Текст книги "Конструктор живых систем: На пути к цели (СИ)"

Автор книги: Алексей Птица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Император прервал речь, а весь зал встал и стал молча аплодировать ему. Император кивнул, и чиновники, как по команде, стали опускаться на свои места.

– Ну, что же, господа, тогда приступим. Времени у нас мало, война идёт, а дел каждому из вас предстоит ещё очень много. Господа министры, прошу вас приступать к награждению. Первым прошу начать министра иностранных дел.

После вводных слов императора, встав вместе со всеми, я поаплодировал ему, чувствуя на своей спине взгляды гвардейцев, что стояли на страже у входных дверей позади меня, и сел обратно на своё место, когда хлопать перестали. Первым приступил к награждению по приказу императора глава МИДа. Я ни разу ещё не видел его вживую, только на фотографиях.

Император в это время сидел на троне, а министр вручал награды. Начал он с самых незначительных, а когда перешёл к более значимым, то их продолжил вручать сам император, сойдя со своего трона.

После министра иностранных дел эстафета перешла к министру промышленности, а от него к министру внутренних дел. Последним вручал награды военный министр. Мою фамилию так и не назвали, но я понимал, что просто так никто меня сюда бы не пригласил, однако ждать и догонять – подчас самое тяжёлое в жизни.

Я уже узнал про награды всех, кто собрался в этом зале, в том числе и графа Васильева – отца Женевьевы. Он, кстати, получил орден Станислава второй степени от министра промышленности. А вот меня всё не вызывали и не вызывали. Я начал нервничать, неужели меня вызовут последним⁈

Из-за переживаний у меня пересохло во рту, и я невнимательно слушал речь, касающуюся очередных награждённых, с описанием их заслуг и тому подобного. Меня бросало то в жар, то в холод, отчего моё лицо то краснело от прилива крови, то, наоборот, бледнело по обратной причине. Однако, всё и всегда приходит к своему логическому завершению. Наградив последнего названного, военный министр вопросительно посмотрел на императора.

Поймав взгляд своего министра, император неожиданно для всех улыбнулся, порывисто встал и, подойдя к небольшой кафедре из красного дерева, возле которой и вручали награды высшим сановникам империи, громко назвал мою фамилию.

– Барон Дегтярёв!

Несмотря на то, что я пребывал в глубочайшем волнении, от звука императорского голоса, назвавшего мою фамилию, я вскочил, как будто освобождённая от гнёта пружина, и застыл над своим местом.

– Вижу! Прошу ко мне!

На одеревеневших и негнущихся от страха ногах я пошёл прямо к кафедре, за которой стоял император и немигающим взглядом смотрел на меня. Проходя мимо сидящих дам и господ, я слышал за собой приглушённое шушуканье и чувствовал на себе взгляды десятков глаз, но не прекращал движение. Не дойдя до кафедры двух шагов, я остановился, как меня научили, и доложил.

– Ваше императорское величество, барон Дегтярёв прибыл по вашему распоряжению!

– Вижу, вижу! – внимательно осмотрел меня император. – Что же, судя по вашему лицу, не скажешь, что вы обычный студент-первокурсник инженерно-духовной академии. Можно сразу сказать, что вы один из первых, кто почувствовал и принял на себя удар врага. Принял и победил! За то и награда. Господа, барон Дегтярёв проявил себя в военно-полевом лагере с самой наилучшей стороны, о чём нам расскажет господин военный министр. Прошу зачитать наградной лист реляции.

Военный министр кашлянул, взял руки наградной бланк и стал его зачитывать.

– Барон Дегтярёв, находящийся на военных сборах в военно-полевом лагере, в Орловской губернии, оказался свидетелем нападения на него преступников. Не растерявшись, воспользовался своим личным оружием и вступил в бой с нападавшими, лично, по свидетельствам очевидцев, убив восемь бандитов и уничтожив их главаря. Кроме того, рискуя собственной жизнью под огнём противника, проник в здание горящего штаба части и помог выбраться из него штабс-капитану Фузакину и старшему-унтер-офицеру Апроксееву, раненым в руку и ногу и неспособным покинуть здание самостоятельно. Найдя в горевшем здании начальника сборов полковника Илларионова, тяжело к тому времени раненого, лично вынес его из горящего здания, чем спас от неминуемой гибели, после чего вступил в бой, в ходе которого получил тяжелое ранение и потерял сознание. Прибывший значительно позже на место боя его товарищ, барон Пётр фон Биттенбиндер, обнаружил всех пострадавших, оказал им первую помощь и держал оборону до прибытия помощи, за что также будет поощрён наградой военного министерства, – закончил читать наградной бланк военный министр и обратил свой взгляд на императора.

– Согласитесь, господа, весьма неординарный поступок для юноши⁈ Но барон Дегтярёв не первый раз вступает в схватку с врагом и не первый раз рискует своей жизнью, спасая других, за что уже имеет награды. Он, как первопроходец, всегда на острие атаки в деле обороны нашей империи, как многие и многие её граждане, о которых мы никогда не слышали и не знаем. Каждый выбирает свой путь: кто-то прячется, а кто-то встаёт грудью на пути тех, кто желает гибели нашей империи. Я долго думал, господа, как наградить сего достойного юношу. Личное дворянство он уже получил, наследное тоже, военное министерство вручило ему саблю с орденом Анны четвёртой степени. Казалось бы, у него всё есть, но юноша сирота, он потерял отца на войне, где тот погиб, сражаясь за империю, и потерял мать в результате покушения на Крестопольского генерал-губернатора, что стала тогда невинной жертвой. Получается, что он сирота, но с ТАКИМИ заслугами перед империей, что империя не может бросить подобных ему сражаться в одиночку против всех врагов. Поэтому я решил взять шефство над этим юношей и наградить его орденом Белого орла, чтобы подчеркнуть несомненные заслуги перед империей. А чтобы он ни в чём не нуждался и мог развивать свои навыки защитника Отечества и дальше, принял решение премировать его десятью тысячами злотых, – и император, сделав паузу, окинул всех внимательным взглядом.

Зал сразу же разразился внушительными аплодисментами. Я же стоял, ни жив, ни мёртв. Император улыбнулся и закончил свою речь неожиданными для всех словами.

– Да, и не могли бы вы, барон, показать всем нам картину того боя, который вам запомнился? Многие, я думаю, не знают широкие особенности вашего дара, у вас есть возможность продемонстрировать его, заодно и ввести присутствующих в курс дела, сделав их заочно очевидцами всего случившегося. Об этом не расскажут газеты и не покажут кино, а вот вы – сможете!

– Слушаюсь, Ваше императорское величество! – нашёл я в себе силы ответить ему и, не тратя времени, развернулся к залу. Сосредоточившись, я вызвал к памяти картину прошедшего боя. В воздухе, сначала медленно, а потом всё быстрее и ярче стало собираться изображение былой битвы во всех своих уникальных подробностях.

Император, увидев, что действо началось, отступил назад и, усевшись на трон, стал внимательно наблюдать за разворачивающейся перед его глазами красочной картиной, то же самое сделали и все присутствующие в зале.

Бой я стал показывать с самого начала, как я видел его. Первые выстрелы, первые жертвы, первые сумасбродные поступки, которые толкали меня вперёд. В зале заохали, особенно дамы, мужчины же издавали сдержанный гул, комментируя увиденное.

Момент, когда я полез на вышку и, прицелившись, стал стрелять оттуда, поразил очень многих, ведь когда тебе показывают мир, сузившийся до размеров прорези прицельного приспособления и мушки, совмещённой с ним, всё воспринимается совсем по-другому.

Внимательно смотрел и император, но молча. Не знаю, о чём он думал, но я показывал реальные события, без прикрас, всё, что зафиксировала моя память. Как вбегал в горящее здание, как выносил, надрываясь, тяжёлое тело полковника, с трудом переваливая его через низкий подоконник, как по мне стреляли, как страшно вжикали пули над головой, как гудело пламя, захлёстывая меня едким вонючим дымом. Это увидели и все присутствующие.

Последнее, что я показал – выстрел в мою сторону. Дальше наступила темнота, что появилась в моей голове, когда я потерял сознание. Я так старался, что моё сознание помутилось не только в виртуальном мире, созданном моей памятью, но и в реальном времени, так как на демонстрацию картины я израсходовал все свои силы, без остатка. Понял я это только тогда, когда, закончив демонстрировать свой реалистичный фильм, внезапно обмяк от настигшей меня слабости.

Холодный пот пробил всё моё тело, я задрожал, мне внезапно стало плохо и, покачнувшись, я шагнул вперёд, пытаясь удержать равновесие. Мои ноги стали подламываться, и первым, кто пришёл ко мне на помощь, оказался император. Вскочив со своего трона, он успел подхватить меня под руку. Дальше вмешался военный министр, который стоял всё время неподалёку, а потом подбежал один из гвардейцев и, схватив меня подмышки, сопроводил к моему месту.

– Отведите его немедленно в столовую, напоите горячим чаем с сахаром, и доктора, доктора вызовите! – скомандовал император.

К гвардейцу тотчас присоединился камергер, меня выволокли из зала, подбежал один из помощников камергера, дежурящий в коридоре, получил краткие указания, и уже вдвоём они повели меня в столовую.

Как только двери закрылись за ослабевшим юношей, император, стоя вновь за трибуной, оглядел всех и замолчал, не мешая собравшимся переговариваться друг с другом, обсуждая случившееся. Прервав затянувшуюся паузу, он прокомментировал увиденное.

– Вот так, господа, нужно защищать своё Отечество, и вот так надо показывать, когда тебя просит император! До последней капли крови и до последней йоты энергии своего дара! Берите пример с этого юноши, господа.

– Ваше императорское величество, мы же не успели вручить барону орден⁈ – тихо сказал военный министр.

– Да⁈ Действительно, не успели, – обернулся к нему Павел Пятый. – Вот так всегда с наградами, они постоянно запаздывают и часто не находят своих героев, но сейчас это дело поправимое. Поручаю вручить награду моему камергеру и… – император задумался, оглядывая сначала своих министров, а потом и всех сидящих в зале прямо перед ним. Неожиданная мысль пришла ему в голову, да такая, что позабавила его самого.

– Итак, орден у юноши есть, наградное оружие есть, деньги он получил, титул тоже, а вот положение в обществе ему завоевать будет трудно, с его корнями, да ещё и сиротством. Самое время войти в чью-то всем известную семью и сделать прилив новой героической крови в старый аристократический род. Делайте выводы, господа.

Слова императора вызывали очередной гул в зале. Павел Пятый умел удивить своих поданных неожиданными и экстравагантными приказами, но не в том смысле, что они оказывались не рациональными или пустыми, а в том, что своей неожиданностью они преследовали только одну цель – благо империи! Правда, таким, каким его понимал сам император.

– Я полагаю, что граф Васильев не против вручения ордена совместно с камергером моего двора? – неожиданно для всех обратился Павел Пятый к графу.

Граф Васильев, что в это время сидел, погружённый в свои мысли, не сразу понял, что обращаются к нему, но ему живо подсказали сидящие с обеих сторон другие сановники.

– Да, Ваше императорское величество!

– Что да, Владимир Михайлович? Да, что вы согласны или да, что вы меня внимательно слушаете?

– Ммм, – тут до графа, наконец, дошёл весь смысл сказанного, и он ответил уже, как надо.

– Я всегда рад наградить героя за подвиг!

– Вот и прекрасно! Надеюсь, что вы внимательно слушали мои слова⁈

– Так точно, Ваше императорское величество!

– Ясно, тогда я спокоен за барона. Прошу вручить ему награду именно сегодня, когда ему станет лучше. Он ещё не оправился после ранения, так что, будьте внимательны. А теперь, господа, – тут же переключился на другое император, – прошу всех на небольшой фуршет. К сожалению, пробыть на нём я смогу недолго, но в течение двадцати минут готов выслушать каждого за бокалом Крымского шампанского, камергер определит очерёдность. Прошу вас, господа! – и император встал с трона и, дождавшись, когда все поднялись с мест, приветствуя его, вышел, направившись сразу в фуршетный зал.

Глава 8
Награждение

Граф Васильев смотрел на лицо проходящего мимо барона Дегтярёва. Под руки его вёл гвардеец, барон выглядел плохо. Стекавший по его лицу пот размазал слой пудры с бледного доселе шрама. Сейчас след косого разреза щеки резко побагровел и выглядел откровенно уродливо в своём настоящем естестве.

Юноша выложился полностью, показывая картину боя, что стало очевидно графу, да и не только ему. Наверное, на месте барона так поступил каждый, но не каждый смог бы оказаться на его месте. Поэтому император и проявил такое участие в судьбе юноши.

Последние слова Павла Пятого, обращённые как бы ко всем, а на самом деле всего лишь к двоим или троим присутствующим, говорили только об одном. Точнее, намекали только на одно: император приказал женить юношу на знатной невесте одного из старых аристократических родов, пообещав отцу нового семейства своё личное покровительство. А это, ой, как много стоило, ох, как много.

Занятый своими раздумьями, граф чуть не пропустил прямой вопрос императора, и только сев на своё место, в полной мере осознал весь груз ответственности, что внезапно лёг на его плечи. Все эти намёки и полунамёки, что высказал в его адрес император, сейчас стали ему ясны и понятны. Вот только сейчас.

Тем временем награждённые потянулись в фуршетный зал. Встал и граф, отправившись туда же, предполагая, что император ещё не всё сказал ему, что хотел, ведь он напрямую указал, что у него есть для всех целых двадцать минут, в течение которых он готов обсудить различные вопросы с любым из приглашённых. Так оно и оказалось.

Официанты разнесли всем шампанское и закуску, и первый бокал граф выпил очень быстро, определив себе выпить не больше трёх, чтобы снять напряжение. Лёгкая закуска оказалась очень питательной и немного приглушила действие газированного вина. Вино, конечно же, оказалось отменным, но и повод выпить оказался ему под стать.

Император подзывал к себе то одного, то другого, кратко беседовал и отпускал. Некоторые и сами подходили к нему, дабы засвидетельствовать своё почтение и радость от полученной награды. Васильев получил награду больше за выслугу лет, чем за руководство губернией, и поэтому не лез к императору, надеясь, что тот о нём забудет, как оказалось, абсолютно напрасно. Уже почти в самом конце фуршета император дал знак подойти ему, и граф, отставив бокал с пенящимся напитком, тут же выполнил приказ.

– Справитесь, граф, с награждением?

– Да, Ваше императорское величество! Награждать всегда приятно, это не требует никаких специальных навыков, да и не первый раз за свою карьеру я занимаюсь подобным.

– Не сомневаюсь в вас! Как ваша дочь, поедет учиться на второй курс?

– Пока ещё не решил определённо, но охрану ей обеспечил, как вы мне и указывали на то.

– Хорошо. Я слышал, у неё помолвка с князем Юсуповым?

– Да, Ваше императорское величество!

– Мм, тут мне докладывал начальник отдельного корпуса жандармов, что глава семейства Юсуповых замешен в деятельности, корни которой вредят Склавской империи, так что, стоит задуматься о дальнейшей преданности нашей стране этого семейства. И если данные факты подтвердятся, то…

– Я понял, Ваше императорское величество!

– Тогда прошу вас узнать, как себя чувствует барон Дегтярёв, и проведите от моего имени его награждение.

– Слушаюсь, Ваше императорское величество!

Император благосклонно кивнул и отвернулся, высматривая последнего или предпоследнего, с кем намеревался ещё переговорить. Граф понял и сразу же удалился. Взяв третий бокал с подноса официанта, он сделал большой глоток и с наслаждением почувствовал, как кисло-сладкое вино прохладной волной убирает внезапную сухость с его горла.

– Однако, князь, однако, – еле слышно пробормотал он вслух и, сделав ещё один глоток из бокала, на этот раз небольшой, медленно пошёл на выход.

Здесь ему уже делать нечего, пора идти выполнять прямой приказ императора. Его уход заметил камергер и вышел вслед за ним. Граф, отойдя недалеко от входа в фуршетный зал, остановился, здесь его и догнал камергер.

– Готовы, Владимир Михайлович, награждать?

– Надобно сначала юношу найти и узнать, как его здоровье, Модест Петрович.

– Думается, что с ним уже всё нормально, да и награды принимать – это не в бой идти, потому что всё самое страшное уже позади.

– Согласен, тогда я найду его, а вы пока всё приготовите для награждения⁈

– Да, награждение пройдёт в том же зале. Проведём всё быстро и в то же время торжественно. Жду вас там.

– Хорошо.

Барон обнаружился, как и ожидалось, в столовой. Васильев, приближаясь к нему, чувствовал себя немного странно. Совсем недавно этот ещё «зелёный» юноша стоял на торжественном мероприятии в честь поступления на первый курс и ничего не знал, и не понимал, но прошёл всего лишь один год, и он – кавалер ордена Белого орла. Это очень щедрый жест со стороны императора, а его слова ещё более щедры, но предполагают то же и от других.

Подходя к юноше, граф спрашивал себя, а хочет ли он, на самом деле, видеть барона у себя в зятьях? Спрашивал и не находил приемлемого ответа, слишком всё оказалось сложно.

– Барон, меня направил за вами император, как вы себя чувствуете?

Юноша встал и, оправив студенческий мундир, ответил.

– Передайте императору, что я чувствую себя хорошо и прошу простить меня за минутную слабость.

Граф пристально посмотрел в лицо юноше и только сейчас осознал, насколько поменялся этот человек. Внешне он приобрёл пока только шрам и худобу, а вот внутренние изменения его воли и духа хорошо читались в его глазах, в ранних морщинах на лбу, да в жёстких складках ещё немного по-детски пухлого лица.

– Обязательно передам, а сейчас прошу вас пройти в тот же зал для завершения процедуры награждения вас высшим орденом Склавской империи. К сожалению, император не смог вручить вам его лично, в связи с вашим недомоганием, но процедура должна быть завершена.

– Я готов!

– Тогда прошу следовать за мной.

Через несколько минут граф вошёл в зал награждений в сопровождении барона и, подойдя к камергеру, встал рядом. Камергер, который уже ждал обоих, деловито открыл коробку из резного дерева и достал великолепный орден, сделанный из серебра и золота с вкраплением нескольких мелких бриллиантов.

Подойдя к юноше, он сказал.

– Наградную реляцию уже озвучили, поэтому позвольте мне поместить орден на ваш мундир.

Юноша выпрямился, и камергер многократно отработанным ловким движением прикрепил орден на мундир. Отойдя, он вложил в коробку все прилагающие к ордену ленты и документы и, закрыв, вручил её барону.

– Премиальные десять тысяч злотых, о которых сказал император, перечислят вам на счёт в течение недели, и дальше вы вольны распоряжаться ими, как вам будет угодно.

– Благодарю Вас!

– Меня благодарить не надо, благодарите императора.

– Я благодарю его и прошу передать ему мои слова.

Камергер кивнул и улыбнулся такой детской непосредственности и юношеской наивности. Император действительно умел удивлять, как своих поданных, так и своё близкое окружение. В этом же случае камергер в глубине души с ним согласился.

– Ваши слова благодарности будут переданы императору. Мой помощник поможет вам выйти из дворца, а автомобиль дворцовой охраны доставит вас по вашему домашнему адресу. Если у вас нет собственной квартиры, то я бы советовал вам взять в аренду личную ячейку в банковском сейфе и хранить все значимые награды только там, во избежание их утери. Орден Белого орла – высший орден Склавской империи и, поверьте, найдётся много желающих заполучить его с целью дальнейшей перепродажи за границу. Вы должны это иметь в виду. Что касается наградной сабли, которую вы заберёте у охраны, то её желательно также хранить пока в сейфе, но это уже на ваше усмотрение. У вас есть ко мне вопросы по поводу награждения?

– Нет, Ваше высокопревосходительство!

– Ну и славно, ещё раз поздравляю вас со значимым награждением. Желаю вам всего хорошего.

Юноша понял, что ему пора, а подошедший помощник камергера сделал приглашающий жест рукой в сторону выхода. Юноша-то ушёл, а граф остался наедине со своими мыслями. У него возникла необходимость с кем-то посоветоваться, и больше всего для такого разговора подходил военный министр.

Попрощавшись с камергером, граф Васильев направился на поиски и нашёл министра в фуршетном зале. Император уже покинул собравшихся, но в зале ещё находились почти все, участвующие в награждении, в том числе и военный министр.

Граф взял с подноса официанта бокал, но на этот раз не с шампанским, а с лёгким белым вином и, найдя военного министра, подошёл к нему.

– Господин военный министр!

– Владимир, брось ты официоз.

– Мы на приёме, но я понял. Как тебе награждение?

После обмена приветствиями и обсуждения награждения, они постепенно перешли к нужной теме, отойдя подальше от остальных чиновников.

– Как тебе показанный бароном Дегтярёвым фильм о нападении, Болеслав?

– Реалистично и правдиво, да и сам барон не притворялся и весьма упорен в своей правде.

– Гм, не спорю. Не понимаю только, когда он успел понравиться императору?

– Не интересовался этим вопросом, Владимир, но император благоволит храбрецам, а храбрецам, стоящим на страже имперских законов, вдвойне, если не втройне.

– Это понятно, но…

– Ты же знаешь, что отец императора рано умер, оставив его управлять государством фактически в юном возрасте.

– Ты думаешь, что он видит…

– Да, думаю, что император видит в этом юноше самого себя, к тому же, того есть за что уважать, не каждый станет в подобной ситуации рисковать и настолько наплевательски относиться к собственной жизни.

– Это минус.

– Не спорю, особенно для того, кому придётся выдать за него свою дочь.

– Ты думаешь, что император напрямую приказал мне?

– Нет, я так не думаю, он просто сделал весьма прозрачный намёк, ведь в зале присутствовали и другие, у кого есть дочери на выданье. Дело твоё: принять его предложение или нет, но это у твоей же дочери помолвка с князем Юсуповым?

– Да.

– Понятно. Князь подозревается в государственной измене, поэтому я бы тебе посоветовал, как можно быстрее, разорвать с ним помолвку, а что касается дочери, то тут ты волен поступать в соответствии с её желанием, учитывая определённые перспективы, озвученные императором.

– Я бы не хотел себе подобного зятя.

– Понимаю, но тебе всего лишь порекомендовали, а дальше ты волен поступать, как тебе заблагорассудится.

Васильев кивнул и допил своё вино.

– Ладно, мне пора.

– Так ты вручил орден мальчишке?

– Да, он уже уехал с ним домой.

– М-да, интересный парень, очень интересный, с таким не заскучаешь.

– Вот этого я и боюсь.

– А с другой стороны, всегда будешь на виду у императора, а уж Дегтярёв столько всего пережил, что даст фору многим. Просто нужно помочь ему, договориться, чтобы его обучили военному делу и поднатаскали, как профессионала. Могу направить его на курсы снайпинга, пусть занимается в свободное от учёбы время. Каждый день по паре часов, раз в три дня, и вскоре получится из него отличный стрелок. Также могу переговорить с министром внутренних дел, он направит его по своей линии на дообучение. Глядишь, окажется сыскарем, каких поискать.

– Зачем мне сыскарь? Он дворянин и если допустить вероятность его женитьбы на моей дочери, то зачем аристократу ловить уголовников?

– Уголовников нет, а вот ренегатов и предателей среди дворян достаточно, и в скором времени подобные сыскари окажутся очень востребованы, как ты понимаешь.

– Понимаю, но не хочу, тогда проще обратиться к жандармам.

– Проще, но я бы тебе не советовал. Пусть лучше по военному делу идёт, а дополнительно набирается сопутствующих навыков, что пригодятся ему в жизни. Глядишь, со временем отдельную службу придумает и возглавит. Кто их знает, эту молодёжь, особенно в наше-то время…

– Сказки это всё, Болеслав, сказки…

Военный министр пожал плечами и отхлебнул из своего фужера, в котором плескался тонкий выдержанный коньяк, а не вино.

– Ты спросил, я ответил.

– Спасибо! Мне, пожалуй, уже пора. Сегодня переночую здесь и поеду обратно.

– До встречи!

Пожав друг другу руки, они распрощались, и граф покинул зал, более ни с кем не разговаривая и нигде не задерживаясь. Сейчас он торопился к жене. Они приехали сюда всей семьёй, решив, что дочь должна, всё же, продолжить обучение на втором курсе академии, конечно, с охраной, и проучиться хотя бы несколько месяцев, а дальше будет видно.

Жена сопровождала его в эту поездку, чтобы остаться на некоторое время с дочерью и посмотреть, как она живёт, и вот ему теперь есть, что обсудить с обоими.

– И как же всё это неожиданно, совсем неожиданно, – покачал головой граф.

Нет, с Женевьевой он ничего обсуждать не намерен, а вот с супругой ему придётся разговаривать очень долго, нужно многое обсудить: и разрыв помолвки (это дело решённое), и как поступать с прозрачным намёком императора. И главное, а этому Дегтярёву интересна ли его дочь вообще? Вот ведь вопрос…

С супругой графу удалось поговорить в тот же день, благо они, оставив недовольную этим Женевьеву дома одну, поехали в один из самых дорогих ресторанов Павлограда, чтобы отметить радостное событие – получение ордена Станислава II степени.

Жена жаждала подробностей награждения, а также хотела, чтобы он поделился своими впечатлениями от встречи с императором. Что же, впечатлений он получил более, чем достаточно, и есть чем поделиться, супруга, несомненно, останется довольна.

Как только стол, за которым они разместились, сервировали и, отпив великолепного вина, они принялись за еду, граф начал рассказывать, делая это короткими фразами, в перерывах между едой. Начал он с краткого рассказа, как всё происходило, и по мере завершения праздничного ужина переходил к более конкретным вопросам, которые волновали его и скоро смогут заставить волноваться и супругу.

– И что, там вновь оказался Дегтярёв?

– Представь себе, да! Он вновь в центре внимания и показывает картину своего собственного боя императору!

– Как тот его наградил? – живо переспросила супруга.

– Как? По-императорски. Наградил десятью тысячами злотых и орденом Белого орла, и это, не считая ордена Анны четвертой степени за храбрость, от военного министерства.

– Орден Белого орла безвестному юноше⁈

– Представь себе, император был сегодня в ударе, но это ещё не всё, самое интересное я оставил рассказать на потом.

– Что-то случилось?

– У тебя бокал пуст, дорогая, советую наполнить его и выпить, а потом я тебе расскажу.

– Ты хочешь напоить меня, дорогой? Но дома нас ждёт Женевьева, стыдно появляться перед дочерью сильно навеселе!

– От такой новости, моя дорогая, ты быстро протрезвеешь.

– Ты меня пугаешь, Вова.

– Ну почему же, пока нет.

– Хорошо, тогда налей мне! – граф наполнил её бокал и графиня, отпив ровно половину, молча уставилась на супруга, ожидая рассказа о самом интересном.

– Так вот, – начал граф, – император намекнул мне в личном разговоре на фуршете о том, что над князем Юсуповым нависла угроза опалы.

– Да⁈ Честно говоря, ни сколько не удивлена, и для нас это даже лучше.

– Чем это, дорогая?

– Одной проблемой меньше. Зачем нам зять, который не захочет наследника, а если таковые и появятся, то вероятность того, что они окажутся нетрадиционной ориентации, весьма высока. Твой род, дорогой, один из самых древних, и ни разу не запятнал себя подобным.

– Да, ты права, я не слышал о таком, и у нас всегда был приток свежей крови. Что же, я сам склоняюсь к подобной мысли. После разговора с императором я ещё имел беседу с военным министром, и он напрямую сказал, что князя и, соответственно, его сына, напрямую обвиняют в государственной измене, со всеми вытекающими для них последствиями.

– Я поняла, – графиня если и опьянела, то после этих слов сразу же пришла в себя. – Я сегодня же напишу и оформлю официальный отказ от помолвки, мы её разрываем в одностороннем порядке.

– Да, император намекнул мне об этом.

– Ясно, тогда я отправлю помимо письма и телеграмму в их адрес, – более встревоженно сказала графиня.

– Хорошо, пусть так.

Супруга кивнула и, подхватив свой полупустой бокал двумя пальчиками, мигом осушила его. Граф кивнул, следя за манипуляциями супруги, и тут же доверху наполнил её бокал, вылив остатки вина из бутылки себе в фужер. У него получилось намного меньше, чем у супруги.

– Дорогой, ты что-то ещё приготовил для меня?

– Да, к сожалению, да, а может, и к счастью, не знаю.

– Тааак, – протянула графиня, пристально смотря на мужа, но так и не поняв, что он ей хочет сказать. – Я так думаю, что мне стоит выпить весь бокал⁈

– Ну, не весь, но половину точно.

– Надеюсь, тебе не предложили новую должность?

– Нет.

– Поехать в действующую армию?

– Нет.

– Выдать Женевьеву за кого-то другого?

– В точку!

– Что??? – графиня уставилась на графа, но тот казался невозмутимым и, допив вино, отставил далеко в сторону свой бокал.

– Ещё вина, дорогая?

Графиня сдвинула брови и, допив своё вино, также отставила далеко в сторону бокал.

– Нет, хватит на сегодня, дома напьюсь. Закажи бутылку домой, будем поить дочь.

– Наталья, ты чего это удумала?

– А что, она уже взрослая девица, должна знать, как на неё оказывает действие вино, заодно и мы узнаем, как оно на неё действует, и заранее примем меры, а то, мало ли что.

– Гм, дорогая, ты меня пугаешь!

– А ты меня, своими недомолвками, может, ты перестанешь ходить вокруг да около и скажешь уже напрямую, что от нас хотят и какая судьба уготовлена нашей дочери?

– Я не знаю, какая судьба уготовлена нашей дочери, пока что эту самую судьбу решаем мы с тобой и немножко она, но в целом, да, пора уже сказать тебе, готова?

– Да!

Граф замолчал, делая вынужденную паузу, хотя графиня медленно кипела, ожидая его ответа, но он хотел, чтобы она за это время перебрала в уме множество различных вариантов, чтобы уж его ответ показался ей либо очевидным, либо наоборот, слишком фантастическим. Сам граф склонялся ко второй версии в понимании супруги, но уверенности сто процентной в том не имел.

– Император во всеуслышание объявил о том, что барон Дегтярёв настоящий герой, и он берёт его под своё личное покровительство, в связи с тем, что тот сирота, а оба его родителя погибли во славу империи, – на этом месте граф сделал паузу и выжидающе посмотрел на супругу.

– Так, и что?

– И предложил обратить на него внимание тем, у кого имеются дочери на выданье, чтобы ввести его в одну из старых аристократических семей.

– Вот как⁈ – выдохнула графиня, и её лицо приобрело розовый оттенок, когда она поняла всю суть ответа. – Пожалуй, не надо брать вино с собой, закажи его сейчас, достаточно по одному бокалу.