Текст книги "Волк погибшей империи"

Автор книги: Алексей Сидоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

23

Вечером 29-го июня в помещении Ставки Главного командования было жарко. К находившимся там весь день Тимошенко, Жукову и Ватутину присоединились приехавшие из Кремля с заседания Политбюро Сталин, Молотов, Берия, Маленков и Микоян. Всех волновала противоречивая ситуация на Минском направлении. Несмотря на строжайший приказТимошенко оборонять город всеми силами, даже в окружении, части 2-го стрелкового корпуса отошли восточнее, заняв оборонительные рубежи вдоль реки Волма. Западнее города оставались лишь позиции двух дивизий 44-го стрелкового корпуса. Два последних дня в Москву с этого направления поступали странные и противоречивые события. Немцы, все дни до этого проявлявшие решительность и быстроту наносимых бронированными кулаками ударов, вдруг резко затормозились, остановившись на достигнутых рубежах. Более того, практически прекратились бомбежки Минска и прилегающих оборонительных рубежей. Ничего конкретного по этому поводу, могущее пролить свет на происходящее, с мест событий пока не поступало. Точнее определенная информация поступала, были даже сообщения, что передовые части немцев по докладам разведки разгромлены, но с учетом того, что победные реляции в Москву стекались с самого первого дня, но каждый раз оборачивались очередным бегством или окружением советских войск доверия этим сообщениям не было ни у кого. Тем более, что по данным Генштаба никаких крупных соединений РККА западнее позиций 44-го корпуса, способных нанести немцам сколько-нибудь заметный урон просто не было. Сталин постепенно раздражался и все больше обращал свой гнев на Жукова, как начальника Генштаба, не способного вовремя обеспечить руководство страны достоверными сведениями. Самолюбивый Жуков уже находился на грани нервного срыва. Но в этой истории Сталину не суждено было произнести известной эмоциональной фразы: “Ленин оставил нам великое наследие, а мы – его наследники – все это просрали”. В тот момент, когда разговор опять зашел о том, что невозможно руководству страны принимать ответственные решения, опираясь на слухи, отдающие дешевыми фантазиями, в него неожиданно вклинился новый незнакомый голос.

– Видимо, я могу помочь вам, товарищи, с информацией.

Удивленным руководителям государства, распаленным предыдущей дискуссией, предстал совершенно незнакомый моложаво выглядящий человек, совершенно спокойно подпиравший двери кабинета спиной и слегка ироничным взглядом, рассматривающий всех находящихся в кабинете. От всего вида этого странного человека, облаченного в непонятный пятнистый комбинезон, от его вида, позы, от взгляда, каким он откровенно рассматривал самых могущественных людей СССР, веяло чуждостью. А чего стоил его невероятный даже абсурдный шеврон на правой руке. Не могло быть такого человека в этой стране. И уж тем более не могло его быть в этом кабинете. И тем не менее он был. И непросто был, он еще и совершеннейшее наглым образом себя вел.

– А кто Вы такой, товарищ, и как Вы оказались в этом кабинете, – очень медленно выцеживая слова, каждое из которых казалось акцентированным, проговорил Сталин, пришедший в себя чуть раньше всех остальных. Его знаменитые желтые тигриные глаза буквально буравили взглядом незнакомца.

– Кто я такой, расскажу чуть позже. И, если позволите, в более тесном кругу. Обращаться ко мне можно по имени Иван Степанович, фамилия Зорин. Попал я сюда очень просто, вошел своими ногами. И не надо обвинять охрану, она меня просто не заметила. Вам, Иосиф Виссарионович, подобная возможность должна быть известна на примере посещавшего Ваш кабинет товарища Вольфа Мессинга. Как и то, как он с Вашей подачи в Сберкассе похулиганил.

Показавшееся чуть ли не панибратским обращение к главе государства по имени и отчеству шарахнула всех в кабинете по мозгам чуть ли не сильнее всего остального сказанного. Это было невозможным, немыслимым, и все же это все происходило на их собственных глазах. А между тем, странный человек легким движением плеча отодвинувшийся от входа, совершенно обычным голосом продолжил.

– Не стоит, товарищи, хвататься за пистолеты, не поможет, да и бессмысленно, только помещение еще больше задымите, а вам здесь еще работать. Давайте сначала по информации, думаю, она сейчас наиболее важна, чтобы восстановить управляемость войсками на фронтах. И именно это нужно донести всем присутствующим. Я бы хотел вам кое-что показать, Вы позволите, товарищ Сталин?

– Ну что же, показывайте свою информацию, товарищ Зорин. – Сталин уже почти полностью пришел в себя и старался восстановить контроль над ситуацией, пусть и казавшейся ему абсурдной.

Удивительный незнакомец решительным шагом прошел к столу, заставив невольно отшатнуться всех находившихся рядом, и положил на него маленькую черную коробочку.Сделав пару шагов назад, все так же спокойно продолжил.

– Вы сейчас увидите карды разгрома немецких ударных бронетанковых групп. Я немного подсократил продолжительность съемки, оставив только наиболее существенные моменты, но при необходимости готов предоставить полные материалы.

Над коробочкой возникла полупрозрачная сфера, позволявшая практически со всех сторон наблюдать удивительно четкое и цветное изображение утренней атаки на спящий немецкий лагерь. Горели и взрывались танки, метались в беспомощной панике немцы. Затем пошли виды воздушных боев и уничтожения немецкой авиации, поспешившей на помощь избиваемым наземным войскам. Десять минут длился показ, наполненный не только удивительной четкостью изображения, но и звуками реальной битвы. Хотя какой битвы, побоища. Пару раз в картинке мелькали силуэты непонятных воздушных аппаратов, активно стрелявших по немцам сгустками яркого пламени. Огромных, черных и фантастически смертоносных. Стоит ли говорить, что все десять минут, пока длилась эта невозможная в своей четкости и детализированности демонстрация в кабинете не прозвучало ни звука, кроме тех, что доносились из сферы. Как только изображение пропало, на его месте появилось некое подобие карты западных регионов страны. Трехмерной карты, что само по себе выглядело нереально. А возмутитель спокойствия ставки Главного командования как ни в чем не бывало возобновил свой рассказ.

– Сегодня со стопроцентной вероятностью, возможной к подтверждению вашими, товарищи, средствами можно говорить о практически полном уничтожении частей и соединений второй и третьей танковых групп противника, которые и осуществляли прорывы советской обороны в рамках стратегии блитцкрига, а также плана “Барбаросса”.

Говорящий сделал небольшую паузу, а Берия, услышав название немецкого плана, уже не раз попадавшегося в донесениях разведки, бросил на него внимательный пристальный взгляд.

– В обеих группах осталось не более пяти-семи процентов бронетехники, по разным причинам не состоявшей в основных группах на момент нашей атаки. Большая часть изних повреждена или находится в стадии ремонта. Однако, осталось неповрежденной довольно много автотехники, как транспортной, так и бензовозов. Но и ею противник воспользовться в ближайшее время не сможет. Нам показалось, что такая техника пригодится Советскому Союзу, потому уничтожалась только электрическая система. В полевых условиях не починишь, а на заводах запросто. Ну и как частичная компенсация за вторжение тоже не плохо, немецкие автомобили имеют достойное похвалы качество.

То, каким спокойным будничным тоном этот странный товарищ Зорин описывал свои достижения и тем более рассуждал о трофеях, заставляло верить его словам чуть ли не больше, чем только что показанные фантастические картинки уничтожения захватчиков.

– В ближайшее время точно таким же образом будет уничтожена техника немецких групп армий “Юг” и “Север”, частично это уже происходит. Одновременно будет поставленпрочный заслон против проникновения на территорию СССР вражеской авиации. Любой самолет, пересекший границу, будет немедленно сбит. А вот выгонять с территории страны живую силу противника вам придется уже самостоятельно. Но уверен, с этим даже растерявшаяся по началу РККА успешно справится, не так ли Георгий Константинович?

Жуков, услышав свое имя, вздрогнул, вынырнул из мыслей, не дававших ему покоя с момента начала показа и, вскинув глаза на остальных, попытался понять их реакцию на все только увиденное и услышанное. Но тренированный мозг практически мгновенно выделил вопрос, обращенный лично к нему.

– Разумеется, если все, что Вы нам показали и рассказали, подтвердится, выдворение противника за пределы страны не заставит себя долго ждать.

– У меня только, товарищ Жуков, к Вам огромная просьба. Она касается и всех остальных. Не нужно излишне торопиться. Самое главное сохранить жизни наших людей. Да и немцев не стоит поголовно истреблять. В том же плену они способны принести намного большую пользу. В этой ситуации месяц или даже два ничего не решат.

Жуков, не решив, как именно стоит реагировать на такое заявление, просто кивнул.

– Кроме сказанного могу добавить, что нами спасено пятьсот семнадцать бойцов и командиров из состава защитников Брестской крепости. Сейчас они все находятся на излечении, практически все ранены, очень многие тяжело. Как только восстановление этих людей будет завершено, мы передадим их в ваше распоряжение. Могу лишь сказать, что все они настоящие герои, сражавшиеся до последнего. Собственно это все, что я пока хотел сообщить. Товарищ Сталин, я бы очень хотел с Вами пообщаться лично. Естьочень многое, что Вам следует знать. Но, думаю, правильнее это будет сделать чуть позже, когда Вы своими силами сможете подтвердить все мною здесь сказанное и показанное. Для этого оставляю Вам карту с пометками, где именно мои силы уничтожали врага. Так проверить будет проще.

– Наверное, Вы правы, товарищ Зорин. Мы бы тоже очень хотели бы с Вами пообщаться подробнее и в более спокойной обстановке. И Вы правы, нам сначала стоит проверить все Вами сказанное и тем более показанное. Уж слишком, извините, фантастично все это смотрится.

– В таком случае, не смею Вас больше отвлекать. Как только будете готовы к разговору, передайте в сводке Совинформбюро о том, что капитан Зорин награждается медалью за Отвагу.

– А почему так скромно, всего лишь медалью, а товарищ Зорин, – Сталин с хитрым прищуром посмотрел на Ивана, – здесь все показанное не на один орден?

– Так не в орденах счастье, товарищ Сталин. А это так, весточка для меня. На следующий день после сообщения я появлюсь ровно в три часа дня на площади Кремля перед Вашим зданием. Буду на летательном аппарате, распорядитесь, чтобы площадь была пуста. Хотя нет, лучше бы это сделать в Волынском, лишних глаз поменьше. Там за домом полянка имеется, за ней и сяду.

– А Вы, товарищ Зорин, лишних глаз опасаетесь?

– Нет, что Вы, Иосиф Виссарионович, мне опасаться нечего. А вот людям, ставшим случайными свидетелями, боюсь, есть чего. Их же потом орлы Лаврентия Павловича замордуют. Не хочу для них неприятностей.

– Хорошо, пусть будет Волынское.

– Тогда честь имею.

С этими словами странный человек забрал со стола свою коробочку, потом вдруг резко подтянулся, смотря на Сталина и выказывая завидную военную выправку, даже показалось, каблуки щелкнули, и практически испарился. Лишь медленно закрывающаяся на доводчике дверь кабинета показала, что он все же покинул помещение именно этим путем. А в кабинете наступила мертвая тишина, которую все боялись разрушить даже громким дыханием. Сталин с едва заметной усмешкой оглядел ближайших соратников и негромко проговорил.

– Думаю, что не стоит нигде говорить о том, что только что произошло. Да и самим обсуждать это пока не стоит. Нужно для начала все тщательно проверить. Вот этим и займемся. А потом и будем решать, достоин ли капитан Зорин медали за отвагу. А пока у вас товарищи Жуков и Тимошенко наверняка найдется, что выяснить. Тем более товарищ Зорин оставил нам немало подсказок, – Сталин кивнул на карту, к которой так никто и не прикоснулся. – Да и товарищу Берии будет многое любопытно проверить, не так ли?

И только теперь в кабинете громко выдохнули и задвигались.

24

– Ну что скажешь, Лаврентий? – Сталин неторопливо набивал трубку из раздерганных папирос. С кабинете кроме него и Берии никого не было. – Удалось что-нибудь выяснить по горячим следам?

Берия, которому со вчерашнего вечера удалось поспать едва ли часа полтора, да и то на диванчике собственного кабинета поднял на Хозяина усталые глаза и слегка поморщился.

– Вот не пойму ничего. Вроде и информации много, а сказать толком пока нечего. Для начала никто в Наркомате не видел непонятного человека в пятнистой форме. Кстати, сама форма слегка смахивает на полевые комбезы нашего Осназа. Но только смахивает, как породистая овчарка смахивает на дворового бобика. Удивительно, но даже охрана помещения Ставки, где все происходило, ничего не заметила. А там ведь совсем не простые ребята дежурили. Видимо, на самом деле что-то похожее на гипноз, который демонстрировал Мессинг. Только он внушал всем, что идет нужный человек со всеми допусками, которого надо пропустить. А здесь просто ничего не видели. И внешняя охрана не заметила ничего необычного.

– А что по информации из Белоруссии, подтверждается?

– Пока связался только с Минском. Там да, все подтверждается. Люди успели смотаться во все указанные пункты, осторожничали, но это понятно, там немцев еще полно. Сотни и сотни сгоревших танков, брошенная техника и, что еще более странно, сами немцы. Это уже не воины, это полусумасшедший сброд. Такое впечатление, что многие не понимают, где они, что делают. И как тут оказались. Это больше не армия, их голыми руками брать можно.

– Ну голыми руками, наверное все же не стоит. Мы уже один раз собирались малыми силами и на чужой территории. А получили то, что получили. И если бы не этот странныйтоварищ Зорин, неизвестно еще, чем бы это все закончилось. – Сталин, увидя готовшего возразить Берию, предупреждающе поднял руку, – Не надо Лаврентий, не на трибуне. Сам понимаешь, обосрались мы по полной. И одним Минском мы бы точно не отделались.

– Я вот что не пойму, какая же сила должна быть у руках у этого Зорина, чтобы за один день так немцев расколошматить?

– А вот теперь ты задаешь совершенно верный вопрос, Лаврентий. А теперь соедини воедино его эффектное появление в Наркомате, его удивительную трансляцию, побоище, которое он устроил немцам и его летательные аппараты, пару раз мелькнувшие. Они же в разы больше наших самолетов, про остальное молчу. И подумай, кто все это может иметь?

– Могу совершенно точно утверждать, что ни одно современное государство ничем подобным не располагает.

– Ну проверить бы еще раз не помешало, но, думаю, ты прав. Нет сегодня на Земле ни у кого такой силы. А что это значит?

– Если немного пофантазировать, то инопланетяне?

– Такой вариант нельзя исключать. Марксизм не отрицает возможность существования инопланетных цивилизаций. Но здесь появляется куча новых вопросов.

– Выглядит как мы, по-русски разговаривает как на родном, если не брать во внимание некоторые странные непривычные выражения. Имя опять же назвал русское. И еще это прощальное “честь имею”, имперским духом повеяло.

– Да непонятного много. А что, кстати, по имени?

– Нет пока ничего. Зориных полно, и Иваны даже Степановичи среди них встречаются. Но не те. Будем копать дальше.

– Копай для очистки совести – кивнул головой Сталин, – хотя думаю, ничего особенно интересного не раскопаешь. Но есть еще один вариант, более фантастический, но уж больно в него хорошо все факты укладываются.

– Посланец из будущего?

– Вот за что я тебя ценю, Лаврентий, умеешь делать правильные выводы. Если представить себе, что путешествие во времени возможно, то все отлично складывается. И то, что он на нашей стороне воевать бросился, и вполне русское имя, и то, что он всех нас по именам знает. Или возьми его рассказ о спасении защитников Брестской крепости. Откуда инопланетянину знать, что они там еще держатся и воюют? Да сейчас по всем лесам Белоруссии такая мясорубка, что кого хочешь спасай, да и заметить на порядок проще. Нет, он специально выбирает крепость. Случайностью такое быть не может. Идем дальше. Немцы атакуют по всей линии фронта длиной в тысячи километров. Бей, кого хочешь. Он же выбирает ровно те точки, которые для нас в данный момент наиболее опасны. Потеря Минска это ведь не просто потеря крупного города, это еще и котел, в который попадали сотни тысяч наших бойцов. Точно такая же ситуация с Волковыском. Две армии в окружении на Белостокском выступе и никаких реальных шансов на деблокаду извне. Именно эти точки для нанесения ударов он и выбирает, а все прочие, где фронт более или менее держится, оставляет на потом. Не бывает таких совпадений, Лаврентий.Он должен был точно знать все грядущие события. А самое главное, что захотел со мной встретиться. Видимо, есть ему, что нам рассказать. Видимо, не все у нас в будущем легко и просто получилось.

– Очень может быть. Думаю, версию посланца из будущего можно принять за основную. А что насчет встречи?

– Встречаться надо обязательно, подождем, пока военные всю информацию представят, и будем встречаться.

– Кого планируете на участие еще на участие во встрече?

– А никого. И не морщись, Лаврентий. Ты же не дурак. Он именно со мной хочет встретиться. Хоть конкретно он это не сказал, но дал понять достаточно откровенно. Любойдополнительный человек только помешает откровенному разговору.

– А не опасно?

– Не знаю, как ты, а я еще там понял. Захотел бы этот товарищ Зорин, мы бы все там и остались. А он бы после этого так же спокойно вышел из Наркомата и исчез. Нет никакой опасности. Точнее есть, но не прямо сейчас. Он сначала с нами договориться хочет. Понять бы еще, о чем. А вот если не получится, тогда уже будем опасаться. Польза может быть огромная. Он уже заявил себя на нашей стороне. И серьезно так заявил. А потом явился. А что это значит?

– Что ему со всей его силой от нас тоже что-то нужно.

– В точку, Лаврентий. И наша задача понять, что ему может быть нужным. Возможно, конечно, что он просто помочь решил или о чем-то предупредить. Может такое быть. Но посмотрим. И если ему все-таки что-то нужно, надо постараться ему это дать. Но сначала постараться понять, что это вообще может быть. Силы и мощи у него до хрена. Никого он не боится. Он даже нас всерьез как угрозу не рассматривает. Но на контакт идет. В довольно рискованной форме, но вполне доброжелательно. При этом он себя очень четко от нас отделяет.

– Если за ним стоит все его будущее общество и государство, то это как раз понятно.

– А вот с этим отдельный вопрос. Знаешь, не производит он впечатление человека, выполняющего чью-то миссию. Мне показалось, что он сам по себе или во главе относительно небольшой группы. И этот момент особенно важен. Именно в этом случае мы можем ему для чего-то потребоваться. Например, он не может, но хочет вернуться к себе.

– Ресурсы ему нужны какие-то, больше ничего в голову не приходит.

– Опять верно. Вопрос только в том, какие именно. Наша задача в том, чтобы понять, что нужно ему. Но не менее важно понять, что в обмен можем попросить или потребовать мы. Пока у нас в этом плане ноль информации, но встреча многое должна прояснить. Так что готовь Сводку с награждением товарища Зорина. Скажем, на послезавтра. И еще. Распорядись, чтобы к моменту встречи вокруг площади были скрытые кинооператоры. Из своих доверенных подбери и чтобы ничему не удивлялись или делали это молча. Кажется мне, им будет, что снять. И чему удивиться.

25

Пока Иван дожидался приглашения в гости к “отцу народов”, он решил еще немного похулиганить. Надо было поднять панику у немцев до максимальной планки. Так почему бы не засветить не только летающую технику, но и наземных штурмовых дроидов. Пусть у гитлеровских аналитиков мозги окончательно съедут набекрень. Для показательного выступления Иван избрал может быть не самый стратегически важный, но очень показательный для обеих сторон эпизод. Как раз в эти дни идет беспощадная рубка за город Острог невдалеке от старого укрепрайона, который уже занят немцами из состава 11-й и 13-й танковых дивизий. А противостоит им 109-я моторизованная дивизия РККА. В самом городке еще сражаются в окружении бойцы два батальона из состава 381-го мотострелкового полка. Участь их незавидна, погибнут все. Но как раз 30-го июня еще совсем не поздно вмешаться.

Начальник штаба 602-го мотострелкового полка 109-й дивизии майор Глухов в последний раз перед очередной атакой осматривал вражеские позиции на северной окраине Острога. Его полк пытался выдавить немцев из города уже не первый день, но безуспешно. Не хватало ни сил, ни средств. Танковые дивизии выбить с позиций не просто. Особенно если у самого ни сопоставимого количества бронетехники, ни орудий, ни даже снарядов уже не осталось. Люди таяли с катастрофической быстротой. И ничего хорошего Федор Федорович от предстоящей атаки тоже не ждал. Но приказ есть приказ. Рассматривая в бинокль что-то привлекшее его внимание, майор даже не сразу отреагировал на удивленные крики бойцов, раздавшиеся со всех сторон. Причем, эти крики только усиливались. В нестройный хор включались все новые и новые голоса. Глухов оторвался от бинокля и взглянул вдоль траншеи, пытаясь понять причину столь неадекватного поведения подчиненных. Но простертые в сторону противника руки бойцов быстро указали на направление, требующее внимания. В первый момент Глухов чуть не заорал вместе со всеми, настолько увиденное выбивалось из привычного представления о мире. Нисколько не заботясь о своей безопасности, прямо на нейтральной полосе между позициями противоборствующих сторон приземлялся фантастический летательный аппарат формой напоминающий зубило. Черная громадина длиной более пятидесяти метров опускалась медленно, совершенно вертикально и почти беззвучно. Лишь легкий гул и свист раздавались с места посадки. Выставленные по бортам орудия, ибо ничем иным эти шевелящиеся трубы быть не могли, явно указывали на военный характер летающего монстра. Впрочем, в строну бойцов его полка машина никакой агрессии не проявила. А вот немцам похоже уже от нее досталось. Вдруг один из бортов аппарата откинулся на землю аппарелью и изнутри монстра стали быстро выкатываться странные шары метра три в диаметре такого же черного цвета, но отливающие металлическим блеском. То, что началось далее, вообще выглядело нереальным. Майору довелось когда-то прочитать фантазию английского романиста Герберта Уэллса “Война миров”. Сейчас перед ним на поле разворачивалось действие, очень напомнившее описание нашествие марсиан. Шары оказались не шарами, а некими паукообразными механизмами. Центральное тело цилиндрической формы утвердилось на шести телескопических конечностях, а в еще четырех “марсиане” держали явно оружие. И это оружие тут же принялось стрелять по позициям немцев. А сами инопланетные монстры выстроились в некое подобие строя и довольно шустро, паля из своих орудий, устремились в сторону немецких танков. Причем, при относительно небольших размерах используемого оружия, стрелявшего сгустками плазмы и ярко светящимися лучами, оказалось для немецкой бронетехники крайне неприятным сюрпризом. Танки и бронетранспортеры фашистов вспыхивали один за другим. А вот ответный огонь не приносил немцам ни малейшего успеха. При попадании их пуль и снарядов вокруг “насекомых” вспыхивала радужная сфера какого-то защитного поля, заставляя боеприпасы взрываться, не нанося никакого вреда. Буквально за несколько минут всего десять механизмов, а то, что это не живые создания, а именно механизмы, майор Глухов догадался, фактически уничтожили немецкую оборону. Все огневые точки подавлены, танки и прочая бронетехника пылает и взрывается от детонирующего боекомплекта. А насекомые снова удивили. Как только противник, по крайней мере еще подающий признаки жизни, перед ними закончился, все они как-то странно подпрыгнули и взлетели метров на сто. После чего просто повисли в воздухе и возобновили огонь по ранее скрытым целям. И судя по направлению испускаемых оружием лучей и летящих сгустков огня цели эти находились все дальше и дальше от окраин города. В какой-то момент, либо посчитав свою задачу выполненной, либо убедившись в отсутствии нового врага, механизмы опустились обратно на землю и, быстро перебирая конечностями, двинулись обратно к своему летательному аппарату. Вновь слитным движением восстановили шарообразную форму и закатились внутрь. Аппарат закрыл аппарель и, стремительно набрав высоту, исчез в небе. Все это время, полк в полном составе оставшихся в строю не издал ни единого звука. Шок был настолько силен, что не доносилось даже нечленораздельных эмоциональных возгласов или неизбежного мата. Первым пришел в себя старший политрук полка Туманов. Все же крепкий на нервы человек.

– Братцы, они же там всего немца на части растащили, нам вообще ничего не оставили, айда за трофеями.

С этим воплем он вскочил на бруствер окопа и, размахивая ТТ, бросился вперед. Спустя мгновение с диким матом и громовым “Ура” за ним сорвался с места весь полк. И это была с самого начала войны его самая легкая и приятная атака. Даже выжившие немцы бродили как потерянные и безропотно выполняли команду “хенде хох”.

– И что это такое было? – Задал себе вопрос Глухов, хотя наверняка такими же вопросами задавался каждый, кто стал свидетелем этому зрелищу. Но ответ на этот вопрос он не получил даже спустя пару недель, когда давал объяснения и подписку вездесущим особистам.