Текст книги "Записки русского генерала"

Автор книги: Алексей Ермолов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

ЗАПИСКИ А. П. ЕРМОЛОВА 1798–1828 гг.

Заметки А. П. Ермолова о его молодости

Всем обязан он[14]14
  А. П. Ермолов в мемуарах нередко говорит о себе то в третьем, то в первом лице.


[Закрыть] единственно милосердию государя[15]15
  Имеется в виду Павел I.


[Закрыть]. Спрашивая о многих обстоятельствах, относившихся до его брата[16]16
  Александр Михайлович Каховский (о нем см. во вступительной статье).


[Закрыть], но как они совершенно не были известны Ермолову и были даже вымышлены, то ответы его заключались в одних отрицаниях. Генер[ал] Л[17]17
  Федор Иванович Линденер (настоящая фамилия Липинский), изменивший фамилию на немецкий лад, по свидетельству А. П. Ермолова, «из своих видов».


[Закрыть]., призвав к себе офицера, сопровождавшего Ермолова, объявил ему о дарованной ему свободе и чтобы он отправился обратно, если Ермолов пожелает возвратиться один.

Ласково простясь с Ермоловым, он сказал, что посланному навстречу ему офицеру приказано отдать бумаги Смоленскому коменданту генер[ал]-майору князю Долгорукову, в случае если еще он не препровожден из Несвижа. Сказал он, что между возвращенными бумагами недостает журнала и нескольких чертежей, составленных во время пребывания в австрийской армии в Альпийских горах[18]18
  В 1795 г. А. П. Ермолов находился в Северной Италии, где в составе австрийской армии под командованием генерала Девисе принимал участие в войне против Французской республики.


[Закрыть], которые государь изволит рассматривать.

Проезжая обратно [через] Смоленск, Ермолов получил бумаги, доставленные разъехавшимся, вероятно, в ночное время офицером, и привез в Несвиж данное шефу баталиона повеление.

Прошло не менее двух недель, как исполненный чувств благодарности, прославляющий великодушие монарха, Ермолов, призванный к своему шефу, получает приказание отправиться в Петербург с фельдъегерем, нарочно за ним присланным. Я не был отставлен, от службы, не был выключен, ниже́ [и не] арестован, и объявлено, что государь желает меня видеть.

Без затруднения дано мне два дня на приуготовление к дороге: до отъезда не учреждено за мною никакого присмотра; прощаюсь с знакомыми в Несвиже и окрестности и отправляюсь.

В жизни моей нередко весьма уловлял я себя в недостатке предусмотрительности, но в 22 года, при свойствах и воображении, от природы довольно пылких, удостоенный всемилостивейшего прощения, вызываемый по желанию государя меня видеть, питающий чувства совершеннейшей преданности, я допускал самые обольщающие мечтания и видел перед собой блистательную будущность. Пред глазами было быстрое возвышение людей неизвестных и даже многих, оправдавших свое ничтожество, и меня увлекали надежды!

В дороге фельдъегерь оказывал мне угодливость; на последней к П[етер]бургу станции, куда приехали мы до обеда, советовал дождаться вечера, говоря, что могу быть встречен знакомыми, и неприятно будет мне дать повод к невыгодным о себе заключениям. Тут начало мне представляться положение мое совсем в другом виде. В П[етер]бурге привезли меня прямо в дом генерал-губернатора Петра Васил[ьевича] Лопухина.

Долго расспрашиваемый в его канцелярии, фельдъегерь получил приказание отвезти меня к начальнику Тайной экспедиции. Оттуда препроводили меня в С.-П[етер]бургскую крепость и в Алексеевском равелине посадили в каземат. В продолжение двухмесячного там пребывания один раз требован я был генерал-прокурором: взяты от меня объяснения начальником Тайной экспедиции, в котором неожиданно встретил я г. Макарова, благороднейшего и великодушного человека, который, служа при графе Самойлове, знал меня в моей юности и, наконец, его адъютантом.

Ему известно было о дарованном мне прощении, о взятии же меня в другой раз он только то узнал, что по приказанию государя отправлен был дежурный во дворце фельдъегерь, и причина отсутствия его покрыта тайною. Объяснения мои изложил я на бумаге; их поправил Макаров, конечно не прельщенный слогом моим, которого не смягчало чувство правоты, несправедливого преследования и заточения в каземате. Я переписал их и возвратился в прежнее место.

Нескоро однако же после того прислан фельдъегерь принять арестанта из 9-го нумера и отправиться в означенный путь. Мне приказано одеваться теплее в дорогу. Из убийственной тюрьмы я с радостью готов был в Сибирь. В равелине ничего не происходит подобного описываемым ужасам инквизиции, но, конечно, многое заимствовано из сего благодетельного и человеколюбивого установления. Спокойствие ограждается могильною тишиною, совершенным безмолвием двух недремлющих сторожей, почти неразлучных.

Охранение здоровья заключается в постоянной заботливости не обременять желудка ни лакомством пищи, ни излишним его количеством. Жилища освещаются неугасимою сальною свечою, опущенною в жестяную с водою трубку. Различный бой барабана при утренней и вечерней зоре служит исчислением времени; но когда бывает он не довольно внятным, поверка производится в коридоре, который освещен дневным светом и солнцем, незнакомыми в преисподней.

В дороге фельдъегерь сообщил мне, что должен сдать меня костромскому губернатору, но что весьма нередко поручается им отправлять несчастных далее, и даже в Сибирь.

По прибытии в Кострому мне объявлено назначение вечного пребывания в губернии по известному собственно государю императору преступлению. По счастию моему при губернаторе[19]19
  Костромским губернатором в период с 1800 по 1808 г. был Н. И. Кочетов.


[Закрыть] находился сын его, с которым в молодости моей учились мы вместе. По убеждению его он донес генерал-прокурору, что находит нужным оставить меня под собственным надзором для строжайшего наблюдения за моим поведением, и мне назначено жить в Костроме.

Некоторое время жил я в доме губернского прокурора Новикова, человека отлично доброго и благороднейших свойств, и вскоре вместе Войска Донского с генерал-майором Платовым[20]20
  См. примеч. во вступительной статье.


[Закрыть], впоследствии знаменитым войсковым атаманом, которому по воле императора назначена также Кострома местопребыванием. Полтора года продолжалось мое пребывание; жители города оказывали мне великодушное расположение, не находя в свойствах моих, ни в образе поведения, ничего обнаруживающего преступника.

Я возвратился к изучению латинского языка, упражнялся в переводе лучших авторов, и время протекло почти неприметно, почти не омрачая веселости моей. Судьба, не благоприятствующая мне, возбуждала сетования мои в одном только случае, когда вспоминал я, что баталион артиллерийский, которому я принадлежал, находился в Италии, в армии, предводимой славным Суворовым, что товарищи мои участвуют в незабвенных подвигах непобедимой нашей армии.

В чине подполковника был я 22-х лет в царствование Екатерины, имел орден Св. Георгия и Св. Владимира. Многим Суворов открыл быструю карьеру: неужели бы укрылись от него добрая воля, кипящая, пламенная решительность, не знавшая тогда опасностей?

В Костроме получил я уведомление от одного из лучших приятелей, сослуживца, который по супружеству своему был в тесных связях родства с любимцем императора графом Кутайсовым[21]21
  Иван Павлович Кутайсов (1759–1834) – любимец Павла I, турок, взятый в плен в 10-летнем возрасте русскими войсками при штурме Бендер и подаренный престолонаследнику, великому князю Павлу. Кутайсов вырос при дворе Павла, стал его личным камердинером и брадобреем и приобрел большое влияние. После восшествия Павла на престол был последовательно произведен в баронское и графское достоинство, награжден высшими степенями орденов Св. Анны, Св. Александра Невского, Св. Иоанна Иерусалимского, св. Андрея Первозванного, землями и крепостными. Родоначальник графов Кутайсовых. Фамилия дана по названию города Кютахья в Турции (по другой версии, Кутаиси), где, возможно, родился Иван Павлович.


[Закрыть], что, склонив внимание его к несчастному положению моему, имеет от него поручение дать мне знать, чтобы, изобразив его в самых трогательных выражениях, я обратился к нему с письмом моим и что он надеется испросить мне прощение.

Конечно неблагоразумием назову я твердую волю мою в сем случае, но не дорожил я свободою, подобным путем снисканною, и не отвечал на письмо приятеля моего.

Незадолго до кончины Павла прислан к Платову фельдъегерь с приказанием прибыть в П[етер]бург. Чрезвычайно милостиво был принят императором, взят на службу, пожалован орденом и назначен начальником войск, отправляемых для покорения Бухарии[22]22
  Имеется в виду индийский поход Войска Донского – секретный проект российско-французской коалиции по захвату Британской Индии, не осуществленный из-за убийства Павла I.


[Закрыть].

С горестью простился я с Платовым, но завидовать счастию не мог, ибо оно обращалось к человеку, известному отличною храбростию и способностями.

Скончался имп[ератор] Павел[23]23
  Павел I был убит в собственной спальне в Михайловском замке в ночь с 11 на 12 марта 1801 г. офицерами-заговорщиками. Организатором заговора был П. А. Пален – петербургский генерал-губернатор.


[Закрыть], и на другой день восшествия на престол Александр I освободил Каховского и меня в числе прочих соучастников вымышленного на него преступления. Ему известны были понесенные нами наказания. В числе не одной тысячи ищущих службы, которым ненавистное наименование исключенных из службы заменено названием уволенных, явился я в Петербург.

Тогда Военною коллегиею управлял генерал Ламб, бывший в царствование Екатерины генер[ал]-майором и костромским губернатором. По выезде его из Костромы остались там две дочери, в семействах которых принимаем я был благосклонно. Приезжая для свидания с отцом, они тронули его описанием участи молодого изгнанника, и достойный старик желал случая оказать мне благотворение.

Недолго являлся я просителем незамечаемым, наконец позвал меня в кабинет и, показав изготовленную докладную записку, сказал: «Я не спешу изыскивать благоприятную минуту, желая, чтобы ты принят был с вознаграждением чином, которого ты лишился». Вскоре лично изъявил мне сожаление, что не успел в желании своем и что я принят в артиллерию в прежнем чине подполковника.

Недолго был я праздным, и мне дана конно-артиллерийская рота: назначение для молодого человека чрезвычайно лестное, ибо в России тогда был один конный баталион, состоявший из пяти рот. Этому способствовал приятель мой, заботившийся о свободе моей посредством гр[афа] Кутайсова (который легко мог иметь в том успех; но мне надлежало обратиться к нему с письмом, в котором было бы изображено положение мое самым трогательным.

Он говорил, что изберет благоприятную минуту доложить ему о том и может наперед поздравить меня с свободою. Неблагорассудительность молодости истолковала мне поступок низким, и я даже не отвечал приятелю на письмо. Я просидел в Костроме лишний год до кончины императора!).

Когда граф Аракчеев назначен был инспектором всей артиллерии, по неизвестным мне причинам подпал я полной его немилости и преследованию. В самом производстве в чин сделана была мне преграда, и на которую я не мог жаловаться, ибо когда по старшинству надлежало дать мне чин, он приглашал из отставки и в списке ставил впереди меня.

Я помышлял уже оставить службу, и конечно не встретил бы затруднений в том, но дабы при отставке обратить на себя внимание и, может быть, найти возможность объяснить причину, понуждающую меня к этому, я прибегнул к странному способу: по осмотре роты моей инспектором конной артиллерии генер[ал]-майором Богдановым[24]24
  Николай Иванович Богданов (1751–1829) – генерал-майор, инспектор конной артиллерии. Участник Русско-австро-французской войны 1805 г. В Аустерлицком сражении командовал артиллерией. В 1806 г. – шеф 2-го Конного артиллерийского батальона, с которым участвовал в Русско-прусско-французской войне 1806–1807 гг. В 1807 г произведен в генерал-лейтенанты. С 1808 г. на гражданской службе, тайный советник. В 1811 назначен тульским гражданским губернатором. В начале Отечественной войны 1812 г. при формировании Тульского ополчения назначен его начальником. В ноябре 1812 г. заменен на этом посту генерал-майором И. И. Миллером.


[Закрыть] я подал ему рапорт, что отец мой, будучи немолодых лет, имея меня единственного сына и состояние расстроенное, желает, чтобы я находился при нем, что, ускоряя несколькими месяцами подание прошения вопреки установленного на то время, я не только не почитаю себя вправе воспользоваться при увольнении чином, но, будучи семь лет подполковником, прошу отставить меня майором.

Инспектор, хороший мой приятель, склонял меня взять обратно рапорт, справедливо называя его бумажным, но я не согласился, и он должен был представить его графу Аракчееву. Рота моя расположена была тогда в Вильне, где военный губернатор барон Беннигсен был в то же время начальником литовской инспекции, [к] которой я принадлежал; знавши меня с самых молодых лет моих, он оказывал мне особенное благорасположение, и я уверен был в благоприятном отзыве его, если бы поручено ему было освидетельствовать, в полном ли я разуме?

Этого я должен был ожидать непременно, но граф Аракчеев написал мне собственноручно весьма благосклонное письмо, изъявляя желание, чтобы я остался служить. Я исполнил волю его и не раз имел причину раскаиваться…

Записки артиллерии полковника Ермолова, с объяснением по большей части тех случаев, в которых он находился, и военных происшествий того времени (1801–1807 гг.)

Исполнилось желание России!

Взошел на престол ныне царствующий император,

прекратились четырехлетние ее страдания!

At vos incertain, mortales, funeris horam Quaeritis,

et qua sit mors aditura via.

Propertius[25]25
  А вы, смертные, пытаетесь узнать неведомый для вас час кончины, и спрашиваете, по какому пути приблизится смерть. Проперций (лат.)


[Закрыть].

Со смертию императора Павла I множество несчастных увидели конец бедствий, в числе коих и я получил свободу. По справедливости время сие могу я назвать возрождением, ибо на 21-м году жизни содержался я под караулом, как преступник; найден невинным и обращен по именному повелению на службу; взят менее нежели через две недели, вторично; исключен из списков как умерший; заключен в С.-Петербургскую крепость и впоследствии отправлен в ссылку в Костромскую губернию, где начальством объявлено мне вечное пребывание[26]26
  О пребывании в ссылке в Костроме см. «Заметки А. П. Ермолова о его молодости».


[Закрыть].

1801

Всемогущий, во благости своей, царям мира, равно как и нам, положил предел жизни, и мне суждено воспользоваться свободою. Радость заставила во мне молчать все другие чувства; одна была мысль: посвятить жизнь на службу государю, и усердию моему едва ли могло быть равное. Я приезжаю в Петербург, около двух месяцев ежедневно скитаюсь в Военной коллегии, наскучив всему миру секретарей и писцов.

Наконец доклад обо мне вносится государю, и я принят в службу. Мне отказан чин[27]27
  В результате немилости со стороны Аракчеева Ермолову было отказано в получении полковничьего чина.


[Закрыть], хотя принадлежащий мне по справедливости; отказано старшинство в чине, конечно, не с большею основательностию. Президент Военной коллегии генерал Ламб, весьма уважаемый государем, при всем желании ничего не мог сделать в мою пользу. С трудом получил я роту конной артиллерии, которую колебались мне поверить как неизвестному офицеру между людьми новой категории.

Я имел за прежнюю службу Георгиевский и Владимирский ордена, употреблен был в войне в Польше и против персиян[28]28
  Здесь речь идет об участии Ермолова в военных действиях против Польши в 1794 г. в составе войск под командованием А. В. Суворова и о походе русских войск против иранского шаха Аги-Мохаммеда в 1796 г. под предводительством генерала В. А. Зубова.


[Закрыть], находился в конце 1795 года при австрийской армии в Приморских Альпах[29]29
  В 1795 г. Ермолов находился в составе австрийских войск (см. примеч. к «Заметкам А. П. Ермолова о его молодости»).


[Закрыть]. Но сие ни к чему мне не послужило; ибо неизвестен я был в экзерциргаузах[30]30
  Помещения для занятий строевой подготовкой.


[Закрыть], чужд смоленского поля, которое было защитою многих знаменитых людей нашего времени.

Я приезжаю в Вильну, где расположена моя рота. Людей множество, город приятный; отовсюду стекаются убегавшие прежнего правления насладиться кротким царствованием Александра 1-го; все благословляют имя его, и любви к нему нет пределов! Весело идет жизнь моя, служба льстит честолюбию и составляет главнейшее мое управление; все страсти покорены ей! Мне 24 года; исполнен усердия и доброй воли, здоровье всему противостоящее! Недостает войны. Счастье некогда мне благоприятствовало!

1803

Мирное время продлило пребывание мое в Вильне до конца 1804 года. Праздность дала место некоторым наклонностям, и вашу, прелестные женщины, испытал я очаровательную силу; вам обязан многими в жизни приятными минутами!

1804

Я получил повеление выступить из Вильны. Неблагосклонное начальство меня преследовало, и в короткое время мне назначены квартиры в Либаве, Виндаве, Бирже, Гродне и Кременце на Волыни; я веду жизнь кочевую, и должен был употребить все способы, которые дала мне служба, при моей воздержности и бережливости. У меня рота в хорошем порядке, офицеры отличные, и я любим ими, и потому мне казалось все сносным, и служба единственное было благо.

1805

Проходя из местечка Биржи, инспектор всей артиллерии граф Аракчеев делал в Вильне смотр моей роты, и я, неблагоразумно и дерзко возразя на одно из его замечаний[31]31
  На замечание Аракчеева о том, что лошади в роте «худы», Ермолов ответил: «По службе наша участь, ваше сиятельство, часто зависит от скотов».


[Закрыть], умножил неблаговоление могущественного начальника, что и чувствовал впоследствии. За год до того рапортом чрез частного инспектора просил я увольнения в отставку, и чтобы воспользоваться оною за четыре месяца до узаконенного времени, я предлагал отставить [меня] майором, хотя почти уже семь лет находился в чине подполковника. Я думаю, что подобной просьбы не бывало и, кажется, надлежало справиться о состоянии моего здоровья!

Война против французов в Австрии

Спокойное России состояние было прервано участием в войне Австрии против французов. С 1799 года, знаменитого блистательными победами Суворова в Италии[32]32
  Речь идет об Итальянском и Швейцарском походах Суворова против французских войск в Северной Италии и Швейцарии в апреле – октябре 1799 г.


[Закрыть], уклонялась она от всех войн, бурным правительством Франции порожденных. Двинулись армии наши против нарушителей общего спокойствия.

В помощь Австрии пошел генерал Голенищев-Кутузов; армия его должна была состоять из 50 т[ысяч] человек. Войска под начальством генерала Михельсона вошли в области польские, приобретенные Пруссиею. Отряд войск в команде генерал-лейтенанта графа Толстого[33]33
  Петр Александрович Толстой (1761–1844). Представитель орловской ветви графов Толстых; правнук сподвижника Петра I графа П. А. Толстого. В 1805 г. в чине генерал-лейтенанта командовал отрядом русских войск в Ганновере, впоследствии чрезвычайный и полномочный посол при Наполеоне; в 1812 г. командовал резервными войсками при волжских губерниях; был начальником Нижегородского ополчения, позже генерал от инфантерии.


[Закрыть] отправлен в Ганновер; Пруссия должна была нам содействовать.

Генералу Кутузову назначено было соединиться с австрийскою армиею, расположенною в Баварии, под предводительством генерала Мака[34]34
  Карл Мак фон Лейберих (1752–1828) – фельдмаршал австрийской армии; в 1805 г. генерал-квартирмейстер; с началом в том же году войны России и Австрии с Францией назначен начальником штаба австрийской армии эрцгерцога Фердинанда, но фактически был командующим армией.


[Закрыть].

Австрия, в надежде на дружественное расположение курфюрста[35]35
  Максимилиан I Иосиф (1756–1825) – курфюрст (с 1799), король (с 1806) Баварии из династии Виттельсбахов.


[Закрыть] баварского и обольщенная им, заложила знатные магазины [склады] в его владениях, предпринимая вынести войну сколь возможно далее от областей своих. Эрцгерцог Карл[36]36
  Карл Людвиг Иоганн (1771–1847). Третий сын императора Леопольда II, брат австрийского императора Франца I. Эрцгерцог, австрийский полководец и военный теоретик, фельдмаршал. С 1792 по 1809 участвовал в войнах против Франции.


[Закрыть] с другою армиею находился в Италии. Ожидаема была наша армия, и военные действия не начинались.

1805

Генерал Кутузов находился еще в Петербурге, а генерал-адъютанту барону Винценгероде[37]37
  Фердинанд Федорович Винценгероде (1770–1818). Военную карьеру начинал в гессенской и австрийской армиях, но в 1797 г. перешел на русскую службу. В следующем году был назначен адъютантом к великому князю Константину Павловичу. После итальянской кампании 1799 г. быстро подвигался в чинах, уже в 1802 г. был возведен в звание генерал-адъютанта. Командовал русской армией в 1805 г. до прибытия М. И. Кутузова. В 1809 г. Винцингероде, опять перешедший в австрийские войска, был ранен в сражении под Асперном, где картечная пуля раздробила ему ногу. В 1812 г. в чине генерал-лейтенанта командовал отрядом русских войск, прикрывавших направление Москва – Петербург; позже генерал от кавалерии.


[Закрыть] поручено было армию его ввести в Австрию и сделать с оною все нужные условия касательно перехода войск. По новому вещей порядку генералы, старшие чинами, должны были ему повиноваться, чего достаточно уже было, чтобы посеять неудовольствие; но генерал Винценгероде умел прибавить к тому надменность и дерзкое обращение, и негодование сделалось общим.

Солдаты роптали за то, что, когда полки были в движении, он приказал обозы обратить в квартиры, продать излишнее имущество солдат и уничтожить артели. Все было продано за бесценок и без ведома солдат. Весьма редки примеры, чтобы между немцами братья родные жили без строгих расчетов, и потому неудивительно, что барон Винценгероде не имел понятия об артелях.

Подобные распоряжения, по счастию, вскоре прекращены были прибытием генерала Кутузова, и радость войск изобразить невозможно!

Пришедши с моею ротою к Радзивиллову, я уже не застал армии и догонял ее ускоренными маршами, почему ехавшему из Петербурга генералу Кутузову попался я на дороге, и он, осмотрев роту, два уже месяца находившуюся в движении, одобрил хороший за нею присмотр, ободрил приветствием офицеров и солдат, расспросил о прежней моей службе и удивился, что, имевши два знака отличия времен Екатерины, я имел только чин подполковника, при быстрых производствах прошедшего царствования. Он, сказав мне, что будет иметь меня на замечании, приказал поспешить в соединение с армиею.

Между тем войска наши проходили австрийскую Галицию в полном избытке, в порядке совершеннейшем, и уже не в дальнем были расстоянии от Браунау.

По распоряжению главнокомандующего, отпущено было в войска большое число подвод и учреждены станции для перемены оных другими. Войска в каждый день делали удвоенный переход, ибо половина пехоты попеременно садилась на подводы, артиллерия половину пути делала на обывательских лошадях. Армия следовала пятью колоннами, в одном марше расстояния между собою.

Таким образом армия наша собралась в окрестностях Браунау, и в сем городе учредилась главная квартира; авангард был в Баварии на 13 часов пути.

Известно было, что собирается французская армия, и уже не весьма в далеком расстоянии от австрийской, почему войска наши получили маршруты до Ульма, и мы готовились к выступлению.

Генералу Кутузову представляют немолодого человека, имеющего сообщить ему важное известие. Мог ли ожидать г[енерал] Кутузов, что то был сам генерал Мак с известием о совершеннейшем уничтожении армии, бывшей под его начальством?

Наполеон напал на австрийскую армию при Ульме[38]38
  Битве при Ульме состоялась 20 октября 1805 г.


[Закрыть]. Генерал Мак, худо извещенный о движениях неприятеля, не довольно был осторожным, войска его были разбросаны и собраться не успели. Внезапная атака такое произвела замешательство, что армия, довольно многочисленная, в хорошем весьма состоянии, вся по частям и почти без сопротивления разбита была совершенно и большею частию досталась в плен; взята вся артиллерия и все обозы.

Спаслись от поражения небольшие части войск под начальством эрцгерцога Фердинанда[39]39
  Эрцгерцог Фердинанд Карл Йозеф Австрийский-Эсте – (1781–1850). Австрийский фельдмаршал, командующий австрийской армией в 1805 г.; в 1809 г. командовал австрийским корпусом, действовавшим в Варшавском герцогстве.


[Закрыть], генералов Кинмейера и Мерфельда. Не избежал плена и сам генерал Мак; но давши реверс [обязательство] не служить против французов, он получил увольнение и за паспортом их отправился в свои поместья.

Перевязанная белым платком голова его давала подозрение, что главного подвига сохраняет он по крайней мере некоторую память. Но он успокоил насчет опасности, объяснив, что от неловкости почталиона он более потерпел, нежели от неприятеля. В дороге опрокинута была его карета, и он ударился головою так, однако же, счастливо, что она сохранена на услуги любезному отечеству.

Генерал Мак в штаб-офицерских чинах замечен был предприимчивым и храбрым в войне против турок под Белградом[40]40
  Во время второй русско-турецкой войны (1787–1791 гг.) Россия выступала против Турции совместно с Австрией. В составе австрийских войск, проводивших военные действия на территории Белградского пашалыка, находился и Карл Мак фон Лейберих.


[Закрыть], и с того времени, сделавшись известным, нашел он у двора сильное покровительство, и ко всем впоследствии по службе назначениям продолжил путь интригами. По его нелепым планам предпринята кампания против Французской республики в Бельгии[41]41
  Революция, направленная против австрийского господства в стране, развернулась в Бельгии в 1789 г. еще до начала революционных событий во Франции. В 1790 г. революционное движение было подавлено австрийскими войсками.


[Закрыть] под начальством принца Кобургского. Он пользовался особенным благоволением императрицы, первой жены Франциска II[42]42
  Франциск (Франц) II (1768–1835) король Германии (римский король) с 1792 г., последний император Священной Римской империи германской нации с 7 июля 1792 г. по 6 августа 1806 г., первый император Австрии с 11 августа 1804 г. до смерти. В качестве императора Австрии (а также короля Богемии и Венгрии с 1 марта 1792 г.) известен как Франц I.


[Закрыть].

Узнавши все подробности происшествия, генерал Кутузов, поблагодаря г[енерала] Мака за известие, с ним расстался. Кажется, никому лучше нельзя было поверить в сем случае.

Генерал Мак и то заслужил удивление, что скоростию путешествия своего предупредил и самую молву. Австрийская армия не имела на сей раз расторопнейшего беглеца.

Генерал Кутузов нашелся в необходимости переменить сделанные им распоряжения, и положение его час от часу делалось затруднительнее. Неприятель шел с большою скоростию и уже не в дальнем находился расстоянии. Быстрое отступление было единственным средством, но с нами была вся тяжелая артиллерия, госпитали и обозы.

Дабы сколь возможно облегчить войска при отступлении, приказано все тягости отправить обратно; но г[енерал] Кутузов с войсками оставался в Браунау, ожидая присоединения австрийских войск, спасшихся от поражения при Ульме.

Ретирада из Баварии

Наконец вышли мы из Браунау, и началось знаменитое отступление, которому и сам неприятель не отказал удивляться.

Глубокое осеннее время и беспрерывные дожди до такой степени разрушили дороги, что войска на третьем переходе от Браунау догнали отправленные вперед тягости, и по необходимости умедлилась скорость движения.

Войска нашей армии состояли из 27 тыс. человек, ибо кавалерии большая часть осталась назади, по причине скорого движения из Браунау, и сильная колонна генерал-лейтенанта Шепелева, возвращенная с походу в Россию, хотя впоследствии поступила вновь в состав армии, но еще не присоединилась к оной.

В городе Ламбахе армия остановилась один день, дабы тягостям дать время удалиться. Здесь достиг нас авангард неприятельский, и мы в царствование Александра I в первый раз сразились с французами. Мы занимали выгодное местоположение, войска нашего арьергарда противостали с наилучшим духом, потеря была незначительна; отличился 8-й егерский полк, коего начальник полковник граф Головкин умер от полученной раны.

Потеряно одно орудие конно-артиллерийской роты полковника Игнатьева, под которым лопнула ось от излишней экономии в коломази. Начальство точной причины не узнало, а полковник Игнатьев в донесении своем рассудил за благо подбить его неприятельским выстрелом. Авангард французский был не в больших силах, ибо войска, не имевши продовольствия, разбросались по дороге и производили грабеж.

При отступлении от Ламбаха войскам нашим дано следующее распределение:

Арьергард остался в команде генерал-майора князя Багратиона.

Под начальством генерал-майора Милорадовича состоял отряд, наименованный отдельной бригадою, которая, назначена будучи в подкрепление арьергарду, должна была находиться поблизости от оного.

Прочие войска разделены были на две дивизии и подчинены генерал-лейтенантам Дохтурову и Мальтицу[43]43
  Леонтий Федорович Мальтиц (? – 1828) российский военачальник. Военную карьеру начал в 1767 г. Служил в Кубанском егерском корпусе, принимал участие в Русско-турецкой войне 1787–1792 гг., в 1788 г. за отличие был произведен в подполковники. 17 мая 1797 г. был назначен командиром 11-го егерского полка; 23 сентября того же года получил чин полковника и 20 августа 1798 г. – генерал-майора. С 25 июля 1799 г. был шефом Фридрихсгамского гарнизонного полка и на этой должности находился до 4 марта 1800 г., когда был произведен в генерал-лейтенанты. 1 января 1802 г. был назначен шефом Ярославского мушкетерского полка.


[Закрыть].

Конная моя рота и еще две пешей артиллерии в моей команде, не принадлежа ни к какой части войск, остались в особенном распоряжении главнокомандующего как резерв артиллерии. Сие особенное благоволение, привязывая меня к главной квартире, делало последним участником при раздаче продовольствия людям и лошадям, и тогда как способы вообще были для всех недостаточны и затруднительны, а мне почасту и вовсе были отказываемы, то, побуждаемый голодом, просил я о присоединении моей команды к которым-нибудь из войск.

Мне в сем было отказано. Австрийский генерал Кинмейер[44]44
  Михаэл Кинмейер (1755–1828) – австрийский генерал от кавалерии. После соединения русской и австрийской армий в 1805 г. командовал австрийской кавалерией.


[Закрыть], не имея при войсках конной артиллерии, просил о присоединении к оным моей роты, и я должен признаться, что совсем не жалел, когда главнокомандующий не изъявил на то согласия, ибо лучше хотел я терпеть вместе с товарищами.

В следовании от Ламбаха жители Зальцбурга, бежавшие от французов, известили, что они, заняв город, пошли поспешно далее по направлению к Вене. Неприятель должен был знать о нашей малочисленности и что нигде не встретит сопротивления австрийцев, чтобы, ослабляя себя, взять подробное направление.

До города Вельса арьергард наш имел беспрерывные, но весьма неважные, перестрелки, которые всегда начинались по прошествии нескольких часов дня, ибо, делая в ночное время переходы, мы далеко за собою оставляли неприятеля. Таким образом сокращали мы перестрелки, которые, по малому количеству войск наших, производили чувствительную потерю.

Далее, продолжая отступление чрез город Линц, нашли мы, при местечке Эберсберг, удобную к обороне позицию, прикрытую быстрою рекою Траун, и армии дан один день отдохновения.

В Эберсберге случилось странное происшествие: расположенные на передовых постах кавалерийские отряды, которым приказано было отступать за реку, когда переправятся все тягости, наскучив продолжительным их движением, распустили слух, что близко неприятель и готов ударить на мост.

Вдруг сделалось величайшее замешательство; бросились в беспорядке обозы, многие в поспешности упали с моста, а в лагере начался сильный ружейный огонь, хотя ни одной неприятельской души не было на нашем берегу реки. Главнокомандующий не в состоянии был остановить беспорядка, но и виновные в оном не были изыскиваемы.

Неприятель занял город Линц. Маршал Мортье c 1000 человек перешел на левый берег Дуная с тем намерением, чтобы предупредить нас в городе Кремсе, овладеть там на Дунае мостом и принудить нас идти на Вену, ибо нигде в другом месте не было моста, и мы, преследуемы будучи шаг за шагом, не могли решиться на другого рода переправу или бы все, конечно, не успели совершить без препятствия и не подвергаясь большой опасности. В Вену прежде нас должна была прийти посланная через Зальцбург колонна и превосходящая нас в силах.

О движении маршала Мортье неизвестно было главнокомандующему, и тем затруднительнее было наше положение. К тому же в продовольствии был ужаснейший недостаток, который дал повод войскам к грабежу и распутствам; вселились беспорядки и обнаружилось неповиновение.

От полков множество было отсталых людей, и мы бродягам научились давать название мародеров: это было первое заимствованное нами от французов. Они собирались толпами и в некотором виде устройства, ибо посланный один раз эскадрон гусар для воспрепятствования грабежа видел в них готовность без страха принять атаку. Конница нередко внимательна к подобной решительности.

Австрийский император, прибывший к отступающим нашим войскам в город Вельс, отправился в обратный путь. Повсюду сопровождали его отчаяние и вопль жителей, которых до прибытия французов оставляли мы нищими. Он свидетелем был опустошения земли, и уже не зависело от него дать помощь. Жителям Вельса советовал он прибегнуть к Наполеону, в великодушии которого найдут они пощаду. Император, видя малые силы наши, не мог сомневаться, что столица его будет добычею неприятеля.

В городе Энее армия наша перешла на правый берег реки того же имени, арьергард остановился, не доходя до города. Неприятель, расположась против него, пребыл в бездействии; но вскоре открыто, что отправлен им значительный отряд войск на монастырь С[вятого] Флориана, дабы воспрепятствовать движению армии или по крайней мере умедлить оное.

Но главнокомандующий, будучи извещен о том, успел предупредить неприятеля, и отряд генерал-майора Штрика, пришедши прежде к монастырю, закрыл собою следование армии. При сем произошло горячее сражение, и хотя по превосходству неприятеля потеря наша была чувствительна, но армия беспрепятственно совершила предпринятое движение. Неизвестно мне, в чем главнокомандующий винил генерала Штрика, но он был весьма недоволен.

Арьергард наш, угрожаемый быть отрезанным, поспешно отошел за реку Энс; некоторое время удержал усилия неприятеля и после продолжал отступление сколь возможно медленнее. Артиллерия и излишние тягости армии успевали также удаляться. Раненые отправляемы были Дунаем до города Кремса.

Главнокомандующий поспешал к переправе чрез Дунай; ибо с малыми силами не было средств удерживаться против неприятеля превосходного, и если бы даже встречи с ним оканчивались в нашу пользу, то обыкновенная потеря должна бы привести нас в совершенное бессилие. К тому же из армии генерала Михельсона шел в подкрепление нам с значительною частию войск генерал от инфантерии Буксгевден, из С.-Петербурга с гвардиею приспевал великий князь Константин Павлович[45]45
  Цесаревич и великий князь Константин Павлович (1779–1831). Второй сын Павла I и Марии Федоровны. На протяжении 16 дней, с 27 ноября (9 декабря) по 13 (25 декабря) 1825 г., официальные учреждения в Петербурге и Москве под присягой признавали его императором и самодержцем всероссийским Константином I, хотя фактически он никогда не царствовал и тайно отказался от вступления на престол. Участник Итальянского и Швейцарского походов Суворова в 1799 гг., войны России и Австрии в 1805 г. против Наполеона. В конце 1812 г. командовал резервными войсками русской армии. С 1815 г. до момента смерти в 1831 г. от холеры был наместником царя в Варшаве и командующим Литовским корпусом.


[Закрыть], и вскоре должна была сблизиться колонна войск в команде генерал-лейтенанта Шепелева[46]46
  Виталий Федорович Шепелев (? – 1813) – российский военачальник, генерал-лейтенант, участник войны России с Наполеоном в 1805–1807 гг. В 1812 г. был назначен начальником Калужского ополчения.


[Закрыть].

Малейшее замедление в отступлении было для нас пагубно; одна скорость, соединяя с идущими подкреплениями, могла вывести нас из гибельного положения. Имея прикрытием Дунай, можно было войскам, изнуренным трудами, дать необходимое отдохновение.

Неприятель имел все причины желать дать нам сражение, не допустив нас усилиться. Ему известна была малочисленность наша, и вероятно, что услужливые немцы доставляли ему точные о нас сведения. Сверх того армия под предводительством эрцгерцога Карла, одержавшая в Италии над маршалом Массеною успехи, поспешала к Вене, услышавши о поражении генерала Мака. Эрцгерцог Карл, будучи генералиссимусом и много раз начальствуя прежде, в состав своей армии избрал храбрейшие полки и лучших генералов и офицеров.

Октября 22-го арьергард князя Багратиона при местечке Амштеттене атакован был большими силами. Невзирая на храбрость, с каковою дрались Киевский и Малороссийский гренадерские и 6-й егерский полки, несмотря на все усилия князя Багратиона, не могли они устоять против стремления превосходного неприятеля и, потерпев большой урон, приведены были в замешательство. Артиллерия сбита была с своих мест, и войска в нестройных толпах теснились на дороге.

Лесистое местоположение скрывало от глаз неприятеля отряд генерал-майора Милорадовича, и, когда думал он только преследовать разбитый арьергард, встретил свежие, твердо ожидающие его войска. Внезапность привела неприятеля в некоторую робость, и ею воспользовался генерал-майор Милорадович удачно.

Он приказал коннице ударить на колеблющегося неприятеля, и Мариупольского гусарского полка подполковник Игельстром, офицер блистательной храбрости, с двумя эскадронами стремительно врезался в пехоту, отбросил неприятеля далеко назад, и уже гусары ворвались на батарею. Но одна картечь – и одним храбрым стало меньше в нашей армии!

После смерти его рассыпались его эскадроны, и неприятель остановился в бегстве своем; за два дня перед тем, как добрые приятели, дали мы слово один другому воспользоваться случаем действовать вместе, и я, лишь узнал о данном ему приказании атаковать, бросился ему на помощь с конною моею ротою, но уже не застал его живого и, только остановив неприятеля движение, дал способ эскадронам его собраться и удержаться на месте.