Текст книги "Пещерная тактика (СИ)"

Автор книги: Алексей Переяславцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 18. Олимпийская сборная

В школе дело обернулось хуже, чем я думал. На первое же занятие мной был принесён бронзовый браслет. Я надел его так, чтобы кристаллы были как можно менее заметны. Но само изделие вызвало некоторую взбудораженность. Первыми отреагировали драконочки:

– Что это?

– А для чего?

– А где ты такое взял?

Пришлось объяснить, что это не украшение, что это облегчает работу с магическими потоками, что это раздобыть совсем даже не просто. Возбуждённый щебет прервал наставник. Он задал те же вопросы, но другим тоном, явно не одобрительного свойства. Потом последовало:

– Так ты считаешь, что этот предмет тебе помогает?

– Да, наставник.

Пауза. Учитель думал, тщательно думал и пришёл к решению:

– Хорошо. Можешь носить это.

Тут в голову пришла еретическая мысль: наставник или не заметил кристаллов, или просто не знает об их магических свойствах. Видимо, он не сталкивался с людьми.

Этот вывод получил косвенное подтверждение на занятиях по стихийной магии. Если телемагию преподавал тот же наставник, что и немагические предметы, то каждый вид стихийной магии вёлся отдельным наставником. Теперь я был твёрдо уверен: все мои нынешние соплеменники владеют одним из видов стихийной магии и телемагией. Кроме универсалов, понятно. Но их-то в моём классе не было (кроме меня).

Преподаватели-стихийники задавали мне те же вопросы и получили те же ответы. Исключением был маг воды, который всё же заметил вставленные кварцы:

– Кристаллы иногда – очень редко! – используют человеческие маги. Но знаешь ли ты, как их надо применять?

– Именно это я хотел бы понять, наставник.

А ведь провал шёл совсем близко, голодно цыкая зубом. Хорошо ещё, что водник хотя и видел кристаллы на магах-людях, но явно не знал технику использования, не говоря уж о теории. И меня, похоже, счёл за профана. Ничего, я согласен считаться невеждой. И ради этого образа я мысленно положил себе не показывать на занятиях высокого уровня магической силы.

Каждый день помимо какого-то немагического предмета были занятия по телемагии и спецмагии. Как и предполагалось, я посещал решительно все уроки стихийной магии, на которые мог успеть. И это обходилось недёшево. Мой первый кристалл-накопитель выдержал пять дней, после чего пришлось его подзаряжать. Правда, я расходовал энергию не самым экономным образом: так, чтобы ни в коем случае не приблизиться к истощению во время занятий в школе. Но это отнюдь не отменяло домашних тренировок. Мне очень нужно было быть первым в классе.

Я так и не узнал, было ли то самостоятельным решением отца или же его незаметно на это подтолкнула мать. Возможно, сыграли роль мои школьные успехи в немагических предметах. Но результат выразился в том, что ежедневно по вечерам отец проходил со мной то, что мне лишь предстояло узнать в школе.

Начали мы с умения точно ориентироваться. Чувство направления у всех драконов имелось, это я узнал быстро. Ориентация с точностью до сторон света была легче лёгкого. Однако более точная ориентация достигалась лишь тренировками.

Отец с самого начала не поставил за труд объяснить не только цели преподавания, но и обосновать необходимость занятий:

– Имей в виду, Стурр, в школе будут учить ориентации с точностью до пяти градусов. Но если к моменту, когда будет решаться вопрос о твоей карьере, ты сможешь доказать, что способен ориентироваться с точностью до градуса, такое будет!.. Сам понимаешь. Начнём вот с чего: градус – это одна сотая длины круга…

Были занятия курсом «Выживание в незнакомой местности». Поскольку летать я не умел, то отец просто вывалил на меня кучу маленьких хитростей. Как укрыться от дождя. Как раздобыть еду, в том числе растительную. Как залечить мелкие раны. И как проделать всё это, находясь в полном истощении. Разумеется, о магии жизни мне пришлось помалкивать.

Я старался изо всех сил. Возможно, отец и не был самым лучшим преподавателем, но командиром он был превосходным. А главное – с огромным опытом. Уже потом, после окончания этого курса подготовки я подумал про себя, что был не худшим из новобранцев.

Эти тренировки не требовали никаких магических усилий. Вот почему я поставил цель ежедневно заниматься уже настоящей магией. К сожалению, сразу же пришлось исключить магию связи – для этого требовался другой дракон. Довериться постороннему и сгореть на этом – нет, дурных нема. Соображения секретности у меня перевешивали все остальные. Зато никто не мешал работать над тонкостями магии электричества. Молнии стали получаться почти сразу же. Впрочем, маг уровня лиценциата отвёл бы их, не особо затрудняясь.

Второй по приоритету стояла магия жизни. Её, понятно, изучить можно было лишь на себе. Мне подумалось ещё: если вдруг что-то случится с домашними, то, вполне вероятно, придётся обнаружить свои умения, – и я принялся мысленно оттачивать легенду, хотя и сохранял искреннюю надежду, что до этого дойдёт не скоро.

Третьей по важности я посчитал магию телепортации. Разумеется, об оружии типа пистолета или винтовки и мечтать не стоило, к тому же пришлось бы конструировать такое под мои лапы. Но можно было сделать нечто вроде «заклинания последнего шанса»: телепортация простого камня в тело врага с близкого расстояния. Даже стограммовый камешек мог если и не убить, то точно тяжело ранить – например, при попадании в руку. Или в лапу. Да и контузия при этом более чем вероятна. А ещё были мысли применить телепортацию для получения полированной поверхности.

Некромантия отпадала: в моём распоряжении не было покойников, с которыми было бы приятно и полезно поболтать на злободневные темы. Магию смерти применять очень не хотелось: «Серый капитан» требовал огромных затрат энергии, а «Чёрное пятно» при всей его эффективности и небольшой затратности (при достаточно малом радиусе) требовало тщательного затирания следов. Спалиться на применении магии смерти – хуже не придумать, а убедительной легенды сочинить пока не удалось. «Серое копьё» – те же недостатки.

Мои планы, однако, пошли наперекосяк в результате простого вопроса, заданного Глорром:

– А как ты будешь готовиться к (непонятное слово)?

После надлежащих объяснений я мысленно перевёл на русский этот незнакомый термин как «олимпиада». Глорр предположил, что я могу войти в команду от своего класса. Я же посчитал, что мне во что бы то ни стало надо стать её членом. Мой товарищ знал об олимпиаде не очень много. Так что я стал клевать родителей, пытаясь раздобыть информацию о соревнованиях. И нашёл. Источником неожиданно для меня стала мама.

Для первоклассников такие соревнования вообще не были предусмотрены. А для второклассников олимпиада проводилась. От школы выделялось по пять дракончиков на класс. Обычно это были самые сильные маги-стихийники. Исключение составляли маги земли: их было настолько мало, что для них просто не имело смысла устраивать отдельные состязания. Так что в состав почти обязательно входили воздушник, огневик, водник, дополнительный маг по любой специальности и капитан. Вот последняя должность привлекла меня больше прочих.

– Мам, а какие права у капитана?

– Самое главное из них – это право на подбор команды…

У меня очень умная мама. Впрочем, что кадры решают всё, я и так знал.

– А ещё капитан имеет право помочь любому из членов команды…

На состязаниях в стихийной магии моя помощь точно лишней не будет.

– Потом – только капитан имеет право объясняться с судьями…

Ну, это как в футболе: вряд ли много пользы, но всё же лучше, чем ничего.

– И, наконец, капитан определяет, какого именно дракончика из своей команды на какое состязание поставить. Кроме групповых, конечно.

Стоп. На одиночные состязания надо ставить по специализации. Единственное но: если, к примеру, в команде два воздушника, то на состязание по магии воздуха есть из кого выбрать. И всё же что-то в этом есть…

– А групповые – они какие?

– Для второго класса – сложение, вычитание и телемагия.

А вот тут думать надо… Хотя нет, не думать, а собирать информацию. Этим и займёмся.

– По телемагии – это как?

– Тут всё просто. Берут тонкий ствол дерева, телемагией кидают в него камни, округлые такие. Потом считают попадания. Причём попасть нужно не просто в ствол, а в определённую метку на нём. В зависимости от отклонения считают очки, их суммируют… Ну и всё. А, ещё поощрительные.

– ?

– Если твой камень сломает ствол, начисляют… Даже не знаю сколько, потому что при мне такого не бывало. Верный выигрыш. Но не советую на это рассчитывать.

– Почему?

– При воздействии телемагии камень начинает вращаться. И в результате отклоняется от цели. Да и форма его не идеально круглая. Скорее она приплюснутая. Будешь уделять большое внимание усилию телемагии – не попадёшь в цель.

Ага, понятно. Но как же права капитана? Именно об этом я и спросил:

– Мама, но ведь капитан может помогать. Кто-то из команды даёт усилие телемагии на увеличение скорости, а капитан подправляет, чтобы попасть…

– Забудь об этом. Дополнительное воздействие телемагии – и камень унесёт так, что потом и не отыскать. Трудно дозировать, понимаешь?

Это было вполне понятно. И всё же мысли о помощи капитана игроку не оставляли, но это надо отставить в сторону. Пока что.

Я не делал вид, что размышляю, ибо как раз анализом и занимался. Ага, вот наклёвывается.

– А состязания по сложению и вычитанию как проходят?

– Элементарно. Дают всем задание: на сложение отдельно, на вычитание отдельно. Кто первым решил, поднимает кончик хвоста. Ему за это пять очков, если ответ правильный, конечно. Следующему – четыре очка. Потом три и два. И ещё шесть решивших получают по очку, а потом для каждой команды суммируют.

Вот тут вариантов целая куча. Ясно одно: даже если мне не дадут возможности тренировать своих, тогда за счёт земных умений в счёте есть все шансы обставить соперников. А уж если их надрессировать…

Но есть ещё существенный момент.

– Сколько дней длится олимпиада?

– Думаю, три дня. Один день на стихийную магию, ещё один на сложение и вычитание и отдельный день на телемагию. Когда я участвовала, так делали.

Иначе говоря, время на восстановление будет. Потому что если помогать каждому члену команды, то с моими собственными ресурсами как бы до истощения не допомогаться.

Но и это не всё.

– А кто решает, кому отдать капитанство?

В голосе у драконы прорезалась нерешительность:

– Считается, что весь класс решает. Но у второклассников, как мне теперь кажется, голос наставника значит очень много. Вот в старших классах иначе…

Наставник против моей кандидатуры, вероятно, не станет возражать, у меня с ним отношения хорошие. Но это не значит, что он откажется и от поддержки кого-то другого. Значит, надо организовывать голосование.

Всю следующую неделю я старательно расспрашивал одноклассников, слыхали ли они что-то о предстоящей олимпиаде? Большинство лишь знало, что такие бывают, да и то смутно. Но очень многие стали расспрашивать родителей – и это было моей второй целью.

А через неделю я по очереди подходил к тем, кого взял бы в команду и многозначительно говорил:

– После уроков задержись. Есть серьёзный разговор относительно олимпиады.

Собрались все. Перешёптывания, тихие подначки и короткие удары хвостом быстро прекратились, хотя собрались всего лишь второклассники.

Я бросил быстрый взгляд. Вот группа, которая, надеюсь, и составит олимпийскую сборную. А то и дальше пойдёт за мной.

Суирра, маг воздуха. Очень маленькая, даже меньше меня ростом. Пропорционального сложения, поэтому, наверное, числится среди хорошеньких.

Фаррир, специализируется по воде. Типичный добродушный великан, самый крупный учащийся в нашем классе. Спокойный и основательный.

Согарр, маг огня. Длинный, худой, умный, проницательный. Все задатки хорошего аналитика. Наверное, таким и станет. Ему бы лишь теоретическую подготовку получше.

Хьярра, тоже огневичка, сильнее Согарра, но только на силе и выезжает. Типичная зубрила-отличница, немножко задавака.

Любопытство – огромная сила. Надо лишь грамотно его использовать, желательно в мирных целях. Ну а женское любопытство… По этой причине Суирра, самая сильная воздушница в нашем классе, первая спросила:

– Так что ты хотел сказать об олимпиаде?

– То, что мы, здесь собравшиеся, можем её выиграть.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что…

– Угадала. Я знаю, как её выиграть.

Ошеломляющее нахальство даже по моим собственным меркам. У меня не было никакой информации о силе соперников, я ничего не знал о судьях (а в полную их беспристрастность не очень-то верилось) и имел лишь приблизительное представление о настроениях в моём классе и о мыслях наставников в отношении личности будущего капитана. Но настрой команды – пока ещё не моей – был нужнее всего.

В разговор вмешался Фаррир:

– Почему ты думаешь, что нам это под силу?

Этого эмоциями не пронять, так что пришлось давить на факты, начиная с самых очевидных:

– Прикинь сам. В сложении и вычитании я сильнее всех в классе, так?

Дружное согласие.

– Но штука в том, что и вас я могу научить считать быстро. – Вот тут некоторое лукавство с моей стороны. Не «быстро», а «немного быстрее». – Это не всё. По правилам капитан может помогать товарищу. А я универсал. Это значит, могу помочь любому из вас по отдельности.

Полное одобрение слушателей. Хотя далеко не факт, что буду помогать. Но могу… в принципе.

– И вдобавок: даже в стихийной магии одно и то же можно сделать разными способами. И я постараюсь вас этому научить.

Полная неопределённость в формулировке, но мне пока что верят.

И снова взял слово командный флегматик:

– Мы можем не успеть научиться новым заклинаниям. До олимпиады осталось два месяца, так мне отец сказал. А класс должен выбрать капитана.

Вот оно, ключевое слово! «Мы» – это значит, что команда начала кристаллизоваться. И вместе с тем мне ясно дали понять: ещё не факт, что меня выберут.

– Ты наполовину прав, Фаррир. Верно сказано: капитана ещё предстоит выбирать. Но есть дополнительное обстоятельство. – Я выдержал паузу в лучших театральных традициях. А так как этого искусства здесь не знают, то подействовало превосходно. – Вы все, здесь собравшиеся, или самые лучшие, или одни из лучших по специальностям. Кто бы ни стал капитаном, он наверняка возьмёт в команду именно вас.

Вот это уж точно полуправда. Суирра действительно самая сильная воздушница, а вот эквивалентных водников в классе не менее трёх. Да и огневик примерно той же силы нашёлся бы. По правилам избранный капитан не обязан давать отчёт по подбору команды. Но критерии всё же были: я подбирал наименее конфликтных дракончиков – из тех, кто не стал бы попусту оспаривать мои решения только из желания подчеркнуть собственную крутость.

– И дать вам дополнительные знания я по–любому сумею. Заклинания не новые, вы их знаете, просто использование… чуть другое.

Тут вопрос задал Согарр. Этот, по всему видать, лучше и быстрее всех прокачал ситуацию.

– С чего начнём?

Ответ у меня был в кармане, которого как раз не было.

– Начнём с того, что в классе пойдут обсуждения, кого звать на капитанскую должность. Пока что не надо напрямую предлагать меня, но отмечайте те достоинства, которые я вам назвал.

Суирра остро глянула:

– У тебя есть недостаток, Стурр.

– А именно?

– Цвет.

Ну да, она сама бледно-розовая, Фаррир светло-коричневый, Согарр красный с переходом в вишнёвый, Хьярра тоже красная, но у неё алый оттенок. Уже всё понятно, но порядка ради я продолжал прикидываться шлангом:

– И что с того?

– То, что в классе тебя продолжают воспринимать как малыша.

Драконочка права, но попробуем брыкаться.

– Я и есть малыш, самый младший в классе. Но только по возрасту. Кроме того, мой цвет даёт преимущество.

Удивились все, кроме Согарра. Тот лишь слегка усмехнулся, видимо, угадал мою мысль.

– Наши соперники не будут относиться всерьёз к команде с белым капитаном. А нам того и надо.

Синхронные кивки.

– С завтрашнего дня вы и начнёте. Суирра, ты первая будешь рассказывать обо мне. А если дойдёт дело до защиты моего капитанства, то опять же ты выступишь первая.

– Почему я?

– Ты самая сильная воздушница в классе. Тебя точно возьмёт любой капитан. Это означает, что ты поддерживаешь кандидатуру не из каких-то личных соображений…

– Фр-р-р-х!!!

– …и не потому, что я тебе что-то такое обещал, а только ради победы.

Короткая, но интенсивная перестрелка взглядами среди моей четвёрки. Потом Согарр спросил:

– А ты что будешь делать?

– Я буду отвечать на вопросы.

Нет, так не пойдёт. Ради высокого рейтинга придётся кое-что демонстрировать.

– И ещё, ребята. Я расскажу вам некоторые приёмы, но вы должны пообещать мне молчать о них вплоть до олимпиады. Идёт?

Гребни шевельнулись знаком согласия.

– Вот как можно улучшить телемагические результаты…

Глава 19. Математика по-драконьи

Наставник, к сожалению, повёл себя ожидаемо. У него была своя кандидатура на капитана: Фурра, маг огня. Чего уж кривить душой, вполне подходила она к капитанской должности. Сильна по специальности, на хорошем уровне в части телемагии. В отличие от Хьярры умна, а это дополнительная порция уважения среди одноклассников. Хотя иным разом прорывается у неё высокомерие по отношению к дракончикам.

Мою особу в качестве кандидата предложила Суирра. Как я и предвидел, никто не посмел обвинить драконочку в своекорыстии. Но наставника не так легко было сбить с позиции.

– Ты считаешь, что Стурр будет самым лучшим капитаном? Обоснуй свою точку зрения.

Суирра отвечала так, как мы условились: глазки долу, гребень и хвост выражали предельную почтительность. Только содержание ответа немного выпирало из образа примерной-девочки-в-драконьей-шкуре:

– Насколько мне известно, наставник, капитан имеет право помогать в стихийной магии любому члену своей команды. У Стурра наибольшие возможности в этой части, ведь он универсал. Кроме того, он сильнейший в классе в сложении и вычитании.

В зале наставников

– Мой очередной вопрос к вам, наставник Леррот. Вашим подопечным предстоит через месяц олимпиада. Вы уже выбрали капитана?

Спрошено было не вполне корректно, поскольку выбирать полагалось классу, а наставнику – лишь утверждать выбор. Однако не запрещалось убедить подопечных в неправильности кандидатуры и предложить свою.

– Да, главный наставник. Это Стурр.

Фигура и морда главного наставника выражали полную невозмутимость. Только гребень его выдал, показав раздражение. Впрочем, заметил это один Леррот и лишь потому, что знал своего начальника вот уже два десятка лет.

– Почему именно он, если не секрет?

– Никаких тайн, разумеется. Вы сами знаете, что этот класс не из сильных. Уж поверьте моему опыту, без Стурра и восьмое место будет для них не по заслугам. Не хочу обвинить дракончиков в недостаточном старании, но нехватку способностей, сами знаете, одним трудолюбием не возместишь. Вот разве что Суирра: у неё с магией воздуха обстоит очень неплохо. Но у Стурра отменные способности в сложении и вычитании. В телемагии он отнюдь не звезда, хотя знает и умеет многое. А в части магической силы неплохой середняк, не более. В прочих видах положение дел нисколько не лучше. Будучи капитаном, Стурр может принести наибольшую пользу. Оценки команды в стихийной магии он ухудшить никак не сможет, не являясь участником. В телемагии он тоже вряд ли навредит, поскольку его товарищи (будем называть вещи своими именами) примерно того же уровня. А вот улучшить суммарную оценку сможет. При некоторой удаче команда с ним во главе вполне может занять шестое место.

– Вот как? Пожалуй, я с вами соглашусь. Следующий вопрос вот какой…

Разумеется, главный наставник не допускал мысли присутствовать на олимпиаде для второклассников. Если б то был выпускной класс – тогда да, обязательно. Пятый класс – уже под вопросом. Но второй класс? Впрочем, поинтересоваться у наставника Леррота итоговыми оценками вполне допустимо.

Мы не могли тренироваться в стихийной магии – никто не знал, каким будет задание. Занятия по телемагии также выглядели сомнительно: мы хотя и знали принцип задания, но не имели представления о размерах цели и метательных снарядов. А вот задания по арифметике я мог себе представить.

Это никак не должно было быть чем-то решаемым в секунды, иначе без фотофиниша победителей не определить. Упражнение на сложение и вычитание не могло включать также записи на доске: драконы, сколько мне известно, не умеют писать. Значит, вероятнее всего будет только одна задача, но требующая длительного решения.

Первое, что пришло в голову, – многозначное число. Около миллиона, скажем. Сами числа мы проходили, а вот обращение с ними – нет. Судя по тому, сколько времени уходило на складывание трёх– и четырёхзначных чисел, эта задача рассчитана хорошо если минут на двадцать для моего одноклассника среднего уровня. Да ещё всё делается в уме, никаких записей. Правда, драконья память – совсем не то что человеческая… Ладно. Что можно улучшить?

У драконов система счисления хотя и десятеричная, но не позиционная. И названия имён числительных не ассоциируются с разложением на более простые множители – в русском, например, «пятьдесят» есть не что иное, как «пять десятков», о написанных же цифрах и говорить нечего. Так что делать? Умение писать у моих подопечных никогда не появится. Не та моторика, это главное; ну и мелочи: бумаги и карандашей нет. Как насчёт умения читать?

На протяжении целой недели я только и делал, что произносил вслух названия чисел и показывал их же на бумаге – спасибо семье кузнеца, они мне купили стопку листов и свинцовый карандашик. Всю вторую неделю я учил команду считать с мысленно написанными числами. Более чем четырёхзначные я не мог позволить по соображениям скорости. По истечении недели неоспоримо было доказано: мой способ даёт приращение производительности счёта до двадцати процентов на четырёхзначных числах.

А в конце второй недели в голову пришла неожиданная мысль, и, как всегда, в неудачный момент, а именно на занятиях по магии огня. Хвала драконьей и моей личной памяти: мысль эту я аккуратно отложил в сторону, но так, чтобы на досуге повертеть её со всех сторон. И уже вечером, после ужина, началось тщательное обдумывание.

Почему я, собственно, так зациклился на многозначных числах? Ведь задача, требующая длительного решения, может основываться на повторении. Умножения мои одноклассники не знают и знать не могут. Суммирование однозначных чисел маловероятно, слишком легко. Как насчёт суммирования членов арифметической прогрессии? Ведь было уже в истории: учитель задал классу просуммировать числа от единицы до ста, рассчитывая, что уж с полчасика на это у детей уйдёт. И только один ученик решил эту задачу в считаные секунды. Правда, то был гений, будущий великий математик Карл Фридрих Гаусс.

Весь остаток дня у меня ушёл на обдумывание способа разъяснить правила подсчёта суммы арифметической прогрессии тем, кто заведомо не знает умножение. Получилось, что в наихудшем случае моя команда может сэкономить половину времени. А через день состоялся урок.

– Вот вам задачка. Есть числа от единицы до сотни. Надо сложить их все. Можно решать задачу в лоб: один плюс два, к сумме прибавить три… ну, вы понимаете. А можно проще: суммировать первое и последнее число. Один да девяносто девять – это сколько будет?

Вопрос, разумеется, был риторическим, и для меня самого, и для команды.

– А два плюс девяносто восемь? Теперь понятно?

Замешательство длилось не более десяти секунд.

– А ведь и правда, так намного удобнее. Пятьдесят сложений вместо ста…

Тут неожиданно для меня поднял кончик хвоста Согарр:

– Не пятьдесят, а сорок девять. В этом ряду не две пятидесятки, а лишь одна. И её тоже надо прибавить. И сотню.

– Молодец, Согарр! Ты правильно догадался. Моё глубочайшее уважение.

Как только я это произнёс, то немедленно понял: именно этих слов говорить не следовало. К сожалению, это дошло не только до меня. Но сделать уже ничего нельзя.

– Так вот, аналогичным образом можно решать задачу…

На дороге

– …Говорю тебе, я сегодня узнала о сложении больше, чем за весь первый класс и даже второй.

– Всё верно, конечно. Но ты слышала, что он обо мне сказал?

– Ну да, Стурр тебя похвалил. Сказал, что ты молодец. И правильно, ты первым догадался.

– Ещё сказано было: «Моё глубочайшее уважение».

– Я и говорю, он тебя превознёс.

– Суирра, ты не поняла. Знаешь, что его слова значили? Я тебе объясню: «Ты оказался умнее, чем я думал», вот что.

– Но так оно и есть!

– Нет, не совсем. Это можно понимать как: вы, мол, знаете много меньше меня. Или же: я знаю много больше вас.

Драконочка на секунду погрузилась в мысли, но тут же подняла голову. Заговорила она очень медленно, будто мысль оформлялась на ходу.

– Согарр, я, кажется, вникла. Ну-ка, попробую по порядку. Ты полагаешь, что первая и вторая твои формулировки – не одно и то же. Пожалуй, соглашусь с этим. А ещё тебе очень интересно знать, откуда Стурру известны эти приёмы счёта. Сразу говорю: мне тоже. Кстати, уверена, что на олимпиаде мы займём очень приличное место. Но хотела бы я знать, что будет дальше… Впрочем, вон наша пещера. Мама уже меня ждёт. До завтра.

– Увидимся, Суирра.

Дракончик быстрым шагом направился к своей пещере. До неё было совсем недалеко. За время ходьбы в голову ему пришло две мысли, обе весьма неопределённого свойства. Первая из них была скорее ощущением: Суирра чего-то не досказала. Не успела. Или не захотела. Вторая мысль была ничуть не более отчётлива. Согарр догадывался, что с капитаном что-то обстоит не так. Но никак не удавалось понять, что именно.

До того места, где предполагалась олимпиада, топать понадобилось долго, около шести часов. Наставник, разумеется, сопровождал команду. Также при нас была группка болельщиков – такое разрешалось, но не более десяти. С ними – родители: один дракон и две драконы. Их я не знал.

Разместили нашу команду в жилой пещере; втиснулись мы туда с некоторыми усилиями. Едой снабжал хозяин пещеры: рослый дракон с чешуёй цвета тусклого золота. Болельщиков поселили в соседней пещере, а вот им еду доставляли родители, благо река была совсем рядом.

Раскачки не было: уже утром следующего дня нас официально пригласили на громадную площадку. Половина её была каменной, другая являла собой утоптанный грунт. Больше всего площадка походила на открытый стадион. Даже места для публики были предусмотрены.

Наставник предупредил нас заранее о правилах поведения. В частности, во время состязаний они запрещали какие бы то ни было разговоры с наставниками и членами других команд. Даже с судьями имел право говорить лишь капитан…

– Здравствуй, Стурр!

Я с трудом удержался, чтобы не подскочить от неожиданности. Это был голос Ррисы. Обернувшись, я убедился, что слух меня не подвёл.

– И вам здоровья, Рриса.

Тут в голову стукнула мысль: матерью дракончика она быть никак не могла, наставником тоже, следовательно – судья. Вполне логично. Этот вывод я не замедлил высказать вслух:

– Насколько понимаю, вы судья? – Подумав, я добавил: – Ваша честь.

Юная дракона проявила скромность:

– Младший судья соревнований по телемагии. Отмечаю попадания, очки считаю. С нарушениями работать пока не дают.

– Так это и хорошо! Нет оснований разбираться на судейской коллегии…

Гребень её чести чуть-чуть дёрнулся.

– …и, надеюсь, разбирательств не будет, даже когда вы станете старшим судьёй.

Комплимент подействовал. Но беседовать было некогда: кто-то из судей объявил, что надо занимать места, потому что состязания по вычислениям скоро начнутся.

Не обошлось без толкотни и личных выпадов вроде:

– А ну, пусти!

– Это моё место!

– Где в правилах сказано, что твоё?

Впрочем, наставники вкупе с судьями быстро навели порядок. Никто не препятствовал командам усесться компактно. Для меня это было суровой необходимостью. За нехваткой времени только и удалось что шепнуть:

– Ну, команда, вы знаете, что делать.

Первые же слова судьи наполнили мою душу невыносимым самодовольством. Я угадал: арифметическая прогрессия. Не совсем та, что досталась Гауссу, но сходная.

И после этого для меня наступила самая трудная пора. Просчитать сумму – плёвое дело, куда труднее не погореть на скорости расчёта. Поэтому я пристально следил методами магии жизни за хвостом Согарра, он был самым быстрым в арифметике. Следить глазами было бы куда проще, но при рассадке судья указал мне на место впереди.

Есть! Хвост товарища по команде чуть опередил мою реакцию, но это было без разницы для команды и даже полезно для моей особы. Теперь можно оглянуться. Так… Суирра тоже рассчитала… Фаррир… Хьярра последняя, но она по резвости ума заведомо хуже всех остальных. Заинтересованные взгляды от членов других команд. Куда более пристальное внимание от наставников, в том числе от нашего. А уж как смотрят судьи…

К каждому из наших подбежал – именно так! – представитель судейской бригады и выслушал результат (говорили шёпотом, конечно). Я с некоторым усилием сдержал смех. Если б у кого одного получился такой стремительный расчёт, этому члену команды, вероятнее всего, и пришлось бы отвечать. Но тут результат от всех нас. Это значит, допрашивать никого нельзя, кроме капитана. Ну так и есть, меня позвали.

– Как вам удалось так быстро решить задачу? – Особой вежливостью серо-коричневый судья не отличался. Его «вы» относилось не ко мне лично, а ко всей команде. Да ещё интонации, да высокомерно поднятый гребень…

– Ваша честь, я изобрёл быстрый способ решения предложенной задачи и научил всех.

– Почему тогда один член команды опередил тебя?

Тупой вопрос. Получите тупой ответ:

– Ваша честь, он считает быстрее меня.

До его чести дошло, что спросил он не о том. Но ошибка тут же оказалась исправленной:

– Откуда тебе известно об олимпиадной задаче?

– Ниоткуда, ваша честь. Но предложить именно эту задачу вы могли, поскольку её решение требует длительных расчётов.

На этот раз судья проявил осторожность и не стал спрашивать, какие ещё задания могли бы, по моему мнению, предлагаться на олимпиаде. И правильно.

– Судейская коллегия не имеет претензий к твоей команде.

– Благодарю, ваша честь.

– Вам всем надлежит покинуть площадку, дабы не мешать другим.

– Будет сделано, ваша честь.

Но вслед за командой потянулись и болельщики – тихонечко, поскольку все получили от судей совершенно недвусмысленное предупреждение относительно соблюдения порядка, да и наставник добавил от себя лично. Но уж за пределами зала второклассники оторвались по полной программе. В звуках, издаваемых драконочками, я уловил до слёз знакомые интонации восторженного девичьего визга. Но и от дракончиков слышалось:

– Ребята, вы прямо чудо совершили!

– Стурр, ты их научил?