Текст книги "Завоевание Туркмении. Поход в Ахал-Теке в 1880-1881 гг. С очерком военных действий в Средней Азии с 1839 по 1876 гг."
Автор книги: Алексей Куропаткин
Жанры:
Военная история
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Успех накопление запасов в Закаспийском крае для экспедиции находился в связи:
1) С количеством перевозочных средств по Каспийскому морю и с числом ртов, находившихся в крае в период подготовительный. 2) С количеством транспортных средств для перевозки запасов от пристаней на море к Бами. Общий вес грузов, предназначенных для сосредоточение в Бами, исчислен в 800,000 пудов.
После произведенных рекогносцировок, Михайловский залив признан наиболее выгодным для устройства в нем пристани, для доставки главной массы грузов. К сожалению, недостаточная глубина Михайловского залива допускал движение судов только с осадкою в 4 1/2 фута. Поэтому привозимые грузы приходилось направлять в Красноводск и там перегружать на мелкосидящие баржи, для следование в Михайловский залив. Серьезная выгода этого залива перед Красноводском заключалась в большей близости к голове Текинского оазиса – Кызыл-Арвату.
С выбором в Михайловском заливе мест для пристани тотчас приступили к устройству ее. Земляная дамба, забитая по сторонам сваями, выдвинулась в море. По ней уложили узкоколейную дорогу Дековиля. Груз с судов, попадая на пристань, перевозился этою дорогою прямо в склады. На берегу выстроено укрепление, занятое гарнизоном, и разбиты обширные склады.
Для нужд экспедиции образованы следующие морские перевозочные средства: морское ведомство назначило 4 парохода (не вполне исправных за ветхостью), два пароходных транспорта, две небольшие баржи, 4 пароходных катера и 1 парусный транспорт. Нанято два сильных буксирных парохода и 4 баржи, поднимавших каждая по 65,000 пудов. Но скоро оказалось, что, по мелководью залива, эти баржи могут доходить только с нагрузкою в 30,000 пудов, поэтому вместо них куплены две баржи, поднимающие 25,000 пудов каждая.
Кроме Михайловского залива часть грузов и значительная часть назначенных для экспедиции войск должны были высаживаться в Чекишляре, где приходилось останавливаться за несколько верст, перегружаться на мелкие лодки, но и они не могли приставать к берегу. Поэтому люди и лошади спускались в воду, а грузы перетаскивались на руках. При ветряной погоде высадка была мало возможною. Расчет разгрузочных средств в Красноводске и Михайловском заливе сделан на 15,000 пудов ежедневно в каждом из этих пунктов. Пресной воды в этих пунктах не было и приходилось пользоваться опресненною морскою водою. В Красноводске опреснители уже давали по 1,500 ведер в сутки, а для Михайловского поста заказано два опреснителя по 1,500 ведер каждый и один на 4,000 ведер в сутки. Для помещение опресненной воды заказаны два чана на 125,000 ведер.
Суточная дача воды в Красноводске и Михайловском заливе определена: на каждого нижнего чина по 1 ведру, на офицера по три ведра; на семейных офицеров по 12 ведер в сутки.
Затем надлежало решить вопрос о перевозочных средствах для экспедиции, от чего зависел самый успех ее.
По условиям театра войны колесные транспорты на лошадях не были пригодны. Образованный транспорт в 1,500 лошадей в экспедицию 1879 года не принес пользы. При необходимости для каждой лошади везти на себя продовольствие, полезная работа их становилась, на сколько-нибудь значительном расстоянии, ничтожною.
Поэтому все перевозочные средства решено составить из верблюжьих транспортов.
Верблюды служили при наших азиатских экспедициях большею частью по найму от киргизского население с помесячною платою, иногда достигавшею от 15 до 20 руб. за верблюда в месяц, кроме 5 руб. верблюдовожатому (лауче), коих имелось по одному на 5-10 верблюдов. При условии, что сами хозяева находились при верблюдах, этот способ наиболее гарантировал возможно заботливый уход за верблюдами и сохранением их. Но если экспедиция затягивалась, то в помесячную плату приходилось иногда уплачивать двойную и тройную стоимость верблюдов, составлявшую от 60 до 120 рублей за голову.
Не смотря на видимую выгодность для население этого вида поставки верблюдов, туземное население весьма неохотно ставило их с наймом помесячно для военных экспедиций, большею частью в Азии весьма отдаленных (Для перевозок военных и коммерческих грузов в мирное время киргизы по преимуществу берутся на срочную доставку грузов за плату с пуда.).
Население опытом убедилось, что весьма малое число из нанятых верблюдов не погибает в отрядах, а получение за них денег сопряжено с немалыми затруднениями. Поэтому при невозможности нанять верблюдов помесячно, приходилось иногда собирать их реквизиционным порядком. При этом неизбежными становились побеги туземцев-лаучей и увод ими верблюдов. Гораздо охотнее туземцы ставили верблюдов для продажи. При необходимости закупать тысячи верблюдов, обыкновенная цена на них весьма возрастала, даже удваивалась, а при неопытности приемщиков киргизы сбывали слабых и старых верблюдов.
После неудачи наших войск в 1879 году киргизское население не согласилось ставить верблюдов для новой экспедиции с помесячной для них платой, боясь туркмен, которые, по вражде с киргизами, убивали всех лаучей, попадавших в их руки; поэтому приходилось образовывать транспорт главным образом покупкою верблюдов.
Общее количество верблюдов в наших азиатских владениях приблизительно составляешь до 400,000 голов, представляющих стоимость около 17 миллионов рублей, но они разбросаны на огромном пространстве от Оренбурга до Омска по долинам Сырдарьи и Амударьи.
Для формирование транспортов для экспедиции нельзя было ограничиться средствами только ближайшего к Каспийскому морю района. Собственно в Закаспийском крае наибольшее число верблюдов находилось у киргизов Мангышлакского полуострова.
Что касается туркмен-иомудов, Красноводского приставства, то у них осталось ничтожное число верблюдов: лишь туркмены, кочующие по Атреку, могли поставить 3–4,000 верблюдов. Отсюда видно, что необходимо было обращаться за наймом верблюдов в Оренбургский и Туркестанский военные округа, хотя привод их оттуда требовал много времени и вызывал таким образом затяжку экспедиции.
Принимая во внимание весьма значительную убыль верблюдов, неизбежную при военной экспедиции, генерал Скобелев определил общую потребность верблюдов в 18–20,000 голов. При этом он рассчитывал иметь возможность быстро пополнять убыль их и заменять истощенные транспорты свежими.
Решено было добыть верблюдов в следующих районах:
1) Купить у туркмен, кочующих по Атреку, 2,000 верблюдов.
2) Купить на Мангышлаке у киргиз 3,000 верблюдов.
3) Заключить контракт с купцом Мяконьковым на поставку 6,000 верблюдов от Оренбургских киргиз, по 110 рублей за верблюда, с поставкою их в Нижне-Эмбинский пост, откуда эти верблюды должны доставляться в Красноводск уже ведением военного начальства.
Вместе с этими верблюдами в Красноводск должны быть доставлены 1,200 юломеек и 200 юрт (В каждой юламейки может поместиться 10 человек, в юрте – до 20 человек.).
4) Заключить контракт с купцом Громовым на поставку в Красноводск 5,000 верблюдов из Бухарских и Хивинских владений, с помесячною платою за каждого по 25 рублей.
Па каждых 5–6 верблюдов рассчитывалось по одному лауче.
Все эти верблюды должны были прибывать в весьма различные и отдаленные сроки. Ранее других могли начать перевозку тяжестей, для перенесение базы в Бами, только верблюды, ожидаемые с Атрека.
Вопрос о том, как надлежит бороться, чтобы уменьшить неизбежный в военной экспедиции падеж верблюдов, весьма беспокоил генерала Скобелева.
Обыкновенно этот падеж при продолжительных экспедициях достигает колоссальных размеров. Так за время Хивинской экспедиции мы потерями 15,000 верблюдов. Англичане за время последней Афганской войны потеряли 60,000 верблюдов.
Собственно в Закаспийском крае за экспедицию 1879 года и движение по степи с 1869 года мы потеряли свыше 5,000 верблюдов.
Какие же были причины такого падежа? Почему при движении коммерческих и военных грузов в мирное время верблюды проходят тысячи верст и несут грузы до 18 пудов с самою ничтожною потерею, даже поправляясь в пути? Почему раз верблюд попал в отряд или транспорт, двигающейся при военной обстановке, т. е. при ожидании нападение днем и ночью, верблюды быстро слабеют, несут только половинный против купеческих караванов груз и наконец дохнуть?
Для уяснения этого весьма важного вопроса надлежит привести хотя самые краткие сведение о верблюде, этом корабле пустыни.
Главная масса верблюдов двугорбые. Одногорбые (нары) крупнее, сильнее, но хуже переносят холод и лишения.
Нрав верблюда спокойный, добрый, послушный. Продолжительность жизни от 20–25 лет.
При нахождении в табунах пастьба верблюдов начинается с рассвета. Любимые для них травы суть разного рода солянки: биргунь, джантак и полынь. Они едят также камыш, гребенщик, молодой саксаул. Верблюд пасется и зимою, если снег не покрывает травы. Верблюды любят пастись в одиночестве, поэтому на свободе при пастьбе они занимают обширные районы.
Поить верблюда надо ежедневно, при чем он выпивает 3–4 ведра воды (В жару верблюд, после сильного перехода, выпивает 8 и даже 10 ведер воды, особенно если не пил уже несколько дней.).
С закатом солнца верблюды пригоняются к аулу и укладываются в несколько рядов. Зимою разрывается снег, а если земля мерзлая, то под верблюдов подкладывается камыш или кошма.
Верблюжье седло состоит из кошемной, кольцеобразной подушки, двух палок, привязанных к ней, и двух подпруг. Верблюд может нести на себе от 12 до 16 пудов в двух тюках, а в купеческих караванах до 18 пудов. Оба тюка должны быть равны по весу и по возможности по объему. Каждый тюк не должен быть длиннее сажени, при ширине до 1 1/2 аршина и толщине до 1 аршина.
При вьючке верблюда подводят к тюкам и кладут задом к ним. Затем надлежащим образом подготовленные тюки приподнимаются несколькими человеками и надвигаются на спину верблюда. Поднятый верблюд приподнимает с собою и назначенный ему груз.
Ход верблюда без вьюка около 5 верст в час; с вьюком около 4 верст в час. На ходу верблюды щиплют корм. Для движение их привязывают один к другому от 5 до 15 голов в один ряд.
При коммерческом движении на каждых 8-10 верблюдов необходимо иметь одного верблюдовожатого, называемого в Азии лауча. В военных отрядах лаучей желательно рассчитывать по одному на 6 верблюдов.
Лучший грунт для движение верблюдов это песок не особенно глубокий. На глинистом грунте после дождя или в гололедицу, также на спусках и подъемах, верблюд легко скользить и падает. На каменистом грунте – стирает свои мягкие подошвы. Через неширокие речки верблюды проходят вплавь (без вьюков).
Привалы для верблюдов меньше 3–4 часов вредны, ибо в течении напр. 2–3 часов он ни отдохнуть, ни поесть не успеет, ибо для пастьбы их надо развьючить, при чем при большом числе верблюдов из 2–3 часов привала на корм останется очень мало времени, ибо за час до выступление с привала верблюдов придется начинать снова навьючивать.
Ежедневный переход для верблюда следует считать 25–30 верст. При этом желательно выступать с рассветом и к полдню приходить на ночлег. Если день был жаркий, то по развьючке проваживают их 20–30 минут и уже затем выпускают на пастьбу. Перед закатом солнца верблюдов собирают, поят и укладывают спать. В жаркие дни, или в ожидании безводных переходов верблюдов поят два раза: через час по приходе на ночлег и другой раз перед тем, чтобы укладывать спать. Сильные верблюды при следовании караванами делают без утомление несколько переходов подряд по 40–50 верст в летние сутки. Выступают с рассветом и идут безостановочно 5–6 часов, после чего остановка с пастьбой 3–4 часа. Затем оканчиваюсь переход до заката солнца. Пасутся до наступления темноты, а если есть луна, то до тех пор, пока сами не станут ложиться. На ночь непременно их поят. При таком движении надо делать одну дневку в неделю. При сильных жарах большую часть. перехода делают ночью: отдыхают и кормятся днем.
Верблюд не прихотлив на воду, он пьет охотно солоноватую и горьковатую воду из колодцев. Верблюду, как сказано выше, надо от 3-х до 4-х ведер воды ежедневно. В пустыне верблюд может пробыть 2–3 для и даже до 5, а в холодное время и без вьюка до 6–7 дней, без воды; после чего верблюд выпивает до 8 ведер воды, но припускать их к ней необходимо постепенно.
Обращение с верблюдами должно быть ровное, и спокойное. Крики и побои вызывают в верблюде испуг; верблюд ложится, отчаянно кричит и часто не встает, не смотря ни на какие усилие и побои, чтобы поднять его.
Неутомимые и сильные при мирных передвижениях. верблюды быстро теряют силы и гибнут, попавши в военные отряды.
Прием верблюдов, раздача их в части, первый ночлег и первая вьючка, большею частью в темноте и редко вполне удачная, долгое ожидание навьюченных верблюдов без движения, пока происходит вытягивание колонны – все соединяется, чтобы сделать уже первый переход весьма утомительным. Военный груз из мешков с солдатскими вещами, котлов с кухнями, инструментов. бочонков воды, офицерских вещей, запасных материалов и проч. редко может быть упакован в удобные для верблюда вьюки. Эти бесконечные узелки, угловатые тюки, твердые предметы совсем не походят на ровные, правильные тюки хлопка, зерна или ящики торговцев. Удобнее других грузов вьючатся (при помощи особых лесенок) ящики с патронами или снарядами.
Два тюка разного веса и разного объема сползают на одну сторону, болтаются, набивают спину. Верблюды развьючиваются, падают.
Груз по большей части в первые переходы выше назначенной и нормы, а при валовой поставке попадаются и слабые верблюды, которые с первых же переходов начинают приставать; их развьючивают, накладывая груз на более сильных. Добавим, что войска, занятые своими нуждами, охотно верят, что верблюд способен некоторое время оставаться без пищи и питья.
Выступив голодные, верблюды часто приходят на первый ночлег к ночи, долго стоят, передвигаются с места на место и затем развьючиваются.
Все люди устали, все утомлены, тем не менее приказание выгонять верблюдов на пастьбу дано и исполняется. Но, в виду опасности от, неприятеля, их выгоняют недалеко от отряда и держат кучно, окруженных цепью часовых. Корма при этих условиях оказывается далее для первого транспорта недостаточно. Если нет проточной воды и приходится несколько сот верблюдов поить из колодцев, то для этой работы надо несколько часов времени. Вьючка начинается за долго до рассвета, чтобы выступить с рассветом. Таким образом, часто и во второй переход верблюды выступают, опять не поевши достаточно и не отдохнувши. При пастьбе верблюдов, достаточно появление ничтожной партии, одного человека, одного выстрела, чтобы вызвать тревогу и сбор верблюдов. Дальних разъездов отряды в Азии не посылают и потому появление шаек всегда неожиданно, а случаи угона верблюдов у всех в памяти; нельзя поэтому винить войска за излишнюю осторожность.
В числе причин, сильно влиявших на падеж верблюдов, надлежит указать недостаточный запас седел, неимение подстилки под верблюдов зимою и, главное, слишком недостаточную роль, которую могли играть туземцы в распоряжении верблюдами в походе и на отдыхе.
Несколько дней голодовки обессиливают верблюдов. Они начинают приставать и падать. Но при следовании по пути, богатому кормом, голодные транспорты еще кое-как питаются, особенно на дневках. Другое дело, если, как во время Ахалтекинской экспедиции, многочисленные транспорты должны проходить все одною и тою же дорогою от этапа к этапу. По дороге и кругом этапов весь корм оказывался уничтоженным первыми транспортами, а выгон верблюдов на пастьбу далеко от поста был опасен, ибо текинцы сторожили нас, и требовал много времени и наряда сильных команд для охраны от частей, сделавших уже в этот день тяжелый переход.
Для облегчение задачи перевозки грузов от Каспийского моря к Текинскому оазису было разрешено начать строить железную дорогу от Михайловского залива до ст. Мулла-кари и затем до Кызыл-Арвата. Кроме того для облегчение постройки решено иметь до 100 верст конной Дековилевской железной дороги. Успей мы окончить железную дорогу, например, до Кызыл-Арвата ранее начала экспедиции, она бесспорно принесла бы огромную пользу, но экспедиция была начата, когда работы по постройке железной дороги находились в полном разгаре. В результате, по отношению собственно экспедиции, эта дорога принесла только вред, ибо оттянула на себя массу перевозочных средств по Каспийскому морю, массу верблюдов, потребовала 1,000 лошадей и корм на них, потребовала железнодорожный батальон, и наконец, для обеспечение производимых работ и складов железнодорожных материалов, потребовала около 4-х рот, на которые можно было бы усилить отряд вторжения.
__________________
4-го мая 1880 года генерал Скобелев прибыл в Красноводск, а 7-го мая в Чекишляр.
К этому времени расположение наших войск в Закаспийском крае было следующее:
роты | сотни | орудия | |
Красноводское укрепление | 3 | 3/4 | 4 |
Михайловский пост | 1 | 1/4 | – |
Чекишляр | 8 | 4 | 6 |
Караджа-батыр | 1 | – | – |
Яглы-олум | 1 | – | – |
Чат | 7 | 2 | 4 |
Дуз-олум | 8 | 2 | 4 |
Всего | 29 | 9 | 18 |
Кроме того в Александровском форте находилась 1 команда, 1 сотня и 4 орудия. Общая числительность войск составляла 4,570 людей и 1,786 лошадей.
Из этого перечня видно, что нашими войсками была занята только Атрекская линия.
Таким образом, нашим передовым пунктом являлся Дуз-олум, отделенный от Бами на 124 версты. В этом пункте в течении марта и апреля уже было свезено двухмесячное довольствие на войска, составлявшая гарнизон его. Ранее движение вперед к Бами, генерал Скобелев решил сосредоточить в Дуз-олуме 4-х месячное довольствие на 5,000 человек. В мае месяце сформирован казенный транспорт из 1,084 верблюдов, купленных у атрекских туркмен, племени иомудов. Кроме того у них же удалось законтрактовать 3,000 верблюдов с платою помесячно, при чем хозяева верблюдов выговорили себе, право работать только по линии между Чекишляром и Дуз-олумом (181 верста). Не веря в успех русских войск, они на отрез отказались следовать с ними в Текинский оазис, опасаясь мести текинцев.
Сделав несколько рекогносцировок, генерал Скобелев убедился, что нам выгоднее занять в оазисе Бами, нежели Кызыл-Арват, по большей близости Бами к Денгиль-тепе и по лучшим условиям хозяйственным.
Для движение вперед был сформирован отряд из 7 рот, 4 сотен и 18 орудий и подвижный резерв к нему в 3 роты и 4 орудия, общею силою 2,400 людей и 1,000 лошадей. Отряд выступил из Дуз-олума 7-го мая, а 10-го занят без боя Бами. Небольшие партии текинцев отступили перед нашими войсками. При движении войска несли на себе: смену белья, обувь, портянки, фуражку с назатыльником, набрюшник, летние шаровары, гимнастические рубашки, шинель, мешки сухарей и соли на один день, чаю и сахару на 7 дней, фляжку с водою, обшитую кошмою, походные палатки, котелки и по 60 патронов.
Верблюжий транспорт, следовавший при войсках, вез патроны еще по 60 на человека, снаряды, войсковой шанцевый инструмент, подстилочную кошму, солдатские вещи, небольшой инженерный парк и двухмесячное довольствие на 1,200 человек и 700 лошадей.
Занятие нами Бами послужило для туркмен как бы сигналом для усиленной деятельности их партий. Они бросаются против подчиненных нам киргиз и туркмен и начинаюсь нападать на наши транспорты. Достается также бухарским туркменам эрсаринцам, у которых текинцы угоняют 6,000 баранов. Появление текинцев близ Атрека вызывает волнение у иомудов.
21-го июня большая шайка туркмен нападает на партию казаков с доктором Студитским. Спешившись, 12 казаков отчаянно сопротивляются в течении нескольких часов, не смотря на то, что у нас убит Студитский и 2 казака, тяжело ранены 5 человек, а остальные получили легкие раны. Их выручает сотня, двинутая по тревоге.
Отбиваясь от партий текинцев, мы в течении пяти последующих месяцев перевозим в Бами 800,000 пудов грузов и образовываем в этом пункте прочную базу.
Такой продолжительный срок обусловливался относительно медленным прибытием к Красноводску и Михайловскому заливу верблюдов, купленных как на Мангышлаке, так особенно в Оренбургской степи. Первоначально подвозили грузы к Бами из Дуз-олума только верблюды казенного транспорта, о котором упомянуто выше, а также туркменские верблюды, нанятые до Дуз-олума. Вследствие несогласия их везти запасы к Бами, эти верблюды были задержаны силою в числе 2,657 голов. К 22-му августа в числе верблюдов казенного транспорта от усиленной работы и плохого корма уже считалось только 250 способных еще к работе и 725 больных.
Для нужд экспедиции куплено было на Мангышлакском полуострове 3,638 верблюдов, по 72 рубля за голову, и при них нанято 476 лаучей.
Эти верблюды отправлены из Александровского поста в нескольких эшелонах. Первый выступил 6-го июня и прибыль в Красноводск 1-го июля, сделав 618 верст тяжелого пути. Движение верблюдов к Красноводску прикрывала сотня казаков. На другой день по прибытии в Красноводск первой партии в 591 верблюд, она уже была отправлена в Бами, составив первый транспорт по Михайловской линии. Из числа этих верблюдов 91 пошли для нужд прикрытия транспорта из роты пехоты и команды казаков, а 500 верблюдов составили транспорт, привезший в Бами месячное довольствие провиантом и морскою провизиею на 2,200 человек.
Доставка верблюдов из Оренбургского края, не смотря на всю сложность этой операции, удалась вполне. Из числа 10,000 верблюдов, поставленных купцом Мяконьковым в Нижне-Эмбенское укрепление, было принято 6,600, ценою по 110 рублей каждый. Значительной часть этих верблюдов пришлось до Эмбенского поста сделать по 500 верст. Затем от Эмбенского поста до Красноводска, эти верблюды сделали еще 970 верст по пустыне Усть-Урта. Для прикрытия движения верблюдов, направленных пятью эшелонами, назначено 5 сотен казаков, расставленных на 5 постов, при чем каждый эшелон конвоировался сотнею казаков от поста к посту. Верблюды шли, неся только довольствие прикрывавших их движение сотен, а также 200 юрт и 1,200 юломеек. Весь путь пройден в 40 дней. Длина перехода в среднем составила 30 верст. В неделю давалось от одной до 2-х дневок. Убыль верблюдов до Красноводска составило всего 1 %.
Первый эшелон, выступив с Эмбенского поста 4-го июля, прибыл в Красноводск 14-го августа. Последний эшелон прибыль в начале октября.
Из числа прокрывавших движение 5 сотен, три сотни Оренбургского казачьего войска были назначены в состав экспедиционного отряда. Они прибыли в Бами, сделав 1,500 верст с вполне сбереженными лошадьми и снаряжением.
Для перевозки грузов по Михайловской линии из Мангышлакских и Оренбургских верблюдов, с 4-го сентября по 4-е октября, сформировано пять транспортов. 1-й из 1,000 верблюдов Мангышлакских. 2-й из 1,000 верблюдов Оренбургских. 3-й из 1,444 верблюдов Оренбургских. 4-й из 1,680 верблюдов Оренбургских. 5-й из 1,547 верблюдов Оренбургских. Начальниками транспортов и их помощниками назначены офицеры. Транспорты делились на отделения по 200 в каждом. Начальниками отделений назначены караванбаши (туземцы). Они должны были отвечать за груз и лаучей.
На каждое отделение назначено по одному казаку. Из числа пяти транспортов, три работали на Михайловской линии, а два были заняты перевозкою железно-дорожных грузов.
По Атрекской линии работала часть Мангышлакских верблюдов, верблюды казенного транспорта, уменьшившиеся в августе с 1,084 до 207, и 1,349 верблюдов, поставленных Громовым по 25 рублей в месяц за каждого. В конце августа отпущены домой насильно задержанные верблюды Атрекских туркмен.
За три месяца работы из 2,657 задержанных верблюдов уцелело только 546. Остальные пали или были угнаны своими; за всех павших уплачены деньги.
В виду недостаточности перевозочных средств по Атрекской линии, генерал Скобелев дал широкие полномочие по найму верблюдов купцу Громову, которому и удалось с 12-го по 24-е октября выставить 4,189 верблюдов, 6 фургонов и 61 арбу. Эти верблюды отданы в наем туркменами опять только для работы до Дуз-олума, но, как и в мае месяце, их насильно вынудили возить довольствие и артиллерийские тяжести в Бами. Многие убежали, увели верблюдов, калечили их, воровали массу патронов.
Всего таким образом на Атрекской линии разновременно работало с мая по 10-е октября до 4,000 верблюдов; от 10-го октября по 15-е ноября до 4,500 верблюдов. По Михайловской линии с 15-го августа по 15-е ноября тоже разновременно работало 9,000 верблюдов.
В видах сбережение верблюдов первоначально была установлена ежедневная дача всем верблюдам по 2 гарнца пшеницы и 38 фунтов соломы в день, но потом эту дачу выдавали только слабым верблюдам. Для поправки и отдыха верблюдов выбрано несколько пунктов с хорошим кормом и сделана попытка образовать верблюжий лазарета. При следовании верблюжьих транспортов летом и раннею осенью предписывалось соблюдать следующий порядок. Вьючку начинать в 2 часа утра. Выступать в 3 часа утра и следовать до 10 часов утра. Останавливаться на ночлег там, где есть корм. Пасти с 10 часов утра до 5 часов пополудни. С 5 до 8 часов поить верблюдов, а с 9 до 2 часов ночи давать им спать. К сожалению, этот приказ не мог быть во многих случаях выполнен. Основательные опасение нападения текинцев заставляли выбирать для ночлега укрепления, вокруг которых весь корм был уничтожен.
Уже в половине сентября общее число павших верблюдов составило до 20 % всего их числа.
Наши войска, заняв Бами, тотчас приступили к укреплению этого пункта и затем к сбору жатвы на брошенных текинцами пашнях.
Бами связывалось с Каспийским морем двумя путями: одним по Михайловской линии в 273 версты и другим по Атрекской (от Чекишляра) в 305 верст. По Михайловской линии укреплений построено не было, кроме поста Михайловского у залива того же имени (Позднее, вследствие повторявшихся набегов текинцев, устроено укрепление в Кызыл-Арвате.). По Атрекской линии (с 1877 года) выстроено пять укреплений: в Чекишляре, Яглы-олуме, Чате, Дуз-олуме, Ходжа-кала и Бендесене. Таким образом, Атрекская линия считалась менее безопасною, вследствие опасения восстания кочевавших по Атреку туркмен-иомудов.
В укреплениях размещены небольшие гарнизоны, которые должны были отстаивать занятые ими пункты, конвоировать транспорты, а также составлять подвижные резервы для высылки против появлявшихся шаек.
Для комендантов этих укреплений генерал Скобелев составил инструкцию, главные основание которой были следующие:
Гарнизон укрепления должен командовать водою и доступами к ней.
Вокруг укрепление должна быть устроена эспланада во все стороны на 70—100 сажен.
Неприятель лукав и любит нечаянные нападения, мы же по природе беспечны, что надлежит ежечасно помнить.
Внутри укрепление должен быть образован хотя небольшой редюит из бунтов с провиантом.
Необходимо осмыслить огонь. Для стрельбы с бруствера устраивать бойницы из земляных мешков.
С занятием Бами, для усиления войск на линиях сообщения, с Кавказа перевезен 20-го мая один батальон из числа назначенных в состав экспедиционного отряда.
К 1-му июля в Закаспийском крае было расположено 31 рота, 12 сотен, 48 орудий – 3,680 штыков, 1,200 шашек. Для возможно быстрого образование в Бами запаса довольствия, этот передовой пункт был занят всего 5 1/2 ротами, 4 сотнями и 25 орудиями.
Наступившие с апреля месяца жары, тяжелая служба по конвоированию транспортов, пыль, отсутствие хорошей воды вызвали в войсках усиленную болезненность. Начались поносы, лихорадки, болезнь глаз, цынга. В четырех сотнях казаков больных было в середине июня 160 чел. В шести батальонах (по мирному составу) 21 дивизии – 472 больных, и число их все увеличивалось. Потребовалось еще до начала военных действий вызвать укомплектование в 18 офицеров и 512 нижних чинов.
Так как подвоз всех рассчитанных для Бами запасов мог быть кончен только в ноябре, то являлось опасение, как бы текинцы не приняли нашу продолжительную остановку за слабость и не сделались от этого еще более смелыми. Поэтому генерал Скобелев решил произвести в июле месяце весьма смелое движение по направлению к Денгиль-тепе с горстью войск, чтобы оценить самому, что за противник текинцы, произвести рекогносцировку подступов к крепости и, главное, доказать текинцам их бессилие в борьбе с нами в открытом поле. Независимо того, при движении нашем получалась возможность в значительной степени уничтожить жатву с полей текинцев.
1-го июля отряд, под личным начальством генерала Скобелева, из 3 1/2 рот, 4 сотен казаков, 6 орудий, 4 картечниц и 8 ракетных станков, силою 344 штыка и 311 шашек, двинулся из Бами вперед. При отряде весь обоз состоял из 13 войсковых фургонов и двух одноколок. Взято с собою патронов по 120, снарядов по 250. Продовольствие взято всего на 6 дней.
Порядок следование определен так: в голове вся кавалерия, затем взвод сапер, артиллерия, две роты, фургоны, рота из 1/2 сотни.
Партии текинцев отходили перед нашими войсками без боя. Тогда генерал Скобелев решился идти вперед, пока не встретить текинцев, хотя бы для этого пришлось подойти под самые стены, и отдал приказ растянуть довольствие с 6 на 12 дней. 5-го июля мы занимаем без боя Егян-батыр-кала в 12 верстах от Денгиль-тепе и тотчас приводим это селение в оборонительное положение. Массы текинцев конных и пеших виднеются вдали, передвигаются, но не производят нападения.
В выданной в части инструкции генерал Скобелев в ожидании ночного боя указывает на необходимость связи соседних участков, приказывает в ночном бою от залпов не отступать и целить ниже. Днем стрелять по измеренным расстояниям и не развивать всей силы огня на дальних дистанциях, а действовать только лучшими стрелками.
При упорном наступлении встречать залпами, стараясь направлять огонь по выдающимся группам, ибо они то и решают дело. Для конницы инструкция указывает взводные колонны на тесных интервалах, как наилучший боевой порядок. Туркменскую пехоту советует атаковать решительно, но конницу осторожно, рысью, переходя в карьер с 25 шагов.
В заключение подтверждает войскам нашим, что они сильны в Азии сомкнутым строем, порядком, способностью маневрировать, натиском массы в штыки и превосходством огня.
6-го июля с рассветом генерал Скобелев двигает отряд к Геок-тепе и производит рекогносцировку селение Янги-кала в 2 верстах от крепости Денгиль-тепе, куда брошено 120 снарядов. Все стены были усыпаны защитниками, с удивлением следившими за приближением в стройном порядке горсти наших войск. Но когда нам пришло время отходить назад, масса текинцев ринулась к отряду и окружила его. Наш отряд отходил с музыкою в полном порядке, построив каре и отстреливаясь на все фасы. Когда текинцы напирали особенно сильно, мы останавливались и открывали огонь изо всех орудий и ружей. Огонь наш не допустил текинцев добраться до каре, чтобы вступить с нашими войсками в рукопашный бой и подавить многочисленностью.