Текст книги "Заказные преступления: убийства, кражи, грабежи"
Автор книги: Алексей Иванов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)
Любовь на продажу
На нее есть спрос, есть предложение. Но есть и некоторые «проблемы»…
Сельский секс в интерьере
Оставался последний вечер командировки. Ясно было, что директор местного рыбхоза, о чьих успехах требовалось рассказать читателям, постарается организовать достойный финал, и в колхозной гостинице мне коротать время не придется.
Это ж надо понимать – посидеть вечерок под деревенские разносолы! До хруста зажаренный окунь… Плотный, как хорошее сливочное масло, таящий во рту копченый угорь… Опять же, до хруста поджаренная, домашняя («пальцем пханая») колбаска с чесноком! И в каком-нибудь исполнения 50-х годов графине с виноградными гроздьями по стеклу – настоящая хлебная самогонка! Та, которую на западе Витебской области называют «мамина». Потому что только мама приготовит такую единственную своему сыну – мягкую, пьющуюся, как лимонад, но при неосторожном употреблении намертво отключающую ноги и оставляющую в покое голову.
Что говорить, понимающий человек не сменяет десяток ужинов в любом ресторане на один в компании директора рыбхоза. Ну, в крайнем случае – грамотного председателя колхоза.
…В дверь постучали, и на пороге возникло донельзя кучерявое существо по имени Лариса – рыбхозный диспетчер двадцати двух лет, урбанизированная слаксами и турецкой косметикой.
– Вас Михайлович зовет в контору.
– А что там?
– Приехали из района, наверное, в баню повезут…
…В конторе действительно ожидали директор рыбхоза Михайлович – крупный мужчина лет сорока – и человек из района, мужчина еще более крупный и выпивший уже достаточно, чтобы точно знать, чего он в этот момент хочет от жизни. Мы сели в директорский «УАЗ» и поехали к только что построенному детскому саду. Именно там находилась сауна, бассейн и комната отдыха, где на светлого дерева столе без скатерти уже стояло и лежало все, перечисленное выше… Угорь, колбаска, грибки… И да, графин той самой хлебной!
Человек из района без особого интереса оглядел стол и, стаскивая очень большого размера цветастые исподники, перешел к делу.
– Михайлович, а бабы?
– Не успеем по второй выпить, как придут…
– Ну, ты позвони там… Скажи, чтобы шли уже…
Михайлович, раздевшийся оперативнее начальства, подсел к телефону:
– Лариса? Но что вы там? Люди тут ждут! Так… А Надя? А Сергеевна? Ну хорошо!
И обернулся к нам:
– Порядок, мужики!
За три дня в рыбхозе я познакомился и с Надей, и с Сергеевной. Одна агроном, другая бухгалтерша – обе полноватые, домовитые и доброжелательные. Время от времени к ним на работу забегали дети – почерневшие под летним солнцем мальчики и девочки, пронзительно что-то верещавшие на полешуцком украинско-белорусско-русском диалекте. И Надя, и Сергеевна знакомили меня, приезжего человека, с детьми, рассказывали о болезнях, с трогательной непосредственностью посвящали в семейные дела… И это с ними предстояло…
Проблему усугубляло еще и то, что участвовать в таких «мероприятиях» как-то не приходилось. Нельзя сказать, чтоб оно было не интересно. И чтобы захотелось немедленно одеться, выйти вон и отрешиться от всего происходящего… Нет, оно как-то и наоборот…
Но вступать в половой контакт с Сергеевной… Это получалось теперь уже вроде как с любимой тетушкой… И вообще тут, в деревне, где все и всех знают… Нет, в городе оно как-то проще.
В городе все проще
…Судья Минского городского суда Татьяна Геннадьевна Городничева любезно дает мне не так давно рассмотренное дело, и я с головой погружаюсь в мир сексуальных услуг, о существовании которого понаслышке знает каждый, но с которым сталкиваются далеко не все.
Дело, как водится, начинается с трупа. Во Фрунзенском районе Минска в одной из квартир застрелили молодого человека – назовем его Петром. Вполне респектабельный специалист в области восточных единоборств, не стесняющийся, по отзывам свидетелей, свои познания демонстрировать. Поскольку основным его занятием было – «выколачивать» деньги у нерадивых должников.
Компетентные органы начали это убийство «раскручивать». И в результате раскрылась весьма любопытная картина… Жили-были мать и сын. Сын – назовем его Игорь – был не из худших сыновей. Правда, уже имел неприятности с милицией за буйство в собственной квартире, когда «выгружал» свои стрессы на мать и бабушку. А так ничего. Работал, мать всю жизнь работала, в общем – – хватало.
Но в последнее время стало труднее. Фирма, где мать служила диспетчером, лопнула. И надо было думать о будущем. Как вскоре выяснилось, об этом в фирме пришлось думать не только ей.
– Юрьевна, а что если вы с нами поработаете? – обратилась к ней Таня, теперь уже бывшая сослуживица. Привлекательная девушка с адекватными ногами, полукружьем белых зубов и высокой грудью, всегда сосредотачивавшей внимание мужчин фирмы. Правда, вступить с ней в более тесный контакт, по отзывам, удавалось редко кому. Почему Таня и считалась девушкой серьезной. Почему и предложение показалось Юрьевне неожиданным.
– Мы даем объявление в газете. Ну, понимаете, написано будет «оказание бытовых услуг». И ваш телефон. А на самом деле это девушки по вызову. Ну, секс – понимаете?
Что тут было особенно понимать…
– А кто будут девушки по вызову?
– Я, Света – вы ее знаете… Ну и еще там.
Свету Юрьевна знала. Девушка из тех, о которых говорят – все при ней. После школы приехавшая в Минск, чтобы поступать куда-нибудь. Куда – особенного значения не имело.
Поступить никуда не удалось. Пожила по квартирам, по «общагам». Розовая пыльца с маленьких, очаровательной формы ушек слетела моментально…
– А может у вас, девушки, ничего не получится?
– Да мы уже пробовали. Сами…
Да, они уже пробовали. Дали объявление, указав там Танин телефон: «Очаровательные девушки оказывают бытовые услуги. Звонить…»
В первый же вечер прозвучал звонок:
– Мы по объявлению…
– Да, слушаю вас.
– Нам две девушки нужны на вечер.
– Это стоит 35 долларов в час, знаете?
– Какая разница, сколько стоит? Главное, чтобы телки были о'кей! Не старухи, блин…
Записали адрес и поехали – тут же, рядом, на площадь Притыцкого. Принарядились, сделали макияж, надели специально купленное «сексуальное» белье – малюсенькие кружевные трусики, самые открытые, какие только нашли, бюстгальтеры… Фирма веников не вяжет!
Все представлялось нарядным и волнующим, хотелось острых ощущений, любовных игр и щедрых гонораров.
– Ну, мы им покажем, подруга…
Дверь открыл яркий блондин, проводил в комнату, дохнув перегаром. Там, перед столиком с водой и пивом сидел второй. – А, приехали. Давай, раздевайся…
– Деньги сначала…
– Будут вам деньги…
Они разделись. Никому не были нужны их сексуальные трусы, никто не обратил внимания на их сияющую молодость. Без особых премудростей их разложили – одну на диване, вторую прямо на ковре. И «использовали» во всех возможных вариантах. А потом… выставили, не заплатив ни копейки.
Накладные затраты на «бюрократический аппарат»
После этого девушки поняли – на тропе продажной любви перестаешь быть женщиной. Они теперь телки, «соски» – кто угодно. И отношение к ним будет адекватное – тут ничего не поделаешь. Ничего не сделаешь также и с тем, что они в этом мире ровно ничего не значат. Ни профессии, ни связей – только Богом данное тело, на которое и следует рассчитывать. Тем более, что спрос есть.
И еще они поняли – одиночкам тяжело. Собственно, они съездили еще несколько раз – теперь уже более удачно. Но ясно было, что так работать нельзя. Нужен был диспетчер, принимающий заказы. Нужна была охрана – ведь в тот первый раз все еще и неплохо кончилось. Могло быть хуже. Масса случаев, когда проституток и калечат, и убивают…
В конце концов, нужен был руководитель, все организующий и решающий конфликты, которые в любом коллективе неизбежно возникают.
Так оно все как-то само собой и сложилось. Юрьевна стала диспетчером. Ее сын Игорь постепенно от роли охранника перешел к функциям менеджера. А в охранники взяли нескольких знакомых парней. Один из них имел автомобиль и развозил девушек по вызовам – разумеется, за отдельную плату.
Работать, конечно, стало спокойнее. В квартиру теперь первыми входили охранники. Если там заказывали одну девушку, а было несколько мужчин, или они оказывались слишком пьяными, или просто не вызывали доверия – заказ отменялся.
Деньги теперь платили исправно. Зато как-то вышло, что из 30 долларов за час теперь девушки получали только 10. Остальные шли на охрану, транспорт – словом, содержание бюрократического аппарата… Того самого, который съел бюджет даже у хитроумного владельца «Рогов и копыт» О. Бендера.
Были, оказывается, даже затраты «на развитие». Когда на суде Игоря обвинили в присвоении 3 000 долларов, он с возмущением отмел эти «гнусные инсинуации».
– А Танину квартиру ремонтировали, где девушки собираются? А кофточку я Алле покупал? А на ремонт машины давал?
Да, действительно. Потом выяснилось, что и на ремонт Таниной квартиры – собственно, «офиса фирмы» – затраты были. И заботился о внешнем виде персонала, купив кофточку Алле. Кстати, младшей сестре той Светы.
«Я после школы приехала в Минск к сестре, жила у нее. Она мне сказала, что занимается проституцией. Я просила ее взять с собой меня. Вначале она отказалась, а потом я тоже стала ездить к клиентам», – отвечала она на вопросы следователей.
Ничего не скажешь, «дело» развивалось. Штат рос. Его пополняли все больше вчерашние школьницы из провинции, приехавшие в город ловить удачу.
Велась «документация» – в суде была предъявлена тетрадь с наклейкой «Особые записи». Вот несколько выдержек из нее: «Ул. Шаранговича – одну на двоих». «Девушкам не понравился». «Не оплатил».
Пометка – «Бригада» (такие встречаются несколько раз и означают, что вызов был от группы преступников, от которых ждать оплаты не стоит. И на чьи вызовы больше желательно не реагировать).
«Хотел за золотые вещи». «Хотел лесбиянку». «Отказался, не было денег».
Профессиональная солидарность
Случались вечера, когда заказов было очень много. Тогда Юрьевна передавала часть их в другую «фирму», где хозяйкой была женщина по имени Ингрид. Говорят, она эстонка – впрочем, никто этого толком не знает. Тем более, что отыскать ее «фирму» следственным органам не удалось.
…В этот вечер Ингрид попросила охранников подстраховать девушек на показавшемся ей сомнительным вызове. Договорились, что, поскольку требуются две, то одна девушка будет от Ингрид, вторая – от Игоря. Все по справедливости.
В квартиру вошли двое охранников – вроде ничего подозрительного. Позвали девушек. И тут раздались выстрелы!
Потом каждая сторона, как водится, выдвигала свою версию. Приятель убитого, того самого Петра, специалиста по восточным единоборствам, настаивал на следующем. Петр через Игоря, который был его должником, заказал девушек в счет погашения долга. Но охранники стали требовать деньги, возник конфликт, в ходе которого началась стрельба.
Охранники вместе с побывавшими в квартире проститутками рисовали иную картину:
– Не успели мы войти, как в квартире оказалось еще четверо парней, один из которых держал в руке топор… «Давайте теперь разберемся!» – сказал этот с топором. И началась драка. Перевес был явно на стороне хозяев, поэтому, когда в квартиру вбежал, привлеченный шумом, еще один охранник, находившийся на лестничной площадке, ему крикнули: «Стреляй!» Он успел краем глаза уловить, что на него двигался с ножом сам хозяин квартиры, и из газового «Вальтера», переделанного под дробовик, расстрелял в Петра почти всю обойму…
Собственно говоря, для нас не так уж и интересны детали происходившего – с ними вполне квалифицированно разобрался суд, определив 8 лет за убийство и соответствующие сроки – за сводничество.
Сейчас городской суд опротестовал приговор в части убийства – у него есть для этого основания. Но мы ведь говорим о сексуальных услугах, спрос на которые по-прежнему высок. А соответственно и предложение. И хотим сделать вывод: оно, конечно, существует, существовало и, скорее всего, будет существовать. Не зря проституцию называют первой древнейшей профессией. И поэтому морализовать на тему городской любви мы не намерены. Каждый выбирает себе такую, на которую способен.
Просто хочется предупредить как деревенских, так и городских простушек, насмотревшихся фильмов с участием божественной Джулии Роберте и обаятель-нейшего Ричарда Гира: все не так! Все проще, страшнее и никогда никаких «хэппи эндов»! Наследные принцы среди тех, кто звонит по телефонам сексуальных диспетчеров, бывают крайне редко.
Заработки у рядовых «девушек по вызову», как мы убедились, не самые высокие – большая часть идет на содержание «бюрократического аппарата». В хорошем колхозе доярки и на действующем предприятии сверловщицы имеют не намного меньше, зато гарантированы от множества проблем. Им не грозит вечная опасность быть искалеченными пьяными придурками, заразиться болезнями, из которых сифилис сегодня не самая страшная. Им не надо бояться быть втянутыми в уголовные истории, из которых рассказанная здесь – опять же, не самая страшная. Поскольку, например, в охране проституток состоят, как правило, уголовники. Очень часто бывает так, что, привезя своих подопечных на вызов, они оценивают квартиру. И если там есть что взять, в последующем ее успешно «бомбят». Что тоже иногда сопровождается кровью…
Финал сельской «любви»
…После первых двух рюмок местные путаны не пришли. Впрочем, человеку из района было уже все равно, поскольку он мирно упокоился тут же на деревянной лавке. После чего его бережно одел шофер, и общими усилиями мы доставили «тело» в автомобиль.
Михайлович, разгоряченный выпитым и отяжеленный съеденным, увлеченно излагал мне теорию рыбной ловли в масштабах реки Припять, когда появилась Лариса. Бросая заинтересованные взгляды на нас, прикрытых лишь простынями, она доложила:
– Сергеевна пропалывает бураки, а Надька пасет коров, потому что ей надо подменить мать…
Мы с Михайловичем переглянулись, разом отвели глаза:
– Ты, Лариса, иди… иди… Мы тут сами…
Бойкая диспетчерша хмыкнула – по-моему, с разочарованием. И пренебрежительно зацокала каблучками.
А мы выпили по следующей и, заедая «мамину» великолепной, «пальцем пханой» колбасой, продолжили тему рыбной ловли. Вот и вся, собственно, любовь.
(С. Ольшанский. //Детективная газета. – 1996. – №14/26)
Внук коммуниста
Из протокола допроса
«Мы выбирали только тех, кто раньше занимал высокие должности, а теперь стал бизнесменом. Дед считал, что это предатели и отщепенцы».
Виктор Дмитриевич Булатов был инструктором общего отдела обкома партии. Новые времена, которые совпали с его выходом на пенсию, по рассказам сослуживцев, он встретил с недоумением и болью. Ему было невыносимо горько видеть, как бывшие партийные вожди, поправ все понятия о нравственности, жадно кинулись устраивать свою жизнь. А проще говоря, предавать и продавать не только идею, но и все что попадется под руку. А под руку – с их-то связями и круговой порукой! – попадалось многое.
Выйдя на пенсию, Булатов стал вести дневник, который теперь фигурирует как один из главных документов в уголовном деле. Читая его, невольно ощущаешь презрение и затаенную ненависть (а пожалуй даже и плохо прикрытую жажду мести) хозяина. К перекрасившимся «вождям», к их иномаркам, особнякам и «совершенно бесстыдным преступлениям» под названием «презентации»; Виктор Дмитриевич по крупицам собирал и заносил в дневник подробности об образе жизни бывших, ставших новыми русскими. Со временем он стал заводить даже отдельные папки, своеобразное досье на каждого из них. Для чего, с какой целью? Теперь, после его смерти, об этом можно только догадываться. В ходе следствия пока выяснилось лишь то, что Булатов охотно знакомил со своим досье тех, кого продолжал считать верными партийцами, а также своего внука Игоря и его друзей. При этом он нередко повторял: «Расстреливать нужно сволочей, без суда и следствия».
Пока следствию неизвестно и еще одно: из каких источников брал Булатов столь подробную информацию о своих «подопечных». Встречающиеся подробности и детали об образе жизни бывших «вождей» столь конфиденциальны, если не сказать интимны, что просто диву даешься, как они могли стать известны постороннему.
Из протокола допроса
«Гараж Ершова мы взорвали, чтобы испытать наше устройство. А перед этим послали ему письмо и потребовали 10 тысяч долларов».
Игорю было семь лет, когда погиб его отец. В наследство сыну остались боевые награды да «жигуленок» с гаражом, оплаченные «афганской кровью». Спустя несколько лет мать снова вышла замуж. За хорошего в общем-то человека, но сблизиться с ним Игорь так и не смог. Больше пропадал у деда. Когда же поступил в институт, то и вообще переселился к старику, объяснив матери, что отсюда и к учебе поближе, да и появившиеся от нового брака сестрички будут мешать занятиям.
За время учебы в институте Игорь по-настоящему сблизился только с одним из своих сокурсников, с Вадимом. Этот стеснительный парень приехал в Новосибирск из соседней области. Он был признателен Игорю за доброе расположение и, можно утверждать, стал его верным другом. Третьим в их компании был Антон. Игорь с ним дружил с детства.
Все трое часто собирались в гараже Игоря, где «химичили». Теперь трудно установить кто был инициатором этого «хобби». На следствии они говорят то об уроках химии, то о найденном взрывпакете. Точно установлено одно: друзья занимались конструированием и изготовлением взрывных устройств. С этого и началось…
Чтобы все выглядело не слишком примитивно, они решили вначале написать письмо. Выбор пал на Кудрицкого, бывшего зав. орготделом обкома. Теперь друзья утверждают, что выбор этот был случайным. Но записи в дневнике Булатова, касающиеся президента биржи недвижимости Кудрицкого, дают повод усомниться в этом.
В письме, отпечатанном на машинке, Кудрицкому было предложено вручить деньги нищему, который постоянно «работает» в подземном переходе на перекрестке Советской и Центральной. Это была своего рода провокация. Как утверждает на следствии Игорь, они и не собирались брать деньги. Решили, если Кудрицкий принесет их, значит, боится и его можно «держать в руках». Если же сообщит в милицию… Ну, что ж, у них будет моральное право приступить к «операции».
К их удивлению, Кудрицкий не отреагировал никак. Как выяснилось уже потом, во время следствия, он не принял письмо всерьез, забросил куда-то в бумаги. И даже после пожара в своем загородном особняке не вспомнил о нем. Тем более, что пожарная служба дала однозначное заключение – возгорание произошло в результате короткого замыкания. Вспомнил о письме лишь тогда, когда рванул гараж Ершова и тот рассказал о письме, которое предшествовало взрыву.
Ершов, бывший зав. отделом торговли обкома, получив послание, приготовил деньги и пошел на «встречу» с нищим. Правда, предварительно поставил в известность милицию. Растерянного и ничего не понимающего нищего «взяли с поличным» в мгновение ока. Увидев толстую пачку «зеленых», тот обалдел окончательно. Бедолагу допрашивали, но в конце концов отпустили.
А через два дня прогремел взрыв в гараже Ершова. Кстати, вопреки расчетам «конструкторов», заряд разнес вдребезги и два соседних строения.
По словам Игоря, дед узнавал и о пожаре, и о взрыве в тот же день. И с удовольствием сообщал об этих «событиях» внуку. И Игорь не удержался. То ли из юношеского тщеславия, то ли из желания угодить деду, он рассказал ему, что это дело их рук. Булатов сначала не поверил. Когда же Игорь выложил подробности, был взволнован и зол. Грозился, что сам пойдет в милицию и все сообщит. А спустя несколько дней, если верить Игорю, Виктор Дмитриевич якобы приказал, чтобы без него не делали ни шагу и что (еще раз скажем «якобы») он сам будет определять – чья очередь.
Теперь практически невозможно установить, было ли так на самом деле. Не исключено, что по привычной логике преступников либо по чьему-то наущению юные «красногвардейцы» просто, как говорится, вешают всех собак на покойника – тому ведь суд уже не грозит. Но все же некоторые детали, ставшие известными в ходе следствия, позволяют предполагать, что Булатов и впрямь был мозговым центром банды (пора уже назвать вещи своими именами).
Из оперативных сводок
«…В результате взрыва неустановленного устройства пострадала дверная коробка квартиры К., произошло возгорание…»
«…в офисе фирмы „Малибу“ сработало взрывное устройство, которое находилось в целлофановом пакете, оставленном кем-то из посетителей, двое сотрудников ранены, уничтожен компьютер и лазерный принтер…»
«…на улице Гагарина во время движения произошел взрыв автомобиля „Опель“, в котором находился президент совместного предприятия „Стэнфорд плюс“ И. Водитель погиб, И. доставлен в больницу в тяжелом состоянии.»
В этих случаях можно было бы и не видеть ничего общего – согласитесь, взрыв автомобиля и взрыв на лестничной площадке квартиры скромной медсестры – вещи довольно разные. И все же, как выяснилось на следствии, связь существует. Впрочем, для определенных людей она была очевидной с самого начала. В каждом случае пострадали те, кто раньше занимал значительные посты, а теперь числился среди самых богатых людей города. (Медсестра К. была любовницей президента солидной фирмы, а «Малибу» возглавлял бывший зампред горисполкома). Кроме того, пострадавшие незадолго до случившегося получали письма с весьма пикантной информацией о самих себе.
Взрывы гремели. И новые русские всполошились не на шутку. Они втайне от глаза людского обсуждали способы защиты от бандитов, которые практически не оставляют никаких следов. Они готовы были платить, но не знали кому. Нанятая охрана оказалась бессильной, ходы противника были совершенно неожиданными. Уж какой пропускной режим был налажен в офисе одного из банков, казалось, булавку не пронесешь. Но ночной взрыв стал очередным свидетельством тщетности всех усилий.
Никаких зацепок не находили органы правопорядка. Взаимная подозрительность и страх внедрились в отношения людей, которые еще недавно, что называется, дружили семьями.
Из протокола допроса
«Мы не хотели убивать Святского, мы только хотели получить деньги. Об убийстве никто не говорил».
Настал момент, когда «игра» в бескорыстных «мстителей» друзьям надоела. Игорь не раз жаловался деду на то, что «жигуленок» свой век откатал и пора бы раздобыть что-нибудь поновее. Дед поначалу делал вид, что не понимает намеков. Когда же Игорь сказал об этом прямо – был непреклонен: с «изменников» никаких денег!
«Что ж никаких так никаких», – будто бы согласился внук. Но сам с друзьями стал детально прорабатывать «операцию» по изъятию наличности.
Следующим адресатом, которому направлялось письмо, был президент торгово-финансовой биржи, а в прошлом – секретарь одного из городских райкомов партии Святский.
Подступиться к нему было нелегко. Святский установил круглосуточную охрану в офисе и на квартире, без охранников не садился в машину, которую перед каждой поездкой осматривали чуть ли не до последней гайки. Все телефонные звонки фиксировались на магнитофон. Квартира была оборудована бронированной дверью, над которой виднелся зрачок видеокамеры.
«Рвануть» его дачу или гараж казалось невозможным. Впрочем, судя по всему, друзья и не собирались делать этого. Прежде всего они подменили составленное вместе с дедом письмо. Добавили свои условия передачи денег. Именно на это был акцентирована теперь вся их изобретательность.
Получать деньги – из рук в руки – должен был Вадим. Тут друзья исходили из того, что Святский не знает парня. Вадим же изучал его по фотографиям, а потом – из окна «жигуленка» возле офисов, квартиры.
Вначале предполагалось место встречи назначить где-нибудь за городом. Но, подумав, решили, что в случае чего на «жигуленке» им не уйти. И тогда они выбрали сквер, расположенный в старой части города, в котором на широких аллеях стоят тяжелые скамейки едва ли не с довоенных времен. На одной из них в установленное время должен был сидеть Вадим.
Святскому предлагалось присесть рядом, побыть на скамейке несколько минут и, оставив пакет с деньгами, ни слова не говоря, уйти. Главная изюминка заключалась в следующем. Когда Святский оставит пакет с деньгами, Вадим ни в коем случае не должен к ним притрагиваться. Через несколько минут к этой же скамейке подойдет Антон. Вадим должен уйти. Но и Антон поначалу не притронется к деньгам, а лишь будет сидеть рядом с пакетом. И только через сорок минут по сигналу Игоря он должен взять деньги и стремглав мчаться к выходу из сквера – там будет стоять машина.
Если Вадима или Антона задержат – стоять насмерть: ничего не знаем, ничего не видели, ничего не трогали. Никуда не денутся, подержат и отпустят. Вадим ушел беспрепятственно. Игорь видел, как он дошел до автобусной остановки и, смешавшись с пассажирами, сел в первый подошедший автобус. Игорь выждал и дал сигнал Антону.
Деньги были у них. Но Вадим не пришел в условленное место, в гараж, ни в этот день, ни на следующий.
На третий день в квартире раздался телефонный звонок. Игорь взял трубку и услышал голос Вадима:
– Игорь, спасайся… Я больше не могу…
– Ты где?
– Не знаю, спасайся!..
…Вадима взяли люди из службы безопасности Святского, когда «мстителю» казалось, что операция прошла удачно. По крайней мере для него. Отвезли на незнакомую квартиру.
Не будем живописать всех пыток, которые пришлось перенести студенту (кстати, по этому факту заведено уголовное дело), но справедливости ради отметим, что держался Вадим твердо. И трудно сказать, какая участь его недала: быть может, просто отпустили бы, а может… Но… Воспользовавшись временным отсутствием своих истязателей, Вадим ухитрился (связанный по рукам и ногам!) добраться до телефона и набрать номер Игоря.
…Игорь метался по квартире. На вопросы деда лишь отмахивался, скрежетал зубами. Снова зазвонил телефон. Мужской голос попросил Виктора Дмитриевича. Дед взял трубку. Отвечал односложно. Когда закончил разговор, Игорь увидел, как побледнело его лицо. Глухим голосом дед сообщил, что звонил Святский, через полчаса приедет, хочет поговорить.
Игорь молча метнулся из квартиры. Через двадцать минут на своем «жигуленке» занял исходную позицию в углу большого двора их дома. Едва в другом конце повилась знакомая «БМВ», «мститель» нажал на газ. Когда машины поравнялись, он через окно автомобиля бросил под колеса автомобиля Святского свою любимую «игрушку».
…Водитель и охранник, сидевший на переднем сиденье, погибли сразу. Биржевик отделался переломами. Машину Игоря взрывом отбросило на деревья. Если не считать ушибов, он не пострадал…
* * *
Виктор Дмитриевич Булатов сохранил хладнокровие до конца. После взрыва он аккуратно сложил на столе все папки с компроматом, свой дневник и подошел к окну. Некоторое время он смотрел вниз на собравшуюся у подъезда толпу, на подъехавшую «скорую», а затем – на милицейский уазик. Постоял в задумчивости и стал решительно открывать окно…
Толпа зевак вздрогнула от глухого удара тела об асфальт. ..
(А. Дремов. //Детективная газета. – 1996. – №10/22)
