Текст книги "Заказные преступления: убийства, кражи, грабежи"
Автор книги: Алексей Иванов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)
Основным доказательством, компрометирующим Гапона, до сих пор является утверждение Рутенберга, что якобы «отец Георгий предложил ему стать агентом и за 25 000 рублей выдать приготовление какого-нибудь террористического акта». Сразу вызывает сомнения сама цифра. Чтобы представить значимость этой суммы, сравним ее с жалованьем царского губернатора, получавшего 500 рублей в месяц. Рабочие тогда зарабатывали не более 200 рублей в год. Такой «гонорар» не выплачивали даже самым ценным агентам за предотвращение крупнейших террористических актов. Например, Кальман Альбаум получал 75 рублей в месяц, Зинаида Гернгрос – 500 рублей, Лев Голинберг за доносы на Ленина и Крупскую – 40, а затем 50 рублей, Мовша Дликман по 250 рублей и т. п.
Сомнительность заявления Рутенберга еще и в том, что сам он в партии эсеров был лишь маленьким человеком, «пешкой», о чем полиция, разумеется, великолепно знала, к тому же он давно ходил под «наружкой».
* * *
Поднятая вокруг бывшего священника кампания клеветы окончательно подорвала его здоровье. Жена тайно увезла Гапона в Финляндию, в Териоки, где сняла комнату на даче хозяйки Пяткинен. Эсерам все же удалось его выследить. 24 февраля 1906 года в 12 часов дня рутенберг явился к Гапону и предложил ему встретиться с важным революционером в тайном месте. Сейчас уже известно, что у Рутенберга был план: обманным путем посадить Гапона в повозку, в пути заколоть ножом, труп бросить в лесу в глубокий снег – до весны ищи-свищи… Несмотря на категорическое возражение жены, Гапон надел шубу, сунул в карман пистолет и сел в санки. Как только отъехали от дачи, «наемные извозчики» узнали свою будущую жертву и отказались ехать.
Еще дважды Рутенберг пытался вытащить Гапона – 5 и 10 марта. Воспротивилась жена, выгнала его вон. Заподозрив неладное, увезла мужа в Петербург. Тогда эсеры снимают на подставное лицо, Путилина, пустующую дачу в Озерках…
Описывая подробности расправы, Рутенберг заявлял, что свидетелями их разговора были несколько рабочих. Услышав предложение отца Георгия стать агентом, «они не выдержали и выскочили из укрытия и повесили предателя». Лично я с огромным трудом представляю себе «рабочих», которые чуть ли не пихают человека в петлю. Если бы это были коллеги по «Собранию», что помешало им устроить третейский суд (что тогда широко практиковалось в таких случаях) и осудить Гапона публично? Выходит, эти люди оказались в Озерках с заведомой целью – убийство. Даже веревка для повешения была приготовлена заранее…
В книге «Провокаторы и террор» (Тула, 1927 г.) Л. Дейч написал, что знает фамилии всех участников убийства и даже с одним из них разговаривал: «…Встретив на станции Гапона, Рутенберг привел его на дачу, где в одной из комнат уже поместились трое рабочих. Гапон, думая что они одни и никто их не может слышать, был цинично откровенен… Среди нас был молотобоец Павел… он лично знал Гапона. „А вот ты каков!“ – воскликнул он и бросился на Гапона. Тот стал на колени, начал просить: „Товарищи, братцы, не верьте тому, что слышали. Я по-прежнему за вас, у меня своя идея“.
…Павел, повалив его, стал душить своими железными руками… Я схватил веревку, которую, видимо, оставил дворник, когда принес дрова, и закинул петлю на шею Гапона. После этого мы потянули его в переднюю, где повесили на вбитый над вешалкой крюк».
* * *
Почему даже много лет спустя ни товарищ Дейч, ни «молотобоец Павел» не называют подлинных имен убийц-рабочих? Почему скрывал свое участие в акции возмездия «молотобоец Павел»? (Например, один из могильщиков царской семьи Ермаков не скрывался, а, наоборот, ежегодно открывал демонстрацию в Свердловске, в первых рядах гордо неся красное знамя.) Рутенберг писал, что ему приказал убить Гапона сам Евно Азеф (Азеф в течение 16 лет был одним из руководителей партии эсеров и одновременно тайным агентом охранки. – Э. X.). Если так, то при чем тут «стихийная несдержанность рабочих»?! Странно, что ни Дейч, ни публикатор записок Рутенберга Владимир Бурцев не спросили риторически: с какой целью Гапона пытали, ведь на трупе были следы ужасных пыток?
Последние месяцы жизни Гапона и последовавшие за его гибелью события полны таинственных загадок, не раскрытых до сих пор. Я уверен: Гапон располагал какими-то важными документами, которым сам придавал исключительное значение. В частности знал о получении вождями революции огромных сумм на организацию смуты в России и неоднократно подчеркивал, что Бог его миловал от этих денег.
«Когда они (документы. – Э. X.) будут опубликованы, многим не поздоровится, а в особенности… (он назвал одно громкое имя, с которым тесно связана история появления манифеста 17 октября). Им всем хочется поднимать и опускать рабочую массу по своему усмотрению; об этом мечтал еще Плеве, но они ошиблись в расчетах», – писал В. Грибовский о высказываниях Гапона (Исторический Вестник. – 1912, март).
Гапон прятал эти документы у надежных людей, в конце концов, передал их своему адвокату Марголи-ну. После убийства Гапона Марголин с бумагами выехал за границу, но там неожиданно скончался при невыясненных обстоятельствах, а документы бесследно пропали.
Интересно, что сам Рутенберг сразу «завязал» с эсерством и уехал сначала в Италию, а затем, сменив фамилию, строил в Палестине еврейское государство, где сделал карьеру, став миллионером. В 1927 году в советских журналах была опубликована фотография грандиозных похорон, подписанная только «двумя словами: „Похороны Рутенберга“. Какую такую важную услугу оказал он большевикам, что его столько лет не забывали и даже отвели много места в советских энциклопедиях?
…Гапона хоронили 3 мая 1906 года на Успенском городском кладбище в присутствии почти 200 человек. Могилу завалили венками и цветами. Исправник Ко-лобасов в рапорте докладывал: «Затем стали говорить речи рабочие: Кладовников, Смирнов, Князев, Ушаков, Кузин, Карелин о том, что Гапон пал от злодейской руки, что про него говорили ложь, и требовали отмщения убийцам. Затем послышались среди присутствующих крики: „Месть, месть, ложь, ложь…“ На могиле поставили деревянный крест с надписью: „Герой 9 января 1905 г. Георгий Гапон“. После революции крест был сорван и положена доска с такими словами: „Ты жил только для себя и поэтому тропинки нет к твоей могиле…“
(Совершенно секретно. – 1996. – №1)
Охота на ворона
Агент Гвоздь не сумел выполнить приказ ликвидировать генерала Власова.
Сов. секретно Экз. №1
Государственный Комитет Обороны
Товарищу Сталину И. В.
Созданный немцами «Русский Комитет», как известно, возглавляется изменником Родине бывшим генерал-лейтенантом Красной Армии – Власовым А. А. (впредь именуемым – «Ворон»).
«Ворон», проживая постоянно в районе гор. Берлина, периодически посещает города Псков, Смоленск, Минск, Борисов, Витебск, Житомир и другие, где немцами организованы отделения «Русского Комитета» и части «Русской освободительной армии».
В целях ликвидации «Ворона» НКГБ СССР поводятся следующие мероприятия:
I. По гор. Пскову
а) Редактором газеты «Русского Комитета» – «Доброволец», издающейся в Пскове, является Жиленков Г. Н., выдающий себя за «Генерал-лейтенанта Красной Армии».
Руководитель действующей в тылу противника оперативной группы НКГБ СССР т. Рабцевич донес, что Жиленков в Красной Армии являлся членом Военного Совета 32-й армии
Проверкой установлено, что Жиленков Г.Н., 1910 года рождения, по специальности техник, быв. секретарь Ростокинского райкома Московской организации ВКП(б), действительно являлся членом Военного Совета 32-й армии в звании бригадного комиссара и с октября 1941 года считался пропавшим без вести.
В феврале – марте т. г. на некоторых участках фронта немцами разбрасывалась листовка с изображением фотографий членов «Русского Комитета» во главе с «Вороном». В одном из лиц, снятых на этой фотографии, опознан упомянутый выше Жиленков.
Для изучения возможности установления связи с Жиленковым, в целях его последующей вербовки и возможного привлечения к делу ликвидации «Ворона», нами в район Псков – Порхов заброшена оперативная группа НКГБ СССР под руководством начальника отделения майора государственной безопасности тов. Корчагина, снабженного письмом от жены Жиленкова, проживающей в Москве и рассчитывающей, несмотря на то что она получает пенсию за «пропавшего» мужа, что он жив и находится в партизанском отряде.
Письмо жены по нашим расчетам должно:
1. Напомнить Жиленкову о семье в целях склонения его к принятию наших предложений участвовать в ликвидации «Ворона».
2. Убедить Жиленкова, что семья его пока не репрессирована и что от его дальнейшего поведения будет зависеть ее судьба.
3. Доказать, что лицо, которое свяжется с Жиленковым от нашего имени, действительно прибыло из Москвы и не является подставой гестапо.
Если Жиленков согласится и примет участие в ликвидации «Ворона», ему будет обещана возможность возвращения на нашу сторону и прощение его измены.
б) На случай, если Жиленков откажется от участия в деле ликвидации «Ворона», НКГБ СССР подготовлена группа испанцев в 5 человек из быв. командиров и бойцов испанской республиканской армии, проверенных нами на боевой работе. Группу возглавляет тов. Гуйльон.
Гуйльон Франциско, 22-х лет, капитан Красной Армии, дважды направлялся в тыл противника со специальными заданиями, награжден орденом Ленина. Будучи мальчиком, состоял в рядах испанской республиканской армии и проявил себя в борьбе с фашистами положительно.
Группа Гуйльона будет придана тов. Корчагину и, в случае прибытия «Ворона» в район Пскова, использована для его ликвидации следующим образом:
На одном из участков Ленинградского фронта дислоцируется «Голубая дивизия», подразделения которой часто выходят в район Пскова. Появление в Пскове нашей оперативной группы испанцев, одетых в форму «Голубой дивизии», знающих испанский язык и снабженных соответствующими документами, не привлечет особого внимания со стороны местной администрации.
Перед испанцами поставлена задача проникнуть под благовидным предлогом к «Ворону» и ликвидировать его.
Наряду с этим перед оперативной группой тов. Корчагина поставлена задача изыскать на месте и другие возможности для выполнения задачи.
II. По гор. Смоленску
а) Для подготовки необходимых мероприятий и проведения операции в Смоленске нами заброшен в тыл противника старший оперуполномоченный НКГБ СССР, старший лейтенант государственной безопасности тов. Волков, в помощь которому выделены следующие агенты:
1. «Клере» 1898 года рождения, русский, беспартийный, инженер-электрик, с органами. НКВД – НКГБ сотрудничает с 1930 года. Использовался по диверсионной работе в Испании, неоднократно успешно выполнял боевые задания. Смелый, решительный человек, владеет немецким языком.
2. «Густав» 1905 года рождения, немец, член германской коммунистической партии, политэмигрант, участвовал в гражданской войне в Испании и зарекомендовал себя как честный, боевой человек. Выполнил ряд специальных заданий НКГБ СССР и проявил себя с положительной стороны.
Перед оперативной группой т. Волкова поставлена задача связаться с заброшенной нами в октябре – ноябре 1942 года в гор. Смоленск группой резидентов, располагающих необходимыми связями.
«Клере» и «Густав», знающие немецкий язык, нами снабжаются формой немецких офицеров и, в случае прибытия «Ворона» в гор. Смоленск, должны проникнуть к нему под видом германских офицеров.
Тов. ВОЛКОВУ также придана оперативная группа НКГБ в составе 22-х человек под командованием ст. лейтенанта Погодина, которая нами направлена в район города Невель, где по имеющимся данным дислоцируется штаб «Ворона» на случай его приезда в Невель.
б) Управлением НКГБ по Смоленской области для проведения подготовительной работы по ликвидации «Ворона» в район Рославля заброшена оперативная группа в составе 5 человек.
Руководитель группы Скобелев Александр Андреевич, 1916 года рождения, член ВЛКСМ, уроженец Тульской области, быв. работник жел. дор. милиции Смоленской области, в 1942 году находился на оккупированной противником территории Смоленской области и проявил себя положительно.
в) В Руднянский район Смоленской области заброшен агент УНКГБ по Смоленской области «Максимов» с рацией и радисткой.
«Максимов» 1919 года рождения, член ВЛКСМ со средним образованием, педагог, уроженец Руднян-ского района Смоленской области. Имеет опыт работы в тылу противника.
«Максимову» дано задание установить связь и использовать для работы вокруг «Ворона», заброшенного в июне 1942 года в тыл противника УНКГБ по Смоленской области и осевшего в гор. Смоленске резидента «Дубровский».
III. По гор. Минску
а) НКГБ Белорусской ССР переброшена в район Минска оперативная группа из ответственных работников и проверенной агентуры НКГБ БССР, возглавляемая подполковником государственной безопасности тов. Юриным С.В. Для выполнения поставленной задачи в гор. Минске группа располагает следующими возможностями:
1) В Минске проживает агент НКГБ БССР «Иванов». «Иванов», 1909 года рождения, белорус, с высшим образованием, литератор, профессор, в прошлом участник контрреволюционной организации «Союз Вызволения Белоруссии».
«Иванов» немцами произведен в академики и назначен заместителем генерального комиссара Белоруссии В. Кубэ.
2) В Минске также проживает агент НКГБ БССР «Пегас». «Пегас», 1896 года рождения, композитор, быв. начальник музыкального отдела управления по делам искусств Белорусской ССР.
«Пегас» пользуется доверием немцев и по их заданиям выступает по радио с профашистскими докладами.
Группе тов. Юрина дано здание тщательно проверить перечисленных выше агентов и, в зависимости от результатов проверки, использовать их для выполнения задачи.
Независимо от результатов проверки и переговоров с упомянутой агентурой, тов. Юрину дано задание установить связь и использовать для участия в операции по «Ворону» созданные НКГБ Белорусской ССР семь резидентур, в составе 27-и осведомителей, в том числе:
1) Резидент «Саша» работает заведующим тиража «Белорусской газеты», владеет немецким языком, пользуется доверием у немецких властей.
2) Агент «Заря», белорус, работает в отделе пропусков генерального комиссариата и обеспечивает агентуру НКГБ БССР пропусками для прохода в гор. Минск.
В состав оперативной группы тов. Юрина входит также агент «Учитель», уже бывавший в Минске по заданию НКГБ Белорусской ССР.
«Учитель» 1912 года рождения, беспартийный, уроженец гор. Хвалынска, Саратовской области, с высшим образованием, окончил Белорусский Педагогический Институт, до войны преподаватель средней школы в Сиротинском районе Минской области.
После оккупации Белоруссии остался работать а Си-ротинской районной управе на должности инспектора школ. В сентябре 1942 года ушел в партизанский отряд тов. Короткина, которым был выведен за линию фронта и после вербовки НКГБ БССР заброшен в гор. Минск с заданием создания агентурной сети.
По заданию НКГБ БССР «Учитель» через завербованного агента осуществил ликвидацию одного из видных деятелей «Белорусской Национальной Самопомощи».
Кроме того в распоряжение тов. Юрина для обеспечения подготовки ликвидации «Ворона» приданы четыре оперативные группы НКГБ БССР, общей численностью 37 человек, действующие в районе Минска и имеющие опыт боевой работы в тылу противника.
б) НКГБ Белорусской ССР переброшена в район г. г. Орши и Борисова оперативная группа в 5 человек, возглавляемая подполковником государственной безопасности тов. Сотиковым.
Для выполнения поставленной задачи по «Ворону» тов. Сотикову предложено использовать:
1. Оперативную группу НКГБ СССР в составе 8 человек, возглавляемую лейтенантом Соляник Ф. А., создавшего в Борисовском и Минском районах Белоруссии 2 резидентуры. Группа тов. СОЛЯНИКА успешно провела в тылу противника ряд диверсионных актов и имеет опыт боевой работы.
2. Действующую в Оршанском районе Белоруссии оперативную группу НКГБ СССР, в составе 47 человек, возглавляемую тов. Рудиным Д. Н., активно проявившим себя в тылу противника в борьбе с немецкими захватчиками.
IV. По гор. Витебску
В районе Полоцк – Витебск действует оперативная группа НКГБ СССР, под руководством майора тов. Морозова, располагающая до 1900 человек бойцов и командиров.
Группа тов. Морозова проводит активную подрывную работу в тылу противника.
В апреле т. г. в опергруппу явились следующие перебежчики из «Боевого Союза Русских Националистов»:
1. Ведерников Федор Васильевич, 1911 года рождения, быв. командир батареи 23-й стрелковой дивизии 11-й армии, в августе 1941 года под Великими Луками, будучи ранен, был захвачен немцами в плен.
2. Леонов Дмитрий Петрович, 1912 года рождения, быв. радиотехник 599 противотанкового полка, быв. военнопленный.
3. Нагорнов Петр Афанасьевич, 1922 года рождения, быв. боец противотанковой части №1638, быв. военнопленный.
Перечисленные лица располагают связями среди бойцов и командиров создаваемых немцами частей «Русской Освободительной Армии», дали ценные показания о разведывательной работе, проводимой немцами посредством участников этих частей и изъявили желание принять активное участие в борьбе против немцев.
Ведерников, Леонов и Нагорнов назвали ряд лиц из состава «РОА», которые настроены патриотически и намереваются перебежать на нашу сторону
Тов. Морозову дано задание установить связь с названными Ведерниковым, Леоновым и Нагорновым лицами, запретить им переход на нашу сторону и использовать их для подготовки и осуществления необходимых мероприятий в отношении «Ворона».
V. По районам Калининской области.
Управлением НКГБ по Калининской области сформирована оперативная группа в составе 20 человек, возглавляемая старшим лейтенантом государственной безопасности тов. Назаровым, которая переброшена на оккупированную территорию Калининской области, с задачей ведения работы по «Ворону» в Невельском, Ново-Сокольническом, Идрицком и Пустошкинском районах, с использованием имеющейся в этих районах нашей агентуры.
VI.
Задания о подготовке необходимых мероприятий по ликвидации «Ворона» нами даны также следующим оперативным группам НКГБ СССР, действующим в тылу противника:
1. Оперативной группе тов. Лопатина, находящейся в районе гор. Борисова БССР.
2. Оперативной группе тов. Малюгина, находящейся в районе г. г. Жлобин – Могилев БССР.
3. Оперативной группе тов. Неклюдова, находящейся в районе Вильно – Молодечно БССР.
4. Оперативной группе тов. Рабцевича, находящейся в районе Бобруйск – Калинковичи БССР.
5. Оперативной группе тов. Медведева, находящейся в районе гор. Ровно УССР.
6. Оперативной группе тов. Карасева, находящейся в районе Овруч – Киев.
Руководителям перечисленных оперативных групп предложено изучить условия жизни и быта «Ворона», состояние его охраны, своевременно выявлять и доносить в НКГБ СССР данные о местопребывании и маршрутах следования «Ворона».
VII.
3 июля 1943 года на базу оперативной группы НКГБ СССР в районе Борисова, руководимой капитаном госбезопасности тов. Лопатиным, явились бежавшие из немецкого плена майоры Красной Армии Феденко Ф.А., 1904 года рождения, член ВКП(б), в Красной Армии занимал должность начальника штаба инженерных войск 57-й армии и Федоров И.П., 1910 года рождения, член ВКП(б), в Красной Армии занимал должность заместителя начальника отдела кадров Приморской армии.
Федорович и Феденко рассказали, что в начале 1943 года они учились на организованных немцами в Борисове хозяйственных курсах для старших офицеров из числа советских военнопленных и что начальником штаба этих курсов являлся комбриг, именуемый немцами генерал-майором, Богданов Михаил Васильевич, который настроен против немцев, но маскируется.
Проверкой установлено, что Богданов Михаил Васильевич, 1907 года рождения, беспартийный, с высшим образованием, в Красной Армии с 1918 года, в начале войны занимал должность начальника артиллерии 8-го стрелкового корпуса, считается пропавшим без вести с 1941 года. Компрометирующих данных на него нет. Семья его в составе жены и дочери проживает в Баку.
В результате предпринятых опергруппой мероприятий с Богдановым была установлена связь и он был 11 июля т. г. завербован.
По сообщению начальника опергруппы тов. Лопатина, Богданов «с большой радостью стал нашим агентом, чтобы смыть позор пленения и службы у немцев».
Богданову дано задание влиться в ставку «Ворона», войти к нему в доверие и организовать с нашей помощью ликвидацию его.
На последней явке с Богдановым 16 августа Богданов сообщил, что ему удалось получить согласие «Ворона» на работу в ставке и что 19 августа он выезжает в Берлин для личной встречи с «Вороном».
Кроме изложенного выше, НКГБ СССР разрабатывает ряд других мероприятий по ликвидации «Ворона», о которых будет доложено дополнительно.
Народный комиссар государственной безопасности Союза ССР (Меркулов)
Разослано: тов. Сталину, тов. Молотову, тов. Берия
* * *
Вопреки бытующим представлениям о судьбе бывшего командующего 2-й Ударной армией генерал-лейтенанта Андрея Андреевича Власова, сообщение о его пленении 13 июля 1942 года не сопровождалось громом проклятий ни со стороны ближайшего окружения Сталина, ни со стороны военного командования. «…На последних этапах вывода 2-й Ударной армии из окружения тов. Власов проявил некоторую растерянность», – сообщали Сталину особисты. Берия, без всяких эмоций, сообщил Сталину о пленении Власова, сославшись на сообщение немецкого радио. Никаких диверсионно-разведывательных групп, которым Сталин вменил в обязанность или вызволить Власова из плена, или пристрелить, но не отдавать врагу, не существовало.
О Власове не вспоминали до февраля 1943 года, до появления первых немецких листовок с его фотографией и подписью. Несколько позднее, опираясь на данные графической экспертизы подписей на этих листовках, Военная Коллегия Верховного Суда СССР вынесла Власову заочный смертный приговор.
Первое сообщение пришло 7 апреля 1943 года от секретаря ЦК КП(б) Белоруссии, начальника Белорусского партизанского движения Петра Калинина.
Верховному главнокомандующему маршалу Советского Союза товарищу Сталину И.В.
Партизанской разведкой установлено, что изменник, бывший командующий 2-й Ударной Армии генерал-лейтенант Власов взял на себя руководство т. н. Русской народной армией.
В последних числах марта месяца Власов посетил части РНА в г. Борисов.
12 марта в издающихся в Белоруссии фашистских газетах помещена его статья «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом».
Нами даны указания Власова держать в поле зрения и организовать его ликвидацию.
Секретарь ЦК КП(б) Белоруссии – начальник Белорусского штаба партизанского движения (П. Калинин)
7 апреля 1943 г. №…
* * *
Начальник артиллерии 8-го стрелкового корпуса 26 армии комбриг Михаил Богданов был пленен 10 августа 1941 года при выходе из окружения неподалеку от Умани.
После путешествия по лагерям военнопленных в Звенигородке, Белой Церкви, Холме Богданов в октябре 1941 года был доставлен в Замостье. По его словам, там он буквально «доходил» от голода и болезней.
В апреле 1942 года немецкое командование сосредоточило почти всех пленных советских генералов в хаммельбургском лагере для военнопленных XIII-D. Привезли туда и комбрига Богданова.
В лагере XIII-D был создан «Военно-исторический кабинет», в котором пленные советские генералы и офицеры за дополнительный паек могли участвовать в составлении «Истории поражения Красной Армии в кампании 1941–1942 гг.». По сути, это был централизованный сбор разведданных о Красной Армии, но главное заключалось не в этом – осуществлялась попытка широкомасштабного привлечения советских военнопленных к сотрудничеству с немецким командованием.
Подавляющее большинство пленных советских генералов отказалось работать в «Военно-историческом кабинете». Согласились лишь Богданов, бывший командир 13-й стрелковой дивизии, генерал-майор Каумов и некто Севастьянов, вор-рецидивист, выдавший себя в плену вначале за комбрига, а потом за генерал-майора Красной Армии.
Впоследствии на допросе в СМЕРШе Богданов объяснил свое поведение так: «Я пришел к выводу, что при существующих порядках Красная Армия не способна выстоять против немцев».
В начале ноября 1942 года в хаммельбургском лагере был объявлен набор добровольцев в немецкую военно-строительную организацию. Богданов занял должность начальника штаба школы, готовящей из советских военнопленных хозяйственных и технических специалистов для этой организации. Школа располагалась неподалеку от Минска, в местечке Борисов, слушатели имели возможность общаться с местными жителями. Общение давало результаты – в мае 1943 года из школы исчезли два слушателя, военнопленные майоры Красной Армии Федоров и Феденко…
* * *
В первых числах июля 1943 года к Богданову заглянул недавний выпускник школы старший лейтенант Андреев и сказал, что с Богдановым хотел бы повидаться один человек.
Встреча произошла 10 июля. Человек с незапоминающейся внешностью передал Богданову письмо от Федорова и Феденко и сообщил, что они перешли к партизанам. На следующую встречу пришли оба майора, предложившие Богданову наладить связь с партизанским отрядом.
15 июля Федоров отвел Богданова в один из домиков поселка Ново-Борисов. Вышедший к ним человек назвался представителем Москвы, сказал, что его зовут Иваном Григорьевичем Пастуховым. Он – майор госбезопасности и руководит партизанской борьбой в районе Минск – Борисов. После обстоятельной беседы Пастухов предложил Богданову оказать помощь в борьбе с немцами.
Представителя Москвы особенно интересовал вопрос о связях Богданова с Власовым, от имени которого на оккупированной территории и над боевыми порядками Красной Армии распространялись листовки о создании из советских военнопленных «Русской освободительной армии» (РОА).
Богданов пояснил, что знает Власова по совместной работе с конца 20-х годов, что они всегда хорошо относились друг к другу. В ответ на вопрос: «Почему Власов переметнулся в немцам?» – Богданов недоуменно развел руками.
Предложение Пастухова он принял без особых колебаний. Не смутила Богданова и поставленная зачача – наладить контакт с Власовым, вступить в РОА и либо дискредитировать Власова и принять на себя командование РОА, либо ликвидировать Власова.
Предложение было принято. Богданов дал подписку о сотрудничестве с органами советской госбезопасности и получил псевдоним «Гвоздь».
Шло время, отношения между Богдановым и Пастуховым становились все более и более доверительными. Богданову удалось договориться с начальством о кратковременной поездке в Берлин для решения вопросов о снабжении школы и использовании ее выпускников. Пастухов дал ему несколько тысяч немецких марок и сообщил, что для устранения Власова желательно использовать яд, который передаст связник.
30 августа 1943 года Богданов встретился в Берлине с Власовым. Позднее Богданов показал, что Власов высказал мнение об окончании войны в 1946 году при полном истощении Германии и СССР, что приведет в обеих странах к возникновению гражданской войны. Вот тогда он, Власов, и проявит себя в полной мере, возглавив ту сторону, которая будет бороться против существующего в СССР строя.
«В период гражданской войны нужен человек, который „встав на бочку“, произнесет несколько слов и поведет за собой толпу. Я и есть такой человек», – сказал Власов. Но ему нужна реальная вооруженная сила за его спиной, способная оказать сопротивление Красной Армии. Такой силой могла бы быть РОА, необходимость создания которой Власов доказывал немецким властям.
20 ноября 1943 года, после принятия присяги на верность фюреру Адольфу Гитлеру, Богданова зачислили на положение рядового в офицерский резерв так называемого «Восточного батальона пропаганды особого назначения». Оклад был установлен по 16-й категории, 10 марок в декаду, но через месяц его увеличили до 4-й категории – 60 марок.
Первая часть задания майора госбезопасности Пастухова была выполнена. На самом деле Пастухова звали Лопатиным, и был он генералом.
* * *
В Дабендорфе собирали тех, кто присоединился к Власову. Здесь была школа пропагандистов, под командованием бывшего начальника оперативного управления штаба Северо-западного фронта генерал-майора Трухина, офицерский резерв, где главенствовал бывший начальник Либавского училища береговой обороны генерал-майор Благовещенский. Секретарем комитета числился бывший начальник штаба 190-й армии генерал-майор Малышкин. Сюда же входила и группа обеспечения Власова, именуемая также его канцелярией.
Особой роскоши не чувствовалось – сам Власов получал в декаду 140 марок, как немецкий фельдфебель. Примерно столько же получали Малышкин, Трухин и Благовещенский.
Богданов получал еще меньше, зато свободного времени было предостаточно. Однако возможностей для встреч с Власовым почти не стало.
В январе 1944 года Богданов получил от Благовещенского приглашение войти в состав инспекционной группы, созданной в батальоне для контроля за работой выпускников школы пропагандистов, которые агитировали советских военнопленных присоединяться к Власову и помогать немцам.
Одна из основных задач – выяснение отношений, существующих между пропагандистами и администрацией лагерей для военнопленных, и их всемерное налаживание. Однако вмешиваться в действия администрации категорически запрещалось. В беседах с советскими военнопленными надлежало пояснять, что ужасные условия содержания их в лагерях объясняются тем тяжелым положением, в какое попала Германия в ходе войны.
15 января 1944 года Богданов в сопровождении немца выехал в лагеря для советских военнопленных, расположенных вблизи городов Гамбург, Шлезвиг, Киль и Любек.
Незадолго до отъезда, в конце декабря 1943 года, к Богданову подошел известный ему еще по хаммельбургскому лагерю майор Иван Евстафьев. «Привет, Гвоздь», – сказал он, назвав псевдоним Богданова, полученный от «Пастухова»-Лопатина.
Евстафьев сообщил, что он агент советской госбезопасности, имеет такое же поручение, что и Богданов, – уничтожить Власова, но возможностей для этого у него нет. «Теперь вся надежда на тебя», – сказал Евстафьев, передавая Богданову яд.
Богданов ответил, что использовать яд невозможно – к кухне у него доступа нет, а за столом у Власова если он и бывает, то не один.
Евстафьев пообещал при следующей встрече передать мины. Встреча состоялась, Богданов передал ему для Лопатина информацию о поведении Власова, о его быте и охране, но обещанных мин не получил. Больше Евстафьев не появлялся – в июне 1944 года он был арестован немцами. Встретились они снова только в 1946 году в Сухановской тюрьме.
