Текст книги "Россия 2015. Эпидемия"
Автор книги: Алексей Фомин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– А кому ты там нужен на этом острове, мой милый? Да еще без гроша в кармане?
– Мариша, – засуетился Игорь, – я вот тут принес… сорок шесть тысяч… И твои драгоценности…
– Сколько, сколько? Сорок шесть? Ты прямо-таки Билл Гейтс. А к моим драгоценностям ты лапы не протягивай. Предупреждала ведь придурка заранее…
– Мариша, нас возьмут, обязательно возьмут.
У этого моего приятеля нет пропуска, а у меня есть. Без нас он не сможет уехать, понимаешь? Мы ему нужны.
«Ну вот, – подумала Марина, – может быть, это и есть правильное решение?»
С утра Колосов, не заезжая на работу, отправился с Викой в МАДИ – сдавать первый экзамен. Мастерскую должен был открыть Михаил. Вика вылетела из парадного подъезда довольная и на удивление очень быстро. «Там было все так элементарно, папа», – прощебетала она. Но Колосов так перенервничал за дочь, что почувствовал слабость в руках и ногах. «Знаешь что, девочка, садись-ка за руль ты», – предложил он Вике. До мастерской доехали быстро. Двор был почти пуст. Стоял только служебный автомобиль Игоря Кузьмина рядом с эстакадой. Водитель дремал, откинувшись в кресле. «Свари-ка мне кофе, детка», – попросил Колосов, направившись к открытым воротам мастерской.
Вся колосовская команда в полном сборе расположилась между двух пустых подъемников. Здесь же был и Кузьмин. Все внимательно слушали Пашку.
– Добрый день, – Виктор со всеми поздоровался за руку.
– Дальше пошли уже общей толпой, – продолжал Пашка, – фанатские команды смешались. Шарфами завязали лица. Откуда-то появились железные пруты. Идем, сказали, на Огородный проезд, китайцев бить за ту заразу, которую они нам привезли. По дороге били и переворачивали машины. Сначала только новые иномарки, а потом все подряд.
– Ты о чем это, Паш? – спросил Колосов.
– Это он вчера так на футбол сходил, – пояснил Николай Николаич.
– И ты тоже в погроме участвовал? – удивился Виктор Петрович.
– Нет, что вы.
– А зачем тогда пошел с ними?
– Интересно было. Должен же кто-то рассказать об этом, ну хотя бы вам. Свидетели всегда нужны.
– Ну-ну, свидетель, продолжай.
– Короче, пришли мы к китайскому общежитию. Китаезов, которые там перед входом тусовались, загнали внутрь, двери заблокировали, а на окнах там на первом и даже на втором этаже – решетки. Машины, которые перед входом были, вытащили на улицу и перегородили ее. Сделали две такие баррикады из машин. Ну, чтоб никто не проехал. А машины подожгли. А потом стали кидать бутылки с горючкой в окна. Некоторые до четвертого этажа добрасывали. Внизу загорелось быстро. Тут и менты подъехали на двух «козлах». Но увидели, что происходит, и тут же смотались. А китаезы сверху в нас принялись швыряться кирпичами, железками какими-то. Некоторым ребятам здорово досталось. И вдруг сверху кто-то начал палить одиночными. Потом еще один. И еще. Смотрю ребята вокруг падают. Мы давай разбегаться в разные стороны. И тут вдруг кто-то из наших – шарах-х по тому окну, откуда стреляли. Наверное, из гранатомета. И еще раз – ба-бах – уже по-другому. А потом из автоматов – как дадут. Ну, думаю, пора сматываться. И как намылился оттуда. Я уже до «Динамо» добежал, смотрю, а в той стороне – зарево на полнеба. Сожгли, значит, общагу с китайцами.
Пашка умолк, закончив свой рассказ. Все молча стояли с угрюмыми лицами, не глядя друг на друга. Колосов от ужаса, стыда и возмущения просто потерял дар речи. Первым нарушил молчание Игорь Кузьмин, тут же поставив диагноз, как и положено, продвинутому и успешному члену современного российского общества:
– Это все проявления ксенофобии, которой до мозга костей заражен русский народ. С этим надо бороться, и мы будем бороться самыми жесткими методами.
– Знаешь что, дорогой, мы здесь уже столько лет вместе – знаем друг друга как облупленных. Вот Ринат – татарин, Семен Маркович – еврей, я – мордвин, а Колосовы и Пашка – русские, и что-то мы друг за другом не замечали, чтобы кто-то из нас был заражен этой твоей ксенофобией. Прекрасно мы друг с другом уживаемся. И наши предки дружно жили на этой земле тысячу лет и ни про какую ксенофобию не слыхивали, – ответил Николай Николаич.
– Если уж говорить в медицинских терминах, – вступил в разговор Семен Маркович, – то ксенофобия – это температура, а лечить надо не повышенную температуру, которая является нормальной реакцией организма, а болезнь. А болезнь, дорогой Игорь Павлович, это вы. Не вы как конкретный человек, лично я против вас ничего не имею, поскольку практически вас не знаю, но вы как представитель власти. Ведь это вы наводнили страну китайцами, азербайджанцами, грузинами, армянами, таджиками и так далее. Если уж чем и заражен русский народ, так это долготерпением, потому что терпит вашу власть вот уже почти сто лет.
– А что делать, если только Москве каждый год нужно 300 тысяч рабочих?
– А ты видел, как китайцы свой товар получают? Видел? – снова насел на Игоря Николай Николаевич. – Нет? А я видел. Приходит, значит, фура из Китая. Собираются все получатели вокруг нее. Оба водилы открывают двери и забираются внутрь фуры. По идее, как они должны действовать? Взяли баул, посмотрели. Видят – написано Су Бум Нам. Кричат: «Су Бум Нам, подходи сюда. Вот, получи баул, распишись в получении». И так далее. А на самом деле знаешь как происходит? Берут водилы баул и ничего не читают. Да там и читать нечего, ничего на нем не написано. А они просто берут этот баул и швыряют его в толпу. А потом следующий. И еще, и еще. Понимаешь? Баулы-то анонимные. А в толпе – драка, кому чего достанется. Схватил – убегай. И так всю фуру расшвыривают. И не всем еще достается. Некоторые так и остаются несолоно хлебавши. Соображаешь, что это значит?
– Что? – Игорь несколько растерялся от такого напора.
– А то, что когда китаец хватает баул, он не знает, что там лежит. И денег он никаких никому за полученный груз не платит. Это подарок, понимаешь? От доброго дяди. И кто же этот дядя? Может быть, какой-нибудь частник, который хочет помочь неизвестным соотечественникам? Не-ет. Это китайское государство, которое таким образом содержит своих граждан в России. Дает возможность им встать на ноги, разбогатеть, завести нужные связи, подкупить нужных людей. А с чего это так расщедрилось китайское государство, если оно своим гражданам у себя дома даже пенсий не платит? А? Не знаешь? А я знаю. Страна им наша нужна. У них ведь как считается – где живут китайцы, там и Китай. Получается оккупация. Дальний Восток уже весь заселили, Сибирь к рукам прибирают. А ведь здесь их сколько? Вон в Питере целый Чайна-таун отгрохали. Говорят, два миллиона человек уже там живет. Даже на юг проникли. Начальство им там лучшие пахотные земли отдает. Скоро уж и духу нашего в этой стране не останется. Только вы зря думаете, что они вас в ваших креслах оставят.
И до вас доберутся со временем.
«Надо бы их унять, а то так и до рукоприкладства дойдут», – подумал Колосов, но тут зазвонил телефон, и он вышел на улицу, чтобы голоса спорщиков не мешали ему.
– Привет, Илья.
– Виктор, ты еще в Москве? Какого черта? Выезжай прямо сейчас, никаких сборов, дуй прямо ко мне. Завтра будет уже поздно. Или ты не видишь, что там у вас происходит?
– Все я вижу. Но, понимаешь, Вика экзамены сдает… Может, все еще обойдется, Илюш?
– Ты же умный мужик, Колосов. Что другое, может, и обошлось бы. Но с этой атипичной пневмонией шутки плохи. Пойми же, на Москве уже поставили крест. Принимаются меры, чтобы эта зараза не распространилась дальше.
– Хорошо, я сегодня выеду. Сейчас едем с детьми домой, собираемся и сразу – к тебе. Ты будешь в городе или на острове?
– На острове, конечно, на острове. Береженого Бог бережет. Мы сейчас прервали всякое сообщение с внешним миром, сидим, можно сказать, в карантине.
– А как же мы к тебе попадем, если паром не ходит?
– Подъедешь к пристани и позвонишь. Я вышлю за вами катер. Да, на тот случай, если с телефонной связью что-нибудь произойдет, давай поступим следующим образом – поставь свой автобус на набережной так, чтобы его с острова было видно. У тебя ведь та же колымага? Так?
– Да.
– Мои ребята сейчас круглосуточно за берегом наблюдают. Чуть что, сразу тебя заметят. Ну, на всякий случай флаг какой-нибудь прицепи. Белый, например. Кусок простыни найдешь?
– Найду.
– Вот и отличненько. Я вас жду. Да, Вить, у меня к тебе есть одна просьба. Тебе по дороге придется заскочить к одному человечку и забрать его с собой. Записывай адрес: Орел, ул. Генерала Белова, дом 19, квартира 37. Свирский Анатолий Львович. Записал?
– Орел? Это ведь совершенно не по пути, крюк огромный.
– Витя, это крайне необходимо. Дело в том, что у этого человека есть вакцина.
В это время Игорь Кузьмин, раздраженный и злой, выскочил из мастерской и остановился рядом с Колосовым.
– Какая вакцина? – переспросил Виктор. – От атипичной пневмонии?
– Да. Он тебя будет ждать ежедневно по этому адресу до 21 июля. Скажешь ему, что ты от Шатунова Ильи Борисовича, и заберешь его с собой. Добро? Дело в том, что он не отвечает ни на телефонные звонки, ни на электронную почту. Я посылал за ним вертолет, но он пропал.
– Кто пропал? Свирский?
– Нет. Вертолет. И связь с ним потеряна. Так что вся надежда на тебя.
– Я все понял, я его привезу.
– Пока, завтра я тебя жду у себя.
– До свидания. – Виктор повернулся и увидел стоящего за спиной Кузьмина.
– Это звонил твой армейский друг? У него что, есть вакцина? – взбодрился Игорь, забыв нанесенные ему обиды.
Колосов кивнул:
– Есть, но у другого человека.
– Я к тебе, собственно говоря, по делу приехал. Я так понимаю, что ты сегодня уезжаешь к своему другу?
Колосов снова кивнул.
– Я тебе скажу прямо, без обиняков, – голос Игоря задрожал от волнения, – я тебе нужен. Ты уже не сможешь выехать из Москвы без пропуска. А у меня есть пропуск. И я могу в него вписать любую машину и любых людей. Нас двое…
– Нет вопросов, – перебил его Виктор, – едем вместе. Знаешь что, пойдем-ка выпьем кофейку.
– Минуточку, машину только отправлю за супругой. – Игорь пошел будить своего водителя.
Когда Игорь вошел в конторку, Колосов уже прихлебывал горячий кофе. Вика налила чашку и для него.
– Ты чего такой смурной, Петрович?
Игорь был возбужден и явно доволен тем, что ему удалось решить сложную задачку. Все последующее казалось ему ясным, простым и понятным.
– А чему радоваться? Я себе и в кошмарном сне представить не мог, что придется вот так бежать из родного города, бросив все, оставить обжитое гнездо.
– Ерунда. Я знаешь сколько потерял? И ничего, не расстраиваюсь ни капельки.
– Дело не в том – сколько, дело в том – что? – Колосов потер лицо руками, помассировал виски. – Наверное, давление поднялось. Голова раскалывается. Значит, так. Как я понимаю, жена твоя подъедет сюда. Мы сейчас с детьми съездим домой, соберем вещички и вернемся. И надо будет заправиться. У меня литров двадцать, не больше.
– Давай дождемся Марину и поедем вместе. На всякий случай, чтоб нигде не задержали. А бензина нигде нет. Все заправки пустые. Вчера еще можно было заправиться, а сегодня… Но ничего, у меня есть вариант.
Колосов допил кофе, поднялся, сказал, обращаясь к Игорю:
– Пойду с мужиками попрощаюсь и начну собираться. Допивай кофе и выходи. Вика, пойдем со мной, поможешь.
Они прошли в мастерскую, где по-прежнему сидели кружком колосовские механики.
– Миша, грузи в машину еще две запаски, канистры, да еще камеры возьми, масла, тосол, запчасти посмотри, какие надо взять с собой, особенно по электрике. Вика тебе поможет. – И уже обращаясь к остальным: – Друзья мои, мы уезжаем из Москвы. Я предлагаю вам ехать со мной.
– Спасибо, Петрович, куда уж нам, старикам, – ответил за всех Николай Николаич.
– Нет, у меня семья, – отказался Ринат.
– Не для того я в Москву перебирался, чтобы опять в провинцию уехать. – Пашка улыбнулся во весь рот.
– Ну что ж, вот вам ключи. Хозяйствуйте сами, а меня не поминайте лихом. Спаси вас Бог.
Колосов обнялся с каждым и вышел. В глазах его стояли слезы.
Глава 4
Едва Игорь захлопнул за собой входную дверь, как Марина выскочила из постели. Семь часов пятьдесят минут. Она чувствовала себя отдохнувшей и полной сил. Дел надо переделать уйму. Времени у нее в обрез. В одиннадцать она должна быть готова к отъезду.
В конце концов, появилась хоть какая-то определенность и можно начинать действовать. Время прикидок и осторожного взвешивания вариантов прошло. Выбор сделала за нее, можно сказать, сама судьба. Теперь только вперед. Десять минут на душ, еще пятнадцать – на утренний кофе и первую сигарету. Не отвлекаясь от основного занятия, набрала номер «солдатика»:
– Алло, малыш, это я.
– Привет.
– Ты сегодня дежуришь или свободен?
– Дежурю. В девять заступаю.
– Отлично. Мероприятие проводим сегодня. Ты готов? Но есть небольшие поправки к сценарию. На дорогу с чемоданом выходить не нужно. Будешь ждать меня в своей дежурке, а чемодан оставишь на месте, в библиотеке. Понятно?
– А почему? Марина…
– Так надо, малыш. Я тебе потом все объясню. Паспорта с визами, билеты у меня. Я позвоню еще раз во второй половине дня, и ты сделаешь то, что должен. Но не раньше. Все понятно?
– Да. Ты будешь на своей красной машине?
– Конечно. Пока, малыш.
И Марина истово начала собираться. В одиннадцать часов пять чемоданов с одеждой (пришлось брать одежду на все сезоны, Марина прямо-таки заплакала от жалости, когда ей пришлось в один чемодан наталкивать свои шубки), отдельная сумка со сменной одеждой и всем необходимым во время путешествия (в нее же Марина положила документы на все движимое и недвижимое имущество семьи и несессер со своими драгоценностями), а также четыре картонных коробки с продуктами стояли перед входной дверью. «Ну, что ж, – подумала она, – теперь можно заняться собой». Звонок Игориного водителя застал ее полностью готовой.
Дорогой к месту встречи она думала о том, что сложившиеся обстоятельства заставляют ее вверять свою судьбу, а может быть, даже и жизнь в руки совершенно незнакомого человека. «Игорь, конечно, не в счет, размазня и к тому же дурак, – думала Марина. – Конечно, я справлюсь и сама, но хотелось бы иметь под рукой надежного мужика.
К тому же, как ни крути, мое попадание на этот загадочный остров зависит исключительно от него, от этого Колосова. Интересно, какой он?» Они въехали во двор автомастерской. Рядом с белым микроавтобусом стояли Игорь и, видимо, тот самый обладатель заветной путевки в спасительный рай. «Среднего возраста, среднего роста, среднего телосложения, с темно-русыми волосами, с обычным, сероглазым незапоминающимся лицом без бороды и усов, встреть такого на улице, и взгляду не за что зацепиться. Человек из толпы. Таких миллионы. Да уж, не супермен», – разочарованно констатировала Марина.
– Мариночка, ну наконец-то. – Игорь обрадованно бросился к машине и, обращаясь уже к водителю, сказал: – Олег, багаж давай в автобус и можешь быть свободен. Завтра за мной заезжать не нужно.
«Что ж он так суетится-то, судя по его реакции, можно подумать, что мы расстались не четыре часа назад, а как минимум неделю. Здорово нервничает. Почему? Боится, что его пропуск не сработает?» – Марина подошла к Колосову, протянула руку, надев на лицо самую обворожительную из своих улыбок, представилась:
– Марина.
– Виктор, а это мои дети – Вика и Миша. – Колосов кивнул в сторону подходивших молодых людей. Марина поздоровалась и с ними.
– Все готово, – подал голос запыхавшийся, раскрасневшийся Игорь, укладывая в салон последнюю коробку.
– Ну, тогда по коням.
Мужчины сидели впереди, а Вика с Мариной в грузовом отсеке, где имелось четыре откидных мягких сиденья. Отсек был плотно заставлен запасными колесами, пустыми канистрами, коробками и чемоданами. Свет проникал в два маленьких окошка, расположенных сзади, на распахивающихся дверях. Марина отдернула шторку, отделяющую грузовой отсек от кабины.
– Вот так будет лучше, а то мы – как в подземелье каком-то.
– Устроились? – Колосов с улыбкой обернулся к ней.
– Принимая во внимание чрезвычайные обстоятельства, можно сказать, что с комфортом.
Они ехали по совершенно пустой полосе, лишь изредка навстречу им проносились машины, спешащие на выезд из города. На улицах ни одного прохожего. На «Тушке» несколько человек растерянно топтались у входа в метро. Ни привычной вереницы автобусов, ни человеческого столпотворения, кипевшего здесь еще вчера. Великий город, казалось, вымер.
– Видимо, не знали, что сегодня общественный транспорт уже не работает. – Игорь указал на бедолаг Колосову.
– Так где мы заправляться будем? – спросил Виктор.
– Гаражный кооператив на улице Зорге знаешь? Хотя заезд там не с Зорге, а с Хорошевки. Прямо за мостом Кольцевой железной дороги.
– Покажешь. – Виктор пожал плечами.
– Это еще батин гараж. Там и «копейка» его стоит. Практически новая. Пятнадцать тысяч на спидометре. Знаешь, как тогда ездили, только летом из дома на дачу. А участок у нас был почти сразу за Кольцевой дорогой. И домик – четыре на три. Профенькали потом участок, не оформили вовремя в частную собственность. Я еще несмышленыш был. А мать… Так вот я на этой «копейке» самостоятельно ездил всего один раз, в шестнадцать лет. У меня еще прав не было. Но я успел только из гаража на Хорошевку вырулить, как мне в зад въехал какой-то тип. Вроде он виноват, но у меня нет прав. Так и разошлись при своих, не вызывая ГАИ. Я ее поставил на место и больше никогда не трогал. Хорошо, что мать не узнала. А бати к тому времени уже не было. Он помер в 92-м. Сердце не выдержало. Всю жизнь копил, копил, а тут все обратилось в прах. Он на авиационном заводе мастером работал. И гараж, и машину, и дачу от завода получал. Батя запасливый был мужик. Тогда с бензином тоже была напряженка. Ну, он, как удастся заправиться, заливал полный бак. А лишнее потом сливал в бочку. Так у него образовался постоянно обновляемый запас в двести литров.
– Ты хочешь сказать, что этому бензину почти тридцать лет? – изумился Колосов.
– А что ему сделается? Он в стальной бочке с резьбовой крышкой. Вот и приехали. За мостом – сразу направо.
«Форд» остановился перед закрытым шлагбаумом. На шум мотора, громко лая, выскочило несколько шавок. Вслед за ними из будки показался дед-сторож. Поднимая шлагбаум, спросил у вышедших из машины Мишки и Игоря:
– Вы к кому? Что-то я вашей машины не помню.
– Двести девятнадцатый бокс, дед. Вот мой жетон. – Игорь показал сторожу алюминиевый кругляш с набитыми на нем цифрами.
– А скажите-ка, ребята, что это сегодня происходит? Вы у меня сегодня первые. Я уже и на улицу выходил – ни людей, ни машин. Я вчера на дежурство в девять вечера заступал, вроде бы было все как обычно.
– Эпидемия, дед. Все попрятались по домам, – ответил Михаил, усаживаясь в машину.
Поплутав между рядами гаражных боксов, «Форд» остановился перед деревянными воротами с номером двести девятнадцать. Игорь долго возился с замками и запорами и наконец растворил ворота. Из полутьмы гаража на них смотрели круглые глаза канареечно-желтой «копейки».
– А вот и та самая спасительная бочка. – Металлическая емкость глухо отозвалась на постукивания Кузьмина.
– Ого, да она сварена из чистейшей нержавейки. – У Михаила от удивления округлились глаза.
– Я же вам говорил, батя мой был мужик хозяйственный. Бочку эту, наверное, на заводе у себя сварил.
Бензин действительно оказался качественным и вполне пригодным к использованию. Они заполнили бак под самую горловину, а остаток разлили по канистрам.
На выезде, у поднятого шлагбаума, их поджидал сторож:
– Ребятки, а что это за эпидемия такая?
– Ну ты, дед, даешь, телевизор не смотришь, что ли? Атипичная пневмония, слышал про такую? – ответил за всех Игорь.
Микроавтобус вырулил на Хорошевку и, притормозив у светофора на желтый свет, понесся дальше, набирая скорость.
– Ну что? – Колосов повернул голову к Игорю: – Никуда больше заезжать не будем? Может быть, нужно еще кого-нибудь забрать с собой? Матушка твоя где живет?
– Маму я похоронил три года назад. Семьдесят два ей было. В принципе могла бы еще пожить. Я у них поздним ребенком был, и единственным. Она меня в сорок лет родила.
– Извини. Значит, ты круглый сирота, как я. А родители супруги?
– У них дом на Пестовском водохранилище, а московскую квартиру они сдают иностранцам, так что едем к вам в Митино и оттуда… А кстати, Петрович, где находится этот твой остров? Ты говорил, что на Волге. А точнее?
– Волгоград. Никак язык не поворачивается называть его по-новому – Сталинградом.
Марина, заглянув в кабину, вмешалась в их диалог:
– Я считаю, что кое-куда нам заехать все-таки придется. Нам нужно оружие. Предпринимать такое дальнее путешествие, да еще в чрезвычайной обстановке… Мы не знаем, что нас ждет впереди.
– Разумная мысль, – согласился Колосов, – но где ж его взять? Да еще когда времени в обрез.
– У одного нашего знакомого целый арсенал, он с нами с удовольствием поделится, – заверила Марина.
– Ты имеешь в виду Вахрушина? – Игорь явно не ожидал такого поворота в разговоре.
– Да. – Она утвердительно кивнула головой.
– Но это же лишняя сотня километров в одну сторону, он под Рузой живет, – сказал Игорь, обращаясь уже к Колосову.
– Оно стоит того. Поедем к вашему знакомому. Нам надо будет забрать его с собой?
– Нет, он останется дома, – ответила Марина.
– Мариночка, он устроит скандал, мы же обещали остаться у него, а тут такой сюрприз.
– Не ной, я все беру на себя. Все будет нормально. – Марина уселась на свое место и вытянула ноги, стараясь удобно устроить их поверх коробок.
Затор впереди они заметили, еще когда переезжали мост через Сходню. Он начинался сразу за Академией коммунального хозяйства и тянулся, видимо, до Кольцевой дороги. Плотной, неподвижной массой машины выстроились, заняв даже две полосы на встречной стороне дороги. Пробка стояла мертво, не было даже намека на движение.
– Не останавливайся, не останавливайся, давай по встречке, – дернул Колосова Игорь.
Микроавтобус на предельной скорости понесся вдоль длиннющей очереди. У Спаса пробка расширялась, занимая у поста ГАИ уже всю встречную, оставляя свободными в лучшем случае полполосы и тротуар.
– Только не останавливайся, только не останавливайся, подъезжай прямо к гаишнику, к гаишнику, к гаишнику… – бормотал, как заклинание, Игорь.
Его волнение передалось всем. Михаил сидел побледневший, судорожно вцепившись руками в переднюю панель. На закушенной нижней губе выступила капелька крови.
Колосов отчаянно крутил баранку, временами выезжая на тротуар. Он отдавал себе отчет в том, что стоит ему только остановиться и пристроиться к кому-то в хвост, как выбраться из этой гудящей, орущей, плачущей автомобильно-человеческой толпы, над которой разносился хриплый голос, усиленный мегафоном, объявляющий, что выезд на МКАД закрыт, ему не удастся никогда. И никакой самый-пресамый пропуск им уже не поможет. Голова этой очереди упиралась в приземистые, тяжелые туши двух танков, стоящих поперек шоссе стволами друг к другу. Люки их были задраены, экипажей нигде не было видно. Оставшиеся проезды были заняты милицейскими «Ладами», около которых стояли милиционеры с «калашниковыми» наперевес. Колосовский микроавтобус подлетел к стоящей с левого краю бело-голубой «Ладе», чуть не уткнувшись бампером в ее дверь. Им навстречу бросился милиционер, наставив на них автомат:
– Назад, назад, куда прешь, скотина!
Но Игорь уже выбрался из кабины и стоял, протягивая вперед в вытянутых перед собой руках удостоверение члена правительства Москвы и заветный пропуск на выезд из города:
– Не стреляйте, не стреляйте, у меня пропуск.
Гаишник бегло изучил оба документа, бросив на Кузьмина брезгливый взгляд, когда сравнивал фотографию на удостоверении с испуганной физиономией Игоря. Он подал знак рукой, и «Лада» немного подвинулась, освобождая проезд колосовскому «Транзиту». Игорь заскочил в кабину, и Колосов плавно тронулся с места. Впереди, под мостом, стоял еще один кордон. На этот раз два БМП. Экипажи сидели на броне в защитных противохимических комбинезонах и противогазах. И тут же рядом милиционеры в белых летних рубашечках с коротким рукавом. Выезды на кольцо были заблокированы бетонными блоками. «У нас, как обычно, правая рука не знает, что делает левая. Одни своих людей обрядили в 30-градусную жару в резиновые костюмы и противогазы, которые, один черт, от вируса не защитят, а другие даже не обеспокоились снабдить людей марлевыми повязками», – подумал Колосов, минуя первый кордон.
Милицейская «Лада» еще не успела вернуться на место, закрывая проезд за проехавшим микроавтобусом, как в образовавшуюся щель, резко рванув с места, ринулся, похожий в своем стремительном броске на хищную кошку, роскошный вишневый «БМВ». Обдирая свои гладкие бока, он уже почти вырвался на свободное пространство, когда был встречен очередями из нескольких автоматов. Посыпались стекла, покрывая асфальт хрустальным крошевом, мотор заглох, окровавленный труп, прошитый десятками пуль, повис на руле. Колосов инстинктивно нажал на педаль тормоза и хотел было выглянуть из окна, посмотреть, что там творится сзади, как дружный вопль пассажиров: «Не останавливайся!» – заставил его двигаться вперед. На втором кордоне проверка была серьезнее. Всех заставили выйти из машины и сверили личные документы с записью в пропуске. Когда миновали кордон, Игорь глубоко, облегченно вздохнул:
– Ну, слава богу, вырвались.
– Быстро же они действуют. Когда мы утром здесь проезжали, и намека на какие-либо кордоны не было, да, пап? – Михаил обратился к отцу.
Виктор Петрович промолчал, с трудом сдерживаясь, чтобы не дать волю своим эмоциям. За него ответил Игорь:
– Выезды из города начали перекрывать еще ночью. Начали с северо-востока. Южнее Волоколамки, наверное, многие выезды еще свободны. Но завтра заблокируют весь город. Если бы нам не нужно было заезжать к вам в Митино, я думаю, мы совершенно спокойно и без приключений выехали бы по Варшавскому шоссе.
– Черт возьми, – взорвался Колосов, с силой стукнув кулаком по рулю, – да это же просто хладнокровное убийство. Это… Это самые настоящие преступники, хуже всяких фашистов.
– Что поделаешь, – в разговор включилась Марина, – у них, видимо, такой приказ.
– Да я не об этих говорю, которые нажимали на спусковой крючок, а о тех, кто такие приказы отдает. Хотя и тот, кто выполняет преступный приказ, тоже преступник.
Колосов зарулил во двор собственного дома и, обращаясь к Кузьминым, сказал:
– Подождите нас здесь, мы за полчаса-час соберемся. Пойдем, ребята.
Когда Колосовы исчезли в подъезде, Марина вышла из машины, обронив Игорю:
– Я пройдусь, ноги разомну.
Отойдя несколько десятков метров от микроавтобуса, она набрала номер «солдатика»:
– Алло, милый, начинай. Да, скоро буду.
Колосовы спустились к машине, неся с собой три сумки и коробки с консервами. Когда все это было загружено в микроавтобус, наши путешественники, не теряя времени, тронулись в путь.
– Каков маршрут движения? – Колосов по-прежнему был за рулем, рядом с ним сидел Игорь, все остальные устроились сзади. – Я полагаю, на кольцо возвращаться не будем, едем через Красногорск?
– Да, – ответила за всех Марина, – а оттуда – на Звенигород. Можно по Рижскому шоссе или через Петрово-Дальнее. Эта дорога самая короткая.
– Самая короткая – не значит самая быстрая, – вступил в разговор Игорь. – Слишком много там элитно-режимных объектов. Бог его знает, какие сюрпризы могут нас там ожидать. Поехали лучше по Рижскому, быстрее проскочим.
«Транзит» без всяких проблем выехал из Митина, домчался до Красногорска, пересек его и выскочил на Рижское шоссе. Километров десять проехали на хорошей скорости, хотя и в плотном автомобильном потоке. Дальше начались затруднения. Скорость движения начала снижаться, а поток автомобилей уплотняться. На обочине стали появляться первые «перегревшиеся» – машины с открытыми капотами и парящими радиаторами. Июльская жара – не самая лучшая погода для старых машин, особенно если приходится стоять в «пробке». Наконец движение остановилось совсем.
– Черт его знает, что там впереди. Возможно, авария, а тут еще эти «кипящие чайники» помехи создают, – сказал Колосов, отирая пот со лба. – Сейчас бы на пляже валяться, а не жариться в «пробке», драпая от этой проклятущей эпидемии. Я предлагаю при первой возможности свернуть направо, тогда мы выедем на Волоколамское шоссе. По Волоколамке получится длиннее, но, может быть, там затора не будет.
Колосову потребовалось не менее получаса, для того чтобы перестроиться в крайний правый ряд и вклиниться в вереницу машин, ползущих по обочине. Наконец появился долгожданный поворот направо. Свернув, микроавтобус набрал скорость, и в открытые окна хлынул поток воздуха, охлаждая путешественников.
– Фу-у, наконец-то. – Игорь подставил лицо набегающему потоку. – Хоть чуть-чуть попрохладнее.
И вообще, как ты можешь ездить без кондиционера?
– Баловство это, – ухмыльнулся Колосов, – от него только простуживаешься чаще. На улице – тридцать пять, а в салоне – восемнадцать. Набегаешься по жаре, разгоряченный, мокрый заскочил в машину, вот тут тебя и прохватило. Нет, мне с моим образом жизни кондиционер противопоказан. Это вам, начальникам, можно. Из кондиционированной квартиры в кондиционированный подъезд, оттуда – в кондиционированный автомобиль, потом – кондиционированный кабинет. Так можно в самую жару в пиджаке и галстуке ходить.
До Волоколамки доехали быстро, а там снова начались затруднения. Нет, безнадежно стоящей «пробки» не было, но движение было плотным, и скорость не превышала двадцати – тридцати километров в час. Пассажиры микроавтобуса, утомленные дорогой, молчали, слышалось только сытое урчание мотора. Каждый думал о своем.
«Как будто ничего не случилось, просто большой дачный разъезд. Москвичи торопятся побыстрее покинуть раскаленный, пыльный, грязный город и поблаженствовать в ласковой прохладе своих дачных участков. А на самом деле мы присутствуем на последнем акте трагедии под названием “Гибель России», – думал Колосов.
«Вроде бы все так здорово шло, перспективы открывались – аж дух захватывало, деньги наконец стали приличные появляться. И вдруг все рухнуло… Сколько продлится эта бодяга? Месяц, два, три, полгода? Неизвестно еще, удастся ли восстановить прежние позиции… Может быть, нужно было остаться вместе со всеми? И вообще, остался ли в Москве кто-нибудь из наших, кроме несгибаемого мэра? Понимает, старый, что он без Москвы – никто. Куда ж ему бежать от нее, родимой? И благоденствовать с нею, и погибать тоже. Но ко мне это не относится. Эх, надо было еще в феврале, когда предлагали, перебираться в федеральное правительство. Должность показалась неперспективной. Сидел бы сейчас в Питере и в ус не дул. Что сделано, то сделано, чего уж теперь. Сейчас главное – суметь стать полезным для колосовского дружка. Ему потом, когда все это закончится, свои люди в Москве еще ой как понадобятся…» – Игорь выбросил в окно окурок и тут же закурил новую сигарету.
