Текст книги "Портрет призрака"

Автор книги: Алексей Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Валя, это их дело. Я верю своему сыну, он справится.

– Спасибо, пап, – ответил Михаил.

Бабушка после того разговора перестала общаться с моей матерью, как раньше. Она стала для нее просто сноха. Простить то, что её сына забрали в другой город, она, видимо, не смогла.

Затем я помню скандалы. Несколько раз отец хотел уйти из дома. Мама плакала, и тогда он оставался. Но через два года после переезда его не стало. С тех самых пор год за годом я забывал все, что связывало меня с отцом и той жизнью, а мама мне потом рассказал, что мой дедушка не выдержал потери, и у него остановилось сердце.

Насколько мне известно, Валентина Тимофеевна так и живет в Санкт-Петербурге неподалеку от Эрмитажа. Возможно, я как-нибудь загляну к ней. Когда я был совсем маленьким, она любила играть со мной. Это я тоже уже узнал из рассказов своей мамы. Не исключено, что бабушка до сих пор любит своего внука.

Второе свидание

Складывалось ощущение дежавю. Опять дождь, кафе и чашка кофе, а здесь он действительно отличный. И кто, что бы не говорил, этот напиток прибавляет бодрости.

На второе свидание опаздывать тоже неправильно, но мне до сих пор так не ясны эти фокусы со временем, которые произошли в прошлый раз. На часах высветилось 20.41.

Кофе тот же, а вот бариста сменилась. Не обманула. Что мне с этого? И что она хотела мне сказать? Абсолютно не важно. Сделав последний сладко-горький глоток, я направился в сторону, где должна быть каменистая дорога.

Звёзды на ночном небе сверкали словно искорки, освещая мне путь. Кроссовки на этот раз сухие, а на душе как-то спокойнее.

Я начал читать книги и мне не терпелось рассказать об этом Даше. Теперь я мог назвать лучшую для себя книгу. Это, конечно, забавно, но в жизни так всегда, мы называем лучшем что-то то, что у нас есть или когда-то имелось, но при этом не догадываемся, какое разнообразие может встретиться у нас на пути.

Книга, которую я выбрал, была на тот момент первой, единственной и неповторимой, а Саня, видимо, находится в поиске одной и единственной любой девушки.

Глаза резало, они слезились, почти как от перцового баллончика. Но воздух в этот раз витал свежий, пахло соснами и прелым лесом. Спустя мгновение глаза получилось открыть и передо мной, словно после небольшого асфальтоукладчика, появилась знакомая мне дорога.

Я безумно соскучился и, не обращая внимания на время, побежал на встречу к Даше. Сосны стояли бесконечной стеной, дыхание сбивалось, а во рту появился медный привкус. Ветер обдувал голую шею. По ощущению прошло минут двадцать, сверху на меня смотрели одинокие звезды.

Дом никуда не делся, а, значит, мы вновь увидимся. Я лелеял надежду, что она тоже скучала.

– Я скучала, Сереж, – сказала Даша, стоя на пороге крыльца. Каким-то образом она угадала с моими мыслями. Скорее всего, это просто совпадение. – Ты, наверное, голодный и опять замерз?

На ее вечернем платье цвета ультрамарина отражался лунный свет. Волосы развивались, как в замедленном фильме, а чуть выглядывающие ноги ниже подола, сводили меня с ума.

– Я тоже по тебе скучал.

– Ты не ответил. Ты будешь ужинать? – спросила девушка, улыбнувшись.

Мы вошли в прихожую, по дому гулял запах приготовленной еды, но я…

– Сегодня я не голоден, – на миг показалось, что это расстроит ее, но я ошибался.

– Ну и замечательно, пойдем, я тогда покажу тебе свой дом, – она еще обаятельнее улыбнулась, и ее глаза сверкнули. – Ты ведь не против?

– Я только за, что угодно ради…

– Не торопись, Сереж, – она не дала закончить мне фразу. Догадывалась ли она, о чем я хотел ей сказать? Неизвестно, но это же потрясающе, когда люди понимают друг друга с полуслова.

Я кивнул и немного смутился, к щекам прилилась кровь, а пальцы на правой руке начали пощелкивать.

– Тебе нравятся картины? – спросила Даша как-то возбужденно. В голосе звучало предвкушение чего-то интересного.

В ответ мои плечи произвольно поднялись и опустились.

– Сегодня тебе они точно понравятся, – она схватила меня за руку и потянула за собой. Мы пробежали по лестнице, покрытой ковром и ведущей на второй этаж. Мы проскочили коридор и оказались в огромной комнате, по масштабу она не уступала залу в картинной галерее. Не только размеры помещения удивляли, но и количество картин на стенах. В большинстве своем висели портреты неизвестных мне людей и тем более неизвестных мне авторов.

– Кто это? – спросил я, не скрывая любопытства. Взгляд мой остановился на первой картине. Там была изображена светловолосая девушка лет шестнадцати. Строгие скулы придавали ей серьезности и элегантности. Светло-карие глаза смотрели на меня. На мгновение я наклонил голову и убедился, что они под любым углом обращены в мою сторону. «Отличный художественный трюк», – подумал я. Но все же во взгляде нарисованной девушку я увидел страдание. Это взгляд человека, который желает чем-то поделиться с тобой и ждет, когда ты выслушаешь. Мне стало немного не по себе. Но это произведение притягивало своей красотой и обаянием.

– Это просто девушка, и она живет в нашем городе, – без промедления, словно ждала вопроса, ответила Даша.

– То есть ты хочешь сказать, что этот портрет написан с девушки из нашего города?

– А что тебя так удивляет? – Даша посмотрела на меня и вскинула плечи. – Каждый портрет – это отражение какого-то человека, а иногда, его сущности.

– Я просто не ожидал, что в нашем городе еще встречаются такие художники. Бывая на экскурсиях в галереях, я наблюдал только авторов из столицы или из-за рубежа, или картины, которым уже не одно столетие.

– Я же сказала, что тебе понравится. Сейчас ты удивишься еще больше. Каждая картина, будь это пейзажи или портреты, которые ты можешь увидеть здесь, написаны в этом городе, с жителей этого города и его природы… И если я не ошибаюсь, одним художником.

Мой рот произвольно приоткрылся. Меня и удивлял, и очаровывал масштаб работы этого автора. С нетерпением захотелось подойти и рассмотреть каждую картину. Возможно, там оказался бы кто-то из моих знакомых. Ведь город у нас небольшой, всего полмиллиона жителей.

– Я хочу рассмотреть каждую! – мой голос переполнял восторг. – Ты же расскажешь мне про каждую картину?

– Хм… я знаю здесь далеко не всех, – Даша обвела взглядом стены с лица, словно вспоминая, кто есть кто. – К тому же некоторых, ты, возможно, и сам знаешь, и я бы с удовольствием послушала тебя, Сережа, – я впервые заметил на её лице хитрую ухмылку.

– Если я кого-нибудь узнаю, то обязательно расскажу.

– Договорились, – её рука вновь коснулась моей, и я ощутил прикосновение, холодное, как лед. – Прохладно сегодня, да Сереж? Давай побегаем! – Её глаза горели в предвкушении игры.

– Побегаем? – я вскинул бровь.

– Знаешь, есть такая игра, называется «догонялки»? – она дергала меня за руку и упрашивала всем своим видом.

– А как же… мы же хотели посмотреть картины… – я не понимал, чего от меня хочет Даша.

– Не будь занудой, картины подождут!

– Я не…

– Ты водишь! – Даша, хлопнув меня по плечу, побежала вниз по лестнице, а я остался в оцепенении. – Нууууу же, не стой, как столб, догоняй.

–Ну, хорошо, – тихо сказав это, я побежал за ней.

По коридору разносился Дашин звонкий смех, а эхо подхватывало его и перекидывало из угла в угол. Во мне проснулось желание догнать её, а после прижать к себе и целовать. Чтобы согреться, не обязательно бегать по коридорам, иногда достаточно немного любви.

Я спустился на первый этаж и крутил головой в поисках своей цели. Знакомый дубовый стол все так же неподвижно стоял посередине комнаты, по периметру возвышались стеллажи с книгами. В каждой книге есть какой-то смысл, история, формула или просто любовь, а их там было несколько сотен или, скорее всего, несколько тысяч.

В углу комнаты стояло зеркало в деревянной рамке высотой примерно с меня. Внезапно в нём мелькнула фигура. Я обернулся в надежде увидеть, как пробегает Даша, но сзади уже никого не оказалось. Сердце замерло. Дом слишком большой и незнакомый, внутри стало не по себе.

– Даш?! Ты здесь? – я поворачивался во все стороны. Она не отзывалась. – Даш, это «догонялки», а не прятки. Покажись! Давай побегаем!

Все вокруг настолько стало неподвижным, что хотелось вновь увидеть накрытый стол, двух странных стариков и ощутить на ногах мокрые кроссовки.

– Бу! – мои глаза прикрыли мягкие женские руки, а ее стройное тело прижималось ко мне сзади. Потихоньку моим глазам вновь открылась комната, а Даша опустила на мое плечо подбородок и прошептала на ухо:

– Испугался?

По моему телу пробежался мурашки от ее голоса, а её «бу» меня действительно заставило подпрыгнуть на месте.

– Мы с тобой одни в этом доме? —

Ведь кого-то я видел в зеркале, не могла у меня поехать крыша на ровном месте.

– Конечно, глупенький. Этот дом полностью мой, – девушка повернулась ко мне лицом, ещё тяжело дыша от беготни по лестнице и нежно улыбаясь.

– Можно вопрос?

– Конечно, – ответила она, сводя меня с ума своей улыбкой.

– Откуда у тебя такой дом? – она слишком молода, чтобы купить себе такой дом.

С ее лица пропала улыбка, а глаза померкли. Но я все так же ощущал на своих руках ее теплые ладони.

– Он мне достался в наследство. Всему свое время, Сереж, ты все узнаешь… только не сейчас. Хорошо?

Я молча прикрыл глаза, показывая согласие. В комнате вновь появилось движение. Стол перестал быть таким одиноким, с книг пропала пыль, а за окном на ночном небе блестели звёзды. Даша не жаловалась на холод, а мне стало жарко.

Очень жарко. Мне хотелось отпрянуть от девушки, но она сама отодвинулась от меня и, улыбаясь, сказала:

– Уже поздно, – в прошлый раз она так же начала прощаться. – Я жду тебя через пару дней и буду очень сильно по тебе скучать, Сереж.

– Даш, скажи мне номер своего телефона.

После первого свидания меня переполняли чувства, про номер я совершенно забыл, и смелости не хватало, но мы уже знакомы достаточно, а я даже не знал, как с ней связаться.

– У меня его нет, – она подошла ко мне и поцеловала в щеку.

– Как нет? – я не мог поверить в сказанное Дашей. Как у молодой девушки нет мобильного телефона? Для нашего времени это фантастика. – А как… – моя голова не могла сформулировать нужный вопрос. – А как же ты общаешься с другими?

– Словами, Сереж, которые я произношу губами, – по лицу девушки понял, что в её глазах сейчас я выглядел туповато.

– А как мне связаться с тобой?

– Пиши мне письма.

– Письма? – сначала я не понял, что Даша имеет ввиду.

– Да, обычные письма, написанные чернилами, имеющие запахи и хранящие историю. Я хочу запомнить наши с тобой отношения, а бумажные письма – это страницы книги любви.

Меня немного это шокировало, но деваться некуда. Сто лет не писал писем, держа ручку или карандаш в руке. Сейчас все печатается на компьютере и перемещается за доли секунды из одного конца света в другой.

– Ты меня удивляешь. Ты удивительная девушка, Даш.

Она кокетливо улыбнулась.

– Если ты готов мне писать, то запоминай адрес. Сегодня ты мне напишешь первое письмо.

Я кивнул и приготовился запоминать.

– Улица Лесная, дом 39, – быстро проговорила она и обняла меня. Я вновь почувствовал на своей щеке прикосновение её алых теплых губ. Сердце вздрогнуло. – А теперь беги домой, скоро мы опять увидимся… я уже скучаю по тебе.

Я не успел ответить ей, как осознал, что быстрым шагом иду через лес, а её дом остался в двадцати метрах за спиной. Влажный осенний ветер обдувал мое лицо, а в голове творилось что-то невообразимое. Я тоже уже скучал по ней.

Мои ноги перемещались, словно на автопилоте. Скользкие камни я старался перешагивать, но местами они сплошняком покрывали дорогу. В один момент я чуть не поскользнулся, но удержался на ногах, схватившись за сосновую ветку. Выдохнув, пошел дальше. Где-то вдалеке раздавалось «кукуканье» кукушки.

Выйдя из леса, в кармане я почувствовал вибрацию телефона. «Значит дома у Даши, связь не ловит», – подумал я. Саня звонил полчаса назад. Если что-то важно, он всегда перезванивает. Через мгновение телефон вновь лежал у меня в кармане.

В голове крутилось: «бумажные письма – это страницы книги любви». Со своими мыслями я прошел весь путь до дома. Двор многоэтажки окунулся в сонную тишину, в песочнице дети оставили свои пластмассовые лопатки, а сбоку от лавочки кто-то оставил три пустые бутылки из-под пива. Видимо, их родители. Степанович с утра наедет здесь порядок.

На часах, как и в прошлый раз, было всего десять вечера. Мама спала, походу, устала после смены. Я налил себе сладкого чаю. Кушать совсем не хотелось. С компьютерного стола мне пришлось освободить место, чтобы начать писать первое в моей жизни письмо, адресованное любимой девушке. Клавиатура теперь лежала под столом в коробке, мышка в ящике, а монитор сдвинут в угол стола. С краю я поставил чашку с чаем и достал из принтера лист бумаги. Предстояло потом еще где-то найти конверт, но для начала… Что написать?

В комнате стояла тишина, ступни касались теплого ковра, за моей спиной стояла кровать и манила меня. Постель я еще не разбирал, но это ей совсем не мешало оставаться мягкой и такой желанной, особенно поле лесного, свежего воздуха.

Поначалу шариковая ручка стучала колпачком об стол, затем оказалась у меня во рту, и пока я грыз ее, мне все-таки удалось выловить у себя в голове несколько слов, а после написать их на бумаге:

«Я скучаю по тебе».

Мои глаза закрывались так сильно, что не помогло бы кофе или даже энергетик. Над одной фразой я просидел практически целый час. Встал и, можно сказать, рухнул на постель, накрутил вокруг себя, покрывавший ее плед, и уснул.

Сны наполняют нашу жизнь чем-то неизведанным. Мы встречаем в них новых или давно известных людей, а, возможно, и когда-то забытых. Мы узнаем, ищем в них истину или некое предсказание, а порой в них сбываются мечты и желания. Но случается, что сон овладевает нами, и мы теряемся в глубине подсознания, боимся и просыпаемся в поту, пугая наших родных криками.

***

Запах сладких духов окружил меня со всех сторон, но обладателя этого аромата нигде не было. Вокруг распласталось на несколько километров зеленое поле. Там и тут, как звездочки из высокой травы выглядывали ромашки. Стрекотали кузнечики, лицо обдувал прохладный ветер, а с неба грело ослепительно-оранжевое солнце.

Я принюхивался к этому волшебному запаху и, как зачарованный, двигался вслед за ним. Чем быстрее под моими ногами приминалась трава, тем быстрее уходил запах. Он манил меня, как капля воды в пустыне. Это единственное, что мне необходимо больше всего на свете – догнать этот волшебный запах.

Чем дальше уходил запах, тем выше становилась трава. Солнце стало скрываться за вершинами растений. Появилась непреодолимая тяжесть в ногах и руках. Я старался бежать, но у меня выходили только жалкие попытки закидывать высоко ноги и медленно их опускать, а руки беззащитно отодвигали заросли, но те все равно ударялись по лицу, мокрыми от росы стеблями. Аромат уходил от меня в неизвестном направлении вместе с мечтой.

Внутри меня поднялась ярость. Руки сжались в кулаки, и я стал пытаться наносить удары по всему, что могло попасться на моем пути. «Ватные» ноги все дальше загоняли меня в глушь, а кулаки касались камней, земли, цветов, словно это дружеские удары по плечу друга. Моя надежда ушла вместе с ароматом, и на смену пришло отчаяние.

– Спасибо, Сереж, мне стало теплее…

Третье свидание

Когда ты дожидаешься минуты свидания с любимым человеком или важного собеседования в своей жизни, ты просчитываешь всё время вплоть до секунды. Знаешь на сто процентов, когда должна подойти маршрутка, предсказываешь ее вероятность опоздания и знаешь, сколько шагов тебе потребуется чтобы не опоздать или прийти чуть раньше…

Теперь я знал, что мне потребуется двадцать пять минут, чтобы добраться до Дашиного дома. Переполненные маршрутки, вечные пробки и даже ураган не могли помешать мне приехать вовремя. К тому же я всегда могу добежать.

Общественный транспорт, на удивление, был в тот вечер пунктуален и аккуратен. Осень постепенно усыпляла всех вокруг. Резкие движения стали реже, зачем дерзить и ругаться на дорогах, хочется скорее бы приехать домой к семье.

Выйдя из маршрутного такси, я по привычке направился в свое любимое «Кафе у дороги». Практически каждый раз задумываюсь, будь хозяином подобного заведения, я бы так же глупо его назвал. Пожалуй, нет…

– Добрый день, – поприветствовала меня улыбчивая девушка за кассой. – Что вы хотите?

–Добрый. Давайте, – каждый раз брать одно и тоже кофе уже наскучило. Мой взгляд остановился на дисплее с прейскурантом и названиями напитков вперемешку со всевозможными сладостями. – Американо, Эспрессо… во! Давайте Капучино.

– Хорошо. Вам с сиропом или без? – её наигранная улыбка немного раздражала, но что поделать, ведь ей положено так вести себя с клиентами, как бы глупо это не казалось людям.

– С сахаром, – сказал я, подмигнув продавщице, сам от себя не ожидая этого.

– Эм… я вас поняла. Сейчас сделаю, – девушка остановилась, а затем вновь продолжила нажимать на сенсорные кнопки кассового аппарата. – С вас сто пятьдесят рублей. Картой или наличными?

– Наличными, – мои щеки горели. Протянув две купюры, я взял стакан со своим кофе.

– Хорошего вам вечера, – сказала девушка мне спину.

– И вам, – ответил я, не оборачиваясь.

***

Или кофе стал вкуснее, или я стал увереннее в себе. Но где здесь связь, понять не смог. Вокруг тишина. Лишь два фонаря освещали кафе и стоянку рядом с ним, словно два телохранителя, два бессменных стража, охраняют маленького человека от темноты и от неизвестности.

– Прикурить не найдется? – спросил высокий мужчина лет сорока в забавном голубом дождевике, на его руке висела плетеная корзинка.

– Я не курю, – ответил я. Мне не до странных грибников-ягодников, которые ходят по ночам в лес, ведь меня ждет Даша.

– Очень жаль, я уже десять лет не курил.

– Так сходите и купите, в чем проблема?

Когда я повернулся, мужчина уже куда-то исчез. За мгновение он каким-то образом смог скрыться в темноте. Но я ждал, когда мои глаза вновь начнет резать от боли или горло начнет искать свежий воздух, а я буду выдыхать дым. Но ничего подобного не происходило. Передо мной просто появилась дорога. На мгновение я подумал, что она никуда не пропадала с прошлого и позапрошлого раза, и вновь оглянулся в надежде увидеть ночного путника с корзинкой, но вокруг мне попадалась лишь ночная темнота да кафе с её «телохранителями» и лес. Стояла тишина.

Шаг за шагом, метр за метром, я приближался к её дому. Ничто не предвещало беды, но с каждым пройденным шагом я стал слышать детский смех. Он разносился по всей чаще от дерева к дереву и звенел в ушах, затихая и повторяясь снова и снова.

– Папочка! – послышался голос. – Папочка! Ты где? Я не хочу больше играть!

Смех сменился плачем. Я шел медленно, не оборачиваясь, чувствуя спиной, как этот голос приближался с каждым мгновением все ближе ко мне. Это как медленно обходить дикого зверя, чтобы он не заметил тебя, потому что никогда не знаешь, чего можно ожидать…

– Папочка! Подожди меня, я запыхалась, – голос прозвучал совсем рядом, и моё тело всё передернуло. – Папочка, смотри, какой гриб я нашла.

Я нашел в себе силы развернуться. Мне в глаза смотрела меленькая девочка лет пяти в джинсах и бежевом пуховике, а из маленького кулачка у нее торчал гриб.

Мои губы не могли разомкнуться, она теперь не пугала меня. Но в ней начало все меняться. Куртка из бежевой превратилась в грязно-коричневую, маленькое лицо стало высыхать, а глазки закрылись.

– Папочка, – сказала она чуть слышно и легла на землю, поджав колени к груди, и замолчала.

– Что за черт! – губы наконец-то разомкнулись. Мои руки потянулись к крохотному тельцу в надежде спасти ее, но вскоре я осознал, что держу землю и пару сломанных веток. У меня закружилась голова, я чуть не потерял сознание.

Взяв себя в руки, я продолжил идти вперед. Девочка исчезла подобно грибнику с остановки. Но только человек в дождевике не так страшен, как плачущий ребенок в глухом лесу, пытающийся найти своего отца.

***

Через несколько минут меня радовал фасад уже полюбившегося дома, а на крыльцо медленно вышла девушка моей мечты. Её волосы и легкий подол раздувал ветер. Даже за десять метров эта нежная улыбка завораживала меня.

– Я никогда так не жаждал встречи с тобой, как сегодня.

Я не заметил, как между нами сократилось расстояние. Её упругая грудь касалась меня. Даже в одежде меня это взбудоражило и заставило мой мозг немного опьянеть. В тот день я целовал её, когда мне этого хотелось.

– Тише, Сереж. Давай хотя бы в дом зайдем, – её тонкие пальчики коснулись моих губ и легонько оттолкнули моё лицо. – Ты же не хочешь вызвать нежелательное внимание?

– Какое внимание? – удивился я. – Посмотри вокруг! Здесь ни души.

Я заметил, как Даша немного сдвинула брови, но не предал этому значения. – Здесь только мы вдвоем.

– Наверное, ты прав. Но всё же давай зайдём в дом, – настаивала она, о чём-то беспокоясь.

Лес нагонял на меня страх после того, как у моих ног замертво уснула маленькая девочка. Но рядом с Дашей мои чувства к ней глушили и убивали страх и боязнь

Она повела меня на второй этаж. Мне снова хотелось рассматривать галерею, но у моей девушки были другие планы.

– Заходи вперед, – Даша указала мне на дверь, улыбнувшись.

– Что там? Тоже галерея?

– Лучше. Тебе же нравится узнавать обо мне всё новое? – она улыбалась, а я не удержался и поцеловал её снова.

Дверь поддалась нажиму, и мы оказались в небольшой комнате. Посередине спинкой к стене стояла односпальная кровать. Рядом так же спокойно прижалась тумбочка, а на ней пара книг с цветными закладками. Я не удержался и дотронулся до пледа, покрывавшего постель, и мои пальцы погладили покрывало. Я подошел к окну. В комнату падал свет от огромной луны, которая в тот вечер была невообразимо красивой и почему-то рыжей. Полюбовавшись ночным небом, я приблизился к Даше.

– Это твоя комната? – я схватил её за талию. Она кивнула, спустив мои руки.

– Не спеши, я тебе еще не все показала, – она схватили меня за запястье, неаккуратно и в то же время приятно. Мы остановились снаружи её комнаты перед дверью. – Я хочу тебе показать, какой я могу быть. Хочешь?

Скорее всего, на моём лицо в тот момент изобразилось недоумение, ведь Даша ответила мне:

– Я оденусь. Такой ты раньше меня не видел, как никто другой. Просто хочу, чтобы ты знал обо мне всё.

Я кивнул, не до конца понимая, что задумала Даша. Но мне стало очень интересно. Чего же я могу о ней не знать. Довольно смешанное чувство. Порой кажется, что ты человека знаешь вечность, но как только он задаст тебе вопрос, касающийся его, ты робеешь и пожимаешь плечами.

Под ногами я рассматривал узор на ковре. Меленькие цветы своими тонкими стеблями переплетались с огромной, по сравнению с ними, красной розой. В этом ковре была загадка. Или мне хотелось в это верить. Я думаю, каждый художник в своем искусстве оставляет место для размышлений и поиска истины, прячет загадку, иногда не подозревая об этом. Ковер – это, конечно, не картина на холсте, над которой работали кистью, но это творение пусть и в таком исполнении, но у неё был свой создатель.

– Вот и я.

Передо мной стояла действительно другая Даша. Она смыла с лица макияж и переоделась в домашний белый халат, при Луне девушка светилась, словно ангел. Она убрала волосы в пучок и стянула его тугой резинкой. Я не мог оторвать глаз, изучая её белую кожу. Как сапер, обследуя каждый миллиметр поля, я скользил взглядом от её аккуратного, чуть вздёрнутого носа к губам и опустился к шее… Я протянул руку, чтобы скинуть халат.

– Что у тебя на шее? – от мочки уха до ключицы тянулся кривой тонкий шрам.

– Подарок моего отца, – она слегка улыбнулась. – Я верю, что он не хотел причинять мне вред, но так вышло…

– Что произошло? – я постоянно смотрел на эту неестественную линию.

– Как-то летом мама с папой оставили меня с бабушкой и поехали в гости. Лишь когда повзрослела, всё стало ясно. Бабушка была в курсе маминых планов. Моя мать хотела сообщить на обратном пути, что уходит от отца, поэтому они не взяли меня с собой и, когда родители вернулись, папа на взводе влетел в дом и, схватив меня, стал кричать: «Я не отдам свою дочь! Ни за что!». Мама начала с ним спорить, вырывая меня, словно вещь… Я упала на разбитую бутылку.

Я ахнул.

– Это не все…

Я внимательно посмотрел на Дашу.

– Самое обидное, что я осознавала невиновность моего отца. Он всего лишь испугался, что потеряет свое любимое дитя, ведь всё это отец построил для меня. Я неоднократно слышала, сидя на руках у папочки. Но знаешь, чего я никогда не прощу? Как с ним поступила моя мать и бабушка.

– Что же они сделали? —я держал её за холодные пальцы.

– Мать по бабушкиным уговорам сняла побои и подала на моего отца в суд. На бутылке нашли его отпечатки, а меня слушать не стали, так как я была слишком маленькая и не могла точно сказать, что произошло тем вечером… но я точно знала…

– Даша, я в шоке…

Её пальцы стали ледяными, а в глазах стояла пелена слез.

– После этого меня отправили в детдом. Когда мне исполнилось восемнадцать, выяснилось, что этот дом отец подписал на меня, а через год папа умер в тюрьме. Я мельком увидела свою мать на его похоронах. Она очень расстроилась, если можно так выразиться, что ей ничего не перепало от мужа. Я тогда смотрела на неё и радовалась. Ведь хоть что-то заставило её понервничать.

– Разве ничего не было, за что ты ее могла бы любить?

– Было.

Даша на мгновенье замолчала.

– Она многое дала мне, но в то же время многого лишила. Знаешь, я бы даже хотела посмотреть ей в глаза, может, «мама» уже придумала оправдание своим поступкам.

– Я не пойму одного.

Даша вскинула бровь, не сводя с меня своих глубоких глаз.

–Почему она не взяла тебя с собой?

– Я думаю, ей не разрешил ее новый ухажер, – она, улыбнувшись, опустила голову мне на плечо. В комнате восстановилась тишина. Луна открывала другой рисунок на ковре в маленькой девичьей комнате, а тонкие изящные пальцы стали чуточку теплее.

Эта красивая миниатюрная девушка с потрясающей улыбкой хранила в себе детские разочарования. Мать бросила, а отец медленно помирал в тюрьме. В обществе устоялось, что тебя все должны видеть с улыбкой, но никому неважно, что за хаос и ураган внутри тебя.

– Что это за духи? – я услышал аромат, который напомнил мне последний сон.

– Я не помню, откуда они у меня, но с ними связано что-то очень родное. Знаешь, есть такие запахи, от которых у нас просыпаются воспоминания, чувство ностальгии, даже если мы не видим четкой картинки. Это может быть детство, первая любовь или просто весенние солнечные деньки, – Даша поднесла к носу внутреннюю часть запястья и понюхала. – Когда они на мне, я ощущаю присутствие родной души. Мне кажется, папа рядом.

– Мы с тобой немного похожи… Оба рано потеряли своих отцов.

– Расскажешь мне? – она, подняв, голову с моего плеча, взглянула на меня сонными глазками.

– Я почти ничего не помню о нём. Только по маминым рассказам знаю, что папа работал пожарным. Одним из лучших в нашем городе, – мой взгляд уперся в рисунок на ковре. – Он, наверное, любил нас с мамой… не знаю… Но уехал с нами в другой город и здесь погиб. Бежал за счастьем, а встретил горе. Я совершенно не помню его в детстве после переезда, словно кто-то заставил меня всё забыть. Гмм, странное чувство. Помню только, что они с мамой ругались вечером, а потом он ушел, ей кто-то позвонил… Мама очень долго плакала, – я погладил Дашины волосы, смотря в пустоту.

– А ты никогда не хотел узнать его получше? – она всегда задавала нужные вопросы. – Ты каждый раз удивляешь, почему ничего не помнишь. Я думаю, тебя это беспокоит.

– Наверное.

Даша поднялась с кровати и улыбнулась мне. Её шрам растворялся на фоне бархатной белой кожи и легкого изгиба ключицы. Она творила со мной магию.

– Сегодня опять ты не побывал в галереи.

– Я не жалею об этом. Ты мне интереснее, чем какие-то портреты.

– Знаю, но в следующий раз я обещаю тебе показать мои самые любимые портреты, – подмигнув, вытянула ко мне руки. Стало ясно, чего она хочет. Подчинившись её воле, я поднялся.

– Буду ждать с нетерпением.

Без часов я понимал, что пора возвращаться домой. Мы спустились в прихожую, держась за руки. Каждую встречу прощаться все сложнее и сложнее, ведь всё пролетает слишком быстро. Но каждую встречу её руки становятся чуточку теплее.

– Я знаю, что ты мне кое-что принес, – Даша немного наклонила голову, стоя передо мной, как ребенок, знающий про подарок и ждущий его.

«Письмо. Я обещал ей написать письмо, совсем забыл», – пролетело у меня в голове.

– Я его еще не дописал, – признался я, первый раз не выполнив обещание, данное Даше. – Я принесу тебе его в следующий раз. Хорошо?

– Обманывать нехорошо, Сереж, – сказала она, ее брови немного сдвинулись вперед. – Ты его дописал. Письмо не определяется количеством слов или количеством абзацев. Письмо – это послание, того, чего ты хотел сказать мне в момент написания. Если там есть одно слово, то это письмо, если два листа – это тоже письмо.

Даша ткнула пальцем в мой карман на груди, из него вылез краешек белой бумаги. Я смущенно достал сложенный вчетверо лист и передал ей. Она, сделав задумчивый вид, развернула письмо и смотрела на него почти минуту. Нежно улыбнувшись, сложила его в том же порядке. Бумага приятно хрустела в её тонких руках.

– Мне нравится, Сереж, – девушка сжала послание в руке и обхватила меня вокруг шеи. Я почувствовал теплое дыхание на своих губах, прикосновение и приятные вспышки в голове. Отпустив меня, она продолжила:

– Но в следующий раз я жду от тебя больше эмоций и подписи в конце письма.

Даша довольно улыбнулась. Я кивнул, прижав её к себе.

– Тебе пора.

***

Погода не испортилась. Луна стала чуть меньше и не такой рыжая. Звезды всё так же ярко ослепляли своей красотой, освещая мне путь. По возвращению в лес мне вспомнились грибник и маленькая девочка. Страх заставил меня быстрее перемещать ноги. Но по дороге назад я не ощущал его приближения за спиной. Ожидание иногда пугает сильнее, чем само ведение.

Мое дыхание восстановилась только на пустыре перед моей многоэтажкой. В кухонном окне горел свет. Его могла оставить мама, если она ещё не спала.

Поднявшись на свой этаж, я обнаружил, что дверь в квартиру не заперта. Мать всегда запирала её на ключ. Я зашел в прихожую и обнаружил, что свет на кухне уже не горит.

– Мам?

Все комнаты были открыты. Я заглянул в каждую.

– Мам, ты здесь?

– Сереж, ты уже пришел? – я подпрыгнул практически до потолка. Мама стояла на пороге с подносом в руках. – Я ходила к соседке угощать её пирогами и немного задержалась.