Текст книги "Спаси и сохрани"

Автор книги: Алексей Лукин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 2
Странный лагерь

В кино старинные замки показывают чаще всего снаружи. Внутри – только затемнённый зал с длинным столом, за которым происходят шумные пирушки. Одно из двух: или средневековые строители не заморачивались с планировкой, или режиссёры экономили на декорациях. Здесь же за величественным колонным фасадом оказалось достаточно уютно. Широкая гостиная с камином, заставленная диванами на легкомысленно-резных ножках, люстры в хрустальных бусах и просторные комнаты с высокими потолками. Зал тоже был, но бальный, приспособленный, судя по аппаратуре, под дискотеки. Спальни – на втором этаже. В одной стороне – общая для всех мальчиков третьего отряда, в противоположной – общая для всех девочек. Другие отряды располагались дальше по коридору. Особо статусный Генка спал отдельно.

Ваня бросил рюкзак с вещами на свободную кровать и отправился знакомиться с отрядом.

За основным корпусом обнаружился огромный и вполне приемлемый для прогулок внутренний двор. В нём даже имелся привет из дня сегодняшнего. Аллеи, лабиринтом пронизывающие территорию лагеря, с ровными грядами деревьев по бокам, густо разросшимся кустарником, беседками и скамейками, некогда роскошным фонтанами и каменными статуями, разбросанными повсюду, соседствовали с современной спортивной площадкой – волейбольная сетка, теннисный корт и шеренги тренажёров. Слева бликовал и переливался на солнце, словно рыбья чешуя, вычищенный от ила и зарослей пруд, вокруг которого раскинулась пляжная зона с шезлонгами. Кубиком, случайно брошенным в сад, смотрелось здание столовой. Прямые углы, бетон и окна во всю стену – ничего лишнего. Видимо, это здание построили уже в наши дни. Низкими холмиками, будто укутанными в ватник, тянулся ряд хозяйственных построек в отдалении.

– Директор – дядька весьма своеобразный, – рассказывал Генка. – Бывший военный, так что любит затирать про дисциплину и порядок, хотя сам в этом нифига не шарит. Злой, но я его не боюсь. Если надо, смогу отмазать. Если б не я, моих пацанов, – Лёха и Мирон послушно плелись сзади, – давно бы уже турнули отсюда. А вот вожатый в эту смену – тюфяк. Можешь сразу на него забить, ничего не сделает. Первый раз на этой работе. Хз, продержится ли.

На лице Генки родилась настолько нехорошая ухмылка, что Ваня понял – не продержится.

– Видишь вон ту блондинку? Ирочка Рейфшнайдер-Хрюкина.

– Рейф… Кто? – не расслышал Ваня и вдруг остановился. – У неё что, мобильник???

– Хах! Перед правилами все равны, но некоторые равнее. – Генка как бы невзначай вынул из кармана пиджака айфон последней модели и взглянул на время. – Мы с ней на особом положении. Её мать удачно вышла замуж за немецкого дипломата. Отсюда – двойная фамилия и статус королевы лагеря. К тому же, у неё свой бьюти-блог на Ютубе и пол-ляма подписчиков в Инстаграме. Эта девочка знает себе цену.

– А кто рядом с ней? – Ваня заметил двух подружек. Первая была тёмненькой и с длинным носом – он сновал то тут, то там, поскольку девочка постоянно крутила головой в разные стороны. У второй были русые волосы и настолько плоское лицо, что на нём можно было бы печь блины.

– Верка Балбесова и Катя Лисичкина, – отмахнулся Генка. – Не обращай внимания на этих дурочек. Свита при королеве.

Похоже, Генка испытывал хотя бы каплю уважения лишь к тем, у кого были деньги и популярность. Ване страсть как захотелось стать и богатым, и знаменитым. И зачем он так бездарно прожил все свои двенадцать с половиной лет?

А вот Ирочка и правда была достойна своего звания. Изумрудные глаза, аккуратный носик, ямочка на подбородке и умело нанесённый тональник, позволявший обходиться без дополнительных сглаживаний на фото. Держа в руках монопод для селфи – на ногтях сверкнули стразы, – Ирочка о чём-то мило щебетала в камеру.

Ваня прислушался.

– Добрый день, мои гламурные человеки! С вами снова я, ваша зайка, радость и ваше солнышко. Да-да, вы угадали, это всё я, ваша любимая Ирочка! Предупреждаю: заранее выпейте валерьянки или позвоните своему семейному психологу! Потому что сегодня у нас будет действительно шок-контент! Я не знаю, как смогу это пережить, наверное, мне даже станет дурно, но я просто обязана вам рассказать о некрасивых людях! Боже, я произнесла это вслух, и мне уже захотелось сделать гиалуроновую маску… Нет, речь не о тех несчастных девочках, которым – в отличие от нас с вами – не повезло с внешностью при рождении. Бедняжки не виноваты, что помочь им может только пластический хирург. И, конечно же, мои советы, как правильно делать укладку, наносить майкап и создавать топовый лук. Кто пропустил – ссылки на предыдущие выпуски в описании! Я имею в виду тех, кто не только не скрывает свою некрасивость… Святая пудра, как же тяжело об этом говорить… Наоборот, всячески её подчёркивает и выставляет напоказ! Девочки, вы представляете? Это такой трэ-э-эш!

Ирочка встала и направилась к ещё одной девчонке, что сидела в стороне от остальных и Ваня не сразу её увидел. Выглядела она более чем странно. Тяжёлая обувь – не то гриндерсы, не то берцы, Ваня не знал точного названия. Вытертые джинсы, растянутый свитер, несмотря на жаркую погоду. Волосы обильно выкрашены в синий цвет и собраны в хвост, на губах – чёрная помада, пирсинг в носу. В общем, нахохлившаяся ворона, что любит выделяться из числа сородичей и ни за что не примкнёт к чьей-либо стае. С такими девочками ему ещё не приходилось сталкиваться.

– Вы только представьте, – Ирочка подошла к «вороне» почти вплотную, – какой запущенный случай. Тотальная некрасивость. Просто эталон! Эти грязные спутанные волосы, эта отвратительная дешёвая косметика. Я уже с пяти шагов почувствовала запах перехода в метро. Девочки, упаси вас румяна хоть раз очутиться в метро! Если же каким-то невообразимым образом вы всё-таки туда попали… Никогда! Слышите? Заклиню вас последней коллекцией от Запорио Мамани или Фигенди! Никогда ничего там не покупайте…

– А ты откуда знаешь, что продают в переходах? – подала голос «ворона». – Что, до того, как мамочка вышла замуж, жила жизнью обычной московской школьницы? И вообще, Хрюкина, не хрюкай тут. Я открыла канал энергетической связи с природой, а твоя болтовня негативно сказывается на моей ауре.

– РЕЙФШНАЙДЕР-Хрюкина! – Королева лагеря подняла палец вверх и сделала упор на первую часть своей фамилии. – Девочки, вы видели? Она считает эту трансляцию пустой болтовнёй. Но мы-то с вами знаем, что некрасивые всегда нам завидуют. А эта завидует не только моей красоте, но и моим зубам. Конечно, я могу дать номер личного стоматолога. Только, боюсь, ей придётся ограбить банк – никакой кредит не покроет этот кариес.

– Нам, ведьмам, положены чёрные зубы, – «ворона» откинулась на спинку каменной скамьи. Происходящее её только забавляло. – А вот когда такие милашки, как ты, много разговаривают… – перешла на зловещий шёпот, – угадай, что с ними происходит?

– Что?

– Их кожа покрывается мимическими морщинами!

– О нет!.. – Ирочка от волнения выронила селфи-палку и принялась судорожно искать в сумочке зеркало.

– О да-а-а… – продолжала «ворона». – Ты ведь знаешь, что такое морщины, не так ли? Такие уродливые глубокие складки по всему лицу. Они везде – вокруг губ, около носа, под глазами и на лбу. Покрывают тебя вдоль и поперёк! Скапливают в себе пыль, пот и выдают всем твой истинный возраст. И когда тебе стукнет двадцать пять – а это произойдёт гораздо быстрее, чем ты ожидаешь, – ты станешь очень-очень старой! Тебя похоронят заживо, потому что решат, что ты – мумия!

– Нет! Нет! Нет! – Ирочка отпрянула, как ошпаренная. Вспомнила про монопод, подхватила его с земли и, убегая, затараторила ещё быстрее: – Девочки, вы слышали? Я старею! У меня морщины! Я превращаюсь в живую мумию! Разрази меня пилинг, мне ведь нужен саркофаг! Девочки, кто-нибудь в курсе, какие саркофаги будут в тренде через двенадцать лет!? Хочу розовый и с блёстками!..

– Кто это с ней так? – Ваня стал невольным свидетелем развернувшейся драмы.

– Энжел, – с неохотой ответил Генка, став серьёзнее. – Настоящее имя то ли Анжела, то ли Ангелина… Не помню. Все зовут её просто Энжел. Поговаривают, она ведьма. Один раз даже навела порчу на одноклассницу – подбросила ей в сумку дохлую птицу. После этого её перевели на домашнее обучение. Живёт без родителей с сумасшедшей бабкой. Я считаю, таким отбросам место в тюряге, а не в нашем лагере, но брат говорит, брать кого-то из неблагополучных семей полезно для имиджа. Не советую к ней приближаться.

В этот момент Энжи встретилась взглядом с новеньким. Нет, не просто встретилась – прожгла. Ваня почувствовал себя как в рентген-кабинете и по привычке задержал дыхание. Не помогло. Энжел просветила его насквозь, отметила все отклонения и поставила диагноз. После чего отвернулась и вновь приняла вид, исполненный безразличия ко всему сущему.

А что, если действительно ведьма?

Ваня сглотнул и догнал Генку.

За одной из статуй – ангел со сложенными крыльями и вздетыми вверх руками – ребята столкнулись со смуглым пареньком. У него были непропорционально длинные руки и тёмный пушок над губой, в котором угадывались будущие усы. Паренёк разговаривал сам с собой – будто что-то репетировал. Застигнутый врасплох, он поспешил спрятаться за соседним изваянием.

– Ринат Архимедов, – пояснил Генка, не дожидаясь вопроса. – Местный Казанова. По уши втюрился в Ирочку, но где она, а где он? Вот и пытается теперь склеить хоть какую-нибудь девчонку.

– И как успехи?

– А сам как думаешь?

– Понял, – кивнул Ваня и постарался замять тему.

Сусликов пока ещё не пробовал ни с кем встречаться, но знал, что этот момент рано или поздно настанет. Опасался, что на первом свидании будет выглядеть не лучше, чем этот Ринат.

В кустах что-то зашебуршало.

– Стой! Фылькающий Ёз из племени Остлоухих обезьян наконец выследил тебя, ковбой Дзо! – Из зарослей на дорогу выскочил мальчишка лет шести. Лицо раскрашено полосками гуаши, за ухом торчит птичье перо, в руках – самодельный лук из кривой ветки и натянутой верёвки. Стрелой служил плохо заточенный простой карандаш. – Сдавайся! – И мальчишка нацелил оружие в грудь Генке.

– Брысь отсюда, мелочь пузатая! – шикнул не то Лёха, не то Мирон.

– Я не мелоть! Я индеец!

Подручные Генки по привычке хотели применить грубую мужскую силу, но юный хозяин лагеря их остановил. Наклонился к Фыркающему Ежу из племени Остроухих обезьян и спросил:

– А слабо повторить? В недрах тундры выдра в гетрах тырит в вёдра ядра кедра.

Мальчуган опустил лук и принялся старательно выговаривать:

– В недлатундлы выдла в ветлах… в етлах… в гетлах… В недлатунды… тулды… тундлы… выдла… Да ну вас!

И индейца как ветром сдуло.

– Ну, а это кто? – Ваня перестал чему-либо удивляться. Мда, странный лагерь. Мажоры, блогерши, ведьмы, выдры в гетрах, индейцы…

– Дима Веснушкин, сын секретарши Ниночки. Шастает без цели. Забей на него.

Картина вроде бы прояснилась.

Ночью Ваню впервые за долгое время не мучили кошмары. Мальчик спал настолько сладко и крепко, что чуть не пропустил подъём. Пока разлепил глаза, пока умылся и оделся, отряд уже построился и отбыл на завтрак. Впрыгивая в кеды и натягивая футболку одновременно, Сусликов помчался к бетонной коробке столовой.

Даже такое просторное помещение с приоткрытыми окнами – от пола до потолка – не могло поглотить специфический запах. В столовой было душно, шумно и многолюдно. Отряды гурьбой наваливались на горизонтальную перегородку, где в форме торта «Наполеон» слоилась башня пластмассовых подносов, перетекала к открытой витрине с готовыми блюдами, выбирала что по вкусу и разбивалась на отдельные компании за квадратными столиками. Казалось бы, ничего сложного.

Но Сусликову не повезло.

Сначала ему, опоздавшему, не досталось подноса. А когда кто-то из персонала вынес запасной, обнаружилось, что блюда в витрине почти закончились.

– И картошки с котлетой нет? – вопрошал Ваня, заглядывая в вывешенное на стенде меню. – И макарон с сосиской?

– Нету ничего! – проорала работница столовой, следящая за раздачей. Орала она всегда, просто по привычке, даже если собеседник находился от неё в двух шагах. Такая вот профессиональная деформация. У Вани аж в ухе зазвенело. – Спать меньше надо! Остался салат «Весенняя свежесть»! Возьмёшь?

Иван с сомнением оглядел расползшуюся кучку зелени, увенчанную редиской, как циклоп – единственным глазом.

– Что-то свежесть у него не очень свежая…

– Так и весна у нас разная бывает! – У Вани зазвенело во втором ухе.

Дальше произошло совсем жуткое. Контролёрша раздачи с кряхтеньем подняла с пола жестяное ведро с красной надписью «Компот», зачерпнула из него ковшиком и плеснула мутную жидкость Ивану в стакан.

Сусликов твёрдо решил, что в первый полноценный день в лагере обойдётся без завтрака. И тут же голод бездомным псом вгрызся ему в живот. Ваня передумал: ок, салат так салат. В конце концов, от витаминов ещё никто не умирал. А вот от голода…

Свободных столиков не было – кроме того, за которым сидел Генка. Лавируя между другими ребятами, Ваня причалил к нему.

– Приятного аппетита. Я подсяду?

Сегодня столичный мажор был без очков. Одной рукой строчил сообщение в айфоне, другой – катал шарики из хлеба и стрелял ими в соседей. Прервавшись, Рукомойников посмотрел на Ваню, шмыгнул носом и уставился обратно в телефон.

Что ж, молчание – знак согласия.

Сусликов поставил поднос, выдвинул стул, стал опускаться… и провалился на пол! Потому что за его спиной уже стояла неразлучная парочка – Лёха Миронов и Мирон Алексеев. Ну, или наоборот.

– Гы! – заржал Мирон (или Лёха).

– Хы! – заржал Лёха (или Мирон).

– Эй, вы чего? – Ваня встал и потёр ушибленный копчик.

– Полагаю, мои спутники не без помощи своеобразного чувства юмора пытались тебе намекнуть, что я привык принимать пищу один. – Генка заговорил, продолжая прыгать пальцами по виртуальным клавишам. – Исключения – только для тех, кого я считаю своими друзьями.

– Но ведь со вчерашнего дня я твой друг!

– Рил? – Рукомойников отложил смартфон и, хитро щурясь, вновь взглянул на Ивана – так, словно видел его впервые. – Если я правильно помню, вчера ты сделал верный выбор, попросившись в наше элитное сообщество. Но это ещё не значит, что ты стал одним из нас.

– И что мне теперь делать? – озадачился Сусликов. – Нужно выполнить какой-то квест, да? Пройти испытание?

– А мне нравится этот Суслик! – Мажор ткнул в сторону Вани указательным пальцем.

– Хы! – отреагировал Мирон (или Лёха).

– Гы! – согласился Лёха (или Мирон).

– Видишь во-о-он того уничтожителя продуктов? – продолжил Генка, показывая на стол у стены. За ним сидели Тёма, Ринат и ещё один мальчик из их отряда – Матвей Огурцов, но Ваня сразу понял, о ком идёт речь. – Пока эти двое не свалили, ты подойдёшь к Пухлому и кое-что сделаешь.

– Мне нужно его побить? – испугался Ваня.

Фактический хозяин лагеря с брезгливостью раздул ноздри.

– Фу, как грубо! Побить… Запомни, Суслик: переизбытком физической силы страдают те, у кого нехватка мозга. А нет мозга – нет денег. Нет денег – нет успеха. – Рукомойников вытерся салфеткой. – Отбросы общества должны сами осознать свою никчёмность. Так что у меня всё гуманно.

– И чего ты от меня хочешь?

– Просто покажи, что ты лучше, чем он. Сейчас мои ребята подойдут, скрутят Пухлому руки. Тебе всего-навсего останется взять тарелку с супом и на глазах всего отряда вылить ему за шиворот.

Ваня растерялся. Подобные выходки он видел только в фильмах про американские школы и никогда не представлял себя в роли главного хулигана.

– Но… Ему это вряд ли понравится. Да и не умею я унижать людей…

– Жизнь так устроена. – Рукомойников понизил голос: – Или унижаешь ты, или унижают тебя. Выбирай.

Ваня ощутил неприятный холодок по спине.

– Это тоже намёк?

– Это инфа к размышлению. Ты здесь новенький и ещё не занял своё место в социальной иерархии. Хочешь быть в элите лагеря? Докажи, что достоин этого. Заставь других уважать тебя. Укажи другим на их место. Если же ты струсишь, то в глазах всего лагеря станешь отбросом. Будешь тусить с такими же. Хотя… – Генка притворно задумался. – Вчера они уже видели тебя в моей компании, а дружбу Пухлого ты отверг. Так что вряд ли они тебя примут. Никто не будет с тобой здесь общаться. Ты станешь изгоем. Изгоем в незнакомом месте, в окружении незнакомых людей, вдали от дома. И если что-то случится – никто не придёт тебе на помощь!

Вот так. Один неосторожный и глупый поступок может испортить жизнь как минимум на две ближайшие недели. Ваня не хотел обижать Булочкина. Но и перспектива стать изгоем особо не прельщала. Мальчик мысленно отругал себя за малодушие.

– Хорошо. Я согласен, – выдавил из себя Иван.

Тонкие губы мажора растянулись в полуулыбке. Генка вообще много улыбался, но делал это ехидно, с самодовольной ухмылкой, отчего черты его лица становились ускользающими.

Рукомойников подал знак своим подручным. Оттолкнув Архимедова и Огурцова, Лёха с Мироном окружили несчастного Тёму. Не давая опомниться, схватили за локти и заломили их ему за спиной. Ринат, возмутившись, вскочил, но свободной рукой то ли Мирон, то ли Лёха вдавил его обратно в стул.

– Сидеть, не рыпаться! – пробасили «шестёрки» Генки.

– Прошу прощения, что отвлекли от трапезы. – Рукомойников вышел из-за стола и скользнул к Ринату с Матвеем. – Просто новенький изъявил желание кое-что сказать вашему товарищу. Настолько важное, что попросил нас ему помочь. Рекомендую и вам послушать.

– Отпустите меня, – взмолился Булочкин, – пожалуйста. Хотите я вам весь завтрак отдам? А в тумбочке у меня есть бутылка колы. Ещё не начатая! И рисовые хлебцы с витаминами. Вы ведь спортсмены? Следите за своим здоровьем? Они вкусные и полезные. Они вам пригодятся! Только отпустите. Я всё отдам…

– Не скули! – Генка поморщился и двумя пальцами, словно боясь запачкаться, отогнул у Тёмы вырез футболки. – Ну, Суслик, твой выход!

Столовая замерла. А может, это Ваня потерял ощущение времени и пространства. Медленно, как на эшафот, он приблизился к столику, за которым сидел Тёма. Встретился взглядом с тарелкой супа. Потянулся к ней, но рука плохо слушалась.

Что ни говори, а делать гадости другим – это особое умение. И лучше ему никогда не учиться…

Тёма следил за Иваном сквозь очки, но даже стекло передавало его наивный и немного детский взгляд. Так же он смотрел вчера, когда предлагал свою дружбу. Только вчера этот взор излучал радость – будто Ваня и Артём были знакомы с детского сада, а сегодня был переполнен отчаянием.

Кудрявый Тёма! Со вздёрнутым носом всезнайки, немного несуразный в своих цветных нарядах и напоминающий милую, добрую мультяшку.

Ваня не выдержал.

– Нет, это слишком! Фиг знает, что у вас за непонятки, но меня в это впутывать не нужно! Разбирайтесь сами!

– Ты хорошо подумал? – с нажимом уточнил Генка.

– Я сказал, что не буду. И точка. – Сусликов отвернулся.

– Ну и дурак. – Рукомойников пожал плечами. – Думаешь, ты ему помог? Напротив. Раньше страдал только он, а теперь пострадаете оба.

Генка плюнул в суп, взял тарелку и вылил её содержимое Тёме за шиворот. Опустевшую посуду нахлобучил мальчику на голову.

– Жди весёлой ночки, Суслик!

– Эй, хулиганы! – Из-за витрины с раздачей выбежала резвая тётенька в белом поварском колпаке, с сильно нарумяненными щеками и родинкой у губы. Тётенька воинственно потрясала в воздухе половником. – Вы чего тут устроили, а? Из какого отряда? Где ваши вожатые?

Ваня повернул голову. Из дальнего угла к ним уже спешил Михаил Валерьевич.

– Простите нас, тёть Клав! – Генка пригнул колени в глумливом книксене. – Прост вы так вкусно готовите, что Пухлый попросил добавки!

Мажор засмеялся и рванул к выходу. Следом – его балбесы-подручные. Ване ничего не оставалось, кроме как последовать их примеру.

Весь оставшийся день мальчик гулял по аллеям парка, не попадаясь на глаза ни своему отряду, ни своему вожатому. Даже спать пришёл последним – когда уже объявили отбой. Свет погас, и Сусликов беспрепятственно, мышью проскочил к своей кровати. Накрылся простынёй прямо так, в одежде – мало ли, какую месть приготовил ему Генка? «Жди весёлой ночки, Суслик!»

Надо быть начеку.

Ваня ждал, внимая каждому звуку или движению. Вспоминал, как весело и безопасно проводил летние каникулы раньше. Думал о родителях – прошло всего полтора дня, а он уже скучал. А потом в голову влезла та странная девочка в чёрном макияже, которую Рукомойников назвал ведьмой. Девочка вдруг захохотала и выплюнула мохнатого паука. Паук с лицом секретарши Ниночки перебирал многочисленными лапками и заглядывал Ивану прямо в душу. Начался полный сюр – мальчик сообразил, что засыпает.

Стряхнув с себя ползучие обрывки сновидений, Сусликов вытянул шею и огляделся. Мужская половина третьего отряда синхронно посапывала. Возможно, Генка блефовал. Специально пригрозил Ване, чтобы тот всю ночь лежал и трясся от страха.

«Подожду ещё часик. Если всё будет ок, то усну», – пообещал себе Ваня.

Но сдался, задремав гораздо раньше.

Дверь в спальню аккуратно отворилась. В помещение на цыпочках прокрались два силуэта. С Вани сорвали простыню – Сусликов открыл глаза, но не смог что-либо сделать. Ему бесцеремонно зажали рот, подхватили мощными руками и поволокли в холл. Мальчик кусался, пытался кричать – выходило невнятное и глухое м-м-м, – вырывался и пинал похитителей. Ничего не помогало. Наоборот, видя усердие пленника, похитители пару раз заехали ему кулаком в живот. Ваня замычал сильнее – теперь уже от боли – и обмяк.

Ваню притащили в абсолютно тёмное помещение.

– Ну что, Суслик, – чиркнула спичка, – продолжим экскурсию по лагерю?

Жёлтый болезненный свет отразился в зрачках Генки. Рукомойников открыл вход в подвал.

– Парни, бросайте его! Пусть привыкает к перемене обстановки!