Текст книги "Последний из Первых Миров - Эпоха Тишины. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Алексей Лагутин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

– Ты видел даже то, что происходило за стенами отеля? – удивленно выпучил глаза Френтос, глядя на постоянно меняющееся мимикой под стать словам телепатии лицо дракона.

«В мире нет ничего абсолютного, Френтос. Идеал и совершенство – всего лишь иллюзия. Выдуманное нами понятие для обозначения степени превосходства вещей над прочими. Наш вид использует телепатию и эхолокацию, чтобы лучше ориентироваться в небе. Иногда мы не видим глазами то, что происходит ниже, под облаками. Издаваемый нами шум волнами отражается от предметов поднебесной, и сие вибрации мы чувствуем рогами. Так мы можем видеть все, до чего не могут добраться наши глаза. Если бы мои рога были достаточно чувствительны, я бы слышал все, все что происходит в мире вокруг нас, над землей, на земле, и под землей. Везде. И я совершенно точно знаю, что твой товарищ еще жив.»

– Но ведь звук исчезает с расстоянием…

«Нет.» – однозначно прервал слова Френтоса Заэль. «Абсолют – иллюзия. Не существует идеальных фигур, не бывает прямых углов, целых чисел, абсолютного нуля, и, точно так же, звук не может утихнуть до абсолютной тишины. С расстоянием он теряет силу, но не пропадает. Даже если его сила уменьшается до того, что мы станем ей пренебрегать.»

– То есть…и свет как-то проходит через любой материал? Даже через…

«Нет.» – так же повторил Заэль, окончательно ломая своими истинами восприятие мира Френтоса. «Свет лишь частицы, отражаемые от объектов, и отражением своим в наших органах зрения рисующие картины. В достаточно плотном материале частицы света теряются, и дальше им пути нет.»

– Д-да… – сглотнул Френтос, только теперь в полной мере осознавая, какую страшную для себя самого и своего слабо развитого восприятия беседу начал. – Сразу видно, что ты не человек.

«?» – многозначительно гортанным звуком удивления изобразил вопрос Заэль.

– По крайней мере «нормальные» люди о таком не разговаривают. – ухмыльнулся Френтос.

Заэль, обдумывая слова Френтос параллельно мыслям собственным и наверняка куда более важным, так же, понимая сарказм собеседника, ухмыльнулся.

– Значит, говоришь…Джером еще жив? Или жив, но…не совсем жив? – вернулся к недавней теме Френтос.

«Как и прочие жители, он стал един с Черным Пламенем. Сложно сказать, лучше ли эта судьба, нежели смерть.»

– Заэль?..

Хриплый голос со стороны, даже в окружающей тишине, легко отвлек дракона и Френтоса от разговора, переведя взгляд обоих в сторону лежащих наполовину в песке, наполовину скрытых им выше ржавых ворот. С усилием сжимая зубы, сдавленно и крайне болезненно дыша, хрустя шейными позвонками поднял голову к самой решетке макушкой Серпион. Кровь уже не текла из его крепко стиснутых губ, но вид его все так же оставлял желать лучшего. По крайней мере, он вернулся в сознание, и, очевидно, еще не собирался умирать от кровопотери. Его повреждения были внутренними, и их восстановление у октолимов в состоянии покоя было куда проще повреждений внешних. Хотя сломанные кости, разумеется, и для октолима были проблемой серьезной. И у Серпиона таких переломов точно было немало.

– Очнулся? Уже хорошо. Будет с кем нормально поговорить. – едва заметно улыбнулся Френтос.

– Ах! Я знаю…где искать твоего б-брата. – со вздохами от боли, от нее же щуря закрытые веки, громко кашлял Серпион.

– Знаешь!? – подскочил на месте Френтос.

– Знаю.

– Где? Нужно срочно туда бежать!

– Не так быстро. – серьезным взглядом теперь направленных в сторону Заэля глаз сверкнул Серпион. – Скажи, Заэль. Чью сторону ты выбрал.

Дракон явно замешкал, чуть тряхнув головой вниз, также сдвинув ниже и веки, меняя выражение лица.

«Я видел, что делала армия Совенрара и Хемирнира на Севере. У людей нет шансов победить в этой войне. Я принял решение…следовать за ними» – транслировал свои мысли Серпиону и Френтосу он.

– Мы оба знаем…как оно на самом деле. Ты просто не можешь бросить Мосселькема одного. – уже проще вздохнул Серпион.

Дракон молчал. И ему, и Серпиону, правота последнего была очевидна.

– Не знаю, о чем вы говорите, да и плевать, если честно. – подвел свой итог Френтос. – Мне нужно найти Соккона, и точка. Если ты знаешь, где его искать, то…

Теперь замолчал Френтос, уже смирившись, что ему, чего он не делал почти никогда в жизни, о чем-то придется просить другого человека, тем более используя для этого слово «пожалуйста». Хоть он и был готов пожертвовать собой для помощи брату, и смертельные бои он начинал без особых раздумий, вопросы личностного характера решались им с большой неохотой, и говорить людям то, чего он не хочет, ему было уже куда сложнее. Тем более, если он к этому не привык, и считал это позором.

– Синокин.

Это слово вырвалось из уст Серпиона так резко, что даже Заэль удивился, услышав его теперь, спустя столько лет. Оно ни о чем не говорило Френтосу, но старый дракон, участвовавший в войне людей и имтердов после Великого Спуска на Севере, часто слышал имя этого города в разговорах трех Богов, правивших Королевством Света. Все они, Бог Света Альберт, Бог Ночи Гимилл, и лучший друг Заэля, Бог Небес Мосселькем, получили свои титулы Богов в том самом городе, и именно он был родиной всей человеческой расы. Что он слышал от Мосселькема – город был подземным, и именно оттуда на поверхность когда-то вышли Археи людей. Он всегда хотел увидеть этот город воочию, но никак не смог бы сделать этого из-за своих размеров. Даже от драконов, он был слишком скрыт, ибо слишком глубоко под землей находился. Это была неприступная территория для всех врагов людей, и именно там люди оставили все свои древние тайны, включая и ту, кем они были до выхода на поверхность.

– Что это? – не понял Френтос.

«Город. Родина всех людей. Он находится под землей, глубоко под городом Ренбиром.» – уточнил Заэль.

– Город под Ренбиром? Родина людей? – икнул Френтос.

– В его окрестностях я и тренировал твою сестру сражаться с имтердами. Как это когда-то делали мы. – приложил левую руку к болезненно трясущейся под нагрудником груди Серпион.

– Это все, конечно, здорово, но какого хрена Соккон делает там? – развел руками Френтос.

– Давай…не сейчас.

Со вздохом, левой рукой придерживая доспех на груди, правой рукой Серпион нащупал под мокрым песком рядом с собой рукоять копья, и, вытащив его оттуда одним сильным движением, осыпая его верхний и еще теплый слой, воткнул его вертикально в прикрывавшую его кучку справа перед собой. С невероятным усилием человека с буквально сломанной спиной, он одной правой рукой, сложив под собой ноги, поднялся на копье, сопровождая все свои движения отвратительными хрустами и стонами, тем не менее самому ему, очевидно, не помешавшими встать на ноги.

«Твоя выносливость все еще на уровне Бога. Отрадно видеть, что ты можешь оправиться даже после таких ранений.» – скорее всего улыбнулся (сложно судить по мимике столь огромной челюсти) Заэль.

– Бывало…и хуже. – все равно бессильно, трясясь сложно лист на ветру, упирался в древко копья правой рукой Серпион.

«Дело не только в телесных ранах.»

– Разве ты не видишь?.. – уже сдвинувшись с места, медленно и максимально аккуратно, с каждым шагом тяжело упираясь в копье как трость, шагал в сторону Френтоса он. – Наш пассажир торопится в Ренбир. Давай не будем…заставлять его ждать.

– Пассажир? – удивился Френтос.

Заэль многозначительно ухмыльнулся, тем самым обратив внимание Френтоса на себя самого, и в частности свои разминаемые активной тряской могучие крылья. Лицо Френтоса изменилось как-то само при осознании того, что будет происходить с ним дальше. Особой детской радостью залились его глаза, растеклась по лицу и не менее ребяческая улыбка. Охнув от самой возможности взглянуть на мир со спины драконы, тем более если тот быстро доставит его напрямую к брату, он буквально забыл обо всем, что происходило с ним совсем недавно, и из-за чего теперь у него болела голова, от бессилия тряслись руки, а с одной из тех рук еще текла кровь. Хотя, возможно, руки его тряслись и не только от бессилия. По крайней мере от бессилия «устоять перед полетом верхом на драконе», что, пожалуй, за всю историю мира удавалось лишь избранным единицам людей.

«Вместе мы доберемся до Ренбира за считаные часы.» – уверенно и гордо вытянул голову ввысь Заэль довольный возможностью по крайней мере сверху взглянуть на легендарную столицу расы людей самому, ведь прежде он не бывал на Западе, и только пару дней назад смог, наконец, перелететь туда через Бездну Марконнор с самого разрушенного войной Севера.

– Надеюсь, ты готов к этому путешествию. Тебе придется держаться самому, и держать меня. Понимаешь? – ухмыльнулся Серпион, лицом уже куда спокойней, будто Френтос и вправду выполнил свое обещание в ходе битвы, данное им перед ее началом. Он и вправду выбил из его головы дурные мысли, пускай и без обещанных зубов.

– Заодно, расскажешь мне, как Соккон попал в какой-то там город людей. – весело кивнул Серпиону Френтос, так же быстро переводя взгляд на Заэля. – Надеюсь, в небе не так холодно, как здесь?

Все они были готовы отправляться в Ренбир, и Серпион не собирался больше ничего скрывать от Френтоса. То была удивительная компания. Дракон, принявший сторону имтердов. Бог Природы, принявший сторону людей. И Френтос – потомок Археев имтердов, с кровью Архея людей, не принимающий никаких сторон до тех пор, пока не найдет брата. Все они были друзьями теперь, сведенными вместе не иначе, как судьбой.

«Судьба – забавная штука.» – невидимо всей троицей где-то рядом, из горы мусора вокруг арены, наблюдал за происходящим впереди небольшой, но очень насыщенный сгусток Черного Пламени. «На все есть воля Создателя. И коли нет Создателя – на все есть воля его Правителей.»

Наблюдая, как неумело и взволнованно Френтос поднимался по крылу великого дракона на самую его шею, таща за собой на спине постоянно скрипящего зубами от боли Серпиона, Заэль слишком о многом думал, и совсем не обращал внимания на звуки, что окружали его, и были тогда совсем рядом. За той же картиной наблюдал и Ультра, еще стоя совсем недалеко, за горами мусора, там найдя для себя место наблюдения, уже из остатков интереса к судьбе старого товарища Серпиона наблюдая за его изредка мелькающей на лице улыбки, чего тот не видел уже очень давно, и о виде чего совсем позабыл. Сгусток Черного Пламени висел в воздухе рядом с ним, и через него, из самой Бездны, на остатки арены цирка горящими Синим Пламенем глазами с интересом взирал сам Правитель Бездны.

– Наш соглядатай Кенн ведет себя очень странно. Он выполнил мою просьбу, но…меня не покидает предчувствие, что он донес Унзару наши планы не так, как мы об этом просили. – как оказалось, именно голосом некогда настоящего Бога Душ, запершего свою душу в доспехах, а именно ножнах на спине, проговорил Ультра.

– Их контракт завершен. Они более не станут нас слушать. – ухмыльнулся высоким смеющимся и двоящимся голосом сгусток Черного Пламени по имени Доран.

– Остальное мы предоставим Геллару?

– Хотелось бы, чтобы он сделал все так, как мы договаривались. Но я больше не вижу его. Черное Пламя внутри него скрыто от моего взора телом Актониса, отделяющего его от всех Миров. Хе-хе. – про себя тише и самоувереннее смеялся Доран. – Ты такой предсказуемый, Геллар. Тебе помог старый слепой дурак, и ты решил, что я ничего не узнаю? Хочешь меня провести?

Шепот, вечно сопровождавший Черное Пламя, вдруг стал громче, пусть и так оставался тихим, но уже куда более понятным. Ультра повернул шлем своих доспехов в сторону того сгустка совсем рядом с собой, и прислушался к его голосу. Именно голосом мыслей Дорана был тот шепот.

«Тогда ты думал, что используешь нас. Спустился в саму Бездну просить меня о помощи, и столь дерзким тоном, будто сам над нами властвовал. – думал про себя Доран, мелькая Синим Пламенем своих глаз в беспросветной Бездне, продолжая через небольшой осколок своего Пламени наблюдать за уже забравшимися на шею Заэля, устроившимися поудобнее между его шипов, Френтосом и Серпионом. – Я подарил тебе символ своего могущества, и попросил лишь об одной услуге взамен. Теперь ты уклоняешься от выплаты этого долга. Это обидно. Ведь мы на самом деле хотели помочь тебе…Геллар Кацера.»

На едва различимом лице самого крупного, похожего на крылатое живое существо, сгустка Черного Пламени, особенно жутко и неприятно на фоне бесконечной тьмы Бездны, вырывающимся из уголков его рта Синим Пламенем вырисовалась улыбка. На все протяжение пустот Бездны, от всего его Пламени, что еще носил на себе тяжелым грузом Мир Гармонии, затих шепот его мыслей, в которых он, в предвкушении настоящего представления совсем скоро, не мог сдержать смеха.

– Скажи, если что-то придумаешь. Я выполню любые просьбы. – будто в никуда сказал Ультра. (все близкие Дорану живые существа общаются с ним как к себе равному – он не любит, когда его возвышают, поскольку считает себя такой же «жертвой жестокости Создателя», как и все окружающие, и как раз последствия этой жестокости пытается исправить.)

– Все в порядке. Подождите немного, я сделаю все сам. Твой сюрприз для наших друзей уже на месте, и уже скоро я за ним зайду.

– Френтос поможет нам?

– Да. И не только он.

Ультра многозначительно вздохнул. Забавно, ведь в его доспехах правда была лишь пустота, но иногда он еще пытался имитировать свою прежнюю жизнь, что давно их покинула. План Дорана был абсолютно ему ясен, и ему не с чем было спорить. Он знал, когда закончится Эпоха Тишины, и какое событие начнет настоящее затишье всего мира в ее последний день. Всего день, и Геллар выполнит свое обязательно перед Бездной, пускай даже он этого не захочет. И, если это произойдет, исход Последней Войны будет уже предрешен.

Глава 6: Драконьи истории

Будучи зажатыми между шипов на самой голове Заэля, Френтос и Серпион были совершенно спокойны за безопасность полета, тем более уже имея опыт передвижения по воздуху, хоть и не сравнимый с полетом на драконе, но, по крайней мере, имеющий хоть малые с ним схожести. С высоты в сотню метров над особенно завораживающе залитой лунным светом землей, Френтос с некоторой печалью, но в то же время и сарказмом в мыслях, осматривал серьезно разрушенный бурей Серпиона Дафар, думая «жители не справились – мы им помогли». Дымящиеся после ударов молний дома, коричнево-серый от дождя песок, и даже то же самое здание отеля, в котором Френтос успел, как оказалось, проспать целые два часа, были уничтожены на корню, не выдержав гнева Бога Природы, теперь на городские пейзажи ниже даже не смотрящего, уткнувшегося в нагрудник своего доспеха подбородком. Пока Заэль с пассажирами только взлетал, Серпиона крепко держал за ворот доспехов Френтос, ибо сам Серпион даже на дракона залезть сам не смог, и Френтос затащил его наверх силой и уже частично с окто. Внутренняя сила Френтоса уже начала, по чуть-чуть, восстанавливаться, но он не собирался пользоваться ей в полете, чтобы крепче держаться «в седле», то есть на голове Заэля. Он хотел экономить ее, поскольку был уверен, что ему еще понадобится внутренняя сила в городе Синокине, название которого он уже забыл, а причин появления там его брата еще не понимал.

– Так почему Соккон оказался в каком-то там городе? – повернул голову к Серпиону он. Тот, в свою очередь, сидел на месте, бессильно опустив голову с закрытыми глазами, ровной спиной прижатый к прямому шипу, чтобы его стандартная для октолима регенерация позвоночника прошла максимально правильно и без отклонений.

– Я слышал разговор Унзара и Гедыра за час перед тем, как ты покинул город. – перебивал своим монотонным голосом звук взмахов крыльев Заэля Серпион. – Гедыр просил у Унзара его посох, чтобы тот передал его Дорану. Он говорил, что стоит Унзару только приказать, и Гедыр обманет Дорана, и сделает все так, как скажет он. Они так и не договорили, потому что заметили меня. При мне они, увы, обсуждать это не стали.

– А Гедыр тоже подчиняется Дорану? – удивился Френтос.

– Он касался Черного Пламени, но никогда особо не следовал его указаниям. Подробностей я и сам не знаю. И вот перед тем разговором он обмолвился, что встретил Соккона в канализации под Ренбиром, и тот просил его ни в коем случае не рассказывать этого Дорану. Наверное, Кенн его послушался, раз Ультра этого не знал. У него есть свои планы на счет Соккона.

Заэль уже достаточно высоко поднялся в воздух над ареной цирка, и быстрым движением, планируя великими крыльями в едином плавном движении вперед, с огромной скоростью начал полет вперед, в сторону Ренбира. На встречном ветру заколыхались золотистые волосы Серпиона, а волосы же Френтоса начали неприятно бить его по лицу, словно плеткой, спадая на лицо в некоторых местах, добавляя неприятных ощущений от этого осевшим на них мокрым песком. Тот, в свою очередь, быстро снял тот песок с волос, и кинул его влево, правой рукой продолжая держаться за маленький загнутый шип на голове дракона правее большого шипа посередине. Брошенный им песок, к сожалению, попадал и в лицо Серпиона, на что тот упорно старался не обращать внимания.

– Зачем это Дорану нужен Соккон? – подумал Френтос.

– Видишь ли, Доран заключил много договоров с самими разными существами, и одним из них был Геллар. В обмен на Черное Пламя, которое помогло Геллару убить семью Мерсера, Доран просил его о помощи, когда она ему понадобится. Эпоха Тишины уже началась, и в это время все должны закончить свои дела перед Последней Войной, чтобы как следует к ней подготовиться. И Доран не исключение. Он попросил Геллара достать ему Душу Россе, которой владеет Соккон. И, как видишь, кое-кто вмешался в планы Дорана, и заветную Душу он так и не получил.

– И кто же это вмешался?

– Негласный Правитель. Он переместил Соккона не в сам город, а только в канализацию между Ренбиром и Синокином. Не знаю, чего он хотел этим добиться. Представления не имею, что творится в его голове. – вздохнул Серпион.

– Так…ты пришел в Дафар после того, как узнал, что Негласный Правитель сорвал планы Дорана? И ты хотел сделать так же? – догадался Френтос.

– Тогда я понял, что это, хотя бы, возможно. Это помогло мне решиться, и я примчал в город так быстро, как мог. Эхх…Я думал, что тоже смогу сорвать его планы.

Теперь Серпион выглядел намного грустнее, чем прежде, хоть и был не слишком весел раньше.

– Так я и не понял, какие планы Дорана ты пытался сорвать, убив меня. – все еще не понимал Френтос.

– Ему нужен был сосуд, полный Синего Пламени, чтобы он смог сделать его своим основным телом для Последней Войны. Ультра стал ножнами искусственного Клинка Власти Черной Искры, способность которого – разрывать связь между Зеленым и Белым Пламенем Души. Если бы он разорвал им твою связь с Зеленым Пламенем, составляющим личность, ты бы мгновенно подчинился его воле, а он бы использовал твое тело, чтобы им доделать свои дела перед Последней Войной. Возможно даже забрать Душу Россе из тела Соккона в твоем обличии.

– Хех. – невесело опустив глаза ухмыльнулся Френтос. – Я с самого начала думал, что эта груда железа задумала что-то недоброе. Но он так ничего и не сделал, хотя у него было полно возможностей.

– Я…и сам не понимаю, почему он ничего не сделал. – прищурился в тяжелых раздумьях Серпион. – Мне это не нравится. Хоть одного несчастья и не произошло, как бы это не обернулось чем похуже.

– Значит, все это представление с Дафаром было, чтобы заманить меня на арену? И зачем было так заморачиваться?

– Может быть, он хотел привлечь в город и меня?..

– Зачем? – не понял Френтос.

– Думал, что я попытаюсь ему помешать, когда услышу о его планах, а ты на месте меня убьешь. Сам слышал, что он говорил, когда ты спустился на арену.

– Он называл тебя предателем, потому что ты когда-то служил ему, но потом предал?

– Да…

– А что с Ультрой?

– Его давно поглотила идея Единства. Так называется Проклятье Забвения Черного Пламени, а сам Ультра, как ты знаешь, одно тело для тысячи душ. Не удивительно, что ему идея Единства понравилась. Он даже распрощался со своим телом, чтобы сделать его частью «доспеха единства», перенеся свою душу в колечко кольчуги.

– Так вы, когда-то, чудили вместе?

– Мы выполняли вместе многие команды Дорана. В том числе… – он задумался. – Ах, впрочем, это уже не важно. Когда я решил предать Бездну, я встретился с Ультрой у самого Дафара, но он сказал, что не поможет мне, и не поможет Бездне. Может быть, поэтому он бездействовал? Ему самому было интересно, чем все это кончится.

– Он встретился с тобой, пока я сидел в корчме? И как ты так быстро добрался до города?

«Ему помог я.» – внезапно пронесся по голове Френтоса и Серпиона тяжелый голос Заэля, своим появлением едва не вынудивший первого упасть вниз.

Пролетали они уже над ровными, залитыми лунным светом, полями. Огромная высота не пугала Френтоса, но сейчас он был слишком обессилен, и вполне мог не успеть как следует воспользоваться своим окто в падении, и это, раз так, теперь можно было назвать его летальной высотой. К счастью, Заэль двигался по воздуху довольно плавно и аккуратно, и Френтоса с Серпионом почти не качало от взмахов крыльев дракона, с чем волнами качалось и все его тело. В отличии от меньших драконидов, имеющих две задние лапы, и передние лапы с перепончатыми крыльями, четырехлапые драконы, с крыльями отдельно на спине, двигались намного аккуратнее, чем, скажем, те же виверны, а их наездникам всегда было проще на них удержаться. Пускай и их наездниками, чаще всего, и еще в древние времена, были только имтерды. Людей, даже на максимально устойчивой в пространстве голове или шее дракона, чаще всего тошнило уже через несколько секунд полета, и на всю жизнь потом поражала морская болезнь.

– Это ты его принес? – удивился Френтос.

«Я помог ему в знак памяти о нашей старой дружбе. Скоро все узы между сторонами будут разорваны, и мы станем друг другу врагами.»

– Ты же говорил, что никогда раньше не бывал на Западе? Как ты общался с Серпионом?

«Мы могли общаться через Бездну Марконнор, что нас отделяла.» – уточнил Заэль. – «Однажды я установил связь с драконами по ту сторону стены из Черного Пламени, когда уловил их движения своими рогами. Настроиться на них было нелегко из-за постоянного шепота той стены, и они также не сразу заметили мои сигналы. Я говорил так громко, как мог, и однажды они подошли к границе, и заговорили со мной. По случайности, собрания великих ящеров увидел Серпион. Мы общались через посредников, но довольно часто…»

– Думай лучше о своих проблемах, Френтос. – вдруг перебил друга Серпион.

Оба они, что было совершенно не ясно Френтосу, замолчали. Это казалось удивительным, и весьма подозрительным. Их молчание дало Френтосу время подумать о делах насущных, и, не прекращая разглядывать открывающиеся его глазам с небес пейзажи поднебесной, он решил как следует обсудить все происходящее вокруг в голове с самим собой. Пусть он и был уже сонным, а оттого, плюс пагубного влияния кровопотери, его голова соображала все хуже, картина происходящего в прошлом и настоящем для него была уже достаточно ясна. И все же – некоторые элементы всей этой истории никак не хотели вставать на свои места.

Холодный на высоте ветерок неприятно обдувал еще мокрого от недавнего дождя, замерзшего Френтоса, но его так и оставшееся без одежды выше торса холодное тело сполна согревала горячая от мыслей голова. Он старался думать о вещах более приближенных и простых, радостных и совершенно точно далеких от того, чего он все равно пока не понимал, и чем его грузили окружающие «знакомые Дорана» весь последний день. По его разумению, уже частично ослабшему ввиду общей потери сил, в мире не было ничего такого (кроме Самума), с чем он, вместе с братьями, не смог бы справиться, особенно теперь, вернув и сестру. После их воссоединения в Ренбире он стал сомневаться и в том, что Самум стал бы для них теперь проблемой, и вчетвером, без учета участвовавшей в том бою Кайлы, они не смогли бы победить и его. Все же, его голову немного забивала тревога. Если Лилика и Таргот, в ходе поисков Соккона, так же, как и Френтос, вступили в схватку с неизвестным серьезным противником, они вряд ли могли продолжить поиски целыми и невредимыми, ведь такое позволяло лишь Френтосу его укрепляющее тело окто. Хоть Таргот и был велик и, несомненно, нечеловечески силен, для противников, подобных Серпиону, он был вполне уязвим, и его окто никак не смогло бы его полностью защитить от увечий. Лилика и вовсе была мала, на вид беззащитна и миролюбива, и за ее сохранность он переживал больше всего. Он всей душой надеялся встретить обоих братьев и сестру в Синокине поскорее, здоровыми и вне опасности, уже заранее понимая, какие липкие и острые сети вражеских планов вокруг них вьются. Да, он еще не понимал, что судьба всех их заведет туда же, и просто был уверен, что Лилика и Таргот, будучи явно, в его же понимании, умнее его, без проблем сами вызнают местоположение Соккона, и, возможно, даже опередят его появление в Синокине.

Его сонливость, уже набежавшая на тело от качки головы драконы и встречного холодного ветра, медленно закатывала его глаза, и без того почти безжизненно взиравшие на совсем не двигающуюся внизу картину однообразных золотых полей. Луна все еще висела очень высоко, будто дракон вовсе не поднимался на сотню метров в воздух, а белой точкой мелькающий меж деревьев далеко впереди яркий в ночи огромный Ренбир, даже при всей скорости полета Заэля, совсем не менялся в размерах от своей дальности. Где-то справа, и все равно на горизонте, активно собирали самые разные небольшие заграждения и импровизированные казармы воины людей, наверняка шумные как обычно, к сожалению совсем безмолвные на подобном расстоянии. Не видя в этом уже ничего нового и удивительного, как несколько минут назад, Френтос наконец решился немного отдохнуть, и без того зажатый на голове дракона его костяными шипами, что спасало его, если тот уснет, от падения без чувств вниз. Он должен был отдохнуть и восстановить силы, прежде чем ступать явно на территорию неприятеля для поисков брата, где силы ему будут нужны больше, чем даже в бою с Серпионом. В отличии от Бога Природы, теперь и самого явно отключившегося за спиной Френтоса от того же бессилия и травм, вполне было вероятно, что те, кого Френтос встретит в подземном городе, не станут даже пытаться с ним говорить. Ему следовало заранее к этому приготовиться.

Убаюкивающая качка ласкала добрые мысли Френтоса, с некоторым усилием, так или иначе, прорвавшиеся в его ветреную голову через пелену тяжелых дум. «Знакомьтесь – это мой друг, Заэль.» – проносились по его голове воображаемые слова, сказанные им потерявшим дар речи при его появлении верхом на драконе в Дафаре Соккону и Тарготу. Он воображал сцену, в которой подобное произошло бы как раз после прошлого посещения города им еще во время охоты на него Цеза. Он бы представил и сцену того, как дракон, теперь для него символ «крутизны», по его команде сжег бы самого Цеза пламенем изо рта, но, к сожалению, Френтос даже не знал, как Цез выглядел, и представлял его весьма поверхностными образами. И, разумеется, он не знал, что имя Цез – псевдоним Кенна Гедыра, который тот использовал только для исполнения своих не самых добрых дел. И, так же, не знал, в чем на самом деле заключалась шуточная охота «лучшего в мире наемного убийцы» на него и братьев.

Пока Френтос терялся в своих грезах, и примерно тем же занимался даже более серьезный Серпион, ни на секунду не замедляющийся дракон Заэль также о многом думал, не раз бросая взгляд своих грустных глаз в сторону укреплений людей справа, думая о том, что то, что происходило на Севере столетия назад, возможно на всем Западе было известно лишь только ему и Серпиону. В его мудрой голове яркими картинами батальных сцен возникали образы его друзей с Севера, вместе с которыми он, бок о бок, целые 400 лет сражался с объединенной армией имтердов и ардов Совенрара и Хемирнира, их Верховных Властителей. Невероятный перевес сил в сторону врага не пугал людей, ведомых на бой своими Богами, храбрыми феерическими полководцами, для победы над которыми не менее гениальные военачальники противника потратили столькие столетия. Именно по причине поражения армии Королевства Света Заэль остерегался Черного Пламени, и именно потому ему была ясна причина действий Серпиона в Дафаре, пускай он и пытался отговорить друга от риска, уговаривая его найти другой путь. Заключив жестокий контракт с Бездной, Совенрар заручился поддержкой Дорана в 400-летней войне, и именно с помощью Черного Пламени сломил волю армии людей. Именно из-за этого Пламени Заэль потерял в Бездне своего лучшего друга, Бога Небес Мосселькема, и именно потому теперь должен был помогать армии врага в Последней Войне, где будет сражаться и подчиненный Черному Пламени Мосселькем. Теперь вокруг него внизу еще долго не происходило ничего достаточно для описания интересного, так что, думаю, вы не будете против услышать эту историю сейчас, и она позволит вам понять многие важные элементы истории, которые прежде я не затрагивал, и о которых просто не знали те, судьбу кого я описывал. Да, я расскажу вам о самом жестоком и фанатичном противостоянии людей заклятому врагу, что когда-либо видел мир, указавшему для всей их расы предел их возможностей и силы воли. Я расскажу вам о 400-летней войне.

В завершение Первой Войны, когда Архей людей Корть и Архей ардов Джефф запечатали своими силами Храм Актониса с его наиболее властными над миром существами, Земли Марконнор ушли глубоко в Бездну, но ее Черное Пламя не стало их поглощать, а лишь разбрелось по ее горам и озерам, сосредоточив свой взор на еще сражавшихся на той территории людях и имтердах. Все они были поглощены Черным Пламенем, но наиболее ожесточенно сражавшиеся у самого сердца Земель командиры их армий Совенрар и Дума, даже будучи окруженными со всех сторон неподвластными им силами, не прекращали бой. Тогда Совенрар значительно уступал Думе по силам, и был вынужден заключить с уже обступившей его Бездной договор, по которому сможет продолжить войну с людьми, а его враг, Дума, будет уничтожен, взамен чего предложил самому Дорану помощь всех имтердов в распространении по миру его воли. Что произошло в тот день, в Бездне Марконнор, и по сей день остается загадкой даже для Правителя Гармонии, не способного заглядывать во владения своего брата Дорана, и ни Совенрар, ни Дума, никогда не рассказывали созданиям Гармонии, о чем они тогда говорили с Правителем Бездны на самом деле. Факт был в том, что Совенрар не только выжил после той схватки, но и получил в подарок от Дорана безымянный меч, полный Черного Пламени, и с ним вернулся в Мир Гармонии, где и приступил к свершению уже описанных мною ранее в части истории Лилики делам. Дума, после посещения Бездны, так же вернулся в Мир Гармонии, на Запад, и там стал главным исполнителем воли Дорана, получил титул его Графа и Клинка Бездны.