Текст книги "Бамбуш"
Автор книги: Алексей Балакаев
Жанр:
Детская проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Эрдни-шишя
По радио всегда говорят про эрдни́-шишя́. Бамбуш однажды спросил у матери:
– Мама, видать, эрдни-шишя хороший человек. Каждый день о нем говорят. Где он живет?..
Мама рассмеялась.
– Эрдни-шишя – это не человек, а растение. По-русски – кукуруза. Ее едят, а для скота лучшего корма и не найдешь… Я тебе завтра, в воскресенье, испеку пирожки из нее, – пообещала мать.
– А в нашей группе есть мальчик по имени Эрдни, – не сдавался Бамбуш.
– Верю. Такое имя бывает, – согласилась мама.
– Ну тогда что такое эрдни?
– Эрдни – это драгоценный камень.
– Хм…
Растение называют «эрдни-шишя», человека – Эрдни, и камень, выходит, тоже… Странно… Взрослые всегда выдумывают разные вещи, от них только голова кругом идет…
За завтраком тетя Томпа сказала:
– Я пойду сегодня на уборку эрдни-шишя.
– Тетя Томпа, возьмите меня с собой. Я никогда не видел эрдни-шишя, – попросил Бамбуш.
– Сегодня будет жара, – предупредила тетя.
– Я жары не боюсь…
Отец улыбнулся и подтвердил:
– Наш Бамбуш жары не боится.
О папа, папа! Какой он хороший!
Эрдни-шишя издали похожа на лес, только густая. Подошли ближе. Она выше тети. Листья как шелковые ленты. Пожелтели. Концы их свернулись и полопались. Почти у каждого листа видны янтарные, золотистые початки.
Бамбуш обрадованно спросил у тети:
– Можно сорвать?
– Если силы хватит! – ответила тетя Томпа.
Началась уборка. Машина, которая называется кукурузоуборочным комбайном, срезала высокие стебли. На току, куда грузовики подвозили початки, образовались горы эрдни-шиши.
Бамбуш помогал женщинам. Скоро у него устала спина. Он крепился, стиснув зубы.
– Давайте отдохнем! – крикнула женщина в платке.
– Отдохнем! – обрадовался Бамбуш.
– Чей это мальчик? – спросила женщина.
– Очира, – ответила тетя Томпа.
– Какого Очира?
– Бадмаева.
– Неужели? – удивилась старушка в зеленом платье и, погладив Бамбуша по голове, ласково спросила: – Как бабушка живет?
– Жива-здорова, – сказал Бамбуш, гордясь и радуясь тому, что в этом далеком селе нашелся человек, который знает его бабушку.
– Бабушку твою я хорошо помню. В молодости дружила с ней, – объяснила старушка. – И дедушку знала. Он был замечательным человеком! Если бы не злые люди, еще жил бы…
От этих слов Бамбушу показалось, что день померк.
– Тетя Томпа, тетя Томпа, кто эти злые люди? – торопливо спросил Бамбуш.
– Кулаки. Они… – начала было тетя Томпа.
Но старушка ее перебила:
– Не надо рассказывать об этом детям. Узнают, когда вырастут.
– Я ведь не маленький, – стал уверять Бамбуш.
Эрдни-шишя издали похожа на лес, только густая…
– Надо еще подрасти!
Старушка нежно погладила его по голове.
Бамбуш насупился.
„А что такое любовь?“
Бамбуш очень устал, но об этом не сказал никому. Очира Бадмаевича еще не было.
Пора спать. Бамбуш сказал тете Томпе:
– Можно, как вчера, во дворе лечь?
– Подожди, пока придет отец. Будешь бояться без папы.
– Почему я буду бояться? – Бамбуш старался показать, что он не такой уж маленький.
– Ну ладно! – согласилась тетя Томпа.
Бамбуш уютно устроился на сене. Глаза сами закрылись…
Вдруг он проснулся. Показалось, что кто-то смеется. Прислушался – тишина.
Где-то далеко лают собаки. Все тело мальчика напряглось. Ему стало очень боязно. Может быть, позвать тетю? Нет, теперь терпеть надо. Он ведь сказал: не боюсь. Страшно хочется вбежать в дом… Нет, надо терпеть…
Бамбуш старается пересилить страх, думает о другом. Как назло, и вчерашней луны не видать. Или она скрылась за тучей?
И вдруг… Сердце словно остановилось. Кто там?.. Бамбуш весь сжался.
– Сколько на небе звезд? – услышал он нежный голос девушки.
Бамбуш перестал бояться. Ему очень понравился этот вопрос: сколько же звезд на небе?..
– Можно посчитать, – отозвался мужской голос.
– Давай посчитаем…
– Раз, два…
– Три, четыре…
– Сорок девять…
– Пятьдесят… Ой, все запуталось! – засмеялась девушка.
– Давай посчитаем только яркие звезды, – сказал мужчина.
– Все равно их много. Скажи, где твоя звезда?..
Бамбуш открыл глаза. Посмотрел на небо. Ночь, как и раньше, темна. На фоне темного неба мигает множество звезд, соревнуясь друг с другом. Прямо над Бамбушем одна звезда сияет ярче других. «Это моя звезда», – подумал мальчик.
– Моя звезда вот та – самая яркая, – услышал он снова мужской голос.
Бамбуш рассердился. Хотел даже крикнуть: «Нет, это моя звезда!»
– Если это звезда твоя, пусть будет она и моей, – сказала девушка.
Бамбуш еще больше рассердился. Но девушка спросила:
– Ты любишь меня?
– Сама не видишь?.. – тихо ответил мужской голос.
Девушка радостно, звонко засмеялась. Бамбуш удивился. Что тут смешного? Девушка снова спросила:
– А что такое любовь?
В это время подъехала машина и остановилась у дома. Бамбуш услышал, что парень и девушка убежали.
Пришел отец, лег рядом. Бамбуш не вытерпел:
– Что такое любовь?
Очир Бадмаевич изумленно поднял брови.
– Ты должен ответить, – строго сказал Бамбуш.
– Ого, какой строгий мужчина! – улыбнулся Очир Бадмаевич, погладив сына по голове.
– Я жду ответа.
– Вырастешь большим, сам узнаешь, – засмеялся отец.
Пока они разговаривали, взошла луна, будто она ждала прихода папы. Наверное, пряталась за тучей.
Бамбуш подождал немного и спросил:
– Папа, а сколько звезд на небе?
Поездка по новым местам
Бамбуш проснулся от громких голосов. Открыл глаза, опять закрыл. После вчерашней работы ломит все тело. Очень приятно, проснувшись, лежать в постели с закрытыми глазами.
«Надо сегодня встретиться с новыми друзьями», – думает Бамбуш. Вспоминает мальчика с царапинкой на носу. Его зовут Арлта́н. Красивое имя… В гражданскую войну был в Калмыкии отважный пулеметчик, его звали Арлтан. Еще Данара́… Беззубая девочка… Бамбуш засмеялся, вспомнив мальчика, у которого одна штанина была завернута до колена, другая доставала до земли. Зовут Чапаем… Почему же он Чапай?..
У Бамбуша теперь много новых друзей. Очень хорошие девочки и мальчики. А Ваня Рогачев обещал приехать в Элисту, будет гостем у Бамбуша…
Тут мальчик в недоумении подскочил, услыхав, как кто-то говорит:
– И Бамбуш тоже приехал?
– Да.
– Почему до сих пор мне не сказали об этом?
Бамбуша обнял незнакомый старик, уколол своими редкими жесткими усами…
– Ну, Очир, как хочешь, а я возьму Бамбуша с собой.
– Нет, дядя Дорджи́, они завтра уезжают домой, – сказала тетя Томпа.
– Я утром привезу его обратно, – настаивал дед Дорджи. – Если я не привезу Бамбуша, старуха съест меня живьем.
Очир Бадмаевич согласился.
Местечко Цага́н-Усу́н находится в четырнадцати километрах южнее Яшкуля. Стоят в один ряд новые, похожие друг на друга два десятка домов. Недалеко отара деда Дорджи.
Увидев подъезжающих на телеге, из избы чабана выбежал мальчик.
– Мой внук, твой маленький дядя Бовлда́н, – сказал дедушка.
– Чудно́,– удивился Бамбуш. – Такой маленький – и мой дядя…
Во всем этом надо было еще разобраться…
– Дедушка, привез пряников? – спросил Бовлдан у старика.
– Э, Бовлдан, сначала нужно познакомиться с человеком. Это Бамбуш…
Бовлдан только сейчас обратил внимание на Бамбуша. И две собаки, которые прибежали вместе с ним, разглядывая новенького мальчика, забегали вокруг телеги.
Когда зашли в дом, жена деда Дорджи обняла Бамбуша, трижды поцеловала в лоб.
– Свари ему мясо, – сказал старик гордо.
Старушка сварила мясо и нарезала большими кусками, раскатала тесто и нарезала большими квадратами.
Это очень понравилось Бамбушу. Особенно когда кушанье появилось на столе.
Поели. Дед Дорджи ушел отдохнуть, а мальчики побежали в степь.
В отаре
Степь бесконечно широка. Солнце печет. Утром, когда Бамбуш ехал с дедом Дорджи, было прохладно. Теперь воздух стал все больше нагреваться, от земли поднимался пар. Увидев вдалеке синюю воду, Бамбуш удивился и спросил у нового друга:
– Что там за море?
– Где? – удивился Бовлдан.
– Вон… посмотри-ка… волнуется.
Бовлдан, родившийся в степи, никогда не видел не только моря, но даже маленького озера.
Он напряженно смотрит вдаль… Но ничего не может разглядеть. Что же это такое? Бамбуш – гость, видит море, а он, хозяин степи, ничего не видит.
– Слепой, что ли?.. – сердится Бамбуш.
– Не видишь, что у меня есть глаза? – обижается Бовлдан.
– Наверно, у тебя не глаза, а дырки.
– А ты, оказывается, врун!
– А ты слепой… Смотри, смотри, вон как волнуется!
Бовлдан вдруг захохотал:
– Да ты, наверно, видишь мираж?
– Мираж?..
– Да. Это синеет мираж.
Бамбушу непонятно это слово. Но расспрашивать Бовлдана он не хочет – боится совсем опозориться.
Бовлдан вытащил из кармана несколько косточек:
– Давай играть в альчики!
– В альчики?
– Знаешь, как играть?
– Я впервые вижу эти твои альчики, – признается Бамбуш.
Бовлдан не стал смеяться над новым товарищем. Взял палку, начертил квадрат. Поставил альчики в ряд посередине. Отмерив десять шагов, провел черту. Потом сбегал домой, принес две большие кости. Одну отдал Бамбушу.
– Что это? – спросил Бамбуш.
– Бабка.
– Что ими делать?
– Будем бросать. Бабка попадет в альчики, и если альчики вылетят из квадрата, их забирает тот, кто стрелял. Понятно?
– Пока непонятно…
Мальчики начали играть. Бовлдан бил очень метко. Бамбуш тоже вскоре научился. И так наловчился, что выиграл все альчики у Бовлдана. Бовлдан хотел взять альчики обратно, но Бамбуш не отдал. Они подрались.
Бовлдан был сильнее. Он повалил городского мальчика. Бамбуш рассердился и ударил его по носу. Потекла кровь. Бовлдан убежал домой.
Бамбуш, чувствуя свою вину, решил пешком идти в Яшкуль. Две большие собаки, будто угадав его мысли, забежали вперед, преградили путь. Бамбуш вернулся.
Между тем Бовлдан, заткнув нос ватой, выскочил из дома. Бамбуш подумал, что опять завяжется драка, но Бовлдан примирительно сказал:
– Больше не будем драться!
Около одиннадцати часов дня пригнали отару. Бамбуш никогда не видел сразу столько овец.
Мальчики опять подружились. Бамбуш спросил:
– Овцы бодаются?
– Боишься?
– Я ничего не боюсь.
– Тогда…
В это самое время к Бовлдану сзади подбежал баран с закрученными рогами. Бамбуш так напугался, что не мог даже рта раскрыть. С другой стороны тоже надвигались бараны. Бамбуш рванулся, налетел на Бовлдана. Упав, тот закричал:
– Чего ты лезешь ко мне?
Баран поддал рогами Бамбуша и швырнул его на землю.
Голоса взрослых слышались как во сне. Бамбуш ничего не помнил. Вдруг почувствовал, что ему на шею упала холодная капля. Открыл глаза. Над ним склонились дед Дорджи, бабушка. Мальчик удивленно спросил:
– Что случилось?
– О, он, оказывается, настоящий богатырь! – улыбнулся дед Дорджи.
Бамбуш только теперь понял, что с ним случилось. Быстро спросил:
– А где Бовлдан?
– Я здесь, – вынырнув из-за спины деда, сказал Бовлдан и подал руку товарищу.
Бамбуш с его помощью встал. Все облегченно вздохнули, засмеялись. Дед Дорджи сказал:
– Серый баран просится на мясо.
– Беда с этим Бовлданом. Это он научил барана бодаться! – вздохнула бабушка.
– Сейчас поймаем барана, поездим на нем, – шепнул Бовлдан на ухо Бамбушу.
– Я согласен, – ответил Бамбуш смело, но достаточно тихо, чтобы взрослые не услышали.
Песня
Овцы лежат у колодца. Чабаны сидят дома. Дед Дорджи устроился на кровати. Молодой чабан читает книгу.
Бовлдан достал фанерный ящик и начал вытряхивать из него все свои сокровища. Тут и альчики и бабки. И потрепанная книжка. Взяв ее, Бовлдан спросил:
– Умеешь читать?
– Умею, – ответил Бамбуш, взял книгу и стал читать по складам.
– Когда пойду в школу, и я научусь читать, – заявил Бовлдан, завидуя другу.
– А где у вас школа?
– В Цаган-Усуне.
Дед, лежавший на кровати, начал храпеть. Бамбуш спросил:
– Почему же ваши днем не работают?
– Из-за жары, – ответил Бовлдан.
– Разве они боятся жары?!
– Не человек, а овцы. Жара спадет, тогда и овец выгонят в степь.
– Ночью?
– Да. Когда прохладно, овцы лучше пасутся.
Чабан, читавший книгу, слушал их разговор и улыбался.
По радио объявили: «Передаем концерт по просьбе работников сельского хозяйства…»
– Слушай, концерт будут давать! – обрадовался Бовлдан.
– Ай, ждал-ждал да вздремнул немного, – сказал дед Дорджи и встал.
«По просьбе старшего чабана четвертой фермы совхоза «Кировский» Дорджи Далаева передаем несколько песен в исполнении заслуженной артистки республики Улан Инджи́евой…»
Услышав свое имя, дед Дорджи расправил плечи по-молодецки. Потом сел, скрестив ноги, на разостланную перед кроватью кошму.
«Улан Инджиева исполнит калмыцкую народную песню «Гуси-лебеди», – объявили по радио.
– Славная песня! – сказал дед Дорджи и от удовольствия похлопал себя по голени.
Знакомые звуки льются из репродуктора. Дед в такт мелодии качает головой. Бамбуш и Бовлдан бросили свои альчики и тоже слушают эту замечательную песню. Бамбуш все поглядывает на деда.
Крик гусей доносится,
Сторонка родная вспоминается…
Бамбуш действительно вспомнил свою бабушку, маму, родную Элисту.
Что, интересно, сейчас делает бабушка? Тоже, наверно, слушает радио. Она любит слушать радио… Бабушка, бабушка… Бамбуш из-за множества ярких новых впечатлений совсем забыл про бабушку и про маму… Сердце мальчика учащенно забилось, ему захотелось домой…
Песня кончилась.
– Ну как, Ара? – обращается дед к своему помощнику, который сидел с книгой.
– Здо́рово!
– Улан Инджиева бывает у нас дома! – гордо сказал Бамбуш.
– Она настоящая героиня! – восхищается дед.
– А разве певицы тоже могут быть героинями? – спрашивает Бовлдан.
«Теперь слушайте песню «Внуки Джанга́ра», – объявляют по радио.
И снова полилась песня про новых калмыцких богатырей, потомков легендарного Джангара, – песня о героических подвигах.
Одна песня сменялась другой. Так и закончился концерт. Ни дед Дорджи, ни чабан Ара не проронили ни слова. Мальчики тоже сидят молча.
Наконец дед произнес:
– Сейчас и овец можно поднимать.
Ара собрался убрать книгу в брезентовую сумку, но дед Дорджи остановил его:
– Ты, сынок, оставайся дома. У тебя скоро экзамены.
Ара ничего не ответил. Достал книгу и продолжал читать.
В степи люди немногословны. Ара хочет поступить на зоотехническое отделение сельхозтехникума.
Дед Дорджи покончил с едой и встал. Бовлдан – к дедушке:
– Можно с вами?
Тут и Бамбуш:
– А мне можно с вами?
– Ну пошли…
Овцы, лежавшие небольшими группками вокруг колодца, учуяв, видимо, время пастьбы, начали подниматься с мест. Увидев подходившего старика, они сами потянулись в степь.
У костра
По вечерней прохладе овцы пасутся врассыпную. Две овчарки, охраняя отару, сидят в разных местах.
Бовлдан сорвал пучок травы и подал Бамбушу:
– Понюхай.
– Ой, какой запах! Замечательный!
– Это полынь.
– Так-то оно так, но это особая полынь, – поправил дед. – Ароматная.
– А овцы едят? – спросил Бамбуш.
– Овечки наши любят вот эту траву, – показал дед на мягкое пушистое растение. – Зултарга́н.
Из-под ног мальчишек выскочила ящерица. Бамбуш испугался, вздрогнул, а Бовлдан погнался за ней. Бамбуш тоже побежал.
Бовлдан ящерицу тут же поймал и протянул товарищу. Но Бамбуш спрятал руки за спину.
Ящерица тяжело дышала, бока ее, как кузнечный мех, то надувались, то совсем сжимались.
– Она похожа на крокодила, – сказал Бамбуш.
– Что такое крокодил? – не понимая, спросил Бовлдан.
– К нам зоопарк приезжал. Там были крокодилы. Они гораздо больше ящериц. Они и людей могут съесть…
– Если они людей едят, зачем же их возят к людям?..
– Их держат за железной решеткой…
Чтобы переменить этот страшный разговор, Бовлдан спросил:
– Хочешь ящерицу домой?
– Нет, не надо…
– Тогда я тебе хвост подарю.
Тут же он оторвал у ящерицы хвост и отпустил ее. Безхвостая ящерица юркнула в траву.
– Ты что? Погибнет…
– Не погибнет. Другой хвост вырастет… Смотри.
Бовлдан взял оторванный хвостик за утолщенное место, и хвост стал вертеться из стороны в сторону.
– Живой хвост, живой хвост! – закричал удивленный Бамбуш.
Скоро в степи разгорелся большущий костер.
…Сразу стемнело. Всей отары уже не видно. Овцы насытились, сгрудились на одном месте и лениво щиплют траву. Бамбушу страшновато. Точно черное небо на него давит сверху. Он шепчет товарищу на ухо:
– Может, нам вернуться?..
– Ты что?! Сейчас костер разожжем. Попросим деда сказку рассказать.
– Сказку?
– Да, сказку. Ох, и много же он знает!
Бамбуш очень любит слушать сказки. Те, что знает его бабушка, он все переслушал, многие даже по нескольку раз. Да и чего здесь бояться? Рядом и дед, и Бовлдан, и собаки, и овцы…
– Дед, можно костер разжечь? – спрашивает Бовлдан.
– Можно.
Мальчики начали собирать кизяк, сухую траву. Скоро в степи разгорелся большущий костер. Дед из заплечной сумки достал мешок, встряхнул его, постелил и прилег у костра.
– Дед, расскажите сказку, – просит Бовлдан. – Бамбуш хочет послушать.
Дед не ответил. Молча вынул из кармана кисет, набил трубку табаком, раскурил веточкой из костра.
Ароматный дымок из трубки потянулся к небу.
– Сказку хотите слушать? – Дед оглядел ребят.
– Да, да! – в один голос ответили мальчики.
От костра лицо деда кажется совсем медным.
– Я вам не сказку, а настоящую быль расскажу.
– Давайте, давайте, – заторопили ребята.
– Давеча, когда передавали песни, ты, Бовлдан, спросил: разве певица может быть героиней? Твой вопрос остался у меня на душе, вот тут. До сих пор думаю об этом. Слушай, внук мой, слушай. И ты, Бамбуш, тоже запоминай. Что воин, что певец – разницы никакой. И боец и певец одинаково любят свою Родину, одинаково совершают подвиги. Я вам сейчас расскажу об одной певице. Никогда не забывайте об этом человеке.
Рассказ деда
– Тысяча девятьсот сорок второй год. Август месяц.
Гитлеровские полчища, переправившись через Дон, шли по калмыцким степям и разрушали все, что им встречалось на пути.
Отступая, мы вошли в столицу Калмыкии, город Элисту. Детей и стариков вывозили в Астрахань. У одного дома мы заметили грузовую автомашину, окруженную людьми. Молодая женщина отказывалась садиться в машину.
Ее все-таки втолкнули в кабину.
«Поехали!»
Машина тронулась с места, оставляя за собой голубоватый дымок.
«Что это за женщина?» – спросил наш командир.
«Артистка».
«Кто?»
«Улан Инджиева».
«А в чем дело?»
«Хотела остаться в подполье, отомстить врагу за свою землю», – ответил однорукий мужчина средних лет.
Люди разошлись. Это были ополченцы.
Когда немцы заняли Элисту, многие юноши поступили в Астраханскую партизанскую школу. Потом, пробравшись в тыл к врагу, они стали бороться с фашистскими оккупантами.
Но не об этих юных партизанах я хочу вам поведать сегодня. Я расскажу о нашей заслуженной артистке Улан Инджиевой и ее подвиге…
Снова раскурив потухшую было трубку, дед Дорджи несколько раз затянулся. Мальчики не отрываясь смотрели на деда. Бовлдан то и дело подбрасывал в костер сухую траву и кизяк.
Костер, долго не разгораясь, густо дымил и вдруг вспыхнул ярким пламенем. Медное лицо деда Дорджи стало похожим на диск заходящего солнца…
– Отступая, мы достигли местности Хулхута́ и там заняли оборону. Наш командир Иван Чернов сказал:
«Ну, бойцы, нам дальше матушки-Волги нет земли. Здесь мы должны остановить наступление немцев…»
«Дальше Волги нет земли!»
«Остановим фрицев!»
«Хоть умрем, но не отступим!» – кричали солдаты.
Дед Дорджи погладил свою жиденькую бородку, приподнялся и снова сел, скрестив ноги.
– Вы, дети, должны знать. И ты, Бовлдан. И ты, Бамбуш. Для человека самое горькое – отдать врагу родные места. Нет ничего на свете горше этого. Запомните это, не забывайте никогда!
Столица Элиста в руках врага. Что же делать? Мы, рядовые бойцы, каждый день требовали наступления.
Тогда мы не знали, какая огромная битва готовилась на Волге.
Однажды Иван Чернов сказал:
«Сегодня ночью надо послать разведку в Элисту. Нужны добровольцы. Задание не из легких».
Все молчат. До Элисты двести километров. Голая степь. Негде остановиться глазу, негде спрятаться, нет ни леса, ни камыша. Дело трудное.
«Я пойду».
«Нет, я…»
«Я…»
Наш командир улыбнулся и, не сказав нам о своем решении, направился к выходу из блиндажа. Уже в дверях обернулся и сообщил, к общему удивлению:
«Сегодня будет концерт».
«Где?»
«Здесь».
«Здесь?»
«Да, здесь… в блиндаже».
Вечером в самом просторном блиндаже собрались бойцы.
Я уже получил к тому времени приказ о том, что пойду в разведку. Но на концерт все-таки напоследок пришел. В первом ряду сидели девушки-санитарки.
Мы даже не заметили, откуда появилась артистка. Шум в блиндаже сразу прекратился. Когда она начала петь, все бойцы были покорены силой и красотой этого чудесного голоса.
Может быть, вам это трудно понять, мальчики. Вы все-таки еще дети… Она исполняла песню о матери. Не только девушки, сидевшие в первом ряду, но и мы, закаленные бойцы, стали смахивать навернувшиеся слезы, стискивать зубы, сжимать кулаки.
На земле самое родное для человека – мать. А Родина?.. Она мать для всех…
Певица кончила петь. На минуту воцарилась тишина. И вдруг, будто бешеная река прорвала плотину, в блиндаже стало шумно и оживленно. Бойцы, подхватив певицу на руки, стали качать ее.
Тогда-то я впервые увидел Улан Инджиеву. Когда шум немного утих, к ней подошла русская девушка и поздоровалась за руку.
«Я тоже мечтала стать артисткой».
«Как тебя зовут?» – спросила Улан Инджиева.
«Наташа… Кочуевская…»
«Откуда?»
«Из Москвы…»
«Я из столицы Калмыкии, а ты из столицы России. Ты, Наташа, обязательно станешь артисткой, – сказала Улан и стала гладить золотистые волосы русской девушки. – Сначала надо очистить Родину от врагов, тогда и сбудутся твои мечты…»
Наташа, схватив руку певицы, прижала ее к своей щеке.
Я передал Улан Инджиевой написанное еще утром письмо:
«Сестрица, вернешься в тыл – передай это письмо моей семье».
«Обязательно передам. Желаю скорей разбить врага и вернуться к родным».
«Возможно, я их больше не увижу… И это письмо – последнее».
Почему так сказал, не знаю. Само сорвалось с языка.
«Зачем так плохо думать?» Улан большими глазами уставилась на меня.
«Сегодня иду в разведку», – шепнул я.
«В разведку?»
«Да».
«Куда?»
«Не могу сказать. Военная тайна».
«Кто ваш командир?»
«Капитан Иван Чернов».
Улан Инджиева, обернувшись к бойцам, спросила:
«Есть среди вас капитан Чернов?»
«Есть».
Наш командир, одернув гимнастерку, подошел к ней.
«У меня к вам дело», – сказала певица.
«Слушаю».
«Хотелось бы наедине».
Командир с певицей вышли…
В разведку той ночью я не пошел. Капитан отменил приказ. И только позже я узнал, что в разведку в Элисту пошла артистка. Улан Инджиева.
Через семь дней певица-разведчица вернулась. Ни один боец не раздобыл бы столько сведений, сколько Улан. Наше командование объявило ей благодарность, представило к награде.
Перед отъездом в тыл певица спросила:
«А где же Наташа? Хочу проститься с ней».
Капитан Иван Чернов снял фуражку.
«Не верю! – с болью воскликнула Улан. – Почему не уберегли ее?!»
«Наташа вынесла много раненых с поля боя. Потом, схватив винтовку погибшего бойца, стала стрелять по врагу. Она погибла как герой», – ответил капитан.
Улан заплакала.
Потом решительно заявила:
«Я остаюсь с вами!»
«Мы не имеем права оставить вас здесь», – сказал Иван Чернов.
«Чтобы защищать Родину, мне не надо разрешения! Я остаюсь!»
Командир, повернувшись ко мне, приказал:
«Боец Далаев! Артистку Улан Инджиеву проводите до Давсна́ Фуду́к. Там ее ждет машина…»
Капитан вышел из блиндажа.
Подчиняясь военной дисциплине, Улан поднялась с места.
«Где могила Наташи?»
Вечерело. Поцеловав каску на могиле Наташи, Улан Инджиева взяла горсть земли и пошла со мной к машине…
Закончив свой рассказ, дед Дорджи встал и посмотрел на овец. Давно взошла луна. А мальчики даже не заметили ее.
В лунном свете было видно, как овцы брели друг за другом в сторону стоянки – к кошу.
Разминая затекшую спину, старый чабан долго стоял, опершись о ярлык.
– Увидеть бы ее… – мечтательно сказал Бовлдан, нарушая тишину.
– Улан Инджиева наша хорошая знакомая. А я и не знал, что она такая героиня, – вздохнул Бамбуш.
