Текст книги "Мацумура Сокон («Великие мастера карате»)"

Автор книги: Алексей Горбылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Алексей Горбылев
Мацумура Сокон (1809-1901)

Мацумура Сокон почитается на Окинаве как основоположник стиля каратэ Сюритэ – Рука Сюри, давшего начало стилю Сёрин-рю, одному из самых влиятельных направлений современного каратэ.

Этот стиль унаследовал традицию каратэ, разработанную несколькими поколениями дворян из Сюри – столицы Окинавы и резиденции ее короля. Город Сюри был в ту пору средоточием политической жизни Рюкю. Отсюда отправлялись дипломатические миссии в Пекин ко двору китайского императора, сюда прибывали официальные посольства из Китая. Имея дело с высокопоставленными китайскими чиновниками, дворяне из Сюри перенимали у них приемы боя и методы тренировки. В результате синтеза разнородных технических элементов и стилей, с которыми окинавцам удалось познакомиться в ходе этих контактов, постепенно сложился самостоятельный стиль каратэ, который окончательно и оформил Мацумура.

Точные даты рождения и смерти Мацумуры неизвестны. Нагами-нэ Сёсин отыскал сведения о том, что в 1897 г. мастер отпраздновал собственное 88-летие. Исходя из этой информации, он высчитал, что Мацумура родился в 1809 г. Мияхира Кацуя из школы Коба-яси-рю и ряд других специалистов утверждают, что умер мастер в возрасте 92 лет. Соответственно, если он действительно родился в 1809 г., то умер приблизительно в 1901 г. В настоящее время эти даты жизни мастера признаны большинством исследователей, но называют и другие – 1796/1798/1800-1884/1899.

Телохранитель трех королей Рюкю

Мацумура Сокон родился в деревне Ямакава, что находилась в Сюри к западу от королевского замка. Это был очень одаренный человек, умный, проницательный, замечательный каллиграф. В тех благоприятных условиях, которое ему обеспечило благородное происхождение, он получил прекрасное классическое образование окинавского дворянина: закончил начальную школу в родной деревне, а потом, предположительно, в 19-летнем возрасте, в 1829 г., – школу для подготовки чиновников в Сюри, сразу успешно сдал экзамен на высший гражданский чиновный ранг и поступил на государственную службу.

В то время на престоле находился 17-й король династии Сё по имени Ко (прав. 1804-1828). Правителем он стал в возрасте 18 лет, можно сказать, случайно, благодаря счастливому для него стечению обстоятельств. Человек он был совершенно безалаберный и мало заботился о благосостоянии страны. Помимо жены, он завел себе еще 10 наложниц и проводил все время в занятиях любовными утехами и пьянством. Сацумское правительство относилось к Сё Ко крайне настороженно, не доверяло ему, справедливо полагая, что такое правление может пагубно сказаться на экономике острова, а, значит, и на доходах Сацумы. Поэтому в 1828 г. оно добилось смещения Сё Ко с трона, а на его место посадило нового короля – Сё Ику (прав. 1829-1847).

Японский исследователь Фудзивара Рёдзо предполагает, что Мацумура Сокон с осени 1829 г. стал служить телохранителем у отставленного Сё Ко и жить вместе с ним в поместье Минатогэва, где Сё Ко вел жизнь затворника. По его мнению, Мацумура был приставлен к Сё Ко не столько для защиты от врагов, сколько, чтобы удерживать в узде его эксцентричные, безудержные порывы. Намек на это видится ему в том, что, по слухам, которые ходили среди жителей Сюри, Сё Ко был убит по приказу группы влиятельных лиц, заправлявших политикой рюкюсского двора, или же покончил с жизнью самоубийством, доведенный ими до отчаяния (в официальных источниках, правда, говорится, что гибель Сё Ко была связана с какой-то серьезной психической болезнью). Похоже также, что Мацумура был не по нраву Сё Ко, который не любил его за прямолинейность. Рассказывают, будто однажды каратист довел его до такого бешенства, что Сё Ко даже приказал посадить его под домашний арест! В конце концов, не поладив со своим неугодливым «телохранителем», он отослал в Сюри ко двору короля Сё Ику.

По возвращении в замок Сюри Мацумура стал личным телохранителем (о-собамаморияку) короля Сё Ику и служил ему верой и правдой на протяжении многих лет. После смерти Сё Ику Мацумура в уже солидном возрасте стал телохранителем последнего рюкюсского короля Сё Тай (1848-1879) и занимал этот пост, предположительно, до 1860 г.

Изучение каратэ

Из того, что Мацумура в течение трех правлений занимал пост телохранителя короля, можно предположить, что он пользовался особым доверием рюкюсских правителей и обладал незаурядным боевым мастерством. Однако как он его приобрел, мы почти ничего не знаем. Особенно много неясного в вопросе о том, как будущий великий мастер каратэ познакомился с этим боевым искусством.

«Учитель „тэ“ Мацумуры Сокона точно неизвестен, но говорят, что уже с детских лет он полюбил воинские искусства и уже в 17 или 18 лет приобрел известность в кругах любителей боевых искусств», – пишет Нагаминэ Сёсин.

Широкое распространение получила версия о том, что первым учителем Мацумуры в каратэ был Сакугава «Тодэ» – один из самых первых известных каратистов Окинавы. Некоторые авторы обставляют историю взаимоотношений Мацумуры и Сакугавы самыми, что ни на есть, трогательными подробностями, сообщают, что отец Мацумуры, окинавский дипломат и высокопоставленный чиновник, был другом Сакугавы. Он рано лишился жены и на смертном одре просил приятеля позаботиться о его трехлетнем сыне – будущем Соконе. Сакугава выполнил этот наказ и растил как собственного сына. В самом раннем возрасте под его руководством Мацумура начал постигать премудрости боя голыми руками, упорно тренировался, за что получил от восхищенного его успехами наставника прозвище «Буси» – «Мастер каратэ»– и к 17-18 годам стал сильнейшим мастером каратэ на Окинаве. :

Несмотря на всю привлекательность этой истории, в ней есть одна проблема. Дело в том, что в источниках никаких сообщений даже просто о личном знакомстве Мацумуры с Сакугавой, не говоря уже о перечисленных подробностях, нет. Известно лишь, что Сакугава был старшим современником Мацумуры, правда, с датировкой его жизни тоже есть проблемы. Так, до относительно недавнего времени большинство историков каратэ считало, что Сакугава жил в 1733-1815 гг., хотя некоторые, например, американец Б. Хайнес, утверждали, что родился он на добрых полстолетия ранее. Но затем, исследуя «Реестры наместников островов Яэяма», специалист по истории Рюкю Нагаминэ Сёсю обнаружил записи, свидетельствующие о том, что в 1835 г. тогдашний король Сё Ику назначил 54-летнего чиновника по имени Тэруя тикудон-но пэйтин Канга губернатором на островах Яэяма и в награду за его заслуги пожаловал ему остров Сакугава, по которому чиновник стал называться Сакугава Канга. Если это и был тот самый «Тодэ» Сакугава – а так в настоящее время считает большинство исследователей, то по расчетам получается, что родился он в 1782 г., на полвека позднее, чем считалось ранее. Отыскались и потомки Канга. Они сообщили, что Сакугава Канга прожил более восьмидесяти лет, и, если считать от 1782 г., то умер он около 1862 г. „Если эти. данные соответствуют действительности, то правильные даты жизни Тодэ Сакугавы –1782 –ок. 1862 гг.

Потом оказалось, что сохранились и потомки другой, боковой ветви рода Сакугава. Один из них, Сакугава Тёсе, из семейных преданий узнал, что Сакугава Канга был похоронен в Пекине, где находился с окинавской дипломатической миссией. Во время поездки в Пекин в 1932 г. он сумел разыскать его могилу на особом кладбище, где хоронили официальных лиц, приезжавших из вассальных Китаю государств. На небольшом памятнике, установленном на ней, значилось, что Сакугава умер в 17-й год Даогуан, т.е. в 1837 г. В соответствии с дальневосточной традицией, сообщалось, что в пору кончины ему было 56 лет от роду. Таким образом, по мнению Тёсе, правильные даты жизни «Тодэ» Сакугавы – 1782-1837 гг. Правда, во время войны кладбище было разрушено, так что каким-то образом проверить информацию этого источника мы уже не можем. Тем не менее, эту датировку признает правильной Фудзивара Рёдзо.

Если исходить из этих сведений о Сакугаве, можно сделать вывод, что Мацумура вполне мог быть с ним знаком – как по времени жизни, так и по положению в чиновном аппарате, хотя, повторюсь, никаких конкретных подтверждений того, что он у него учился каратэ, нет.

Другой «кандидат» в учителя Мацумуры – Макабэ Тёкэн по прозвищу «Сямо» – «Боевой петух». Макабэ удон – род весьма знатный, связанный родственными узами с королевским родом Сё. Как установили историки, Макабэ Тёкэн родился в 1769 г. в качестве третьего (по другой версии – четвертого сына) Макабэ адзи Тёги. По предположениям исследователей, ему довелось изучать ушу в Пекине, и он достиг в этом искусстве довольно высокого уровня. По мнению Ара-гаки Киёси, исходя из тридцати или сорокалетней (в зависимости от даты рождения Мацумуры) разницы в возрасте между Макабэ и Мацумурой, можно предположить, что умудренный жизнью Макабэ мог быть идеальным наставником для энергичного юноши. Но, опять-таки, никаких фактов, подтверждающих эту версию, не найдено.

Зато совершенно неожиданно обнаружились сенсационные сведения об изучении Мацумурой японской школы фехтования мечом Дзигэн-рю.

Изучение Дзигэн-рю

Отцом сенсации стал известный окинавский мастер каратэ и основатель школы Мацубаяси-рю Нагаминэ Сёсин. По его воспоминаниям, приблизительно в августе 1942 г. для исследования генеалогии семьи Мацумура он посетил дом праправнучки мастера в г. На-ха. В ее доме в ящичке буддийского алтаря Нагаминэ обнаружил мэнкёдзё – мастерскую лицензию – по школе Дзигэн-рю и листок цветной бумаги со стихотворением на нем, которые Мацумуре вручил сацумский мастер кэндзюцу Исюин Яситиро.

Мэнкёдзё представляло собой свиток. Видимо, из-за небрежного хранения он поразительно выцвел, верхний и нижний края его были очень сильно истрепаны. Кроме того, лицензия была написана скорописью с большими подтеками туши, так что прочесть можно было только отдельные фразы.

На листе цветной бумаги было написано стихотворение, которое вручил Мацумуре его наставник Дзигэн-рю:

 
Чем больше я гляжу тебе в лицо, тем горше расставание
При мысли, что уезжаешь ты на родину…
 

Исюин Яситиро. Адресовано Мацумура пэйтин-доно.

Нагаминэ скопировал это стихотворение, благодаря чему мы сегодня можем с ним познакомиться, поскольку оригинал погиб во время большой бомбардировки Окинавы 10 октября 1944 г. В тот же день сгорел и дом праправнучки Мацумуры, так что от него не осталось и следа. В страшном пожаре погибла и генеалогия семьи Мацумура, и все предметы, связанные с великим мастером.

Школа Дзигэн-рю, которую довелось изучать Мацумуре, была секретной школой княжества Сацума, к изучению которой допускались только вассалы дома Симадзу. Отличительная особенность ее – необычайная агрессивность: за исключением техники боя против копейщика, во всех остальных случаях Дзигэн-рю настаивает на решительной атаке противника. По этой причине в ней даже не существует оборонительных позиций. При этом Дзигэн-рю требует, чтобы фехтовальщик был способен первым же ударом рассечь противника «на полы» и таким образом мгновенно окончить бой. Для выработки такого сокрушительного удара используется упражнение татикиути – «удары по стоящему дереву». В нем фехтовальщик использует дубовую палку с неснятой корой диаметром около 3 см и длиной около 120 см, которой попеременно наносит удары справа и слева по стоящему дереву или столбу. Нормой считается ежедневное повторение 11000 таких ударов – 3000 утром и 8000 вечером. Последователи Дзигэн-рю полагают, что фехтовальщик может «поставить» базовые движения за 3 года таких тренировок.

В период военных столкновений середины XIX в. самураи из Сацумы, прошедшие подготовку по школе Дзигэн-рю, сражавшиеся на стороне антисёгунской коалиции, наводили ужас на своих врагов. Даже такой прекрасный фехтовальщик, как Хидзиката Сайдзо, заместитель командира карательного отряда сёгуната Синсэнгуми, возможно, знакомого читателю по художественному фильму «Табу», предостерегал своих подчиненных от стычек с бойцами Дзигэн-рю. Эти предостережения диктовались опытом и кровью, пролитой в боях с самураями Симадзу: в одной из стычек с воинами Синсэнгуми известный мастер Дзигэн-рю того времени Накамура Хандзиро за несколько минут прикончил девятерых противников и ушел безнаказанным.

Фудзивара Рёдзо выдвинул две гипотезы относительно того, при каких обстоятельствах Мацумура начал изучать школу Дзигэн-рю.

Обе они связаны с представительством Сацумы на Окинаве, которое возглавлял японский наместник – дзайбан бугё. Достоверно известно, что все сацумские наместникики на острове были знатоками Дзигэн-рю.

Согласно первой гипотезе Фудзивары, Сокон начал овладевать японским фехтованием еще до сдачи экзамена на чиновничью должность и назначения на пост телохранителя Сё Ко в 1829 г. Собственно, назначение на эту должность, возможно, явилось признанием его успехов в овладении искусством меча. Если это предположение верно, то первым учителем Мацумуры в Дзигэн-рю мог быть дзайбан бугё Сибуя Кимидзаэмон Цурамити из ветви Якумару Дзигэн-рю, который был наместником на Окинаве в 1826-1828 гг.

По другой гипотезе Фудзивары, знакомство окинавца с Дзигэн-рю состоялось уже в 1830-е гг. после возвращения из поместья Мина-тогава в Сюри, когда Мацумура познакомился и завязал дружеские отношения с тогдашним дзайбан бугё Матида Минору. Возможно, эта дружба и стала ключиком, открывшим окинавцу возможность знакомства с секретной школой фехтования княжества Сацума.

Как полагает Фудзивара, Мацумуру так заинтересовала эта традиция боевого искусства, что он стал буквально терроризировать Матиду, упрашивая его преподать ему фехтование. Однако Дзигэн-рю считалась секретной школой Сацумы, и специальный указ князя Симадзу категорически запрещал даже демонстрировать ее самураям из других княжеств. Однако, несмотря ни на что, в конце концов, окинавцу удалось добиться разрешения изучать Дзигэн-рю. Правда, видимо, пришлось подписать клятвенное письмо, адресованное сацумскому представительству на острове, в котором Мацумура обязался «изучать школу Дзигэн-рю только в одиночку и ничего не передавать другим». Как бы то ни было, Мацумура уговорил кого-то из двух упомянутых наместников, начал изучать японское фехтование мечом и вскоре достиг в этом деле больших успехов.

Тем временем Мацумура получил назначение на службу в рюкюсском представительстве в Кагосиме, столице Сацумы. Естественно, он не хотел упустить эту замечательную возможность поучиться фехтованию у лучших сацумских наставников. Тогда Матида Минору, то ли по своему почину, то ли по просьбе своего предшественника Сибуя Кимидзаэмона, написал для Мацумуры рекомендательное письмо в главное додзё Дзигэн-рю, в котором преподавал наставник Исюин Яситиро.

Так тренировался Мацумура

Как предполагает Фудзивара, Мацумура впервые приехал в княжество Сацума в 14-й день 6-й луны 1832 г. К тому времени за его плечами, видимо, было уже несколько лет занятий Дзигэн-рю. Как рюкюсский чиновник, Мацумура поселился в представительстве своей страны Рюкюкан, которое размещалось к востоку от замка Цуру-мару-дзё, в котором жил сам князь Симадзу. Вскоре после приезда в Кагосиму он передал кикияку –японскому чиновнику по связям с Рюкю, приставленному к рюкюсскому представительству, – рекомендательное письмо от окинавского дзайбан бугё, аналогичное письмо рюкюсского правительства, а также личную письменную клятву. Такая ситуация не имела прецедентов, и, вероятно, сацумским чиновникам пришлось немало поломать головы над просьбой окинавца, но, в конце концов, они дозволили ему приступить к изучению Дзигэн-рю – все-таки Мацумура был телохранителем короля Сё Ику и имел рекомендательное письмо от имени наместника. О том, что занятия Мацумуры были санкционированы правительством Сацумы, свидетельствует предание, согласно которому окинавец ранним утром восходил на гору Тансиндзё, где занимался упражнениями в татикиути – дело в том, что рюкюсские чиновники могли покидать Рюкюкан только при наличии специального разрешения сацумской администрации.

От Рюкюкан до додзё наставника Исюин, где стал учиться Мацумура, по прямой около полутора километров. Тренировки в нем обычно проходили с 10 часов утра до 4 часов дня. Рассказывают, что Мацумура появлялся в додзё уже в 9 и в течение часа упражнялся один. Исходя из данных о стандартной тренировке в Дзигэн-рю и преданий окинавских каратистов, Фудзивара восстанавливает график занятий окинавского мастера. Он полагает, что Мацумура ранним утром в течение часа занимался практикой татикиути на горе Тансиндзё-дзан, нанося до 3000 ударов деревянным мечом, затем в одиночку час тренировался в додзё, потом в течение 2 часов упражнялся с партнером, а по вечерам еще в течение 2 часов тренировался в татикиути, нанося до 8000 ударов. Таким образом, Мацумура ежедневно занимался фехтованием по 6 часов, проявляя замечательное упорство и быстро совершенствуя свое мастерство.

Фудзивара предполагает, что приказ о возвращении Мацумуры на Окинаву доставил посланник короля Сё Ику Тибана пэйтин Тётоку, приехавший в Сацуму в 21-й день 6-й луны 1834 г. По случаю отъезда окинавца в признание его упорства и достигнутого мастерства главный наставник додзё Исюин, вероятно, дал разрешение передать ему технику высшей, четвертой ступени знания школы Дзигэн-рю «Унки» («Сияние среди туч»), а затем вручил ему мастерскую лицензию и прощальное стихотворение, которые и нашел Нагами-нэ. Всего Мацумура, предположительно, провел в Кагосиме 2 года и 2 месяца, на протяжении которых упорно тренировался в Дзигэн-рю. На родину, по расчетам Фудзивары, он вернулся в 1836 г.

Нагаминэ пишет, что Мацумура ездил в Сацуму дважды, но о второй поездке мастера мы, к сожалению, ничего не знаем.

Загадка «И Ва»

Из воспоминаний Фунакоси Гитина известно что, наряду с Маэдзато и Кодзё из Кумэ, Мацумура учился каратэ в Китае у некоего «И Ва» из школы «Шаолинь» (Сёрин-рю).

Итак, известно, что Мацумура ездил в Китай и, возможно, даже не единожды (Нагаминэ, например, говорит о двух поездках). Но когда именно? Куда? С какими целями? На какой срок? Как познакомился с мастером «И Ва»? Что это был за человек? Чему и как долго Мацумура у него учился? К сожалению; обо всем этом можно только догадываться.

Вряд ли мы ошибемся, если будем исходить из того, что Мацумура ездил в Китай легально, в качестве официального чиновника какого-то уровня. Главный телохранитель короля – слишком заметная фигура, чтобы проделывать такие поездки тайком. Да и зачем ему такие приключения, когда все можно сделать вполне законно? Это допущение сильно облегчает жизнь исследователю, так как все официальные миссии в Китай известны наперечет и неплохо документированы.

Анализируя факты биографии Мацумуры в контексте данных о дипломатических миссиях в Китай, Фудзивара Рёдзо приходит к выводу о том, что Мацумура ездил в Китай в 1836 г., в год возвращения из Сацумы на остров, в составе посольства во главе с полномочным послом Ко Дайкю и послом для передачи дани цинскому двору Сон Кою.

По заведенному обычаю, корабли с данью-окинавского двора китайскому императору обычно отплывали из порта Наха в средней или последней декаде марта. Миссии с данью обычно состояли из двух кораблей: главного корабля и корабля сопровождения. На борту главного корабля находилось 120 пассажиров и членов экипажа. Корабль сопровождения был поменьше и принимал лишь 70 человек. Собственно дипломатическая миссия обычно включала в себя около 20 человек: посла, его заместителя, переводчиков, писцов, телохранителей, слуг и др. Выйдя из Нахи,окинавские корабли шли по прямой до острова Кумэ, где останавливались на один день, а затем плыли до китайского порта Асу в Фучжоу. Этот путь они проделывали приблизительно за одну неделю. После прибытия в Фучжоу окинавские посланники наносили визиты и вручали подарки губернатору и другим высшим чиновникам. Здесь миссия разделялась. Посольство выезжало в Пекин ко двору указанным цинскими властями маршрутом. А ее сопровождение – чиновники средних рангов, купцы и т.д. оставались в Фучжоу, пока матросы сгружали на берег привезенные тюки, чинили корабли, закупали товары, составляли их описи, паковали и грузили на суда. К концу сентября, когда все торговые операции и приготовления к отплытию на родину завершались, окинавские корабли отплывали домой, чтобы потом вернуться для доставки дипломатов, едущих на Окинаву из Пекина.

В какой же части миссии находился Мацумура? Ответ на этот вопрос имеет принципиальное значение для понимания генезиса стиля Сюритэ. Если он остался в Фучжоу, то имел возможность в течение нескольких месяцев знакомиться с фуцзяньскими стилями ушу. Если же отправился в Пекин, то перед ним могла раскинуться совсем другая палитра северных стилей. Увы! Никаких сведений на этот счет у историков нет. Соответственно, существует и два разных, но почти в равной степени слабо обоснованных ответа на вопрос о том, где Мацумура почерпнул свои знания ушу.

Известные окинавские каратисты и исследователи истории середины – второй половины XX в. – Нагаминэ Сёсин, Сокэн Хохан, На-кама Тёдзо и др. – утверждали, что Мацумура познакомился с несколькими стилями ушу в Фучжоу. Нагаминэ пишет, что Мацумура ездил в качестве посла рюкюсского королевства в Фучжоу дважды. Не называя даты первой поездки, Нагаминэ утверждает, правда, не указывая источника информации, что вторая поездка мастера в Фучжоу состоялась в 1859 г. Однако никаких деталей об обучении окинавца в Китае этот автор не сообщает. Вместо них – весьма уязвимое для критики и ничем не подтвержденное сообщение о том, что, по рассказам, специалисты из Фучжоу – одного из главных центров практики ушу на юге Китая весьма уважали Мацумуру за его личные достоинства и незаурядное мастерство, что они радушно распахивали перед ним двери в свои залы и дозволяли свободно наблюдать за тренировками, несмотря на традицию секретности занятий ушу.

Сокэн Хохан и Накама Тёдзо утверждали, что Мацумура учился в Фучжоу ушу у «военных атташе» «А Сон» и «И Ва» (непонятно, впрочем, что делали китайские военные атташе в китайском же порту) и даже посетил овеянный легендами фуцзяньский монастырь Шаолинь-сы. Тут, правда, есть несколько проблем. Во-первых, стиль Сюритэ мало похож на Фуцзянь шаолинь-цюань. Во-вторых, еще в 1941 г. знаменитый китайский историк ушу Тан Хао после изучения письменных документов по провинции Фуцзянь и собственных полевых исследований в своей книге «Шаолинь цюаньшу мицзюе каочжэн» («Изучение секретов шаолиньского кулачного искусства») показал, что фуцзяньского Шаолиня в действительности никогда не было!

Иную позицию по вопросу, где изучал ушу Мацумура, занимает японский исследователь Фудзивара Рёдзо. По его словам, записи переводчика из Кумэ-муры Кодзё Исё (1833-1891) свидетельствуют, что Мацумура постигал кэмпо в частном додзё наставника «И Ва» в Пекине. Это подтверждают и рассказы ученика мастера Итосу Ан-ко (1831-1916), который якобы не раз говорил: «Наставником Мацумуры был И Ва из Пекина». Им, ссылаясь на рассказы отца, вторит основатель школы Кобаяси-рю Тибана Тесин (1885-1969): «Некий „И Ва“ был наставником ушу в императорском дворце в Пекине». Исходя из этих данных, Фудзивара полагает, что в 1836 г. Мацумура не задержался в Фучжоу, а выехал в Пекин.

Весь путь от Фучжоу до Пекина занимал от 40 до 90 дней. Маршрут проходил через современные города Наньпин, Инцао, Цзинь-хуа, Ханчжоу. У города Чжэньцзян путешественники переправлялись через реку Чаньцзян, далее через Янчжоу и Сюйчжоу добирались до г. Цзинань, близ которого переправлялись через Хуанхэ. Далее они двигались через Дэчжоу и Тяньцзинь и, наконец, попадали в Пекин. Протяженность маршрута, таким образом, составляла около 2,5 тысяч км. Большую часть пути миссии проделывали по воде на кораблях, но, тем не менее, дорога была очень утомительной и подчас опасной, так что цинский эскорт из 50 воинов был не просто данью престижу.

Приехав в Пекин, официальные посланники Окинавы и их сопровождение останавливались в специальном гостевом дворце Хуйтунгуань, предназначавшемся для размещения послов и прочих официальных лиц, приезжавших в столицу Срединного царства из вассальных государств. За его стенами располагался рынок Небесной лазури, где рюкюсцы продавали привезенные с собой изделия ремесленников и скупали диковинки китайского производства. Безопасность рюкюсских посланников, согласно установленному порядку, обеспечивали 20 телохранителей из числа гвардейцев Восьмизнаменной маньчжурской армии, назначавшихся особым военным чиновником, отвечавшим за безопасность иностранцев. По имеющимся данным, охраняли дворец Хуйтунгуань главным образом воины ханьского происхождения (т.е. китайцы, а не маньчжуры).

Согласно «Подлинным записями великой династии Цин», окинавский полномочный посол Ко Дайкю прибыл в Пекин в конце декабря 1836 г. Возможно, именно в этот день, как телохранитель посла в Пекин вступил и Мацумура Сокон.

Обычно окинавские даннические миссии проводили в Пекине около 100 дней. Таким образом, Мацумура должен был провести в Пекине не менее 3-х месяцев, с декабря 1836 по конец марта 1837 г. Надо сказать, что время это для окинавцев, выросших в тропиках, было самым неподходящим, поскольку это самый холодный период года в Пекине, когда дуют сильные ветры, и выпадает обильный снег.

В те дни трон занимал 8-й император маньчжурской династии Сюань-цзун. Это было не лучшее время в истории маньчжурского правления. Многочисленные восстания различных религиозных сект и тайных обществ истощили казну государства, в страну ломились английские и французские колонизаторы, среди гражданских и военных чиновников процветала коррупция, страна пришла в беспорядок. Короче говоря, попал Мацумура в Пекин в очень и очень непростое, беспокойное время. Зато ушу в эту эпоху процветало, так как владение им стало одним из важнейших факторов обеспечения собственной безопасности. Так что у Мацумуры, вероятно, было немало возможностей познакомиться с китайскими воинскими искусствами. Тем более, что как телохранитель официального посла вассального государства он имел доступ во многие места, куда простая публика попасть не могла, и, как полагает Фудзивара Рёдзо, целыми днями жадно наблюдал за тренировками воинов Восьмизнаменной армии на их тренировочном полигоне или смотрел на занятия охраны императора, отрабатывавшей боевые приемы во Дворце воинской доблести – Уин-дянь.

Фудзивара предполагает, что гидом Мацумуры в его походах по залам ушу был Сакугава Канга, который, по расчетам, также входил в состав миссии. По имеющимся данным, это была уже третья поездка Сакугавы, и у него было немало влиятельных знакомых в городе. Вообще, Фудзивара считает, что Сакугава был своеобразным добрым гением для Мацумуры. По его мнению, именно он рекомендовал каратиста на пост телохранителя посла, договорился со знакомыми китайскими чиновниками о предоставлении ему пропуска для выхода и входа в запретный город, свел с нужными людьми. Фудзивара пишет, что невозможно представить себе, будто Мацумура, в котором бурлила энергия и который прошел чрезвычайную по трудности тренировку в школе кэн-дзюцу Дзигэн-рю, мог ограничиться лишь своей официальной работой, проходившей главным образом в стенах дворца Хуйтунгуань. Он считает, что Мацумура выбирался из него наружу по вечерам и в одиночку предавался тренировкам на соседней площади.

Когда и при каких обстоятельствах Мацумура познакомился со своим будущим учителем ушу мастером «И Ва», или, если признавать современное иероглифическое написание этого имени за подлинное, Вэй Бо по-китайски (яп. И Хаку), неизвестно. Фудзивара полагает, что «И Ва» был наставником императорских телохранителей, и что представил Мацумуру ему Сакугава Канга, который был давно знаком с мастером и практиковал тот же стиль ушу.

Какой стиль преподавал «Вэй Бо», совершенно неизвестно, да и имя его историки еше не отыскали в источниках того времени. Правда, Фудзивара обнаружил в анналах истории мастера по имени Пин Юнхэ. Его имя – Юнхэ – в японском прочтении звучит как «Эйва» – похоже на «И Ва». Может быть, именно он был учителем Мацумуры? Увы, никаких подтверждений этому нет.

Говорят, что в то время самым популярным стилем среди маньчжурских гвардейцев был Синъи-цюань – Кулак формы и воли, и можно было бы предположить, что «И Ва» практиковал именно его, тем более, что, по свидетельству учеников Мацумуры, на склоне лет мастер часто рассказывал им истории о великом китайском военачальнике Юэ Фэе, которого легенды Синъи как раз именуют основателем стиля. Впрочем, анализ техники, зашифрованной в классических ката каратэ Найфанти, Кусянку и Усэйси (Годзюсихо), которые практиковал Мацумура, позволяет говорить об их генеалогическом родстве с северными стилями ушу, но никак не с Синъи-цюань. По мнению Фудзивары, стиль Мацумуры – родственник популярного северокитайского стиля Чжаомэнь-цюань, который традиционно возводят к легендарному императору Чжао Куанъиню. Нужно сказать также, что к Юэ Фэю возводят свои корни десятки стилей, существует и собственно Кулак Юэ Фэя – Юэ Фэй-цюань.

Какие же возможности были у Мацумуры для овладения кэмпо? Выше уже говорилось, что миссия должна была провести в Пекине каких-нибудь 3 месяца – срок слишком малый для того, чтобы серьезно изучить хотя бы основы нового стиля даже с учетом специфической подготовки окинавца. Кроме того, Мацумура все же был обременен дипломатической работой и не мог располагать собой по своему усмотрению. Однако, как полагает Фудзивара, обстоятельства сложились таким образом, что пребывание Мацумуры в Пекине сильно продлилось, а время почти целиком высвободилось.

Как полагает Фудзивара, следующий за рассказом Сакугавы Тёсе, якобы установившим, что Сакугава Канга умер в Пекине в 1837 г., незадолго до отправления посольства на родину «Тодэ» тяжело заболел, и было решено оставить его в Пекине до приезда следующей миссии. А поскольку Мацумура был самым близким Сакугаве человеком (оба были уроженцами Сюри, и Сакугава, как полагают, постоянно опекал Мацумуру), ему приказали остаться вместе с Сакугавой в качестве сиделки. Так каратисты остались в Пекине вдвоем. Сакугава вскоре после отъезда миссии умер, Мацумура похоронил его и остался совершенно один. До приезда следующего посольства оставалось еще очень много времени, а делать ему, похоже, было нечего. Чтобы как-то занять себя и избавиться от гложущей душу тоски, Мацумура, как следует из преданий семьи Кодзё, вооружился 120-сантиметровой палкой и отправился на площадку, где проходили тренировки маньчжурских гвардейцев. Там он стал вызывать на состязательные поединки наставников по технике боя мечом и копьем и, как утверждают легенды, побеждал их одного за другим. Якобы даже сам «И Ва», обучавший Мацумуру китайскому кэмпо, несмотря на мастерское владение шестом, не сумел с ним совладать. Пересказывая окинавские предания, Фудзивара пишет, что «вероятно, в то же мгновение, как Вэй Бо принял изготовку, его шест покатился по земле», имея в виду, что Мацумура ловким ударом выбил его из рук мастера.