Текст книги "Процедура: исполнение смертных приговоров в 1920–1930-х годах"

Автор книги: Алексей Тепляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

«Применение извращённых методов...»

Откровенный садизм практиковался очень многими расстрельщиками во всех регионах СССР. Один из бериевских подчинённых К. Савицкий в 1953 г. утверждал: «К тем арестованным, которые давали признательные показания, меры физического воздействия в процессе следствия не применялись. Но при приведении приговоров в исполнение их обязательно избивали по указанию Берия, который говорил: „Прежде чем вести их на тот свет, набейте им морду“». Очевидец расстрелов в Тбилиси эпохи «Большого террора» показал в 1954 г.: «Жуткие сцены разыгрывались непосредственно на месте расстрелов. Кримян, Хазан, Савицкий, Парамонов, Алсаян, Кобулов... как цепные псы набрасывались на совершенно беспомощных, связанных верёвками людей, и нещадно избивали их рукоятками от пистолетов»[89]89
  Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Том II... С. 589.


[Закрыть].

Аналогично вели себя украинские чекисты. Сотрудник Запорожского горотдела НКВД УССР Г.Я. Доров-Пионтошко в 1939 г. поведал о таких преступлениях своего начальства: «Одновременно хочу остановиться на той практике, которая была введена Болдиным при выполнении приговоров. Болдин и сотрудник Горотдела Гонтаренко перед приведением приговора в исполнение вызывали арестованных и, под видом начала снова их допроса, зверски избивали палками и специальной резиной. Это инсценировалось вопросами: "Признаёшь ли себя виновным?" и били до тех пор, пока осуждённый не заявлял, что он виноват, после чего приводили приговор в исполнение. При этом всегда присутствовал вахтёр Мащенко, мне же часто почти силой приходилось уводить осуждённого, а часто после побоев уносить».

Как отмечал украинский историк В.А. Золотарёв, с исключительной жестокостью издевались над смертниками харьковские чекисты. Следователь П.Т. Павлюк специально обратился к начальнику УНКВД по Харьковской области Л.И. Рейхману с просьбой разрешить избить осуждённого к ВМН «резидента польской разведки» Желиховского с целью «получения показаний о всей его вражеской деятельности». Получив разрешение, Павлюк бил Желиховского, пока тот не умер.

Василий Лебедев в 1937-1938 гг. был начальником Особого отдела УНКВД по Житомирской области УССР, пытал арестованных, участвовал в массовых расстрелах, избиениями вымогал у осуждённых к ВМН показания на невинных людей. Известно, что тамошние чекисты одну 67-летнюю женщину забили в гараже лопатой. В 1940 г. его исключили из партии за, в том числе, «применение извращённых методов при проведении приговоров в исполнение» и осудили на пять лет. Но уже в 1941 г. В.Е. Лебедев был освобождён из заключения в связи с отменой приговора военной коллегией Верхсуда СССР[90]90
  ГА Службы безопасности Украины (г. Запорожье). Д. 38810. Л. 218 (сведения В.А. Золотарёва); Золотарьов В.А. ЧК-ДПУ-НКВС на Харькiвщинi.. С. 262-263; Peaбiлитованi iсторiею. Житомирська область; Кн. 1. – Житомир, 2006. С. 97-102; РГАНИ, ф. 6, оп. 2, д. 671, л. 161.


[Закрыть].

Не отставала и Сибирь – что в жестокости к жертвам, что в снисходительности к палачам. А.С. Алексеев в 1937-1938 гг. руководил Минусинским оперсектором УНКВД по Красноярскому краю и организовывал массовые операции по исполнению смертных приговоров. О том, как Алексеев экономил патроны, свидетельствовали его подчинённые. Так, «Никитин показал, что выполняя операцию по приведению постановлений о расстреле над большим количеством репрессированных, Алексеев должным образом проведение этой операции не организовал, процесс носил мучительный характер, т.к. многие из репрессированных оставались раненными и по указанию Алексеева их добивали ломом». Когда подчинённый осенью 1937 г. ему доложил, что один из своры пьяных палачей (А.И. Королев) пытался взорвать осуждённого с помощью электродетонатора, Алексеев заявил: «Не то ещё делали, главное – быстрее расстреливать да беречь патроны». Один из чекистов показывал: «... Один раз, в октябре 1937 года, пришлось быть в подвале при проведении одной из операций и видеть, что расстрел производился сотрудниками, находившимися в нетрезвом состоянии и в обстановке полной дезорганизации».

В 1938 г. Алексеев и помощник начальника Хакасского облуправления НКВД И.И. Дзедатайс были признаны виновными в том, что, «являясь руководителями операций по приведению в исполнение приговоров над лицами, которым назначалась высшая мера наказания, проявили халатность и бесконтрольность за подчинёнными, что привело к систематическому употреблению спиртных напитков сотрудниками во время проведения данных операций и бегству 3-х граждан из подвала, где производились расстрелы, а Дзедатайс И.И., кроме того, совместно с Новоселовым И.К., Королевым А.И. и другими работниками оперсектора, лично участвовал в издевательствах над осуждёнными». За «дискредитацию звания сотрудника НКВД» Алексеев и другие Особым совещанием при НКВД СССР 22 октября 1938 г. были осуждены.

В жалобах на необоснованность приговора старый чекист Алексеев указывал, что им в 1937 г. лично арестовано 2.300 «троцкистов», из которых более 1.500 расстреляно. Власти вняли этим весомым аргументам. В январе 1941 г. Алексеев был освобождён из заключения, остался в системе ГУЛАГа и два года спустя добился снятия судимости (в 1944 г. он при неясных обстоятельствах погиб в лагере при исполнении служебных обязанностей). Осуждённые вместе с Алексеевым И.И. Дзедатайс, замеченный в издевательствах над приговорёнными, и И.К. Новосёлов (этот инструктор ЗАГСа ещё и мародёрствовал), обращаясь с прошениями о помиловании, упирали на то, что ими при расправах двигало чувство классовой ненависти[91]91
  Книга памяти жертв политических репрессий республики Хакасия. Т. 1. – Абакан, 1999. С. 465-466; Сведения П. Лопатина // http://hghltd.yandex.com.


[Закрыть].

Возглавлявший один из райотделов НКВД в Ямало-Ненецком округе Омской области С.Р. Шишкин в 1939 г. был отдан под суд за участие в пыточном следствии, присвоение личных вещей расстрелянных, скрытие смертей заключённых от избиений, участие в расстрелах в пьяном виде. Начальник Ямало-Ненецкого оперсектора НКВД А.И. Божданкевич, приводивший приговоры в исполнение в одном из служебных кабинетов, а также днём в клубе окротдела, получил пять лет, но вскоре был амнистирован. Всего под суд за нарушения законности, пытки и нарушения правил исполнения приговоров попали 13 сотрудников Ямало-Ненецкого оперсектора, но почти все они отделались минимальными наказаниями, зачастую не связанными с лишением свободы.

Есть свидетельство очевидца о массовых казнях в г. Канске Красноярского края: «Во дворе Канской тюрьмы расстреляли около 500 человек и тут же во дворе закопали... Когда убитые не вмещались в яму, их рубили шашками на куски, чтобы было плотнее...»[92]92
  Кузнецов И.Н. Репрессии 30-40-х гг. в Томском крае. – Томск, 1990. С. 221-223; Тумшис М.А. ВЧК. Война кланов. – М., 2004. С. 144.


[Закрыть].

Среди работников барнаульской тюрьмы в 1940 г. ходили рассказы о том, как в 1937-1938 гг., по приказу начальника УНКВД по Алтайскому краю С.П. Попова, уничтожали приговорённых к расстрелу крестьян: политрук тюрьмы Ю.Г. Логвинов рассказывал знакомому, что их пытали, а потом «убивали ломом и сваливали в большую яму, которую я, будучи на работе в тюрьме, осматривал». В мае 1940 г. военная коллегия Верхсуда СССР в Москве осудила 11 работников Вологодского УНКВД во главе с начальником управления С.Г. Жупахиным. Трое из них – Власов, Воробьёв и Емин – обвинялись в применении «извращённых способов приведения приговоров в исполнение». Семерых чекистов постановили расстрелять. О том, что это были за «способы», можно судить по материалам комиссии Политбюро ЦК КПСС, полностью опубликованным только в 2003 г.: в декабре 1937 г. работники Белозёрского райотдела НКВД Анисимов, Воробьёв, Овчинников, Антипин и другие вывезли в поле 55 осуждённых и «порубили их топорами». В том же райотделе двух женщин забили до смерти поленьями[93]93
  ОСД УАДААК, ф. р-2, оп. 7, д. п-5037, л. 15, 81, 105; Сувениров О.Ф. Трагедия РККА... С. 288-289; Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Том II... С. 589.


[Закрыть].

Сам Берия также лично издевался над уже осуждёнными. Так, в январе 1954 г. бывший начальник 1-го спецотдела НКВД Л.Ф. Баштаков показал о последних часах жизни бывшего кандидата в члены Политбюро ЦК ВКП(б) Р.И. Эйхе: «На моих глазах, по указаниям Берия, Родос и Эсаулов резиновыми палками жестоко избивали Эйхе, который от побоев падал, но его били и в лежачем положении, затем его поднимали, и Берия задавал ему один вопрос: «Признаёшься, что ты шпион?» Эйхе отвечал ему: «Нет, не признаю». Тогда снова началось избиение его Родосом и Эсауловым, и эта кошмарная экзекуция над человеком, приговорённым к расстрелу, продолжалась только при мне раз пять. У Эйхе при избиении был выбит и вытек глаз. После избиения, когда Берия убедился, что никакого признания в шпионаже он от Эйхе не может добиться, он приказал увести его на расстрел»[94]94
  Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Том II... С. 647-648.


[Закрыть].

Отдельной строкой следует упомянуть и сексуальную окраску многих расправ. Те же сотрудники Куйбышевского оперсектора НКВД (не только расстрелянные в Новосибирске в 1940 г., но и оставшиеся безнаказанными милиционеры) в 1938 г. заставили совершать в своём присутствии половой акт осуждённую учительницу и осуждённого мужчину, обещая за это помиловать. Сразу после окончания «представления» несчастные были задушены. Оперативник Куйбышевского оперсектора С.К. Иванов оклеветал забеременевшую от него уборщицу как шпионку и лично участвовал в её расстреле, причём начальник оперсектора Лихачевский при этом, смеясь, подсчитывал, сколько в результате Иванов сэкономил на алиментах... Новосибирский контрразведчик Отто Эденберг сожительствовал со своим агентом актрисой Иолантой Мацур прямо в тюрьме, где та была внутрикамерной осведомительницей, а когда женщина забеременела, составил «альбомную справку» на неё с целью добиться расстрела наложницы как шпионки. В приговоре 1941 г. над руководящими работниками управления НКВД по Алтайскому краю глухо упоминалось, что начальник Бийского оперсектора В.И. Смольников допустил, а его подчинённый Г.С. Каменских «производил исключительные зверства и циничные издевательства над женщинами при приведении приговоров с высшей мерой наказания»[95]95
  Архив УФСБ НСО, д. п-8139, л. 235-283; ОСД УАДААК, ф. р-2, оп. 7, д. п-5380, т. 2, л. 30.


[Закрыть].

Побеги

Карательную практику определённым образом корректировали побеги, в том числе осуждённых к высшей мере наказания. Попытки бежать из-под стражи были частым явлением, хотя нередко заканчивались гибелью беглецов. Газета «Дело революции» в 1920 г. не раз публиковала сообщения Новониколаевской чека о таких инцидентах. Так, 17 июля при попытке бежать был застрелен заведующий химотделом райсовнархоза инженер В.Н. Скворцов. 28 сентября 1920 г. сообщалось, что выведенный на расстрел «агент польской контрразведки» А.Г. Остапкович воспользовался темнотой и бежал, но «попался в одну из устроенных засад в Нахаловке» и был застрелен – «смерть констатирована врачом». 3 октября сообщалось, что неделей ранее трое арестованных чекистами пытались бежать при конвоировании к станции Коченёво, но были убиты охраной – впрочем, возможно, это была чекистская инсценировка побега, и с арестованными просто расправились. Состоялся и групповой побег 12 «важных арестантов», произошедший 8 октября 1920 г. (арестованные – в основном, бывшие офицеры, – боясь расстрела, в темноте напали на караул и выломали ворота) и закончившийся, похоже, удачно для нескольких человек[96]96
  Дело революции (Новониколаевск). 1920, 24 июля, 10 окт.; Архив УФСБ по НСО, д. п-20905, л. 140-141, 143-144.


[Закрыть].

Частые побеги вынуждали власти предпринимать неординарные меры борьбы с ними. В мае 1921 г., в связи с участившимися побегами арестованных, Екатеринбургский губисполком вместе с губчека приняли совместное постановление, которое предусматривало институт заложничества среди заключённых. Администрация тюрьмы получала право в случае побега отобрать по своему выбору и расстрелять пятерых заключённых.

36-летний житель села Баган Василий Малашенко, будучи 26 сентября 1930 г. выведен в составе группы из 25 человек на расстрел в Новосибирске, воспользовался темнотой и бежал при «сопровождении его к месту расстрела». Как отмечали составители акта о расстреле и побеге – комендант полпредства Н.М. Майстеров, его помощник М.П. Рачков и дежуривший в те сутки по полпредству оперработник Захаров, – беглец не был разыскан сразу. О дальнейшей судьбе Малашенко сведений нет, а его подельников, прошедших по известному делу «Чёрные», всех казнили в тот же день, в 11 часов вечера[97]97
  Общество и власть. Российская провинция. 1917-1985. Свердловская область. Документы и материалы. Том 1. 1917-1941. – Екатеринбург, 2005. С. 281; Архив УФСБ по НСО, д. п-17386, т. 1, л. 716.


[Закрыть].

Материалы партийных органов о взысканиях за служебные проступки свидетельствуют о частых побегах приговорённых к высшей мере. Начальник Болотнинской раймилиции Запсибкрая Огневский постановлением райкома ВКП(б) в ноябре 1932 г. был снят с должности за допущение побега приговорённого к расстрелу по указу ЦИК СССР от 7 августа 1932 г. Лушкина. Другой начальник Болотнинского райотдела милиции – П.И. Лаворчик – в мае 1935 г. получил партвыговор за побег из КПЗ троих заключённых, включая двух осуждённых к расстрелу[98]98
  ГАНО, ф. п-30, оп. 1, д. 54, л. 91-91 об., д. 114, л. 78, д. 167, л. 71; РГАНИ, ф. 6, on. 1, д. 320, л. 55-56.


[Закрыть].

Тайные убийства

Чекистский террор затрагивал и лиц, получивших от властей официальные гарантии помилования. Так, в октябре 1921 г. зампред ВЧК И.С. Уншлихт направил архангельским чекистам следующее распоряжение относительно судьбы 10 руководителей Тамбовского восстания, которым ранее были даны гарантии сохранения жизни: «Высланный вам Тамгубчека добровольно сдавшийся комсостав антоновских банд... приговорённых официально к выселению в Архангельск, согласно постановлению Президиума ВЧК от 8 октября предлагается расстрелять, по возможности соблюдая конспирацию»[99]99
  Плеханов А.М. ВЧК-ОГПУ: Отечественные органы государственной безопасности... С. 129.


[Закрыть].

Специфическим способом тайной политической казни было использование инсценированных несчастных случаев. Один из первых известных – гибель Б.В. Савинкова, относительно которой сохранилось недавно обнародованное свидетельство самого Сталина. Хотя все до сих пор известные опубликованные данные говорят именно о самоубийстве (показателен факт, что, отдавая в печать предсмертное письмо Савинкова, чекисты сделали в нём изъятия, – это, конечно, свидетельствует в пользу его подлинности), но игнорировать прямое заявление вождя народов всё же не следует.

В своих объяснениях Л.П. Берии от 27 марта 1953 г. С.Д. Игнатьев, экс-министр госбезопасности, цитировал слова Сталина, который с конца октября 1952 г. стал настойчиво требовать истязать «врачей-вредителей», отказывавшихся признаваться: «"Бейте!" – требовал он от нас, заявляя при этом, – "Вы что, хотите быть более гуманными, чем был Ленин, приказавший Дзержинскому выбросить в окно Савинкова? У Дзержинского были для этой цели специальные люди-латыши, которые выполняли такие поручения. Дзержинский – не чета вам, но он не избегал черновой работы, а вы, как официанты, в белых перчатках работаете. Если хотите быть чекистами, снимите перчатки"»[100]100
  Леонтьев Я.В. Был ли убийца у Савинкова и Есенина? // Неделя. 12-18 нояб. 1998. № 41; Реабилитация: как это было... Том I. Март 1953 – февраль 1956. – М., 2000. С. 382.


[Закрыть]. Игнатьев докладывал о вещах недавних и вряд ли путал или придумывал. Информация любопытнейшая.

Само собой, что Ленин к смерти Бориса Савинкова, погибшего в 1925 г., не мог иметь отношения по определению. Очень похоже, что здесь товарищ Сталин свой собственный приказ Дзержинскому покончить с самым известным из тогдашних арестантов весьма нахально свалил на безответного Ильича... Раскаявшийся Савинков был уже не нужен, а его «самоубийство» дополнительно компрометировало этого бывшего боевика и политического лидера. «Люди-латыши», специализировавшиеся на тайных убийствах и подчинённые непосредственно Дзержинскому, тоже вряд ли сочинены. Вполне возможно, это были сотрудники комендатуры ОГПУ, в чьей твёрдости не могло быть сомнений.

Тайные убийства практиковали и чекисты на местах. Осенью 1920 г. председатель Алтайской губернской чека Х.П. Щербак приказал начальнику Бийского уездного политбюро Н. Путекле тайно убить популярного партизанского вожака И.Я. Третьяка, подозревавшегося в заговорщицкой деятельности. Только случайность помешала тогда этой чекистской расправе (в 1937 г. Третьяк был расстрелян как «японский шпион»). Впрочем, большую часть убийств сибирские чекисты не маскировали. Циркуляр полпредства ВЧК по Сибири от 14 августа 1921 г. констатировал, что «проводниками красного террора на местах являются политбюро и милиция», которые «арестованных редко доводят до места, по дороге "при попытке бежать" расстреливают», а в Мариинском политбюро Томской губчека «все арестованные кулацкие элементы и контрреволюционеры были удавлены»[101]101
  Гришаев В.Ф. Дважды убитые. – Барнаул, 1999. С. 42; Архив УФСБ по НСО, д. п-2853, л. 111-112; Тепляков А.Г. Красный бандитизм // Родина. – 2000, № 4. С. 83.


[Закрыть].

Нравы дальневосточной тайной полиции были не менее раскованными. В сентябре 1921 г. директор Госполитохраны Дальневосточной республики Г.И. Быков в секретном циркуляре приказывал местным органам ГПО – для улучшения имиджа ДВР в связи с начавшимися переговорами с Японией – временно «никаких секретных судов и расстрелов не производить», «не допускать широкого, бесцельного и вредного для РКП пользования методами провокаций» и пока «отказаться от чекистских методов ликвидации врага на месте преступления». Особенную циничность данного циркуляра подчёркивает тот факт, что до весны 1922 г. на территории ДВР смертная казнь официально была отменена.

В декабре 1924 г. работники Забайкальского губрозыска в Чите без суда расстреляли заключённую женщину, «взятую по подозрению в том, что она больна венерической болезнью и заражает красноармейцев». Инспектор губрозыска Н.И. Цейзик, отказавшийся расстреливать женщину, но не принявший никаких мер к предотвращению этого преступления, отделался партийным выговором. В ноябре 1925 г. Н.М. Шнеерсон, возглавлявший отделение контрразведки Приморского губотдела ОГПУ во Владивостоке, отправил следующую красноречивую записку начальнику 53-го погранотряда Панову: «Посылаю тебе мышьяк 25 грам[мов]. Им можно отравить 100-150 человек. Исходя из этого, ты можешь соразмерить, сколько нужно на каждого человека. На глаз нужно маленькую щепоточку...». Десять лет спустя успешно делавший карьеру Шнеерсон занял пост помощника начальника Иностранного отдела ГУГБ НКВД СССР.

Следует отметить, что чекисты-пограничники 20-х годов очень легко и без всяких ядов расправлялись с задержанными нарушителями границы и контрабандистами. Так, бывший начальник 55-го кавалерийского погранотряда Амурского губотдела ОГПУ Н.Я. Альто (Пушко) – по словам инструктора отряда Т.А. Кожухова от 24 июня 1925 г. – хладнокровно выстрелил «в арестованного во время конвоирования, сказав: "Нужно убить этого негодяя!" ... арестованный просил добить, так как сильно мучался, Альто убежал за оторвавшимися лошадьми, а я из сожаления пристрелил мучавшегося раненого». В 30-х годах Альто сделал карьеру в Сиблаге[102]102
  РГАСПИ, ф. 372, оп. 1, д. 1185, п. 15-15 об.; РГАНИ, ф. 6, оп. 2, д. 1692, л. 53; Плеханов А.М. ВЧК-ОГПУ: Отечественные органы государственной безопасности... С. 270; ГАРФ, ф. 374, оп. 27, д. 487, л. 135, 138; РГАСПИ, ф. 17, оп. 8, д. 11, л. 134.


[Закрыть].

Высшее руководство карательных органов могло вполне самостоятельным образом отдавать тайные приказы о расстрелах. И вряд ли обо всех из них узнавал Сталин. Так, в 1935 г. начальник спецбюро УНКВД по Дальне-Восточному краю А.А. Лиман-Митрофанов получил из Москвы указание расстрелять двоих «закордонных агентов-двурушников», один из которых был якобы капитаном японской армии, а второй – монголом или бурятом. Лиман-Митрофанов поручил исполнение этого устного приговора троим своим подчинённым. Характерно, что в 1957 г. начальник УКГБ по Хабаровской области, отвечая на прокурорский запрос, заявил, что «это не убийство, а одна из разновидностей оперативной необходимости...»[103]103
  Сувениров О.Ф. Трагедия РККА... С. 229.


[Закрыть].

Многие смерти сталинской эпохи остаются загадкой. Неизвестно, например, сознательно ли Сталин настоял на ненужной операции для М.В. Фрунзе; действительно ли утонул, а не был утоплен в 1925 г. во время командировки в США бывший заместитель Троцкого в Реввоенсовете Э.М. Склянский; действительно ли стал жертвой случайного автопроисшествия в Харбине в 1928 г. другой видный троцкист, бывший председатель Сибревкома М.М. Лашевич. Но есть и совершенно доказанные случаи криминальных действий Сталина в отношении своих политических противников.

В мае 1939 г. (с разницей в два дня) сокамерниками были убиты одни из виднейших большевиков-оппозиционеров – Карл Радек и Григорий Сокольников. Оба они в январе 1937 г. были осуждены на 10 лет заключения, но товарищ Сталин в итоге решил, что эти его враги будут предпочтительнее в мёртвом виде. Бывших оппозиционеров сгубила откровенность: и К.Б. Радек, и Г.Я. Сокольников, по сообщениям агентуры, постоянно обвиняли Сталина в фальсификации тогдашних политических процессов. Иосиф Виссарионович, лично сохранивший им жизнь (в архиве отложился проект приговора, отправленный Ульрихом Ежову с предложением расстрелять всех проходивших по процессу «параллельного центра»; представить, что Ежов без одобрения Сталина изменил этот проект, немыслимо), очень обиделся на такую неблагодарность.

Прочитав в очередной раз записку с информацией о том, что о нём говорили бывшие цекисты-ленинцы, он распорядился исправить свою ошибку двухлетней давности. По распоряжению Берии и Б.З. Кобулова, вскоре было организовано убийство и Радека, и Сокольникова, причём в качестве исполнителей выступили «специально подосланные» осуждённые за должностные преступления бывшие работники НКВД. Из объяснений видных работников Секретно-политического отдела союзного НКВД П.В. Федотова и Я.Н. Матусова, готовивших ликвидации, следует, что «Кобулов, требуя безукоризненного их исполнения, подчёркивал, что они осуществляются с ведома Сталина».

Исполнение операции поручили работникам Секретно-политического отдела НКВД СССР – старшему оперуполномоченному П.Н. Кубаткину и оперуполномоченному Г.Ф. Шароку. В мае 1939 г. в Верхне-Уральскую тюрьму, где содержался Радек, прибыл Кубаткин. В одну камеру с обречённым партийным публицистом Кубаткин поместил некоего Мартынова (его личность установить не удалось), который учинил драку, но убить тщедушного, измученного заключением Радека не смог. Тогда Кубаткин убрал Мартынова и через несколько дней на замену ему привёз осуждённого за должностные преступления коменданта НКВД Чечено-Ингушской АССР И.И. Степанова. 19 мая 1939 г. тот спровоцировал драку и, свалив Радека, ударил его головой об пол, а затем задушил. В акте было записано, что Радек погиб от побоев и удушения со стороны заключённого троцкиста Варежникова (под этой фамилией был зашифрован Степанов).

По сходному сценарию была осуществлена расправа с бывшим наркомфином Сокольниковым. Содержавшийся в Тобольской тюрьме Г.Я. Сокольников был заблаговременно переведён в одиночную камеру, куда 21 мая 1939 г. вошли Г.Ф. Шарок, начальник тюрьмы Тобольского окротдела УНКВД по Омской области В.П. Флягин и специально доставленный из Москвы заключённый П.М. Лобов (этот старый чекист до 1934 г. работал помощником начальника Особого отдела УНКВД по Ленинградской области и оказался осуждённым «за халатность» после убийства С.М. Кирова). Они набросились на Сокольникова и убили его, после чего Шарок составил фальсифицированный акт о попытке Сокольникова напасть на Лобова, после чего последний якобы схватил парашу «и ударом по голове отстранил его от себя».

Награда за уничтожение личных врагов вождя не заставила себя ждать. Уже в июне 1939 г. Кубаткин стал начальником УНКВД по Московской области, а после войны недолгое время возглавлял советскую внешнюю разведку. Однако в 1950 г. генерал-лейтенант Кубаткин оказался жертвой ведомственных интриг и был расстрелян по знаменитому «ленинградскому делу». Шарока назначили заместителем наркома внутренних дел Казахской ССР. Степанова досрочно освободили. Лобов также оказался на свободе и в начале 60-х годов был жив[104]104
  Петров Н.В. Первый председатель КГБ Иван Серов. – М., 2005. С. 313-315.


[Закрыть].

Действовавшая по указанию Ежова и Берии спецлаборатория НКВД во главе с Г.М. Майрановским многие годы испытывала на заключённых-смертниках различные яды, умертвив около 150 человек. В начале 1938 г. Сталиным было санкционировано тайное убийство начальника Иностранного отдела НКВД А.А. Слуцкого, заподозренного в заговорщицкой деятельности. Чтобы резиденты за рубежом, и без того крайне обеспокоенные погромом кадров внешней разведки, не предпочли остаться за кордоном, а дали в нужный момент себя выманить в Москву, Слуцкого отравили, представив дело так, что комиссар госбезопасности 2-го ранга, давно страдавший болезнью сердца, умер своей смертью.

Нарком Ежов для максимальной конспирации отправился в продолжительную командировку на Украину, а непосредственное руководство операцией возложил на своего заместителя М.П. Фриновского. 17 февраля 1938 г. Фриновский вызвал Слуцкого к себе в кабинет для доклада о текущей работе отдела. В кабинете находился и другой заместитель Ежова – бывший начальник Ленинградского управления НКВД Л.М. Заковский. Во время доклада Слуцкого хладнокровный здоровяк Заковский подошёл к нему сзади и затянул на голове жертвы маску, пропитанную быстродействующим усыпляющим составом (вероятно, хлороформом). Вырваться из рук физически очень сильного Заковского начальник Иностранного отдела не имел никаких шансов. Потерявшего сознание Слуцкого перенесли на диван в смежную комнату, и к делу подключился ещё один участник – бывший подчинённый Заковского по Ленинграду, а ныне исполнявший обязанности начальника Отдела оперативной техники ГУГБ НКВД М.С. Алёхин.

В составе Отдела оперативной техники имелась небольшая химическая лаборатория, в задачу которой входило изучение методов тайнописи, разработка новых технических средств диверсионной борьбы, а также снотворных веществ и ядов. Работа лаборатории находилась под постоянным контролем Ежова. Действие ядов проверяли сначала на животных, а затем, с разрешения наркома, их стали испытывать на приговорённых к расстрелу заключённых. Под видом врача к принявшим яд заключённым регулярно наведывался и сам Алёхин, лично убеждаясь в эффективности используемых препаратов. Именно ему как специалисту и было доверено сделать инъекцию яда (его состав остался неизвестным) спящему Слуцкому. Затем врач зафиксировал факт смерти от сердечного приступа. Фриновский позвонил в Киев Ежову и сообщил ему официальную версию случившегося. В момент звонка Ежов находился в кабинете наркома внутренних дел Украины А.И. Успенского, который стал свидетелем состоявшейся беседы. В 1939 г. Успенский был арестован и показал на следствии:

«Из их разговора я понял, а затем это мне рассказал и Ежов, что Слуцкий неудачно сделал какую-то работу за кордоном, имел по этому поводу крупный разговор с Фриновским и неприятность для себя, что он затянулся папиросой и умер якобы от разрыва сердца. Я ещё тогда сказал Ежову, что я сомневаюсь, что Слуцкий помер естественной смертью и думаю, что папироса у него была не простая, а с какой-либо начинкой... Ежов замялся и ответил: "Всё возможно"»[105]105
  Петров Н.В. Убийство Игнатия Рейса // Московские новости. – 1995. 17-25 нояб.; Золотарьов В.А. Олександр Успеньский... С. 116; Павлюков А.Е. Убийство Слуцкого // Вопросы истории. – 2004, № 9. С. 108.


[Закрыть].

В июле 1939 г. тайком в поезде по приказу Сталина и Берии двумя чекистами был вместе со своей женой убит полпред и одновременно резидент внешней разведки в Китае И.Т. Бовкун-Луганец. Орудием убийства послужил молоток. Потом была инсценировка автокатастрофы и торжественные похороны. Исполнителям операции объяснили, что тайное убийство «шпионов» осуществлено для того, чтобы иностранная разведка не догадалась об их разоблачении, а подчинённые полпреда не стали невозвращенцами.

В те же месяцы по приказу Сталина была тайно арестована, а затем так же тайно, без оформления документами, расстреляна жена маршала Кулика К.И. Симонич-Кулик, подозревавшаяся в шпионаже. Комендант МГБ СССР В.М. Блохин в 1953 г. показал, что перед войной он по приказу Б.З. Кобулова, помимо жены Кулика, расстрелял точно таким же образом одного мужчину, причём Кобулов заявил, что документы о расстреле будут оформлены задним числом. Фамилия этого расстрелянного осталась невыясненной. В 1947 г. на Лубянке тайно убили шведского дипломата Рауля Валленберга, в 1948 г. в Минске – гениального актёра Соломона Михоэлса. Известно и о многих других тайных жертвах сталинской мести, в том числе за границей – эти эпизоды достаточно подробно описаны в литературе[106]106
  Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Том II... С. 652; Сухомлинов А.В. Кто вы, Лаврентий Берия?.. С. 209-219; см. также: Судоплатов П.А. Разведка и Кремль. – М., 1997; Колпакиди А.И., Прохоров Д.П. Внешняя разведка России. – СПб.-М., 2001; Колпакиди А.И. Ликвидаторы КГБ. – М., 2004; Петров Н.В. Первый председатель КГБ... С. 158-159.


[Закрыть].