Текст книги "Сани-самоходы"

Автор книги: Алексей Леонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Лишние руки

Петька воспитывался в старых деревенских традициях. Спал он с весны и до осени на попонках, потому что летом не всегда успевал с мытьём ног, а ложиться на белые простыни в таком виде – надо не иметь на плечах головы.

Кроме того, ему не позволялось надевать разом майку с рубахой, так как лишняя одежда связывает и мешает развитию и росту. Ещё его не принуждали подпоясывать штаны, чтобы он не забывал на бегу придерживать их рукой и тем самым развивал память и держал себя всегда под контролем.

Всем этим традициям Петька охотно подчинялся, но с одной смириться никак не мог: штаны ему всегда без карманов шили…

– Опять без карманов, – плакал Петька.

– Да зачем тебе карманы-то? – спрашивали у него мать с бабушкой.

– А куда я класть буду ножик с рогаткой? У всех ребят карманы…

– Глупость одна рогатки таскать за собой, – уговаривали его. – Ты дома в ворота постреляй и оставь. А с собой носить – беду наживать.

– А хлеб куда класть?

– Хлеб дома надо съедать. На ходу-то одна скотина жуёт.

– Я могу и на ходу, – канючил Петька. – Мне некогда за столом сидеть!

– Посидишь. А чему некогда, то всегда подождёт.

И когда наступало время ежедневной беготни по улице, Петька бегал в новых штанах без карманов. Но однажды приехал дядя Толик и привёз с собой много разных брюк.

Ни узенькие, в бляшках, заклёпках и нашивках кожаных с картинками, ни широкие, словно юбка со старой цыганки, ни тренировочные брюки не понравились Петьке. А приглянулись ему шорты, коротенькие брючки, все в карманах и карманчиках. Тайком от Толика он примерил их, но они ему были широки и длинны. Как добыть себе такие шорты? Петька задумался об этом так сильно, что ко всему другому потерял интерес.

Лето шло, бежало, катилось вперёд колесом. В колхозе наступила жаркая пора сенокоса.

Дядя Толик щеголял в своих шортах, а племянник тайком любовался ими, сильно страдая от зависти.

И всё-таки Петька нашёл выход из положения. Как-то утром отец, уходя на работу, предупредил всех, что наточил топор, – надо быть осторожным, если кто надумает колоть дрова.

Оставшись один, Петька сразу же побежал к сараю проверить, так ли это на самом деле. Топор был острым, Петька не заметил, как переколол полполенницы дров. И вот тут-то ему пришла в голову мысль укоротить свои брюки, сделать из них шорты.

Петька осмотрелся вокруг. К дому никто не шёл, не ехал. Он проворно снял безкарманные штаны, положил их на пень, поплевал на ладони и жахнул топором так, что насилу вынул его из пня.

Шорты получились что надо, не было лишь карманов. Но Петька знал, как изобрести и карманы. Он взял отрубленные штанины и пристегал их нитками к шортам. Получилось красиво, и захотелось сразу показаться всем. Петька закрыл дом, вышел за порог, засунул руки в карманы и пошёл важно от дома по деревне.

Не успел он, однако, дойти до деда Пальчика, обсудить с ним это событие, как увидал запыхавшуюся бабку.

– Дед, – кричала она на бегу, – беда надвигается! Бей тревогу! Ураган идёт!

Дед Пальчик окинул взглядом небо. Туч нигде не было, но дед направился к железке и забил в неё, словно при пожаре, часто и тихо, а потом громче и громче.

Первыми на зов приехали председатель колхоза и бригадир.

– Ураган идёт! Клевера попортит, – сказал дед Пальчик.

Деревня пришла в движение. Все, кто были ходячими, потянулись к мастерским. Председатель стал распределять народ, а бригадир покатил по домам за вилами и граблями.

Петька смотрел на суматоху. Ему было смешно видеть, что люди чего-то испугались. На клевера понеслись машины, подводы, покатили трактора. Никто не обращал внимания на Петьку, который расхаживал, не вынимая рук из карманов. С пруда прибежали ребята. Но и они не заметили Петькиной обновы. И даже дядя Толик не удивился и ничего не сказал. Бригадир объехал деревню и снова подкатил на машине к мастерским, забрал всех мастеров: кузнеца – от наковальни, токаря – от станка, слесарей, монтёров. Петька не выдержал, подошёл поближе к бригадиру и сказал:

– А мне можно с вами?

Бригадир взглянул на него с усмешкой, ответил:

– Руки греть в карманах и тут хорошо!

Петька такого ответа не ожидал. Его всегда охотно брали на многие дела, а теперь почему-то отказали… От обиды он был готов заплакать.

Выручил Петьку дед Пальчик. Он попросил его вынуть руки из карманов, подвёл к бригадиру и сказал:

– Михалыч, возьми и этого гуляку. Всё лишние руки будут, на что-нибудь да сгодятся.

– Давно бы так, – ответил бригадир. – А то взяли моду руки прятать с таких-то пор.

Петька вскочил в кузов, и машина покатила на клевера, где уже кипела работа.

…Долго Петька по полю ходил как неприкаянный, вынув руки из карманов, но не знал, к какому делу их приложить. Вдруг бригадир взял его за плечо и подвёл к лошади.

– Дуй, Петруха, к деду Пальчику, спроси, откуда ураган идёт. Как стога ставить?

Петька обрадовался, вскочил на коня и помчался через клеверище к мастерским. Увидев деда Пальчика и бабку, он ещё издали закричал:

– Баб, Михалыч спрашивает: откуда ураган идёт, как стога ставить?

Бабка подумала и ответила:

– На Рязань торцами пускай располагают. От Рязани подует.

Привёз Петька бабкино указание, да спохватился, что не спросил, откуда ей про ураган известно, уж не колдунья ли она?

Бригадир Михалыч, узнав об этом, засмеялся.

– Она дома сидит целыми днями, по радио прогноз слушает. Было такое сообщение!

К вечеру в поле выросли клеверные стога, к Рязани торцами встали. Узнал Петька, как сено надо спасать от урагана. Только не мог понять, почему дед Пальчик послал его на клевера, чтобы там лишние руки были.

– Как понимать «лишние», – объяснил потом дед Пальчик. – Другой не находит своим рукам дела, они ему и мешают, лишними бывают. А когда работа горячая, рук не хватает, лишние всегда пригодятся!

Ураган прошёл ночью, стога потрепал, но разрушить не смог. Об этом Петьке рассказала бабушка Анюта, когда утром принесла ему новые штаны без карманов…

«Тяжеловозный» пациент

Родни у Петьки было – не счесть. Жила она и в городах, и в сёлах. И разные дела делала его родня. А в Маленках жил дядя Прохор и работал ветеринаром.

У дяди Прохора была лечебница, куда приводили телят, и жеребята лечились с ягнятками, и лошади, и коровы. Петька очень любил помогать дяде Прохору, а однажды даже сам вылечил мерина Победителя, который был тяжеловозом. Дело было так.

Шёл Петька по деревне утром. Люди на работу разошлись-разъехались. Лошадей всех рабочих разобрали, а Победитель остался с молодняком на выгоне. Это очень удивило Петьку, ведь Победитель каждый день работал без отдыха и выходных, возил на телятник зелёную траву. Петька свернул с дороги на выгон и подошёл к табуну. Конюха близко не было, и Петька внимательно осмотрел Победителя. Он сразу заметил, что мерин прихрамывает на переднюю левую ногу, что её разнесло опухолью. Было ясно – тяжеловоз заболел.

Петька тут же побежал к дяде Прохору, сообщил ему о Победителе.

– Доставляй его сюда, – велел дядя Прохор и дал Петьке уздечку.

– Дядя Прохор, а мне верхом на нём ехать или как? – спросил Петька.

– Как сам рассудишь. Осмотри, что с ним, взвесь!

Петька не понял, кого надо взвесить, и решил, что себя: можно ли с его весом после осмотра садиться на Победителя? Он ещё раз осмотрел мерина. У того под копытом была мокрая рана с нарывом, и от неё шла опухоль.

«Не буду садиться, – решил Петька. – Так поведу».

У лечебницы он встретил конюха, который докладывал дяде Прохору, что кто-то взял без спроса повозку и проехал по старым доскам, где мерин наступил на ржавый гвоздь.

– Гвоздь в ноге остался? – спросил дядя Прохор.

– Этого не знаю, – ответил конюх.

– Надо бы знать. Работая с лошадью, надо все боли её знать.

– Я же не ветеринар, – ответил конюх.

– Ты больше, чем ветеринар, – возразил дядя Прохор. – С такой болезнью мог бы справиться сам. Петро, – сказал дядя Прохор Петьке, – возьми овса, дай Победителю и промой рану. Будешь лечить сам до конца. Пойдёшь в конюхи – сгодится наука.

Петька знал, где спринцовка и разные инструменты, которыми промывают раны. Он не раз помогал дяде Прохору, за дело взялся без расспросов.

Победитель ел овёс. Петька поднял его больную ногу, положил на подставку и промыл рану. Победитель стоял смирно, лишь смотрел на него, когда он задевал больное место. Петька знал, что Победитель самый смирный из лошадей, но всё-таки боялся его.

Дядя Прохор заметил это, подошёл поближе, деловито спросил:

– Как дела, помощник?

– Вымыл, – сказал Петька.

– Не вымыл, а промыл. Раны промывают, – поправил дядя Прохор и присел на корточки. – Да, гвоздь здесь, с собой захватил. Вот жадный мерин. Ну, будем тащить.

Он послал Петьку за инструментом, сам ощупал рану, но потом снова уступил место своему ассистенту.

– Продолжай, – сказал дядя Прохор. – Берись за гвоздь и резко вырывай вон.

Петька взял блестящие щипцы и поднёс их к ноге Победителя. Мерин, словно испугавшись, потянул ногу и поставил её на землю.

– Э-э-эй, – закричал Петька, – куда же ты? Я ещё не ухватился! – Он снова поднял ногу Победителя на подставку и взялся за щипцы.

– Вижу, один не справишься, – сказал дядя Прохор. – Давай помогу.

– Смирный был, а потом… – пробормотал Петька.

– А потом устал, – перебил дядя Прохор и стал держать на весу раненую ногу Победителя. – Орудуй быстро и смело!

Петька крепче сжал щипцы, но руки у него тряслись, и он никак не мог захватить гвоздь.

– Ветеринар из тебя не получится, – сказал дядя Прохор. – Боишься, как будто увечить собрался животину. Ты же лечишь её, облегчаешь страдания. Чего же волноваться?

– Да, а ему будет больно, – сказал Петька.

– Если не вытащишь гвоздь! – ответил дядя Прохор.

Петька закрыл глаза, сжал сильно веки, потом открыл, вдохнул полную грудь воздуха и нацелился на гвоздь. Руки теперь не дрожали.

Он рванул гвоздь так, что плюхнулся на землю. Победитель лишь оглянулся и слегка махнул хвостом, как будто отогнал муху.

– Перестарался, – засмеялся дядя Прохор. – Теперь смажь рану, задай больному корму – и ступай по своим делам! Есть какие дела-то?

– Есть! – ответил Петька. – Много! – И побежал к другу Ваське.

Грибная аллергия

Грибную науку Петька освоил с помощью своих бабушек. Они-то знали и время сбора грибов, и места, и какие грибы съедобны, а какие только для смущения глазам растут. Знали они и как надо искать, и как собирать грибы.

Бабушка Анюта говорила Петьке:

– Ты, внучек, в лесу ищи только грибки. На бабочек да козявочек не засматривайся. Цвету причудливому не кланяйся, а отпускай поклоны только настоящему грибку. И не гуляй по лесу, а бегай: дальше пробежишь – корзинка полнее будет. – И ещё многому она учила Петьку, например: еду в лес с собой не брать, потому что только и будешь думать, где и когда присесть да проглотить припас, а ещё говорила, что умываться перед лесом не надо и с вечера надо ложиться спать в той одежде, в которой пойдёшь в лес.

У бабушки Насти была своя наука. Она учила Петьку:

– Утром перед лесом надо чисто-чисто умыть личико, чтобы глаза от сна не туманились. К лесу надо поспешать, а потом степенно ходить и смотреть внимательно под каждую веточку: гриб сам на глаза не выйдет. Без труда его тоже не возьмёшь. Если после сна желудок требует пищи, то позавтракай, а нет – с собой в корзинку положи хлебушка да огурчик. В лесу, как подумается о еде, остановись и съешь всё.

Первое время, следуя советам бабушек, Петька не приносил грибов. А потом наловчился. То проносится быстро по всему лесу, то как улитка ползает у кустов. Спросят у него:

– Петька, ты что так несёшься?

– А тут грибов нет, – ответит он.

В другом случае спросят:

– Петька, ты что на одном месте топчешься?

– Грибы собираю, – ответит он. – Тут их много.

И всегда приходил из леса с полной корзиной. Мальчишки говорили: «Петька везучий». А дома говорили, что он весь в своих бабушек.

О болезни такой – грибной аллергии – Петька тоже узнал от бабушек. Пришёл как-то он в гости к бабушке Насте. Она обрадовалась, бросила все дела и – к Петьке.

– Внучек ты мой хороший, пришёл! По бабушке соскучился?

Приготовила ему обед, а на последнее, на закуску, поставила знакомый с давних пор горшок с пенками.

– Отобедаешь, письмо с тобой напишем, – сказала. – Случай такой, что надо пограмотнее составить письмо-то.

– А какой случай? – спросил Петька с набитым ртом.

– Важный, – ответила бабушка. – Ты не спеши, ешь, а потом от тёти Веры дам прочесть тебе письмо и ей ответим.

Петька отобедал, обтёр рукавом губы, сказал:

– Давай, бабушка, читать буду и писать ответ.

Он прочитал: «Здравствуйте, мои дорогие родные!» А дальше чтение не поддавалось. Пык-мык – и остановка. Бабушка знала письмо наизусть и подсказывала чтецу непонятные слова.

– Бабушка, а зачем читать-то? Ты всё знаешь уже так.

– Мало ли что я знаю. Для освежения памяти лишний раз надо прочесть. Письмо-то не какое-нибудь, а важное. Ответ надо составить ладный. Они зовут погостить, а я занедужила. Надо им об этом написать.

– Как занедужила, бабушка? – спросил Петька.

– Захворала, внучек мой. Аллергия у меня. Ноженьки мои отяжелели и рученьки набухли, не поднять.

Письмо Петька писал долго. Бабушка не говорила, где надо ставить запятые, точки, вопросительные и восклицательные знаки. Петька решил вообще никаких знаков препинания не ставить, а в конце письма приписать несколько строчек одних знаков – и пусть там сами их расставляют, а если их не хватит, то в другом письме можно добавить.

Писал Петька, не отрывая глаз от бумаги. Бабушка наговаривала ему строчку за строчкой.

Вдруг он остановил руку и поднял голову.

– Бабушка, а как писать болезнь? – спросил он.

– Я же тебе говорю, – ответила бабушка. – Болезнь – аллергия.

– А сколько «л» надо: две или одну?

– Сначала «а», потом «л» идёт следом. А сколько их – кому знать об этом? Пиши, сколько напишется. Хоть три поставь. Лишней не будет. Они там грамотные, разберутся.

– А ты неграмотная? – спросил Петька.

– Для себя грамотная, а на всех мало моей грамоты, – ответила бабушка. – Пиши, стало быть: «Обрадовали вы меня приглашеньем, а приехать я не сумею, болезнь у меня, аллергия. Приезжайте к бабке на молоко, порадуйте старую».

…Утром бабушка разбудила рано Петьку, покормила холодным завтраком и повела в лес за грибами.

Трава была в густой росе, вся сизая от её капелек. Петька хотел спать и отставал от бабушки. Она понукала его идти быстрее, а он не владел собой: и руки, и ноги, и голова двигались отдельно друг от дружки. Ноги ленились, руки прятались в карманы, а голова дремала. Но скоро вышло большое и горячее летнее солнце. Петька запрыгал по тропинке на одной ножке, обернулся и спросил:

– Бабушка, а ты говорила, что ты больная, а сама идёшь в лес.

– Такая у меня болезнь, – ответила бабушка, улыбаясь. – Грибная аллергия. Разве они отпустят куда, грибки-то! Никуда не отпустят…

Баран Бека

Однажды дядя Прохор зашёл в Петькин дом с необычной ношей, расстроенный. За пазухой он принёс ягнёнка.

– Несчастье у нас, – сказал дядя Прохор Петькиной матери. – Три овцы пали. Чемерица в сене оказалась, отравились. Пять ягнят сиротами остались. Четырёх пристроил на выкорм, а этого вам решил подкинуть.

– Разве у меня есть время возиться с ним? – сказала Петькина мать. – Надо бы отнести, где бабки в доме. Это их занятие.

– Я думал, у вас овца окотилась, подпустит его к себе… – сказал дядя Прохор. – Может, отнесём в хлев, посмотрим?

Петька тогда ходил в первый класс. Он сидел за столом и скучал над букварём, потому что весь его прочитал до школы, а теперь мать всё равно заставляла читать и учить слоги.

– И я пойду, – сказал Петька и направился за дядей Прохором в хлев.

Овца стала бодать принесённого ягнёнка, не подпустила его к себе.

– Напрасная затея, – сказал дядя Прохор. – Придётся идти к другим. Видишь, Петро, как получается. Чужая беда никому непонятна.

– Дядя Проша, а можно, я его буду кормить? – спросил Петька.

– Ты учёбу с ним запустишь…

– Не запущу, – заверил Петька. – Я уже всё знаю.

– Если даёшь слово, то поговорим с матушкой, разрешит ли она.

…Петька выпросил себе ягнёнка, назвал его Бекой и стал приучать к молоку из бутылки.

Бека не хотел сперва пить коровье молоко. Петька раскрывал ему губы, вставлял соску и поил. Мать, помогая, сокрушалась, что навязал он ей лишние заботы. Сам не справится, придётся заменять его, а назад не отнесёшь: дядя Прохор скажет, что не сдержал обещания.

– Справлюсь, – говорил Петька. – Он, когда проголодается, сам попросит молока.

– Баран тебе попросит, – отвечала мать. – Это же не котёнок.

– Придумаю что-нибудь, – не сдавался сын.

Но придумать что-нибудь было трудно. Ягнёнок не хотел лежать на печи в тепле, в постели, нравилось ему только быть у своего воспитателя на руках.

– Связал ты теперь себя по рукам этим Бекой, – говорила мать. – И нужен он тебе?

– Развяжусь. Это он, пока маленький, на руках любит.

– А подрастёт – и на плечи сядет.

– Я его на ремешке водить буду, как щенка, – отвечал Петька.

– Не смеши народ. Кто овец на ремне водит? Вон к стаду приучай его.

* * *

Потянулись дни. Шла к концу зима. Ягнёнок подрос, но хлопот у Петьки не убавилось: лишний раз не выбраться из дома, не покататься с гор, всё с Бекой да с Бекой. Ребята уже дразнилку сочинили:

 
Жил-был Петька,
Жил-был Бека.
Бека скушал человека.
 

Из-за этого Петька подрался в школе. Он умел постоять за себя. У него дело важное, а они его дразнят…

В это время за отличную учёбу Светлана Андреевна пересадила Петьку из первого класса во второй. Дел стало совсем невпроворот. Надо было что-то придумывать. Бека уже привык брать соску сам, но бутылку приходилось держать. Чтобы освободить руки, Петька попробовал привязать бутылку с молоком к ноге и делать разом два дела: учить уроки и кормить Беку.

Ягнёнок обрадовался этой придумке, хватался за соску, вставал на коленки и пуще прежнего крутил хвостиком, а потом принимался бодать Петькину ногу.

Тогда Петька взял тулуп, накинул его на скамейку шерстью вверх, привязал под скамейку бутылку и подвёл к ней Беку. И Бека признал скамейку!

Весной Беку отправили в стадо. Весь день ягнёнок ходил с колхозной отарой, а вечером Петька забирал его домой. Но однажды Петька заигрался, не встретил Беку и шёл к дому один. Вечер был тёплый, тихий. Солнце уже село за горизонт, замолкли птицы. Петька тихонько насвистывал песенку. И вдруг услышал за собой топот. Он обернулся. На него скакал вприпрыжку Бека.

Петька не успел отскочить в сторону. Ягнёнок бухнул его так, что Петька шлёпнулся в траву.

– Бека, это же я, – проговорил Петька. – Не узнал ты меня? – Ягнёнок попятился назад и снова грозно понёсся на хозяина.

– Бека! – крикнул тот и прыгнул в канаву.

Ягнёнок перелетел через канаву, растянулся и жалобно заблеял. Петька привстал.

– Эх, глупый ты бараша, – заговорил он. – На кого же ты бросаешься? На своего хозяина!

Бека задрал, нос, поводил им, потянул воздух и снова попятился для разбега.

– Опять?! – сказал Петька, падая в канаву.

– Бе-бе, – проблеял Бека и шлёпнулся рядом с ним.

– Бека, Бека, на кого же ты нападаешь? Я тебя молоком поил. Вспомни, – причитал Петька. – Если бы знал, что ты бандитом будешь… Бе-ека.

Петька сел. Ягнёнок ткнулся ему в грудь, тяжело задышал.

– Вот видишь, как наморился, а из-за чего? Я с ребятами не могу разве поиграть? Ты один теперь привыкай ходить домой. Ты большой стал.

Петька выбрался из канавы. Ноги и руки горели от крапивы, саднила коленка. Бека выпрыгнул за хозяином, толкнул его лбом и попятился опять на разбег.

– Ну, Бека! – произнёс Петька и дал такого стрекача до дома, что Бека не догнал его своими большими прыжками и от обиды бухнул тугим бараньим лбом в дверь, растворил сени и принялся искать хозяина в доме. Петька вскочил на кровать, а Бека, встретив вдруг самого себя в зеркале, строго проблеял и с разбегу боднул зеркало.

Все это произошло так быстро, что Петька и не заметил, куда исчез баран. Лишь слышалось где-то глухое буханье, а на полу поблёскивали осколки стекла. Петька выбежал на улицу, осмотрелся. Беки не было. Он позвал мать… Беку нашли в платяном шкафу.

– Ну, вот, вот вырос наконец-то, – приговаривала мать, вытаскивая Беку из шкафа. – Сейчас к дяде Проше тебя. Он утихомирит твоё буйство. Поведём, Петюшка. Не хочет признавать хозяина, пусть на волю отправляется.

– Жалко, – проговорил Петька. – Это он обиделся на меня за то, что я его не встретил.

– Нет, не поэтому. Вырос он, большим стал, бодаться ему надо, – ответила мать. – Теперь тебе с ним не сладить.

Дядя Прохор забрал Беку в колхозную отару, а Петьке пообещал за работу выдать от колхоза премию. Только не сказал, какая будет премия и когда.

Но Петька и не думал об этом, некогда ему было забивать голову пустяками.