Текст книги "Кристалл Хранителя"

Автор книги: Алексей Данилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Позвольте узнать, Перси, – торговец протянул чашку. – Зачем вы представились Мехману, как мой товарищ? У меня отменная память на лица, и я уверен, что вижу вас впервые.

Я подготовился к неизбежному вопросу.

– Дело в том, мистер Рич…

– Просто Эдвард, – поправил он.

– Эдвард. Дело в том, что мне поведал о вас знакомый, забредший в вашу лавку в Нуоре. Он хотел купить занавеску и обратился к вам за помощью. А вы посоветовали замечательный товар. «Именно то, что мне и было нужно», – так говорил тот знакомый. А моя подруга как раз нуждается в мотке хорошей шелковой ткани.

– А чем она занимается, если не секрет? – бровь торговца прыгнула вверх.

– Моделирует модные платья для показов. Но в ее обязанности входит и закупка материала. На подходе осенняя коллекция, но две последние доставки ткани не порадовали качеством. Плохо растягивается, легко рвется. И вдруг я узнаю, что вы перебрались в Марбург, открыли магазин на Главном Рынке и есть бесценная возможность получить профессиональную консультацию и закупить подходящий товар.

Толстяк пришел в полный восторг.

– Конечно, конечно, – закивал торговец. – Вот только чай допьем и сразу приступим к делу. Я покажу вам лучшую ткань визари. Эти крылатые пройдохи знают свое дело. А пока расскажите о себе. Кем вы работаете, Перси?

– У меня несколько источников дохода. Один из них – внештатное сотрудничество с фирмой подруги-дизайнера. Видите ли, я улаживаю некоторые проблемы. Например, поиск опытного специалиста в тканях. Специализация может показаться странной, и все же я отлично выполняю работу. Встреча с вами – тому лишнее доказательство!

– Вы мне льстите!

Мы мило пообщались. Слава Хранителю, Эдвард недолго интересовался лже-личностью гостя, его больше занимала другая тема. В течение нескольких минут я набрался бесполезных знаний про все виды тканей, их свойства и особенности производства.

Вскоре мы вернулись к лоткам, и Эдвард показал весь ассортимент имеющегося товара. Определившись, я посетовал, что опрометчиво забыл дома деньги, и пообещал зайти в другой раз.

– Обязательно приходите, – ворковал торговец. Похоже, для него я превратился в лучшего друга. – Цена не самая…

– Деньги не имеют значения, – отрезал я, строя из себя важную шишку.

– Уверяю, ваша подруга не разочаруется. Пусть взглянет сама, а я дам комментарии и отвечу на любые вопросы. И еще… Позвольте поинтересоваться, Перси – договор с прошлым производителем расторгнут?

Деловая хватка Эдварда восхитила. Я продолжил импровизацию, хмыкнув:

– Конечно! Первая партия негодного шелка была списана на досадную ошибку, но вторая оплошность непростительна. Мы перестали сотрудничать с тем магазином, так что вполне реально заключить новый контракт. С вами, Эдвард.

Тот расцвел.

– Приходите завтра вместе с ней и все попутно решим. Обсудим детали за стаканом домашнего лимонада.

Однако на следующий день я встретился не с Эдвардом Ричем, а с девочкой-призраком, велевшей мне отправить на тот свет самого безобидного человека в мире.

Крупные капли дождя стучали об землю, подобно сотне свихнувшихся барабанщиков. Ритмично, слаженно, без единой ошибки в однообразной мелодии.

Я не обращал никакого внимания на непогоду. Смотрел из-под капюшона на темную громадину семейного поместья, чьи хозяева погибли страшной смертью. В его окнах не должно быть света, однако желтый прямоугольник на первом этаже свидетельствовал об обратном. Сорваться в Клири удалось только после завершения учебной недели, в конце месяца. Глядя из окна кареты на проплывающий мимо пейзаж, я думал о том, что вполне возможно девочка-призрак бежала этой дорогой от своего преследователя. В маленьком сердце теплилась надежда, инстинкты вживания принуждали двигаться тяжелеющие от усталости ноги, а стайка ворон, сейчас занявшая верхние ветви, с тем же равнодушным безучастием наблюдала за погоней.

И теперь мне выпала возможность наказать злодея! Он не имеет права дышать воздухом и жить в доме своих жертв, как ни в чем не бывало. Человек по имени Винсент смог убедить местных, что овдовевшая мать с дочерью продали свое родовое гнездо и отправились далеко на восток, за Драконий хребет, в поисках убежища. Подделал нужные документы, дал на лапу старосте деревни, чтобы отделаться от нежеланных вопросов и подозрений, и чтобы жителей Клири, желающих выведать истину, отправляли на кол.

И самому тупому великану ясно, что от властей не стоит ждать справедливости. Следует навести ее самому.

Эмоций нет. Словно какой-то волшебник выжег изнутри все чувства при помощи магии. Картинка мира потускнела, окрасилась серыми тонами, выцвела. Я облачился в черную одежду и дождался темноты, чтобы исключить случайных свидетелей. С этой точки зрения, повезло с погодой – разбушевавшийся дождь держал жителей в заточении четырех стен почище любого тюремного надзирателя.

Больше нельзя медлить. Удачнее момента не придумаешь.

Я побрел в сторону поместья. Выполняя задания ордена, я убил много людей, шамолов, светлозаров, визари, но только от этого убийства получу удовольствие.

Вдоль стены поместья расположился ряд клумб, но завядшие цветы выглядели жалко. Новый хозяин не считает нужным ухаживать за ними. И пока я шаг за шагом приближался к крыльцу, вспомнился последний разговор с призраком.

Спасибо обновленному кольцу-артефакту за то, что не пришлось снова брать внешнюю стену штурмом. Закрытая библиотека встретила гостя полной тишиной. На некоторых колоннах висят предупреждения: «Пожалуйста, соблюдайте тишину». Что же, теперь в этих табличках отпала необходимость.

Исчезли студенты, штудирующие пособия, столы не загружены кипами учебников, не видно сгорбленных фигур пожилых работниц, а недружелюбный уборщик, который уходит последним после помывки полов, наверное, смотрит уже пятый сон. Библиотека вымерла. И даже ее единственного обитателя, занявшего верхние ярусы чердака, нельзя в полной мере назвать живым. Скорее, существующим.

Вот она-то мне и нужна.

Призрак сидела на своем излюбленном месте – испещренном трещинами подоконнике, откуда открывается прекрасный вид на неровные ряды Главного Рынка. Мне пришла в голову мысль, что девочка неслучайно выбрала именно это окно. Возможно, днем она всматривается в бесконечный поток незнакомых лиц, надеясь вычленить в толпе ненавистного торговца. И если хоть раз повезет увидеть иголку в движущемся стоге сена, то сложно представить какую боль причиняет невозможность расправы. Похожие эмоции испытывает голодный пес, уставившийся на кусок мяса сквозь стекло прозрачной витрины.

– Доброй ночи, – произнес я.

Полупрозрачные глаза оторвались от созерцания ночного города.

– Ты вернулся! – обрадовалась она и, грациозно спланировав под потолком, очутилась рядом. – Давай рассказывай! Ты сделал это?! Сделал?

Странно видеть, как мистическая сущность, пугающая обывателей до дрожи одним только внешним видом, приплясывает от любопытства и подергивает меня за рукав, оставляя хрустящий тонкий иней на одежде.

– Давай! Давай же, не томи! Рассказывай!

– Я не стал его убивать. Твой Эдвард Рич не был в Клири в момент нападения на ваше поместье. Скажу больше, он вряд ли способен даже муху прихлопнуть. Вместо этого он угостит ее фруктовым соком, выпустит в открытую форточку и попросит заглядывать в гости. Боюсь, что ты ошиблась, маленькая мисс.

Я ожидал, что та рассмеется шутке, либо озадачится услышанным. Или начнет спорить. Однако девочка нахмурилась, ноздри гневно раздулись.

– Почему ты не мог просто убить его? – прошипела она сквозь стиснутые зубы. – Я думала, что твое появление – подарок Хранителя! Что он откликнулся на бесконечные молитвы. Ты идеально подходишь. Наблюдательный, если заметил корочку льда на той книге. Вдобавок рассуждаешь нестандартно, раз попал в точку с безумной теорией про Дыхание Смерти. Твоя ловкость помогла забраться по влажной стене. И не смей утверждать, что ты обычный студент! Эти доходяги не проникают в закрытые библиотеки, а при виде призрака пускаются наутек. Только пятки сверкают! И уж точно простой студент так спокойно не воспримет просьбу об убийстве.

Девочка отступала назад и, видимо, сама того не замечала. С каждой репликой монолога расстояние между нами увеличивалось.

– Да и наплевать мне, кто ты на самом деле. Хоть шпион, хоть беглый преступник, хоть сам Хранитель. Главное, что подходишь идеально. Мог бы подстроить несчастный случай или капнуть яда в чашу торговца. Как же я ненавижу тебя. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу!

Она несколько раз, будто заведенная, твердила: «Ненавижу!» Повышенный тон голоса перешел в крик.

Любая возникшая проблема у ребенка решается показными слезами и пронзительным визгом, но этой особе, похоже, об этом никто не сообщил. Она взмахнула руками, и температура воздуха на чердаке заметно понизилась.

Признаться, я испугался. Начал что-то лепетать, выпуская изо рта облачка пара, но та перебила:

– Подлец! Сволочь! Ненавижу!

Выругавшись, девочка ринулась ко мне, и ее перемещение я поначалу принял за телепортацию – настолько молниеносно все произошло. Стоя рядом, она едва ли доходила макушкой до солнечного сплетения. Маленький кулачок без размаха врезался в грудь. Касание призрачной руки показалось слабым порывом ветра, зато от удара сердце сжалось и похолодело, а после второго пропущенного тычка в живот, ленивые, толкающие пищу петли кишечника замедлили ход.

– Как ты смел! – продолжала вопить истеричка, сопровождая каждую фразу новой атакой. – Гад! Подонок! Только ты бы смог! Ненавижу тебя!

Как сражаться с призраком? Ответ простой – никак! Можно притормозить их некоторыми заклинаниями, ненадолго обездвижить уникальными артефактами, однако остановить не получится.

Кулачки без остановки молотили по телу, пока я не лишился чувствительности рецепторов. Осязание резко сменилось обжигающим холодом. Дыханием Смерти. С каждым касанием оно окутывало новый орган, ползло по конечностям, подбиралось к голове.

Не помню точно, сколько раз в меня врезался призрачный кулачок. Восемь или десять. Не имеет значения. Девочка выпустила пар и выдохлась, упав на колени. Из-под свисающих локонов доносились тихие всхлипы и последнее, едва слышное: «Ненавижу».

Привалившись к стене, я прикрыл веки. Одеревеневшие руки и ноги разваренными макаронинами стелились по полу. Голова гудела и соображала туго, сосуды, питающие мозг, замедлили кровоснабжение. Только бы не потерять сознание!

– Мне жаль тебя, – теряя остатки сил, прохрипел я.

– Что?

Девочка подняла удивленный взгляд.

– Мне жаль, что тебя лишили нормального детства. Кукол и платьев, глупых подружек и мальчиков, привлекающих внимание дерганьем косичек. Это несправедливо! Ты потеряла родителей, мыслишь и рассуждаешь вовсе не как ребенок, а как взрослая женщина, уставшая от испытаний безжалостной судьбы, – речь давалась с трудом. – Твоя душа вся в ранах. И пусть некоторые превратились в шрамы, рубцы тоже причиняют боль, напоминая о потере близких. С тобой жестоко обошлись. Мне так тебя жаль…

– Что же я наделала?! – воскликнула призрак.

Она только сейчас осознала масштаб нанесенных увечий, подбежала и нежно опустила ладони на онемевшую грудь. Сердце отозвалось слабыми толчками. Я не видел никакого способа избежать трагического финала.

– Как же тебе тяжело, малышка. Как же… – просипел я и закашлялся.

– Не шевелись, Эван. Не говори, – потребовала маленькая леди, перебирая пальчиками по ребрам и животу. – Я обещаю, все будет хорошо.

Все будет хорошо.

Не это ли говорят смертельно раненному человеку, чтобы успокоить его? Я уже смирился с непредотвратимой кончиной. Глупо надеяться на чудо, когда внутренности скованы Дыханием Смерти.

Тонкие пальцы движениями пианиста то поднимались вверх, замирая на висках, то спускались к бедрам по лестнице из ребер. Поначалу я решил, то девочка делает своеобразную эвтаназию. Достаточно заморозить мозговые артерии, чтобы я погрузился в вечный сон, при этом не испытав каких-либо мучений. Каково же было изумление, когда один из парализованных пальцев на левой руке шевельнулся. С ног до головы пробежала волна тепла, прояснился затуманенный разум.

– Что… Что это? – выдавил я.

– Кажется, тебе велели молчать, – улыбнулась спасительница. – Это, друг мой, Дыхание Жизни.

Спустя короткое время вернулись силы, неблагоприятные для здоровья эффекты скоротечного боя улетучились, сменившись блаженным теплом. Согревающие волны дюйм за дюймом охватывали тело, подобно своим морозным предшественникам.

Я попытался встать, но девочка мягко толкнула обратно.

– Не надо.

– Что это за способности? – не понимал я. – Никогда не слышал, чтобы призраки умели такое.

– Как бы это объяснить, – призрак убрала руки и крепко задумалась. – Понимаешь, скитающиеся по земле духи занимают промежуточное место между жизнью и смертью. То есть находятся на одинаковом расстоянии от обеих граней, от обеих крайностей. Потому мы обладаем двумя силами, названными вашими учеными Дыханием. Одна из них холодом приближает к смерти, а другая теплом возвращает к жизни. Вот так.

– Почему ты солгала про Эдварда Рича? – наконец, спросил я. – Ведь ты с самого начала знала, что он никому не причинил вреда.

Полностью восстановившись, я встал и догнал подругу, которая забралась на подоконник и обхватила колени руками. Спящий город не нарушал воцарившееся молчание. Когда оно стало невыносимым, призрак заговорила:

– Извини, Эван, моя вспыльчивость чуть не погубила тебя.

Я пожал плечами.

– Прощаю.

– Что касается Эдварда Рича, то это Он велел избавиться от торговца.

– Кто? – насторожился я.

Призрачное лицо оторвалось от созерцания картинки за окном и повернулось ко мне. В уголках глаз твердели кристаллики вновь проступивших слез, во взгляде читались стыд вперемешку с обидой и злостью на собственную глупость.

– Мой убийца.

Раскат грома на мгновение выхватил из кромешной тьмы бугристое покрывало ревущих облаков. Образ девочки исчез, я мотнул головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания. Они обрушились внезапно, да так четко, будто я вновь оказался на волосок от гибели.

Порывистыми движениями взобрался по скрипучим ступенькам и трижды грохнул кулаком о дверь. В глубине дома началась недовольная возня. После недолгого ожидания, щель под дверью осветил желтый луч. Незаконный жилец глухо проворочал:

– Кого там Бездна принесла? Пошел вон!

Этому парню следует поучиться гостеприимству у Эдварда Рича.

Я ударил дверь сапогом рядом с ручкой, вырвав раму изнутри железным язычком замка. Громоздкая дубовая ладонь отбросила человека по имени Винсент Гросслин на ковер.

На этот раз ошибки быть не могло. Я опознал его по шраму на щеке, о котором поведала жертва мерзавца. Ошеломленная физиономия с выпирающими скулами заметно покраснела от бешенства.

– Ты кто такой? – заревел он.

– Запомни, Винсент, – прикрыв дверь, я медленно двинулся вперед. – Когда закон не может наказать такую грязь, как ты, всегда найдутся хорошие люди.

– Его зовут Винсент Гросслин. Психопат с манией величия. Его легко узнать по грубому шраму на правой щеке. Сейчас он без всяких угрызений совести дремлет на кровати родителей в семейном поместье. Оно находится на отшибе деревни Клири.

– Продолжай, – ободряюще кивнул я.

– Я теряла сознание от боли. Кровь вытекала из многочисленных ударов ножом. Рядом стоял Винсент и громко смеялся. Затем ушел, оставив умирать на мягкой траве. Когда я открыла глаза и встала, то увидела лежащее на земле тело. Свое мертвое тело. Взглянула на руки и вскрикнула от удивления. Они были прозрачными…

Тот взвизгнул по-свинячьи. Прополз на брюхе несколько ярдов подальше от опасного гостя, потом вскочил и убежал на кухню. Я шел следом.

– Я пыталась просить помощи у жителей Марбурга, но те шарахались в стороны, будто…

– Увидели приведение… – подсказал я.

– Ну да, – впервые за наше знакомство девочка улыбнулась искренне. – Потому я пряталась на заброшенном складе. Пару дней спустя я наткнулась на Винсента. Говнюк случайно попался на глаза на людной улице.

– Не выражайся, – я шутливо погрозил пальцем. – Маленькая еще.

– Больше не буду. Я следила за ним, прыгая с крыши на крышу, и напала в пустом переулке. Он вопил от ужаса и извивался, пытаясь смыться. Но я коснулась Дыханием Смерти ног, и тот в панике катался по мостовой.

– Хотел бы на это посмотреть.

– Да, забавно, – хихикнула малышка. – Я наорала на него, высказала все, что лежало на душе. Сказала, что хочу к маме, хотела убить.

– И что помешало?

Короткая стрелка на циферблате башенных часов достигла цифры пять.

– Винсент сказал, что может мне помочь. Что у него есть знакомый экзорцист, который умеет проводить ритуалы изгнания. Но обратится к нему, только если я расправлюсь с Эдвардом Ричем. Причина его ненависти к доброму торговцу мне неизвестна. Он не стал ее раскрывать, только сказал, что узнает о смерти Рича и сам меня найдет с помощью способностей экзорциста. И тогда мы с мамой встретимся в угодьях Хранителя. Несколько дней я решалась на убийство, однако так и не смогла этого сделать.

Я колебался. Но девочка должна знать правду.

– Не существует никакого ритуала изгнания. Он соврал тебе. Ни маги, ни экзорцисты, ни шаманы, ни ученые не изобрели способа вернуть призрака на тот свет. Да и образец для практических опытов удается найти крайне редко.

– Что?!

– Тебе хватило не только удачи выжить – зло шипел я, – но и наглости шантажировать девочку в своих интересах. Во всем ищешь выгоду, да?

Я вошел на кухню. Винсент забился в угол возле печки, выставив перед собой длинный нож. Видимо, схватил на столе с разбросанными столовыми приборами и грязными тарелками.

– Этого не может быть, – выдохнула призрак.

– Поверь мне. Ни разу не получилось.

Маленькая фигурка собеседницы сгорбилась, и волосы, заправленные за ухо, упали, прикрыв расстроенное личико. Всхлипнула.

– Мне очень жаль.

Я положил руку на полупрозрачное плечо, и Дыхание Жизни окутало ладонь благодарным покалыванием и теплом.

Девочка быстро успокоилась.

– Это низко. Поступить так с человеком, которому и так причинил столько страданий, – произнес я и добавил: – Низко и жестоко. Тебе не стоило посылать меня за головой Рича, хотя я и рад, что ты не смогла это сделать сама. Я не в силах помочь увидеть маму, но могу отомстить. Ради тебя.

– Правда? – та взглянула с надеждой.

– Конечно. Если аномалия Кристалла Хранителя не пускает тебя в Клири, не пропуская дальше границы своего поля действия, то я отправлюсь в деревню сам и убью его.

– Будь осторожен! Он как-то хвалился про другого своего товарища по кличке Мушкетер, который выходит из тюрьмы. Твердил, что заберет себе поместье и будет жить с ним. «Знаешь, откуда у него прозвище? – злорадствовал Винсент, когда преследовал нас с мамой в доме. – Потому что он работает наемником и убивает, стреляя из пистолета с большого расстояния. Отменный стрелок!»

Я пересекал кухню, отбросил в сторону стол в центре. Раздался чудовищный грохот падающей посуды. За спиной послышались шаги, и пьяный голос приказал:

– А ну стой!

Обернулся. В проеме, держась за угол стены, стоял парень с лысой головой. Окосевшие глаза немного расходятся, но вполне уверенно ловят цель на мушку пистолета. Черное свинцовое оружие виляло в подрагивающих руках, а дуло пустым впавшим глазом уставилось на меня.

Палец отменного стрелка потянулся к курку.

– Привет, Мушкетер, – протянул я. – Как поживаешь?

– Откуда ты..?

Палец дрогнул, остановился, ствол пистолета чуть отклонился в сторону. Я не стал ждать продолжения фразы и сжал кулак с выданным орденом артефактом. Кольцо сильно завибрировало.

Взмахнул рукой, и воздух уплотнился, принял форму громадного и в тоже время невесомого молота. На создание оружия ушел весь заряд. Мушкетер улетел аж до самой входной двери, забрызгав пол кровью из раздавленных органов.

– Проклятье! – выругался Винсент и бросился на меня.

Лезвие кухонного ножа метило в сердце, но я несложным приемом перехватил кисть, потянул на себя, ударил коленом в живот противника, а затем отобрал оружие. Врезал по лицу кулаком, опрокинув. После всадил нож в бедро.

– Это тебе за девочку, – сообщил я.

– Не убивай, – умолял тот. – Пожалуйста!

На расправу ушло чуть больше времени, чем рассчитывал. Уши наслаждались криками мученика, и я надеялся, что оставил ему больше порезов, чем он некогда маленькой девочке.

Затем откинул с фонаря стеклянный колпак и поднес к стене пляшущий на фитиле огонек. Пламя резво накинулось на сухую древесину.

Когда возвращался в деревенскую таверну, я ни разу не обернулся на горящее здание, вокруг которого уже началась возня. Эмоций не было.

– Спасибо, что предупредила, – кивнул я. – Теперь Мушкетер не застанет меня врасплох. Я все сделаю, как надо.

Проснулся легкий ветерок, промчался мимо, всколыхнув волосы.

Девочка промолвила:

– Скоро рассвет. Тебе лучше уйти.

– Помнишь, как там дальше? У Голдинга.

Та призадумалась, затем выдала:

– Тоска и ласка, радость, гнев –

Не чувствую эмоций всех.

Зато глазами мертвеца

Все по-иному вижу я.

Я вижу пламя душ людей,

Бушующий поток идей,

Что в черепной коробке спят

И ждут к освобожденью знак.

Друзей любовь согреет вновь,

И чем теплей, тем я живей.

– Жди меня на следующей неделе.

Я вскочил с подоконника, направился к выходу.

– Эван!

Я повернулся. Девочка выглядела смущенной.

– Меня зовут Ильза.

Глава 5

Кристалл

– Кто такой Хранитель?

Вопрос не нашел ответа.

Студенты сидели тихо – кто-то записывал, кто-то откровенно скучал, но большинство из нас боролись с напавшей дремой, упорно изображая внимательного слушателя. Виной тому был равномерный, убаюкивающий, монотонный голос профессора Маттис, казалось, лишенный каких-либо эмоций.

Несмотря на то, что многие знали ответ, никто из ребят не нарушал тишины. Потому что строгая преподаватель истории любила вести занятия в виде монолога. И студенты это давно усвоили и перестали вмешиваться в ход урока.

– Почему мы считаем его нашим незыблемым божеством? Можно сказать, святыней, а его семь артефактов, оставленные салийцам перед уходом Хранителя, бесценными?

Женщина прохаживалась по залу. Она время от времени трижды простукивала ручкой по парте задремавшего студента, либо одергивала отвлекшихся. Достаточно бодрая для своих преклонных лет, профессор наблюдала за каждым студентом, даже если стояла к нему спиной. Клубок давно уже посеревших от седины волос покачивался в такт ходьбе.

Я знал, что на ее занятиях главными приоритетами являются посещение и внимание к рассказу. Это все что нужно для зачета. Поэтому сам сидел прямо и кивал там, где было необходимо, хотя и так знал этот предмет, как свои пять пальцев.

– В далекие времена, – продолжала профессор, – когда в Салии царили смута и хаос, жители нашего мира не знали покоя. Кровопролитные сражения с нечистью, приспешниками Нециса, и междоусобные войны поразили Салию, как злокачественная опухоль. И рак разрастался, сжимая все крепче на шеях людей и иных существ щупальца метастаз.

Я вздрогнул. Какая яркая метафора!

– Обреченные на боль и страдания, надежда угасла в сердцах салийцев. Потеря близких превратилась в обыденность, а юноши и девушки старше вас на несколько лет считались долгожителями. Это безумие продолжалось до Прихода Хранителя.

Профессор Маттис выдержала драматическую паузу, небрежным движением разгладила несуществующую складку на строгом костюме.

– Один из полководцев правителя того времени одержал сокрушительную победу над армией Нециса. Памятная битва длилась трое суток и произошла на поверхности Изумрудного озера, покрытого толстым слоем льда. Непогода обернулась против наших воинов, однако благодаря хитрости и грамотной тактике, мы одолели превосходящего числом противника. Как вы догадались, тем полководцем и был сам Хранитель. Жаль, что история не оставила наследникам его настоящего имени, однако есть весьма достоверное изображение спасителя мира. Откройте четвертую страницу ваших учебников.

Началась возня. Зашумели листы бумаги под пальцами оживших студентов.

Я тоже отыскал тот портрет. Коренастый мужчина средних лет примерно моего роста с ежиком коротких темных волос и плутоватым взглядом. Лицо с впавшими скулами светилось от счастья, и сложно поверить, что на меня смотрит сам Хранитель, более похожий на уличного артиста, нежели на спасителя мира. Схожесть придавала бархатная мантия с меховым воротом. Поначалу обманувшись показным благодушием Хранителя, я смог заглянуть в его душу. Первый образ растаял. Молодой человек выглядел холодным, невероятно смелым и расчетливым стратегом. В голове возник образ закованной в «железную кожу» армии, внимающей каждому слову Хранителя. Они готовы умереть за своего командира, полностью доверив свою жизнь. Во имя семьи и благополучия.

– За той победой последовали другие… Вдохновленные воины под руководством Хранителя выиграли ряд крупных битв, и власть Нециса над Салией слабела с каждым днем. Талантливый полководец объединил шамолов, визари и представителей других рас, создав мощную коалицию. Он обучил их сражаться с нечистью, комбинируя сильные и слабые стороны бойцов. Некоторые стратегии до сих пор применяются современными военачальниками, и история имеет тому массу доказательств. Но сейчас не об этом…

Костяшка согнутого указательного пальца преподавательницы три раза ударила по сухой древесине старой парты позади меня.

Мне даже не пришлось оборачиваться. Понял, что седоволосая женщина сделала замечание Алдо. Великан учится в параллельной группе, и поначалу на совместных занятиях между нами ощущалось почти осязаемое напряжение. Раны соперника давно затянулись, но ненависть никуда не пропала.

– Не отвлекайтесь, студент, – процедила профессор Маттис, затем продолжила повествование: – В течение года над большей частью материка был восстановлен контроль. И коварный демон Нецис принял меры. Он обрушил на Салию свою ярость, отправив легионы жестоких приспешников, которых возглавляли три генерала. Дорси Огнедышащий, Трувийский Отшельник и Горный Великан. Будучи могущественными колдунами и опытными воинами, те устроили настоящую резню. Салия, атакованная с трех сторон, содрогалась под натиском противника. Реки покраснели от крови патриотов, а рыбаки вылавливали останки павших защитников.

Я поежился. Воображение красочно изображало минувшие баталии, и воистину стоит поблагодарить Хранителя за то, что мы живем в мире, освобожденном от тирании Нециса.

– Дорси Огнедышащий был искусным некромантом и повелителем пламенной стихии. Способность натравливать на нашу армию погибших соотечественников, вызывала ужас у простых солдат и обращала их в бегство. Этот демон погиб на востоке, в окружении желтого песка и свирепых вихрей Конкронской пустыни. Две армии столкнулись лицом к лицу, и схватка великих полководцев кровью записана на листах истории. Хранитель заточил огненную магию Дорси в огниво, затем разрубил тело демона пополам. Во многих местах оплавленный песок застыл стеклянными лужами, которые сохранились и по сей день. Память о страшной битве оставила отпечаток на салийской земле. К сожалению, некромантия не сгинула вместе с Дорси, и, возможно, вы встретите когда-нибудь обладателя запретного знания. Хотя я надеюсь, что этого не случится…

Настал черед следующего вражеского генерала.

– Трувийский Отшельник, – объявила профессор. – Изначально демона звали коротко и лаконично – вторым словом. Потом к прозвищу прикрепилось название городка, в котором неприятель нашел погибель. Будучи одиночкой, тот вызвал Хранителя на поединок, произошедший на Главной Площади в Труви. Для нашего героя это оказался тяжелый бой. Минут пятнадцать воины двигались друг напротив друга, отделываясь тычками и царапинами. Пытались найти брешь в обороне. Когда они в очередной раз сошлись в ближнем контакте, Хранитель поразил панцирь демона в области торса, разрывая плоть вместе с доспехом, и все же сам пропустил страшный удар в грудь. Современная медицина позволяет лечить столь опасные ранения, но в те древние времена выживание нашего героя можно назвать чудом. Отшельник не зря подобрал людное место, планируя в случае поражения забрать с собой как можно больше жизней. Дело в том, что демоническая мощь, вырвавшая на волю из оков тесного тела после смерти хозяина, расползется смертоносной кляксой на всю округу. Хранитель не растерялся и заключил энергию хитрого демона в свой бесполезный стальной нагрудник. Так появился Доспех, второй артефакт.

Я отвлекся всего на пару минут, задумавшись о Мадлен. Вспомнив подругу, ноздри защекотал фантомный запах парфюмерной воды. Мы договорились встретиться сегодня.

Над идеей взглянуть на могущественный Кристалл Хранителя я задумывался всерьез. Вот только идя на поводу мимолетной прихоти девицы, рискую провалить миссию ордена.

– Последним генералом был Горный Великан. Гигантских размеров создание можно описать, как извращенную пародию нынешних представителей той расы. Это что касается внешнего вида. Описывать характер злодея не вижу смысла, поскольку его черная душа, как и у всех демонов, наполнена лишь ненавистью и мраком. Правитель Салии собрал остатки сил вокруг города Кори, находящегося несколько выше Марбурга. Люди устали от затянувшейся войны, истощились физически и морально. Хранитель лично прибыл, чтобы возглавить маленькое войско и перебросить его на встречу с врагом, но Великан опередил его. Одним-единственным сокрушительным всплеском магии, он раздавил солдат, образовав идеально круглый котлован диаметром в несколько лиг. Словно исполинский кулак врезался в землю и продавил ее внутрь. Спастись удалось нескольким волшебникам и самому Хранителю, успевшими выставить магические щиты. Тогда Горный Великан спустился вниз и принялся голыми руками душить выживших. Невосприимчивый к магии и устойчивый к холодному оружию, его, казалось, невозможно одолеть. Понимая тщетность положения, Хранитель принял облик обычного солдата. Великан не воспринимал свиту полководца, как серьезных противников, потому пропустил колющий удар копьем прямо в сердце. Длинный острый наконечник вспорол толстую кожу, после чего рывком оторванный от древка, остался внутри демона и торчал из мощной грудной клетки, подобно стальному жало. За победу пришлось заплатить дорого, а тот котлован прозвали Чашей Хранителя. Что касается наконечника, оно впитало часть магической силы Великана, и этот артефакт Хранителя именуется Острием Копья.

Женщина перевела дух. Вернулась к своему столику из красного каштана с едва заметными оттенками коричневого цвета. Рядом с объемными папками и кипой документов, стоял наполненный водой стакан. Профессор сделала несколько мелких глотков, при этом острый кадык, напоминающий клюв стервятника, задергался, точно в судорогах.