Текст книги "Русско-японская война 1904-1905"

Автор книги: Алексей Царьков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Под флагом адмирала Макарова

Неудачное начало военной кампании, большие потери при полном бездействии флота вынудили военное руководство к проведению некоторых изменений и перестановок. Первая Тихоокеанская эскадра теперь стала флотом Тихого океана. На должность командующего флотом был назначен вице-адмирал Степан Осипович Макаров. Незадолго до этого назначения он говорил своим друзьям: «Меня пошлют туда, когда дела наши станут совсем плохи, а наше положение там незавидное». Получив 1 февраля уведомление о решении Николая II поручить ему командование флотом, Макаров не дожидаясь приказа (который вышел лишь через неделю), немедленно сдает дела в Кронштадте и 4 февраля выезжает на Дальний Восток. В Мукдене адмирал встретился с наместником и обсудил план кампании, а также предстоящие перестановки командиров кораблей и офицеров штаба. Утром 24 февраля Макаров прибыл в Порт-Артур. Один из участников осады так написал об этом событии: «Приезд адмирала Макарова заставил встрепенуться всю нашу эскадру. Все сразу почувствовали колоссальную энергию этого человека, все поняли, что он заставит работать. Появления такого начальника воодушевило всю молодежь, как офицеров, так и команду». С ним приехала «рабочая партия» Балтийского завода – 1 инженер, 1 механик, 1 чертежник, 189 мастеровых и 2 конторщика. Эти рабочие немедленно приступили к починке повреждений кораблей. Также прибыла партия рабочих с орудийного Обуховского завода под руководством полковника А. П. Меллера. Они стали собирать и приводить в порядок орудия из арсеналов крепости, обеспечивали их установку на батареи и ремонт корабельных орудий.

В тот же день успехом увенчались работы по снятию с мели броненосца "Ретвизан". После месяца бесплодных усилий броненосец сошел с мели. Его на буксире перевели в Западный бассейн, где немедленно начались работы по починке. Для ремонта использовали кессон – деревянное устройство, предназначенное для частичного осушения подводной части судна.

Кессон представляет собой, как бы большой открытый сверху ящик, изготовленный по форме обводов корпуса корабля и поэтому плотно прилегающий к его обшивке. За неимением дока кессон был единственным способом исправления повреждений на броненосцах в Порт-Артуре. Помимо «Цесаревича» и «Ретвизана», в ходе осады кессоны применялись также для ремонта «Победы» и «Севастополя» (дважды). В первые дни Макаров знакомился с положением дел на эскадре и в крепости, бывал на кораблях, батареях, в мастерских порта. Он старался узнать и изучить все нюансы сложившейся ситуации. Поняв значение происходящих событий, адмирал сделал выводы в своем рапорте наместнику от 27 февраля. Макаров писал: «Несмотря на всякие несовершенства и недостаток в исправных миноносцах, я нахожу, что мы могли бы рискнуть теперь же попробовать взять море в свои руки и преднаметив, постепенно увеличивать район действия эскадры. Я предусматриваю генеральное сражение, хотя благоразумие подсказывает, что теперь рано ставить все на карту, и в обладании морем полумеры невозможны». Его слова не расходились с делом. За 35 дней командования адмирала Макарова эскадра выходила в море шесть раз (при Старке лишь один раз – 27 января, при Витгефте дважды – 10 июня и 28 июля). Была начата разведка побережья, налажена дозорная служба, корабли стали активно выходить в море, ускорилось исправление повреждений кораблей. Кроме того, была организована перекидная стрельба по японским кораблям и проделаны значительные работы по усилению береговых батарей крепости. При нем флот стал флотом! Один из участников осады так написал о Макарове: «Со времени прибытия его все стали бодрее и веселее, воспрянули духом, начала расти уверенность в возрождение нашей эскадры, явилась надежда восстановить доблестную славу флота и наказать дерзкого врага… Только он мог дать и действительно дал флоту временно живую душу, внушив опытному и смелому врагу осторожность и должное внимание к нашим, теперь хотя и слабеньким, силам».

Флот начал действовать. Вечером 25 февраля миноносцы «Решительный» и «Стерегущий» вышли на разведку к островам Эллиота. Ночью они встретили корабли противника, но в бой не вступали, а вели наблюдение. При возвращении в Порт-Артур русские миноносцы встретились с четырьмя японскими истребителями («Акебоно», «Сазанами», «Синономе» и «Усугумо»), Начался ожесточенный бой. Огонь японских кораблей сосредоточился на «Стерегущем», который получил сильные повреждения, орудия были разбиты, корабль потерял ход. «Решительный» также был поврежден, но сумел прорваться в крепость. На «Стерегущем» был убит командир миноносца лейтенант А. С. Сергеев, многие офицеры и матросы, но моряки продолжали вести огонь по противнику. В 7.10 бой прекратился, на борту миноносца не осталось орудий, корабль представлял собой дымящуюся груду металла: все мачты и трубы были сбиты, борта и палуба искорежены снарядами. На «Стерегущем» погибли 4 офицера и 45 матросов. Японцы также понесли урон. Были тяжело повреждены «Акебоно» и «Сазанами». В 7.25 к борту «Стерегущего» подошла шлюпка с «Сазанами», японцы высадились на русский корабль, подняли японский флаг и в 8.10 начали буксировку. На «Стерегущем» было найдено четверо раненых матросов, их переправили на японский истребитель. Вскоре буксирный трос лопнул, японцы попытались завести его заново и продолжить буксировку. В это время к месту боя приблизились русские крейсеры «Баян» и «Новик». Японцы были вынуждены бросить «Стерегущий» и уходить из-под огня русских крейсеров. Оставленный миноносец в 9.20 затонул в 7 милях от Ляотешаня. Подошедшие русские крейсера ничего не обнаружили и никого не спасли. Четверых раненых моряков со «Стерегущего» японцы доставили в Сасебо, где им было зачитано письмо от японского морского министра, в котором говорилось: «Вы, господа, сражались храбро за свое Отечество и защищали его прекрасно. Вы исполнили свой тяжелый долг как моряки. Я искренне хвалю Вас, вы – молодцы».

История «Стерегущего» до сих пор полна загадок. Не сохранилось ни одной фотографии этого корабля – уникальный случай в истории нашего флота! По-прежнему неясны и обстоятельства его гибели. Общеизвестная версия, впервые опубликованная в газете «Новое время» звучала примерно так: «При приближении японцев двое русских матросов выскочили из боевой рубки, скрылись в трюме и заперлись там. Никакие убеждения не могли заставить их выйти оттуда. Когда миноносец затонул, потонули те два матроса. Полагают, что они открыли кингстоны, наполнив родной миноносец водой, и погребли себя вместе с ним в морских пучинах». Эта версия гибели корабля, вызвала большой резонанс не только в нашей стране, но и во всем мире. Эффект оказался не меньшим, чем от подвига «Варяга». Но версия эта, по-видимому, является не более, чем романтической легендой. После окончания русско-японской войны Историческая комиссия при Морском Генеральном Штабе, изучившая подробности всех боев, по поводу причин гибели «Стерегущего» отметила, что «показания живых свидетелей боя настолько сбивчивы и разноречивы в подробностях, что считать их достоверными нет оснований. Вода вливалась в пробоины, и внутренность миноносца была затоплена по показаниям, как наших матросов, так и японского офицера. Поэтому сомнительно, что можно в это время пробить трубу холодильника (конденсатора), так как кингстонов затопления в машинном отделении миноносца не было». Впрочем, это ничуть не умаляет подвиг русских моряков. И в решении той же комиссии было совершенно справедливо сказано: «Пусть легенда живет и живит новых героев на будущие беспримерные подвиги, но признайте же, что 26 февраля 1904 г. в борьбе с сильнейшим врагом миноносец „Стерегущий“ после часового, до последнего снаряда, боя пошел ко дну, изумляя врага доблестью своего экипажа».

26 февраля к Порт-Артуру подошли главные силы японского флота. С 10.00 до 13.20 японские броненосцы обстреливали крепость, выпустив 200 снарядов. Попадания получили броненосцы «Ретвизан», «Севастополь» и крейсер «Аскольд». Макаров распорядился усилить береговые батареи и приказал организовать перекидную стрельбу кораблей эскадры по японским кораблям.

27 февраля Макаров вывел эскадру в море в составе 5 броненосцев, 4 крейсеров, 2 минных крейсеров и 7 миноносцев. Эскадра впервые вышла на внешний рейд во время прилива все го за два часа, хотя раньше на это уходило более суток. В море корабли провели маневрирование и осмотрели острова в поисках японских баз.

8 марта для того, чтобы помешать японским брандерам атаковать проход, на внешнем рейде крепости были затоплены два парохода. 9 марта главные силы японцев вновь появились перед Порт-Артуром и начали обстрел крепости и гавани. Он продолжался с 9.40 до 11.00, японцы выпустили 208 снарядов. Им отвечали броненосцы «Ретвизан» и «Победа», причем «Победе» удалось добиться попадания в броненосец «Фудзи», нанеся ему тяжелые повреждения. В море вышли «Баян», «Аскольд», «Диана», «Новик», «Всадник», «Гайдамак» и 12 миноносцев. К ним присоединились «Петропавловск», «Полтава», «Победа», «Пересвет» и «Севастополь». Японцы не рискнули атаковать русские корабли, маневрировавшие под прикрытием береговых батарей. 13 марта Макаров вновь вывел эскадру в море для осмотра островов Мяо-Тао и совместного маневрирования, в ходе которого «Пересвет» ударил носом в корму броненосца «Севастополь» и погнул ему лопасть правого гребного винта. Ремонт корабля продолжался до 15 мая. В это время «Севастополь» еще дважды выходил в море с эскадрой, но его скорость была ограничена 10 узлами.

В ночь на 14 марта японцы предприняли вторую попытку загородить фарватер брандерами. В ней приняли участие четыре парохода, которые сопровождали 10 истребителей и 6 миноносцев. В 2.20 прожектор с береговой батареи осветил приближающиеся брандеры и русские дежурные корабли открыли по ним огонь. Брандеры вновь были расстреляны – один затонул неподалеку от фарватера, а остальные выбросились на берег у Золотой горы. В отражении этой атаки отличились канонерская лодка «Отважный», катера и миноносцы «Решительный» и «Сильный». Последний торпедировал один из брандеров, но в миноносец попало несколько снарядов, 8 человек погибло, 13 ранено, корпус начал пропускать воду и корабль выбросился на берег у Золотой горы. Днем 14 марта «Сильный» удалось снять и привести в крепость на ремонт.

14 марта русская эскадра вновь выходила в море в составе 4 броненосцев, 4 крейсеров, 2 минных крейсеров и 13 миноносцев. Во время этого выхода «Гайдамаком» была вытралена по курсу эскадры японская мина, ее отбуксировали к берегу, а позднее отправили в Санкт-Петербург. 24 марта на разведку выходил броненосный крейсер «Баян» – самый мощный крейсер артурской эскадры. Продолжились работы по защите фарватера от атак брандеров – 24, 27 и 28 марта на внешнем рейде русские корабли ставили мины, а 27 марта на внешнем рейде были затоплены еще 2 парохода. Вечером 28 марта «Амур» выходил на очередную минную постановку, но задев один из затопленных пароходов вернулся. 29 марта эскадра вновь выходила в море «для эволюции» в составе 5 броненосцев, 4 крейсеров, «Всадника», «Гайдамака» и 13 миноносцев.

Столь активные действия русского флота обеспокоили японское командование. Японцами планировалась крупномасштабная десантная операция, поэтому им необходимо было полностью контролировать действия русских на море. Японцы решили усилить минные постановки в районе маневрирования русской эскадры. В ночь на 31 марта такую постановку на внешнем рейде Порт-Артура успешно осуществил минный заградитель «Кориу-Мару» под прикрытием 8 истребителей и 4 миноносцев.

В эту же ночь на разведку к островам Эллиота были посланы 8 русских миноносцев. В темноте русские миноносцы потеряли друг друга и возвращались в крепость поодиночке. Миноносец «Страшный» по ошибке пристроился в кильватер к японским истребителям. С рассветом японцы это обнаружили и немедленно начали обстрел русского корабля. «Страшный» оказал упорное сопротивление, но силы были неравны и, получив значительные повреждения, он вскоре потерял ход. Остановившийся корабль окружили японские истребители. На русском миноносце в ходе боя погибло 4 офицера и 53 нижних чина. Уже не из чего было отстреливаться, продолжала действовать лишь картечница Норденфельдта. «Страшный» начал тонуть. Узнав о происходящем бое, Макаров выслал на помощь крейсер «Баян», который отогнал японские истребители и поднял из воды 5 моряков «Страшного». Вскоре «Баяну» пришлось вступить в бой с шестью японскими крейсерами и для его поддержки Макаров начал выводить в море эскадру. Первыми вышли «Диана», «Аскольд», «Новик» и броненосец «Петропавловск», под флагом Макарова. Они отогнали японские крейсера, но на горизонте уже появились главные силы японцев. На стороне японцев был численный перевес. Макаров приказал эскадре, вышедшей из гавани на внешний рейд, построиться в боевой порядок под прикрытием береговых батарей. В 9.39, на находящемся в двух милях от Тигрового полуострова «Петропавловске», раздался сильный взрыв. Он произошел в носовой части под правым бортом между кат-балкой и носовой башней главного калибра. Над броненосцем мгновенно вырос громадный, раза в два превышающий высоту мачт, столб черно-бурого дыма и пламени, который полностью окутал носовую часть и надстройку «Петропавловска». Следущий взрыв произошел через несколько секунд после первого и сопровождался вылетевшей из середины броненосца массой огня с желто-зеленым и бурым дымом. Корабль сразу накренился на правый борт и стал уходить носом под воду. Силою взрывов были сорваны носовые башни, мостик, передняя труба и часть кожуха. Фок-мачта обрушилась на остатки мостика. Корма поднялась высоко в воздух. В это время в кормовой части произошел третий взрыв, в результате которого образовалось густое облако пара. В 9.41 все было кончено – «Петропавловск» затонул, оставив после себя медленно рассеивающееся в воздухе облако бурого цвета. Из людей, находившихся на корабле, было спасено 7 офицеров и 73 нижних чина. Удалось поднять из воды и великого князя Кирилла Владимировича. Погибли вице-адмирал С. О. Макаров, вице-адмирал М. П. Молас, 29 офицеров корабля и штаба, 652 нижних чина и знаменитый художник-баталист В. В. Верещагин.

Позднее было установлено, что причиной первого взрыва стало касание кораблем одной или нескольких мин японского заграждения. В результате последовала детонация торпеды в носовом аппарате и запаса мин в минном погребе корабля. Эти взрывы полностью разрушили носовую часть броненосца вплоть до мостика. Затем сдетонировали снаряды главного калибра в носовом погребе, и в результате взрыва обрушился мостик, фок-мачта и были сорваны носовые башни. Под конец последовал взрыв котлов от соприкосновения с водой или от сильного сотрясения, вызванного взрывами. В 10.10 на мине подорвался и броненосец «Победа». Но корабль получил незначительные повреждения, принял 550 т воды и своим ходом вошел в гавань. Остальные корабли эскадры немедленно открыли огонь по воде, поскольку считали, что корабли были атакованы подводной лодкой.

Гибель Макарова имела катастрофические последствия как для артурской эскадры, так и для всего дальнейшего хода военных действий на море. Вместе с «Петропавловском» Россия потеряла не только талантливого флотоводца с грамотным штабом и мощный броненосец с хорошо подготовленным экипажем, была утрачена надежда на успешное завершение «маленькой победоносной войны». Перевес сил на море теперь окончательно склонился в сторону японцев, чем они сразу же и воспользовались, начав высадку своих войск.

В блокаде

В 8.00 2 апреля в Порт-Артур прибыл наместник и увидел безрадостную картину. Броненосцы «Цесаревич», «Ретвизан», «Победа», «Севастополь», крейсер «Паллада» и единственный минный заградитель эскадры «Амур» требовали ремонта. Из крупных кораблей эскадры в строю остались лишь два броненосца и четыре крейсера. Из 22 миноносцев в строю было лишь 12, пять находились в доке, остальные ремонтировались и исправляли повреждения. Настроение у всех было подавленным, гибель Макарова стала страшным ударом для личного состава эскадры. Людей снова охватило уныние, флот опять впал в бездействие, и ограничился лишь незначительными выходами в море у порта.

2 апреля крейсера «Ниссин» и «Кассуга» обстреляли Порт-Артур, после чего до 15 апреля японские корабли под Порт-Артуром не появлялись. На русской эскадре это время использовали для постановки минных заграждений с катеров и плотиков. В ночь на 16 апреля японские истребители ставили на рейде мины, но были отогнаны огнем кораблей и батарей. В ночь на 20 апреля японцы предприняли третью попытку загородить проход брандерами. В ней приняло участие 12 пароходов, вооруженных небольшими пушками. Их сопровождали 16 истребителей и 16 миноносцев.

Около 2 часов ночи с дежурного корабля заметили тени и по ним немедленно был открыт огонь с канонерских лодок «Гремящий», «Гиляк», «Отважный» и с береговых батарей. Отражение атак брандеров, которые подходили группами, продолжалось до 5 утра. Ни одному брандеру не удалось загородить фарватер. Это была последняя попытка японцев запереть русскую эскадру. В то же время, у Бицзыво проходила высадка японских войск на Квантунский полуостров. Создавалась реальная угроза блокады Порт-Артура, который теперь мог быть отрезан от русской армии с суши. Русская эскадра, к сожалению, не предприняла никаких действий, чтобы помешать высадке японцев. Вообще, в течение апреля ни один крупный корабль не покинул Порт-Артур. Миноносцы занимались лишь сторожевой службой, охраной фарватера и тралением.

В 11 часов утра 22 апреля наместник выехал из Порт-Артура в Мукден, назначив новым командующим эскадрой начальника Морского штаба контр-адмирала В. К. Витгефта. Наместник оставил ему инструкции, в которых рекомендовалось броненосцы в море не выводить, а действовать только крейсерами и миноносцами. Предписывалось также оказывать полную поддержку начальнику Квантунского укреп-района по обороне крепости. Это полностью ограничивало самостоятельность нового командующего o эскадрой, поэтому никаких активных действий он не предпринимал. По любому вопросу Витгефт немедленно собирал совещания флагманов и командиров кораблей, где эти вопросы обсуждали и решали. «Адмирал Витгефт – человек долга, но мягкий, безынициативный, не способный на быстрые и самостоятельные решения». «Он был большой труженик, но отнюдь не боевой адмирал, не рисковавший принять что-либо на свою ответственность…» – таково было мнение современников об этом человеке, возглавившем эскадру Тихого океана в очень сложный момент.

Бездеятельность русских кораблей позволила адмиралу Того приступить к морской блокаде Порт-Артура. К этому времени японцы смогли оборудовать удобную маневренную базу для своего флота на островах Эллиота в 70 милях от Порт-Артура, что позволило им пресекать возможные попытки русской эскадры атаковать место высадки японских войск и транспорты в море. Первую линию блокады осуществляли истребители, которые находились на внешнем рейде Порт-Артура. Эти корабли немедленно предупреждали Того о выходе русской эскадры и систематически осуществляли минные постановки на внешнем рейде. Блокирующий отряд состоял из крейсеров второй линии, находившихся на расстоянии 10–20 миль от порта. Основные силы японцев в основном находились на якоре у островов Эллиота или у берегов Кореи. Организация блокадной службы менялась в зависимости от задач японского флота и от характера деятельности русской эскадры. При получении данных о выходе русской эскадры осуществлялось развертывание основных сил японского флота с целью упреждения русской атаки на транспорты.

В начале мая, после того как Порт-Артур был отрезан с суши, целью блокады стало обеспечение безопасности подвоза японцами войск и грузов; недопущение выхода русских кораблей для оказания помощи русской армии на Ляодунском полуострове; лишение осажденной крепости подвоза питания и грузов; недопущение прорыва русской эскадры во Владивосток. Форма блокады осталась прежней. Был значительно увеличен состав блокирующих сил. Неподалеку от Порт-Артура теперь всегда дежурили несколько броненосцев, крейсера, истребители, канонерские лодки и сторожевые корабли. Состав блокирующих сил должен был во всех случаях превосходить силы блокируемых. Крупные корабли японцев постоянно базировались на островах Эллиота, а истребители перешли на острова Мяо-Тао.

Но русские крупные корабли так и стояли в Порт-Артуре. Активно продолжались лишь минные постановки. В начале мая Витгефт упустил реальный шанс повернуть чашу весов в войне на море в пользу России. Начало этим событиям было положено 29 апреля, когда на мине погиб японский миноносец № 48. 1 мая список японских потерь пополнил авизо «Мияко», погибший на мине в бухте Керр. В ночь на 2 мая столкнулись крейсера «Кассуга» и «Иосино», и через три минуты последний затонул, погибло 32 офицера, 284 нижних чина и 3 вольнонаемных. Но самый «черный день» японского флота наступил 2 мая. В этот день блокаду Порт-Артура осуществляли корабли второй бригады (броненосцы «Хацусе», «Сикисима», «Ясима», крейсер «Касаги», авизо «Тацута») под флагом контр-адмирала Насибы. В 9.55 в 11 милях от Порт-Артура флагманский броненосец «Хацусе» подорвался на мине, потом еще на одной. На корабле было затоплено рулевое отделение, поврежден гребной винт. Отряд изменил курс, но в 9.57 на мине подорвался «Ясима», получивший крен на правый борт. К нему для оказания помощи подошел крейсер «Такасаго». В 11.33 «Хацусе» подорвался на третьей мине и в 11.35 затонул. На броненосце погибло 36 офицеров, 445 нижних чинов и 12 вольнонаемных. Японцы спустили все шлюпки и стали спасать экипаж, им удалось поднять из воды контр-адмирала Насибу, 32 офицера и 317 нижних чинов. Эти события были хорошо видны с русских береговых батарей, и о них сразу стало известно Витгефту. Можно было одним ударом уничтожить половину японских броненосцев – в тот момент японцы имели под Порт-Артуром 2 броненосца, 5 крейсеров, 3 канонерские лодки и 2 истребителя, русские могли противопоставить 4 броненосца и 4 крейсера, 4 канонерские лодки, 16 миноносцев. Но Витгефт на выход эскадры не решился, и в 13.00 в атаку на японцев вышли только миноносцы, которые прикрывал крейсер «Новик». Их атаку японцам, собравшим корабли в отряд, удалось успешно отбить. В отражении этой атаки принимал участие и поврежденный «Ясима». Подошедшие японские корабли начали его буксировку в базу, но вечером он затонул в пяти милях от острова Энкаунтер-Рок. Оба японских броненосца погибли на минном заграждении (50 мин), поставленном «Амуром». Его командир капитан II ранга Ф. Н. Иванов ослушался Витгефта и поставил мины на две мили дальше, чем было приказано. Именно в этом месте и проходил маршрут отряда японских кораблей, блокирующих Порт-Артур.

Вечером 2 мая авизо «Тацута» со спасенным контр-адмиралом Насиба сел на камни у островов Эллиот. 3 мая в тумане столкнулись канонерские лодки «Акаги» и «Осима» и последняя затонула. Еще одной жертвой стал истребитель «Акацуки», подорвавшийся 4 мая на мине в 8 милях от Ляотешаня. Погибло 7 офицеров и 16 нижних чинов.

Тем не менее, все эти тяжелые потери японского флота не изменили ситуацию на море, и японцы по-прежнему контролировали акваторию вокруг Порт-Артура и места высадки войск. Сухопутные войска японцев действовали успешно, и им удалось занять Цзынчжоускую позицию. Наступавшие японские войска поддерживались огнем 4 канонерских лодок и 6 миноносцев. Их огонь по левому флангу 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка Н. А. Третьякова был особенно губительным. Наши войска поддерживали своим огнем канонерская лодка «Бобр», миноносцы «Бурный» и «Бойкий». Они обстреливали позиции японских войск из бухты Хунуэза. В результате оставления цзынчжоуской позиции прекратилось железнодорожное сообщение с Манчжурией, японцы захватили порт Дальний и начали использовать его для базирования и ремонта кораблей, высадки подкреплений, доставки боеприпасов, продовольствия и тяжелой осадной артиллерии. Русские войска отступали к Порт-Артуру. В самой крепости начались спешные работы по укреплению фортов казематов, погребов и береговых укреплений, качество работ было невысоким, не хватало пушек для вооружения батарей на сухопутном фронте. Еще 24 апреля Витгефт собрал совещание, на котором было принято решение о передаче с кораблей на береговые батареи орудий, боезапаса и прислуги к орудиям. Все работы поручили проводить капитану II ранга Клюпфелю. Первоначально с кораблей сняли десантные пушки, пулеметы и прожекторы, потом начали демонтаж других орудий. В результате к 1 июня с кораблей эскадры сняли: 1хЗО5-мм орудие, 19х152-мм, 23х75-мм, 7х47-мм, 46х37-мм и 8 прожекторов. Перед выходом эскадры в море 10 июня эти орудия стали спешно ставить обратно, но далеко не все успели вернуть.

19 мая наместник прислал Витгефту телеграмму, в которой говорилось: «Ввиду всякой случайности, флоту надобно, защищая крепость, готовиться к последней крайности – выйти в море для решающего боя». 23 мая Витгефт собрал флагманов и командиров кораблей, которые в ходе обсуждения решили после исправления кораблями повреждений прорываться во Владивосток, а сейчас постараться максимально помочь войскам остановить продвижения японцев. С 25 мая для поддержки войск активно использовали крейсер «Новик», канонерские лодки и миноносцы. Японцы не теряли времени и постоянно ставили мины на внешнем рейде крепости. На одной из них 8 мая подорвался миноносец «Бесшумный», но сумел вернуться в базу и был отремонтирован. На эскадре была создана специальная «партия траления» под командованием полковника Престина, которая каждый день искала вражеские мины, обеспечивала выходы и возвращения кораблей эскадры в крепость. В свою очередь, русские также постоянно ставили мины на пути японских кораблей. Минный заградитель «Амур» получил повреждение от удара о подводный камень во время одного из выходов и в море больше не выходил. Его стали использовать как плавучую базу. Минные постановки продолжились с миноносцев, катеров, плотиков и джонок. Каждый раз ставили не более 20 мин.

Поскольку Порт-Артур был отрезан с суши, необходимо было восстановить сообщение с наместником. Для этого решили использовать быстроходные миноносцы, которые должны были прорывать японскую блокаду и доставлять в Чифу сообщения Витгефта. Потом забирать приказы наместника и возвращаться обратно. Лучше всего подходил миноносец «Лейтенант Бураков», «наиболее ходкий и наименее ценный», имевший скорость хода не менее 28 узлов. 2–4 июня состоялся его первый поход в Инкоу. Миноносец успешно прорвал японскую блокаду и доставил в крепость телеграммы наместника.

В ночь на 10 июня состоялся бой в бухте Тахэ, в котором приняли участие семь русских миноносцев. Тем временем, к 9 июня все ремонтные работы на «Цесаревиче», «Ретвизане», «Победе» и других кораблях эскадры были завершены, на корабли спешно возвращали снятые ранее орудия. Было принято решение – прорываться во Владивосток. Утром 10 июня корабли стали выходить на внешний рейд и становиться на якорь. Как только вышел – последний броненосец эскадра снялась с якоря, но были обнаружены мины и пришлось срочно начать траление. Лишь в 14.00 эскадра смогла выйти в море. В ее состав входили «Полтава», «Победа», «Пересвет», «Севастополь», «Ретвизан», «Цесаревич», «Баян», «Аскольд», «Паллада», «Диана», «Новик», «Всадник», «Гайдамак» и 11 миноносцев. В 15.00 русская эскадра смогла дать ход в 13 узлов, но прорыв так и не состоялся. Того был заранее извещен дежурными кораблями о выходе русской эскадры и встретил ее всеми своими силами (4 броненосца, 12 крейсеров, 30 истребителей и миноносцев) в 20 милях от Порт-Артура. Витгефт не стал вступать в бой. Опасаясь ночных атак истребителей и миноносцев, он повернул обратно в Порт-Артур. На обратном пути в 21.35 броненосец «Севастополь», чтобы не столкнуться с «Пересветом», вышел из протраленного фарватера и подорвался на мине. Ночь ему пришлось провести в бухте Белый Волк, а утром 11 июня портовое судно «Силач» на буксире привело его в крепость. Вечером 10 июня русская эскадра вернулась в крепость. Японцы пытались ее атаковать истребителями, но все их атаки были успешно отбиты русскими кораблями. Так была упущена возможность для русской эскадры прорваться во Владивосток и атаковать неприятеля с большими шансами на победу. Единственный раз за всю войну 1-я Тихоокеанская эскадра была в полном составе и все ее корабли были полностью исправны и готовы к бою с противником. Второго такого шанса у артурской эскадры уже не будет.

Вернувшись в крепость эскадра стала готовиться к новому прорыву, ожидая исправления повреждений «Севастополя». А пока корабли эскадры оказывали активную поддержку войскам. 26 июня «Полтава», «Баян», «Диана», «Паллада», «Новик», 3 канонерские лодки и 11 миноносцев обстреливали позиции неприятеля в бухте Тахэ и отражали атаки японских кораблей. В ночь на 11 июля в бухте Тахэ японцы атаковали русские корабли минными катерами с броненосцев «Микаса» и «Фудзи». В результате их атаки миноносец «Лейтенант Бураков» был потоплен, а миноносец «Боевой», получив торпедное попадание в левый борт – выведен из строя. 13 июля позиции японских войск обстреливали «Баян», «Аскольд», «Паллада», «Диана», «Новик», 3 канонерские лодки и 11 миноносцев. 14 июля для обстрела привлекались «Ретви-зан», «Баян», «Аскольд», «Паллада», «Новик», 3 канонерские лодки и 11 миноносцев. При возвращении в крепость крейсер «Баян» подорвался на мине. Поврежденный корабль привели в базу и немедленно начали ремонт, но к выходу эскадры 28 июля работы завершить не успели больше в море он не выходил. Артурская эскадра лишилась самого мощного и самого нового броненосного крейсера. 15 июля Витгефт собрал совет флагманов, на котором было решено – эскадре прорываться во Владивосток после исправления повреждений «Севастополя».

17 июля считается первым днем осады крепости. В этот день японцам удалось выйти непосредственно к рубежам ее обороны. Японские войска насчитывали 60 тысяч человек, 400 орудий и 72 пулемета. Они имели большое количество различных осадных орудий большого калибра и как только их подвезли на позиции на Волчьих горах, немедленно начали обстреливать укрепления крепости и порт. Первый обстрел состоялся 25 июля. В этот день получили повреждения многие укрепления крепости и броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич», адмирал Витгефт был ранен осколком. Обстрелы эскадры продолжились и в последующие дни. 26 июля на джонке из Чифу была доставлена телеграмма наместника. В ней говорилось: «По повелению его величества приказываю идти во Владивосток, избегая при этом боя. Напоминаю всем начальствующим лицам о подвиге „Варяга“ и предупреждаю, что выход эскадры в море в случае падения крепости поведет ее к несомненной гибели. Вся ответственность за этот позор Андреевского флага и честь родного флота целиком ляжет на вас, адмиралов и командиров. Настоящую телеграмму сообщить им всем под расписку. Адмирал Алексеев». 25 июля исправление повреждений «Севастополя» было завершено, выход эскадры в прорыв был запланирован на 28 июля. На кораблях спешно готовились к предстоящему походу – грузили уголь, продовольствие и боеприпасы, устанавливали орудия, ранее переданные на сухопутный фронт. Но установить успели не все и эскадра вышла в море с недостатком в 1хЗО5-мм орудие (на «Севастополе»), 10х152-мми 12х75мм орудий.