Текст книги "Тайна спятившего компьютера (Тайна спятивших компьютеров)"

Автор книги: Алексей Биргер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Чтобы было повеселее, я нажал команду «След». Это значит, что теперь, когда ты показываешь шарику, на какую клетку перемещаться, он как бы бежит, оставляя на поле смешные маленькие следы. И, не успел первый шарик перебежать на указанное место, чтобы стать последним в ряду из пяти – и чтобы эти пять исчезли с поля, будто лопнув – компьютер опять издевательски заржал.

Я поглядел на нижнюю часть экрана. Так и есть, опять выскочили «вишенки» – выскочили сами по себе, хотя их никто об этом не просил! Да что происходит?! Я дал команду «Закрыть», и хихиканье умолкло. Надолго ли, я сказать не мог.

Я попробовал попутешествовать по верхней части «Лайнс», где можно вызвать справку о параметрах игры и о прочем. Ничего интересного я не нашел: все настройки были в порядке, и менять их я не решился. А сведений о «модулях», управляющих игрой, там не было. Да и не в игре ведь было дело! Раз все игры начали чудить, то дело было в самом компьютере.

Я решил проверить, только ли игры отмачивают фокусы или в других программах тоже нелады. По цепочке «Пуск» – «Программы» – «Стандартные» я вышел в программу «Word»: то есть, в программу, в которой компьютер работает как электронная пишущая машинка, способная и шрифты менять, и редактировать текст, и вообще невесть что делать. Я все время хотел начать писать на компьютере, и даже сделал пробный набросок. Я подумал, что стоит рассказать одну историю, которую я ещё не записывал и которую я собирался назвать «Тайна костяного гребня». У меня было напечатано начало, строк пятьдесят. Я открыл файл «ГРБН. Doc.» – и у меня прямо челюсть отвисла! Вот что я увидел:

??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

Ну, и так далее.

Ничего себе пельмешек, а? Все, мной написанное, заменилось на какие-то непонятные значки, пятьдесят строк значков!

Я решил, что сейчас не разгадаю, как превратить значки назад в нормальные буквы, и решил создать новый файл и начать в нем записывать что-нибудь такое, что не жалко будет утратить. Например, заметки о событиях нынешнего дня.

Я создал файл, назвал его «Дневник» и начал:

«Сегодня у нас день больших событий. Во-первых, арестовали Степанова. Во-вторых, компьютер ополоумел так, как редко бывает. Он именно сошел с ума, как сходит с ума человек, и такое впечатление, будто он делает сознательные подлянки, потому что ему, с его свернувшимися набок мозгами, это нравится. Он смеется противным смехом, и»

Закончить фразу я не успел. Компьютер захихикал вновь, и я почувствовал, что этот смех доведет меня до белого каления.

Мне пришла в голову мысль, что, может быть, он воспринимает то, что я пишу – ведь, в конце-то концов, я его электронными мозгами и способностями пользуюсь, чтобы изложить свои мысли в печатном виде, и к его памяти прибегаю, чтобы эти напечатанные мысли сохранить. И я отбарабанил:

ПРЕКРАТИ, СЛЫШИШЬ?

Как ни странно, смех сразу смолк.

Совсем обезумевший – честное слово, компьютер довел меня до точки, иначе бы я не вступил с компьютером в переговоры, будто герой какого-нибудь там фантастического фильма – я напечатал:

ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ?

Повисла долгая пауза. Честно говоря, я и не ждал ответа. Просто я выдохся, вот и сидел, положив руки на клавиатуру. И к тому, что произошло дальше, я был совсем не готов.

Компьютер взял и выделил в черный прямоугольничек слова «арестовали Степанова», буковки внутри этого прямоугольничка сделав белыми!

Глава третья
«Изгнание дьявола»

Сами можете себе представить, как я обалдел! Когда машина берет и отвечает тебе, пусть даже машина с электронными мозгами – это, знаете… А ответ был вполне точный и разумный. Компьютер долго принадлежал Степанову, подумал я, и, возможно, до сих пор считает Степанова своим настоящим хозяевам. Если многие животные умеют чуять шестым, если не седьмым чувством, когда с их хозяином случается беда, и начинают нервничать и вести себя странно, то почему с компьютером не может такого быть?

Потом мне пришло в голову другое: безвольно опустив руки на клавиатуру, я мог нечаянно и незаметно для себя задеть клавишу «Shift» с одной стороны и клавишу «>» с другой, а ведь когда «Shift» нажимаешь одновременно с какой-нибудь стрелкой, то весь текст в направлении стрелки выделяется в черную полоску. Это я успел усвоить.

Чтобы проверить эту догадку, я через «Правка» дал команду «Отменить ввод» – то есть, отменить последнее действие, исполненное компьютером. Я очень боялся задеть какую-нибудь «не ту» клавишу – ведь тогда выделенное черным фоном просто исчезнет или что-нибудь непредсказуемое произойдет!

Но команда «Отменить ввод» сработала нормально, черный фон исчез.

А едва он исчез, компьютер опять захихикал, и опять вылезло игровое поле «вишенок» – поверх моего текста!

Я в ярости настучал послание из одного слова:

ЗАВЯЗЫВАЙ!

Компьютер перестал смеяться и стал бешено крутить комбинации на игровом поле. Он выбросил одну комбинацию, другую, третью, потом выкинул супер-выигрыш, а потом открыл поле удвоения ставок и стремительно сдал карты. В этой игре, ты можешь рискнуть и попытаться удвоить выигрыш, угадав карту, лежащую рубашкой вверх. Надо нажать одну из кнопок: «Выше семерки» или «Ниже семерки». Если угадал правильно, твой выигрыш удваивается. Если неправильно – весь выигрыш сгорает. Если выпадает семерка, то выигрыш сгорает в любом случае.

Не спрашивая меня, компьютер открыл карту – которая оказалась семеркой – и весь мой выигрыш сменился нулями. Компьютер издевательски хохотнул, на этот раз очень коротко, и притих.

Я опять отключил «Вишенки», на экране возникли отпечатанные мной фразы. Я задумался, как мне продолжить. Честно говоря, продолжать мне вовсе не хотелось, мне хотелось взять и выключить этого ополоумевшего придурка, чтобы ему жизнь медом не казалась, и пусть потом, при включении, возникнут сбои программ – хуже сбоев, чем сейчас, быть не может! А вдруг он возьмет и придет в себя, отстоявшись и застыв?

Вот я, борясь с искушением одним движением пальца покончить со всем, и продолжил практиковаться в печатании.

«смеется издевательским смехом и»

Подумав какое-то время, я закончил фразу так:

«и, похоже, он что-то чувствует насчет Степанова, потому что раньше он принадлежал Степанову, и большая часть работы главного офиса Степанова шла через него. Кажется, он хочет показать нам, что его выходки в день ареста Степанова – не случайность.»

Я поглядел на написанное… И тут меня осенило!

Эта диаграмма с указанием месяцев – «Январь», «Февраль», «Март» и так далее – ведь это те месяцы, когда компьютер принадлежал Степанову и в поте лица (может, лучше сказать, «в поте экрана»?) трудился на него! И, конечно, это вылезли какие-то обрывки документации Степанова, сохранившиеся в самой глубокой памяти компьютера – в той её части, в которую просто так не проникнешь, если туда что-нибудь ухнет, но которая держит какие-то вещи так цепко, что дальше некуда.

Но тогда, естественно предположить, и цифры, возникшие в «Лайнс» вместо таблицы рекордов – это какие-то обрывки документации Степанова, обрывки его бухгалтерии!

Конечно, Степанов, перед тем, как отдать нам компьютер, стер из его памяти все, что возможно – все данные по своим фирмам и операциям, все свои деловые и прочие секреты, которые не надо знать никому, даже нам. Но какие-то обрывки, выходит, сохранились, застряв во всех этих базовых модулях, регистрах и прочем на жестком диске – и теперь полезли из «подкорки» компьютера, внося сумятицу!

Вот это уже было интересно. Я вышел из программы «Word», вернулся к игре «Тетрис». Появится диаграмма ещё раз, или, мелькнув, она сгинула с концами?

Диаграмма появилась.

Я нажал команду «Печать», отчаянно молясь в глубине души, чтобы сбои компьютера не отозвались на принтере и чтобы распечатка прошла нормально.

Принтер очнулся, зажужжал, замигал вторым зеленым огоньком, показывая, что приступает к работе, и через несколько секунд из него вылез лист бумаги, на котором предельно четко получились и игровое поле «Тетрис», и диаграмма на этом поле, вместо нормальных кирпичиков. И вот что я увидел в итоге на листе бумаги, если отбросить все лишнее:

Эти обозначения про «опт», «розницу», «процент» и «возврат» на экране были за пределами игрового поля и потому не видны, а вот на бумаге они пропечатались, и очень многое сразу стало понятным.

Разобравшись с этим, я решил вернуться к несчастной «Лайнс», от которой и начались все выверты.

Я открыл таблицу рекордов и опять нажал команду «Печать». Из принтера вылез листок с цифрами. Вот такими:

5112 6430 5378 3897

4657 76 834 867

3685 243 7580 5070 и так далее. Я всего приводить не буду – привел начало колонок, чтобы вы представляли, как это выглядело.

У этих цифр был, конечно, свой смысл. Но какой? Для меня они были все равно, что китайская грамота.

Как бы то ни было, я почувствовал себя поспокойнее. Что бы ни учудил компьютер, а вот они, эти данные, уже не исчезнут, зафиксированные на бумаге. Я не знал, как эти данные могут нам пригодиться и пригодятся ли вообще, но, мне казалось, все, хоть как-то связанное со Степановым – это очень занятно, особенно после его ареста.

Интересно, к чему относился этот график и эти цифры? К рынку Степанова? К одному из его заводов? И что такое «Возврат»? Прибыль или что-нибудь другое? Я взялся за ручку и, пододвинув листок бумаги, стал считать (можно было бы, конечно, включить калькулятор компьютера, но компьютеру, в его нынешнем состоянии, я не доверял: мало ли что он насчитает или какой фокус выкинет!).

Получалось, что числа, проставленные в графе «Процент» – это сколько процентов составляет число 3 от разницы между оптом и розницей. В январе разница была 9, в феврале – 11, в марте – 12, в апреле – 13, вот и получалось, что одно и то же число все меньший процент составляет. А ещё получалось, это было видно без всяких подсчетов, что чем меньше «Процент», тем больше «Возврат». А ещё получалось, что «Возврат» – это разница минус три (минус «Процент»), умноженная на шесть…

Я сидел и размышлял, что бы это значило, когда вернулся Ванька. Я и не заметил, что больше трех часов прошло, пока я колупался с нашим новоявленным психом!

– Порядок! – прямо с порога сообщил мой братец. – Я виделся с Пашкой и он дал мне компакт-диск, на котором записана антивирусная программа! Он говорит, в наш компьютер наверняка вирус залез, с какой-нибудь чужой и непроверенной дискеты. А ещё он говорит, что, по моему описанию, все это пустяки! Это только выглядит страшно, а на самом деле вирус плевый, типа компьютерного гриппа или простуды. Вот, он мне на бумажке расписал, как надо управляться с этим си-ди и как загрузить программу в компьютер, и как потом дать ей задание полностью вылечить компьютер от вируса! Он говорит, мы сами справимся за пять минут, а если что-нибудь будет не так, то завтра заглянуть к нему, и он сам подъедет. А если все будет хоккей, то си-ди можно вернуть ему послезавтра, в понедельник, когда мы в школу пойдем! Да, а насчет Степанова…

– Погоди! – перебил я его. – Насчет Степанова мне самому жутко интересно, но давай сперва разберемся с компьютером, потому что он меня уже достал, и я ни о чем думать не могу, пока у него шарики в голове не встанут на место! Где диск?

– Да вот он, говорю тебе! – Ванька протянул мне пластиковый футляр с диском. – Давай сейчас и вставим!

– Погоди, – сказал я. – Сперва нам нужно прочесть бумажку, в которой Павел все расписал. Не хватало нам ещё диск запороть!

– Да как мы его запорем? – возразил Ванька. – Он же антивирусный!

– Все равно, осторожность не помешает. Сам видишь, что происходит.

Мы внимательно изучили руководство, составленное Павлом. Он и впрямь все расписал очень четко и подробно, каждый шаг шел под пунктом: 1), 2), 3)… И ещё стрелочки имелись, указывающие, к какому из пунктов вернуться, если в одном из последующих что-то не получается, и что тогда предпринять.

Хотя, все выглядело настолько просто, что ошибок мы допустить не могли.

– Он ещё об одном предупредил, – сказал Ванька. – Что когда программа начнет лечить компьютер от вируса, это может затянуться очень надолго. Часа на два, на три. Чтобы мы не пугались.

И мы приступили к работе. Загрузили в компьютер антивирусную программу, запустили её, программа заработала – на экране мерно помахивала щеточка, в знак того, что программа действует – и довольно быстро выдала нам сообщение, что обнаружен вирус в файле таком-то. Мы дали команду «лечить обнаруженные вирусы без запроса», чтобы не отвлекаться каждый раз, и программа продолжила пахать.

– Странно, что сам Степанов не поставил в компьютер антивирусную программу, – сказал я. – Практически все делают это первым делом, а уж Степанов, который в этом компьютере хранил важнейшие данные, должен был позаботиться…

– Значит, не позаботился, – фыркнул Ванька. – И никто ему не подсказал!

– Даже Павел?.. – я покачал головой.

– А чего Павлу выпендриваться не по делу? – сказал мой братец. – Он, видно, рассудил, что хозяин – барин, тем более, такой хозяин, как Степанов, и на любую подсказку может обидеться.

– Так что там насчет Степанова? – спросил я.

– Насчет Степанова – просто зашибись! Представляешь, обратились какие-то мужики в местный РУБОП, что Степанов, во-первых, с них дополнительную дань требует, за место на рынке, кроме законной платы, а во-вторых, предупредил их, что, если они будут торговать на его рынке ниже определенной цены и другим торговцам цены сбивать, то он их ещё так умоет, мордами об асфальт! Ну, рубоповцы, сам понимаешь, прямо глаза вылупили: мол, быть не может, чтобы Степанов так элементарно прокололся, хоть тепленьким его бери! Он ведь всегда ворочал все свои «левые» дела так, что не зацепишься!.. Ну, решили, видно, что у Степанова совсем крыша поехала и он вообразил, будто ему на все законы плевать, раз он здесь хозяин и весь район в кулаке держит! Ну, понятно, такого случая покрутить Степанова они упускать не стали. Дали мужикам записывающую аппаратуру, сами затаились в удобных местах, с утречка, понимаешь, с самого открытия рынка. Ну, мужики разложились со своего фургона как ни в чем не бывало, да еще, значит, и цены заявили ниже рыночных…

– Не местные, что ль, были мужики? – перебил я.

– Не местные. То ли с Карелии, то ли с Мурманской области. Они клюкву привезли, и ещё всякое…

Я кивнул. В наших краях сбор клюквы начался недели две назад, а на севере он шел уже давно. И стоили у них клюква и морошка смешные деньги, если на месте брать. Да и доставка, если мужики со своим транспортом, недорого обходится. И еще, говорили, там мясо совсем дешевое, на севере и в Башкирии. Если корову пускают на убой, то продают чуть ли не за тысячу рублей тушу. Один из мясников-оптовиков, знакомых отца, хвастался, что раза два едва не за пятьсот рублей тушу сторговал. А что делать тем, кто в глухих деревнях, через которые и автобус ходит раз в год по обещанию, и свой транспорт не организуешь, чтобы вывезти мясо на рынок? Вот и выходит, что когда коров забивать надо, то лишнее мясо, которое и за год не съешь, как ты его там ни копти, ни консервируй и ни замораживай на ледниках, люди согласны по абы какой цене отдать, лишь бы вообще не пропало. И что толку, если они знают, что, скажем, у нас на рынке мясо пойдет чуть не по сорок рублей килограмм – то есть, как ни крути, а меньше десяти тысяч с коровы не выйдет? Ну, там, доставка, несъедобные части, накладные расходы, и все равно мясникам выходит хороший навар…

Словом, я представлял, чем могли торговать мужики. И, конечно, могли они так сбросить цены, что весь рынок перекосило бы. И все другие торговцы помчались бы, конечно, к Степанову, чтобы он принял «анти-демпинговые меры», как это называют взрослые.

– И Степанов на них наскочил? – спросил я.

– Наскочил, и ещё как! – с жаром доложил мой братец. – Примчался, говорят, перекошенный от ярости, со своими бугаями, стал орать на мужиков, выяснять с ними отношения, тут его и покрутили. Он говорят, весь побагровел, когда рубоповцы ему руки заламывали, прямо рычал и слюной брызгал от злости!.. А потом, когда его увезли, то в его офисе провели обыск. И, вроде, какие-то улики нашли, доказывающие, что это Степанов Коня «заказал». Вот некоторые и считают теперь, что эти мужики были «подсадными утками»: РУБОП, понимаешь, давно знал, где искать доказательства против Степанова, но при этом они понимали, что просто так в офис Степанова не сунешься. И прокурор бы высказался о незаконности обыска, и все такое ведь у Степанова, понятно, возможности большие. Вот они и спровоцировали Степанова на незаконные действия, чтобы изолировать его, и чтобы обыск проводить по ордеру прокуратуры, и чтобы Степанов не мог потом сказать, будто улики ему подкинули.

– Да, вряд ли мужики поперли бы против Степанова, если бы им не обещали мощную поддержку. На подставу смахивает, – согласился я. – Но, мне кажется, насчет Коня – это сплетни. Может, из-за чего другого Степанова поприжали, но…

Я не договорил, потому что в этот момент компьютер опять зашелся своим безумным хихиканьем, а потом на экране замелькали игры, таблицы… Похоже было, будто компьютер впал в буйство – которое закончилось так же внезапно, как и началось, будто последний всплеск это был, последний припадок перед исцелением.

– Вот это да!.. – выдохнул Ванька. – Знаешь, на что это похоже?

– На что? – спросил я.

– На то, как во всяких ужастиках изгоняют дьявола. И, когда дьявол уже выходит, человек начинает и визжать, и громить все вокруг, и по воздуху летать, а потом – бух! – затих. Вот и компьютер вел себя в точности, как будто из него дьявол выходил, да?

– Очень похоже, – согласился я. – А антивирусная программа – она вроде креста и святой воды получается, так?

– Приблизительно так, – кивнул мой братец. – Но, должен тебе сказать, я в жизни этого не забуду!

Тут нас позвали ужинать: весь вечер незаметно пролетел, пока мы возились. За ужином Ванька доложил родителям результаты своего похода за сведениями о Степанове и о причинах его ареста, отец задумался и нахмурился.

– Не нравится мне все это, – сказал он. – Что-то тут не то. Впрочем, не наше это дело.

После ужина мы вернулись в «компьютерную». Антивирусная программа заканчивала свою работу. Компьютер притих и ровно жужжал.

– Изгнали дьявола! – сказал Ванька. – Честное слово, это и правда было как в фильме!

– Ты бы знал, что со мной было, пока ты странствовал! – сказал я.

– А что? – мой братец сразу навострил уши.

И я рассказал ему о моем поединке с компьютером, о том, как компьютер выделил слова «арестовали Степанова», и показал ему распечатки.

– Вот это да! – у Ваньки глаза округлились. – Послушай, это не просто так! Точно тебе говорю, это не просто так!

– Разумеется, не просто так, – сказал я. – Вот только что все это значит?

Ванька наморщил нос и лоб, потом почесал в затылке и за ухом.

– Надо как следует подумать. Вроде, какие-то идеи в голове крутятся, но пока что неясные. То есть, я чувствую, что идеи хорошие, а ухватить их не могу.

Он шевельнул «мышь» компьютера, чтобы включился экран, перешедший в режим ожидания. Экран мигнул и зажегся.

Щеточка антивирусной программы остановилась, а сама программа сообщала нам, что «о'кей», работа успешно завершена.

Мы открыли окошко статистики антивирусной программы.

– Охренеть можно! – сказал Ванька. – Сколько файлов было заражено!

– Да, – согласился я, – вирус успел здорово расползтись. Ну-ка, проверим, действительно все выправилось или нет.

Мы проверили все игры – и «Тетрис», и «Лайнс», и «Вишенки», и другие и все они работали нормально. Обрывки данных из офиса Степанова исчезли напрочь. Под конец я открыл файл с началом моей истории про «Тайну костяного гребня». Значки исчезли, но, к сожалению, все они превратились в вопросительные знаки, вот так:

??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

Обратного превращения в буквы не произошло: видно, слишком сильно вирус повредил структуру файла. Но превращение значков в вопросительные знаки я воспринял как знак того, что и здесь вирус истреблен и уничтожен. Жаль, перед этим вирус успел мой текст «убить». Ладно, подумал я, пятьдесят строк – это пустяки, я спокойно настучу их заново.

На том мы с легким сердцем выключили наконец компьютер и отправились спать. От борьбы с компьютером я устал так, как, наверно, не устал бы, пройдя двадцать километров по лесу. Сделанные мной распечатки я взял с собой, и чтобы лишний раз поизучать их перед сном, и чтобы отец или мама их случайно не выкинули, найдя рядом с компьютером и приняв за ненужные бумажки.

Но поизучать их у меня не получилось. Едва я забрался в постель, как голова сама упала на подушку, и я крепко уснул.