Текст книги "Маленькая земля в большом море"

Автор книги: Алексей Кирносов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Алексей Кирносов
Маленькая земля в большом море

1

Далеко от матёрого берега, полсуток плыть на корабле, лежит среди моря длинный и узкий остров Коренец. Совсем небольшой остров, всего полтора километра в длину с севера на юг и восемьсот метров в ширину с востока на запад. Вокруг острова рифы и мели, берега скалисты и обрывисты, так что никакому плавающему средству, кроме шлюпки, не подойти. Весь остров покрыт густым сосновым лесом, а над лесом, в северной части острова, высится стройная красная башня. В верхушке башни расположен мощный фонарь. Башня хорошо видна с моря. Фонарь ярко светит по ночам. Корабли, завидев свет маяка, проверяют свои курсы.

Очень важно при морском плавании проверить свой курс. Если корабль идёт неправильным курсом, он очень просто может наскочить на мель или на подводные камни, и тогда люди погибнут в волнах. Много аварий случается на всех морях земного шара оттого, что корабли идут неправильными курсами. Разбушуется тёмной ночью погода, волком взвоет ветер, смерчами закрутит брызги, и волны начнут хлестать корабль и справа и слева, сбивая его с пути. И хорошо, если пробьётся сквозь тьму луч маяка. Штурман увидит его, рассчитает направление и расстояние, посмотрит на карту и определит своё место в море. И исправит курс.

Вот для того, чтобы корабль не разбился о камни и люди не погибли, и светит тёмными ночами маяк острова Коренец.

Где только не живёт человек!

Рядом с маяком стоят три домика. Они построены для людей, которые обслуживают маяк и следят, чтобы он исправно светил от захода до восхода солнца. В одном домике поселились маячный техник Пётр Петрович с женой Соней, которая работает радисткой и ещё выполняет обязанности по медицинскому обслуживанию жителей острова, для чего она окончила школу медицинских сестёр. В другом домике живут четыре старичка, маячные служители. Они несут вахту по ночам, так как ни на одну секунду нельзя оставить маячный фонарь без присмотра.

А в третьем домике проживают начальник маяка Сергей Александрович и его жена Вера Ивановна. У них сын Вася. Зимой он уезжает на материк учиться в школе, а летом возвращается на остров к родителям и проводит время в лесу и на морском берегу в своё удовольствие.

Но прошлым летом Васе показалось, что отдых его после великих школьных трудов по усвоению разных наук совсем испорчен. А почему так – это потом будет видно.

2

Иногда к острову подходит корабль под названием «Лоцман». Он привозит припасы, необходимые людям. Командует «Лоцманом» капитан Николай Иванович Чугунов, а помощником капитана служит молодой штурман Бобров. Приблизившись к острову, «Лоцман» даёт длинный гудок и становится на якорь, потому что подойти близко к острым скалам кораблю никак невозможно. С «Лоцмана» спускают шлюпку с подвесным мотором, нагружают её доставленными припасами. Штурман Бобров берёт с собой матроса и ведёт шлюпку к берегу, к маленькой расщелинке между скалами, где можно высадиться.

Маячники встречают моряков радушно, угощают обедом и чаем с вареньем собственного изготовления, из лесных ягод. И бывает много веселья. И в большом городе люди радуются гостям. А на одиноком острове, где месяцами никого, кроме своих соседей, не видишь, там уж и подавно.

Особенно много бывало радости, когда «Лоцман» привозил с материка закалённого школьными трудами Васю.

3

Прошлым летом Вася окончил второй класс в своей школе-интернате и направился через море домой, думая о том, как славно он проведёт свои каникулы. Дома у него были удочки и небольшая лодка, а непуганая рыба вокруг острова клевала так яростно, что только успевай выдёргивать. Иногда попадались такие громадные рыбины, что в одиночку и не вытащишь. Как-то Вася долго воевал с морским угрём в полтора метра длиной. Вася хотел втащить угря в лодку, а угорь хотел стащить Васю в море. Они боролись целый час с переменным успехом: то голова угря была уже на уровне борта, то Васина голова купалась в волне. Хорошо, что ветер был с моря, и лодку донесло до мелкого места. Вася спрыгнул в воду, когда нос лодки упёрся в песок, и выволок этого коварного змея на сухое место. Тут уж ему конец пришёл. Папа этого угря хорошенько прокоптил, и получилась такая вкусная еда, что за уши не оттянешь. Но это прошлое, а нынешним летом школьный дружок его Аркашка Слёзкин обещал приехать в гости. Хорошая будет жизнь, радовался Вася, потому что даже самая счастливая жизнь не бывает по-настоящему счастливой, если не с кем поделиться счастьем. «Мачту поставим на лодке, – думал Вася, – парус сделаем, уплывём далеко-далеко, откроем какую-нибудь неведомую землю – не все же их пооткрывали, оставили же хоть одну и на нашу долю…»

Штурман Бобров перевёз его на моторной шлюпке с корабля на остров. И тут Вася насторожился.

Несмотря на жаркую погоду, все встречающие были обуты в резиновые сапоги и, прежде чем сделать шаг, пытливо смотрели себе под ноги. Но расспрашивать, почему люди так странно себя ведут, у Васи не было времени. Пообедав, он хотел убежать в лес на свои любимые местечки. Мама Вера Ивановна удержала его за плечо и грустно сказала:

– Васенька, этим летом будешь играть только во дворе.

– Это почему? – с неприязнью изумился Вася.

– Ядовитые змеи! – сказала мама и поднесла руки к вискам. – На нашем бедном острове развелось невероятное количество змей. Просто ужас, сколько этой гадости. Они ползают повсеместно. Петра Петровича уже укусили в ногу выше колена. Это громадное счастье, что Соня оказалась поблизости. Она высосала ему рану и прижгла калёным железом. Человек остался жив, отделавшись лёгким воспалением. Ты сам должен осознать, что я не могу разрешить тебе гулять повсюду.

И в самом деле. От змей на острове просто не было спасения. Диво, сколько их и откуда поразвелось этим летом. Змеи вереницами ползали по лесу, стаями грелись на солнечных полянках, затаивались в кустах малины, поедали яйца в птичьих гнёздах и даже нахально заползали на территорию маяка. Люди выходили из дому, обувшись в жаркие резиновые сапоги. Люди били змей камнями и палками, подшибали дробью из ружей. Но что могут сделать десять жителей против многих сотен, а может быть, и тысяч ядовитых змей? Количество их не уменьшалось, казалось, что даже увеличивалось от того, что их били.

Васе не разрешили ходить в лес, а разрешили гулять около дома в резиновых сапогах. А купаться позволили только в одном месте под маяком, куда змеи не заползали, потому что там были одни лишь голые скользкие камни.

Лес шумел рядом, и лодка лежала перевёрнутая и рассыхалась на восточном берегу, и удочки пропадали понапрасну. Вася чуть не рыдал от обиды и даже написал письмо Аркашке Слёзкину, чтобы тот не приезжал к нему на остров в гости. Всё равно никакого удовольствия не получится – кругом ядовитые змеи, которых он, Вася, преодолевая отвращение и страх, колотит еловой палкой.

Вася ждал «Лоцмана», чтобы отправить это письмо, и вот корабль наконец пришёл к острову снова. На этот раз на берег явился сам капитан Чугунов. Он был со своим двухствольным ружьём и сказал Васиному отцу Сергею Александровичу:

– Собираюсь поохотиться в твоих владениях. Может, уточку подстрелю или зайчишку. Одобряешь?

– Я бы с радостью сердца, – ответил начальник маяка, – но должен предупредить тебя, что в лес ходить опасно. Гадюки на каждом шагу. Никакого спасу от них. Техника моего ужалили.

– Вот как? – сказал капитан Чугунов. – С этим надо бороться.

И он сел обедать, потому что как ни прекрасно кормит команду корабельный кок Гриша, а домашний обед, приготовленный Верой Ивановной, всё же вкуснее.

После обеда, напившись чаю с ежевичным вареньем, капитан Чугунов полюбопытствовал:

– А ежи, между прочим, на острове водятся?

– Этого ещё не хватало! – рассердилась Вера Ивановна. – Хватит с нас мерзких гадюк…

– Нету ежей, – подтвердил Вася. – Я ещё ни одного не видал.

Попрощавшись, капитан Чугунов пошёл к своей шлюпке и увёз с собой Васино печальное письмо к Аркашке Слёзкину.

4

Прошла ещё неделя, и Вася, нехотя гуляя во дворе около маяка, мрачнел всё больше и больше, а змеюки совсем обнаглели. Одна заползла в дом, на кухню, и до смерти перепугала Веру Ивановну. Васина мама взвыла истошным голосом, выбежала во двор и рухнула возле скамьи без всякого сознания от страха. Прибежала радистка Соня, отбросила от её головы двух любопытных змеёнышей, стала лечить женщину и приводить в чувство. Сознание возвращалось к Вере Ивановне медленно. Она стонала, беспорядочно хлопала ресницами и шептала: «Гадюка… там гадюка… на кухне…»

Пришёл с маяка Сергей Александрович и прикончил гадюку прикладом ружья.

Положение становилось совсем отчаянным, хоть убегай с острова.

– Как теперь жить, – тихо говорила бледная Вера Ивановна, – как жить, если в собственном доме ползают по полу ядовитые гады, коварный укус которых заканчивается смертельным исходом в шестидесяти пяти процентах случаев!? Ты как хочешь, Сергей Александрович, а мы с ребёнком, когда придёт «Лоцман», уедем отсюда куда-нибудь, лишь бы там не ползали по полу ядовитые змеи.

– Я что-нибудь такое придумаю, – нерешительно ответил начальник маяка. – Должен же быть выход из этого положения.

День проходил за днём, истекала вторая неделя, а он ничего не придумал. Змеи ползали и шипели, уверенные в своей безопасности и безнаказанности. Очень мало осталось на острове птиц, потому что весной змеи поели в гнёздах яйца.

Казалось, что выхода нет.

5

Пришёл «Лоцман» и стал на якорь перед островом. Все выбежали смотреть, как от борта отваливает шлюпка. Вася взял у отца бинокль. Шлюпка бежала к берегу, разваливая море носом на две части, и за ней тянулась расширяющаяся светлая дорожка. На носу и на корме шлюпки сидели люди, а посередине виднелся большой деревянный ящик. «Интересно, что в этом ящике может быть?» – думал Вася, разглядывая его в бинокль. Никаких надписей на боках ящика не было.

– Вещи уже собраны, осталось только перетянуть чемоданы ремнями, – приговаривала Вера Ивановна, поглаживая Васю по голове. – Сейчас пообедаем и уедем. Сколько можно жить в постоянном унынии и страхе, подвергаясь смертельной опасности!

Шлюпка подошла к берегу, ткнулась носом. Штурман Бобров, улыбаясь хитро и загадочно, крикнул, сложив руки у рта:

– Принимайте подарок, робинзоны!

Матросы подняли ящик и вынесли его на каменистый берег.

Этот ящик не был похож на привычные уже ящики с макаронами, с печеньем, с крупами, с консервами и с запасными частями от всяких приборов и механизмов. Не был он похож и на аккуратные ящики с ракетами, фальшфейерами и патронами. Он не был похож и на ящики от телевизоров, холодильников, стиральных машин и прочей домашней утвари, которые тоже порой привозил на остров «Лоцман». И хоть папа и приучал Васю к холодной выдержке во всяких сложных обстоятельствах жизни, Вася не смог удержать язык за зубами:

– Интересно, а что за подарок?

Штурман Бобров подмигнул, надавил ему на нос большим пальцем, словно на кнопку включения приёмника, потом добыл из кармана кривой моряцкий нож и стал отдирать от ящика крышку. Работал штурман ловко и уверенно, и скоро крышка упала на камни.

– Ежики! – заорал Вася, углядев содержимое ящика.

Все жители подошли близко к ящику и заглянули внутрь.

И правда. В ящике, свернувшись колючими шарами, лежали рядышком, вплотную друг к другу настоящие ёжики. Их было много – наверное, штук тридцать, если не больше.

– Я думала, что-нибудь полезное, – с разочарованием произнесла Васина мама Вера Ивановна. – А это просто насмешка. Зачем нам ещё и ежи? Тем более, что я их боюсь, ибо они колючие. Штурман Бобров, заколачивайте ящик и увозите своих ежей обратно. Не думала я, что вы ещё такой мальчишка.

– Везти обратно? – наморщил лоб штурман Бобров.

– Ни в коем случае! – сказал маячный техник Пётр Петрович, которого в прошлом месяце ужалила змея. – Это гениальная мысль! Это спасительная идея – привезти к нам ёжиков. И кто только догадался?

– Капитан Чугунов! – сказал штурман.

– Ежики питаются змеями, – продолжал маячный техник Пётр Петрович. – Когда ёжик увидит змею, он хватает её зубами за хвост, а змея извивается, хочет укусить его ядовитым клыком, но не может этого сделать, потому что везде натыкается на острые колючки. Ежик душит змею до смерти, а потом поедает её, начиная с хвоста. Всё это я узнал в средней школе, когда с увлечением занимался в кружке юных натуралистов.

– Удивительно и замечательно! – закричала его жена радистка Соня. – Если природа иногда вредит человеку, то она имеет и средство против такого вреда. Человек должен догадаться и подумать, как это средство применить! Скорее выпускайте ёжиков в лес, пусть они перекусают всех змей, и мы снова безопасно и приятно будем гулять по нашему острову!

– Сомневаюсь, но допустим, что всё оно так, – высказалась Вера Ивановна. – Однако ёжику, чтобы питаться досыта, одной змеи хватит на два дня, если не больше. За какой же срок эти тридцать ёжиков справятся со всеми нашими змеями? Нет, надо выносить на берег вещи, пока не ушёл «Лоцман».

Пётр Петрович успокоил её.

– Сытый ёжик тоже убивает змею, если увидит. Ёжики просто терпеть не могут всё, что ползает и извивается. Это у них от рождения заложено в организме. Не надо выносить на берег вещи.

– Правильно! – решил Вася, которому совсем расхотелось уезжать с острова. – Скорее выпускайте ёжиков на волю. А одного я возьму домой, пусть живёт на кухне. И тогда к нам не заползёт ни одна змея.

Штурман Бобров отнёс ящик ближе к лесу, перевернул его и высыпал всех ёжиков на травку. Сперва они, перепуганные таким неаккуратным с собой обращением, лежали шариками. Потом зашевелились, распрямились и, почуяв свободу, побежали на своих коротеньких лапках в лес под кустики.

Вася надел плотную брезентовую рукавицу и отнёс одного ёжика домой. Он налил зверюшке молока в эмалированную мисочку, но ёжик молока не ел, а ночью удрал, хотя дверь была плотно закрыта. Никто не мог понять, как ему это удалось.

И вскоре пропали змеи на острове Коренец. Будто их вымело метёлкой. Жители ходили по всему острову от берега до берега и не могли найти ни одной змеи, чтобы хоть для интереса посмотреть. Потому что удивительно же – сколько их было, а теперь ни одной. Порой на тропинке попадалась дохлая змея, но это, как вы понимаете, не интересно и даже не страшно, а только противно.

Вера Ивановна, натянув до бёдер рыбацкие яловые сапоги, обследовала весь остров вдоль и поперёк, пристально всматриваясь в тропинки, и лично убедилась, что теперь никакой опасности нет. Она успокоилась и разрешила Васе гулять, где ему вздумается.

– Спасибо капитану Чугунову, – сказал Вася. – Я приготовлю ему в подарок копчёных угрей.

Он перевернул лодку, зашпаклевал мочалом и замазкой рассохшиеся щели, просмолил дно и покрасил борта. Потом спустил лодку на воду, взял удочки и поплыл под западный берег, где водились длинные и жирные угри.

И только жалко было, что он написал Аркашке Слёзкину, чтобы тот не приезжал по причине опасности укушения змеёй, А то провели бы лето так интересно, как никогда в жизни.

«Ну и ладно, – думал Вася, – ничего ещё не потеряно, через год опять будет лето, и тогда приедет Аркашка, и мы сплаваем на затопленный пароход под южным берегом, а может, и ещё подальше, на неведомый и не нанесённый на географическую карту остров…»

Кончилось лето, и штурман Бобров доставил его в шлюпке с чемоданом на борт «Лоцмана», чтобы ехать на материк, в школу.

6

Штурман Бобров стоял на мостике вахту. Когда выбрали из воды якорь, он отпустил матросов вниз и сам спустился в ходовую рубку. Вася пошёл туда вслед за ним и пристроился в уголке, чтобы не мешать ни штурману, ни рулевому. Он смотрел на лохматые облака и холмистое серое море и ощущал горделивую радость от того, что является одним из очень немногих на свете мальчиков четвероклассного возраста, которым позволено находиться в настоящей ходовой рубке настоящего корабля и смотреть, как настоящий штурман прокладывает настоящий курс, а настоящий рулевой правит по этому курсу, и, может быть, потом и ему, Васе, дадут подержаться за штурвал…

А штурман Бобров, закончив свою работу по прокладке на карте курса корабля, осмотрел море и небо и, не углядев ничего опасного для плавания, опёрся локтями на гирокомпас и начал рассказывать.

– Много разных судов плавает по морям, – говорил он Васе, – и каждое судно делает определённое, нужное человечеству дело. Рыболовное ловит рыбу, этим его задача исчерпывается. Грузовое судно развозит грузы, а пассажирское возит пассажиров. Ледоколы, танкеры, спасательные и экспедиционные суда всегда употребляются в целях, соответствующих названию. Наше гидрографическое судно «Лоцман» задумано и приспособлено тоже для определённого дела, – говорил штурман. – Ранней весной, когда птички-зяблики возвращаются из Африки домой, а на море сходит лёд, «Лоцман» расставляет на фарватерах – наиболее выгодных для судоходства морских путях, – на всяких рифах, мелях, затонувших судах и прочих морских опасностях буи и вехи. Веху-то поставить просто, а вот с буем приходится долго возиться. Буй – это громадная бочка с якорем и с надстройкой, в которой горит фонарь.

– Я знаю, – кивнул Вася. – Видел их и в море и на берегу.

Штурман улыбнулся, закурил и продолжал рассказывать.

– «Лоцман» промеряет глубины в море, – говорил штурман Бобров, – всё лето поддерживает исправность навигационных знаков. Это приходится делать потому, что их постоянно срывают, ломают и топят ветры, волны и лихие малоопытные штурманы своими пароходами. В результате такой трудной и не всегда безопасной работы плывущий к нам издалека пароход подходит к берегу как по хорошо оснащённому дорожными знаками шоссе. Ему ободряюще мигают огни маяков и буев. При тумане он слышит предупреждающий об опасности бас ревуна и знает, что ждёт его там, впереди за туманом. Но сколько ещё всяких прочих важных дел, – говорил штурман Бобров Васе, – приходится выполнять нашему «Лоцману»! На многочисленные острова, вроде твоего, мы завозим продукты и технику, дрова и ацетилен, уголь и обслуживающий персонал, телевизоры, ванны и даже ёжиков. Мы возим в школу таких, как ты, детишек – завтра зайдём на Нерву за маленькой Галей, которая поедет в первый класс. Мы оказываем помощь рыбакам, которые терпят бедствие в море. Мы даже участвовали в проведении на островах переписи населения. И для того, чтобы переписать, скажем, тринадцать жителей острова Саари, который ещё меньше твоего, шесть матросов, штурман, член комиссии по переписи населения должны были с головой окунуться в море, высаживаясь со шлюпки на обледенелый гранит берега.

– А глубокой осенью, – продолжал рассказывать штурман Бобров, – мы выходим снимать буи и вехи. И на этой работе – известно ведь, какие штормы бывают у нас в ноябре, – матросы вымокают до костей, не окунаясь в море. Потом прочнеет лёд на заливе, а «Лоцман» всё плавает и плавает от острова к острову, по гидрографическим участкам, и в последнюю неделю декабря, пробираясь сквозь льды неимоверными усилиями экипажа, мы развозим по островам новогодние подарки для маячников.

В этом последнем рейсе, – улыбнулся штурман Бобров, – команда получает наконец подарок и для себя.

– Какой подарок? – полюбопытствовал Вася.

– Самый новогодний, – сказал штурман. – Мы набиваем трюм ёлками. Отборными, мохнатыми, тёмно-зелёными прекрасными ёлками, по которым тоскуют во сне детишки, которые пахнут благодатью ясного наслаждения, и смолой, и земляникой, и тёмным бором. «Лоцман» привозит этот запах в пропахшую углем и железом гавань. И уже не пахнет в гавани ни углем, ни железом, когда мы раскрываем трюм… Пойду-ка я на мостик, определю наше место в море.

Когда штурман вернулся и нанёс на карту место корабля, Вася спросил:

– А куда мы сейчас идём?

– Да вот видишь, штормик был недавно, – ответил штурман. – Сорвал буй на банке Средняя. Штатный буй, международного значения, обозначенный на всех картах и в лоциях. Послали нас его восстановить. И опять-таки подкинули попутную работёнку: кое-что погрузить на борт, кое-что выгрузить, кое-что перевезти из одного места в другое, тебя с Галей в школу доставить да снять недавно выставленные для временной надобности нештатные буи. Часа через два подойдём к тому месту, где они поставлены.

– Не «часа через два», а через один час сорок три минуты! – строго сказал, заходя в рубку, капитан Чугунов.

… Чем ближе к буям, тем больше разного народу собирается на палубе у лебёдки. Боцман, матросы, механики. Даже электрорадионавигатор, которому ни по возрасту, ни по здоровью, ни по должности не положено работать на палубе, а положено заниматься своей радиолокационной станцией в тёплом помещении, где ни брызг, ни ветра и приятно пахнет разогретой изоляцией. Но он знает, что у товарищей работа тяжёлая, рискованная и пригодится каждая пара рук.

«Лоцман» подходит к бую, ласково касается его бортом. Два матроса лезут за борт, прыгают на буй, шаткий и валкий. Они прихватывают буй тросом, крепят к кольцу крюк грузовой стрелы. Перебираются обратно на палубу. Штурман Бобров поворачивает штурвал лебёдки. Буй, всхлипнув, чмокнув, вырвался из воды. Закачался, подвешенный за ребро, но его тут же аккуратно затягивают на судно, опасаясь повредить фонарь. Потом, через каждые пять метров перехватывая якорную цепь, той же стрелой выбирают якорь, на котором держался в море буй.

Уже стемнело, когда подняли на борт второй буй. И «Лоцман» отправился в ближний порт, и на обоих его бортах часто мигали фонари буев, прорезая вспышками тьму осенней ночи. Матросы растаскивали упавшие кучей якорные цепи, ставили поближе к середине палубы полутонные якоря, мыли из шланга деревянный настил, испачканный донной глиной.

Из своего камбуза вышел остыть повар в белом кителе и в колпаке, и вспышки фонарей освещали его задумчивое лицо. То ли повар печалился, что по санитарным правилам не может помочь товарищам в их работе, то ли соображал, не приготовить ли на завтра пироги с капустой…