Текст книги "В начале пути [сборник рассказов]"

Автор книги: Алексей Глушановский

Соавторы: Станислав Лабунский,Павел Торубаров,Владимир Задорожный,Яна Саушина,Никита Мищенко,Владислав Малышев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

За хабаром

К воротам Стас Смерть подошел раньше назначенного времени, но Цыган был уже на месте в полной боевой выкладке, с оптикой, прицепленной к автомату и с пустым рюкзаком за плечами.

Молча кивнули друг другу, чего лишний раз рот открывать, еще ворона залетит.

Цыган поправил ремень и направился к железной дороге.

Утром, как всегда после относительно теплой ночи, похолодало, и землю покрывала белесая пелена тумана. Обитатели Речпорта в это время еще спали, за исключением тех, кого злая командирская воля поставила на пост и тех, кого похмелье и холод панельных развалин выгнали из каменных джунглей в поисках чего-нибудь согревающего или горячительного. Один, словно тень, минут пять скользил вслед в колышущейся дымке.

До намеченной цели, – туберкулезного диспансера, было часа два ходу. Если все будет нормально. Ключевое слово – если. Только в Зоне без него и милости Темной Звезды да толики личной удачи лучше никуда не выходить.

– Как железку переходить будем? В тоннеле крысы, сверху мины, – озвучил перспективы Цыган.

– Монетку кинем, – ухмыльнулся Смерть.

Для него не было секретом, почему Цыган к нему вчера вечером подошел в поисках напарника. Ни разу за год Стас не бросил своей добычи. Раза четыре приходил один из группы, притаскивая все трофеи, до последнего побитого пистолета. Однажды, встретив прямо за околицей банду, перестрелял их всех, обобрал трупы, вернулся и сдал хабар местному торговцу. Деньги прибрал и в намеченный маршрут снова вышел. Жаден он был невероятно. Жадность Смерть и в Зону привела. Он здесь зарабатывал.

– Если в переходе мины и ставили, они там от воды дождевой все давно сгнили. Пойдем резко на прорыв. Предлагаю резко ускориться, – предложил СС.

В глаза его сокращением звать не стоило. Стоматологи здесь были редкостью.

– Согласен, – отозвался Цыган.

– Только под ноги смотри, кусок арматуры не хуже мины ногу искалечит.

– Пошли!

Видел Смерть страх животный в глазах людей. Прыгал он со сверхмалых высот с принудительным открытием и ползал под пулеметным огнем по минному полю. И опять он его увидел в зрачках напарника на один рейд. Да и сам он наверняка выглядел не лучше, мелькнула у него мысль.

Зашлепали по воде ботинки десантные прыжковые с титановой пластиной в подошве, самый модный в Зоне фасон, можно по битому стеклу бегать и по огню и углям тоже. Рванул душу жуткий голодный писк крысиной стаи. Заскребли по бетону маленькие когти. Только не успевали голодные зверьки. Убегала от них еда.

– Сука, млять, да отцепись ты! – тряс рукой Цыган, пытаясь стряхнуть здоровенную килограммовую крысу, вцепившуюся в брезентовый рукав.

Стас, чуть притормозив, метнул в темный проем пакет с бензином. Выстрел трассирующим патроном превратил жидкость в море огня. Освободившейся рукой Смерть выдрал из ножен финку, кто на бегу не пробовал, пытаться не стоит, и всадил лезвие прямо в розовый крысиный живот. Кишки новогодней гирляндой повисли до самой земли.

– С меня причитается, – прохрипел Цыган.

– При расчете об этом помни, – ухмыльнулся СС.

– Чуть не прокусила, обратно в обход пойдем, сюда больше не полезу, – передернул плечами Цыган.

Да с грузом за плечами и не разбежишься особо, подумал про себя Стас. Придется уходить на Милитари, там хабар Скряге скидывать. Денежки в копилку, и опять в дорогу. Волка ноги кормят, и сталкера тоже. А есть еще проблема напарника. Когда человечка второй раз видишь, а до этого о нем ничего не слышал – возникает много вопросов. Но эти проблемы начнутся, когда до прилавка с деньгами будет рукой подать. Не сейчас, однозначно.

Дорогу, пролегающую между забором завода электрооборудования и больничным корпусом, перешли относительно спокойно. Только на секунду из кустов показались морды слепых псов, покрытые привычными для мутантов язвами. Оценив скорость вскидывания оружия, сука-альбинос протяжно взвыла и увела свою стаю в глубины завода. Темные корпуса развалин навевали на партнеров по походу тоску. Зверье здесь пуганное, отметил в уме СС. Наличие в его голове незаурядного мозга не отрицали даже его злейшие враги и конкуренты.

– Эй, стой. Мой ствол подержи, – сказал Смерть и, подав автомат Цыгану, скрылся за зарослями конопли.

Потом он остался на страже, пока напарничек обделывал свои дела.

Считай, уже дошли, подумал Стас.

– За больничным сквером будет наш хозблок, – подтвердил его догадку знаток окрестностей. – Там банда Гризли взвод «Монолита» вырезала. Добра там – горы.

Они короткими перебежками пересекли сквер и, совершив последний спринтерский рывок, влетели через дверной проем в просторный холл, слабо освещенный пробивающимися через затянутое многолетней грязью оконное стекло лучами. Прямо у входа лежала груда обломков мебели – ящики, шкафы и стулья. Кафельный пол был плотно засыпан слежавшейся бумагой.

Смерть стал стрелять не раздумывая, просто ориентируясь на тихий шорох. Вспышки выстрелов вырвали из полумрака у стены иссохшее существо в сгнившей нижней рубахе, с занесенной для удара рукой. Стас дал еще очередь, по диагонали слева направо и снизу вверх. Две-три пули с сухим стуком вошли в давно мертвую плоть, а последняя попала точно в переносицу, развалив высохший череп напополам.

– Мерзкая тварь! – пнул мертвого зомби Цыган. – Похоже, тебе еще кусочек из моей доли причитается? А?

– Все мое – мое, и все твое – тоже мое, – улыбнулся СС, и не было в той улыбке душевного тепла.

Сразу заткнулся Цыган и пошел в соседний кабинет к разбитому окну. Наблюдать за окрестностями.

– Мля, – сказал он в сердцах через минуту.

Бесшумно подошедший Стас сразу понял причину его беспокойства. На перекрестке аллей по-хозяйски стоял патруль «Монолита». Пришли они в тихое и безлюдное место, сходили к соседям за хлебушком.

– Да, сегодня не наш день, однозначно, – прошептал Смерть. – Пора уходить.

– И твой фарт проверять, – оскалился Цыган. – Мне завтра деньги нужны, поэтому автомат на землю, рюкзак, разгрузку и пояс с артефактами рядом клади.

– А мне думалось, что мы почти братья, – ухмыльнулся Стас. – А оно вон как повернулось, значит. А дальше что?

– А дальше ты побежишь быстро-быстро, а все свободные от дежурства «монолитовцы» кинутся за тобой. Выживают сильнейшие, братан. Закон Зоны, – нарисовал перспективы бывший партнер.

СС смачно харкнул на пол.

– То-то я в тебе говнецо почуял, надеялся, что ошибся, но нет. Есть еще нюх, – сказал Смерть и, не торопясь, потянул из левого рукава универсальный нож.

Палец Цыгана нажал на курок, сухо щелкнул боек.

– Эх, ты, недоношенный сын тысячи отцов, лучше бы твоя мать аборт сделала, чем такую тварь рожать, наглую и безмозглую. Патроны у тебя в рожке – в кипяточке сварены. Жми – не жми, система ниппель, обратного хода нет. А ножик – очень острый.

Цыган передернул затвор, и блестящий, красивый, но абсолютно бесполезный патрончик вылетел по красивой дуге в воздух. Он снова нажал на спуск. Щелчок.

– Оружие после чужих рук проверять надо. Это бесплатный совет. А дальше все по твоему плану. Пояс с артефактами снимай и бегом на улицу, – продолжил светскую беседу Стас.

– Ты меня не убивай, я их отвлеку, я уйду, навсегда из Зоны уйду, ты обо мне и не услышишь больше никогда, только не убивай! – завыл Цыган.

Наверное, и впрямь люди вырождаются, брезгливо скривил губы СС. Вот оно, зловещее пророчество мэтров. Человек с мозгом амебы.

– Беги, – разрешил он бывшему партнеру.

И приготовился к драке. Не стоило недооценивать солдат секты. Они не спят на посту и не курят. Часто и тщательно чистят оружие. Их снаряжение всегда в порядке. Идеальные солдаты – мечта любого генерала. В Мертвом городе они считают своим каждый камень и готовы за него драться не на жизнь, а насмерть. Если чужак здесь еще жив, то это только потому, что он не сделал ни единого выстрела, тихо переползая из укрытия в укрытие, уходя от патрулей. И Стас Смерть стал ждать. Он терпелив как змея. Он уже засек пулемет на крыше и с точностью до метра может указать его сектор обстрела и мертвые зоны. Ждать, пить воду экономными глотками и дожидаться своего часа и шанса. И прямо перед окном остановились три снайперских пары.

Три «гаусс-винтовки» и три автомата попроще. Но и они денег стоят. Плюс – защитные артефакты. Твой выход, артист пера и виртуоз пули. А если тебе не повезет – сталкеров в рай без очереди пускают.

Четыре коротких, экономных очереди из автомата в упор прямо в головы. Перезарядить, содрать пояса и разгрузки, собрать оружие и спрыгнуть в люк ливневой канализации. Аста ла виста, бэби. Пока, не поминайте лихом. Из канализации в переход, опять бегом через дорогу и в овраг. Так он и пойдет, используя складки местности.

Он выползал из очередной ямы на белый свет, где-то в районе завода, когда его догнали радостный вой стаи собак и душераздирающий предсмертный вопль, рожденный в муках и диком страхе.

– Ну, вот, а ведь ты, Цыган, обещал, что не услышу больше, – процедил недовольно Стас.

И, не оглянувшись, двинулся дальше. До Милитари еще было идти и идти.

Небо циников

Мы еще перед выходом метнули жребий – кому, в какой последовательности что делать. Серому выпало наших раненых добивать, а мне первому в заслоне оставаться. И поэтому, когда на соседнем холме мелькнула цепь погони, долгих разговоров не было. Серега мне два магазина на ходу кинул, а Сапсан – лимонку. Спасибо, брат, на том свете сочтемся…

Я напоминаю вам, что люди – подлые твари. Цинику хорошо под любым небом, только небу плохо над ним. Я говорю вам простые истины, но вы не верите в них, пока на соседнем склоне не появится тень смерти. И тогда ты увидишь свой счет. И я скажу встречной компании, что им придется заплатить за все и даже дать сверху очень приличные чаевые. Они не поверят, но первые два уже остались на склоне. Здесь нет тех, кто плохо стреляет или медленно меняет позицию. Еще одного я свалил очередью из-за камня, и осталось их не больше десятка. Стволов шесть прижали меня к земле, остальные, значит, заходят с флангов. Или со спины подкрадываются. Пора делать резкие финты. Метнусь вправо. Ведь мне все равно, ведь я хорошо знаю жизнь. Делай, что должен и будь, что будет. И тогда ты познаешь истину. Жаль только, что тебе забывают сказать, что случится потом. С тех пор все тянутся передо мною кривые глухие окольные тропы…

Еще двое. Скоротечный огневой контакт. Цель поражена, и я тоже. Пуля в бедре. Это не ранение в пятку – это значительно хуже. И времени я выиграл совсем немного. Надо бы еще пару минуток, а лучше пять. И с форсом подохнуть у края земли нам тоже искусство дано. Люди свиньи, и я тоже, но где-то среди тварей попадаются ангелы. Я это точно знаю, потому что фото одного из них я храню у самого сердца вместе с платиновой кредиткой банка города Берна. После моей смерти малыш не будет ни в чем нуждаться. Подходите, ближе, больно не будет. У меня «Ф-3», плазменная граната нового поколения. Очередь по ногам и еще одна, прямо в спину. И пальцы мои разжались сами по себе.

Господа, я принес вам счет…

Про Зайку

Трусишка Зайка серенький под елочкой сидел и по своему обыкновению приводил в порядок свою замечательную шкурку типа «Берилл-12». Контузия, которую он получил во вчерашнем бою, время от времени давала о себе знать приступами головной боли и тошноты. Когда в глазах начинало двоиться, приходилось брать из аптечки кисло-горькую таблетку и кидать ее под язык. Но он все еще был жив – один из всего отделения военных сталкеров. Какой-то умной голове в штабе захотелось проверить, как там бойцы «Монолита» службу в праздники несут: так же бдительно или расслабляются слегка?

Вот и выяснили. Они под Новый год на усиленный режим переходят: посты удваивают и патрулями город прочесывают. Развлекаются. Всех вчера убили, да и его тоже, кажется. Когда он из-под битого кирпича ночью вылез – он уже был другим человеком. Медлительным и обстоятельным. Осторожным, как дикий зверь. Не знающим, что такое жалость. Без страха и совести. Сейчас он мог убивать одним взглядом. Смерти нет. После того, как ночь в завале пролежишь, четко понимаешь: там, за гранью, тоже жить можно.

Разложил Зайка перед собой скудный арсенал: полтора магазина винтовочных, гранату дымовую, две фляжки (одна пустая) и плитка пищевого концентрата. Нож – это само собой. Без ножа человека нет: даже банку консервную ему открыть нечем будет.

Огляделся солдат и увидел на газоне серебристую елочку. Усмехнулся он и другим взглядом на свое имущество поглядел. С пола стреляные гильзы собрал, достал из аптечки моток хирургической нити и стал неторопливо деревце наряжать. На верхушку фляжку пристроил вместо звезды Вифлеемской.

– Спите спокойно, товарищи бойцы, больше с вами уже ничего не случится. С Новым Годом, второе отделение первого взвода, с праздником вас всех, – встал по стойке смирно, отдал елочке приветствие и отправился в кварталы Речпорта.

На службу он возвращаться не собирался.

В тот день многие патрули «Монолита» самовольно меняли маршрут, чтобы добавить пару патронов на вечнозеленое деревце.

Никита Мищенко

Старички

По мотивам МЕТРО 2033

– Михалыч! Михалыч! – Иванович уже битый час ходил по станции с фонариком в одной руке и котелком в другой.

– Михалыч! – чуть не крикнул старик, наткнувшись на большую, упитанную крысу. – За пенсией пошёл, что ли?

– Да тут я, тут! – недовольно отозвался потерявшийся.

– Тут – понятие растяжимое, как мой радикулит.

– На рельсы посмотри!

Иванович повернул голову и с удивление обнаружил своего закадычного приятеля.

– Ой, Михалыч! А чего это ты тут делаешь?

– Нефть ищу. – с лёгкой издёвкой ответил старик.

– И как? Нашёл?

– Нет, зато нашёл фотографию твоей жены, которую ты неделю назад потерял.

– И что теперь? Себе заберёшь?

– Очень мне надо такой ужас, я и так по ночам плохо сплю.

– Это ты на что намекаешь?

– Ни на что я не намекаю… что это у тебя в руке? – Михалыч вопросительно кивнул на котелок.

– Так это ж сосиски! – радостно вспомнил Иванович, – Я как раз шёл тебе сказать, что сварились.

– Дайка мне одну… горячие, заразы!

С минуту старичьё молчало, уплетая поздний обед за обе щёки. Первым заговорил Иванович.

– Слушай, а когда у нас смена закончится?

– Да вот, кажись, с минуту на минуту должны отпустить. – Михалыч одним глазом посмотрел на наручные часы.

– Что-то нет никого.

Доказательством слов Ивановича стал ветер, чьё завывание гулким эхом разносилось по безлюдной станции.

– Тоже мне, нашёл проблему, – Михалыч засунул в рот остатки сосисок и вытер руки о рабочую телогрейку, – Меньше народу – больше кислороду.

Иванович кивнул и отправился к раздевалке.

– Эй, ты куда?

– Да вот, уйти хочу пораньше. – доложил Иванович. – Жене подарок нужно купить ко дню рождения.

– Ну и я тогда тоже, – поддержал идею Михалыч. – У меня как раз один отгул накопился.

* * *

Дима осторожно продвигался по давно заброшенной людьми станции, которая даже не была отмечена на карте. Юный сталкер водил из угла в угол дулом автомата, вздрагивал от каждого шороха и проклинал запотевшее стекло противогаза. Наконец он вышел в довольно просторный зал, который, вероятно, до катастрофы служил техническим корпусом. Дима медленно прошёл до небольшой кучи мусора и, нагнувшись, выудил из неё выцветшую фотографию. На картинке позировали двое пожилых людей, стоящих посреди ещё не достроенных рельс. Один высокий, худощавый, в спортивных штанах и красной клетчатой рубашке на подтяжках. Второй чуть ниже, полноватый, в засаленном комбинезоне. Старички улыбались, в мозолистых руках каждого было по лопате.

– Друзья, наверное. – подумал Дима. – Интересно, где они сейчас? Может, успели спастись?

Над Димой стояли недоумевающие Михылыч и Иванович.

– Вот молодежь пошла, – недовольно протянул Михалыч. – Рядом стоим, и даже голову не поднимет, чтобы поздороваться.

– Не мешай человеку, – одёрнул его Иванович. – Не видишь, он занят.

– Это чем?

– Нефть ищет. – язвительно передразнил товарища Иванович.

– Меня ещё в школе учили, – неf унимался Михалыч, – Нефть, она не в мусоре. Она в земле.

– Да ты в школу ходил? – искренне удивился Иванович.

Михалыч махнул рукой и наклонился над Димой.

– Парень, послушай умного человека – там нефти нет. Там только наша зарплата за последний месяц.

На этот раз махнул рукой Иванович.

– Не слышит он тебя, – добавил он. – У него шлем на голове.

– Он что, глухой? – ужаснулся Михалыч.

– Это ты глухой! Я же говорю, у него… этот…противогаз.

– Это такая шапка с хоботом?

– Сам ты шапка с хоботом! Противогаз… это…индивидуальное средство защиты. – неожиданно блеснул знаниями Иванович.

– А-а-а! – до Михалыча, наконец, дошло, – Так это что – он нас из-за противогаза не слышит?

– Ну а я о чём говорю!

– А ты про какое-то индивидуальное средство защиты… шапку с хоботом.… Эй, парень! Сними противогаз – поболтать хотим!

Диму обдало холодным потом. У него создалось странное ощущение, что за его спиной кто-то есть. Он глубоко вздохнул и развернулся. Нет. Никого.

– Он ещё и слепой. – пробурчал Михалыч. – Говорил я – доведут нынешнее поколение… эти…компьютеры.

– А сам что? – ехидно вступился за Диму Иванович, – Недавно как засел за пасьянсом – ну вылитый хакер!

– Ты мне ещё поругайся! Парень! Да сними ты свой противогаз!

Дима внезапно почувствовал, как воздух наполняется непонятными звуками. Постепенно они становились отчётливее, складывались в слова, предложения… Дима напряг слух. Сними… противогаз.…Да, именно так. Сними противогаз. Кто-то просит его снять противогаз. Кто? Зачем? Голос становился всё настырнее, громче, и Дима, не выдержав, сорвал с головы средство фильтрации воздуха и поднялся с корточек.

– Кто здесь? – выкрикнул он и через секунду упал на пол и зашёлся в конвульсиях…

– Дима! – в зал вбежал один из группы, на ходу доставая из рюкзака аптечку, – Дима!

Он склонился над дёргающимся на полу сталкером и вколол ему антирад. Затем померил пульс. Мёртв. Мужчина вынул из-за пояса счётчик Гейгера. Тот зашкалил. Смертельная доза…

Дима удивлённо смотрел на своё бездыханное тело. Рядом стояли старички.

– Ну вот, теперь втроём не так скучно. – радостно хлопнул по плечу юношу Михалыч, – Как звать?

– Дима.

– Рады знакомству, Дмитрий. – добавил Иванович, – Меня зовут Сергей Иванович, а этого старого болтуна – Игорь Михалыч.

– От старого болтуна слышу…

Дима, не моргая, смотрел на собственный труп. Он не спеша прошёл к выброшенному противогазу, взял его и так же спокойно выкинул в кучу с мусором. Туда, к выцветшей фотографии…

Я вижу мертвецов…

– Вась…

– Чего?

– Мне страшно.

– Ну, на, хлебни, – я протянул Гене бутылку. Он, не моргая, отхлебнул половину и даже не пискнул.

– Всё равно страшно.

Я отнял убытку.

– Что случилось?

– Ты не поверишь, – Гена смутился. – Ещё подумаешь, я чокнулся…

– А ты попробуй.

Гена вздохнул глубже, посмотрел мне в глаза.

– Я вижу мертвецов.

Я улыбнулся.

– Ага, а у меня Элвис Пресли время спрашивал.

– Один сидит прямо возле тебя. – продолжал Гена.

– В самом деле? – я посмотрел вокруг. – И кто это?

– Мой первый учитель – Михаил Петрович.

– Мило. Может, не надо было тебе водки давать?

– Я трезвый и всё соображаю, – Гена внезапно побледнел. – И от этого мне ещё страшнее.

Я тоже напрягся.

– Ну ладно, пошутили – и будет.

– Я не шучу.

Голос у Гены дрожал. У меня внезапно пробежали мурашки по спине.

– Я… я не понимаю.

– Это… это всё Зона. Она дала мне этот дар. Это… проклятие.

Я залпом осушил бутылку, но дрожь в теле не унялась.

– Знаешь… никто ведь не предупреждает о таком. Это приходит внезапно. Хочешь ты этого или нет…

* * *

Я ещё молодой был, только в Зону пришёл, обживался. Однажды судьба занесла на Кордон. По сети передавали, что Выброс через день-два. А он взял – и рванул.

До Деревни Новичков было всего ничего. Но я не добежал… Знаешь, последнее, что я видел и слышал – это ослепительный белый свет. И пение. Такое красивое. Как… как у ангелов.

Несколько дней я провалялся в коме – ни живой, ни мёртвый. А потом… очнулся. И рядом сидел Михаил Петрович. Я тогда думал, что с ума сошёл, – он ведь умер давным-давно, я ещё маленьким на его похоронах был. А затем я заметил свою собаку. Мне было десять лет, когда её сбила машина.

Михаил Петрович молчал. Всё время, пока я приходил в себя, он не вымолвил ни слова. Потом начал жестами указывать мне куда идти, что есть, где прятаться. Если бы не он, я бы погиб. Потом он проводил меня к людям. Там я поправился. А Михаил Петрович… исчез. И долго не появлялся.

Однажды он пришёл ко мне во сне. Сказал, что я должен ему за спасение. Я согласился.

Затем, каждую ночь, ко мне начали приходить души мёртвых. Но не тех, что попали в Рай. Души мучеников из Ада.

Каждую ночь они приходили, садились у моей кровати и начинали замаливать свои грехи. Ко мне приходили самоубийцы, воры, маньяки. Девушки, которые делали аборты.

Со временем они оставались дольше, а грехов становилось всё больше. В какой-то момент моя голова готова была разорваться… И они исчезли. С тех пор ко мне больше никто не приходит.

* * *

Генка замолчал. Только сейчас я заметил, что от костра, зажженного недавно, осталась кучка золы и пепла.

– И… что теперь?

– Теперь он пришёл снова. Я не знаю, зачем. Но я знаю, почему.

– Почему?

– Потому что я хочу стать нормальным.

Завыл ветер. В небе сверкнула молния. Земля затряслась.

– Выброс… – прошептал я – Генка, выброс! Нужно прятаться!

Гена покачал головой.

– Ты что, – я попытался поднять его с земли. – Гена!

– Клин клином вышибают. – Гена улыбнулся.

Дрожь усилилась. Я побежал… свет. И хор. Чистых, звонких голосов. Как у ангелов…

* * *

– Вася!

Меня толкнули в плечо.

– Очнись! Всё закончилось!

Я открыл глаза и шумно впустил в лёгкие воздух. Гена перевернул меня на спину.

– Ты жив, – он помог мне подняться. – Ты жив.

– Да…

– Я излечился! – Гена радостно поднял вверх руки. – Господи, как я счастлив! Я излечился! Я больше их не вижу! Вася… что с тобой?

Я закрыл глаза, затем открыл снова. Она не исчезла.

– Гена, ты её видишь?

– Нет, я никого не вижу. Вася, в чём дело?

Напротив меня, рядом с Геной, стояла моя покойная систра Лиза…