Текст книги "Нежелание желаний"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Стекло было мутным и грязным, но и того, что я там увидел, мне в принципе хватило. Бродяга. Самый настоящий, длительно выдержанный вдали от ванны и прочих социальных благ бродяга. Осунувшееся, давно не бритое лицо с многочисленными следами беспробудного пьянства и глупых драк. Синяки под глазами, спутанные и сальные волосы… Картина была настолько гармоничной, что не вызывала удивления – никто другой не мог быть обладателем такой одежды, обуви и таких рук. Но это лицо не было моим, даже если бы я совсем завязал с гигиеной лет двадцать назад…

Я еще раз огляделся. Мое внимание привлек небольшой шум, доносящийся из-за кустов по ту сторону рельсов. Кажется, оттуда даже небольшой дымок вьется. Нетвердой шатающейся походкой я пересек одинокую ветку железной дороги и углубился в кусты.

По дороге я еще подумал, что это явно зелень моего мира. Немного суховатая, чуть-чуть незнакомая, но все же – явно родная. В каждом мире она своя. Я не слишком увлекаюсь ботаникой, но иногда обращаю внимание на различия. Но мне и так уже давно было понятно, что я дома… В родном мире. В несколько непривычном для себя качестве и в совершенно незнакомом месте, но покрой костюма, обувь, рельсы, окурки – сомнений у меня не оставалось, хотя их там и изначально не было… Я не знал, что вернулся в родной мир, – у меня в голове вообще не было никаких мыслей – одна звенящая пустота. Это было скорее ощущение.

Раздвинув руками очередные кусты и еще несколько раз зацепившись и без того порванным костюмом, я вышел на крохотную полянку. На полянке горел маленький костерок – меж трех рыжих кирпичей, сложенных треугольником, сухо потрескивал огонек, пожирающий кучку веточек и того же мусора, что попадался мне под ногами во время моего недолгого перехода через заросли. На кирпичах лежали несколько металлических прутиков, на которых стояла вскрытая консервная банка, в которой лениво побулькивало какое-то густое черное варево.

У костра сидели двое. Один – черный, другой – белый. Судя по всему, они принадлежали к той же социальной группе, что и я. Обернувшись на треск раздвигаемых веток, черный – пожилой полноватый седеющий негр в полинявшей от солнца кепке – удивленно улыбнулся:

– О, нашего полку прибыло! – Сказано это было более чем благожелательно, я бы даже сказал, радушно. – Ты кто такой будешь и откуда?

– Да чтоб я знал… – А вот это было сказано мной абсолютно искренне, хотя и совершенно незнакомым хриплым голосом.

– Так тоже бывает, – кивнул вопрошавший. Видимо, его мой ответ полностью удовлетворил, и он хлопнул по земле рядом с собой. – Присаживайся, если других планов нет!

Я послушно сел на указанное место, испытывая странное чувство благодарности за нежданное приглашение. Уже сидя, я внимательно рассмотрел пригласившего меня человека и его соседа. Оба мужчины. Оба старше пятидесяти, хотя приглашавший меня явно старше шестидесяти. Иссиня-черная кожа первого. Кажется, такая бывает у эфиопов или выходцев оттуда… Обращался ко мне этот человек на английском, так что, похоже, именовать его следует афроамериканец, хотя мне все эти политкорректные штучки всегда были до одного места… Этому отдельному индивидууму, которому великая американская мечта, похоже, подарила лишь одно его гордое именование, тоже. В смысле, туда же. Одет он был, как и я, в повидавшие много на своем веку обноски, как и я, был небрит, только его щетина уже давно была седой, что придавало ему такой неуместный тут благородный ореол. Мужчина спокойно взирал на то, как я его изучаю, и не мешал этому процессу.

Я перевел взгляд на другого – рыжий, с вьющимися волосами и белой кожей, на которой так ярко и неуместно выглядит грязь. Веснушчатый, с голубыми глазами. Он настолько контрастировал со своим соседом, что эту парочку вполне можно было бы принять за художественную абстракцию… Инь и Ян постиндустриального века. А теперь еще и я, как переходный период. Очень мило.

Потом я молчал, а Билл – говорил. Билл – это который негр, ну, в смысле афроамериканец. А Джордж – ирландо-англичанин… Но сидели мы все-таки где-то посреди Североамериканского континента, по крайней мере так я понял из обрывков длинного рассказа. Я знал, что у моих соседей есть и другие имена… Те, которыми их когда-то назвали родители, но это для них уже давно не имело значения… Вернее даже будет сказать, что они предпочитали, чтобы им о них не напоминали… Еще немного – и стихами заговорю…

Билл рассказывал важные вещи. Он рассказывал, что у госпожи Дуллитл опять подгорел пирог, о том, что юный Джимми поймал вчера в пруду большого окуня, о том, что у старого Тома с мельницы прошла спина… Он все рассказывал и рассказывал, а я думал о том, как редко люди думают и говорят о том, что важно не для них самих, а для других.

Что останется, если из наших повседневных разговоров убрать все попытки самоутверждения и самолюбования… А также все приказы, капризы и прочие… пожелания… Ох и мало же там останется… А Билл все говорил и говорил о по-настоящему важных вещах, которые лично его не касаются. И это не было просто желание потрепать языком, уж я-то это знаю…

Их история была похожей… И привело их сюда не что-нибудь, а общее желание… Да-да, опять желание, и притом не слишком оригинальное… Билл и Джордж хотели свободы…

Странная это штука – свобода… Очень модное слово во все времена… И особенно модное в такие периоды, как восстание Спартака или бархатные революции… Вот только что оно означает? Свободу от чегохотят люди? От того, чтобы ими командовали? От того, чтобы их заставляли делать то, чего они не хотят… Да только работать люди, как правило, тоже не хотят… Вот и получается, что все громкие слова о свободе зачастую означают: «Вы нам все дайте, а дальше мы будем все из себя такие гордые, свободные и независимые…» Я утрирую. Конечно, утрирую. В жизни бывает разное… В жизни не бывает одинакового…

Каждый решает для себя сам. Всегда. Рвать оковы или умирать? Гнуть спину или сражаться, пахать, как проклятый, или воровать? И я последний, кто будет указывать кому-либо, как ему жить. Я не судья. Нет у меня такого права. Все эти красивые слова настолько заезжены умельцами по манипулированию, что иногда их даже трогать противно – можно испачкаться… В моем нынешнем состоянии, кстати, это особенно актуально…

Актуально это было и для Билла с Джорджем… Они тоже не хотели пачкаться об этот грязный мир. Они хотели одного и того же, только пришли к этому разными путями.

Джорджа вела вперед мечта… Быть богатым, быть свободным, быть независимым… Или я это уже говорил? Ничего, не вредно повторить… Он был горячим выходцем из свободолюбивой Ирландии и не ждал больших подарков от жизни, предпочитая все брать самому. Старательно учился, усердно работал… Женился на самой желанной и недоступной красавице своего детства и считал это знаковой победой – ему все по плечу. Вот только содержать мечту было все тяжелее и тяжелее. Просто желаниярастут всегдабыстрее возможностей. Но ведь он был любимцем судьбы, по крайней мере так он считал… Судьба, видимо, была не в курсе… Рискованные игры на бирже… Попытка сорвать большой куш… Как часто любители рисковать всерьез рассматривают возможность проигрыша? Не в принципе, не в теории, а для себя лично? Теория относительности грустно плачет в сторонке… Плакал и Джордж, видя, как все его состояние враз обращается в ничто. Зеленые бегущие циферки на табло уносили с собой в неведомые дали его деньги, его машину, его дом, его мечту… Вернее, мечта ушла сама к более удачливому, хлопнув дверью с табличкой «Продается»… Такая вот мечта… А потом, уже когда сидел на улице, до Джорджа вдруг дошло: нет мечты – нет проблем! Некий индийский мудрец когда-то назвал это просветлением, но Джордж был не в курсе.

Более того, каким-то странным образом вдруг исполнилась та самая, заветная, первая мечта, о которой он давно не вспоминал: он – свободен. Он никому не нужен. Он больше никому ничего не должен. Он может идти куда хочет и делать что хочет… чистый лист. Свободнее не бывает. И на заплаканном лице Джорджа проступила улыбка…

Повторять уже раз пройденный путь ему не хотелось – он его уже видел. И там нет свободы. Более того, чем выше там поднимаешься, тем больше ты должен соответствовать… Какая уж тут свобода, если ты не можешь выбирать, что тебе есть, как одеваться, на какой машине ездить, – все расписано, все посчитано, все учтено… Ты должен соответствовать… И не спать ночами, думая, как набрать достаточно средств, чтобы просто продолжать соответствовать, а не жить в свое удовольствие… Джордж любил гулять, и он отправился на Юг… Пешком… Пока не встретил Билла.

Билл был мудрее. Что есть мудрость? Быть может, Билл не шел на поводу у соответствий и пожеланий? А может, ему просто попалась в детстве хорошая книжка… Вообще в том районе, где он рос, книжки были не в чести. Ни хорошие, ни плохие. Разве что самокрутку скрутить или, пардон, в туалете использовать… но уж никак не для чтения. А Билл прочитал. В общественном сортире. Обрывок страницы на грязном полу, втоптанный в самые что ни на есть натуральные отходы человеческой жизнедеятельности. И все-таки, пребывая в позе орла, он прочитал: «Полностью свободным может быть только невероятно богатый или абсолютно бедный человек…»

Билл покрутил в голове эту мысль и согласился. Потом подумал, что карьера мультимиллиардера ему вряд ли светит, а вот стать абсолютным бедняком вроде бы ничто не мешает. И он как был, так и пошел на Север, только штаны подтянул…

Однажды они встретились… Два абсолютно свободных человека…

Им было хорошо тут… Протекавшая рядом горная речка была чиста, как слеза младенца (в смысле капелька соли там все же была, но вы меня поняли)… Даже странно, что такое чудо еще встречается в локомотиве загрязнения планеты… А если бы такого чуда и не было, то набрать воды в колодце ближайшего поселка труда не составляло, но свободнымнравилось брать воду прямо из реки… Они все же знали некоторые вещи о микробах, поэтому тщательно кипятили ее в консервной банке, прежде чем пить… Еду брали на соседних полях… Всегда очень аккуратно и чуть-чуть, чтобы не прослыть вандалами… Гоняли ворон, чтобы их действия не совсем походили на воровство… Когда хотелось чего-нибудь горячительного, шли в деревню и подряжались на какую-нибудь грязную работу. Их считали скорее забавными чудаками, чем бездомными бродягами, и относились соответственно.

Отношение к ним переменилось, когда они ранней весной выловили из своей речки мальчишку и притащили его в поселок. Тот самый маленький Джимми, который недавно поймал окуня, сам мог когда-то пойти на корм рыбам… Ну или просто замерзнуть в холодной воде, потому что начало весны – не лучшее время для купания в быстрых и холодных горных речках, которые очень обманчивы на вид…

Спасители отказались от всего, что им предлагали в знак благодарности, и даже спрятались в лесу, когда приехало телевидение… Но с тех пор все жители деревни стали оставлять на свалке не самые плохие вещи, не совсем испорченную еду, а иногда даже недопитые полбутылочки виски… Больше им все равно не надо было, да большего они и не брали… разве что пару не совсем дырявых одеял, когда ударили морозы следующей зимой…

Быть свободным не означает делать все, что хочешь. Иначе это всегда ущемляет интересы и свободу других, а это зачастую приводит к потере своей свободы… Во всех смыслах слова…

Нельзя вот так в двух славах сказать, что значит быть свободным. Но можно это почувствовать. Чувства зачастую бывают более информативны, чем слова. У каждого своя свобода. И здесь, вокруг костра, сегодня собрались свободные… Свободные в большей степени, нежели я со всем своим могуществом. Если говорить обобщенно, включая меня, то вокруг костра собрались те, кто добился исполнения своих желаний…

– Скажи, друг, а чего ты хочешь? – вывел меня из транса размышлений вопрос Билли.

Я не верю в совпадения. И я очень пристально изучил своего собеседника… но никакой магии там не было… Зато было несколько запеченных картофелин и пара початков кукурузы… Билли спрашивал, чего я хочу…

– Да чтоб я знал… – вновь, как и в первый раз, ответил я, и опять совершенно искренне.

– Э-э-э, брат… Так дела не делаются! – покачал головой Джордж. – Тебе нужно понять, чего ты хочешь, а то все будет без толку! И без удовольствия! Оно тебе надо?

Двусмысленность всех этих заявлений добавляла особой пикантности в ситуацию. Только двоих гуру-аскетов мне для полного счастья не хватало. Я, конечно, понимаю, что учиться можно у кого угодно…

– Брат, я не учу тебя жить! – полунасмешливо сказал Джордж словно в ответ на мои мысли. Не исключено, что они просто отразились на моем лице… Точнее, на том, что было сейчас в моем распоряжении…

– Ему еще рано останавливаться, Джордж… Ты же видишь, он не нагулялся… – сказал Билл, и Джордж согласно кивнул.

– Да, но понять, куда он идет, было бы все-таки неплохо…

– Ну а чего хотите вы? – Я не очень люблю, когда говорят через мою голову так, словно меня тут нет. И еще я никогда не избегал философских дискуссий. Хотите строить из себя умников? Вперед, только я тоже поучаствую! То оцепенение, что царило в моей душе с момента пробуждения, исчезло. Словно по щелчку пальца.

– Ну-у-у, брат, это несложно рассказать! – широко улыбнулся Джордж. – Сейчас я хочу есть! А затем я хочу по капельке уговорить те полбутылочки виски, что у нас припрятаны в укромном месте! Да, я знаю, что виски принято пить глотками и со льдом, но я люблю по капельке! И это удовольствие я хочу растягивать до самой полуночи, чтобы потом смотреть на звезды! Здесь удивительные звезды, брат!

– И все?

– Да, брат! Я проведу весь остаток дня и всю ночь счастливым! Поверь, это на целый остаток дня и всю ночь больше, чем имеют многие люди за всю жизнь! А завтра будет новый день! И я знаю, как наполнить счастьем и его! Завтра с утра я пойду на рыбалку! Я не такой счастливчик, как малыш Джимми, но вдруг и мне повезет?

– Ясно. – Я перевел взгляд на Билла.

Тот ответил мне все тем же спокойным и доброжелательным взглядом, которым встретил меня с самого начала.

– А я, друг, собираюсь выпить порцию «Черного Билли»! – Он кивнул на кипящую банку. Судя по запаху, там варился чифирь. – А затем я возьму какую-нибудь старую газету! Не люблю читать свежие новости – они попахивают истерией! Люблю читать старые – это почти как легенда или детектив, только в жизни, и всегда остается возможность быстро узнать, чем дело кончилось… А уж какое наслаждение перечитывать самые любимые истории! У меня два чемодана старых газет, и на ближайшие лет десять мне есть что почитать! А к тому времени и сегодняшние газеты состарятся!

– Ну хорошо! Довольствуйся малым, живи тихо, умри молча! Но неужели вы думаете, что это хорошо для всех?

– А при чем тут все? Все тебя не касаются, ты с собой разберись! Вот что больше всего любят делать люди – так это решать за других, что им делать! Ты ищешь ответов? А их нет! Да, вот так р-раз – и нет! И никогда не было! Ты сам – ответ. И ты сам – вопрос! Вот как ты поступишь, так и будет! А уже потом ты или другие будут с умным видом говорить, что было правильно, а что нет! Находить ненужные им ответы на не для них поставленные вопросы! И при этом будут счастливы! Во как завернул, аж самому понравилось… А вообще-то я терпеть не могу всех этих философских диспутов. Толочь воду в ступе и то полезнее, разве что ты так девок кадришь! А все равно все поступают по-своему! Разве это не ответ?

После своей тирады Джордж потянулся и с удовольствием откусил кусок горячей запеченной картофелины, обмакнув ее предварительно в бумажку с солью.

Пожалуй, крыть было нечем. Я оказался зажат между бастионами любителей пустой болтовни философского окраса и теми, кто всему предпочитал дело. Ну или наоборот, между мудрыми и расчетливыми людьми и безрассудными глупцами. Это как посмотреть. Главное – говорить вообще ничего не надо было. Моим собеседникам это безразлично.

Я молча уставился на маленький огонек, вкусно поедающий веточки. Разумеется, мой визит в этот мир не случаен. Но был ли я перенесен сюда за тем, чтобы поговорить с двумя бродягами о жизни? Они не сказали мне ничего из того, чего я не знаю. Все мы умны в теории, а вот наши действия зачастую говорят об обратном.

У каждого из нас свой рецепт счастья, только… Только я не могу сказать, что я так уж далек от своего. Мне нравится эта бесконечная гонка, эти постоянные прыжки и жонглирование чудесами! Поспать бы между ними хоть иногда…

Я хмыкнул и выпрямился. Воздел руки к небу в излюбленном жесте фокусников и поймал на них огромный поднос, полный самых разнообразных гастрономических изысков.

– Угощайтесь, господа! Спасибо за приятную беседу, но я, пожалуй, побегу! У меня еще парочка неоконченных дел!

Двух бродяг мой фокус совершенно не удивил, зато они очень одобрительно кивнули в ответ на мою тираду. Джордж также уважительно кивнул, оглядев мое угощение, а Билл пригласил меня заходить еще, если мне понадобится парочка незаинтересованных слушателей. Я помахал ручкой паре бродяг и открыл глаза.

Разумеется, я был в маленькой комнатушке замка Массаракх, в которой обычно отдыхали студенты после коллоквиумов по вскрытию могил. Меня очень бы удивило, окажись я в ином месте. А может, и не очень…

Я встал с постели и принялся ходить кругами. Круги, учитывая размеры комнаты, были не впечатляющими, но кого это волнует, пусть идет на стадион.

В каком-то плане происшедшее можно назвать почти что издевательством. Я был не новичком в путешествиях между мирами, так что как раз я-то мог оценить ту непринужденную легкость, с которой меня кидало из мира в мир. Плюс вот такой вот нехитрый обмен телами с каким-то бродягой. Это хорошо, если просто обмен, – я не знал этого фокуса, но мог бы попробовать составить нужное заклятие, если припечет. А если там вообще не было никакого бродяги и это тело было создано специально для моего краткосрочного визита? А если не только тело?.. В том, что это был не сон, а реальность, я не сомневался ни секунды. Уж на это моего скромного могущества хватало с лихвой. Но филигранность переходов из одного состояния в другое заставляла кусать локти. Собственно, примерно так же я выкинул из своего родного мира в преисподнюю большого любителя развлечений короля как-там-его… Кстати, интересно, как он там? В последнее время мне, прямо скажем, было не до него, а у них там не курорт… Ну или курорт, но для законченных мазохистов!

Я осмотрел себя – мой костюмчик на мне, щетины не прибавилось, сил… Сил, если честно, тоже. Хоть я и ложился в постель с целью поспать, но это мое желание, похоже, было кому-то глубоко до задницы. Поспать мне дали, но примерно десятую часть от того, на что я рассчитывал, – чтобы с ног не валился и еще кое-что оставалось в запасе. А вот короля следовало проверить…

Почему сейчас? Не посмотрев даже, как идут дела с перемещениями армии, и не узнав, что произошло за время моего отсутствия? Трудно сказать. Не думаю, что благополучие короля так уж связано со всей этой историей, – тут все тоньше. Тоньше до прозрачности, в которой так легко просмотреть что-нибудь важное. И вот это важное, эту ускользающую от меня нить мне очень не хочется упустить. Свершившееся только что путешествие не дало мне подсказок для решения моей главной проблемы – проклятия Древних. Новые желания? Может быть… Только дальше – что?

Преисподняя с момента моего последнего визита сюда ни капли не изменилась. Видимо, тут вообще не жалуют перемен. Ад – на редкость консервативное местечко. Зато в лагере туристов явно случилось что-то новенькое.

Происшествия, судя по типу жертв, было сразу два. Про первое можно было сказать сразу и практически все: судя по всему, на лагерь туристов произошло очередное нападение местного голодного обитателя. Причины, побудившие его отважиться на столь безрассудный поступок, оставим в стороне. Важно другое – туристы уже поняли, что кормить их тут никто особо не собирается, так что пропитание на местности – это их собственная головная боль. Сие мудрое умозаключение как раз совпало по времени с доеданием последней заначки, прихваченной прямиком из пиршественного зала. Так что, когда на горизонте материализовалась уже знакомая туристам ящерка, план был выработан быстро и сформулирован четко: «Будем брать!» Но, как это зачастую бывает и в нашей жизни, составляют планы одни, а в жизнь претворять их надлежит совсем другим, в то время как первые прячутся глубоко в тылу.

Начало «балета» прошло по уже знакомому мне сценарию – гражданские внутрь круга, военные – наружу. Ящерка подползла поближе с целью понюхать, и в этот момент круг распался. По приказу короля стражники сами окружили ящерку и напали со всех сторон. Они были вполне приличными воинами и действовали быстро и решительно – их подгоняла не только королевская воля, но и свой собственный голод. Ящерка поняла, что дело ее – дрянь, и решила живой не сдаваться. Итого – двое стражников лежат со сломанными ногами, а у одного сломаны ребра: у ящерки оказался на редкость тяжелый хвостик. Зато его величество получил чудесную возможность вновь попировать. Не знаю, какова ящерка оказалась на вкус, но ее обглоданные останки говорили сами за себя. Подробности битвы мне поведали многочисленные следы в пыли, да и раненые стражники ни о чем другом не думали.

Я покачал головой – умирать в аду не слишком-то приятно. Понятно, что никакой медицинской помощи им оказано не было, да никто особо и не пытался. Проходя мимо стражников и все так же оставаясь невидимым, как обычно, я унял их боль, снял жар и погрузил вояк в сон. Надо будет потом их забрать. Они уже достаточно повеселились.

А вот со второй историей разобраться следует плотнее… Видимо, романтично настроенный юноша остается таким и в преисподней. И желание преподнести своей даме сердца цветы так же понятно в другом мире, как и у нас. Только цветочки тут оказались с характером, и в их планы быть преподнесенными кому-либо не входило. Дело обстояло так: когда ситуация с пищей стала принимать напряженный оборот, туристы все-таки начали изучать окружающую территорию. На родник они уже наткнулись чуть раньше и вполне резонно думали, что могут найти что-нибудь еще. Нашли. Небольшие заросли невысоких бордовых кустиков с узкими листиками и даже каким-то намеком на цветочки. Ну просто умиление какое-то! Так вот нашедший эти цветочки юноша пылкий и умилился. И решил преподнести сей скромный букетик своей возлюбленной даме сердца, которая в этот момент опекала раненых солдат. Мои предупреждения об опасности местной флоры он конечно же пропустил мимо ушей – не царское (пардон, не знаю, как там его величать) это дело – в ботанике разбираться.

Будь парень в латной перчатке, все могло бы обойтись… Ровно до того момента, как он бы вручил cвой очаровательный подарок своей не менее очаровательной возлюбленной, так что разница небольшая. А так парень увидел кустик, решительно схватил его… И понял, что узенькие листики – это совсем не листики, а очень, ну просто очень острые шипы, которые в придачу оказались смазаны на редкость неприятным соком растения…

Закон природы довольно прост – чем тяжелее условия обитания, тем более выносливы обитатели. Это равно относится и к растениям, и к животным. Растения тоже не любят, когда их пытаются съесть, и умеют себя защищать.

На дикий вопль тут же сбежался весь лагерь, но только для того, чтобы полюбоваться на замысловатый народный танец, исполняемый молодым аристократом вокруг кустика с цветочком. Только платочка в руке не хватало…

Рука опухла почти мгновенно… Поднялся жар… Хлопотали над ним серьезнее, чем над ранеными стражниками – голубая кровь и все такое, – но с тем же успехом. До всех окончательно дошло, что шутки кончились… Для них, по крайней мере. Мне как раз никто не мешал явиться в образе доктора Айболита, поставить градусник и дать шоколадку… Не, шоколадку не дам – я жадный. Да и издеваться неохота…

И уже в который раз я сел на камень и задумался: что мне делать с этими охламонами? Два самых простых варианта – убить или оставить их тут умирать – мне не нравились. Я уже с ними наигрался. Но и просто так отпустить их я не мог – что-то мешало мне это сделать, хоть сам я был уже и не прочь. Гнать их дальше в глубь неведомой территории? Не вижу смысла. Казавшаяся поначалу такой забавной история с эпическим походом короля и его дружины против преисподней стремительно теряла свой блеск. Далеко они не уйдут, даже если я избавлю их от раненых. Ящерка – не самый сильный из местных обитателей, это я знал доподлинно, так что кровавое побоище – вопрос лишь времени. Да и в принципе – ну не альпинисты-экстремалы эти вот аристократы.

Вообще вся эта история стала мне напоминать другую, которая случилась в моей жизни не так уж и давно. Я как раз тогда поставил жирную точку в войне с урфами и размышлял, чем бы заняться. Ответ пришел из столицы – моя разведка доложила, что против меня назревает самый настоящий заговор. Заговор, правда, оказался хлипеньким, но я к тому моменту уже вовсю потирал руки, предвкушая потеху. Я даже к заговорщикам присоединился, чтобы ничего не пропустить, – когда еще выдастся шанс поучаствовать в эпическом походе против Темного Властелина? Действительность оказалась намного скучнее – мне пришлось буквально пылинки сдувать с моих крайне романтичных и абсолютно неприспособленных к жизни заговорщиков, чтобы они не сбивались с намеченного пути на каждом шагу. В конце концов я их бросил на полдороге, чтобы посмотреть – смогут ли эти горе-революционеры сделать сами хоть что-нибудь?.. Ну или хотя бы просто добраться до моей крепости без посторонней помощи.

Кое-что они сделать смогли… Поднять настроение моей охране, например. Ну не может парочка лопухов проникнуть на хорошо охраняемый объект. На то он и охраняемый. Если может – значит, или лопухи таковыми только прикидываются, либо их очень тщательно ведут, либо лопухи объект охраняют. Других вариантов не дано. В конечном счете заговорщики посидели немножко в моих казематах, а потом я пристроил их к делу. Тоже какой-никакой, а результат оказался, только удовольствия я от этой истории так и не получил, разве что в самом начале, и то чуть-чуть.

В этот раз ситуация была немножечко другой. Но понимание этой разницы раз за разом ускользало от меня, так что я в очередной раз махнул рукой, позаботился о последнем пострадавшем и, так и не объявляясь на всеобщее обозрение, отправился назад в Массаракх – меня поджидали дела поважнее.

Долина некромантов почти опустела. Видимо, мои прыжки по мирам отняли довольно много времени…

Я уже и забыл, как она выглядела до моего появления. Правда, вид изрытой и истоптанной долины с возведенными линиями укреплений мало напоминал тот туманный идиллический пейзаж, но отсутствие главной «изюминки» местности делало эти две картинки почти одинаковыми.

– Ну чего у нас новенького? – спросил я у стоящих на балконе и весело разговаривающих Оокотона и Страззакса. Вослед своим словам я подумал, что я меньше всего хочу слышать гипотетические «новости», но делать нечего.

– Доброе утро, господин! – поздоровался со мной вежливый Страззакс.

Оокотон, которому в детстве образование давали скелеты и книги по некромантии, ойкнул, а затем тоже попытался изобразить что-то вроде приветствия. Выглядело это комично. Вообще меня порадовало, что два молодых мага, похоже, спелись. Если я правильно расслышал конец их разговора, то демонолог рассказывал некроманту о превратностях службы на посту придворного мага, и, судя по выражению лица Оокотона, искать новую работу он явно не планировал. Страззакс тем временем собирался сделать для меня полный отчет о происходившем тут во время моего отсутствия:

– Возникла проблема с разгрузкой неиспользуемых костей и переброской мешков обратно… Просто никто поначалу не подумал о такой надобности и не отдал соответствующих распоряжений. Но все уже утряслось. Энергии в порталах осталось мало – мы как раз обсуждали, как нам лучше распорядиться остатком… Если я правильно понял, то в первую очередь надлежит убирать простые кости, а уже во вторую – поднятых скелетов. Мы хотели сделать что-то вроде живой… Э-э-э… Ну мертвой цепочки, чтобы скелеты бросали в порталы мешки с костями…

– Я понял. Неплохое решение, но лучше я просто подзаряжу порталы. Что-нибудь еще удалось выяснить о прошлых хозяевах долины?

– Нет, господин… – Оокотон задумчиво покачал головой. – Но есть одна мыслишка.

– Излагай.

– Дело в том, что я посылал запрос в Тарган. Тамошние маги после вашего визита стали такими покладистыми, что хоть в гроб клади… простите, профессиональный юмор… Так вот, они перерыли все свои архивы и утверждают, что там нет ни одной записи о встрече либо знакомстве с останками древней цивилизации… Понимаете? По легенде, эти существа приходили в Массаракх только умирать… Ну а жили-то они тогда где? Получается, во всем мире нигде, кроме Массаракха, нет следов их пребывания. Где останки гигантских дворцов? Где посуда величиной со щиты? Где чашки размером с бочки или хотя бы их осколки? Где хоть что-нибудь? Если эти существа были настолько могущественными, что даже после смерти такое творится, то где результаты их прижизненной магии? Они должны были горы воротить и реки вспять поворачивать, а не осталось ничего… Если честно, я не думаю, что тарганские маги врут… Думаю, тут действительно дело нечисто…

– А могут такие следы быть у урфов?

– Вам виднее – вы глубже всех заходили на их территории во время войны…

– Тогда уже после войны, когда я ловил поднятого тобой драколича… Знаешь, ничего, напоминавшего развалины, я там не видел, хотя если брать мир в целом, то далеко я туда не забредал… Так, полетал по окраинам…

– И все-таки! – не унимался Оокотон. – Дело тут нечисто!

– Знаешь, пожалуй, я даже с тобой соглашусь… – задумчиво проговорил я, анализируя преподнесенные молодым некромантом сведения. – Пойдем-ка посмотрим на зарисовки древних костей. Может, хоть что-нибудь станет понятно…

Увы, вместо того чтобы заниматься своим проклятием, мне вновь предстоит решать сторонние проблемы. Опять же – визит в преисподнюю откровением для меня не стал… И я по-прежнему не представлял, с какой стороны хотя бы браться за дело. Оставалось надеяться, что светлые мысли посетят меня, пока голова будет занята другим.

Я быстренько сбегал в Моравол за остатками энергетических кристаллов – это немного, но лучше, чем ничего. Вообще забавно звучит «быстренько сбегал», когда речь идет о другом мире, но по-другому и не скажешь – обычные прыжки для меня давно стали рутиной, и рассказывать о них как о большом событии смысла нет.