355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Калугин » Планета смертной тени » Текст книги (страница 3)
Планета смертной тени
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 00:08

Текст книги "Планета смертной тени"


Автор книги: Алексей Калугин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 5. День 154-й

Увидев, что за ним кто-то наблюдает, Дик-18 не испугался, а почувствовал странную всполошенность, вроде той, что чувствует утопающий, каким-то чудом вынырнув из воды. Он понимал, что нужно что-то сделать, но вот что именно, не знал. Поэтому, потрясая занесенным для удара ножом, он во всю глотку заорал:

– А ну, выходи! Выходи, кому говорю!

Раздвинув ветки, из кустов поднялся человек. Из одежды на нем была только пестрая юбка до колен, сплетенная из толстых разноцветных веревок, и что-то вроде широкого платка, накинутого на плечи, с концами, завязанными узлом на груди. Кожа незнакомца имела светло-палевый оттенок. Темные, почти черные, мелко вьющиеся волосы были собраны в узел на затылке. Несмотря на общее анатомическое сходство, достаточно было взглянуть на лицо аборигена, чтобы понять, что это не человек. Его маленькие круглые уши были подняты почти к самым вискам, вместо носа имелось лишь одно дыхательное отверстие, прикрытое плотной кожаной складкой. Губ у чужака не было, из-за чего рот его напоминал тонкий, длинный шрам. Разрез глаз, сильно вытянутых и смещенных к ушам, был настолько узким, что не позволял увидеть их цвет. Чужак держал в руке копье с длинным древком и широким листовидным наконечником из темного металла.

Лицо его было невозмутимо спокойно. Казалось, он не только не испугался, но даже не удивился, встретив троих странных, не похожих на него незнакомцев.

Дик-18 крест-накрест рассек ножом воздух перед собой.

– А ну, брось копье! Брось, кому говорю!

Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что стратегически положение чужака с копьем было куда более выигрышным. Но ему казалось, что, раз уж он начал отдавать приказы, то и продолжать следовало в том же духе.

– Бросай оружие, тебе говорю! – Дик-18 изобразил угрожающий выпад ножом. – Бросай, а не то порежу!

На лице чужака ни единый мускул не дрогнул. Он стоял, как стоял, опираясь на копье, и вроде как с интересом наблюдал за приплясывающим на полусогнутых ногах человеком.

– Ну!.. Давай!..

– Восемнадцатый! Кончай!

– Что?

Дик-18 быстро глянул через плечо на оставшихся у него за спиной Дика-7 и Дика-33. Оба стояли в несколько напряженных позах. А рядом с ними – еще четверо желтокожих с копьями наперевес.

– Во, попали! – оскалился Дик-18. – Сержант ничего не говорил про аборигенов.

– Опусти нож, – сделал плавный успокаивающий жест рукой Дик-33.

– Они нас прикончат!

– Если они захотят, то прикончат нас в любом случае. Один твой нож против пяти копий ничего не стоит. Давай попробуем договориться.

– Как?..

Дик-33 подошел к разделанной туше антилопы, поднял ногу, которую успел откромсать Дик-18, и протянул ее стоявшему перед ним аборигену в юбке.

– Это подарок… Еда… Хорошая еда.

Лицо воина осталось бесстрастным.

– Так он тебя и понял, – усмехнулся Дик-18.

– Я понимать, – раздался голос у них за спиной.

Слова, прозвучавшие будто щелчок бича, произнес невысокого роста, чуть полноватый абориген, стоявший, как и все, с копьем в руке рядом с Диком-7. Выдержав совершенно необходимую в данной ситуации драматическую паузу, желтокожий гордо вскинул подбородок и постучал себя кулаком в грудь.

– Я понимать твой слова. Другие тоже понимать, но говорить… не хорошо… Плохо!

– Ну, ничего себе, – шепотом произнес Дик-7.

– Ничего, ничего, – улыбнувшись, похлопал его по плечу разговорчивый абориген.

– Мы здесь не по своей воле. – Дик-33 держал в руках ногу антилопы, не знал, что с ней делать, и чувствовал себя при этом полным дураком. – Мы хотим дружить… Понимаешь?

– Дружить – понимать, – кивнул абориген. – Не понимать, почему этот, – он острием копья указал на Дика-18, – ножом махать.

– Это… Это такое традиционное приветствие, – брякнул первое, что пришло в голову, Дик-33.

– Да! – с готовностью согласился с ним Дик-18 и острием самодельного ножа нарисовал в воздухе бабочку. – Привет тебе, друг!

– И тебе тоже привет, – помахал рукой абориген. – Вот только не надо меня за дурака держать.

– Ну, ладно. – Дик-18 сунул нож в карман. – Я был не прав. Извиняюсь.

Разговорчивый абориген сказал что-то своим соплеменникам, и те разом загомонили, головами закивали.

– Вот это правильно, – сказал абориген, обращаясь к Дику-18. – Это – поступок, достойный мужчины! Хапах!

Он вскинул над головой руку с выставленным большим пальцем. Остальные аборигены повторили его жест.

– Хапах! – перехватив ногу под мышку, поднял свободную руку Дик-33.

– Хапах! – сделал то же самое Дик-18.

Абориген посмотрел на молчавшего Дика-7 и тихонько толкнул его локтем.

– Хапах, – тихо произнес парень и показал аборигену большой палец.

– Хорошо, – кивнул тот.

– Это вам. – Дик-33 снова попытался всучить аборигенам ногу антилопы. – В знак дружбы. Мы добыли антилопу…

– Видеть, – перебил его абориген.

Он поднял лук Дика-18, подергал тетиву, цокнул языком и головой покачал, не то одобрительно, не то с насмешкой.

– Ты хорошо стрелять, – сказал он человеку. – Только оружие у тебя плохой. Я научить тебя, как делать правильно.

– Спасибо, конечно, – немного растерялся от неожиданности Дик-18.

Видя, что мясо никого не интересует, но будучи при этом твердо уверенным в том, что совместная трапеза непременно должна сближать разумных существ, пусть даже они принадлежат к разным видам, Дик-33 решил иначе подойти к делу.

– Может быть, давайте разведем большой костер, нажарим мяса…

– Нет, – вновь перебил его абориген. То ли он сам по себе был нетерпелив, то ли подобная манера общения считалась у них в порядке вещей. – Брать свое мясо и идти с нами.

Это прозвучало не как предложение, а как приказ. Хотя, может быть, виной тому были необычные интонации, характерные для голоса аборигена.

Дик-33 и Дик-18 переглянулись.

– Ну, что, пойдем?

– Думаешь, стоит?

– Стоит, стоит, – вмешался в только что начавшееся обсуждение неуемный абориген. – У нас хорошо. И такой, как ты, – он ткнул пальцем в Дика-7, – у нас есть.

– С вами живут люди? – удивился Дик-33.

– Живут, – кивнул абориген. – Один только… Другие быть, но помирать. Болеть шибко.

– Как-то не очень обнадеживающе звучит, – процедил сквозь зубы Дик-18.

– А, собственно, что нам терять. – Дик-33 решительно закинул ногу антилопы на плечо. – Далеко идти?

– Недалеко – есть захотеть не успеть.

– Тогда нужно тушу разделать, а то так, целиком, мы ее не дотащим.

– Это – да… Правильно.

Толстенький абориген что-то сказал своим соплеменникам. Те побросали копья, выхватили ножи и набросились на тушу.

Через пятнадцать минут от антилопы остались только позвоночник и копыта. Голову местный полиглот тоже велел взять с собой – сказал, что из нее хороший суп получится.

Быстро собрав вещи, отряд двинулся в путь.

Маленький абориген уверенно вышагивал впереди. Следом за ним шли все три Дика. По краям от них – два воина с копьями на плечах. И еще трое замыкали шествие.

– Наша земля для тебя опасно, – объяснил такое построение проводник. – Ты – чужой, мало знать и ничего не понимать. И оружие у тебя плохой. Злой зверь – ам! – Для наглядности он дернул головой и щелкнул зубами. – Ам!.. Сразу съесть!

Дик-18 был не согласен с местным жителем, в том смысле, что он вовсе не считал себя беспомощной жертвой хищников. Но разумно смолчал. Хозяева, как водится, бахвалятся перед гостями. Ну и ладно, от нас не убудет. Гораздо интереснее было узнать про людей, которые, по словам аборигена, жили какое-то время вместе с ними.

– Что за люди жили вместе с вами? – спросил Дик-33. – Кто они?

Вместо ответа абориген представился:

– Меня Ут-Ташан называть.

– А меня Тридцать Третий. Его – Восемнадцатый. А его – Седьмой.

Ут-Ташан искоса посмотрел на Дика-33. С его расположением глаз сделать это было совсем не сложно. При этом на лице никакого выражения.

– У тебя нет имя? – И голос совершенно бесстрастный.

– Нет, – честно признался Дик-33. – Так уж случилось…

– Это хорошо, – не стал слушать его объяснений Ут-Ташан.

– Хорошо? – искренне удивился Дик-18. – Что же в этом хорошего?

– Хорошо, хорошо, – уверенно заявил Ут-Ташан. – Так шаман говорить. А он умный. Много, много, умный, чем я. Он говорить, имя – это то, что у человека внутри. Его прошлое и будущее. Если отнять у человек имя, он будет как… Как камень. Понимать? Совсем холодный и пустой… Не живой… Понимать?

– Мертвый.

– Так, да, мертвый. Человек без имя – мертвый. Шаман, если хотеть подчинять себе человек, сначала забирать его имя. Тогда он будет делать все, что шаман говорить. Такой человек называть у нас йяуанк. Он похож на человек, но внутри – пустой. Вот. Думать, как мое имя? Ут-Ташан? Нет! – Абориген хитро улыбнулся и погрозил Дику-33 пальцем. – Ут-Ташан – это шутка… Нет – обман… Хитрый обман. Мой настоящий имя знать только я и мой отец – он дал мне имя. Вот.

– Так почему же хорошо, что у нас имен нет?

– Люди, что у нас жить, брать себе новые имена. И – все! – Ут-Ташан рубанул ладонью воздух. – Забывать прошлое! Забывать, кто они есть! Так шаман говорить.

– У тебя тоже другое имя, – напомнил Дик-18.

– Э-э! – лукаво погрозил ему пальцем Ут-Ташан. – Я свой настоящий имя помнить! Если забыть – тогда плохо. Шибко, шибко плохо. Тогда – вспоминать надо. Иначе – все! Конец! Понимать?

– Да, вроде бы, – кивнул Дик-18. – Ты хорошо язык выучил.

– Я сын хозяин племени! – гордо выпятил живот Ут-Ташан. – Меня шаман учить. Много, много учить. Я все знать! Когда отец помирать – я хозяин племя становиться.

– А много людей в вашем племени? – поинтересовался Дик-33.

– Много. – Ут-Ташан показал растопыренную пятерню. – Десять раз столько. И еще чуть-чуть.

– И другие племена есть?

Вместо ответа Ут-Ташан вскинул над головой копье, потряс им и издал гортанный боевой клич. Сопровождавшие людей воины сделали то же самое.

– Враг помирать, если Ут-Ташан копье кидать! – сообщил абориген.

– Понятное дело, – не стал спорить с ним Дик-18. – Так что же получается, – обратился он к Дику-33. – Те, кто нас сюда забросил, не знали, что планета обитаема?

– Выходит, что так, – согласился тот. – И никакого спутникового наблюдения за поверхностью планеты не ведется.

– Как же так-то? – на ходу развел руками Дик-7. – Колонизация обитаемых планет запрещена конвенцией, которую и Союз Шести Планет подписал.

– Это Грешный Треугольник, братишка, – похлопал его по плечу Дик-18. – Знаешь, почему он так называется? Потому что здесь творится черт знает что!

– В каком смысле?

– Грешный Треугольник не контролирует ни одна из галактических держав. Добраться сюда непросто – далеко от пересадочных станций, да и корабли тут часто пропадали. Галактическая Федерация пыталась заложить три станции, как раз по углам этого самого треугольника. – Дик-18 пальцем нарисовал в воздухе названную фигуру. – Только их, еще недостроенные, пространственно-временная аномалия сожрала. Ходят слухи, будто на месте, где исчезла одна из строящихся станций, был обнаружен бумажный – прикинь только, бумажный! – еженедельник, помеченный аж две тысячи девятым годом. Тогда еще ни Галактической Федерации, ни Союза Шести Планет не было.

– Люди тогда еще дальше Солнечной системы не летали, – вставил Дик-33.

– А что с кораблями?

– На самом деле корабли не пропадали, а были уничтожены.

– Вот как?

– Да, вот так. Про трангов слышал, наверное?

Дик-33 усмехнулся и головой покачал.

– Я скорее в пространственно-временную аномалию поверю, чем в каких-то там трангов.

– А это уж как тебе будет угодно. Веришь ты в них или нет – трангам все равно.

– Кто такие транги? – спросил Ут-Ташан.

– Транги – негуманоидные разумные существа… Они на людей не похожи.

– Это я понимать, – с умным видом кивнул Ут-Ташан.

– Транги похожи на большие железные ящики, – Дик-18 пошире раскинул руки в стороны. – Передвигаются они на гусеничной или колесной тяге. Как машины.

– Машин не знать, – покачал головой Ут-Ташан. – А про движущийся железный ящик слышать.

– Не слушай его, Ут-Ташан, – махнул рукой Дик-33. – Нет никаких трангов.

– Почему нет? – пожал плечами Ут-Ташан. – Есть. Они к нам приходить. Ползать туда, сюда, из сторона в сторона. Чего искать – не знать. Мы их уймарах называть. Уймарах ползать, ползать, туда, сюда. Из сторона в сторону. Потом снова уходить. Зачем приходить? – Ут-Ташан пожал плечами. – Не знать.

– Ты сам их видел?

– Видел, – уверенно кивнул Ут-Ташан. – Много-много раз видел. Уймарах Ут-Ташана с собой брать.

– Куда брать?

– Туда, – махнул рукой куда-то в сторону Ут-Ташан. – Брать, потом назад привозить. Плохо не делать. А зачем – не понимать.

– Это несерьезно, – не то усмехнулся, не то поморщился Дик-33. – Верить местным сказкам…

– Разве не странно то, что в разных концах галактики рассказывают одни и те же истории про самодвижущиеся металлические ящики, появляющиеся невесть откуда, неизвестно куда исчезающие и уничтожающие на своем пути все живое?

– Стереотипность мышления, – отмахнулся Дик-33.

– А я слышал, что транги – это космические странники, использующие для перемещения принцип червоточин, – сказал Дик-7.

– А кровь младенцев они, часом, не пьют? – ехидно поинтересовался Дик-33. – Да и вообще, с чего мы вдруг про трангов заговорили?

– Никто не знать будущее, – не оборачиваясь, покачал головой Ут-Ташан. – Может, уймарах завтра снова приходить. А? Что тогда делать?

– Вот когда придут, тогда и решим, что с ними делать, – буркнул в ответ Дик-33.

Ему надоел этот разговор, в котором ни одна из сторон не имела шанса привести решающий аргумент, ставящий все на свои места. В конце концов, какая разница…

– Почему мы все трое сразу вспомнили о трангах? – озадаченно хмыкнул Дик-7.

– Потому что всякая чушь легче всего всплывает из глубин памяти, – не задумываясь, ответил Дик-33.

– Правильно говорить, – одобрительно кивнул Ут-Ташан. – Для того чтобы знать, надо не думать.

– Это как же так? – удивился Дик-18.

Ут-Ташан сосредоточенно наморщил лоб, пожевал узкие губы и, с досадой махнув копьем, срубил острием наконечника большое белое соцветие с росшего неподалеку куста.

– Не могу сказать. Приходить домой – шамана спросить. Он лучше меня говорить.

– Ты так и не рассказал, как в вашем селении появились люди, – напомнил Дик-33.

– Как, как… – дернул плечом Ут-Ташан. – Охотник находить. Охотник лес шел, шел, видит – люди. Шибко плохие все. Позвать других охотник, привели их домой. Шаман их лечить. Но все равно помирать много. Один оставаться.

– Сколько их было?

– Столько. – Ут-Ташан показал сначала растопыренную пятерню, затем отставленный в сторону большой палец.

– Давно это случилось?

– Давно, недавно, – желтокожий пожал плечами. – Спроси у шаман, он, может, знать.

– Вы не считаете время? – удивился Дик-33.

– Шаман, может, и считать, – беззаботно махнул копьем Ут-Ташан. – А мне зачем?

– Мне такой подход нравится, – улыбнулся Дик-18. – Живешь и не знаешь, сколько тебе лет, когда пора жениться, когда – помирать. Время течет, как река, а ты плывешь по ней, в свое удовольствие.

– Нет, – покачал головой Ут-Ташан. – Ты сидеть на берег и смотреть на река, что течь мимо.

Дик-18 хотел было что-то сказать, но вдруг схватился обеими руками за живот и согнулся пополам. Его повело в сторону, ноги заплелись, и он непременно бы упал, если бы шедший слева воин не подхватил его под локоть. Дик-18 сделал аборигену знак рукой – нормально! Со мной все в порядке! – и, едва тот отпустил его локоть, рухнул на колени.

– Что с тобой? – Дик-33 был не на шутку встревожен.

Вид у его спутника был такой, будто он дух собирается испустить. Тело Дика-18 сотрясла судорога, после чего его вырвало.

Рвало его мучительно и долго. Он едва успевал сделать вздох, как его вновь скручивал приступ рвоты.

Ут-Ташан что-то крикнул одному из своих людей. Тот воткнул копье в землю и подбежал к корчащемуся Дику-18. На бегу он вытащил из-за пояса кожаный кошель. Ут-Ташан выхватил кошель у воина из руки и достал из него два небольших, продолговатых листа, еще зеленых, недавно сорванных с дерева или куста. Опустившись на одно колено рядом с Диком-18, абориген схватил его за плечо.

– Есть! – протянул он ему листья, что держал в руке. – Надо есть!

Дик-18 с отвращением помотал головой.

Ут-Ташан, долго не церемонясь, схватил Дика-18 за волосы и силой заставил запрокинуть голову. После чего затолкнул ему в рот смятые листья.

– Есть! – приказал он, придерживая нижнюю челюсть Дика-18, чтобы тот не смог выплюнуть листья. – Есть, я говорить!

Морщась, корчась и давясь, Дик-18 принялся жевать листья.

Лишь убедившись в том, что он не собирается их выплевывать, Ут-Ташан отпустил Дика-18.

– Плохо, – сказал он голосом опытного врача, поставившего диагноз пациенту. – Много мяса кушать. Теперь живот болеть.

Тело человека еще раз содрогнулось от приступа тошноты. Но теперь Дику-18 удалось подавить рвотный спазм. Или, может быть, у него уже просто ничего не осталось в желудке. Тяжко охнув, Дик-18 повалился на бок.

Ут-Ташан вытер руки о траву, достал из кошелька еще два листика и протянул их Дику-33.

– Ты тоже есть. Чтобы живот не болеть.

Дик-33 положил листья в рот и стал жевать. Он ожидал, что вкус у листьев будет отвратительный. Но все оказалось совсем не так – терпкий, чуть кисловатый сок даже неприятным трудно было назвать.

– Шаман эти листья тем, что с нами жить, давал. У них тоже живот шибко болеть, – сказал Ут-Ташан. И, видно, имея какое-то свое, весьма специфическое понятия о деликатности, добавил: – Только они все равно помирать.

Абориген протянул два листика Дику-7.

– Нет, я мяса не ел, – испуганно затряс головой парнишка.

– Все равно, есть. – Ут-Ташан, как маленькому, сунул ему листья в рот. – Потом хорошо быть. Мясо будешь кушать. Потом.

Дик-33 присел на корточки рядом с Диком-18 и положил руку ему на плечо.

– Ну, как ты?

– Нормально, – сделав над собой усилие, Дик-18 сел. Обхватил голову руками. – Видно, не врал сержант, когда говорил, что кроме пищевой смеси нам больше ничего жрать нельзя.

– Ну, во-первых, со мной, как видишь, пока все в порядке.

– Пока! – поднял палец Дик-18.

Дик-33 сделал вид, что не услышал его.

– Во-вторых, мы уже полгода на пищевой смеси сидим. После такого к нормальной пище заново привыкать приходится. И у всех этот процесс протекает по-разному. Ну, а в-третьих, ежели все же окажется, что без пищевой смеси нам никак, я уверен, ее легко можно изготовить из самых простых, находящихся под рукой продуктов.

– Не на этой планете!

– Не на этой, – согласился Дик-33. – Но мы ведь все равно собираемся отсюда убраться, – он, прищурившись, посмотрел на Дика-18 так, будто тот только что отказался ему долг возвращать. – Или – уже нет?

– Собираемся, – как-то совсем уж невесело кивнул Дик-18.

– Так в чем проблема?

– Проблема в том, – бесцеремонно встрял в разговор, который он внимательно, с интересом слушал, Ут-Ташан. – Что нам идти надо. Понимать?

– Понимать, – опершись на руку, вовремя подставленную Диком-33, Дик-18 поднялся на ноги. – А что, мы куда-то опаздываем?

– Опаздываем, – подтвердил Ут-Ташан. – Шибко опаздываем.

– Куда?

– Нам лес ходить, – острием копья Ут-Ташан указал на зеленую полоску, прикрывающую горизонт. – После того, как Шуфа-Джа, – острие копья обратилось к небу, – второй солнце, подниматься, лес ходить нельзя.

– Почему?

– Синий жук шибко злой станет.

– Жук? – решив, что ослышался, переспросил Дик-33.

– Жук, – подтвердил Ут-Ташан. – Синий жук. Очень плохо.

Дик-33 погладил затылок. С одной стороны, казалось странным, что какой-то там шибко злой жук, появляющийся в строго определенное время, мог помешать им войти в лес. С другой стороны, развивать сейчас эту тему не имело смысла. Нужно было делать то, что говорил абориген. Ему-то, в конце концов, виднее, каких жуков следует опасаться.

Ут-Ташан снова порылся в кожаном кошельке, достал из него зеленый листок, свернутый в несколько раз и перетянутый сверху травинкой.

– Идти сюда, – махнул он рукой Дику-18. – Рот открывать.

– Зачем?

– Трава есть. – Ут-Ташан аккуратно развернул сверточек, сложил листок вдвое и тихонько постучал пальцами по краям. – Потом ходить хорошо. Быстро. Понимать?

– Ну, вроде бы. – Дик-18 протянул руку, чтобы забрать у аборигена снадобье.

– Нет, – погрозил ему пальцем Ут-Ташан. – Не давать. Рот открывать.

Всем своим видом старательно изображая недовольство, Дик-18 чуть приоткрыл рот. Ут-Ташан двумя пальцами крепко ухватил его за нижнюю губу, оттянул ее так, что, казалось, губа вот-вот оторвется, и всыпал за губу щепоть серого порошка.

– Не глотать! – не отпуская губу, велел он. – Понимать? Не глотать!

Дик-18 что-то промычал в ответ и попытался изобразить кивок. Ут-Ташан довольно улыбнулся и отпустил губу. Дик-18 тут же прихлопнул рот ладонью, будто боялся, что его снова начнут пичкать неизвестными снадобьями.

– Не глотать! – еще раз погрозил ему пальцем абориген.

– Понял, – не открывая рта, промычал Дик-18.

– Идти, – кивнул Ут-Ташан и, положив копье на плечо, первым зашагал в сторону леса.

– Ну, как ты? – спросил Дик-33.

– Нормально, – старательно прижимая нижнюю губу к зубам, ответил Дик-18. – Сначала, после того, как проблевался, слабость жуткая накатила. Казалось, вот прямо сейчас завалюсь на бок и издохну, как пес шелудивый. А сейчас вроде ничего, полегчало, – он посмотрел на темно-синее, будто краской, широкими, грубыми мазками нарисованное небо и громко хохотнул. – Вот это да!.. Облака плывут себе и плывут. И на меня не смотрят.

– Облака?

– Ну, да.

– А раньше они на тебя смотрели?

Дик-18 наклонил голову и сосредоточенно потер пальцами брови.

– Не помню… – Он с надеждой посмотрел на Дика-33. – А должны были?

Дик-18 явно заговаривался. Но при этом бодро шагал вперед. Должно быть, странное плывущее состояние сознания было побочным действием порошка, что дал ему Ут-Ташан.

Вскоре они вошли под полог леса. И сразу будто в сырой полумрак провалились. В борьбе за свет деревья старались поднять свои кроны как можно выше. Густая плотная листва полностью закрывала небо. Внизу же голые стволы, облепленные огромными, уродливыми, похожими на гигантские разноцветные бородавки, растениями-паразитами, оплетали лианы. Земля, покрытая лишь слоем гниющей листвы, была настолько пропитана водой, что нога проваливалась в нее едва не по щиколотку. С разных сторон доносились влажные, будто растекающиеся в воздухе, шлепки падающих капель. Струйки воды стекали по стволам деревьев, по-змеиному извиваясь меж неровностей коры. Вода сочилась из трещин на глянцевой, зеленовато-коричневой кожице лиан. Вода была повсюду. Сам воздух был напоен влагой.

Глянув в сторону, Дик-33 обратил внимание на то, что плотный покров гниющей листвы на земле местами то приподнимается, то вновь опадает. Казалось, земля дышит.

– Что это? – указав на одно из таких мест, спросил Дик-33 у следовавшего рядом с ним аборигена.

Тот страшно вытаращил глаза, сказал несколько слов на своем языке и, будто плетью, взмахнул рукой.

– Там плохой место, – обернувшись, сказал Ут-Ташан. – Зверь жить. Большой… Длинный. Кусаться больно.

– Змея?

– Не знать, – пожал плечами Ут-Ташан. – Мы его кохей-капша называть… Кохей-капша хорошо, однако.

– Почему это? – удивился Дик-33.

– Не кусаться, если на него не наступать. Синий жук – плохо. Синий жук маленький. Такой. – Ут-Ташан показал первый сустав мизинца. – Но его много. Так много, что деревья не видеть.

– А откуда появляются синие жуки?

– Там сидеть. – Ут-Ташан копьем указал на один из уродливых наростов. – Сидеть, ждать, пока много-много не стать. Выходить, когда второй солнце подниматься.

– Каждый день? – удивился Дик-7.

– Нет, – мотнул головой Ут-Ташан. – Но я день не знать, когда жук выходить. Поэтому надо быстро-быстро лес ходить.

Дик-33 то и дело посматривал на шедшего рядом с ним Дика-18. Тот шагал уверенно, легко и вроде бы чувствовал себя отлично. Вот только глупая улыбка, не сходившая с его губ, вызывала некоторую тревогу. Он смотрел по сторонам широко распахнутыми глазами и, казалось, пожирал восторженным взглядом все, что видел.

– Ты знаешь, куда мы идем? – спросил его Дик-33.

Просто так. На всякий случай. Чтобы быть уверенным, что Дик-18 еще не окончательно выпал из реальности.

Не глядя на задавшего вопрос спутника, Дик-18 молча кивнул.

И – все.

– Может быть, повернем назад? – задал провокационный вопрос Дик-33.

Дик-18 вновь даже не покосился в его сторону.

– Не стоит, – сказал он.

И вдруг медленно, плавно вознес руки над головой. Будто очертил вокруг себя невидимый круг.

Абориген, шедший по левую руку от Дика-18, что-то сказал, обращаясь к Ут-Ташану.

– Оставь, оставь, – обернувшись, рукой замахал на Дика-33 сын вождя. – Ходить – хорошо, думать – плохо.

– И долго он будет так плохо думать? – насторожился Дик-33.

– Нет, – ответил Ут-Ташан.

И – все. Что должно было означать это «нет» – поди угадай.

Дик-33 отметил, что уже не в первый раз он пытается и не может получить от сына вождя более или менее вразумительный ответ о том или ином отрезке времени. Видимо, аборигены не имели даже самой примитивной системы измерения времени. Наверное, им это было не нужно. А, может быть, они просто не видели в этом смысла. В самом деле, зачем считать дни в мире, где на землю никогда не спускается ночь? И, кто знает, может быть, они были гораздо счастливее тех, кто считал секунды, постоянно куда-то спешил и непременно опаздывал.

Присмотревшись повнимательнее, Дик-33 начал примечать и других обитателей влажного, тропического леса. Высоко наверху, в кронах деревьев сипло кричали и перелетали с ветки на ветку большие птицы с ярким оперением. Ниже, по лианам, бегали хвостатые зверьки, быстрые и верткие. Похожие не то на лемуров, не то на ящериц. Рассмотреть их как следует не удавалось. Зверьки будто чувствовали устремленный на них взгляд, тут же соскальзывали по лиане на дерево и прятались среди уродливых наростов.

Около часа Ут-Ташан вел отряд через джунгли. Временами он начинал напевать какую-то песню, а воины, следовавшие позади него, в нужных местах подпевали и прихлопывали ладонями по голым бедрам. Простая и однообразная, непривычная для слуха человека мелодия на удивление органично вписывалась в картину окружающего мира. Казалось, плыла, петляя, между стволами, цеплялась за лианы, иногда подпрыгивала вверх, словно хотела дотянуться до зеленых ветвей, и тут же падала вниз, терялась среди палой листвы.

В какой-то момент Дик-33 ощутил, как к наполнявшим джунгли запахам гнили и прелой листвы начал примешиваться неприятный серный привкус. Ут-Ташан, видимо, тоже почувствовавший новый запах, а, может, по какой другой причине, резко свернул в сторону.

– Что там? – спросил Дик-33, указав в сторону, куда они шли прежде.

– Плохая дорога, – ответил абориген. – Нельзя ходить.

– Почему?

– Вода… – Ут-Ташан пошевелил пальцами, будто что-то помял. – Грязь… – он явно не находил нужного слова.

– Болото, – подсказал Дик-33.

– Понимать, – кивнул Ут-Ташан. – Болото. Много воды и грязи.

Вскоре в просвете между стволами показалось небо. Отряд вышел из джунглей и оказался в саванне, заросшей высокой сухой травой, поднимающейся местами выше пояса и колышущейся, будто волны желтого океана. То там, то здесь однообразие заросшей травой равнины нарушали невысокие деревья с широкими развесистыми кронами, над которыми непрестанно кружили стайки очень мелких птиц.

Ступив в высокую траву, аборигены затянули совсем другую песню, с резкой, агрессивной мелодией. Воины не выпевали даже, а громко, отрывисто выкрикивали слова. И в такт рваному ритму то и дело широко взмахивали копьями, проводя ими по траве.

– Что они делают? – спросил Дик-33.

– Петь, – ответил Ут-Ташан.

– Песня теперь другая.

– Так, – одобрительно кивнул абориген – ему понравилось, что человек заметил разницу. – Они теперь зверя пугать.

– Зверя? – Дик-7 встревоженно посмотрел по сторонам. – Какого еще зверя?

– Опехашуан.

– Опасный зверь? – тоже насторожился Дик-33.

– Не опасный, – пренебрежительно ухмыльнулся Ут-Ташан. – Но плохой.

– Почему плохой?

– Может прятаться в трава и со спина кусать. – Для наглядности Ут-Ташан похлопал себя по лопатке. – Сильно кусать.

– Так, может, лучше не шуметь? – сказал Дик-18. – Чтобы зверь не знал, где мы?

Дик-33 посмотрел на спутника. Взгляд у того был вполне осмысленный. Да и вещи он говорил здравые.

Однако у Ут-Ташана на сей счет имелось свое мнение. Глянув через плечо на Дика-18, он звонко хлопнул себя ладонью по лбу.

– Плохо думать! Совсем плохо думать! Смотреть! – повел он рукой вокруг. – Трава вокруг много! Опехашуан в трава тоже много прятаться. Как ты узнать, где он? А он сидеть тихо-тихо, ждать, когда ты мимо проходить. Вот тогда он тебя за спину кусать! – резко сжав в кулак растопыренные пальцы, Ут-Ташан изобразил укус. – Сильно кусать! Иногда тот, кого кусать, помирать. Так. Шуметь надо, чтобы опехашуан слышать, бояться и дальше убегать.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Дик-33 у приятеля.

– В порядке, – кивнул тот. – Вроде как ничего и не было.

– Но мясо больше есть не станешь? – улыбнулся Дик-33.

– Чего это вдруг? – упрямо выставил нижнюю челюсть Дик-18. – Непременно стану!.. Да какого греха!.. Не буду же я всю оставшуюся жизнь детским киселем питаться!

– А не боишься?..

– Нет!

– Шаман помогать, – по своей обычной привычке бесцеремонно встрял в разговор Ут-Ташан. – Шаман много всего знать. Хорошо лечить.

– Ну, вот! – радостно улыбнулся Дик-18. – Еще и шаман поможет!

Оптимизма ему не занимать, подумал Дик-33. Или это только показуха? Игра на публику?.. А зачем?

Вскоре впереди показалось что-то, похожее на большие стога сена.

– Приходить! – улыбнулся Ут-Ташан.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю