Текст книги "Значение Православия в жизни и исторической судьбе России(СИ)"

Автор книги: Алексей Царевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

* Отношение к отечеству *
116. Православная вера основа любви к отечеству. Духовенство и иночество всегда указывало правильный путь.

Освятивши для русского человека его естественную привязанность к родной земле, вера Православная стала основою русского патриотизма, воспитала в народе русском дух непоколебимой преданности – церкви, царю и отечеству. В нужных случаях этот дух обнаруживался с поражающим самоотвержением и трогательным усердием русских людей. Первый и дражайший предмет защиты в борьбе с врагами, Православие, искони стало и первым словом на воинственном знамени России, вдохновителем русского воинства на все и невероятно великое, геройское. Вся история России есть история борьбы главным образом за Православие, как, с другой стороны, Православие именно было и самым верным, недремлющим пестуном России, самым основным и устойчивым оплотом, на котором создалось и зиждется величие и благосостояние России. Не столько чувство самосохранения, сколько забота о безопасности отце-преданной святой веры всегда напрягала энергию русского воинства и возбуждала в нем невероятное мужество в борьбе с иноверным врагом, посягателем на русские православные святыни. «Восстанем за веру правую!» «Умрем за Пресвятую Богородицу и за святых угодников Божиих!» «Умрем за святую Софию!» «Прольем кровь свою за дом Пресвятой Троицы!» «Пойдем за правую веру Христову и за церкви святые!» – вот за что и во имя чего обыкновенно вооружались и что спасали наши князья и цари святорусские, вот как обыкновенно взывали они к народу православному, собирая свои ратные дружины. И миллионы русских людей из всех рядов и сословий, начиная с царских семейств и кончая серым крестьянством, облеченные в броню святой веры и окрыленные сознанием святости своего подвига, дружно отзывались на эти религиозные призывы, мужественно шли на защиту своей матери-церкви, охотно жизнь свою приносили «на алтарь веры и отечества».

117. Русский солдат всегда был прежде всего «Христолюбивый воин». Русский солдат, как и русский человек, отличался христианскими добродетелями.

Чем тяжелее русскому народу предстоял подвиг, чем грознее была опасность, тем крепче, обыкновенно, брался он за спасительный стяг своей святой веры. Готовясь к бою, войско русское молилось, постилось, нередко приобщалось святых таин Христовых. Не одни только орлы да знамена веяли над ратью русскою: ее осенял, обыкновенно, и животворящий крест Христов, ее сопровождали наиболее чтимые святые иконы [7]. Вдохновленный верою, воин русский твердою поступью переходил пропасти, взбирался на недосягаемые снежные вершины гор, брал неприступные крепости, терпеливо и богатырски выносил и голод, и холод, обороняя и спасая свое отечество с величайшею его святынею – верой Православной. А когда Господу угодно было благословить воинство русское победою, то все, от военачальника до последнего воина, успех свой обыкновенно приписывали милости Божией, заступлению Пречистой Богоматери и святых угодников. И как в древности, например, Андрей Боголюбский, после блестящей победы над болгарами волжскими, со всем войском своим, по словам летописи, «ударил челом пред Святою Богородицею, с радостию великою и со слезами воздавая Ей хвалы и песни», так и в сравнительно недалеком прошлом Александр Благословенный на медалях в память великой отечественной войны повелел выбить знаменательные слова: «не нам, не нам, а имени Твоему» (воздаждь хвалу)! Удивляющий мир весь своею физическою выносливостью, воин русский, начиная с какого-нибудь полуфантастического чудобогатыря русского Суворова и кончая последним рядовым, силен и непобедим главным образом силой духовною. Терпение, кротость, христианское благодушие и строгое неуклонное исполнение долга, безропотное страдание в болезни и ранах – вот что изумляет и друга и недруга в наших солдатах. Храбрость, стойкость, героизм существуют, конечно, и во всех армиях; но незлобие, доброта, жалостливость, самоотвержение и скромность, всепрощение и любовь, т. е. именно христианские добродетели, ставшие народными русскими добродетелями, – вот в чем великая особенность русского солдата, удивляющая иностранцев. Основа же всех этих доблестей русского солдата и самая высокая слава и сила его в том, что всегда он исполнен горячей веры в Бога и надежды не на свои силы, а на милосердие к нему Божие. Русский солдат воистину силен и грозен тем, что всегда он был и есть прежде всего «христолюбивый воин».

* Защита отечества *
118. Вера являлась спасительницей при столкновениях с иноверцами. Когда вставал роковой вопрос – быть или не быть России – двигателем народной мысли и силы всегда было Православие.

А великие потрясения и тяжкие бедствия от иноверцев, чем так богата наша история, только еще больше привязывали сердца народа русского к церкви святой и только еще выше подняли на Руси авторитет веры Православной. Именно вера святая и являлась часто единственною в таких обстоятельствах утешительницею народа и спасительницею отечества. В самые страшные минуты для нашей отчизны, когда во всем своем ужасе восставал роковой вопрос – быть или не быть России, – двигателем народной мысли и силы всегда являлось именно Православие.

119. Русские люди всегда защищали Россию с молитвой на устах.

Уже с самого, так сказать, рассвета исторической жизни своей Россия всегда прибегала под кров небесной защиты в столкновениях с иноверцами. Когда, например, в 1164 году благоверный князь Андрей Боголюбский выступил против камских болгар, то усердно молился пред крестом и чудотворною иконою Владимирской Божией Матери и потом, приписывая победу свою чудесному содействию Божественному, установил празднование Всемилостивому Спасу (1 августа). Когда в 1240 году шведский король пошел войною на новгородского князя Александра, последний, по сказанию летописей, пал на колени пред алтарем в Софийском соборе с пламенною молитвою к Богу, «поставившему пределы языком и повелевшему жити, не преступая в чужая части: суди, Боже, обидящим мя и возбрани борющимся со мною! Прими оружие и щит, возстани в помощь мою!» Затем, обратясь к воинам своим, он произнес незабвенное изречение: «Руссы! неприятель многочислен, а нас мало; но не убойтесь: Бог не в силе, а в правде!» И Александр одержал победу, за которую наречен Невским.

120. Во время монгольского ига вера Православная утешала, ободряла и вдохновляла угнетенный народ и этим подготовила освобождение России.

Но все эти и подобные им воинственные столкновения древней Руси с иноверными народами не могут идти ни в какое сравнение с тем ужасающим бедствием, которое известно в истории русской под именем монгольского ига. Россия оцепенела от ужаса и даже не смела думать о своем политическом спасении под тяжестью безмерного и невыносимого гнета. В это беспросветное время полного унижения и разорения России, когда оставалась одна только надежда на Бога, вера Православная умиряла смятенные сердца страдающего народа, объясняя тяжкое бедствие праведным наказанием Божиим за грехи родственной и семейной вражды в среде князей и народа русского [8], вера Православная утешала и ободряла народ, уча его терпению и покорности; вера же Православная, вдохновляя угнетенный народ упованием на милость и помощь Божественную, подготовила и освобождение России.

121. Во время монгольского ига русский народ не потерял свою национальность, самостоятельность и духовность только благодаря Православию. Русский народ не позволил монголам касаться своей святой веры.

Более двух столетий монголы разоряли Русь и угнетали народ. Если последний не потерял своей национальности, отстоял самостоятельность и неприкосновенность своей внутренней и духовной жизни, то единственно благодаря Православию, за которое ухватился тогда русский народ с беззаветною преданностью и никакими силами непреодолимою стойкостью. Все перенося более или менее покорно и терпеливо, русский народ не позволял касаться одного только – веры своей святой. Попытки насилия в этом отношении со стороны монголов были так безуспешны, что при всем своем фанатизме последние вынуждены были оставить за побежденными свободу вероисповедания. Когда, например, хан Шевкаль потребовал, чтобы побежденные им тверитяне приняли магометанство, то вся многочисленная свита хана была перебита. Когда Батый потребовал, чтобы Михаил Черниговский поклонился идолам, то благочестивый князь сказал своим мучителям: «рцыте царю: понеже тебе вручено от Бога царство, и нас, грех ради наших, десница Вышняго твоей власти покорила, должны есмы тебе, яко царю, кланятися; а еже Христа отрещися и богом твоим поклонитися, – да не будет! Не суть бо бози, но создание... Что бо есть безумнее паче сего, еже оставити Создателя и покланятися созданию!» [9] И благоверный исповедник Христа воспринял мученическую кончину. Точно так же, когда монголы пытками принуждали князя Василька, даже и не изменяя вере своей, только перейти на их сторону и воевать против христиан под знаменами Батыя, он воскликнул: «лютые кровопийцы! враги креста – не могут быть мне друзьями!»

122. Освобождение России от монгольского ига произошло при содействии Промысла Божия и участии духовенства и иночества.

Встретив непреодолимый отпор со стороны народа русского во всем, что касалось веры Православной, монголы хотели, по крайней мере, воспользоваться духовенством русским, как сословием самым влиятельным и авторитетным в народе для более полного возобладания Россиею. С этой целью ханы пытались склонить духовенство на свою сторону, освобождали его от налогов, притеснений. Но пастыри церкви русской и в это страшное безвременье удержались на высоте своего христианского и патриотического призвания. По справедливому заявлению нашего историографа, «никто ревностнее духовных не ходатайствовал в сие время за свободу отечества, все средства, какие только они могли употребить к тому, были ими употреблены». В самом деле, два раза, например, святитель Алексий самоотверженно отправлялся в орду и, подвергая себя смертной опасности, спасал Россию от всеконечного порабощения и разорения со стороны свирепых ханов Джанибека и Бердибека. Таким образом, святитель существенно помог России собраться с силами для свержения ига. Когда же приблизилось это время, великий подвижник и печальник о горе народном, преподобный Сергий, в котором сосредоточилось тогда все лучшее в жизни православной России, одушевил и благословил великого князя Димитрия на борьбу с Мамаем. «Вот оружие нетленное», – сказал Сергий, вручая ратникам русским крест святой: «да служит он вам вместо шлемов!» Когда Димитрий остановился около Дона и боялся идти далее, Сергий послал к нему гонца с «грамоткой», в которой было написано: «чтобы ты, господине, таки пошел! А поможет ти Бог и Святая Богородица». Начатый и сопровождаемый непрестанною молитвою, этот поистине крестовый поход Димитрия Донского завершился славною Куликовскою победою, которая стала первым торжеством России над монголами и началом освобождения. Когда через пятнадцать лет после того, в 1395 году, страшный Тамерлан шел поразить Москву, чудотворная икона Владимирской Божией Матери, нарочито принесенная в Москву из Владимира, чудодейственно спасла Россию: устрашенный таинственным видением Богоматери, Тамерлан обратил полчища свои вспять. Наконец, в 1480 г., когда великий князь Иоанн III вознамерился окончательно снять с России цепи неволи, главным его советником в этом великом деле явился духовный вождь православной России митрополит Геронтий. «Мужайся и крепись», внушал последний Иоанну: «не как наемник, а как добрый пастырь, полагающий душу свою за овец, потщись избавить стадо Христово от грядущаго волка» (хана Ахмата)! В то же время старец, ростовский епископ Вассиан, вопреки некоторым малодушным боярам, колебавшим решимость великого князя, говорил ему: «Смертным ли бояться смерти? ведь ты человек смертный, а не бессмертный. Я слаб и стар, но не убоюсь меча татарского, не отвращу лица моего от лезвия его» и т. д. Как известно, и на этот раз Бог совсем спас Россию от кровопролития: когда войско русское на реке Угре сошлось с полчищами Ахмата, тогда, по словам летописи, «бысть чудо преславное: прийде на царя Ахмата страх от Бога, и побеже от Угры, никем же гоним. Бог избави русскую землю от поганых молитвами Пречистыя и великих чудотворцев и всех святых!» Так величайшее дело освобождения России от ига татарского постепенно подготовлялось и наконец совершилось действительно при явном содействии Промысла Божия и при самом деятельном и решительном участии церкви Православной.

123. В Смутное время 17-го века Православная вера спасла Россию.

Прошло слишком сто лет, и только что Россия оправилась от страшного рабства и начала расти и укрепляться, приобщая к себе неверные – Казань, Астрахань, Сибирь и др. земли, как настал страшный для России ХVII век. Бедствия времен самозванства были, кажется, еще несноснее монгольского полона; время это кровью записано на страницах нашей истории. Поляки вошли в русские пределы, разорили целые области, овладели, наконец, и сердцем России, ее Москвою. Даже на престоле царей православных оказался королевич польский Владислав, – государству предстояло конечное разрушение и Православию, т. е. всей силе и самой душе Руси святой грозила роковая опасность. Но само Православие, в лице его доблестнейших представителей и верных исповедников, восстало и на этот раз на защиту России. Только спасая Православие, народ русский смог возвыситься настолько, что сам сделался, так сказать, хозяином положения и решителем своей судьбы. И он отстоял отечество свое, так что из тяжкого испытания вышел с новыми, крепкими силами, с новым запасом внутреннего и внешнего могущества и величия. На страже Православия стала прежде всего Сергиева Святотроицкая лавра. Полные благочестивой ревности христианской, иноки Дионисий и Палицын рассылали во все концы России воззвания на защиту оскорбляемой веры и погибавшего отечества. В то же время несокрушимо мощный силою своего православного духа патриарх Гермоген самоотверженно возвысил голос и против царя-иноверца, и вообще против всех врагов России и ее святой веры. Рассылаемыми также повсюду грамотами Гермоген призывал православных к праведной мести губителям беззащитного отечества, за что сам он и восприял от них венец мученический. «Наш святейший патриарх Гермоген стал за веру, не убоясь смерти», – говорили тогда русские люди: «Он призвал и всех православных христиан, велел всем стоять и умереть за православную веру. Он послан от Бога на это дело: без него кто бы начал стояти?!» [10] Таким образом, в голосе благочестивых патриотических воззваний народ русский услышал голос самого Бога, и на призыв этот поднялась вся Русь, пробудились и выступили наружу затаенные народные силы, жившие в сердце каждого истинного сына святой Руси. «Ополчимся стар и млад!» – воскликнул Минин, дотоле совсем простой, безвестный человек, но великий своею православною русскою душою: «Продадим свои дома, заложим жен и детей, и – выкупим отечество!» По всем направлениям забегали по Руси гонцы и выборные люди, всюду читались грамоты и воззвания, – русский народ сговаривался и возмогал духом. «Не поругана ли наша крестьянская вера, не разорены ли Божии церкви?» – взывали, например, жители смоленской области в своей «грамотке», посланной ими к московским людям: «Для Бога, положите крепкой совет меж себя, пошлите и в Новгород и на Вологду и в Нижний нашу грамотку, чтобы всем было ведомо, всею землею обще стати за православную крестьянскую веру!» [11] Народ собирался на очищение земли, как на священный подвиг и кроме внешних сил собирался с силами духовными: явилась потребность нравственного очищения, – наложен был общий пост. И поднялось всенародное ополчение, могущественное и непобедимое не столько физической своей силою, сколько непреодолимой ревностью за Русь родную и пламенным одушевлением за угнетаемую веру святую. Вера Православная подняла упавший было дух в народе православном и подвигла его на великие жертвы и всевозможные подвиги, – вера Православная, таким образом, и в это страшное лихолетье спасла Россию!

124. В Отечественной войне 1812 г. непобедимому гению полководца, покорившего всю Европу, одинокая Россия противопоставила главным образом духовную силу. Россия воевала не из-за славы или корысти земной, а защиту своей веры и народности и восстановление правды Божией в европейской семье.

Тот же смысл, значение и такой же исход имела позднее и великая «отечественная» война, под предводительством так и прозванного «Благословенного» Императора. Православная Россия вооружилась тогда не для славы и не ради завоеваний или какой-либо корысти земной: она поднялась на защиту веры своей и народности, для восстановления правды Божией в европейской семье. Одинокая, противустала она «двадесяти языкам»; скромная и смиренная, она должна была бороться с покорившим уже всю Европу непобедимым гением полководцем. Зато самоуверенной, гордой силе земной Русь святая и противопоставила главным образом силу духовную, силу веры в Бога и надежды на Его всесильную защиту. «Провидение благословит наше праведное дело!» – воззвал по случаю начала этой войны царь русский к народу своему православному. «С крестом в сердце и с оружием в руках никакие силы человеческие нас не одолеют.» А митрополит московский Платон, посылая государю, как благословение на ратное дело, икону святителя Сергия, писанную на гробовой доске этого святого, пророчески восклицал: враги наши «познают в Боге – Господа отомщений! А Россия восчувствует, исповедает и воспоет к Нему: Отче, Царю небесный! Ты изведеши, яко свет правду Монарха и судьбу России!» И вера в Бога, спасающего православную Русь в ее роковые минуты, не посрамила и тут сильных святою ревностью и христианским одушевлением. Обуреваемая великою опасностью святыня веры Православной воспламенила то всенародное мщение, о которое сокрушались несметные полчища непобедимого дотоле целою Европою гордого вождя. Пред лицом всего света достопамятный 1812 год показал, что воистину «с нами – Бог!», как это торжественно и исповедал тогда русский Император. Во всем ходе великой борьбы столь ясно видна была рука Промысла Божия, благодетельствующая православной России, что и царь, и народ весь успех свой в этой войне, не только спасший, но и безмерно возвеличивший Россию, всецело приписывали милосердному Богу. «Содеянное храбрым воинством нашим», – возвещал государь в манифесте о прекращении военных действий, – «превыше сил человеческих! Спасение России от врагов есть явно излиянная на нас благодать Божия! Да познаем в великом деле сем Промысел Божий, повергнемся пред святым Его престолом и видим ясно руку Его!»

125. После взятия Парижа прежде всего благодарность Богу. Памятники победы Спасский монастырь на Бородинском поле и Храм Христа Спасителя в Москве.

Потому-то, Благословенный Государь и поспешил прежде всего выразить свою благоговейную благодарность Господу Богу: тотчас по взятии Парижа, что было венцом русских успехов в эту войну, из далекой Франции, он шлет драгоценные сосуды священные в первопрестольный на Руси кафедральный храм (Успенский в Москве). Потому-то, далее, и всенародным вековечным памятником отечественной войны явились у нас на местах, наиболее ознаменованных этой войною, не какие-нибудь мавзолеи или аллегорические монументы, а Спасский монастырь на поле Бородинском и величественнейший Храм Христа Спасителя в Москве.

126. Самый святой порыв России – войны, защищающие единоверных братьев.

Наконец, не такой же ли смысл и значение – не только патриотического, а и религиозного именно подвига, подъемлемого во имя Православия и под сенью Православия, – имели и все многочисленные войны России с Польшей; с Персией, с Турцией, с Крымом, опять с Турцией и т. д.?! «Россия ополчается не за мирские выгоды», – вещал, например, Монарх России перед началом военных действий в 1854 г. «Она сражается за веру христианскую, защищая единоверных братий своих» [12]. Особенно эта, так хорошо еще и нам памятная и столь популярная, последняя война за освобождение православных христиан востока, – известно, как высоко подняла она национально-славянский и православно-христианский дух народа русского, как глубоко всколыхнула в нем религиозно-патриотические чувства. Это был один из великих и поистине крестовых походов наших, в лучшем смысле этого слова. Предпринятый под водительством благочестивейшего и во веки незабвенного нашего Царя-Освободителя, Царя-Мученика, то был, может быть, даже самый святой порыв России во имя общей нашей веры святой, самый бескорыстный, самоотверженно благородный подвиг России «за крест Господен и за ближних наших во крови и вере».