Текст книги "Война химеры"

Автор книги: Алексей Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 3
ПОВОРОТ КОЛЕСА

Ничейные земли – так называют довольно обширную территорию, граничащую одновременно с Горным королевством гномов, империей эльфов, землями драконов и королевством полукровок. Ее настоящего имени жестокое время не сохранило, сделав ареной постоянных схваток. Тут произошло немало сражений, предопределивших исход войн, а порой изменивших судьбы целых народов. Эта земля не познала плуга, зато ей (был) хорошо знаком вкус крови, дробный топот копыт, лязг стали, крики живых и стоны умирающих. Неудачное расположение сделало ее вечной ареной вечных войн. Гномы, правда, пытались закрепиться на этих землях во время очередной войны с Восточным королевством и даже построили несколько крепостей. Их полуразрушенные скелеты теперь, словно в насмешку, служат своеобразными путевыми ориентирами в земли Горного королевства.

Горы были все ближе, постепенно превращаясь из узкой полосы на горизонте в разрезающих облака гигантов. Я ехал немного впереди основной колонны – еще одна привычка, от которой так трудно избавиться. Сколько Глок ни пытался вбить мне в голову простую истину: «Король не должен двигаться впереди своей охраны. Засада – и первая стрела, Леклис, твоя», – понимая справедливость его слов, я зачастую продолжал пренебрегать собственной безопасностью.

В этот раз, правда, все было немного по-другому. Из четырех сотен орков за мной ехала лишь половина. Полусотня разведывала дорогу впереди. Остальные, разбитые на пятерки, держались по бокам и позади основной колонны. Ничейные земли – не Восточное королевство: если что-то случится, никто и никогда не узнает, куда исчез король Леклис и его свита. С четырьмя сотнями орков можно не опасаться разбойников, но как быть с эльфами? Цена договоров с ними хорошо известна. Мое отбытие в земли гномов не могло не остаться незамеченным. Какой-нибудь старший дом может не захотеть упустить момента разделаться с ненавистным королем полукровок.

– Можно?

Голос Дианы вырвал меня из пелены мрачных мыслей. Ее лошадь поравнялась с Ветром.

– Извини, ты показался мне каким-то грустным. Я подумала, что могла бы… боюсь, я только помешала, извини. – Она уже хотела натянуть поводья и вернуться назад.

– Нет, ничего. – Я улыбнулся, пытаясь согнать с лица мрачную мину. – Просто задумался.

Некоторое время мы ехали бок о бок молча.

Все трудности долгого путешествия к гномам Диана преодолевала с достойным восхищения упорством. Это оценили даже орки, сперва смотревшие на девушку как на ненужную обузу. Мы ехали целыми днями, с редкими короткими остановками. День за днем, с утра и до вечера, так быстро, насколько хватало сил лошадей. Такой стремительный темп с трудом выдерживали даже трехжильные воины. Но Диана не жаловалась. Ее шутливые перепалки с Мезамиром скрашивали унылые, похожие, словно близнецы, дни похода.

– Красиво… – неожиданно проговорила Диана.

– Что? – переспросил я.

– Горы, – пояснила девушка, наблюдая мой недоумевающий взгляд.

С вершины холма, по которому мы ехали, открывался великолепный вид. Суровые горные вершины терялись среди пухлых белых облаков, неспешно плывущих по ослепительно-голубому небу. На короткий миг выглянуло солнце, поиграв лучами среди белесых снежных пиков.

Я смотрел на горы со смешанным чувством радости и тоски. Железный холм… Он часто мучает меня в ночных кошмарах. Но все же это не худшая страница моей жизни. Тогда все было проще: там – враги, тут – друзья. Любыми способами убей врага, иначе он убьет тебя. Ты не ждешь, что тебя предадут, ударят в спину. Несмотря на всю свою грязь, война зачастую гораздо чище политики. Понимание этого пришло ко мне вместе с короной.

Холмы расступились, открывая вид на широкое ущелье. Словно гигантский меч вырезал его меж двух гор. И показалась она…

– Твердь… – еле слышно выдохнул один из ехавших позади орков.

– О чем они? – удивленно повернулась ко мне Диана. Любопытство было ее отличительной чертой наравне с упорством.

– Твердь показалась… это крепость гномов. Орки хорошо помнят ее.

– Почему?

Некоторое время я молчал.

– Это случилось через год после того, как орки сожгли и разрушили Иллириен. Посчитав, что с эльфами покончено, Урраз повел армию на гномов. Твердь перекрывает единственный юго-восточный проход в Горное королевство, по которому можно провести армию. Остальные пути через эти горы слишком трудны и опасны. По ним можно провести небольшой отряд, но безрассудно вести армию… В этих предгорьях на подходе к крепости орков встретили легионы гномов. Когда битва была уже в самом разгаре, в спину оркам ударили остатки армий эльфийских старших домов… – Кривая усмешка исказила мое лицо. – Эльфы любят бить в спину.

– Орки проиграли?

– Нет, орки победили. Битва продолжалась до глубокой ночи. Пока основные силы сражались с гномами, Великий Рука лично возглавил один из пальцев и повел на эльфов. Безумная атака, о которой потом сложили легенды. Две трети орков погибли под стрелами, но, несмотря на это, остатки пальца смяли эльфийские дома и обратили их в бегство. Один гномий хирд попал в окружение и был полностью уничтожен. Второй с трудом пробился обратно в Твердь. Правда, победа досталась оркам дорогой ценой – каждый второй не вернулся с поля сражения. Урраз получил смертельное ранение, и даже маги не могли его спасти. Наутро после победы Великий Рука умер, по праву стяжав славу непобежденного.

– Он похоронен где-то здесь?

– Да… наверное… – пожал я плечами.

– Ты не знаешь? – удивилась Диана.

– Никто не знает. Рука был захоронен тайно. Как гласят легенды, сотня орков и несколько магов увезли его тело в сторону восходящего солнца и не вернулись. Скорее всего, они убили друг друга сразу после погребения Великого Руки.

– Ужасно! – покачала головой девушка.

Я вновь усмехнулся:

– С точки зрения орков, это была великая честь. Своей смертью они обеспечили тайну и неприкосновенность могилы Урраза. Даровав Великому Руке покой, которого ему так не хватало при жизни.

– В детстве мне рассказывали, что Урраз был воплощением зла, – задумчиво проговорила Диана. – Орки считают его героем. А что о Руке думаешь ты?

– Он заслужил право называться Великим, – не кривя душой ответил я. Обманывать девушку не хотелось, но стоило уважать наивную детскую веру орков в Урраза.

Кем был Великий Рука на самом деле? Для орков – легендарным героем, для остальных – безжалостным завоевателем. Величайший правитель орков и их величайшее проклятие. Он объединил их племена и завоевал с ними треть континента. Но созданная им империя лишь на год пережила своего создателя, не оставив после себя даже названия. Война, где на одной стороне орки, а на другой весь остальной мир, – вот его наследство. Исход был закономерен и предопределен. Многочисленные войны распыляли и подтачивали силы орков. Соперничество потомков Великого Руки переросло со временем в ненависть, вражду и междоусобные войны… Остатки орков нашли последнее прибежище в пограничных с драконами землях Восточного королевства.

Солнце едва успело пройти половину пути по небесному своду, как мы оказались под стенами крепости гномов. Твердь! Глядя на нее, невольно ощущаешь уважение к подгорному народу. Пожалуй, даже Железный холм не выглядит столь внушительно, хоть и в десять раз больше. Три стены друг за другом образовывали гигантскую лестницу. Верхние площадки башен одной стены были частью другой – можно легко отступить или подбросить подкрепление на нужный участок. Толстые каменные стены из идеально подогнанных друг к другу каменных блоков угрожающе щурились узкими прорезями стреловидных бойниц. Ширина стен без труда позволяла разместить на них столь любимые гномами метательные машины, а налет копоти около бойниц нескольких башен явственно указывал на установки с «гномьим огнем» – одним из тщательно охраняемых секретов подгорного народа. В былые времена эти стены защищали два далеко не худших легиона гномов – невольное признание боевых достоинств орков и полукровок. Но сейчас на них скучало лишь несколько одиноких стражников. Основные силы гномов были на западе, в ожидании нового нашествия гоблинов.

Нас уже ждали. Передовой отряд прибыл сюда еще утром. Едва мы приблизились к воротам, выкованные целиком из железа створки стали с лязгом раздвигаться, открыв путь в арку, больше напоминавшую пещеру или длинный туннель. Световые кристаллы, искусно вмурованные в стены, только усиливали это ощущение. Лошади испуганно косились на них, отказываясь входить в ворота. Оркам пришлось спешиться и вести их в поводу.

За воротами нашу процессию встречало два десятка гномов, на доспехах которых гордо сверкала серебряно-белой вершиной черная гора. Приехавшие еще утром орки передового отряда выстроились вдоль дороги, образуя живой коридор. Похоже, меня ожидает еще одна, донельзя скучная и длинная, официальная церемония.

Вздох облегчения едва не вырвался из груди, когда я увидел предводителя гномов. Маска остроконечного шлема закрывала его лицо, но скрыть роскошной белой бороды она не могла.

– Привет, Бальдор, – усмехнулся я. – Как погляжу, ты все растешь в ширину.

– Хорошего гнома должно быть много. И вообще это мышцы! – хмыкнул гном, подходя ко мне. – Рад тебя видеть, Леклис.

Невозмутимо выдержать его дружеский хлопок по плечу было нелегко. Удар булавы – и тот мягче! Доспехи доспехами, но синяк останется.

– Леди Диана, для меня честь приветствовать вас в землях гномов. – Бальдор с достоинством поклонился моим спутникам. – Ты наконец-то обзавелся достойным эскортом. – Гном уважительно рассматривал все въезжающих в крепость орков. – Да их тут целая армия! – присвистнул он. – Решил захватить Твердь, пока наши легионы заняты на западе?

– А это неплохая мысль.

– Правильно! – Улыбка гнома стала шире. – Потом у тебя не будет ни одного шанса.

– Если ты не покажешь места, где можно разместить и накормить моих телохранителей, то безопасность милой каждому гному крепости действительно окажется под угрозой, – пообещал я. – Дорога была долгой. В городе найдется что-нибудь, кроме сыра, черствого хлеба и вяленого мяса?

– Все-таки ты еще не безнадежен, Леклис, – смахнул несуществующую слезу гном. – Понял наконец, что ничто так не улучшает самочувствия, как добрая пинта пива и кусок хорошо прожаренного мяса.

– Довольно, Бальдор! – осадил я гнома. – Ты, конечно, мой друг, но, если сейчас не замолчишь, я прикажу зажарить тебя вместо кабанчика.

В глазах орков появились нездоровые плотоядные огоньки: мои слова пришлись им по душе.

– Ладно. Поехали. На окраине города есть постоялый двор. Чувствую, сегодня он останется без годовых запасов продовольствия.

Если во времена Великого Руки Твердь была только крепостью, то теперь стены укрывали за собой небольшой городок, хорошо знакомый купцам полукровок. Все торговые пути из Горного в Восточное королевство и обратно проходили через Твердь. Остальные дороги через горные перевалы были опасны и труднопроходимы. Небольшие каменные домики в один-два этажа теснились друг к другу, образуя вдоль узких улиц еще одно подобие крепостных стен. На улицах было на удивление оживленно. Множество загруженных различной домашней утварью и вещами повозок и возов разного размера разместились вдоль мощенной каменными валунами дороги. На небольшой площади в центре города возле многочисленных костров грелись гномы.

– Прости, Леклис, – неожиданно извинился Бальдор. – Город заполнен беженцами из западных провинций. Несмотря на наши страхи, многим удалось выжить. Целью гоблинов был Железный холм, и они, захватив западные земли, не слишком усердствовали в поисках жителей. А ты же знаешь, что, кроме шахтерских поселков да торговых постов, там ничего нет. Большей части гномов удалось укрыться под землей: у нас в шахтах еще полно убежищ – наследство былых войн. Гоблины туда не рвались – видимо, решили оставить их на потом… Свежих припасов мы наберем, но расположить твою свиту негде, ты уж извини. Вот доберемся до Железного холма – выделим тебе лучшие подземные апартаменты.

– Ладно, – кивнул я. – Найди пару комнат для Дианы. Я с орками остановлюсь за стенами. Мне не привыкать ночевать под открытым небом.

– Просто ты еще молодой и глупый. С возрастом приходит житейская мудрость – начинаешь ценить мягкую постель и уют горящего очага.

– Глядя на тебя, я в этом сильно сомневаюсь.

Гном коротко хохотнул:

– Горный воздух хорошо на тебя влияет, Леклис, ты шутишь и улыбаешься. Помню, во время пребывания эльфов в твоей столице у тебя с лица не сходила угрюмая, усталая мина.

– Порой я жалею, что позволил надеть на себя корону. Сражаться с гоблинами проще. Как они, кстати?

– Кто? Гоблины? Ждут, – пожал плечами Бальдор. – На перевалах еще полно снега. Вести через горы армию – сущее безумие. Погодники говорят, что у нас есть еще пара недель. Эльфы не хотят дожидаться их нашествия. Они готовят нападение на Клык ветра – это самая сильная наша крепость. Захватив ее, мы разрежем орду гоблинов на две части и легко разобьем.

– Неплохой план.

– Его подготовил Артис, когда стоял во главе армии домов.

– Да, а кто сейчас командует эльфами? – поинтересовался я.

– Лорд Гленлин, Дом зимнего солнца. Хороший маг, да и воин отменный. Да! Поговаривают о его скорой помолвке с леди Эйвилин. Ты же знаешь эльфов, с их сумасшедшими зако… С тобой все в порядке, Леклис? – прерываясь на полуслове, осторожно спросил гном.

– Все хорошо, – улыбнулся я. Получилось плохо, но гном, похоже, ничего не заподозрил. – Дорога была трудной.

ТЫ ЖЕ ЗНАЛ, ЧТО ТАК И БУДЕТ.

…Но все равно больно.

– Артис знатно прижал старшие дома. А то они уже стали забывать, что такое власть императора…

Бальдор продолжал что-то рассказывать, но я его почти не слышал.

* * *

– Огонь эгоистичен и жесток – ему всегда требуется пища. Он может согреть дом, а может сжечь его дотла. Огонь нуждается в постоянном контроле, иначе он становится опасен. Заклинания стихии Огня разрушительны и могущественны, но огонь не прощает ошибок и не щадит неумех. Огонь дружит с Воздухом, терпит Землю и ненавидит Воду. Помните это, вплетая одно заклинание в другое.

Ослепительная вспышка заставила Эйвилин закрыть глаза. «Дыхание дракона» с оглушительным ревом врезалось в стену, с верха сторожевой башни раздались гневная ругань и крики гномов. Девушка открыла глаза. Камни на участке стены, в который ударила стремительная стихия, покраснели и начали плавиться, тонкими ручейками стекая на землю.

– Отлично! – Из рук Гленлина ударила тугая водная струя. Камни зашипели, словно рассерженные змеи, яростно плюясь в воздух облаками белого пара.

– Вы же огненный маг! – не смогла скрыть своего изумления Эйвилин.

Водная струя ослабла и рассыпалась веером сверкающих брызг.

– А вы не заметили? – Эльф продемонстрировал девушке руки: сверкнули драгоценными камнями многочисленные золотые и серебряные перстни.

Сосредоточившись, Эйвилин смогла разглядеть окружающую предметы магическую ауру.

– Это все артефакты? Так много? – Прежде ей казалось, что многочисленные украшения – всего лишь увлечение Гленлина.

– Стихийники вроде меня, – усмехнулся эльф, – лишены возможности творить заклинания не своей стихии. Приходится выкручиваться с помощью артефактов. Разве вы не замечали, что большинство стихийных магов напоминают выставку ювелирных украшений?

– Раньше я мало обращала на это внимания, – слегка смутилась Эйвилин.

– Боевые маги слишком часто недооценивают обычных стихийников, – посерьезнел Гленлин. – Такая ошибка может стоить вам жизни.

– Я запомню это, – кивнула Эйвилин.

– Хорошо. На сегодня, я думаю, достаточно.

Стражники на стенах вздохнули с облегчением. Ежедневные магические тренировки наследницы империи уже неоднократно колебали их веру в магическую несокрушимость стен Железного холма.

– Светлая леди, – Гленлин отвесил шутливый поклон, – вы позволите проводить вас?

Эйвилин улыбнулась. Гленлин нравился ей, с ним было легко. За прошедшую неделю она узнала о магии Огня больше, чем за всю свою жизнь. Слух об их будущей помолвке разлетелся по Железному холму со скоростью пожара, но сам Гленлин не делал ни малейшей попытки поухаживать за девушкой. Теперь ей не хотелось возвращаться в Иллириен. Последние несколько месяцев в столице были просто невыносимы. С каждым днем Эйвилин все четче понимала правдивость слов отца: ее не оставят в покое, пока она не выберет себе мужа из старших, но все же ей было трудно представить Гленлина в этой роли. Да, Гленлин был хорош собой, она могла признать это. Высокий даже по меркам эльфов, с прекрасной фигурой, он наверняка пользовался успехом у женщин. С нею Гленлин был мил и дружелюбен, с ним было интересно общаться. Но все же, несмотря на это, она не испытывала к нему ничего, кроме дружбы.

С Леклисом все было по-другому, хотя они провели вместе гораздо меньше времени. Почему так произошло? Ответа на этот вопрос Эйвилин не знала. Да и кому известен этот ответ? Воспоминания о Леклисе нахлынули внезапно.

– Светлая леди! Лорд! – От замешательства Эйвилин спас внезапно прибывший гонец одного из младших домов. Он почтительно преклонил колено, не доходя нескольких шагов до замершей парочки. – Разведчики, посланные в Клык ветра, вернулись. Крепость оставлена и, похоже, давно. Никаких следов гоблинов найти не удалось.

– Что? – не поверил Гленлин. – Куда они могли подеваться? Неужели ушли в свои леса? – Он словно в чем-то пытался убедить себя самого. – Нет! – Эйвилин с удивлением отметила, что глаза Гленлина сузились и стали иссиня-черными, а челюсти сжались, так что стали видны желваки на скулах. – Зная гоблинов, я сильно в этом сомневаюсь. Нужно переговорить с Советом, – пробормотал эльф себе под нос. – Прикажите домам и легионам быть наготове. Похоже, скоро начнется… В очередной раз, светлая леди, прошу меня простить. – Гленлин повернулся к девушке, и на мгновение его взгляд смягчился. – Вынужден оставить вас на попечение вашей охраны.

Глава 4
СКОРБНАЯ ПЛАТА

Чуть свет меня разбудило лошадиное фырканье. Нехотя открываю глаза. Ветер. Мне следовало догадаться. Конь легко миновал кольцо охраны и, подойдя к месту моего ночлега, принялся старательно обнюхивать мою голову. Отпихиваю его морду в сторону и поворачиваюсь на другой бок с твердым намерением еще немного поспать. Зря! Ветер потряс головой, и с его роскошной гривы мне на лицо обрушился настоящий дождь из холодных капель утренней росы. Остатки сна с меня как рукой сняло, и я, не стесняясь в выражениях, сказал неблагодарной скотине все, что о ней думаю. Убедившись, что я окончательно проснулся, и, могу поспорить, донельзя довольный сделанным, Ветер вернулся к остальным лошадям. Мне оставалось лишь вытереть лицо и, сделав несколько глубоких вздохов, встать.

Утро выдалось на редкость сырым и холодным. Едва выглянувшее из-за гор солнце терялось в густой белесой дымке. На ночь мы остановились за городскими воротами Тверди, у дороги, ведущей в глубь королевства гномов. Несмотря на внешнее радушие, гномы смотрели на орков с опаской. Впрочем, этим болели не только гномы. Орков мало кто любил даже среди полукровок. Грозная и жестокая слава до сих пор довлела над практически истребленным народом. Грязные, вечно пьяные варвары-орки. Пьют все, что горит, и насилуют все, что шевелится. Все, что не горит, – поджигают и пьют, а все, что не шевелится, – шевелят и насилуют. Ушастые сочинили множество историй про кровожадность орков. Может, потому что и сами далеко не безгрешны?

Наскоро вымывшись холодной водой из ручья неподалеку от нашей стоянки, надеваю уже привычную кольчугу. Стальные кольца приятно пахнут металлом и свежим маслом. Один из орков помогает пристегнуть половинки стального панциря, украшенного искусной гравировкой и позолотой. В дороге я вполне обходился одной кольчугой, но теперь пришлось нацепить на себя этот красивый, но совершенно бесполезный в настоящем бою доспех. Отряхиваю служивший мне одеялом плащ от утренней росы и накидываю на плечи. Ножны с Химерой привычной тяжестью ложатся на широкий пояс. Повинуясь старой привычке, проверяю, хорошо ли меч выходит из ножен, и осматриваюсь по сторонам.

Большая часть орков уже встала. Кто-то разводил погасшие за ночь костры, остальные приводили в порядок оружие и доспехи, натирая их до блеска и очищая от вечного бича благородной стали – мелких рыжих пятен ржавчины. Два десятка, несшие первую и вторую стражу, еще спали, плотно закутавшись в теплые плащи.

У костра в центре лагеря заметил Бальдора и Мезамира. Вампир сидел, скрестив ноги, возле лениво развалившегося рядом с огнем гнома. Поправив ножны, я направился к ним. Занятые своими делами, орки не обращали на меня никакого внимания. Старина Глок от такого пренебрежительного отношения к этикету и традициям схватился бы за сердце. Он слишком чтил все эти ритуалы. У всех есть свои недостатки. Мне потребовалось на редкость много времени, чтобы отучить свою охрану вскакивать и отдавать воинское приветствие при каждом моем появлении. Эти орки могут в любой момент отдать за меня свои жизни. Зачем требовать от них большего?

– Тогда почему вы, гномы, так недолюбливаете мечи? – донесся до меня вопрос Мезамира, отчаянно пытавшегося расшевелить полусонного гнома.

– Пф-ф-ф, мечи! Посмотри на меня! – Бальдор, поняв, что надоедливый мальчишка от него не отстанет, сел, вытянув перед собой свои могучие руки. – С нашим ростом и длиной рук мечи бесполезны. К тому же междоусобицы среди подгорного народа прежде не были редкостью, а хорошие доспехи умеют делать все кланы. У Подземной реки, правда, лучшие мастера, – похвалился гном. Скромность никогда не была его главным достоинством.

– Ну и что? – удивился вампир.

– Топором доспехи пробивать гораздо удобней, нежели мечом, – пояснил гном, почесывая бороду. – Посмотри на Поющую! – Он с легкостью вытянул вперед свою секиру.

Да, гномы знают толк в прекрасном оружии. Секира Бальдора не была исключением. Два серповидных лезвия: одно большое, а другое в два раза меньше – на длинном толстом древке. Мог бы поспорить, они заточены так, что способны разрезать случайно упавший на них волос. Расклиненный обух был спрятан за массивной металлической насадкой. Круглый набалдашник с обратной стороны препятствовал соскальзыванию руки с топорища. Кроме того, набалдашник выполнял защитную функцию, предохраняя рукоятку от разломов и трещин. Поющая… Хм… Не думал, что ее так зовут. Зная гнома, я полагал, что у его оружия более грозное имя…

– Нет доспеха, способного спасти от ее удара, – продолжал хвалиться Бальдор. – Нет, есть доспехи и шлемы, которые она не смогла пробить, но нет ребер или шеи, защищаемых этими доспехами, которые она не смогла бы сломать. – Он любовно провел пальцами вдоль древка своего оружия. – Доброе утро, Леклис! – наконец заметив меня, приветственно махнул рукой гном.

– Доброе, – коротко поздоровался я, присаживаясь у костра. – Все спорите о любимых игрушках?

– Игрушках? – непонимающе сдвинул брови Бальдор. Мезамир зашелся кашлем, пытаясь скрыть приступ смеха. Гном непонимающе посмотрел сначала на него, потом вновь на меня и перевел взгляд на свои руки, все еще крепко сжимающие древко секиры. – Ах вот ты о чем, – усмехнулся он, вызывая у Мезамира очередной приступ кашля. – Любимые игрушки… В чем-то ты прав… До Железного холма три дня пути, вчера я послал гонца к старейшинам и лорду Гленлину. Вас уже будут ждать. Эта весна богата на дипломатические визиты. Сначала светлая леди Эйвилин, теперь вот ты.

Проклятье! Гном не мог выбрать другой темы? Весь прошлый вечер я старательно гнал в сторону мысли об эльфийке. Нельзя сказать, что известие о ее предстоящем замужестве стало для меня неожиданностью. Артис слишком хорошо знает, что такое старшие дома, и это было лишь вопросом времени. Но вчерашние новости вызвали у меня очередной прилив черной меланхолии. А в такие моменты я становился опасен. Если у себя в замке я легко мог запереться в рабочем кабинете и послать всех к Падшему, то здесь такое было невозможно. Весь вчерашний вечер я бродил по лагерю, пугая своим мрачным видом даже много чего повидавших орков. Из-за какой-то мелочи накричал на Эстельнаэра и едва не сорвался на Мезамира. Хорошо хоть Бальдор был в Тверди.

Самым отвратительным было то, что я не жалел о сделанном выборе даже теперь. Хотя какой, к Падшему, выбор?

Мезамир, помня вчерашний вечер, кинул на меня настороженный взгляд. Мне стоило огромных трудов сохранить равнодушный и скучающий вид.

– А лорд Гленлин? Кто он? – спросил я, прячась за маской безразличия.

– Он неплох для старшего, – пожал плечами Бальдор. – Возможно, слегка высокомерен, но по сравнению с остальными старшими его можно считать воплощением скромности. Неплохой воин и маг. Был правой рукой Артиса во время последней войны с драконами. Да и светлой леди Эйвилин он вроде небезразличен: с тех пор как она приехала в Железный холм, их довольно часто видят вместе. Думаю, за свадьбой дело не станет.

– Рад за них, – криво усмехнулся я. Еще не зная лорда Гленлина, я уже заранее его ненавидел. Но вскоре на смену ненависти пришло отвращение к самому себе.

ВСЕ ТВОИ СЛОВА, что участь любовницы не для нее, были просто пустой болтовней? Да, Леклис! Лицемерно говоришь одно, а втайне надеешься на совершенно иное. Ты стал истинным королем…

– Стой, куда прешь! Да остановите же его! Где маги?

Голоса орков, несших стражу вокруг нашей ночной стоянки, отвлекли меня от мрачных мыслей.

– Что там приключилось? – Удивленный Бальдор встал с земли, крепко сжимая в руках секиру.

– Всадник. Едет к нам, – равнодушно пояснил Мезамир, оставаясь все так же спокойно сидеть. Значит, опасности не было.

Повернувшись, я увидел клячу, к седлу которой был привязан какой-то запыленный тюк с вещами. Лошадь роняла пену и дрожала, едва передвигая ноги. Внезапно она споткнулась, захрипела и стала заваливаться на землю. То, что я принял за тюк с вещами, оказалось гномом, крепко привязанным веревками к седлу. От удара о землю гном тихо застонал:

– Grobi! Bizar Az! – прошептал он, теряя сознание.

Язык гномов я знал отвратительно. Если быть точным, то, кроме нескольких грязных выражений, часто используемых Бальдором в схватке, я не знал его вообще. Но первое слово – «гоблины» – в переводе не нуждалось.

Один из орков разрезал веревки, вытащил гнома из-под лошади и аккуратно положил на землю.

– Дайте ему воды, – приказал я. – Бальдор, что он сказал про гоблинов?

– Это невозможно! – пораженно прошептал Бальдор, не обратив никакого внимания на мой вопрос.

Другой орк сбегал к ручью, принес в шлеме воды и часть ее вылил на голову гнома. Тот вновь застонал и открыл глаза. Только теперь я заметил, что гном был еще очень молод. Едва пробивающаяся рыжая борода не могла скрыть заметных юношеских черт. Гном с жадностью выпил принесенную орками воду. Взгляд его прояснился, и он, пошатываясь, встал на ноги.

– Повтори, что ты сказал!

– Гоблины в Долине Воды! – едва ли не прокричал гном на общем. У него заметно дрожали руки, а в глазах стояли слезы.

– Соберись! – одернул я гонца. – Большой набег? Сколько их?

– Это не набег! Они все тут! Спустились с гор словно лавина! Дунглор в огне! Золотой легион попал в окружение и, скорее всего, погиб. Меня послал тан Руфур, он с Серебряным легионом удерживает… – Гном осекся и всхлипнул. – …Удерживал переправы на Ллуре. Он послал меня и других предупредить жителей, чтобы они спасались. Дороги забиты беженцами, большая часть идет к Железному холму, остальные сюда, к Тверди. – Гном застонал и сел на землю, обхватив голову руками.

Новости, принесенные им, были не просто плохими. Это была катастрофа! Восточная часть Горного королевства – огромная долина, река Ллур разрезает ее на две почти одинаковые части. Если в Железном холме проживает половина подгорного народа, то две трети из оставшихся живут в Долине Воды. Здесь же помимо выходящих к самой поверхности рудных жил находятся малочисленные участки плодородных пахотных земель и небольшой тщательно охраняемый лес. Дунглор – второй по величине город гномов – располагался на севере у склонов Туманных вершин. Хоть он в десятки раз меньше Железного холма, но тысяч пять жителей там все же набиралось. Зная гоблинов, можно быть уверенным, что теперь все жители мертвы.

Гоблины вновь совершили невозможное. Их не ждали так рано. И уж тем более не ждали здесь. Они вновь поставили все на внезапность и опять не прогадали. Два легиона, оставленные для прикрытия этих земель, не могли остановить их яростного напора. За то время, пока старейшины и эльфы перебросят сюда подкрепление, гоблины успеют вырезать все население долины. Шах и мат… О помощи гномов в новой войне теперь можно забыть. Подгорному народу потребуется несколько лет, чтобы оправиться от этого нашествия гоблинов.

– Бальдор! Сколько нужно времени, чтобы перебросить ваши легионы с запада на восток? – Я сам удивился спокойному тону своего голоса.

– Неделя минимум, – нехотя отозвался гном. – Как эти проклятые твари додумались до такого? – Впервые я видел Бальдора в состоянии, близком к панике. – Переход через пики Азанбунда! [2]2
  Туманные вершины (гном.).


[Закрыть] Да еще весной! Они же положили там треть своей армии! Слова «потери» для этого отродья просто не существует, – сокрушенно покачал он головой, беря себя в руки. – Надо подготовить Твердь к обороне, – добавил уже сухим спокойным тоном.

– Хорошо. Я с орками встречу беженцев и провожу их до Тверди… если получится.

– Спасибо, Леклис. Я не посмел бы просить тебя об этом.

– Не думай обо мне лучше, чем я есть на самом деле. В этот раз за свою помощь я потребую от вашего Совета не только слов благодарности. Что застыли? – повысил я голос на замерших орков. – Седлайте лошадей, мы выступаем! Мезамир! Сообщишь Диане, чтобы она не вздумала покидать Твердь.

– Ну уж нет! – возмутился вампир. – Я не мальчик на побегушках! Бальдор все равно едет в город, вот пусть он и сообщит известия.

Из моей груди вырвался тяжелый вздох:

– Не могу поверить, что я сам когда-то был таким же глупым. Ты все еще думаешь, что война – это забава? Хорошо, я знаю, как это вылечить. Держись рядом со мной, не лезь в драку и не делай глупостей.

– Кто бы говорил… – едва слышно пробормотал вампир.

Сборы были недолгими. Орки не нуждались в повторных приказах. Отчаянно зашипели и задымили заливаемые водой костры. Воздух наполнился звуками отрывистых команд, ржанием лошадей и лязгом оружия. Мезамир подвел ко мне уже оседланного Ветра.

Поймав ногой стремя и взявшись рукой за заднюю луку седла, сильно отталкиваюсь правой ногой от земли и оказываюсь в седле. По камням дороги уже бойко стучат копыта лошадей. Десяток орков, не дожидаясь приказа, отправился разведывать путь впереди. Остальные быстро, но без спешки выстраиваются в походную колонну.