Текст книги "Снежинка (СИ)"
Автор книги: Александра Стрельцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– Думала, мы не узнаем? Ну! Мы ждём ответа, – в голосе друга проскакивает рычание.
– Снотворное! Про сюрприз узнала случайно, подслушала разговор этих, двоих не разлучных подружек, – произносит, даже с каким-то превосходством Маша.
Такого я не ожидал! Признаться так легко. От того, как она это рассказывает, переворачивается всё внутри, она ни капли не жалеет о своём поступке. Тоха брезгливо отстраняется от неё.
– Зачем ты это сделала? – яростно требую ответа.
– Ты серьёзно? Зачем? – подаётся в перед, – я любила тебя, и сейчас люблю, а эта дрянь встала между нами. Думала, ты поиграешь с ней и бросишь, как ты обычно это делал! – визжит на всю комнату, – скольких девок в твоей постели я простила, а скольких убрала, – заходится хохотом сумасшедшей.
В памяти всплывают моменты, когда девушки бросали меня, не объясняя причину своего поведения. Тогда я думал, что достоин только барышень лёгкого поведения, раз нормальные все бегут от меня, пока не встретил Арину.
– Но у вас всё зашло слишком далеко! – продолжает говорить, – надеялась до последнего, что ты бросишь её, – растянула губы в широкой улыбке, – а когда твоя мама приехала в гости к мамаше, этой. Я была у неё в гостях, спустилась попить водички на кухню, вот тогда я и услышала, что ты собрался делать предложение этой курице, – шипит словно гадюка.
С каждым её словом, ярость внутри закручивалась смерчем, зверь рвался наружу.
– Тогда я и поняла, пора вмешиваться. И ты должен сказать мне «спасибо»! – тычет в меня пальцем.
– За, что это интересно? – рычу.
– Я открыла тебе глаза, на эту шваль! – произносит довольным тоном, – она на утро уже укатила с другим. Значит, он у неё давно был, и она трахалась на два фронта, прыгая из койки в койку. А после её отъезда у меня появился шанс, я долго к этому шла! Всё было хорошо, пока эта подстилка не вернулась обратно, и не испортила наши отношения. А самое обидное, ты снова повёлся на неё, тебя даже не остановило, что она вернулась не одна, а с мужем и отпрыском! Не удивлюсь если из этой крохи, вырастит такая же подстилка, как и её мать, пример есть с кого брать, – визжит, срывая глотку, размахивает руками, задевает Тоху.
Перед глазами красная пелена, смерч ярости вместе с разъярённым зверем вырываются наружу. Рывком поднимаюсь на ноги, наотмашь бью по лицу ладонью. Так, как эта сука сидела посередине дивана, то от удара завалилась на бок. Не даю ей прийти в себя, хватаю за волосы, тащу вверх, второй рукой хватаю за подбородок, нажимаю пальцами на скулы. По лицу текут крупные слёзы, в глазах страх, на щеке отпечаток моей ладони. Дергаю её ещё раз, от чего на её лице появляется гримаса боли, впиваюсь яростным взглядом в её глаза.
– Слушай сюда тварь, и запоминай! – рычу прямо в лицо, – шваль и подстилка – это ты! Арина мне не изменяла, ребёнок мой, а уехала она с братом. Ты ответишь за каждую пролитую слезинку моей девочки, – крепче сжимаю пальцы на скулах, – за пропущенные моменты с моей дочуркой. И поверь, я это сделаю! И тебе мой совет на будущие, не появляться на горизонте моей видимости. Убью! – отталкиваю от себя эту дрянь.
Глаза стеклянные, прижимает обе руки к щекам, по лицу вижу переваривает полученную информацию.
– Эта малявка не может быть твоей дочерью! – качает головой из стороны в сторону, запустив пальцы в волосы, – нет! Нет! Нет! Только я имею право быть мамой твоих детей! – ревёт белугой.
14.3
Переглядываемся с Тохой, киваем друг другу – больше здесь нам делать нечего.
– Тоха записал? – смотрю на друга.
– Всё до единого слова! – достаёт диктофон, демонстрирует Машки.
– Тогда поехали от сюда, находится рядом с этим падалью противно, – делаю шаг в направлении двери.
– Она всё равно не вернётся к тебе, мы столько раз занимались любовью. И она об этом узнает, я об этом позабочусь, – орёт, брызгая слюнною.
– Ты глубоко ошибаешься, мы ни разу не занимались с тобой любовью, ни разу! Тебя можно только трахать, на большее, ни один нормальный мужик не согласится, – кидаю в её сторону презрительный взгляд, – а про то, что было, я сам всё расскажу.
Фурия бросается в мою сторону, кидается на меня, как кошка, выпуская свои когти в моё лицо. Чувствую щепание на коже, сука поцарапала меня, отталкиваю гадину от себя, та впечатывается в стену. Тоха встает между нами, новый бросок в мою сторону тормозит друг, толкает девицу в комнату на диван,
– Угомонись б. ть, пока я сам твои мозги на место не вправил, – орёт Тоха, – сейчас я позвоню Глебу, пусть сам убедится, какая у него сестра, – рычит друг.
Разворачиваемся и уже выходим из квартиры, как в наши спины летят проклятия, угрозы, мат. Садимся в машину, лезу в бардачок за спиртовыми салфетками, опускаю козырёк с зеркалом, включаю свет в салоне – так как на улице уже темно. Дрянь! Расцарапала мне щеку, три алых борозды от глаза до шеи, крови не много, раны не глубокие, но продефилировать надо.
– Мот она больная, ей лечиться надо! Ты кстати как? – рассматривает моё лицо.
– Нормально, жить буду, – обрабатываю деяния ногтей, – сука! Как я с такой рожей, перед дочкой покажусь? – рычу на отражение в зеркало.
– Замажем, не переживай! Главное доказательство есть, лицо заживёт, – поддерживает друг.
– Поехали домой! А завтра с утра к Нику с Ксюхой, – выдыхаю с облегчением.
На обратном пути погрузился в тяжелые мысли, а точнее в понимание того, каким был слепым котёнком. Проанализировав все полтора года наших с Аришкой отношений, вспоминая, всё чему не придавал значение. Машка крутилась вокруг нас всегда! Строила мне глазки, делала всё возможное, чтобы остаться со мной наедине. Сука, она даже на все мероприятия ездила с нами, уговаривала Арину взять её с собой, а я не мог отказать любимой. Только один раз мы всё – таки съездили с Ариной на отдых, целых две недели были вдвоём, а через полтора месяца она уехала в Штаты.
Пока я бухал после отъезда моей девочки, Машка активно накручивала меня против Арины. А сама лезла в мою постель, утверждала, что станет легче, якобы клин клином вышибают. Только мне не до секса было, обычно мужики в таком случаи утешаются женским вниманием, а я бухлом. Когда ребята всё-таки привели меня в порядок, Машка пропала на пол года, появлялась периодически, снова пыталась залезть в постель. Когда три месяца назад заявилась ко мне домой почти голая, подумал, а почему бы и нет. Предложил просто секс, она согласилась. Если бы только знак кого впустил в свой дом, то на пороге бы повыдёргивал ноги. Нужно было слушать Тоху, и гнать её от нас с Ариной, ещё в начале отношений.
Вспомнил, когда в первый раз увидел мою девочку. Это было летом, я сидел в машине недалеко от подъезда Глеба, ждал его прихода домой. Арина выпорхнула из-за угла дома, вместе с Машкой. Вся такая легкая, воздушная, в жёлтом сарафане чуть выше колен, её длинные волосы переливались на солнце. Они остановились около лавочки, Машка направилась в подъезд, а малышка осталась на улице. Я не сводил с неё взгляда, она понравилась мне сразу, было ужасное желание схватить и не отпускать. В паху уже ломило, хотелось подойти, познакомится. Но! Такие милые и нежные бросали меня, теперь я знаю почему, правда тогда я этого не знал и по этому, не осмелился, подайте. Но судьба подарила мне второй шанс, и снова по тому же адресу. Я с друзьями зависал на хате у Глеба, он обмолвился, что придёт Машка с подружками. В гриди, что-то кольнуло, но внимания не обратил. Через час нашего пребывание в квартире раздался звонок в дверь, Глеб отправился встречать гостей. В коридоре послышался Машкино возмущение, и мелодичное хихиканье, через минуту к нам присоединилась одна Машка. Минут через пять услышал голос хозяина квартиры, обернулся и пропал! На меня смотрели серые с серебряными льдинками, пронзительные глаза, не знаю, сколько времени мы играли в гляделки. Нас прервал Глеб, начав знакомство. Весь вечер я не сводил с неё взгляда; пухлые губки, чуть вздернутый носик, обворожительная улыбка, идеальная фигура, молочного цвета кожа. Её запах– мёда с нотками миндаля – сводил с ума. Тоха в тот вечер сказал, что я попал на любовь, и я не возражал.
*****
По возвращению домой, поздно ночью, спать не хотелось. Решил провести влажную уборку в квартире, пыли скопилось до фига, конечно мог вызвать клининговую службу[i], но впервые захотелось навести порядок самому, не доверяю я больше посторонним людям особенно женского пола. Нужно ускоряться с постройкой дома, завершение планируется к середине лета. В двухкомнатной квартире место будет маловато, мои девочки должны жить в комфорте, а не в клетке на пятнадцатом этаже. Тем более после случившегося в этой хате, Арина вряд ли согласится здесь жить, да и самому, как то не по душе становится.
[i] Клининговые компании обеспечивают широкий спектр работ по уборке помещений.
15.1
КСЮША
– Доброе утро малыш, – шепчет Никита на ушко, ласково поглаживает ели заметный животик.
– Доброе, – целую мужа, – а сколько время? – бурчу сонно.
В последнее время очень хочу спать, даже боюсь представить, что будет дальше?
– Уже девять, и вам с малышом пора завтракать, – целует мой животик.
– А, что у нас на завтрак? – спрашиваю мужа.
– Омлет и яблочный сок, – довольно улыбается.
– Как же я хочуууу кофееее, – хнычу, как маленький ребенок.
– Нет! Милая, эту каку вам нельзя, – подхватывает меня на руки с пастели и несет в ванную, – давай чисть зубки, умывайся и приходи на кухню, – целует меня в кончик носа.
Делаю утренние процедуры, иду на кухню, пахнет волшебно. Ник накрыл уже на стол, сажусь за стол и сразу принимаюсь за еду. Как вкусно ууу! Ник глухо смеётся, наблюдает за моей довольной моськой.
По квартире разносится пение птичек – это звонят в дверь. Ник поднимается, целует меня в щеку, и идет открывать. Слышу приглушенные голоса, кого это там принесло с утра пораньше? Раздаются шаги по коридору, и на кухню проходят трое: Ник, Антон и Матвей, смотрю на мужа, отодвигаю тарелку с омлетом.
– Что он здесь делает? – зло смотрю на Ника, – мы же договорились, для него вход к нам домой закрыт, – не скрываю своё негодование.
– Ксюш, подожди, – подаёт голос Матвей, – не гони меня, дай мне всё объяснить и я уйду. Если хочешь, больше не увидишь меня, даже, когда будешь приезжать к Арине в гости, я буду уходить из дома, – говорит этот козёл.
Сижу с открытым ртом, это, как интересно он собирается находиться с Аришей в одном доме? Что я пропустила, не общаясь неделю с подругой? Перевожу взгляд на Ника, тот закусывает нижнею губу, и смотрит с мольбой. Ну уж нет, просто так я не сдамся!
– А с чего ты взял, что будешь находиться в одном доме с Аришкой? – приподнимаю одну бровь вверх, – она тебя никогда не простит за измену! – говорю ровным голосом.
– Вот об этом я и хочу, поговорит, – делает глубокий вдох, – Ксюш я не изменял Арине, я люблю её и дочку люблю, – его голос, почему-то изменяется дрожит.
– Я своими глазами видела, как ты не изменял! – начинаю ещё сильней злиться.
– То, что ты видела правда, – смотрит твёрдо, – мы находились в одной постели, но я не изменял, это всё Машка подстроила, – голос срывается на грохот.
– Не произноси имя этой здесь! – шиплю как змея.
Ненавижу обоих, сколько боли они причинили Арине.
– Она, что насильно уложила тебя в постель? А нет! Подожди, – поднимаю руки верх, чтобы он молчал, – она тебя заставила! Точно: пришла к тебе, отвела в комнату, приказала раздеться, уложила в постельку, занялась с тобой сексом, а после уложили баиньки, спев перед этим колыбельную, и сама решила остаться, – выдавливаю в слова весь яд, который у меня есть.
Я с ней спал, но не изменял, бесит сволочь.
– Матвей ты даже вины своей не можешь признать, изменил, так будь добр, не отрицать этого! – качаю головой.
– Всё достали! – лезет в карман куртки, – слушай запись и делай выводы, – перед домной появляется маленький диктофон.
Сам садиться напротив меня, включает запись. Только сейчас замечаю царапины на лице, похожи на следы от ногтей – это кто его так? Да хотя, какая мне разница, поделом ему! Мало, нужно было всю его смазливую морду расцарапать. Перевожу взгляд на диктофон, начинаю слушать.
С каждым услышанным словом на записи, слёзы ещё сильнее текут по моему лицу, скатываясь по подбородку на шею. Чувствую горячие ладони Никиты на своих плечах, слегка сжимает, целует в макушку. Поднимаю глаза на Никиту.
– То есть, если бы я рассказала тогда, из-за чего всё это произошло, Арина была бы счастлива, а Снежка росла с обоими родителями? – реву, чувствую вину за собой, что распаляла грудь всё сильнее по мере осознания случившегося, – это я виновата, я не разобралась, я плохая подруга, – утыкаюсь в грудь мужа.
– Блин малыш, да почему ты считаешь себя виноватой? Ты самая настоящая подруга, какая только может быть! Ты хранила секрет все четыре года, поддерживала Аришку, стала крёстной Снежки. Успокаивайся солнышко, переставай, а то плохо станет, нельзя так плакать! – Никита целует, вытирает слёзы, крепче прижимает к себе, – всё родная моя, всё хорошо, успокойся.
Поднимаю взгляд на Матвея, у него у самого в глазах блестят слёзы, взгляд растерянный, наверное, не ожидал столько слёз, из одной девушки. Выбираюсь из объятий мужа, встаю, подхожу к Моту и обнимаю, знаю, Ник не будет ревновать.
– Матвей прости меня, пожалуйста, что не верила, считала предателем, – снова реву.
Эх гормоны, гормоны. Бедные мужики, сколько они терпят?
– Ксюш! – обнимает в ответ по-дружески за плечи, – мне не за что тебя прощать. Ты поможешь всё рассказать Арине, меня она слушать не станет, даже видеть не захочет. Может даже не любит уже, – слышу по голосу, Матвей превратился в квашеную капусту.
– Любит Матвей, любит и всегда любила, она в этой Америке ни с кем не встречалась. Да и вообще, ты у неё единственный мужчина был, – отстраняюсь от парня, глаза горят, на лице счастливая улыбка.
Сбоку от нас раздаются не понятные: завывание, всхлипы. В недоумении переглядываемся с Матвеем, поворачиваем головы в сторону, и таращимся округлившими глазами на источник шума.
15.2
Антон сидит за столом, одной рукой подпирает голову, второй с полотенцем закрывает лицо, издавая те самые звуки.
– Антош ты чего? – спрашиваю осторожно.
Тоша убирает полотенце, смотрит на нас совершено сухими глазами, только на дне плещутся черти.
– Птичку жалко, – притворно плачущим голосом говорит друг.
– Какую птичку? – спрашивает Матвей.
Перевожу взгляд на мужа, тот опустив голову на сложенные руки на столе, беззвучно смеётся, плечи ходят ходуном.
– Вух, – выдыхает Тоша, – ту самую, вы чего тут сырость развели, ладно Ксюха, в положении и она девочка! Но вот от тебя друг, я такого не ожидал! – мотает головой, хмуря лоб, обращается к Матвею.
– Такого, это какого? – прищуривается Мотя, упираясь взглядом в Тошу.
– Да ты, как баба нюни распустил! – хохочет Тошик.
– Вот дать тебе в бубен, да жалко становится, вдруг снова услышу эти страшные всхлипы, – усмехается Мот.
Смотрю на эту картину, и до меня доходит. Да они стебутся друг над другом! Слёзы на моих глазах высохли, это они специально, что ли?
– Блин парни хватит мне жену пугать, – ворчит Ник.
– Антон, идиот, я ведь правда начала переживать, сидит тут здоровенный мужик, и плачет! – упрекаю друга.
– Всё Ксюш, прости, больше так не буду, – извиняется Антошка.
– Так всё шутки в сторону! – становится серьезным Матвей, – Ксюш ты мне поможешь? – показывает на царапины, и смотрит с надеждой.
И правда эту красоту нужно спрятать. С одной стороны, жалко его, могут и шрамы остаться, а с другой, он гадёныш всё равно с ней спал, да – не в отношениях с Ришей, позже, но спал. Так, что это ему на долгую память, в зеркало по утрам будет смотреть на своё отражение и вспоминать.
– Конечно! Сейчас принесу косметичку, замаскируем тебя и всеми поедим к ней, и всё расскажем. И Снежу познакомим с папой, – улыбаюсь представляю, как Аришка будет счастлива, – Ой! Только есть одна проблемка, – смотрю на парней растерянно.
– Милая, какая проблемка? – спрашивает муж.
Вижу, как напрягся Матвей.
– С ними живёт Егор и он, как бы сказать помягче, будет против вашего прихода, – предупреждаю, на всякий случай.
– Егора беру на себя, мы с ним одного роста, – говорит Антон.
– Мальчики, только без драки, там ребенок, – напоминаю про Снежу.
– А ещё там есть собака, хуже, чем этот Егор, – говорит мой любимый.
– А чем это интересно, тебе Джек не угодил? Он хороший пёс! – вступаю на защиту собаки.
– Хороший-хороший, только знаешь, одно слово ФАС! И мы будем все покусаны за наши привлекательные зады, – морщит свой нос, поясняет муж.
– Я думаю, до этого не дойдёт! – начинаю хихикать, представляю эту картину, – всё я одеваться и мы едем.
– Ксюш ты даже не поела! – кричит Никита мне в спину.
– Потом, не хочу сейчас, – убегаю в комнату.
16.1
АРИНА
– Джек, Джек ловии, есёё! – кричит на всю квартиру Снежка.
Играет с собакой, в резиновый маленький мяч. Дочка подкидывает, пёс ловит и приносит обратно.
– Снежа ты кушать, не хочешь? – интересуюсь у мелочи.
– Неть мамочка, хочу с Джеком иглать, смотли, как высакооо он плыгает, – показывает дочка, подбрасывая мяч.
– Главное, что бы соседи, не пришли жаловаться на ваши игры, – смотрю, как пёс прыгает, словно слон.
– Не причитай, звукоизоляция хорошая! Нам ведь соседей не слышно, – говорит Егор, развалился на диване, ковыряется в телефоне.
– Если всё же кто придёт, будешь выслушивать жалобы сам! – убираю его ноги присаживаюсь на диван.
– Да ни придёт, никто! – уверяет Егор.
В этот время раздаётся трель дверного звонка. Я начинаю смеяться, смотрю, как глаза парня округляются. Спихиваю его с дивана, ногами на пол, что бы шёл открывать, и вести переговоры с возмущёнными соседями.
– Да блин! Это ты виновата, сглазила, до этого никто не приходил, – бурчит Егор, направляясь в прихожею – встречать не прошеных гостей.
Я продолжаю смеяться, дочь играет, не обращая внимание на нас. Идти на помощь «братцу» в таком виде не хочу! Растянутая футболка, короткие шортики, на голове «птичье гнездо», глаза красные и влажные от смеха. Но приходится вставать и идти! Так как, с коридора доносится звонкий голос Ксю, и мужские голоса на повышенных тонах. Да, что там происходит?
Выхожу в коридор и столбенею! Матвей стоит на пороге моей квартиры, с друзьями и Ксю, которая загораживает их, своим хрупким телом – от взбешённого Егора. Слышу рычание от куда-то с низу, смотрю вниз – Джек стоит, растопырив передние лапы, показывает свои белые клыки, кладу руку ему на голову.
Поднимаю взгляд в сторону входной двери и встречаюсь с зелёными, как летняя трава глазами. Когда-то родными и такими любимыми, в которых тонула, и парила одновременно.
Сколько боли и нежности в этом взгляде! У меня подгаживаются колени, а пальцы проняла дрожь. А следом откуда-то из глубины, словно извержение вулкана, меня окатывает волна жара. Возвращая всё и сразу! Боль – сковывающая всё тело. Ненависть – вызывающая злость. Предательство – от которого становится тошно. Чувства, потери – от которого хочется плакать. Одиночества – заставляющая выть, одной в четырёх стенах. Трепет и чувства – запертые чувства любви, которые так и не погибли, как я хотела, которые возрождают, и дают новые силы, и вместе с тем же убивают, превращая в маленькую каплю дождя в ливень. Чувствую, как сердце замедляет свой ритм, пол уходит из-под ног, перед глазами чёрные пятна, в ушах белый шум. Слышу голос своей дочурки, словно через толщу воды.
– Мамочка.
И меня поглощает темнота, в свои мягкие, убаюкивающие объятия.
******
Сколько времени я провела в спасательной тьме, я не знаю. Когда пришло время возвращаться, первое, что почувствовала – нежные поглаживания по голове и руке. В голове вспыхнули зелёные глаза. Это был сон? Или Матвей и правда, был на пороге моей квартиры? Да нет! Это бред, Ксюха не могла со мной так поступит! Не могла же она притащить ко мне его? Медленно открываю глаза, и вижу – он, нет не сон Матвей действительно здесь. Сидит рядом, на моей кровати, смотрит не моргая, продолжает поглаживать меня.
Ксю, как же так? Зачем ты привила его сюда? Или они тебя заставили?
– Привет любимая, прости меня, я так перед вами виноват, – шепчет хриплым голосом.
Голос его отдаётся звоном по всему телу. Зачем, зачем он сюда пришёл? Зачем говорит то, чего на самом деле нет? Выдёргиваю свою руку из его пальцев, сдёргиваю плед, начинаю вставать с кровати. Не даёт, перехватывает моё тело и прижимает к себе сильно, выбивая воздух из легких – от такого захвата можно и без рёбер остаться. Утыкается мне в шею, делает глубокий вдох. Трепыхаюсь в его раках, даже нет возможности ударить, так как мои руки прижаты к моему телу, в кольце его рук.
– Я так скучал…
– Отпусти меня, – стараюсь говорить не громко, дабы не услышала Снежа.
– Нет… Не отпущу, больше не когда… Некогда… Слышишь? – рвано говорит мне в шею.
А у меня от его прикосновений, сердце разрывается от боли, слёзы текут. За, что он так со мной? И как его только Егор пропустил? Боже он видь с дружками пришёл! Что они могли сделать с ним?
– Где Егор? Что вы с ним сделали? – испуганно спрашиваю.
За Снежку переживаю, но там Ксюха.
– С ним всё в порядке, он на кухни с ребятами и нашей дочуркой, – ласково шепчет.
– Отпусти, прошу, не надо Матвей! Ты свой выбор сделал четыре года назад! Зачем ты пришёл? Зачем? – зло шепчу.
Гнев вскипает быстро, стоит только вспомнить – его лживые клятвы в любви. Пытаюсь снова выбраться из его захвата, бесполезно – хватка зверя.
– Нет, маленькая! – чувствую, как он качает головой, всё ещё не отрывая от меня свою голову, – свой выбор я сделал, встретив тебя, – опаляя мою шею, горячим дыханием.
Меня бросает в дрожь, слёзы снова катятся по щекам. Очень тяжело, находиться рядом с ним так близко. Я не должна вестись на его уловки, не должна верить в его слова. Он предал, растоптал, уничтожил всё светлое, что между нами было. Он показал, какой на самом деле я была глупой девчонкой, верящей каждому его слово. Хватит! Больше этого не случится. Ещё сильнее начинаю вырываться из его лапищ, но тем хуже делаю себе. Матвей опрокидывает меня на постель, придавливая сверху своим весом. Начинает покрывать моё лицо короткими и быстрыми поцелуями, не давая отвернуться.
– Прекрати! Хватит причинять мне боль! – выкрикиваю не очень громко, его прикосновения губ, как ожоги пылают на моей коже.
Бью лбом в его подбородок, в надежде выбраться из захвата, но снова неудача.
– Малышка! Прошу перестань вырываться, – ласково шепчет, вызываю новую волну горячей дрожи – что он делает со мной, за что? – девочка моя, дай мне всё объяснить, выслушай меня, прошу, точнее даже не меня, а вот эту запись, – с надрывом говорит Матвей.
Он убирает одну руку, лезет к себе в карман джинс, только захват слабее не становится. Перед моими глазами появляется маленький диктофон. Матвей сажает меня на постель, продолжает держать, нажимает на кнопку. По комнате разносится не понятные шуршание, следом голос Матвея, а после Маши – от которого во рту появляется привкус горечи.
17.1
МАТВЕЙ
Стоим всеми перед дверью Арининой квартиры, пульс зашкаливает – нервничаю, как подросток. Ксюха нажимает на звонок, поворачивается ко мне с улыбкой на лице. Слышу открывание дверного замка, сердце замирает, жду появления моей девочки, а нет, дверь открывает Егор. Брат моей крошки, сначала смотрит на Ксю с улыбкой, но тут же улыбка сползает, как только он замечает нас троих. Сначала он цепляется взглядом за Ника, следом за нас с Тохой.
– Привет Егор, Ариша дома? – спрашивает Ксюха.
Из глубины квартиры доносится голос дочки, что-то весело верещит, и Аринин смех… Всё тело принизывает разрядом тока, только от её голоса.
– Аришика дома Ксюш. Скажи, зачем ты привела этих сюда? – кивает головой в нашу сторону.
С Ксюхой он ведёт себя миролюбиво, только взгляд, направленный на меня и парней уничтожающий.
– Я не ясно тебе сказал, Никита? – Егор с прищуром смотрит на Ника, – не приближаться к девочкам! Особенно это касается твоего дружка! – повышает голос, бросает косой взгляд уже на меня.
– Егор мне не обходимо поговорить с Ариной, – говорю ровно, держу себя в руках, только нервы ни к чёрту.
– О чём? О том – как и сколько, изменял?! – уже рычит сквозь зубы.
– Егор, Егор подожди не злись! – Ксю ловит за руку взбешённого брата Арины.
Ксюха становиться перед нами, Егор на несколько секунд прикрывает глаза, видимо старается удержать себя в руках перед девушкой. Ник кладёт руки на плечи жены, чтобы отвести её в сторону.
Слышу рычание за спиной Егора, перевожу взгляд в квартиру, сердце пропускает удар. Арина стоит и смотрит на пса, который готов перегрызть нам глотки. Все молчат, кроме пса – Джека, неотрывно смотрю на мою девочку.
Арина поднимает голову, и мы сталкиваемся взглядами. Малышка растеряна, не ожидала увидеть меня на пороге своего жилья. Моя девочка пошатывается, опирается рукой о стену. Дергаюсь к ней, но собака кидается, пересекая мои действия. В коридор выбегает Снежа.
– Мамачка, – говорит дочка.
В этот момент Арина начинает оседать на пол, теряя сознание. Собака начинает лаять, Снежа – плакать. Егор кидается к ним, при этом даёт команду псу замолкнуть.
– Джек свои! – хватает на руки мою дочку, – Снежинка, милая тише-тише, мама просто играет с нами, – успокаивает малышку.
Одной рукой Егор обнимает Снежку, опускается на колени перед Ариной, второй рукой убирает с её лица волосы, начинает приводить в чувства Арину.
Чувствую толчок в спину – Тоха. Прихожу в себя, до этого стоял, как истукан. Пересекаю порог, в два шага оказываюсь возле Арины, подхватываю на руки, какая же она маленькая у меня, невесомая совсем.
– Матвей, отнеси её в комнату, Егор, а мы с тобой поговорим! – говорит Ксю.
– Где её комната? – спрашиваю Егора.
Смотрит с прищуром, ему не нравится моё нахождение здесь. Но сейчас мне пох. р, кому я нравлюсь, а кому – нет. И хрен кому позволю вытолкать меня за порог.
– Прямо и на право, – отвечает поглаживая Снежу по спине.
Дочка крепко обнимает его за шею, шмыгает носиком, зверь внутри ревностно рычит, и одновременно урчит, держа любимую в своих руках. Разворачиваюсь и несу мою девочку в указанном направлении.
– Егор, идёмте на кухню, поговорим там, Антон, Никит проходите, нечего стоять в подъезде и дверь закройте, – командует Ксю.
Дальше я их не слышу, захожу в комнату, закрываю дверь ногой – руки заняты драгоценной ношей. Прохожу к кровати опускаю свою детку, укрываю пледом.
Целую пальчики любимой, поглаживаю по шелковистым волосам. Она стала ещё красивее. Сдерживаю себя, что бы, не прикоснутся к таким манящим, пухлым губкам своими губами. От моих прикосновений, Арина начинает приходить в себя. Медленно распахивает ресницы, впивается в меня взглядом. Огромная обида и боль, читается в её серебряных глазах.
– Привет любимая, прости меня, я так перед вами виноват, – слова сами слетают с языка.
Знаю, поспешил, но это правда – она моя любимая.
Не верит, что любимая! Вырывает свою руку, начинает вставать с постели, хочет убежать. Не сейчас! Пока не объясню все, не отпущу. Перехватываю, прижимаю к себе. Малышка сжимается, то ли боится, то ли сдерживает себя от тех чувств, что испытываю сейчас сам. В штанах становится тесно, стараюсь об этом не думать – у нас есть серьёзный разговор.
– Отпусти меня, – тихо требует Арина.
– Нет! Не отпущу, больше никогда! Никогда! Слышишь? – голос надрывается от напряжения.
От одной мысли отпустить её, становится хреново, что готов сдохнуть, я не готов снова их потерять.
Моя пташка начинает плакать, и вырываться, целую в шейку лёгким поцелуем.
– Отпусти, прошу, не надо Матвей! Ты свой выбор сделал четыре года назад! – снова просит отпустить, и обвиняет.
От её слов внутри всё переворачивается, сводит в болезненный спазм.
– Нет, маленькая! Свой выбор я сделал, встретив тебя.
Уговариваю, прослушать запись, достаю диктофон, не медлив больше ни секунды включаю запись…
…По окончании записи, Арина содрогается в рыдании, закрывая лицо руками. Прижимаю свою девочку к себе ближе.
– Всё, всё успокойся, я люблю тебя, слышишь? Люблю и всегда любил, больше я вас не отпущу, и тебе не позволю сбежать! Посмотри на меня.
Арина всхлипывает, но голову не поднимает, сажаю её к себе на колени. Она цепляется своими ручками за мой джемпер, прижимается сильнее ко мне. Начинаю покачивать, как маленькую. Через какое-то время, малышка затихает, через время слышу тихий шёпот:
– Прости меня, что сбежала тогда, не поговорив, не выяснив причину. Мне было так больно, я не могла тебя видеть, решение приняла быстро. Егор мне не родной брат, но для него я, всегда была маленькой сестрёнкой, которую надо оберегать. Мне стоило только сказать, что хочу уехать, в ответ получила короткое «собирай вещи, я вылетаю». Наутро он уже был в Москве, через месяц узнала, что стану мамой… Егор взял всю заботу на себя… Даже родителям сказал, что они станут бабушкой и дедушкой, сама я не смогла, мне было стыдно перед ними, – тихо проговаривает Арина.
Пока малышка делает передышку, во мне вскипает собственническая ревности. С ней рядом был другой мужчина, и выполнял МОИ обязанности. Он заменил отца моей дочке, и тут в голову бьёт неожиданная мысль.
– Милая, можно задать тебе один вопрос? – тихо спрашиваю.
– Какой? – осипшим голосом, спрашивает малышка.
– Какое отчество у нашей дочурки? – спросил, и замер в ожидании ответа.
Смотрит в одну точку, а я боюсь услышать, что Егор и здесь преуспел, хоть и понимаю всё исправимо. Но это, будет значить, что в тот момент она вычеркнула меня из своей и жизни дочки.
– Ну-у понимаешь, я не смогла дать Снежки… – нервно начинает теребить мой джемпер.
Перебиваю, не дою ей договорить.
– Повезло Егору, – горько улыбаюсь, – она его и папой называет и отчество носит, – что-то острое кольнуло внутри.
– Ты сначала дослушай, а потом делай выводы. Я не смогла дать дочке чужое отчество! Она – Снежа Матвеевна Павлова, – поясняет любимая.
От её слов, словно гора падает с плеч, даёт возможность дышать.
– Спасибо родная, – прижимаюсь щекой к её голове, – как же я вас люблю! Только мы исправим, одну деталь! – предупреждаю сразу.
– Какую? – вскидывает голову, смотрит мне в глаза, всхлипывая носиком.
Не удерживаюсь, набрасываюсь на её сладкие губки. Зарываюсь пальцами в её волосы на затылки, притягиваю сильней к себе. Малышка сразу отвечает взаимностью, сминаю её губки, проникаю языком в её ротик. Арина издаёт сладкий стон от, которого срывает башню. Вторгаюсь второй рукой под футболку, поглаживаю спинку, провожу пальцами по позвоночнику, детка выгибается. Второй стон уже громкий, моя девочка зарывается своими тоненькими пальчиками в мои волосы и тянет на себя. Прикусываю нижнею губку любимой, взамен получаю всхлип. Это слегка отрезвляет.
