Текст книги "Снежинка (СИ)"
Автор книги: Александра Стрельцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
– Где ты? – спрашивает друг.
– У Тима в ресторане, – называю местонахождение.
– Скоро буду, – сбрасывает вызов.
Тоха даже не спрашивает, кто причастен к содеянному, он и так всё понял.
– Пошли, посмотрим по камерам, что здесь произошло, – говорит Тимофей.
– Какого ты молчишь, что здесь ведётся видеонаблюдение? – шиплю в ответ.
– Не рычи! Мы найдём её, – бросает через плечо, покидает помещение.
Иду следом, внутри всё сворачивается от страха, что эта больная могла сделать с моей девочкой? Как они прошли мимо нас не замеченными? От куда она узнала, где мы будем? Следила? Или же случайно встретились?
– Записи за последние двадцать минут, холл около женского туалета и сам туалет живо, – командный голос Тима выдергивает меня из мыслей.
Два парня в строгих чёрных костюмах, быстро засуетились. Не прошло и минуты, нам предоставили запись, промотали до того момента, как Арина заходит в помещение.
Сначала Ариша находилась одна, и все было хорошо. Ровно до того момента, пока не зашёл посетитель, а точнее ОНА. Моя девочка стояла спиной и не видела входящего, но это длилось недолго. Машка встала за спину Арише, и видимо в отражении любимая, увидела эту тварь.
А дальше, моим глазам пришлось смотреть, как Ариша боролась за возможность выйти из туалета. Машка фурией кинулась на Арину, но та успела отпрыгнуть в сторону, при этом задела рукой свою сумочку и та свалилась на пол. Хоть звук и отсутствовал, мы поняли, что они о чём-то говорили, точнее Арина поднимала руки верх в успокаивающем жесте, и также спокойно шевелила губами, а вот Машка размахивала резко руками явно в гневе. Разговор длился не больше минуты, и эта сука пошла в наступление. Арина отбила два броска в свою сторону, и смогла, приблизится к выходу, но тут её ждала ловушка. В помещение валился парень с носовым платком в руке, в один широкий шаг он оказался около малышки. Быстрым движением схватил Арину со спины, и закрыл ей рот тем самым платком. Моя девочка пыталась вырваться из захвата, а следом начала оседать на пол. Он подхватил Арину на руки, направился на выход, следом за ним отправилась и Машка, перед этим успела, пританцовывая написать послание. Дальше нам включили запись с холла, а вот здесь нас ждал ещё один сюрприз. Парнишка, один из официантов, проводил этих тварей с бессознательной Аришей на руках, к выходу для персонала во двор здания.
– Немедленно притащите этого сода, – взревел Тим.
Я съехал по стене вниз, держась за голов руками, оперся локтями в колени. Один из парней выскочил за дверь, второй показывал, что-то на мониторе Тиму. В сумочки Арины начинает играть песня детским приятным голосом «Сыграй, мне, брат, что-нибудь – о жизни. Согреет, душу мне, гитары звон твоей, в кругу друзей давно талант твой – признан, сыграй же брат и станет всем теплей»[ii]. Достаю телефон, на экране фото Егора, и большими буквами надпись «БРАТИК».
– Да, – голос хриплый.
– Здорово Матвей, как дела? Аришка там далеко от тебя? – бодрый голос, бьёт по ушам.
Молчу не могу больше произнести ни слова, от имени любимой горло сдавливает в тиски.
– Матвей, ты чего молчишь? – слышу из динамика.
– Егор, – с трудом вырываю слова, – Арину… похитили, – с болью в лёгких выдыхаю последние слова.
– ЧЕГО? – орёт Егор.
– Её похитила Машка, – говорю нужную информацию.
– Где Снежка? – продолжает орать.
– У моих родителей, вместе с Джеком, – отвечаю на вопрос.
– Где я могу тебя найти? – спрашивает уже более спокойно.
– У Тимофея в ресторане, где вы были с… Ариной, – поднимаю голову на звук открывающейся двери.
– Я понял, через десять минут приеду, – говорит Егор и отключается.
Смотрю на зашедшего начальника службы безопасности, и ярость вместе с болью выплёскивается наружу. Так как Бронислав держит за шкирку – парнишку официанта, который помогал в похищении Арины. Вскакиваю на ноги и в прыжке настигаю цель, со всей злости бью по лицу, парень падает, заношу кулак для второго удара, но меня рывком откидывают назад, не удачно приземляюсь, бьюсь головой об стену. Мне кажется, я видел звезды перед глазами.
– Какого х. ра ты творишь? – словно раскат грома звучит голос Бронислава.
Тим помогает подняться официанту, сажая его на стул.
– Бро полегче, он на грани и не понимает, что творит, – Тим подаёт мне руку, помогая подняться с пола.
– Тимох, я всё понимаю, но бл. ть, если он его покалечит больше чем надо, мы х. р чего узнаем, – не сбавляет обороты, басит Бронислав.
– Ладно, я понял, больше не трону, пока не допросят, – последние слова цежу сквозь зубы.
– Ну, а теперь Сашок, твоя очередь слово молвить, – говорит Бронислав.
Нависает своей громадной тушей над официантом.
– Зачем помог похитить девушку? – вопрос в лоб.
Парнишка бледнеет, его начинает заметно потряхивать, глаза округляются, и в них читается чистый страх. Боится сука!
– Я не помогал её похищать, – мотает головой, – нет, то есть помогал, но не похищать! – паренёк вжимает голову в плечи.
– Дальше, – рявкает Тим.
– Тот парень с девушкой, они попросили помочь. Сказали, что в туалете прячется их сестра от своего ревнивого мужа. Попроси показать служебный вход, чтобы, не попасться ему на глаза. Я согласился, а когда увидел девушку без сознания, спросил, что с ней. Они сказали, что она потеряла сознание из-за нервов, и приводить её в чувства, у них нет времени, – быстро тараторит парень.
– Ты сколько здесь работаешь? – через чур ласкова интересуется Тим.
– Я на испытательном сроке две недели, – горестно отвечает парень, – вы теперь уволите меня? – опустил голову, спрашивает у Тима.
– Ты когда выходил в первую смену, читал правило? Там чёрным по белому написано «служебный вход, строго для персонала» где были твои мозги, когда ты соглашался на подобное? – рычит Тим.
– Я вас очень прошу, не увольняйте, я один сестру воспитываю, оштрафуйте, но прошу, не увольняйте, – с мольбой в голосе просит парень.
Тим смотрит на меня, затем на Бронислава, последний кивает головой.
– Бро, под твою ответственность, – говорит Тим, – и проведи беседу с персоналом лично, и особенно с администратором, эта и его оплошность тоже, – цедит Тим.
– Не беспокойся, если понадобится, можем и заменить, – кивает головой Бронислав.
– А ты Саня! Допустишь ещё хоть малейший промах, вылетишь с волчьим билетом. Понял меня? – глухо произносит Тим.
– Д-да, я понял с-спасибо, я б-больше не подведу, – заикаясь, отвечает парень.
– Раз понял, вали домой, в смену выйдешь, как лицо заживёт, – рычит Тим.
Паренёк покидает кабинет. Дверь вновь открывается, на пороге стоят Тоха с Егором, оба злые, порывиста дышат.
– Тох, нужно к Глебу стартовать, он сука знает, что она больная и ни разу нам не сказал, – сжимаю кулаки, удерживаю ярость.
– Понял, но лучше вызову сюда, он в последнее время не принимает гостей дома, – поясняет друг.
– Бро, что накопал? – спрашивает Тим у безопасника.
– Они засветили тачку, на угловой камере их хорошо видно, сейчас Гена пробивает номера автомобиля. Далее будет вскрывать камеры по городу, и плюс знакомые гайцы подключены, – басит Бронислав.
– Этого мало, я звоню Старцеву, он поможет, – подает голос Егор.
До этого стоявший молча, только наблюдал и слушал. После его слов Тим с Брониславом уставились на него удивлённым взглядом.
– Ты знаком со Старцевым? – спрашивает Бронислав.
– Он хороший приятель моего отца, в помощи точно не откажет, к тому же он знает Аришу, – скрестив руки на груди, отвечает Егор.
– А кто такой Старцев? – интересуюсь у парней.
– А это друг мой милый, полковник внутренних дел МВД, – с какой-то предвкушающей улыбкой говорит Бронислав.
А дальше потекло время ожидания. Тоха отлучился на полчаса, а вернулся с Глебом, в этот раз Бро успел меня перехватить. Но словесную брань ни кто не отменял, я накинулся с претензиями о скрытии Машкиной болезни, Глеб орал, что не обязан посвящать посторонних людей в тайне семьи. Егор созвонился со Старцевым. И только ещё через час времени нам сообщили, в каком направлении движется указанный нами автомобиль.
– Так парни, по дорожным камерам Носовихинского шоссе была зафиксирована наша тачка. Парочка похитителей свернула в коттеджный посёлок «Полтево» пятнадцать минут назад, – доложил вошедший в кабинет Бронислав.
Все вскочили со своих мест и понеслись на улицу к машинам. Я, Тим, Егор, Тоха и Глеб оказались в Гелендвагене Тимофея, Бронислав с парнями разместились в ещё двух джипах. Нами уже было потеряно два часа времени, Егор пару раз созванивался с полковником, докладывал наше местонахождение, а также был осведомлен о подкреплении нескольких ДПС машин в нужном нам районе. Был перекрыт въезд и тем самым и выезд из посёлка, что очень облегчало нам задачу в поимки Машки и спасению Арины
Три чёрных джипа неслись по шоссе с предельной скоростью, нас не останавливали сотрудники дорожной автоинспекции, они нас сопровождали. Видимо это тоже распоряжение полковника, я настолько сильно был погружён в мысли, что не заметил, когда они добавились к нашему кортежу.
На въезде в посёлок, нам на встречу из-за поворота вылетел нужный нам автомобиль, и резко дал по тормозам. Машина ДПС съехала на обочину, мы остановились посреди дороги. Ехавшие позади нас ребята перекрыли дорогу своими машинами.
Долго не думая выскочил из гелендвагена, под отборный мат парней, рванул к чёртовой машине. Но вскоре об этом пожалел, так как эта мразь включила заднюю передачу, быстрым манёврам развернулась и со свистом колес сорвалась с места. Прыгнул обратно к подъехавшему ко мне гелендвагену и двинулись следом за Машкой.
А дальше события напоминали, какой-то боевик: с погоней, включёнными мигалками, и выстрелами в воздух.
Моё сердце замирало, каждый раз, когда машина похитителей виляла из стороны в сторону. Наше преследование длилось недолго, но те минуты переросли в часы. В какой-то момент Машка не справилась с управлением и вылетела с дороги, врезалась в дерево росшие вдоль дороги. Во время столкновения, в нашей машине сгустился воздух, биение сердца остановилась, кажется у всех парней. На автомате вылетели из машин и бросились к пострадавшим. Картина, раскрывшаяся нашему взору, была ужасная: передок машины был разбит в хлам, лобового стекла не было, в метрах трех вперед от дерева на белом снегу лежал окровавленное тело парня, что выносил из туалета Арину. В несколько рывков открыл заднюю дверь авто, в надежде найти Арину, но там было пусто. Лихорадочно начал озираться по салону, мой взгляд остановился на бледном лице Глеба, который склонился над зажатым телом Машки. Она не шевелилась, и совсем не подавала ни каких признаков жизни. Округу огласил не человеческий вопль Глеба, он трясущими руками хватался то за одну, то за другую руку девушки, звал её по имени. Я стоял столбом и смотрел на эту картину, а самое страшное, я не испытывал жалости ни к ней, ни к нему.
– Матвей, Матвей! – далёкий голос доносился до моих ушей.
С запозданием повернул голову в его направлении, увидел испуганное лицо брата Арины и после этого на меня обрушился гул голосов, я пришёл в себя.
– Егор её нет в машине, – взревел раненым зверем.
– В багажнике смотрел? – Егор бросился к водительскому месту, чтобы открыть его.
Стоял оперев руки об багажник, ждал, когда его откроют и молил бога, что бы Арина была в нём. Щелчок эхом отразился в моих ушах, дернул крышку багажника, и рухнул на колени. Из горла вырывалось рычание боли и отчаяния, вбивал кулаки о расчищенную машиной от снега землю не чувствуя физической боли, из разбитых костяшек струйками потекла кровь. Меня схватили с двух сторон, и потащили к машине Тима. В лицо плеснули холодную воду, дабы привести в себя, перед глазами маячили лица Егора и Тохи наперебой, что-то говорили. Поняв, что вода не подействовала нужным образом, мне прилетел ощутимый подзатыльник от Тохи.
– ….ты нужен ей, понимаешь, нужен, – орал Тоха.
– Ко… кому? – пересохшие горло, мешало нормально говорить.
– Ты слушал, что я тебе говорил? – трясёт за плечо.
Качаю головой, из стороны в сторону.
– Ты нужен сейчас Снежки, она нуждается в тебе, возьми себя б. дь в руки, ты мужик, вытерпи всё это, – рычит мне в лицо.
– Вытерпеть? Как можно это вытерпеть? – ору в ответ отталкиваю от себя друга.
Видимо Тоха понял, что перегнул палку. Снова подлетел ко мне, схватил одной рукой за шею, притянул к себе, уперся своим лбом в мой, вторая рука сжала куртку на плече в кулак.
– Мы найдём её, слышишь, найдём, землю перероем, но найдём, – говорит друг.
[i] Новогодняя песня из фильма «Чародеи»
[ii] Старикова Виктория – Сыграй мне, брат!
23.1
АРИНА
– М-м-м, – от собственного стона ощущаю адскую боль в висках.
Хватаюсь обеими руками за голову, в попытке унять болезненные ощущения. Хочу открыть глаза, но веки такие тяжелые, что при попытки напрячь их, голову снова пронизывает боль. Лежу несколько минут неподвижно, руки вытянула вдоль тела. Пальцами ощущаю мелкие камушки, по телу проходит озноб, я лежу на холодной поверхность. Где я? Что со мной?
Память начинает рисовать картинки: мы с Матвеем завозим Снежу к его родителям, вот мы стоим около столика где сидит Тимофей, смеёмся над его шутками, я покидаю столик отправляюсь в туалет, стою перед зеркалом, дальше успокаиваю Машку. Стараюсь покинуть помещение, захват сзади, сладкий привкус во рту и моё сознание покидает меня. Точно! Машка! Что на этот раз она придумала?
Принимаю ещё одну попытку открыть глаза, на этот раз получилось. Только разницы между открытыми и закрытыми глазами нет, вокруг темнота ни единого проблеска света. Это сильно пугает, слишком резко сажусь и тут же валюсь набок. Голова кружится, тошнота накатывает волнами, дышу глубоко, дабы унять рвотные позывы, всё тело пробивает крупной дрожью. Более– менее прихожу в себя, понимаю, встать у меня не получится, меня ещё качает как на волнах. Нужно найти выход, я явно в каком-то помещении, так темно на улице не бывает. Поднимаю руку верх – пусто, значит, есть возможность подняться в полный рост. Следом провожу вокруг себя, та же пустота, но стены должны быть. Приподнимаюсь на колени, опираюсь руками о пол, я уже поняла, что он земляной. Аккуратно провожу по полу руками впереди себя, продвигаюсь вперёд. Снова пробую нащупать стену, которой нет, опускаю руку назад на пол прощупываю место, ползу дальше. Пальцы задевают камень, приблизительно с куриное яйцо. В голову приходит мысль. Беру камень и бросаю вперёд себя, считаю секунды, успеваю досчитать до двух и слышу глухой удар. Значит стена не так далеко, продолжаю ползти, через некоторое время моих манипуляций, в очередной раз выставляю руку вперёд и ладонью упираюсь в холодную, каменную стену.
Сижу несколько минут, и потихоньку опершись о стену, начинаю подниматься на ноги. Чувствую слабость во всём теле, провожу вперёд по стене правой ладонью на расстоянии вытянутой руки, в поясках выхода. Стена ровная, на ощупь выложена из кирпича. Передвигаюсь мелкими шагами, головокружение и тошнота не покидают меня, поэтому приходится часто присаживаться, отдыхать и снова отправляться на поиски. Преодолев, какое то расстояние, делаю очередной шаг и спотыкаюсь о препятствие, падаю вперёд, не успеваю сгруппироваться, больно ударяюсь: ребрами, плечом, коленом и головой. Вскрикиваю от боли во всём теле, слёзы брызгают из глаз, в голове начинает гудеть, и меня снова уносит в бессознательное состояние.
Пришла в себя всё также лёжа на холодной, но теперь не на ровной поверхности. Состояние было хуже чем, когда пришла в себя первый раз: тело ломило, больно глубоко дышать. Провела рукой по тому месту где лежу, и даже обрадовалась. Я лежу на ступеньках, и если правильно понимаю, то это лестница, которая ведёт наверх. Превозмогая боль и слабость, также на коленях поползла верх по ступенькам, они тоже выложены из кирпичей. Лестница шла не прямо, а полукругом, и стоило мне завернуть за угол, я заметила тусклый дневной свет проникавший из-под закрытой двери. Доползла до самого верха, опёрлась руками о дверь, толкнула её несколько раз, но безысходно. Дверь понизу присыпана снегом, видимо сквозь щели его задуло ветром.
– Помогитеее! – осипшим голосом позвала на помощи.
С той стороны двери было тихо, не слышно: ни звука машин, ни голоса людей. Если меня не найдут, я умру от холода. От этой жуткой мысли защемило в груди. Возможно больше никогда не увижу свою доченьку, не поцелую её пухлые щёчки, не услышу звонкого смеха, слово мама, не посмотрю в эти зелёные глазки, как у её папы. Слёзы ползут по лицу и застывают, так горько и больно потерять всё из-за такой глупости. Надо было сразу ударить её чем-нибудь и бежать к Матвею. Боже, как же хочется оказаться в его тёплых, крепких объятиях, сказать, как сильно его люблю, ощутить вкус его губ, запах тела. Хочется увидеть маму и папу, попросить у них прощения, если когда-то их обидела. Поблагодарить Егора за его заботу и тепло, которую он дарил нам со Снежкой. Боже, помоги мне вернуться домой. Помоги остаться живой.
Когда в щель перестал светить дневной свет, я поняла, что наступает ночь. В щели стал дуть холодный сквозняк, от него замерзла ещё больше. Решила спуститься вниз на нижнею ступеньку. Свернулась в позе эмбриона, легла на левый бок, так как правый горел огнём после падения. Веки сами закрылись, погружая мое тело в сон.
Сколько я здесь нахожусь, не знаю. После каждого пробуждения поднимаюсь по лестнице к двери, если вижу свет, то зову на помощь, бью камнем по железной двери, терплю боль в голове от звука ударов, вот только мне никто не отвечает. Когда наступает ночь возвращаюсь обратно вниз. Моё состояние стало совсем невыносимым: поднялась температура, ужасная головная боль, в горле скребут наждаком. Сухой кашель, весь снег, что был около двери, закончился, его я использовала, как воду. Желудок издавал голодные звуки. Мне снятся сны: яркие, тёплые, мой любимый мужчина кружит меня на руках, Снежа смеётся, прыгает с Джеком вокруг нас. И в конце каждого сна Матвей со Снежей на руках, смотрят на меня с болью в глазах и просят вернуться к ним. Я плачу, тяну к ним руки, прошу побыть со мной ещё чуть-чуть, и вот Матвей подаёт мне руку, и … Я просыпаюсь, снова заливаясь горькими слезами, и снова ползу наверх…
Очередное пробуждение, на этот раз тяжёлое, что не хотелось открывать глаза. Но я ползу к двери, заношу руку, чтобы опереться и меня пронзает острая боль.
– Ох, – вою, трясу рукой.
Сажусь на ступеньку, второй рукой нащупываю горлышко от бутылки, которое вонзилось мне в правую ладонь. Сжимаю зубы, и вытаскиваю стекло, по руке течёт горячая жидкость, сжимаю в кулак и прижимаю к груди, качаю как ребёнка. Кровь не перестает течь, снимаю с шеи шёлковый шарфик и перематываю руку. Подождав ещё некоторое время, ползу дальше. Нахожу камень и снова начинаю стучать по двери, произносить слова о помощи не могу, голос пропал. С каждым новым ударом рука слабеет, пальцы с трудом удерживают камень.
– Эй, – удар с другой стороны, – там кто-то есть? – женский голос, звучит в ушах.
Не сразу соображаю, что голос реальный, продолжаю слабо стучать по двери.
– Эй! Вы меня слышите? – голос становится громче.
На этот раз я понимаю, меня кто-то нашёл.
– Д-дааа, – через боль шепчу хриплым голосом.
Видимо меня не слышно, вкладываю всю оставшуюся силу и бью по двери.
– Черт! Подождите я сейчас попробую сбить замок, – кричит девушка, – и от куда он здесьпоявился? – скорое себя, чем меня спрашивает она.
Следом раздаётся череда громких ударов, девушка матерится.
– Послушайте, у меня не получается, здесь нужен хотя бы лом, но не кирпич, он крошится, – тяжело дышит, – но я могу сбегать до посёлка и позвать на помощь, только это займёт минут тридцать в одну сторону, – говорит моя спасительница.
То ли от радости, то ли от бессилия не могу поднять руку, для удара.
– Эй! Вы слышите меня? Отзовитесь! – в голосе испуг, – чёрт, чёрт, чёрт, я сейчас попробую найти, какую ни будь трубу и сбить, этот чёртов замок, – кричит девушка.
И снова тишина, меня уже не трясёт от холода, тело болит, но не так сильно видимо я уже привыкла к этой боли.
– Я здесь! Слышите? Я здесь! Сейчас я вас освобожу, – кричат с той стороны.
Голос моей спасительницы: приятный, звонкий, успокаивающий. Скрежет метала, больно бьёт по ушам, он продолжается довольно долго.
– Да! Я это сделала, у меня получилось, – радостно вопит девушка.
Скрип тяжёлой двери, и меня слепит дневной свет, окутывает свежий, морозный поток воздуха.
– О боже! Девушка вы живы, – чувствую горячие руки на своих щеках, – сейчас, сейчас я вам помогу, вы только держитесь, – чувствую, как меня одевают во что-то, но тепла я не ощущаю.
Открываю глаза и первым, что я вижу, красивое лицо девушки, обрамлённое чёрными длинными волосами. Она нежно улыбается, хотя в глазах испуг.
– А тебя случайно не Арина зовут? – спрашивает незнакомка.
Киваю головой в знак согласия.
– Господи, да тебя же ищут повсюду!
Меня ищут, и нашли и это самое главное.
– Арина, меня зовут Аня, – называет свое имя, – послушай, я боюсь оставлять тебя одну. Нам надо добраться до окраины леса, там связь ловит, и мы вызовем подмогу. Я дотащу тебя на вон той еловой ветке, – показывает рукой в сторону, – в моём пуховике ты не должна сильно замёрзнуть, здесь недалеко, – торопливо говорит Аня.
Снова киваю в знак согласия.
– Ты только главное не отключался, – заглядывает мне в глаза, – так давай застегнём замок и в путь.
Эта маленькая хрупкая девушка уложила меня на еловую лапу и потащила на окраину леса. Она несколько раз останавливалась – проверяла меня. И вот мы на месте, Аня залезла на дерево, что бы поймать связь и вызвать помощь.
– Мишка! Ты меня слышишь? Мишка! – кричит в трубку Аня, – да это я, срочно найди тех людей, что девушку ищут, я её нашла, мы на окраине леса около дороги… – быстро продолжает тараторить, рассказывая путь.
Вот и всё, нас скоро от сюда заберут, и я увижу моих любимых. Чувствую, как снова проваливаюсь в темноту, но теперь я не боюсь – со мной рядом Аня.
24.1
МАТВЕЙ
Слова Тохи слегка отрезвили, он прав сейчас я нужен Снежки. Встряхнув головой, осмотрелся вокруг, наткнулся на взгляд Глеба, по глазам вижу, во всём происходящим винит меня. Да и плевать, мне главное найти Арину.
А дальше потекли тяжёлые дни поисков. Мы не знали, где находилась Арина, и нам некого было спросить. Парень, который помогал Машки, скончался на месте. Оказался таким же больным, они вместе проходили лечение, по слухам медицинского персонала он любил Машку и вроде, как она отвечала взаимностью. Сама Машка получила серьёзную травму позвоночника, её прооперировали и ждали пробуждения от наркоза. Но судьба решила поиздеваться надо мной, видимо, ей мало, моих страданий. Она впала в комму, Тим привёз врача, который лечил Юрка после аварии. Кстати Юрок пришёл в себя в новогоднюю ночь. Но уже шестой день, без сна и покоя обыскивали все дома, где временно отсутствовали хозяева. Толку ноль, словно её отправили на луну. Были предположения, что нас специально завезли в этот посёлок, а саму Арину спрятали в городе. Искали все: друзья, близкие, полиция, даже присоединились волонтёры. Снежа словно чувствовала, что с мамой случилась беда, последнее дни часто капризничала, засыпала только на моих руках, удивлением было, что дочка не пошла на руки к Егору, увидев его расплакалась. Даже собака тосковала по хозяйке, Джек скулил по вечерам, уткнувшись мордой в мои ноги. От всего этого становилась в тысячу раз тяжелея, хотелось выть, громить всё вокруг, но каждый раз стискивал зубы до скрежета, и снова отправлялся на поиски.
И вот сейчас, сижу в машине смотрю на карте отмеченные дома, в которых провели полный обыск. Всё осложнял один факт, рядом находился ещё один посёлок, и между ними проходит дорога, поэтому проверяли оба. Оторвал от карты глаза и посмотрел вперёд, ко мне через сугробы бежал Ник, в груди, что-то ёкнуло. Друг добежал до машины, опёрся о капот, стал приводить дыхание в норму. Выскочил из машины, в прыжке оказался рядом с другом.
– Ну, – не узнаю своего голоса.
– Мот, мы нашли её, понимаешь, нашли, – хохоча, говорит Ник.
– Почему мне не позвонили сразу, – требую от друга.
– Так у тебя телефон молчит, – продолжает смеяться.
Вокруг всё закрутилось, завертелось. Не помню, как добрались до места, где нашли Арину.
Это оказалась окраина леса, где её вовсе не искали, мы прибыли первыми. Глазами на белом фоне выхватил: не высокую, худенькую, черноволосую девушку. Она стояла в одном свитере и джинсах, махала нам руками, и кричала слова о помощи, а радом на снегу не шевелясь, лежала Арина, одетая в длинный пуховик, видимо девушка одела его на Аришу.
Выпрыгнул из машины, не дожидаясь полной остановки, увяз по колено в снегу, выкарабкался и чуть на четвереньках пополз к любимой. Следом выскочили: Тим, Егор Тоха и Ник, бросились за мной. Добрался до Арины, обхватил её лицо руками, прижался к губам. Выглядела она плачевно: бледная кожа, чёрные круги вокруг глаз, потрескавшиеся и иссохшие губы, скулы выделялись, она сильно похудела. Руки перепачканы в крови. Как бы я её не звал, Ариша не приходила в себя. Поднял голову на девушку, что стояла рядом, и сразу нахмурился, на её лице были следы побоев: разбита губа, свежий синяк на скуле, и полопанные капилляры в глазу с той стороны, где находился след. Поднял взгляд выше, и заметил озверевший взгляд Тима направленный на девушку, которая его не замечала, она сбивчива рассказывала Тохе, как и где нашла Арину. Дальше была погрузка Арины в карету скорой помощи, обследование, и кучу анализов. Нас к ней не пускали долгие часы. Хоть я и понимал, что она рядом, за этой чёртовой дверью, и не куда больше не денется. Но страх не отпускал.
Сутки! Целые сутки Арина не приходила в себя. Во мне были смешанные чувства: радость, тревога, злость. Весь этот коктейль бушевал во мне ровно до пробуждения Арины, мне наконец-то разрешили зайти к ней в палату.
Моя девочка лежала на функциональной кровати: бледная, изнеможённая, она смотрела в потолок. Дверь за моей спиной закрылась слишком шумно, Арина перевела взгляд в мою сторону и её глаза наполнились слезами. В несколько шагов преодолел расстояние между нами, аккуратно улёгся радом, нежно сжал её тело в свои объятия. Уткнулся в тонкую нежную шейку своим носом, вдыхая такой любимый, и родной запах. Арина продолжала плакать, сжимая в маленькие кулачки, тонкий пуловер на моей спине.
– Тиши, тише милая, я рядом всё позади, – шептал слова утешения.
Оторвался от шейки, нашёл её пухлые губки, покрытые тонкой, шершавой коркой. Поцелуй был: нежным, легким, едва уловимым, боялся причинить боль.
– Малышка, родная успокойся, – покрываю бледное лицо поцелуями.
– Я… думала, что… не увижу больше… Снежу и тебя, – с трудом выговаривает любимая.
От её слов в горле образовался ком, мешающий сказать хоть слово. Сжимаю челюсти до зубной боли, зажмуриваю глаза, прижимаю Арину к себе крепче. Как я хочу забрать себе всю ту боль, что она испытывает, всю ту муку, что она пережила. Почему? Почему нельзя по щелчку пальцев перенять у любимого тебе человека всю боль и печаль?
– Люблю тебя моя девочка, – шепчу уже притихшей в моих руках Арине.
ЭПИЛОГ
АРИНА
Солнечный лучик, пробравшийся через плохо закрытие шторы, играл на моём лице. Без стеснения будит меня. Мягко потянувшись, приоткрыла глаза. В спальни одна, значит Матвей со Снежей, и можно поваляться ещё чуть-чуть, или забраться в ванную в место душа. Точно! Так и сделаю, быстро встала с пастели и бесшумно пробралась в ванную комнату, включила воду, закрыла дверь на ключ. Дождалась пока ванная наполнится водой, добавила побольше пены и погрузила свое тело. Посмотрела на дверь и застонала, Матвей будет бурчать и вновь угрожать снять замки со всех дверей в доме, я по привычке продолжаю закрываться. Произошедшее два года назад похищение, не прошло бесследно, меня иногда мучают кошмара. Один раз я задремала в ванной, полной воды и чуть не утонула из-за очередного кошмара. Не знаю, каким чудом Матвей почувствовал, что мне нужна помощь, но он появился вовремя.
– Арина! – громкий стук в дверь.
Вспомни солнце вот и лучик, любимый заметил моё отсутствие.
– Арина открой! – взволновано кричит Матвей.
– Да, выхожу я! Выхожу! – кричу в ответ.
Так и знала, что будет паниковать. Вылезаю из теплой воды, кутаюсь в полотенце, поворачиваю ключ. Дверь резко распахивается, секунда и я прижата к крепкому торсу.
– Малышка, сколько раз я тебя просил не закрываться на ключ? – глубоко дыша, шепчет муж.
Мы с играли свадьбу, правда, не феврале, как мечтал Матвей, а в апреле. Я тогда месяц пролежала в больнице, мой организм не хотел быстро восстанавливаться.
Сама свадьба прошла очень весело, были приглашены все: родственники, друзья, даже те люди, кто помогал в моих поисках. Свидетелями у нас были Тимофей и Аня, так как Ксю была уже с довольно большим животиком, выбор пал именно на Аню. Мы с ней очень сдружились, она часто навещала меня в больнице, я ей обязана жизнью, если бы не она, меня могли и не найти. Что касается Тима, как только он узнал, кто будет свидетельницей, приехал к нам. Влетел в дом – словно ураган, не дал даже слова сказать, налетел с порога, поставил условие либо он свидетель, либо мы больше не друзья. Самое весёлое в этой ситуации, что мы и сами хотели видеть его в роли свидетеля, просто Матвей не успел донести до него эту информацию. А самое главное мы так и не узнали, откуда он узнал, что Аня будет свидетельнице, молчит гад. Матвей ещё долго в шутку называл друга сумасшедшим, ведь он с катушек слетел, стоило ему первый раз увидеть девушку, так ещё с разбитым лицом. Честно я не заметила следы побоев на лице Ани, на тот момент мне было плохо. Между этими двумя, долго шла ожесточённая война. «Крепость» – по имени Аня долго держала оборону под натиском Тима. Но это уже совершенно другая история!
А сейчас мне нужно успокоить одного через-чур, взволнованного мужчину.
– Хорошо, я больше не буду закрываться, – даю очередное обещания.
– Нет! Я лучше сниму замки, – бурчит на меня.
– Хорошо, – лучше и правда, пусть снимет.
– Пойдём завтракать, – целует в висок, выпускает из объятий.
Сегодня у меня день рождение, и мы решили отмечать его в нашем доме, который мне подарил Матвей два года назад.
– А кондитер ещё не звонил? Когда привезут тортик? – интересуюсь у любимого.
– Тортик? – вскидывает брови вверх, – да, там целый тортище! – хохочет Матвей.
От его задорного хохота начинаю смеяться сама.
– Я выбрал самый большой, что был в каталоге, – продолжает смеяться, – там половина торта предназначено только одному Егору. Это надо же, быть таким сладкоежкой!? – не унимается муж.
