Текст книги "Когда смолкнет голос волн (СИ)"

Автор книги: Александра Таран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Из глаз вновь заструились слезы. Я ведь точно так же сдирала с себя кожу в первую неделю после освобождения. Закрыла глаза и постаралась расслабиться, плечи чуть подрагивали в нервном напряжении.

Почему же так невыносимо больно? Такое впечатление, что Прибой предал меня. Предал! Купил, как и любой другой. А ведь я его считала... он был для меня всем! Только не он! Я замотала головой, закусив до боли губы. Только не он! Я не выдержу от него такого отношения! После всего, что мы пережили вместе!

Я закрыла лицо руками, между пальцев медленно стекала маслянистая тяжелая вода. Мое самое светлое воспоминание... самое болезненное и горькое... ты вновь в моей жизни... я думала, что больше никогда не увижу тебя, Прибой! Никогда... и я была бы счастлива взглянуть вновь в твои глаза, но не так. Не на правах твоей игрушки. Ты единственный знаешь... все... и это меня убивает и одновременно вселяет силы жить дальше.

Как мне смотреть теперь ему в глаза? Как не вспоминать при звуках его голоса все, что нас объединяет? Я с таким трудом пересилила в себе страх перед мужчинами, когда вернулась к мужу. Как разговаривать с ним, зная, что он тоже все это помнит? Зачем мы снова встретились? Лучше бы я осталась с Ярвудом!

В каком-то помешательстве я выполнила все надлежащие процедуры и легла на постель, заставив ту принять меня, как в кокон. Осталось три дня... и я умру, если не пересплю с... Колдером. Нужно привыкать называть его настоящим именем. Но я с ним... я не могу. Внутри снова все болезненно сжалось.

А он? Зачем он это сделал? Зачем взял меня себе? Чтобы мучить? Вспомнилось его странное поведение на курорте, та почти ненависть, которую я ощущала. Зачем? Неужели Прибой меня ненавидит?

Я уже не могла связно мыслить, терялась в догадках и забылась тревожным сном. Чтобы погрузиться в такие реальные и мучительные воспоминания.

Разбудил меня жуткий грохот, за которым последовали ругань и смех. В темном, прогорклом воздухе трюма появилось светлое пятно и повеяло таким чудесным, таким приятным ветерком с отчетливым привкусом рыбы. Я жадно хватала ртом этот чистый воздух и неосознанно подалась вперед.

– Сиди тихо, – сквозь зубы проговорил из клетки делинаец, рядом с которым я так опрометчиво уснула.

Я поспешила последовать совету и как можно сильнее вжалась в стену, подобрав под себя ноги и опустив голову. В помещение начали быстро спускаться пираты, большинство навеселе. Я судорожно вцепилась пальцами в ближайший прут решетки, внутри все сжималось от страха. Я молилась вездесущему Океану и звала, звала свою силу, но та упрямо оставалась безмолвной.

Вальяжной походкой, поигрывая кто кинжалами, кто плетьми, пираты разбрелись по трюму, периодически наклоняясь к пленникам и бесцеремонно их рассматривая. Выбирали... хотели поиграть...

Меня начало трясти, я исподлобья наблюдала, как парочка пиратов выволокли из одного угла девушку и с гоготом начали ощупывать ее. Я с отвращением и недоумением смотрела на ее отрешенное, безразличное лицо, изборожденное царапинами и синяками. Они сорвали с нее одежду и повалили на грязный пол... дальше я не смогла смотреть. Перевела взгляд – одного мужчину с упоением избивали ногами, причем с большим старанием избегая жизненно важных органов. Небось и целитель потом приведут. Звуки... хрипы, стоны боли и ругань... удовлетворенное пыхтение и смех... я спрятала голову и закрыла глаза... стоны, стоны, стоны... как же хотелось не слышать... а запах! Меня начинало мутить. Запах крови и похоти, немытых тел и пота, рома...

Пальцы на решетке уже занемели, так сильно я в нее вцепилась. Внезапно их накрыли чужие, холодные и сухие. Я вздрогнула и, чуть повернув голову, краем глаза посмотрела в ту сторону. Делинаец сжимал мою ладонь и стойко смотрел вперед себя, лишь прерывающееся дыхание во время очередного чужого вскрика выдавало, что он все видит и слышит.

И в этот момент я поняла, что он не столько желает поддержать меня, сколько сам ищет утешения. Сколько он уже здесь? Мне стало жутко!

– А эта крошка моя! – воскликнули над головой и ухватили огромной пятерней за волосы.

От неожиданности я вскрикнула и еще сильнее вцепилась в решетку. Пират с силой рванул меня за волосы, заставляя поднять голову и взглянуть ему в лицо. Отвратительное, перекошенное похотью, с алчным взглядом поросячьих глазок и свалявшейся длинной бородой. Во мне поднялась ярость и страх, я отпустила клетку и вцепилась обеими руками в ладонь этой мрази, вгоняя ногти и пытаясь отцепить его от моих волос.

– Новенькая, – удовлетворенно хмыкнул он и пронзительно свистнул. – Я таких люблю! Обламывать коготки...

Он мерзко заржал, а я начала отчаянно выкручиваться всем телом, стараясь достать его ногами и пнуть как можно больнее. Тут подскочили трое других пиратов и заулюлюкали.

– Держите крепче, эта сегодня только моя!

Меня подхватили и завернули руки за спину, выворачивающая суставы до боли. Я зло рычала и старалась вырваться, пока меня со всей силы не ударили по лицу, на пару мгновений дезориентировав. Когда же звон в ушах и круги перед глазами прошли, перед моим лицом находилась ощеренная пасть с глумливой улыбкой и смрадным дыханием. А у горла холодило кожу лезвие большого ножа.

Я замерла и прекратила даже дышать. Кончик ножа, медленно почти лаская прошелся по моей шее вниз до ключицы, затем снова вверх. Мои губы скривились в отвращении, глаза впились в ненавистное лицо напротив. В затылок шумно дышали другие пираты, выворачивая мне руки и попутно ощупывая задницу. Я прикрыла глаза и со всей обреченностью и яростью саданула пяткой в колено ближайшую падаль. С наслаждением услышала хруст и крик боли, тут же в отметку получила удар под ребра сзади и новую пощечину спереди.

– С норовом, это что-то! Они потом такие ласковые, такие нежные, – захохотал бородатый, обдавая меня новым зловонием.

Меня резко толкнули на пол, что я не удержалась на ногах, из-за боли и усталости и упала, сильно приложившись плечом. Тут же сверху навалилось тяжелое тело, а руки перехватили другие пираты.

– Давай, покричи для меня. Это так заводит, – разрывая на моей груди форму начал говорить мужик.

Я попыталась брыкаться, и кусаться, но он хоть и был пьян, но ловко уворачивался, четко зафиксировав мои ноги. Он не дождется от меня мольбы или криков! Не дождется! Я буду сражаться до последнего!

И тут моей кожи коснулись его грязные пальцы, больно сжали грудь. Я вся передернулась и выгнулась, пытаясь сбросить его с себя. Меня уже явственно мутило, перед глазами плясали яростные огни. Я убью их! Убью всех!

Меня вновь ударили, голова с гулом стукнулась о доски пола, растеряв все связные мысли и выбив силы. Я начала задыхаться и в это мгновение стало нестерпимо больно. Я стиснула зубы и зажмурилась, чтобы не закричать, не доставить им еще большей радости. Я смогу, я выдержу!

Сверху навалилось тело, пыхтящее, воняющее потом и ромом, сальные волосы елозили по моему лицу. Я уже еле еле пыталась вырвать руки из прочных хваток дружков этого пирата. Моя голова ритмично билась об пол.

Из уголка глаза вырвалась одинокая слезинка, я резко отвернулась и распахнула глаза. Рядом находилась клетка... делинаец, как мог, развернулся ко мне спиной и смотрел в пол. В этот момент во мне родилась такая всепоглощающая благодарность к нему, что стало легче дышать. Легче пережить все это...

Просыпалась я тяжело. Открыв глаза, очень долго лежала без движения, спрятавшись в коконе постели и глядя в никуда. Тело, давно залечившее раны, больше не помнило боли, зато душа, последнее время постоянно подвергавшаяся слишком явным напоминаниям о прошлом, уже вовсю кровоточила.

Я с явным усилием преодолела наваливающуюся апатию и выбралась из постели, чтобы неспешно одеться и выйти поискать еды. Как тогда он сказал? Плеров не держит... тем лучше, меня эти существа очень нервировали.

Спустилась и прошлась по комнатам, дом оказался намного больше сегмента Ярвуда, со множеством гостевых, несколькими разного назначения гостиных и пары помещений, куда я не смогла попасть. Кухню нашла довольно скоро и, обследовав полки и ящики, приготовила себе довольно сносную питательную смесь, за которой пришлось подниматься в малую столовую, куда я ее отправила транспортером. Обедала в одиночестве, а по моим ощущениям был именно обед. И это как-то неожиданно придало мне бодрости, позволило смириться с мыслью, что совсем скоро жизнь выкинет новый кульбит. У меня же осталось только два дня... грязную посуду сгрузила обратно в транспортер и отправила на кухню. Почищу позже, хоть и не знаю как, но разберусь.

Вернулась в свою комнату и теперь уже внимательнее ее осмотрела – она разительно отличалась от прежней в сегменте Ярвуда. Строгие линии, темные цвета мебели, без блестящих бусин и украшений. Только панно из ракушечных композиций на светло-коричневых стенах. Не удивительно, что мне это место приглянулось. Некоторое время покружила по комнате, раскладывая свои немногочисленные вещи. А затем задумалась, чем бы заняться. Колдера все не наблюдалось. Это и к лучшему! Я пока не готова с ним говорить... и тем более спать. Видимо, много дел, обязанностей.

Я хмыкнула. Да... Ярвуд все тогда забросил, только бы опробовать новую игрушку и постоянно находил на меня время. Похоже, моему новому хозяину это не особо интересно. Желчно скривилась. Гром и молния! Что я несу! Как могу о нем так думать? Становлюсь себе противна. Но какая-то иррациональная обида на Прибоя все не хотела утихать, гложа меня изнутри и заставляя думать о нем плохие вещи.

Застыла посреди комнаты, осененная внезапно пришедшей замечательной мысли. Нужно возобновить тренировки! Раньше, мне все время было не до того, сначала выздоровление и привыкание к новым возможностям тела, потом ненасытность Ярвуда и его стремление обеспечить мне жизнь, достойную его представлениям. И вот теперь, оставшись на такое продолжительное время предоставленной самой себе, я поняла насколько соскучилась по физической нагрузке. И даже эти ненавистные одежды были по своему удобны для тренировки.

Два часа пролетели для меня незаметно. Удивительно, но такого привычного пота вообще не было, зато кожа начала неприятно зудеть. Мышцы, отвыкшие от повышенной нагрузки пришлось немного пощадить и уменьшить комплекс упражнений. Самым большим разочарованием и оплеухой моей забывчивости стала невозможность совершить привычную тренировочную связку заклинаний. Устало упала на пол и в ярости стукнула по нему кулаками. Внутри все клокотало, но зато прояснились мысли и ушла обреченность. Я во что бы то ни стало должна понять, что с моими силами и есть ли возможность их вернуть.

Поднялась и пошла принять очищающую ванну. А как ее еще назвать? Во время этого отдыха решила провести упражнения на концентрацию энергии и ее ощущение, которым учат при пробуждении магии у детей.

И именно когда я больше всего расслабилась и погрузилась в самопознание, у входа в уборную с той стороны непрозрачной пленки защиты раздалось громкое:

– Брук!

Я испуганно встрепенулась, расплескав темную воду из бассейна, и с ужасом воззрилась на проход, ожидая немедленного появления Колдера.

– Да, – хрипло отозвалась я.

– Когда закончишь, приходи в столовую, нам надо поговорить, – холодно проговорил он, после чего больше не последовало ни звука.

Ушел? Вот так просто? Я уронила лицо в ладони и до боли закусила губу. Что теперь?

Глава 10

Я нервно сжала в пальцах кончик косы и, выдохнув, отбросила ее за спину, чтобы, распрямив плечи, решительно шагнуть в столовую. Сердце немилосердно билось, поэтому старалась дышать через раз, чтобы не выдать своего состояния.

Колдер стоял у стола, сложив на груди руки и опершись боком, и смотрел в сторону, будто и не ждал моего появления. Это неожиданно задело. Его отстраненность, спокойствие, будто ничего... с подавила болезненный спазм в груди... будто ничего нас не связывало.

Он был одет все в ту же форму, только без шлема и оружия. Только вернулся с работы? Я теперь внимательно рассматривала своего давнего... кого? Друга? Знакомого?... Изменился ли он? Да... тот изможденный, худой пленник превратился в красивого смертоносного воина. Но меня было не обмануть, я могла с закрытыми глазами показать каждый его шрам. Хотя... остались ли они? Насколько хороши целители делинайцев? А вот лицо... оно совершенно не изменилось: широкие скулы, острый подбородок, тонкие губы, прямой нос.

И волосы не черные, а темно-темно-синие, густые, едва достающие до плеч. Сейчас они были собраны в низкий хвост. Он перевел на меня взгляд своих невероятно синих глаз. Прибой... Великий Океан! Как часто снились мне эти глаза первые месяцы после освобождения! И именно с таким выражением. Непоколебимой уверенности. В себе, во мне, в том, что все будет хорошо.

– Здравствуй, – произнес он, давно мной не слышанное приветствие. Это отозвалось во мне таким теплом и ностальгией, что пришлось поспешно отвести взгляд.

– Чистой воды, – ответила я подводным приветствием. – Теперь мне надо привыкать к вашим традициям.

– Это не значит, что тебе необходимо забывать свои, – чуть улыбнулся уголками губ Колдер, а затем прошел к одному из диванов и присел, показав мне последовать его примеру. – И на будущее, не могла бы ты одеваться менее... провокационно.

Я не смогла удержать смеха, пока приближалась под взглядом удивленно склонившего голову Колдера. Это, наверное, нервное. Легко опустилась на другую сторону дивана и насмешливо посмотрела на него. Что-то внутри меня в эти мгновения кардинально поменялось.

– Я бы с превеликим удовольствием, но мой предыдущий хозяин распорядился именно о таком гардеробе для меня. Если же новому хозяину это не по душе... выполню все распоряжения, – покорно склонила я голову, прижав руку к груди. Что я несу? Откуда во мне столько желчи по отношению к нему? Но слова будто сами срывались с губ, не подвластные моей хваленой выдержке.

– Прекрати! – резко сказал Колдер, чуть дрогнув.

– Как скажешь, – растеряв всю веселую язвительность, спокойно произнесла я.

Как же тяжело... я смотрела в его синие глаза и внутри все переворачивалось. Почему ты молчишь? Ты позвал меня на разговор, чтобы теперь издеваться? Внутренне собралась и решила взять инициативу в свои руки. Холодная ярость клокотала в груди, побуждая разделаться с неприятным моментом, как можно, скорее. Я медленно пересела поближе к Колдеру, который лишь успел нахмуриться, а я уже протянула руки и провела по его груди до шеи, пытаясь найти застежку, чтобы снять эту форму.

– Брук, – перехватил он мои руки за запястья и чуть сильнее сжал, привлекая внимание. – Что ты делаешь?

– Ты разве не за этим позвал меня? Выбор помещения, конечно, странный, но мало ли какие у тебя предпочтения, – не поднимая взгляда от линии его ключиц, тихо сказала я, пряча за этими ненавистными словами свои боль и страх.

– Я не буду с тобой спать, – твердо произнес он.

Я вскинула голову, чтобы встретиться с его непроницаемым взглядом. Во мне боролись облегчение и тревога, попеременно вытесняя друг друга. Я вырвала руки из его захвата и обнялала себя за плечи, отвернувшись.

– Не знала, что ты меня настолько ненавидишь, что готов наслаждаться моей медленной гибелью.

– Я не ненавижу тебя, – попытался сказать он, но я стремительно поднялась и отошла, чтобы не видеть его, не ощущать рядом.

– Я это заметила на допросе, – уже безэмоционально произнесла я.

– Я был зол, не спорю, но к тебе это никак не относится, – проговорил он и как-то незаметно оказался за моей спиной, сказав тихо, но непоколебимо: – Ты не умрешь, я этого не позволю.

Колдер осторожно развернул меня к себе и взял за руки, погладив их пальцами. Я перестала дышать, в голове не осталось ни одной мысли. Что он делает? Я завороженно смотрела на наши руки, а перед глазами встало другое воспоминание: как мои пальцы, судорожно сжимающие прутья решетки, мягко покрывают израненные большие ладони делинайца.

– Есть другой способ, – вырвал меня из этого состояния голос Колдера.

– Другой? – эхом повторила я, подняв на него растерянный взгляд. Почему я рядом с ним вновь превращаюсь в ту потерянную девушку, которой не позволяла проявляться все эти шесть лет.

– Да. Спасающие тела давно отринули его из-за чрезмерного расхода энергии и необходимости использовать дополнительную установку. Но я смог раздобыть этот агрегат и уже установил его в одной из гостевых комнат.

– Почему? Не проще ли... – начала я, но он сжал мои ладони, прерывая.

– Нет. Струнка... – сказал он, глядя на меня непонятным взглядом, а от этого давно забытого прозвища, которым он меня называл, я вздрогнула. – Я никогда так не поступлю с тобой.

– Прибой... – выдохнула я и опустила голову, закусив губу и пытаясь удержать рвущиеся слезы.

Он резко привлек меня к себе и крепко обнял. Стало так спокойно, так хорошо. То жгучее чувство предательства, его предательства, что разъедало меня все это время, исчезло, оставив после себя лишь стыд, за сомнения в нем. В Прибое... как я могла?

– Я скучал... Струнка, – произнес Колдер, прижав мою голову к своей груди.

И я... очень... но слова не смогли сорваться с моих плотно сжатых губ. Я только зажмурила глаза и глубоко вдохнула. Не буду плакать! Не буду!

– Составишь мне компанию за ужином? – Он медленно отпустил меня и слабо улыбнулся. – А потом произведем обмен. Правда, потом я почти весь день буду без сил, но ты же поухаживаешь за мной? – шутливо спросил Колдер.

– Все так плохо? – нахмурилась я.

– Ну не зря же от этого метода отказались. Но не беспокойся, отлежусь и все будет нормально. Зато такие обмены можно проводить реже, где-то раз в пятнадцать дней. На завтра я уже взял выходной. А теперь извини, мне надо привести себя в порядок и переодеться.

– Конечно, – тихо сказала я, отходя в сторону. – Я пока посмотрю, что можно приготовить.

– Я там заказал новые продукты, так что выбор велик, – бросил уже от входа он и ушел.

А я как-то обессиленно опустилась на ближайший стул и закрыла лицо руками. Я не понимала, что со мной, старалась успокоиться и вернуть исчезнувшую уверенность в себе. А затем решительно отринула все лишние мысли и поднялась. Сейчас следует позаботиться о еде. Все остальное потом.