Текст книги "Невинная для братьев (СИ)"

Автор книги: Александра Ермакова

Соавторы: Ксюша Левина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 12

Фрида

Иду по улице, вжимая голову в плечи, и не поднимая взгляда от асфальта. Жара уже спала, и я могу не только в тени хорониться, хотя для меня это самое безопасное. Меня будут искать. Теперь не только Барон, но и его… кто? Кто они друг другу? Родственники? Хорошие знакомые? Друзья? По фоткам родства не определить, но то, что они знакомы – точно! А стало быть для меня оба опасны. Это приговор!

Горько было. Я ведь ему поверила, почти доверилась… Вот бы случился удар, когда бы он узнал, кто мой тиран и несостоявшийся муж.

Не думаю, что у меня был бы шанс на спасение. Барону никто не перечит. Его нельзя предать. И даже такой положительный человек как Лео, не осмелился бы ему дать отпор.

Из-за меня пойти на войну?

Даже самый отважный не решится… Лишь безрассудно отчаянный!

А Лео таким не кажется.

Уже вечереет, когда присматриваю место, где бы отсидеться ночью. Мне нужно тихое убежище, окраина города, а завтра я… найду посольство, обращусь за помощью.

– Фрида, – голос Лео заставляет вздрогнуть. Доу появляется передо мной, как чёрт из табакерки. Шарахаюсь в ужасе, но он быстрее. Хватает за плечи и тогда воплю, что есть сил:

– По… – «…могите!» – уже ору в его ладонь. Истерично трепыхаюсь, словно ретивая кобыла, но Доу крепко держит меня за талию:

– Фри…

– М-м-м, – захлёбываюсь слезами, но вместо вопля нечленораздельно мычу в ладонь: – По-мо-гите! Пусти, – рьяно боюсь за свободу. – Пусти! – рычу, преисполненная злости и отчаянья. – Пусти! – вонзаю зубы в его руку.

– Фри-да, – глотает боль Лео. – Хватит, молю, – ему очень неприятно, но всё-равно продолжает удерживать ладонь на моём рту. – Прошу, выслушай, – рывками утягивает к машине у обочины.

– Пусти, – довлеет надо мной паника и страх вновь оказаться в рабстве у Барона.

Лучше смерть!!!

– Фрида, – ловко прокручивает меня лицом к себе и утыкает в свою грудь: – Не глупи, Фрида, ну же, – как мантру твердит. – Я не предам! Не предам тебя. Не отдам, маленькая моя. Ну же, поверь!

– Пусти, пусти, – цежу точно ощерившийся зверь.

– Отпущу, – заверяет на выдохе Лео. – Просто доверься… – шепчет горячо в макушку, когда перестаю биться и судорожно всхлипываю уткнувшись в него. Меня ещё лихорадит, но голос Лео, его объятия чудотворны. Они успокаивают, возрождают надежду. Может глупо, но я ему… верю! Вот так, услышав, ощутив – верю!

– Чшш, малышка, – бормочет, как маленькую чуть покачивая и очень-очень крепко прижимая к себе. – Верь мне. Верь. Я с тобой. Я же обещал… Веришь? – с чувством, и я киваю. Голос пока не слушается, меня душат эмоции.

– Хорошо, – так же тихо роняет Доу, – а пока мы не привлекли большее внимания, чем уже, садись в машину, – побуждает сесть на переднее. Хлопает дверцей, обегает тачку, ныряет на водительское кресло, и срывается прочь.

– Значит это Леон тебя… – всё же задаёт щекотливый вопрос. И если раньше отмалчивалась, чтобы его не подставлять, не пугать, теперь уже смысла не вижу:

– Да, – киваю коротко, глядя вперёд. – А вы?.. – кошусь на Доу, в свою очередь озвучивая неясную мысль.

– Братья, – сдержанно признаётся Лео.

Знала ведь, что кем-то друг другу приходятся, но всё равно опешиваю, дыхание застревает в груди:

– Но вы же…

– Не родные, – поясняет Доу. – Его отец подобрал меня на улице после очередной разборки картелей. Мои родители случайно попали под пули… в больнице, где работали…

Замираю в ожидании всего рассказа, и Доу расщедривается:

– Мы росли вместе, но Барон с меня не требовал того, что ждал от сына, да и отказывался я от их дел. В благодарность отцу помогал, чем мог, пока учился на медицинском, а потом ушёл из семьи… – несколько мгновений висит тягучая пауза. – Барон простил, а Леон нет… Мы и тогда не были дружны, а после моего ухода, Кортес нарёк меня предателем и отступником…

Пока едем, Лео рассказывает… о себе, Доротее, Леоне, его отце. И чем больше узнаю, тем сильнее понимаю, как сглупила, решив, что он мог меня отдать в лапы чудовища.

– Что мы тут делаем? – не спешу выходить из машины, когда Лео паркуется на противоположном конце города у одного из сотен бедных домов. Это не нищенский район, и всё же…

– Мы здесь… чтобы не спалить наше главное укрытие. Домой сейчас лучше не возвращаться, – Доу вышел из тачки. Открыл дверцу с моей стороны. Протянул руку…

Внутри так же простенько, как и снаружи. Из мебели: стол, скамья, узкая постель.

– Это только на ночь, знакомый за нами заедет, чтобы отвести в следующее безопасное место…

– Следующее?

– Конечно, нельзя сидеть на одном. Это как… уходя от преследования менять машины, – вымученно улыбается Лео, усугубляя моё и без того крепнувшее сомнение в том, что говорит не правду. Не пойму где и в чём, но Доу лжёт… И конечно, не для того, чтобы убить или сдать Леону, а чтобы спасти.

– Тебе придётся побыть здесь, – запалив керосиновый светильник, ставит посреди стола.

– А ты?.. – подступаю к нему ближе. Сердечко припадочно бьётся.

– Мне нужно домой, – мягко улыбается Лео.

– Зачем? – во мне больше страх его потерять говорит.

– Взять кое-какие вещи, деньги, документы, – разумно поясняет Доу.

– Ты ведь со мной? – предательски дрожит голос. Кусаю губу, с отчаяньем глядя на Лео. – Ты меня… не бросишь?

Доу отвечает не сразу:

– Да, конечно… но сейчас побудешь здесь. Одна. Никому не открывать, – в ладонь вкладывает ключ. – Когда приеду, постучу… – изображает стук по столу. – Всё поняла?

И я киваю:

– Хорошо!

Леон Кортес

Жду новостей от своих людей. НОВОСТЕЙ о Лео! О Фриде, И мать её, они должны быть рядом!

Зло курю, сидя на любимом кресле и смотрю в никуда… Рядом Демон, предано лежит возле ног.

– Барон, чё с девкой делать? – ко мне входит Санчо. – Су*ка бешеная лицо Мануэля расцарапала.

– Что, любовь закончилась? – криво хмыкаю. То, что девка попалась на крючок, забавляло. Идиотка знала, что лучше не вылезать, не светиться… но ЛЮБОВЬ… высокое, губительное чувство… – вот и погубило её.

Ещё пару месяцев назад до меня дошла весть, что Лео от Ди не избавился, так и нянчился. Это цепануло… Я думал он её еб*т, потому в клинику своего человека отправил. Он умело втёрся в доверие и мелкими шажками обольстил Доротею.

Но девка хоть и влюбилась, здравомыслие не потеряла. За всё это время лишь один дом спалила, и он, как оказалось, только для видимости был. И когда мы на точку прибыли, искать Фриду, наткнулись на подлог.

Вот тогда крючок любимого вновь сработал…

Звонок, крик о помощи и девка, забыв мозги и трусы мчалась к нему… а оказалась у меня!

Но, нужно отдать должное, вторую точку она так и не сдала, сколько бы мои парни информацию из неё не вытряхивали.

С*а раздражала молчанием, но хоть больше не улыбалась, а то первые часы даже если кровь по лицу растекалась…

Ничего после пятого больше не скалилась, лишь злые слёзы по морде бежали…

– По херу, что, но пока не убивайте, – холодно бросаю. – Если у кого-то на неё стоит, пусть ебут, но снимите, если что Доу отправлю для убедительности.

– Хорошо, – бурчит Санчо.

Ещё немного покурив, иду к клетке, глянуть на Доротею. Так… Злого мщения ради, а не ебли – у меня на неё уже не встанет. Я худышек люблю, а она расползлась как свинья. Огромные сиськи, бёдра. Даже не хочется смотреть, что там под мешковатой толстовкй, которую она ещё умудряется одёргивать. Да и вы*на уже вдоль и поперёк. Сама виновата. Не захотела когда-то быть подо мной, теперь пусть всех других получает. Могла приползти и умолять простить. Знала, что однажды оказавшись в картеле – свободы не будет. Но нет… жила все эти годы считая себя свободной. Нет тут свободных. Разница только перед кем раздвигать теперь ноги.

Останавливаюсь в паре метров от грязного, заляпанного кровью матраса на полу, на котором без движения валяется Ди – как тра*ли, так и лежит. Цепь серебрится до ближайшей решётки.

Смотрю на девку… и ничего… ни жалости, ни злости, ни сострадания, ни ненависти, ни брезгливости… НИЧЕГО!

Мне нужна с*а Фрида, а с этой пусть кончают другие.

– Тебе не победить, – не сразу реагирую на прерывистое, слабое шелестение.

– Разве? – безлико уточняю. – Ты уже почти труп, Лео – тоже, потому что он примчится за тобой, и я вас грохну обоих… на глазах друг друга. Фрида… это вопрос времени, и у меня его больше, чем у тебя и Лео.

– Ты можешь нас убить, но тебе не сломить нас. Не получить то, что никогда не будет и не было твоим. Я… сдохну не твоей. Лео… не твой! И Фрида… – на имени запинается Ди и глухо посмеивается, вызывая во мне безудержное желание грохнуть мерзкую тварь немедля: – Она тоже не твоя… Никто… никто… тебя не любит, бедный, обиженный Леон…

И я пинаю её от души… несколько раз! В живот. Её мягкое тело под носком ботинка проминается, словно мешок с крупой. А я продолжаю пинать. Ещё и ещё, пока мне не легчает, а закипевший гнев не утихает.

Когда ухожу, она больше не отсвечивает, не рыпается, и даже не шипит.

Я её заткнул! Пусть знает, кто сильнее тот и прав.

А что важнее, в чьих руках сила, в тех и её жизнь!

Глава 13

Лео Доу

Дома собираю шмотки торопливо, хватая… самое важное, что может пригодиться девчонке на первое время. Из сейфа важные документы, которые могут помочь и мне, и Фриде. Наличку.

Обратно гоню, пристально посматривая по зеркалам, но хвоста не вижу.

Фрида открывает напуганная мелкая, заплаканная. И я топлю её в объятиях, шепча какую-то милую чепуху, лишь бы она успокоилась. Лишь бы не плакала… Лишь бы уверилась, что скоро будет спасение.

И Фрида расслабляется в моих руках, обнимает худеньким ручками, дышит мне в грудь:

– Лео, ты ведь останешься со мной?

Он не должна такое говорить. Это было… больно, потому что я знаю расклад нашей истории. Я уже вижу конец.

Она поднимает на меня огромные карие глаза, полные надежды и мольбы.

– Скажи, что я нужна тебе…

– Нужна, – и это чистая правда. – Так нужна, что умру ради этого, если придётся.

– Тогда не умирай, – мотает головой, – а просто будь. НЕ смей меня бросать… как другие…

– Другие? – не понимаю хода её мысли.

– Мама, папа… – шепчет так, словно вот-вот расплачется и я как последняя мразь киваю:

– Не брошу. Ты моя… А я твой, – каждое слово будто выколачиваю гвоздями на стене. Ни капли лжи. Я это знаю… чувствую. Я в это верю!

И поступаю подло, совсем некрасиво, как неисправимый эгоист, хватающийся за соломинку. Склоняюсь к ней, пленяя полные губы своими.

И Фрида со стоном обвивает за шею руками.

Это сумасшествие! Это дикость! Одержимость… У нас только эта ночь… последняя и я слишком слаб, чтобы отказаться от такого подарка судьбы. И пусть на фоне грядущей смерти, заниматься сексом не самая умная идея, но когда знаешь, что она последняя, почему бы и нет?!

Может для кого-то и верна фраза «перед смертью не надышишься», но не для меня! И не сейчас! Потому что покидать мир, вспоминая самое лучшее, что с тобой случилось… нет большего дара напоследок!

И я не откажусь от таких воспоминаний!

Фрида моя!

Такая хрупкая, нежная, доверчивая. Виснет на шее, подставляя полные губы для поцелуев и я… беру её. Жадно, голодно, с рычанием и сладкими обещаниями любить до гроба.

Теперь можно! Теперь не страшно… спугнуть нездоровыми порывами. Поэтому и шепчу ей всякое разное, ублажая не только плоть, но и умасливая слух.

Целую… всюду, как мечтал когда-то, и не могу упиться, сгорая от первобытного, дикого желания обладать девчонкой всецело. Меня трясёт, как в первый раз.

Я безумно голоден, и моя Фрида в моих руках!

Запоминаю её глазами, руками, губами, языком. Мну, глажу, ласкаю, целую, кусаю…

И вхожу в неё медленно, продлевая удовольствие, двигаюсь неспешно, качаюсь, проникая глубоко и до упора, задыхаясь от чувств.

Фрида отвечает смело, горячо. Так отчаянно, словно всё понимает и тоже пытается урвать от нас, как можно больше… Стонет нежно, протяжно, двигаясь мне навстречу, и чем дольше сливаемся, тем сильнее нас охватывает безумием страсти.

Так и акт от смакующего, неспешного, переходит в гонку за ярким, острым, животным удовольствием.

Уже и не скажешь, кто из нас больше горит.

Фрида мне под стать безумствует в постели, будто желает познать все грани моей похоти. И мы сходим с ума почти до утра.

Засыпаем в объятиях друг друга на крохотной скрипучей постели, но зато близко, насквозь пропитавшись нашим обоюдным желанием и любовью.

С утра подскакиваю от настойчивого стука в дверь.

– Мистер Доу, – тихо шелестит голос знакомого. – Это Энрике Гомес! – не успеваю встать с постели, следом коротко пиликает мобильный. Без трезвона, но так, чтобы привлечь внимание.

ВСЁ!

Пора!

Толкаю спящую Фриду, и мы быстро покидаем убежище.

Уже близ границы, которую Фрида будет пересекать с Гомесом, девчонка начинает паниковать:

– Стой, а ты что не со мной? – озадачивается, когда усаживая её в другой внедорожник, даю указания по переправке.

– Я приеду, – заверяю в порыве, прекрасно осознавая, что обманываю. – Конечно, приеду, не успеешь соскучиться…

– Я уже, – заверяет Фрида, с яростным кивком и цепляется в меня, как клещ. – Не бросай…

– Фрида, – придержав за плечи, твержу сурово, чтобы не смела перечить или убеждать в обратном. – Так нужно. Я должен поговорить с Леоном. Если этого не сделаю, он будет преследовать… Он не даст нам жизни…

О Ди и ультиматуме не говорил.

Фриде не стоит об этом знать. Если… боюсь, ни одно моё веское слово уже её не остановит!

– Значит из-за меня, – сглатывает сухим горлом, – ты будешь рисковать? А что если он тебя… убьёт?!..

– Не смей так думать! – отрезаю категорично, прекрасно понимая, насколько Фрида права. – Просто нельзя уйти, не решив с ним разногласий! Леон беспринципен в мести, он нас так просто не отпусти. Прошу, – надоедает разговор. Тем более, я начинаю сдавать позиции под натиском слёз девчонки, мольбы во взгляде, истерики в жестах. – НЕ думай, что со мной. Тебе тоже не сладко придётся. Границу пересечь ещё то мероприятие, – решаю съехать на другую тему. – Продержись! Доверься Энрике, и уже завтра будешь свободна.

– А ты? – вторит с нажимом Фрида.

– Об этом не думай, я не твоя забота…

– А Ди? – продолжает упираться девчонка.

– И Ди тоже, – ещё раз отрезаю сурово, но на имени «сестры» голос предательски виляет. – Я всё делаю сам, Фрида. Молю, не глупи, и… будешь свободна! – порываюсь её обнять и поцеловать, чтобы заткнуть, но останавливаюсь. Нельзя! И так уже трясёт. – Я рад, что смог тебя освободить, Фрида, – ни капли не кривлю душой.

Хлопаю дверцей и постукиваю по ней, отправляя Гомеса в путь.

Машина гудит с надрывом. Отступаю, но дверца вновь распахивается и из тачки выпрыгивает девчонка:

– Лео, – её голосок надламывается.

Фрида

Бросаюсь к нему, ныряя в объятия, до остроты ощущая что это конец!

– Молю, скажи, что всё будет…

– Хорошо, – с рьяным кивком заверяет Лео. – Не бойся, всё будет отлично! – нежно поглаживает мою спину. – Ты для меня спасение, Фрида. И не смей думать иначе! Ты – моя свобода, а это дорого стоит!

– Не пущу, – мотаю головой. – Не пущу, – это постыдно… так проявлять слабость, но цепляюсь в него, точно кальмар. По лицу вновь текут жгучие слёзы.

– Моя маленькая птичка, – шумно дышит в макушку Лео. – Моя девочка, – бормочет, чередуя шепот с поцелуями. – Моя невинная малышка, – горячие губы уже скользят по лбу…

Задираю голову, подставляя свои… выискивая, вымаливая поцелуи, прекрасно понимая: “Это Всё! Конец!!!”

И он целует. Сначала мягко, нежно… Обжигает коротко, но с чувством, а потом наращивает темп. Целует жадно, углубляет ласку до сумасшествия, и я висну на нём, комкая в кулаках ткань тёмной футболки.

– Мне пора, – обрывает поцелуй Доу и грубовато отпихивает меня: – Счастье тебе…

– Нет, нет, Лео, – причитаю, опять к нему подступая. – Я не отпущу.

– Пустишь… – кивает уверенно и твёрдо. – Иначе нельзя! – отворачивается, всем видом показывая, что разговор окончен. И ему пора…

– Но ты сказал, что я могу выбрать… – кидаю в спину. Это во мне не только паника звучит, но и глас обезумевшего от отчаянья сердца. Доу отдаляется… идёт, не оборачивается, и я решаюсь на больше признание: – Я тебя выбираю! Хочу тебя!!! И быть с тобой…

Лео замирает так резко, словно в стену втыкается.

– Фрида… – на сдавленном выдохе.

– Я с тобой, – кидаюсь к нему, обгоняю и вынуждаю смотреть мне в лицо. – Я пойду с тобой…

– Не дури, – рычит Лео. На долю секунды мерещатся слёзы в его тёмных глазах, но нет… лишь недовольный блеск: – Сказал, НЕТ! Значит, нет!

– Но мне некуда ехать, – блею тихо, с горечью осознавая, что он не уступит.

– Вот и займись поиском, – кивает на тачку, – там вещи для тебя: одежда, продукты на первое время и деньги. К моему возвращению должна обустроить нам… жильё… Я договорюсь с Леоном. Я ему брат. Пусть не родной, но брат… В конце-концов заплачу…

– И это сработает? – цепляюсь за мнимую возможность освободиться от монстра.

– Думаю, да, – слишком поспешно кивает Лео, всё больше укрепляя меня в сомнении.

– Но почему тогда меня…

– Прекрати, Фрида. Понимаешь ведь, мне лучше одному. Если он тебя заполучит, этого я не переживу… Птичка моя. Ты мой мир! – лбом утыкается в мой, гипнотизируя наполненными болью от предстоящей разлуки глазами. – И я сделаю всё, чтобы ты жила. Я обещал тебе свободу, молю, лети…

Целует меня опять, явно прощаясь…

И я отпускаю. Руки соскальзывают с его широких плеч. Слезы затмевают взгляд… Я обязана его отпустить, потому что он дал всё, что обещал… и даже больше!

Отворачиваюсь, чтобы не смотреть, как он уходит. Чтобы не видеть его спину и поникшие плечи. Не хочу быть той, кто рыдает, сидя на пыльной дороге к свободе. Не хочу быть той, кто не понимает, что ТАК НУЖНО.

Целует меня опять, явно прощаясь…

И я отпускаю. Руки соскальзывают с его широких плеч. Слезы затмевают взгляд… Я обязана его отпустить, потому что он дал всё, что обещал… и даже больше!

Отворачиваюсь, чтобы не смотреть, как он уходит. Чтобы не видеть его спину и поникшие плечи. Не хочу быть той, кто рыдает, сидя на пыльной дороге к свободе. Не хочу быть той, кто не понимает, что ТАК НУЖНО.

Спасена.

Спасена!

Спасена?

Понимаю, что это начало моей свободной жизни. Что кошмар закончится, когда сяду в автомобиль. Что какие-то сутки, и я буду на родине. Что тиран останется позади, и, быть может, меня никогда не найдёт.

Это шанс…

Спасение…

Теперь я свободна.

Свободна!

Свободна?..

Но уже ногой в машине, реагирую на… такой неправильный оглушительный звук выстрела за спиной. Оттуда, куда шёл Лео!

И ещё не осознав, ещё толком не посмотрев туда, где только что была ЕГО спина, понимаю, что чьё бы сердце не оказалось под ударом, моё – разбито!

КОНЕЦ