Текст книги "7 женихов не считая мужа (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
Соавторы: Ксюша Левина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Он решительно отказался от второй, от третьей, сломался на четвёртой.
Запах крепкой вишни витал в воздухе, когда тело Кира рухнуло рядом со мной, а меня, как истинную жену алкоголика, обуяла нежность. Я даже вытянула руку из-под одеяла и погладила своего “непутёвого” по голове. Котяра замурчал, засопел, а потом неожиданно заговорил.
– Хорошо, – вздохнул он. – Ты представляешь, – язык ворочал не шибко хорошо, но мысль видимо шла, так что Кир себе помогал жестами. – Вот найдём его… привезём… и будет у тебя муж… снова. Хорошо?
– Хорошо, – кивнула я, чувствуя в самом горле удары сердца, но гладить рыжие длинные волосы не переставала.
– А я знаешь что?.. Буду рад. Что есть мир… ДВА! Где… всё хорошо… – и Кир провалился в сон.
* * *
Мы проснулись к десяти и я тут же потянулась к телефону. Сообщение Руслан прочитал, но не ответил. В последний раз заходил ночью. Но и связь ловила не то, чтобы хорошо, так что тревоги никакой не было.
Выяснилось, что пробуждения “боярин” ждать не стал, тракториста сам добудился и нашу машинку выдернул. Грязная малышка стояла у ворот “хором”, и на неё косо поглядывали посетители местного ТЦ “Дом Культуры”.
– Нда! Такое чудо и в город пустить не должны…
– Пустят, пустят, поехали скорей! Пироги стынут! – проворчала я, подгоняя “муженька”.
Жена “боярина” нам дала в дорогу термос и пакет пирожков с картошкой, которые теперь грели мне и душу, и руку. Уж на что я раньше обожала эту пищу Богов, так теперь просто жор напал.
“Боярин” с радостью указал безопасное направление, как вернуться на трассу, и посоветовал торопиться, мол к обеду там опять будет столпотворение.
Столпотворение мы миновали весьма относительно, пятнадцать машин уж точно стояло перед тем же светофором, на котором ещё вчера мы сломались. Сегодня поглощали пироги, пили чай и терпеливо ждали, когда загорится зелёный.
– И впереди ещё четыре-е-е, – ныла я, ёрзая от нетерпения.
– Да ладно, может проскочим.
– Может. Ну что? Как адрес Руса искать будем?
– Хрен знает, – покачал головой Кир и откусил от жирного тёплого пирожка с картошечкой. – Заедем в город. Ему и наберём.
– Только бы отдыхать не укатил, а то так редко в вотс заходит… – проворчала я, опять заглянув в телефон.
Загорелся зелёный и колонна двинулась. Мы даже есть перестали, торопясь скорее выехать, чтобы занять своё почётное место в новой пробке.
Километров через пятнадцать мы поймали сеть и у меня куда-то в желудок ухнуло сердце.
“Не ЕДЬ сюда ТВАрь!”
Глава 15
Глава 15
POV Кира
Я отбросила телефон, словно меня змея ужалила, и он упал под ноги.
– Что там? Кир?
– Ничего хорошего… – проблеяла я, глядя на смартфон, как на предателя.
– Нас вежливо попросили не ехать…
– Кира, говори яснее, – мрачно покосился Кирилл, – я не буду сейчас парковаться и ждать, когда новая пробка соберётся! Пока в коридор зелёный попали, мы едем, а ты рассказываешь!
– Там написано “не едь сюда тварь”, – пробормотала я, и прижала руки к губам.
– Так. Не паникуй. Мало ли что… – попытался смягчить момент друг.
– Что? Он меня ненавидит! – меня и впрямь захватила паническая атака, дышать стало трудно, сердце колотилось в диком ритме.
– Хватит! Успокойся! – чуть ли не в приказном тоне, возвращая меня к реальности. – Марь Иванна…
Брякнул телефон, на этот раз у Кира, и я поспешила достать его из сумочки. Пальцы не слушались, я не могла взять в толк почему не выходит приложить палец к датчику. – Не… работает…
– Дай сюда! – Кир забрал телефон и, поглядывая на дорогу, стал читать.
– Что там? – меня от волнения потряхивало.
– Ничего нового, – мило улыбнулся Кир. – Всё, расслабься. Съешь пирожок!
– Что там? – не поверила его непринуждённости. Он не собирался мне отвечать, поэтому вырвала телефон из рук Кира, раньше, чем он смог меня остановить. Машина вильнула, нам посигналили, но без последствий.
“Не вези сюда свою су*у! Увижу – пристрелю!”
У меня аж перед глазами помутнело.
– Мамочки! – выключила телефон и убрала подальше от себя. – Что делать?
– Ехать. Дальше, Кира!
К тому моменту, когда я смирилась с ненавистью Руса ко мне, и вероятным проигрышем в этом нелёгком спорте с девизом: “Достать! Влюбить! Вернуть!”, мы пересекли границу города, и сердце совсем с ума сошло. Меня просто колотило от мысли, что я увижу Руслана, и он на меня посмотрит осуждающе. Или чего хуже – ненавидяще.
– Куда теперь? – неровным от волнения голосом уточнила я.
– Давай попробуем… к его матери, – предложил Кирилл. – Помнишь адрес?
– Погоди?.. Какая мать? _ выпучилась на друга. – Мы же в N…
– Ну! Не тупи, Кира! – чуть голос повысил Кирилл. – Рус отсюда родом!
Я сложила, наконец, дважды два. В нашем мире Руслан и правда был “понаехавшим”, а точнее сказать, понаехавшим от…
– Нина! Нина, Кир! Это та Нина из-за которой Рус в баре упивался! Нина! Шлюха-Нина! Школьная любовь… – грянула догадка, чуть себе по лбу не ударила, как меня осенило.
– А ты сразу не догнала? – усмехнулся Кир, своими необычно медовыми глазами на меня глянув. – Куда ехать? Я тут никогда не был.
– Да я тоже не часто… – пробурчала я, кусаю губу. – Мы к маме-то его приезжали раз пять, наверное. Больше она к нам… Ну вот помню, что прямо сейчас, там ТЦ будет. Вот мимо него. Потом ещё дальше. Потом перекрёсток большой… А там вспомню, как увижу.
– Так значит, в этом мире Нина его не бросила? – задумчиво я смотрела в лобовое.
– Я так понял, что бросила, но они сошлись и он к ней вернулся сюда.
– Интересно, а в баре мы его спасали? – глянула на Кира с надеждой.
– Мне кажется, что мы так и подружились. Только я и ты были УЖЕ парой, так как не теневики, – пояснил значимо. – Я – архитектор, а ты ко мне на практику пришла.
– Так, вот тут налево, – чем ближе мы были к древней девятиэтажке, тем страшнее становилось. Хотелось указать неверное направление и сделать кружок по N, самому провинциальному, но гордому городку в мире.
– Тут ТЦ, давай направо, – дала очередное указание.
Два перекрёстка. До дома матери Руслана всего два перекрёстка…
– Ки-и-ира, – протянул Кирилл и свернул к сетевому супермаркету. Дом Натальи Петровны стоял как раз напротив, и я ничего не соображая, стала, как сова, вертеть головой.
– Что? Что?..
А потом и сама увидела. Катафалк. В который грузили чьё-то тело.
– Может, бабушка? – шепнула я. – Она с ними всегда жила… старенькая…
– Поехали следом. Если бабушка – то Рус там точно будет. Только вот с похорон дёргать человека… некрасиво, – добавил секундой погодя.
– Это понятно, но у нас времени в обрез, – кивнула я.
Мы двинулись, как только катафалк выехал на дорогу из двора. За ним увязалась вереница машин и автобус с родственниками и друзьями. У меня даже не вышло рассмотреть молодые они или нет, народ мешался перед глазами, все в платочках, в чёрном. Обгоняя, нам подрезала машина:
– Не-е-ет! – взвизгнула я, потому что маневр был такой крутой и опасный, что мы с Киром чуть с трассы не вильнули. Вокруг всё задымилось.
Девушка с фото, Нина, вылетела из “Крузера” и начала молотить кулаками по лобовому, вереща, что я “су*а”. Нина была сильно, предельно сильно беременна и вся в чёрном.
На заднем сиденье “Крузера” сидела заплаканная Наталья Петровна и рядом живая бабушка. Отца у Руса не было. А Рус, видимо, был… в катафалке…
– Не выходи. Сиди тут, – бросил Кир. Вышел из машины и даже двери заблокировал.
Я во все глаза смотрела на орущую Нину, которая держалась за живот и что-то втолковывала Киру, а у меня будто жизнь перед глазами проносилась. Я – разлучница…
Из тирады убитой горем женщины всё становилось предельно ясно. Руслам меня любил и от Нины хотел уходить, пусть и “в никуда”, а Киру она втолковывала, чтобы он меня вёз отсюда на все четыре стороны.
Чёрт!!! Рус погиб по дороге из N, когда ехал к нам. И хотел, видимо, всё мне рассказать лично…
Я – разлучница, и мне жаль не себя, а Нину. Лучше бы за браслетами к бабке заехали, а то бошку ведёт какой-то дурью и гормонами!
Какая к чертям Нина?
Я – жена! Настоящая!
Уже сто лет как… Наверное.
Откинулась на спинку, закрыла глаза и так горько заплакала, что блевать захотелось, но выйти из машины – увольте. Я рыдала и рыдала, а увидевшая это Нина, впала в истерику до потери сознания. Так что стоило матери Руса загрузить, видимо, настоящую невестку в машину, как Кир тут же вернулся ко мне и вдарил по газам.
– Е**ть, какие-то страсти мексиканские! Она мне щёку поцарапала!
Я проморгалась от высыхающих слёз и посмотрела на Кирилла, по щеке которого и правда сбегала капелька крови.
– Припаркуйся, пожалуйста, – попросила его, доставая сумку, а из неё салфетки.
– Плохо?
– Нет.
Он остановился, а я… стала вытирать с его лица кровь. Долго, медленно, как будто собственное сердце лечила. И от каждого прикосновения к шершавой, щетинистой коже, словно мазохистка чувствовала боль.
– Только что… на меня кричала другая женщина. Глубоко беременная от Руса женщина! А я была разлучницей, Кирюш. Это дурдом, я сдохнуть уже сама хочу!
– НЕ СМЕТЬ! – рявкнул он, перехватывая мою руку с окровавленной салфеткой. – Ты совсем различать одно с другим перестала?
– Наверное, – пробормотала, – не знаю ничего… Ничего… ** сбивчиво вторила. – Поехали к бабке. В баню! В болото! В кювет! Вообще поровну… Движения хочу.
– Хочешь домой вернёмся? Передохнём?
Я чуть помолчала и упрямо покачала головой:
– Я потом не решусь.
– И что плохого? – Кир завёл машину и поехал дальше, петляя по узким улочкам.
– Нельзя… – после недолгого молчания, за которое мы успели приблизиться к черте города. – Мы не просто так всё начали. Все миры пройдём. Я понять хочу, увидеть, услышать… ощутить! Нет – значит нет. Я… – запнулась, тяжко вздохнув, – мне иногда кажется, что я в каждом мире его убиваю. И мне так больно! – опять чуть помолчала, собирая мысли в кучу. – Мне кажется, что он ускользает, как вода сквозь пальцы, понимаешь? – голос дрожал, глаза опять ожигало слезами. – Я к нему – а он от меня. Что за мистика?..
– Кирюш…
– Нет же! Нет! – помотала головой я. – НЕТ!!! – завопила я и вцепилась в баранку, крутанув что было сил и уходя от столкновения, потому что нам навстречу мчалась машина.
* * *
Мы чудом не слетели с трассы, и чудом же избежали лобового столкновения. Кир удержался, даже не шоркнувшись боком, и уже было перевёл дух, как я опять завизжала.
– ГОНИ, КИР!
Псих на красной “Мазде” развернулся прямо через сплошную линию, и стал стремительно к нам приближаться.
Дважды просить не пришлось.
Кирилл глянул на хвотс через зеркало заднего вида и нажал гашетку. Машина взревела: резво помчала по разбитой трассе, то и дело цепляясь за ухабы. Всем хорош “Порше” кроме езды по неровной местности – эитный “мальчик”, не приспособленный к суровым русским дорогам.
Так себе ситуация.
“Мазда” оборотов не сбавляла, мы тоже. Нам на руку были “лошадки под капотом”, но стоило оторваться, и на тебе, проклятый светофор! А перед ним машин пять не меньше. Значит – только встали.
– Кир, Кир, Кир!.. – запаниковала я, цепляясь за спинку кресла и ломая шею, следила за преследователем.
– Не тарахти! – ровно бросил Климов. Ловко обогнал организованную толпу по обочине. Не глядя на светофор друг погнал мимо машин и шокированных водителей, которые наверное решили, что мы жутко блатные. Ну и богатые…
– КИР! А встречка!.. – от ужаса я едва ноги к груди не подтянула, так вжалась в спинку, что почти по ней размазалась.
– Разберёмся, – проворчал он, не отрывая взгляда от дороги. Вильнул уходя от столкновения под истошный визг клаксонов встречной машины.
Только отошла от потрясения, тотчас оглянулась – “Мазда” не отставала, следовала за нами, как привязанная, и подлетала на неровностях временной дороги не хуже нас.
Меня нехило укачало и за здоровье Киры Климовой и её ребёнка было в пору переживать. Но Кира Романова, видимо, для материнства не создана. Крепче схватилась за сиденье и потребовала:
– Кирюш, ты бы поднажал!
И мой настрой был воинствующим и агрессивным ровно до следующей встречки…
Нам настойчиво сигналили, а Кир с убийственным спокойствием нёсся вперёд.
Это было жутко. Сердце грохотало где-то в желудке/груди/голове. Дыхание спёрло в зобу. Момент тянулся точно в замедленной съёмке… И когда я осознала, что это не сон, не кадр фильма, и мы реально тараним друг друга… завизжала.
Уже видела яркие моменты жизни: радостные, грустные, милые, отвратительные… даже смерть свою видела в красках, но за какую-то секунду до лобового, как мне показалось, Кир вильнул в сторону строительных работ, сбивая разметку.
– А-а-а, – взвыла я, выражая этим бессвязным звуком всю гамму своих чувств, и усиленно стала молиться, чтобы по встречке машин больше не было!
Если только одна… Впереди гордо возвышался кран с поднятым ковшом.
И как назло в этот момент по разрешённой части дороги, нам навстречу гнала тачка.
– Да что ж такое!? – прорычал Кир.
Просвета между машинами не было, кран был всё ближе. Я в очередной раз попрощалась с жизнью, а Кирилл на ходу ударил по тормозам. Машину крутануло лихо и мы оказались в направлении “лоб в лоб” с “Маздой”.
– Кир!!! – от ужаса заверещала хуже прежнего.
Тот самый мужик! Маньяк из прошлых миров!
Он тоже остановился. Хищно улыбался, глядя на нас, до жути знакомый и совершенно чужой. Шевелил губами, приговаривая что-то и его тачка ревела.
И только мимо нас, с возмущённым пиликаньем клаксона, проехала машина – она снизила скорость, чтобы удачно протиснуться в небольшой зазор обочины между нами и обрывом, Кирилл мрачно бросил:
– Сиди тут!
– Кир, что ты задумал? – заволновалась пуще.
– Сиди, сказал, – отрезал Климов и вышел из машины. В несколько шагов приблизился к красной “Мазде”:
– Эй, мужик, ты кто? И какого х*я тебе от нас нужно? – Постучал по стеклу, но маньяк не отрывал от меня взгляда бешеных чёрных глаз.
– КИР! КИР! ВЕРНИСЬ! – предчувствуя недоброе, завизжала я.
Ждала какой-то подлянки… В отчаянье дрожала. А маньяк, всё так же, не моргая, ни слова не говоря, поднял руку с пушкой и прижал её к стеклу, за которым стоял МОЙ Кирилл.
Вот тогда моё сердце оборвалось.
– КИР!
Глава 16
Глава 16
POV Кира
Но вместо выстрела, маньяк ударил по газам. “Мазда” с визгом колёс и пробуксовкой рванула вперёд, протаранив Кира и осыпав его пылью. От вида приближающейся машины, я пребывала в ужасе и не видела, что именно случилось с Кириллом. Уж было решила, что маньяк и меня таранить будет, но “Мазда” вильнула в узкую щель между “Порше” и обочиной. Долю секунды мы смотрели друг на друга а потом я увидела дуло пистолета.
Кажется умерла в тот же миг, забыла, что нужно дышать и вздрогнула аккурат с выстрелом и звоном стекла.
Темнота… Животный страх… Но боли не было…
– Кира! – знакомый голос, вернее истошный вопль Климова, вернул к жуткой реальности под дичайший стук слетевшего с катушек сердца. Оно грохотало так громко, что я почти оглохла. Смаргивала ужас, истерично соображая, живая я или мертва? Болит ли где-то… Но с удивлением осознала, что всё нормально, хоть и трясло меня крупной дрожью. Когда дыханье чуть выравнивалось, запоздало вспомнила о Кире. Он был жив! Бледен, морщился, придерживая руку, но распахивал дверцу машины с моей стороны.
– Ты как? – вытаращился на меня, жадно хватая воздух ртом.
– Н-нормально, – язык не слушался, видимо, я ещё не отошла от потрясения. Перевела взгляд на его руку, которую он слегка к себе прижимал и вылезла на улицу:
– Кирюш, а ты как? – кивнула на него.
– Жить буду! Хотя, едва не обделался! Ублюдок на меня ствол… – сглотнул шумно Климов, – потом на тебя. Я чуть не рехнулся, думал, пизд*ц нам!
– Всё! Не говори такого… – схватилась за плечи друга, больше мечтая оказаться в его объятиях и ощутить, что и правда всё отлично! Что он стена, опора и вечный и несгибаемый…
Лбом уткнулась в его грудь и наконец он меня здоровой рукой к себе чуть прижал:
– Ну всё, будет! Ты жива, я жив…
– Зачем туда вообще попёрся? – меня начало потряхивать от слёз, видимо, шок наконец стал накрывать.
– Хотел спросить, какого хрена ему надо от нас! – пробурчал Кир. Я стояла, закрыв глаза и с упоением слушала как стучало его сердце. Так громко, будто оно было внутри меня. В ушах, в голове, в груди…
И впервые я чётко осознала, что хотела бы, чтобы оно билось вдвое сильнее и никогда не останавливалось. Мне было дьявольски страшно, вот прямо в эту секунду, страшно, что сумасшедший тип вернётся! Что убьёт Кира и я останусь одна…
Почему-то жизнь без моего рыжего чудовища казалась невыносимой каторгой. Лучше самой кануть в Лету, чем лишиться Климова. В ту секунду, когда жизнь именно этого человека оказалась на волоске от смерти, был для меня самым страшным моментом из всего, что мы пережили.
– Если не уйдём сейчас, нас арестуют или затолкают, – пробормотал Кир, и только сейчас я услышала, гул множества машин. Колонна машин с нашей стороны начала ход и уже были видны первые участники пробки.
Без лишних слов, паники, обнимашек расселись, перед этим наспех отряхнув кресла от скола сквозного выстрела маньяка. Кир плюхнулся на водительское, я на пассажирское.
– Держи, – вручил бутылку с водой и чмокнул в лоб. – Не забывай больше пить! Ты не одна…
Убила бы его за такую внимательность!
* * *
До бабки доехали спокойно. Обсудили вдоль и поперёк погоню. Мужика, и нашу несчастную убитую тачку. Понадеялись, что Киру из этого мира хватит денег на ремонт, а потом прямо за несколько десятков метров до дубков Марь Иванны у нас к чертям собачьим взорвалось колесо.
– Пиз*ец! – подытожил наше приключение Климов и покосился на меня. – Ну что, прогуляемся? – предложил нарочито велело.
– А есть выбор? – скептически подняла бровь.
– Можно насиловать дальше диск, – кивнул Климов.
– Подсаживая Кирилла этого мира на большие деньги?
– Типа того.
– Нет уж, пройдёмся, – торопливо вышла из машины, не забыв прихватить воду и свою сумочку. Мы оставили несчастную машинку, погладили её уже не такие блестящие бока, и пошли навстречу местной магии.
– Мы к Марь Иванне, – проорал Кир ещё на подходе к дубкам. Они, видимо, с такого расстояния не расслышали и пришлось повторять.
– Русским духом пахнет! – проворчали в ответ дубки, всё тем же шелестением.
Ну прямо как в песне: “Я спросил у Ясеня…”
– Иди к чёрту! – с чувством отозвался Кир, махнул рукой и остановился, чтобы терпеливо ждать, пока магия свершится.
Марь Иванна уже тут как тут, стояла вся такая тоненькая и гибкая, с сигаретой в мундштуке и с бокальчиком вина.
– Ну здра-асте, – промычал Кир.
– Забор покрасьте, – язвительно парировала неумолимая Марь Иванна и вздёрнула бровь: – Вы что, тачку сломали?
– Есть такое, – недовольно буркнул Климов.
– Ага, – рьяно и раздосадованно кивнула я, ему подпевая.
– Ироды, – сделала приличный глоток вина и покачала головой: – Это ж “Порш”! Мне за него башку открутит ваш красавчик! Боюсь, за такое… даже сексуальных услуг маловато будет.
Мы с Киром переглянулись задумчиво-настороженно, а бабка на своей волне:
– Ну да ладно, хрен с ней. Пошли в дом!
И мы, как нашкодившая малышня, поплелись в домик “бабушки”, есть пирожки, пить чай и слушать нравоучения.
Марь Иванна тут же принялась МЕНЯ осматривать, и это при том, что хуже и грязнее выглядел Кир, и пострадал куда серьёзней.
Баб Яга потрогала мой лоб, пульс, прощупала лимфоузлы, а потом прижала тонкие пальцы к животу.
– Ммм… ну вроде есть чё-то… ну не знаю чё… Ну не зверушка вроде… Живая вроде… Чёт шевелится, – у Марь Иванны из этого мира, и пусть она утверждала, что везде она одна, было в речи слишком много “чё” и “ну”. Хотелось пожурить за безграмотность, но я промолчала. Она нам здорово помогала. Зачем лезть с нелепыми замечаниями и наблюдениями.
– Ладно! – великодушно брякнула Баба Яга и опять сделала глоток винца. – Не убила ребёнка и слава богу. Абсент не дам! – тотчас добавила, хитренько улыбнувшись. – И тебе не дам… – ткнула в Кира, но выдержав секундную паузу, вновь заулыбалась: – Абсент!
А вот эту Марь Иванну узнаю!
Кокетка очень средних лет, ближе к почтенным годам, подмигнула Климову, вспушила пальчиками волосы и продефилировала через всю комнату к самовару, который привычно пыхтел.
– В баню! Живо! Потом есть и спать. Утро вечера мудренее…
* * *
– Мы можем по-очереди, – пробормотал он, но я покачала головой и схватила его руку.
– Я до сих пор вижу перед собой эти бешеные глаза. Не хочу одна! Боюсь… Если там отключусь и начну всякое видеть… вдруг оно не только… ну ты понял.
– Не очень, – брякнул Кирилл, но не отказался.
А уже на пороге баньки, – где же ещё? – меня настигли воспоминания нашей с Киром ночи, вернее ночи четы Климовых.
Вот теперь я поняла суть происходящего и заминку друга.
И пусть одета! Пусть Кир одет! Пусть я могу его не слушать если захочу, но если вспомнить всё… Я проснулась под ним, кончила. Потом мы спали в одной кровати. Потом… я чуть его не потеряла.
И последнее чего мне хочется сейчас это видеть его, а самое последнее… отпустить от себя хоть на шаг!
Вот такая я сама себя не понимающая женщина!
– Всё нормально, Кирюш? – пробудил от лихих мыслей тихий голос Кирилла. Я сглотнула сухим горлом и решительно кивнула:
– Пошли. Просто… не думай!
– Ты о чём? – Кир напрягся, а я постаралась выглядеть непринуждённой, насколько это было возможно.
– Ну всякого не думай, всё хорошо будет! Просто баня! Полок! Пар! Отдохнули! Восстановились… Пошли дальше. Головы не забиваем! Вперёд!
И как в ледяную прорубь я вошла в парную, рука об руку с Киром.
POV Кирилл
Закрадывалось сомнение насчёт Киры и её вменяемости.
Почему-то я всё ждал подвоха. Знал её хорошо. И неспроста она в баню вместе со мной пошла. Либо от компании Марь Иванны хотела отделаться, либо со мной о чём-то поговорить, вот только бабкина банька не самое лучшее место для общения… наедине… с Кирой.
У меня и так от неё последнее время хроническое стояние, а от пара мозги вообще в кисель, а мысли только об одном… плотском, низменном и трахательном.
– Как рука? – Кира, обмотавшись полотенчиком сидела на полке ниже, заявив, что в прошлый раз едва не поджарилась.
– Нормально. Марь Иванна умеюче подправила…
– Когда успела?
– Так пока ты в уборную бегала, в два притопа, три прихлопа мне его на место вставила.
– Ты смотри, она какая-то больно умелая и ловкая. Как и банька я у неё волшебная. Ещё кто, чего куда вставит, а ты и не заметишь, – хмыкнула Романова, я чуть опешил.
– Да я помню, что у тебя опыт с этим, – решил подыграть, хотя всё ждал каверзного вопроса.
Кира напряглась.
Покосилась через плечо:
– Ты ведь тогда понял, что я под тобой…
Именно этого вопроса ждал давно… И радовался, пока терпела и молчала, но Романова не из тех, кто в себе держит наболевшее. А наш утренний секс в этих телах – прям кровавая мозоль на её душе.
– Ну и?
– Почему не становился? – не оборачивалась, так и говорила в дверь, но упрёком мне.
– Думаешь это так просто, вынуть член и пойти чаёк попить?
– Ты мог как-то намекнуть что ли…
– Помниться, ты меня лихо подстёгивала.
– Я была не в себе, – а вот теперь глянула на меня осуждающе. – Я НЕ В СЕБЕ БЫЛА! – вторила грубовато.
– Так и я вроде, чужим телом в тот момент не шибко управлял. Сложно, знаешь ли, из полымя, да в огонь. Я не железный…
И хочу я тебя, вот что, бл*, делать?
Романова как-то странно сверкнула глазами, всхрапнула оскорблённо.
– Знаешь что, – соскочила со скамьи. – Ты прав, глупая затея вместе пойти. Лучше я одна. Так мне хотя бы подумать будет о чём… Да и спокойней… тише!
– А я мешаю?
– Ты рождаешь слишком много ненужных воспоминаний. Да и не железный… сам сказал. Мне жаль, прости, я на нашу дружбу видимо другими глазами смотрела, – её тирада меня холодной водой умыла.
– Наверное, Кир, – устало кивнул. – Но я с тобой, не смотря ни на что. Ни на что не претендую, ничего не жду… Я просто…
– Лёгкого пара! – отчеканила Кирюха и торопливо скрылась за дверью.
– Да спасибо, – буркнул в пустоту парилки.
Несколько секунд поматерился, а потом выдохнул, закрыв глаза.
Так и правда спокойней, тише… удобней. Можно расслабиться и не бояться. И парку поддать!
Спустился на проём ниже, взял мелкий ковш, зачерпнул жижи из приземистого тазика и ошпарил каменку. Тут же парную заволокло молочно-белой пеленой.
Забрался на верхний полок, вытянул ноги и откинул голову на стену. Я начинал уже привыкать к этой наркотической фигне. Подышал жаднее, позволяя дури пробраться в меня глубже, и на меня снизошло умиротворение.
Тепло, не душно. Вечность бы тут сидеть вот так.
Скрип двери выдернул из дремоты. Я нехотя открыл глаза и тут же весь собрался, даже ноги подтянул – на пороге стояла ОНА. Окутанная молочным паром, который неестественно долго шёл от каменки. ЕЁ волосы пышной рыжей копной струились по плечам едва доставая холмиков груди, прикрытой полотенцем, и закручиваясь на концах в колечки.
Зря решил, что в этот раз мне дадут отдых. Как и в прошлый, в самый первый – опять Кирюха пришла надо мной поиздеваться!
– Ты не настоящая, – спокойно уличил я.
– Отчего же, – усмехнулась Кира. – Ну что ты в самом деле, как маленький? Не понимаешь, что это бабка над нами колдует?
– Кир… – предостерегающе протянул я. – Не настоящая… Не настоящая! – Твердил как заклинание. Мысли путались, пока Кира медленно закрывала за собой дверь.
– Кир, это нечестно! – строгий голос не нашёл отклика. Романова смотрела лукаво и улыбалась, растерянно-доверчиво улыбалась.
– Почему?
– В этой бане я слаб… и обнажен. Как душой, так и телом…
– Я тоже, – её полотенце упало на пол.
Я шумно втянул воздух.
Твою мать!
Она была слишком хороша, чтобы я продолжал разыгрывать равнодушие и безмятежность…
Неспешно спустился с полка на низкую лавку. И теперь оказался лицом на уровне её обнажённого, плоского живота.
Не касался – по обычаю гипнотизировал взглядом её тело. Стройное, хрупкое, и такое идеальное для меня.
Не для… Руслана.
ДЛЯ МЕНЯ!
Гладкая чуть загорелая кожа, веснушки по плечам.
Я бы мог обхватом пальцев сжать её талию, такая она тонкая. Кира всегда была миниатюрной… И это с первой встречи вызывало в душе странную бурю – смесь нежности, страха сломать и дикого желанияобладать ею.
Как дюймовочка…
Такая маленькая, и такой большой я.
– Зачем, Кир?
Она прерывисто дышала и внимательно смотрела сверху-вниз в ожидании.
– Не мучай, Кир… у-уходи-и… – прорычал я, но переча себе же, дрожащими руками обвил за бёдра, притягивая её ближе и прижался алчными губами к её животу.
– Не гони, – ахнула она и тут же запустила пальцы в мои волосы. – Ты ведь не хочешь, чтобы я уходила, – нежно лился её ласковый голос.
Я парил в блаженстве от близости этой сумасбродной, эгоистичной особы. Упрямой, настырной, но такой желанной до невозможности. Я уже давно смирился с тем, что для неё лишь друг.
Того требовал наш мир. Наши законы…
Но я… я бы ради неё стал отступником. Да! Я бы предал всех… ибо мой мир – эта рыжая бестия. Мой дом – эта слепая стерва. Моя жизнь – давно принадлежала ей. Поэтому и смерти не боялся… это единственное что могло меня спасти от одержимости Кирой. Я дико устал играть в роль милого и всепонимающего. Я всё чаще стал спотыкаться на пути, всё хуже контролировал свои страсти и совершенно перестал управлять своим телом и мыслями.
– И… чего ты хочешь в этот раз? – на силу отстранился, с горечью понимая, что не смогу отпустить, даже если она начнёт отбиваться.
Киру всё сильнее заволакивала дымка, никак не проходящего пара. Ароматы травы, дров… её тела… у меня нещадно вело голову, а рыжая бестия продолжала молчать.
– Ну же, сделай сама шаг… – надломился мой голос.
Кира улыбнулась победно и вмиг оказалась у меня на коленях. Оседлала, прижавшись икрами к моим бёдрам, и руками обвив за шею.
– Так лучше? – невинно уточнила, до сладкой истомы больно скользнув своим телом по моему давно уже стоящему члену.
– Лучше! – охрипло согласился я и попытался поцеловать. Она не позволила, игриво прикусила губу:
– А так? – нежно промурчала стервочка, приподнялась и опустилась, как можно плотнее прижимаясь ко мне. И опять сверху-вниз, снова запустила пальцы в мои волосы. Качнувшись ещё разок, потянула за пряди, чтобы я откинул голову…
Я так хотел поцеловать её, ждал, что сама… но она продолжала надо мной издеваться. До остроты ощущал на груди, касания её торчащих возбуждённых сосков. Во рту жутко сушило:
– На хрена ты мучаешь меня? – глухой рык вибрировал, а Кира покачала головой:
– Я хочу сделать приятно, – тихо прошуршала и облизнула губы, с очередным качанием бёдер.
Её ответ показался беспощадным: злил и раздражал. Издевательство чистой воды, безумие. И губы уже болели от желания целовать, а пальцами давно отыскал влажную щель и пока Кира не отталкивала, ласкал.
– Ещё, – простонала она, сотрясаясь на моих пальцах. Она кончала, бессовестно, эгоистично… в своей манере: мне и мне. И тогда я сорвался. Снова сделал попытку завладеть её ртом. Но Кира среагировала и потому вышел скорее укус… за нижнюю губу. Прихватил… она натянулась, а когда отпустил, вернулась на место уже припухшая.
– Ау, – Кира облизала её кончиком языка, а потом так же облизала и мою нижнюю, чтобы следом укусить, поцеловать и… с ума сойти!
Больше не позволял со мной играть – с грозным рыком впился в её приоткрытый рот, тараня языком её…
О, чёрт! Как же наши губы друг другу подходили! Мы вообще друг другу подходили. Всегда! И химически и физически. В этом я не сомневался никогда.
И это убивало – почему она с таким упорством НАС отрицала? Она отказывала нам в счастье быть вместе! Она воровала у нас НАС!
И потому я с упоением любил её здесь! В бане! Здесь она была моей! Здесь она позволяла себе быть со мной… Я наслаждался близостью… Запускал пальцы в её волосы, сжимал шею, на грани сдавить крепко, ладонями скользил ниже… До груди. Алчно исследуя все изгибы, впадинки и выпуклости. ЗДЕСЬ ОНА МОЯ, даже если скоро протрезвеет. Даже если не она!
К чёрту всё! Я должен быть лучшим, что с ней случилось.
Новый поцелуй с новой бурей эмоций, и я опять касаюсь её самым смелым и развратным образом, а потом, когда я больше не могу терпеть, зло и грубовато насадил её на себя. Кира сама уже горела… и мне помогла качнувшись бёдрами, чтобы я оказался как можно глубже.
– Бл*, – сдавленно выдохнул, в отчаянной попытке стерпеть жгучую волну короткого экстаза. Как же долго я ждал этого момента… Этой секунды на грани, когда почти всё… но ещё нет. Мы оба глухо посмеялись от предвкушения неизбежного и прекрасного и…
Я глухо рыкнул под тихий всхлип Киры – она на секунду остановилась, бессовестно растягивая удовольствие и смакуя свои чувства на грани. Хватанула ртом воздух, снова улыбнулась и опять вверх приподнялась – высоко, чуть не выпуская меня из себя. А это крах, почти смерть…
