Текст книги "Прокляты и забыты"
Автор книги: Александра Салиева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 8
Открыть день заново
Я проснулась в своей комнате. Напротив меня, сидя в кресле, спал Даниэль. Поскольку здесь всегда было темно, определить, утро это, день, ночь или вечер я не могла. Я не стала тревожить архимага, а просто тихонько поковыляла в ванную, освещая дорогу серебристым пульсаром, ласково перекатывающимся в моей ладони.
Через час, кое-как приведя себя в порядок и умудрившись не разбудить Даниэля (наверное, сильно устал, раз не проснулся), я выскользнула из комнаты и отправилась в столовый зал. Голод давал о себе знать, и требовалось утолить его как можно быстрее. В зале было пусто, да и в коридорах я никого не встретила. Значит, все-таки ночь. Взяв из вазы яблоко, я тут же расправилась с ним, но желудок оказался не очень благодарен этому и отозвался острой болью. К такому предательству со стороны собственных органов я готова не была. Повинуясь спазму, я согнулась, осев на мраморный пол. Боль все усиливалась, заставляя уже не сесть, а лечь.
– Добрый вечер, – глубокий и ровный, но встревоженный голос донесся откуда-то сверху.
И тут я поняла, что если есть на свете полные неудачники, то я – одна из них. Очередной спазм вернул недавно съеденное яблоко наружу, и это точно не прибавило мне красоты в глазах подошедшего Арханиэлиуса.
– Не могли бы вы… уйти, – еле выдавила я, и меня скрутил очередной приступ рвоты. – … и позвать Яна, – добавила я спешно.
Поднять глаза я, конечно, не смогла. Просто потому, что было стыдно.
– Магистр Риус отбыл на Землю вместе с Архимагом Де Соррель, – с холодной флегматичностью ответил архимаг Ашерро.
Он склонился надо мной и собрал волосы. Что-то прошептал, прикасаясь губами к моему затылку. Спазмы прекратились. Боль мгновенно прошла. Я встала и, глядя в пол, отошла на шаг от своего спасителя. Он еще что-то прошептал – и все следы моего конфуза куда-то испарились.
– Спасибо за помощь, – еле пробормотала я.
Не поднимая взгляда, я резко развернулась и быстрым шагом направилась к выходу. Я просто боялась. Боялась Ашерро, помня, как он разозлился во время нашего последнего разговора. Боялась его прикосновений. Боялась того, как реагирую на них. Боялась себя. Я повернула в левый коридор, глядя себе под ноги, и наткнулась на неожиданное препятствие… архимаг стихии земли Арханиэлиус Ашерро!
– Как это… – растерялась я.
Да, хорошее получилось первое впечатление! Больная и тупая!
Все, романтике между нами не быть.
«Романтики и не должно быть», – предательски заверещал внутренний праведник. В этот раз в виде исключения я полностью согласилась с ним.
– За пятнадцать веков пребывания в гранях я многому успел подучиться. Это во-первых. А во-вторых, я не трачу свою энергию на украшение периметра этого заведения, – меланхолично заявил он.
Маг невозмутимо сверлил меня взглядом своих бездонных глаз. Волосы теперь были коротко острижены, но униформа осталась та же, и та же перевязь с клинками. Такой большой, сильный, невозмутимый и чарующе прекрасный воин из моих несбыточных снов и грез. А также – из чужих воспоминаний в моей голове.
Что я плету?! Куда меня снова понесло?!
Кажется, молчание затянулось. Но Ашерро нарушать его явно не собирался и только разглядывал меня. Ладно, буду первая.
– Извините, мне нужно идти, – сказала я бодрым голосом.
Улыбнулась, как ни в чем не бывало, и попыталась ненавязчиво отодвинуть мага с дороги. Но попробуй отодвинуть двухметровое каменное изваяние!
Я хотела обойти Ашерро, но он поймал меня за руку, удерживая на месте. Я вопросительно подняла бровь, пытаясь придать лицу как можно большую хладнокровность.
– Не нужно, – отрезал он.
Сказал и принялся дальше рассматривать меня. Странная ситуация.
– Как это понимать? – спросила я первое, что пришло в голову.
Архимаг лишь пожал плечами и шагнул вперед, потянув меня в мерцающий черным светом портал. В следующий миг мы уже стояли в том самом дворе, где я видела, как Лилит вырвала сердца тридцати двух магов. От былой битвы не осталось и следа. Но словно не было и последних пятнадцати веков – все выглядело почти как в моем видении. Внутренний двор с нежной травой пересекали неширокие дорожки из камня. Небольшой фонтан разливал воду вокруг.
Подняв голову, я увидела все тоже непроглядное черное небо – ни звезд, ни луны. Немного присмотревшись, смогла разглядеть еле заметный, мерцающий черным энергетический узор, похожий на защитный купол академии.
«Ну, конечно, если ему под силу постоянно открывать порталы, то оградить территорию, заметно меньшую, чем академия, не трудно», – съехидничала я мысленно.
Почему-то мне становилось не по себе. Когда Ашерро мирно спал, он определенно нравился мне больше. Когда он спал, я могла позволить себе чувствовать, что он мне нравится, – но теперь все изменилось. Меня предупреждала Аврора. Предупреждал Александр. Предупреждал Ян. Но я ничего не могла с собой поделать. Видимо, любовь к прекрасным черным глазам все же передается в нашем роду генетически.
– Миледи, – услышала я довольно странное обращение.
Архан кинул мне однолезвийный меч с клинком, расписанным черными рунами. Рукоять с предохранительной стальной дужкой украшала резьба. Я поймала оружие.
– Этот клинок называется Кастане. И он – твой, – хитро улыбнулся мне архимаг.
В его руке был другой меч – прямой, обоюдоострый, с рукоятью из платины и слоновой кости. На лезвии тоже выжжены руны. Архан принял боевую стойку. Вновь осознавая, что романтика между нами не воскреснет, даже если задействовать всех знакомых некромантов, я приняла вызов и приготовилась к бою. В конце концов, так я смогу не рассматривать его чудовищно притягательную персону.
Как же я ошибалась!
Первым же ударом в прыжке (не без помощи моей воздушной стихии) я задела его лицо еле уловимым движением лезвия. Даже кровь проявилась, правда, не сразу. Приземлившись на одно колено позади Ашерро, я еще и умудрилась сбить его с ног воздушной волной. Помедлила секунду, смущенная своей излишней жестокостью. Даже как-то неудобно стало. Он меня пригласил к себе. Пусть даже вкусы в общении у него своеобразные, – я тут драку устроила. Смутилась я напрасно. Воспользовавшись моментом, Архан нанес точный удар в грудь, от которого я свалилась, не в силах дышать. Хорошо, что не кулаком. Судорожно глотая воздух, я выронила оружие. Мне понадобилось около двух минут, чтобы прийти в себя.
– Много думаешь, – насмешливо прокомментировал маг.
Протянул мне руку, помогая подняться на ноги. Прикосновение тут же вызвало пробежавшие по телу разряды.
– Еще раз? – ухмыльнулась я в ответ.
За маской насмешки я пыталась скрыть свою минутную слабость.
На этот раз я не стала нападать первой. Не выдержав ожидания, он сдался, взмахнув оружием в воздухе. Я с легкостью отразила удар, затем второй, третий. Мы кружили по траве. Иногда Ашерро уклонялся от моих ударов, иногда, кажется, специально пропускал. По большей части он не нападал, лишь защищался. Такой высокий, такой грациозный, словно самый опасный хищник. В черных глазах отражалась сталь клинка. Его мускулы рельефно выделялись под обтягивающей черной футболкой с длинными рукавами.
И зачем он снял только куртку?!
Точно схожу с ума. Он сводит меня с ума одним своим видом, не давая мыслить рационально. В итоге оказалась, что я лежу на земле, прижимаемая тяжестью его тела.
«Уже проиграла», – подумала я.
– Я все равно не надеялась выиграть этот поединок, – флегматично поведала я ему свою самую страшную тайну.
– Знаю, – прошептал он.
Архимаг Ашерро придвинулся к моему лицу – так близко, что казалось, оставшегося расстояния и не было вовсе. Пришлось отвернуться в сторону, будто бы разглядывая окружающие двор каменные стены.
– Это ваш дом? – спросила я невинно.
Тут мне пришло в голову, что я так и не сказала ему, что я не Лилит. А вдруг он думает… Тогда, наверное, мой вопрос прозвучал странно.
Сердце словно замерло в ожидании ответа – ведь тогда я смогу понять, знает ли он, кто я. Почему-то в глубине души я надеялась, что не знает.
Странно, наверное, хотя я уже давно определила, что плохо соображаю в его присутствии.
Ашерро нехотя поднялся на ноги. Помог мне встать, затем присел на край фонтанчика и, не проронив ни слова, принялся снова задумчиво рассматривать меня. Конечно, я смутилась, а потому и отвернулась, уставясь на сияющиее в небе черное плетение защитного контура. Через десять минут я решила, что тупо пялиться в небо уже не совсем разумно, а потому вновь обернулась к своему собеседнику, надеясь уже прояснить двусмысленную ситуацию.
Архан исчез. Я огляделась, но его нигде не было. Появился маг не скоро; в руках у него оказалась корзина с едой. Все в такой же гнетущей тишине мы сымпровизировали подобие пикника.
– Кольцо. Откуда оно у тебя? – наконец заговорил Архан.
Он открыл бутылку с белым вином и вновь устремил на меня взгляд своих черных, словно сама ночь, глаз. Ситуация меня нервировала, и, чтобы хоть как-то успокоиться, я взялась очищать мандарин.
Что ему ответить?
Я же не знаю, а точнее – не помню. Признаваться в этом мне не хотелось, а потому я молчала, сосредоточившись на фрукте.
– Откуда? – почти прорычал Ашерро.
Он перехватил мою левую руку, на безымянном пальце которой красовался мой артефакт. Или – не мой?
– Просто оно всегда было у меня, сколько себя помню, – чуть слукавила я.
Рука в его ладони онемела: хватка была сильная. Не понимаю – меня тянет к нему, но иногда он пугает так, что хочется провалиться сквозь землю. Вот и сейчас дрожу, причем от страха и желания быть ближе одновременно.
– Архимаг Вероника Де Соррель уже рассказала мне, при каких обстоятельствах они тебя нашли, – усмехнулся Архан.
Он все еще не отпускал мою руку, рассматривая кольцо.
– Да, мне тоже понравилось, – съязвила я, отдёргивая руку.
Нелепость и натянутость разговора уже начали меня подбешивать, поэтому я вскочила и принялась мерить лужайку шагами.
– Я так долго ждал, – тихий голос раздался прямо около моего виска.
Ашерро взял меня за плечи, развернул к себе и впился в губы. Резкость движений сменила трепетная нежность, но маг становился все более настойчивым. Огонь желания снова разгорался во мне, поглощая остатки здравого смысла. Я отвечала на его поцелуи со всей нежностью и страстью, на которые была способна. Его руки, такие теплые и сильные, скользили по моей спине, талии, опускаясь все ниже, пока не достигли бедер. Раздался стон. Кажется, мой.
– Лилит. Моя Лилит, – не отрываясь от моих губ, хрипло прошептал Архан.
Мир разлетелся на тысячу осколков, словно разбитое зеркало.
«Ну конечно, а чего еще ты ждала, деточка? – злорадствовал мой внутренний голос. – Не думала же ты, что это любовь с первого взгляда? Тебе что Александр говорил? Не слушаешь старших – вот и получай».
В общем, мой мир приказал долго жить.
Я с огромным трудом собрала силы и ударила по Ашерро воздушным потоком, отбрасывая мага. Слезы застилали глаза, катились по щекам, не желая останавливаться.
Создатель! Как же мне больно!
Но на что я надеялась?! Сама во всем виновата.
Арханиэлиус даже не потрудился встать. Лишь гневно сверкающие глаза, наливающиеся кровью и почерневшие, словно сама тьма, выдавали его чувства. Тяжело дыша, он молча ожидал, что я сделаю дальше.
– Я – не она, – сказала я.
Пытаясь успокоиться и выглядеть хладнокровно, я произнесла это резко, но безэмоционально.
Я с вызовом смотрела на мужчину, из-за которого только что разбилось мое сердце.
«Лучше иметь каменное сердце, чем живое, но разбитое вдребезги…»
Ну почему не послушала? Почему?
Тут же захотелось оказаться в другом месте, но выйти отсюда без помощи Ашерро я не могла. И у меня не было сил даже смотреть на него, не то что просить.
Я чувствовала себя униженной, разбитой, оскорбленной, проклинала себя за глупость, ругала безволие, ощущала себя так, словно падала в предательскую пропасть. Падала и не могла почувствовать дна. Словно она нескончаемая, словно она все глубже и глубже затягивает меня, как трясина. Кажется, ноги подгибались от нервного перенапряжения. Сопротивляясь этой слабости, я вдруг почему-то подумала о большой раскидистой иве и древних вековых дубах, хранящих в своих тёмно-зелёных кронах умиротворение и покой. Словно блуждая между ними, я почувствовала, как гнев и ярость уходят. Меня, словно что-то манило к внезапно возникшей в моей голове насыпной горке, соединяющей два парка. Откуда-то я знала, что сквозь горку проходит каменный тоннель с дорогой. И даже точно знаю, куда она вела, раздвоившись, – все в тот же парк и к беседке, построенной в китайском стиле. Я мысленно потянулась в это очень знакомое мне место. Даже сделала шаг. Пространство тут же ответило, озарившись серебристым свечением. Еще шаг. Где-то вдалеке кто-то еле слышно кричал:
– Камелия, не надо…
Но мне было все равно. Словно маячок в этом неблагодарном мире, причиняющем мне только боль, меня звала эта беседка. Сияние померкло.
Холодно. Под ногами скрипнул снег. Вокруг никого. Рассвет. Первые лучи солнца показались из-за горизонта, разливаясь по небу оранжевым, лиловым, желтым и красным. Я безотчетно потянулась вверх, ловя солнечные лучи, отразившиеся на моей коже. Они впивались тысячами иголок. Снова боль. Доля секунды – и все прошло.
«Да, в первый раз было больнее», – подумала я.
С упоением я заметила вновь проявившиеся на теле руны. Окончательно успокоившись и придя в себя, я ощутила, что зов внутри меня снова набирает силу. Источник был где-то совсем рядом. Я поднялась к так манившей меня беседке.
Вспышка!
…Принимаю из рук Александра по одному предметы и складываю в деревянную шкатулку.
– Когда мой мир рухнет, это – единственное, что поможет мне не сломаться, – говорю я.
– Если твой мир рухнет, – поправляет он меня.
– Не если, а когда, – устало улыбаюсь я ему. – Можно подумать, ты меня плохо знаешь.
Я закрываю коробочку с бесценным содержимым.
– Я оставлю тебе напоминание, – говорит Александр.
Он достает из кармана тонкую серебряную цепочку, на которой висит тоненькое колечко с гравировкой на внутренней стороне.
– Каменное сердце – это не для меня, но я учту, – благодарно улыбаюсь я и добавляю: – Повешу его на брелок ключа зажигания, чтоб никогда не потерять.
Смеясь, я вдвигаю на место камень, скрывающий нишу под лавочкой беседки…
Воспоминание вспыхнуло и испарилось. Зато теперь я знала, что делать дальше. Вытащила один из камней под скамейкой. За ним нашлась деревянная шкатулка. Не открывается. Но теплая – согревает начинающие замерзать руки.
Подумав, я вспомнила, как получила артефакт, даривший мне похожее тепло.
– Kámelia, áve, áté, – произнесла я.
И невольно улыбнулась своей удаче сквозь еще не высохшие слезы: шкатулка мгновенно открылась. Книга. Нет, дневник. И почерк знакомый. Мой. Причем написано на русском языке. Еще – небольшой бархатный мешочек. Вытряхнула содержимое – кулон, подобный моему кольцу.
О, сколько нового я узнаю о себе.
Я открыла кулон. Светлые волосы забавно вьются до плеч. Бездонные черные глаза понимающе смотрят на меня. До боли знакомые черты прекрасного лица. Чуть тронутые теплой улыбкой губы заставляют смотреть, не отрываясь.
Да. Оказывается, я еще большая дура, чем предполагала!
Еще будучи в здравой памяти, я влюбилась в нарисованную картинку и пошла на обряд привязки к солнцу, прекрасно сознавая, что, скорее всего, не доживу до его окончания. Слеза скатилась по щеке и упала на руку, держащую кулон с портретом Арханиэлиуса. Вторая картинка очень напоминала меня. Только та девушка была моложе и не такая бледная, даже чуть полноватая, – но глаза были точь-в-точь как у меня. Ну, не зря же я – потомок Лилит.
Вот же… бездна адская. Проклятая любовь! Почему мне так больно?!
Слезы катились и катились, капая на руки, на кулон, на холодный снег под ногами.
Я даже не имею права любить его. Как я могла?
В сердцах я кинула серебряный кулон через ограду беседки.
«Катись все в проклятый мир к проклятым демонам», – мрачно подумала я, утирая слезы.
Я не могу любить его и не буду. Я не сломаюсь. Этот вопрос решен.
Остался еще один: где я?
Глава 9
Поцелуй богини смерти
Ненавязчивая тихая музыка в ресторане отеля «Бельмонд Гранд Европа» расслабляла. Но элегантный интерьер в стиле арт-нуво, витражное панно, изображающее Аполлона на колеснице, и потолок из цветной мозаики работы Бенуа больше располагали не к беззаботности, а к мрачным мыслям о прошлом. Даже не притронувшись к стоящему передо мной ужину, я сделала глоток своего любимого капучино с корицей без сахара.
Так. Что мы имеем?
Первое – я шагнула через созданный мною же портал в Екатерининский парк в пригороде Санкт-Петербурга. Вопрос: я умею создавать порталы?
Второе – прочитала четверть своего же дневника, описывающего события двухлетней давности, – правда, он скорее напоминает хронологию с датами и лицами, которые могут быть мне так или иначе полезны в случае чего. Вопрос: почему я была так уверена, что он мне пригодится?
Третье – предусмотрительная я из прошлого позаботилась о том, чтобы я настоящая не нуждалась в средствах, и благоразумно приберегла инструкции, документы и деньги в моей же квартире на Невском проспекте. Вопрос: чем таким занималась прошлая я?
Итог: хорошо, что Ян настоял в свое время на том, чтобы влить в мою голову большинство языков мира. Сомневаюсь, что в России каждый второй говорит на английском. Теперь, когда я узнала некоторые стороны моего прошлого, вопросов стало еще больше, и ответы на них я не только не хотела искать, но и боялась найти. Права была Аврора, предупреждая меня, что иногда лучше забыть и жить дальше. Теперь я твердо уверилась, что так, как есть, – правильно для моего душевного спокойствия. Правда, сидящий во мне праведник терзал меня нотациями: «Как ты могла оставить их, зная, что положение дел хуже некуда?», «Как была эгоистка, так и осталась», «Ты обязана вернуться и все исправить, ведь по большей части именно ты виновата в том, что происходит», «Не будь ребенком и прекрати упрямиться»… Правда, эти мысли тут же перебивала другая моя сторона: я все равно не знаю, как вернуться, да и встреча с Архимагом Ашерро меня страшит больше, чем грядущий апокалипсис. Так что лучше побуду пока эгоисткой и поживу в свое удовольствие.
Расплатившись за несъеденный ужин, я вышла из здания, на ходу застегивая черное драповое пальто. Повернула в сторону Михайловского сквера. Весна в России не так тепла, как в Англии.
Сквер, засаженный боярышником, вязом, дубами, кленами, липами и ясенем, благотворно влиял на меня, и я приходила сюда вот уже пять вечеров подряд. Еще не стемнело, но и светло уже не было.
– Эй, красотка! Что ты тут одна делаешь? – окрикнул меня кто-то.
Я повернулась на звук. Ко мне нетвердой походкой приближались трое индивидов не слишком приятной наружности. Бежать смысла уже не было. Вокруг – ни души.
«Ладно, – поглубже вдохнула я. – Будем вспоминать плавную технику ударов, идеально подходящую мне по мнению Азария».
Индивиды подошли и остановились в шаге от меня, обдавая адкогольными парами.
– Закурить есть? – заговорил один из них, в спортивном костюме.
Я растерянно молчала, думая, что сейчас и сама не отказалась бы закурить, только вот не курю, и сигарет у меня нет.
– Молчишь, да? Всякую хрень про нас думаешь? – влился в разговор второй, в клетчатой кепке.
«Как мне сейчас нужен Джеймс», – с грустью подумала я.
Неспешно расстегнула пальто, чтобы не испачкать.
– О, смотри! Баба без разговоров уже готова, – громко заржал третий.
Мало того что это… хамло отпускает гадости в мой адрес, – он еще и харкнул прямо мне под ноги. Подавив приступ омерзения, я взглянула на испачканные замшевые ботильоны. С тоской подумала, что купила только сегодня.
Между тем первый из компании протянул ко мне свои сальные руки и стянул с меня расстегнутое пальто. Меня поразило, что он сделал это с таким умным видом, будто только что открыл новый тип динозавров. Я задумалась о его вменяемости и замерла, забыв, что надо сопротивляться. Можно ли обижать убогого?!
– Поня-ятливая, – похотливо протянул убогий.
Не знаю, о чем я думала в тот момент, – я просто машинально сломала ему пальцы. Мужчина схватился за повержденные кисти, громко матерясь и постоянно вспоминая мою мать.
– Я не хотела. У меня автоматически вышло, – вырвалось у меня.
Я тут же осознала, что, наверное, сделала это зря. Отступила на шаг – не помогло. Я тут же получила размашистую хлесткую пощечину от индивида в клетчатой кепке. Закрыла глаза, ожидая второго удара, но его не последовало. Вместо этого раздался хладнокровный и суровый мужской голос:
– Курить вредно. Минздрав предупреждает.
Чьи-то большие горячие руки отодвинули меня, пряча за спину. Высокую такую спину. И широкую.
– А в морду? – угрожающе придвинулся разозленный третий гопник.
– Держи, – спокойно ответил мой неожиданный защитник.
Левой он блокировал летящую в него руку с охотничьим ножом, а правой нанес удар в голову. Противник упал, держась за кровоточащий нос, попытался встать, и незнакомец спокойно прижал ногой его шею. Бросил предупреждающий взгляд на последнего оставшегося в здравии.
– Российская судебная система учит, что пьяных гопников с ножами надо добивать на месте, а не ждать, пока они окажутся потерпевшими, – медленно и проникновенно заговорил победитель. – Так что, я прав, ребят?
Он убрал с жертвы свою ногу. Отступил и принял выжидательную позу, даже не глядя в мою сторону.
– Так мы чего. Мы поняли все, – послышался стройный хор мужских голосов.
Горе-нападающие мгновенно осознали, что фортуна повернулась к ним не тем местом. Они поднялись, помогая друг другу, и быстренько ретировались.
Убедившись, что сюрпризов со стороны покалеченной компании больше не ожидается, нежданный спаситель развернулся ко мне.
– Вам не очень больно? – поинтересовался он, поднял лежащее на земле пальто и аккуратно встряхнул.
Высокий, стройный, волосы черные, как вороново крыло, глаза – ярко-зеленые, намного светлее, чем у меня, но ярче, чем у Артура. Черты лица прямые, обычные и в то же время притягательные, завораживающе-красивые. До сих пор я думала, что я и Артур – единственные «зеленоглазки», а тут… В общем, не мужчина, а мечта.
Жаль только, что мои мечты, как и сердце, давно разбиты.
– Бывало и хуже, – улыбнулась я. – Я могу как-то отблагодарить вас?
– Англичанка, – предельно медленно, словно пробуя каждый звук на вкус, протянул брюнет низким баритоном.
– Почему сразу англичанка? – спросила я, пряча глаза и пытаясь застегнуть подмерзшими пальцами пальто.
– Потому что только прекрасной, всегда вежливой англичанке может прийти в голову поблагодарить мужчину, оставшись с ним один на один в темное время суток в безлюдном парке, – пояснил тот вежливо.
Незнакомец подошел ко мне и стал помогать застегнуться. Наши пальцы на миг соприкоснулись. Я вздрогнула, – и от слов, и от соприкосновения. Взглянула в его переливающиеся отблесками лунного света глаза и позорно отступила на два шага.
– Я не так безобидна, как может показаться.
Мужчина широко улыбнулся и протянул мне руку.
– Тимур Шестаков, майор Федеральной службы безопасности Российской Федерации, – представился он.
Я осторожно подала свою ладонь. Не помню, откуда, – но я знала, что ФСБ еще похуже МИ-6 будет.
– Камелия Деверо, – я сделала паузу, а потом добавила: – Англичанка.
Он не отпустил моей руки, продолжая рассматривать меня, словно искал что-то в моем облике конкретное. Что именно – я сразу и не поняла.
– Меню ресторана «Европа» не впечатлило вас. Может, я смогу угостить вас ужином в другом месте? – спросил Тимур.
Я снова отступила, так и не убрав руку, а потому брюнет шагнул за мной.
– Я вышел оттуда вслед за вами, – пояснил он, снова улыбаясь. – Не бойтесь, я точно не маньяк. Просто там подойти к вам не успел. Вы казались такой расстроенной и быстро ушли, даже не глядя по сторонам.
Я отступила еще и вынула свою ладонь из затянувшегося рукопожатия.
– Если не маньяк – почему преследовали?
– Привычка, – беззаботно улыбнулся Тимур. – Так что? Не откажетесь от ужина… в знак благодарности? – и еще одна обворожительная улыбка.
Что-то внутри меня так и кричало: «БЕГИ!» Но внутренний голос я не слушала никогда, а потому, кивнув, поспешила вслед за майором. В худшем случае организую ему остановку сердца. Не зря же я – потомок Лилит.
Мы шли пешком вдоль Невского проспекта.
Ресторан «Мезонин» на углу Невского и Малой Садовой, обставленный в стиле барокко, своим меню меня не порадовал. Не потому, что еда была невкусной или не отвечала моим требованиям, – просто мой желудок совершенно не был расположен к еде. Глотая свой капучино без сахара с корицей, я просто наблюдала, как Тимур с удовольствием поглощает французские блюда.
Я даже невольно улыбнулась, отметив про себя, что Тимур является полной противоположностью Архана. У него не было мрачного тяжелого взгляда – глаза светились добротой и теплом. В словах отсутствовал стальной холод. Даже в парке он был хладнокровен, но не холоден. В его жестах я видела уверенного и знающего себе цену человека; но в нем не было ничего хищного и пугающе-опасного, что радовало, несмотря на то что именно это в архимаге меня и влекло.
Первым нарушил молчание Тимур.
– Ваша улыбка невероятна, – произнес он словно между делом.
Ни капли лести. Ни капли заигрываний. Просто замечание.
Я еще раз улыбнулась, понимая, что сейчас заплачу. Опустила глаза.
Вот я, в шикарном ресторане рядом с красивым мужчиной, на другом конце мироздания, – и все равно все мои мысли только о том, кто терзает мою душу, пусть даже он и не знает об этом.
– Не уверена, что стоит направлять нашу беседу в это русло, – мягко возразила я.
И так мне захотелось обратно в Лондон, к Артуру. Он такой холодный и с отвратным характером. Такой стабильный и предсказуемый. Никаких сюрпризов и уж точно – никаких комплиментов. Никаких симпатий. Никакого разбитого сердца и душевных терзаний.
– Камелия, – произнес Тимур.
Его голос прозвучал не нежно, но с какой-то теплотой, коснувшейся души.
Мужчина осторожно и медленно, давая мне возможность осознать, что именно делает, опустил ладонь, накрывая мою нервно подрагивающую руку. Развернул ладонью кверху, провел указательным пальцем от центра цветка вдоль черной линии руны стихии.
ОН ЗНАЕТ, КТО Я!
Вслух я сказала:
– Рада, что мы поняли друг друга, Тимур.
– Так что англичанка делает в культурной столице нашей страны? – резко сменил он тему разговора.
– Отпуск, – нагло соврала я.
– Прекрасно, – весело ответил Тимур. – У меня тоже отпуск. Может быть, разделите завтра со мной экскурсию по Эрмитажу?
И что ответить? Конечно же, я нагло соврала, как и в прошлый раз.
– Завтра я собиралась по делам. В другой раз обязательно составлю вам компанию.
Его общество было более чем приятно, но в то же время я еле сидела на месте, мечтая сорваться и свалить куда-нибудь подальше. Жаль, что так и не поняла принципа открытия порталов. Убралась бы прямо сейчас.
Тимур понимающе улыбнулся и больше о совместном времяпрепровождении не заговаривал.
Через три часа я вернулась в свою квартиру—студию. Почти квадратная, с широкими окнами и небольшим балконом, она разделялась скользящими акриловыми панелями на спальню и гостиную. Остров-стол с металлической колонной посередине и барными стульями условно отделял кухню. Тотальный белый цвет, глянец, зеркала, стекло, хром, кожа, – все давало ощущение свободного пространства. Со светлыми стенами контрастировали серая плитка на полу и черная каменная столешница.
Я привычно хлопнула в ладоши, но свет не загорелся. Нутром чувствуя неладное, я тихо отступила к дверям. Попыталась нащупать дверную ручку, – поворачиваться к комнате спиной отчаянно не хотелось.
Вибрирующий звук ярко вспыхнувшего боевого проклятия. Сияние моего вскинутого щита. Воздушная волна, отправляющая неизвестного нападающего через всю комнату. Разбивающееся от удара стекло и глухой звук падающего на асфальт тела.
Создатель, я только что убила человека! Или не совсем человека, – но ведь убила!
Адреналин схлынул, и я опустилась на пол около дверей, прижавшись спиной к стене. Даже пошевелиться не было сил. Горло пересохло, но встать за водой я не смогла. Кажется, наспех сплетенная защита оказалась слабоватой: все-таки зацепило.
Послышались стремительные шаги и требовательный стук в дверь.
– Камелия, это Тимур. Откройте! – раздался громкий голос.
Но я не реагировала. Просто не могла пошевелиться. Хотелось спать, но я не закрывала глаза, твёрдо зная, что открыть их уже не смогу.
В металлическую дверь продолжали настойчиво стучать.
– Дыши, Ками. Просто дыши, – прошептала я беззвучно.
На улице зазвучали сирены «скорой помощи» и полиции. Потом кто-то вскрыл входной замок. В квартиру ворвался отряд ОМОНа в черных масках, с автоматами наизготовку. Все это время я так и сидела, обняв руками колени и глядя перед собой, не чувствуя ничего. Тимур поднял меня на руки и унес с места побоища на улицу. Усадил в черную «Ауди».
Всю дорогу он повторял одно и то же, причем скорее сам себе:
– Бездна адская. Поцелуй Марены. Зачем ты поглотила его? Зачем, Камелия?
Тимур явно превышал скорость и плевал на правила. Я слушала его, но не слышала, безразлично вглядываясь в огни мелькающего за окном города.
Через какое-то время внедорожник въехал в большие кованые ворота и остановился перед двухэтажным коттеджем из красного кирпича. Тут я позволила себе закрыть глаза, надеясь, что Тимур знает, что делать, – ведь он, судя по всему, больше меня понимал в том, что произошло.
В который раз тьма поглотила меня, укачивая в своих объятиях.
Я блуждала непонятно где. Искала кого-то в сером непроглядном тумане. Звала одного-единственного, кто действительно что-то значил для меня, мечтая услышать знакомый голос. Плакала и снова звала. Умоляла и проклинала одновременно.
Я видела сны, в которых Архан, как тогда, в гранях, нежно и трепетно прикасался к моему лицу, трогал своими теплыми губами мокрые соленые дорожки на моих щеках и шептал:
– Потерпи, родная. Уже почти все.
А я отчаянно тянулась к нему, чтобы хотя бы во сне чувствовать его и быть рядом с ним. Так хотелось запомнить, каково это – быть нужной кому-то, кто небезразличен тебе.
Я с сожалением улыбалась сквозь еще не просохшие слезы и шептала в ответ:
– Я – не она. Я хотела тебе сказать. Правда, хотела.
– Тише. И так все знаю, родная. Просто потерпи, – отвечал мне тихий и уже далекий голос.
