Текст книги "Любовник made in Europe"

Автор книги: Александра Пражская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Александра Пражская
Любовник made in Europe

Введение

Что такое европейский любовник? Вопрос на засыпку. Мужчина с паспортом, которому не нужно виз, болтающий на непонятном языке? Деловой man в дорогущем костюме и с ноутбуком под мышкой? Или принц на белом лимузине (впрочем, на европейских узких центральных улицах это трудновыполнимый пункт), живущий в замке (ну или в роскошном доме с бассейном) и ждущий свою принцессу?

А я считаю – ни первое, ни второе, ни третье. Европейский любовник – это моя ежедневная действительность. Я вижу его каждое утро в своей кровати, когда просыпаюсь, лицезрею его в булочной за углом, где наскоро выпиваю кофе, сталкиваюсь с ним в лифте на работе, и он говорит мне: «Здравствуйте!»

Конечно, у него есть паспорт, которому не требуется виз. Иногда этот субъект облачается в строгий костюм и носится с ноутбуком (или сидит с ним в городском парке на траве). Ну а в особых случаях может и на лимузине покататься. Нет проблем!

На первый взгляд европейский любовник очень похож на «нашего», своего, родного. Но… другой. Это обманчивое сходство так коварно, что провоцирует множество ошибок при «контакте». Даже если говоришь с ним на одном языке, это еще не означает, что он тебя понимает.

Прежде чем затащить европейского любовника к себе в постель, закрутить с ним страстный, яркий роман, мне потребовалось многому научиться, чтобы постичь эту трудную науку понимания. Мне предстояло пролить целый океан соленых слез и набить огромное количество шишек, пережить множество умопомрачительных романов и набраться собственного опыта.

Я не претендую на то, чтобы мою книгу называли «библией по европейским любовникам». Но мой поистине бесценный опыт – лучшая инструкция по «евророманам». Я допустила кучу ошибок, и не все мои отношения заканчивались триумфом. Зато теперь я точно знаю, что такое ИХ ОТНОШЕНИЯ; я знаю, как встречаться, жить и заниматься сексом с европейским мужчиной; знаю, как нужно с ним обращаться и как знакомиться; знаю, как вести себя так, чтобы ни одна шишка больше не попала по лбу.

Строя эти непростые отношения, изучая мистеров euro, я вычислила, как использовать их в своих интересах. Надеюсь, это поможет и вам.

Всем девушкам, мечтающим о счастливом романе с европейским мужчиной, посвящается эта книга.

Греческий спонсор

Мила сидит на моей кухне, положив ноги на стул. Мы видимся достаточно редко, потому что чаще никак не получается. (Вру. Чаще получается, но тогда мы начинаем друг друга раздражать.) Познакомились здесь, в Праге, и она на два года старше меня.

Когда Милу спрашивают: «Зачем ты уехала из дома?» – она пускается в длительные объяснения, из которых ничего не ясно, но можно подумать, что Мила очень умная девушка. За нее я бы ответила просто: «за счастьем, как и все». В поисках счастья сюда приехали многие. Правда, не многие нашли. Молодых русскоговорящих девиц вроде нас здесь море. Все хотят одного – выгодно выйти замуж и получить европейский паспорт. Ну, с паспортом еще можно что-то «замутить». Именно так, потому что все русские за границей что-нибудь непременно мутят, а если не мутят, то бедствуют, а если при этом не бедствуют, значит, очень умные, но таких очень мало. Про тех, кому дали денег родители, мужья или любовники, рассказывать не буду. Лень. Кроме того, их портрет уже миллион раз достоверно описали. Я «мутить» не умею, поэтому неплохо бы выйти замуж за штатную единицу с большим запасом master card и visa gold. Европейско-американское гражданство тоже обязательно. В поисках штатных единиц был обшарен не один бар, результат – единица не найдена. Иногда попадались полные нули или дробные числа, но мы не осилили процесс сложения.

Мила в любовной математике тоже не особо преуспела, потому и сидит на моей кухне, громогласно вещая:

– Хочу денег! Просто тупо хочу много денег.

Мила трудится бухгалтером в одной из русских фирм, что является здесь отнюдь не самой плохой работой. Но ежедневное подсчитывание чужих сбережений явно отрицательным образом влияет на ее характер, склонный к алчности.

– Нет, ну почему нам вбивали в голову, что много денег – это плохо? Чем плохо? Кому плохо? Если бы у меня было много денег, я бы, может, даже отдавала часть на благотворительность. Эх, если бы у меня было! Я хочу новые сапоги, топ, маникюр, блеск Estée Lauder и путешествовать на собственной яхте вокруг Каймановых островов!

– А ты знаешь, где находятся Каймановы острова? – тупо спрашиваю я.

– Какая разница где! Главное, я знаю, сколько стоит вокруг них покататься! Слушай, ты что, не хочешь денег?!

– Почему? Очень даже хочу. Просто они меня не хотят и при любом удобном случае норовят убежать к конкурентам.

– Так нужно же что-то предпринимать! Слушай, собирайся, едем в бар!

– У меня денег нет.

– На сегодня можешь об этом не беспокоиться.

Я собираюсь достаточно долго. По старой русской привычке пытаюсь натянуть на себя все самое лучшее и при этом накраситься. Здесь очень важно первое впечатление. Деньги идут к деньгам. Я не должна казаться бедствующей студенткой. Вернее, студенткой – я могу (молодость, знаете ли, всегда плюс), но бедной – ни за что! Важно создать впечатление, что я ни в коем случае не нуждаюсь в спонсорстве. Тогда мужчина расслабится, начнет знакомиться, угощать коктейлями и выступать с различными предложениями. Хотя, если разобраться, предложение у всех одно, но сегодня оно нам не подходит.

Мы едем в достаточно дорогой кубинский бар. Коктейли здесь стоят соразмерно топу. Если пить всю ночь за свой счет, то можно растерять половину гардероба. Пить за свой счет мы не любим, к тому же в этом случае отвратительно долго не пьянеешь. А сегодня нам бы хотелось напиться. Особенно мне. Что-то в последнее время мне не везет с бойфрендами. Они меняются, как перчатки, при этом толку от них, выраженного материально, прямо скажем – ноль. (О-о-о, покажите мне вещественные доказательства этих невещественных отношений!)

Кубинский бар славится обилием иностранцев. В основном здесь американцы, испанцы, немцы и скандинавы. По сравнению с кабальными налогами их стран, Чехия – рай земной. Приехав сюда, любой невыразительный швед чувствует себя неприлично богатым. И – начинается.

Облаченная в суперкороткую юбку, Мила призывно закидывает ногу на ногу так, чтобы даже в самом дальнем углу бара стало понятно, с кем здесь нужно знакомиться. Мы делаем вид, что оживленно беседуем и не интересуемся окружающими. Как бы не так! Наметанным взглядом публика оценена от и до. Иногда меня смущает собственный цинизм и «рентгеновский» взгляд. Правда, сомневаюсь, что на нас смотрят иначе.

Закидывание ног оказывается результативным, и к нам подсаживается американец. Не спрашивая, он заказывает нам еще по одной «Пиноколаде», указав официанту на то, что мы пьем. Американец мил, но стар. Несмотря на заметную подтяжку век и кожи на шее, а также вставные белоснежные зубы, я чувствую «выдержку». Как говорит моя подруга, мужчины, как хорошее вино, с возрастом только лучше. Ха-ха, правда, у них иногда застревает пробка . Тут же, откуда ни возьмись, появляется его друг, который, как выяснилось, развлекался где-то с тайской массажисткой. Поведав нам историю о своем доме в Лос-Анджелесе по соседству с Сашей Коен, американцы зовут нас «проехать в номер». Вернее, в другой бар. Слишком быстро, ребята! Нам это не интересно, и мы отказываемся.

Покидаем кубинский бар с гордо поднятой головой. Мила не скрывает разочарования:

– Вот черт! Одни уроды!

– Может, домой? – с надеждой спрашиваю я. – Видимо, вечер не задался.

– Ты издеваешься? – шипит Мила. – Я, между прочим, потратила кучу дорогой косметики, пытаясь создать видимость полного отсутствия макияжа. Хотя бы эти средства я намереваюсь сегодня вернуть!

– Лично меня ты старательно вгоняешь в долги, – вздыхаю я.

На очереди ирландский паб. Здесь тоже одни иностранцы. Мила оглядывает публику еще с порога.

– Похоже, есть чем поживиться! – резюмирует подруга.

Мы занимаем место у бара. Больше всего на свете я хочу спать. В таком состоянии мне действительно все кажутся уродами. Уехать одна я, конечно же, не могу. Спонсором вечеринки сегодня выступает Мила, а у меня нет денег даже на такси. На ночном трамвае ехать, естественно, не хочется. Чтобы не уснуть и не удариться лбом о барную стойку, я гордо запрокидываю голову назад, смеюсь (иногда невпопад). Пока я проделываю эти противосонные процедуры, на Милу высаживается греческий десант. Один – чуть выше среднего роста в стильных джинсах, очках, придающих интеллигентность лицу, и рубашке, у которой расстегнуты две верхние пуговицы. Зовут красиво – Димитрий. Вьющиеся волосы зачесаны назад. В целом ничего. Правда, мне не нравится его слишком греческий нос. Два других – уроды. Я слишком долго боролась со сном, и все прозевала. Димитрий явно настроен на Милу. Следовательно, один из уродов – мне. «Греческий нос» активно суется не в свои дела и интересуется нашей национальностью, целью пребывания в Праге; возрастом (восемнадцать, надеюсь, есть?) и планами на остаток вечера. Выясняется, что планы у нас отсутствуют, потому перемещаемся в очередной дискобар. Мила для общества (то есть для меня) на сегодня уже потеряна. От нечего делать, напоенная халявными коктейлями, я иду танцевать.

Вы никогда не замечали, что представляют из себя танцполы? Девяносто пять процентов отданы в полную власть женскому полу. Мужчины, как правило, не танцуют. Я имею в виду, достойные экземпляры. А если танцуют, то так нажрутся, что их пляски больше похожи на метания подстреленного бегемота.

В пользу славянских девочек могу сказать одно – нам от природы дана пластика и изюминка, мы всегда в центре внимания. Ухоженные европейки в целом ничего, но только как фон нам. Наслаждайтесь, девочки!

Я танцую для себя, но краем глаза замечаю, что барная стойка уже обратила на меня внимание. Вот черт! Ведь все равно придется вернуться к греческой тусовке!

Мила времени зря не теряла. Телефонный обмен осуществлен, но мудрая подруга, конечно же, не соглашается ни на какие совместные засыпания. Не на того напал! Прежде поскачешь вокруг, родимый.

Нас провожают домой. Я еду несолоно хлебавши. Мила безумно довольна.

– А Димитрий-то ничего, – ухмыляется она.

– Так ведь грек, родная. Сегодня одна, завтра другая, сама же знаешь.

– Сегодня и завтра я, а там посмотрим, – смеется Мила.

Завтра наступает для меня в два часа дня. Суббота. Слава богу, хотя бы сегодня нет необходимости соскакивать с постели в семь утра и весь день изображать труженика тыла! Как же я все-таки устала сама себя содержать!

Телефонный звонок не дает мне в полной мере посмаковать жалость к самой себе. Мила.

– Ты уже обедала? – орет она слишком возбужденным для моего утра голосом.

– Я только встала и подсчитываю, сколько должна тебе за вчерашний вечер. Есть хочется все меньше.

– Прекрасно! Едешь с нами! Мы, как приличные девушки, приглашены на субботний ланч.

– Кто это мы? Ты-то понятно. Но мне что делать в вашей прекрасной компании?

– Послушай, – закипает она, – поешь вкусно и на халяву! И вообще, чем тебе еще заняться? Поедешь – долг прощу.

– Что-то ты слишком щедрая, – тяну я, пытаясь предположить, что же на самом деле кроется за ее предложением. – Где подвох, говори!

– С Димитрием будут еще три друга.

– Все, конечно же, уроды!

– Не знаю, я их не видела еще, – оправдывается Милка. – Ну, посидишь чуть-чуть да уйдешь, если не понравится. Мы едем за тобой. Будь готова через пятнадцать минут.

Через тридцать минут мы сидим в итальянской пиццерии. Приличные папаши выводят сюда по выходным свое семейство. На мне розовый топ и шоколадного цвета кофта. Выгляжу нежно, как ранний подснежник, под стать публике.

Мила снова в коротком. И юбка, и топ просто нахально кричат о необходимости срочных капиталовложений в их хозяйку. Выведенные в свет мамаши, наблюдая подобное зрелище, давятся пиццей. «Греческий нос» с частью капиталов, похоже, расстаться готов, потому смело кладет волосатую ручищу на Милину оголенную коленку.

Трое друзей оказываются еще хуже вчерашних. В них мне не нравится совершенно все. Если у вас смуглая кожа и темные волосы, зачем надевать черные джинсы, темные рубашки и лакированные туфли с длинными носами? Кто вас этому научил? От мысли, что находится под темными рубашками и джинсами, становится дурно. Видимо, не мои выходные. У всех троих из-под джинсов выглядывают полосатые носки… Как мило. Через час вялой беседы, моего сосредоточенного жевания и усиленно создаваемого впечатления, что плохо понимаю по-английски, прощаюсь и ухожу. Мы все используем друг друга. Вы – мое тело, я – ваш кошелек. Но чем практичнее цель, вкладываемая мной в отношения, тем примитивнее используют меня, даже не пытаясь это завуалировать. И как бы циничен ни был мой мозг, душе все равно хочется романтики. И веры в сказочную любовь наяву.

На моей кухне Мила появляется только через две недели.

– Где грек? – с порога встречаю ее я.

– Видел грека в реке рак! – со злостью парирует подруга.

– Проходи. Чай? Кофе? Потанцуем?

Как выясняется (надо же, удивила!), греку нужен был только секс. Капиталовложения в Милу ограничивались регулярными кормежками. Видимо, чувак резонно рассудил, что с голодной никакого прока! В постель не затащишь, а когда она ест, говорит меньше. Тратиться на что-то сверх этого Димитрий не пожелал. Стандартный греческий вариантик. Как и все. Милу такое положение дел в корне не устраивало. Секс сексом, но, кроме как поесть, у нее еще масса всевозможных желаний. К тому же поглядывания на чужие короткие юбки с топами, что тоже характерно для всех известных мне греков, очень раздражают. В очередной раз закатив Димитрию скандал, Мила с гордо поднятой головой удалилась в туалет, дав время другу подумать. А когда вернулась, «греческого носа» не обнаружила. Видимо, подумав, он отправился за новой пассией. Ушел, так сказать, по-английски.

Раздосадованная Мила снова вещает на всю мою квартиру:

– Нет, ты представляешь?! Охренеть! Вот ведь урод!

– Я могла тебе это сказать еще в вечер знакомства, глядя на его друзей.

– Ну, друзья. Я вот тоже повсюду с тобой таскаюсь.

– Ха-ха. – От такого хамства мне и вправду стало смешно.

– Ну, я шучу! Но черт, больше всего меня взбесило, как он ушел. Ну, погоди, отольются кошке мышкины слезки.

– Да забудь ты его! Не стоит он твоего внимания! В Праге мужиков тридцати лет, которые готовы накормить, напоить, купить тебе минимум топ и затащить в постель, – пруд пруди!

– Точно! Собирайся! Едем в бар!

Забавно, конечно, все это. Само понятие «спонсор» мы с подругами применяли еще в России. Даже придумали своеобразную классификацию. Были у нас спонсор вечеринки и спонсор ночи, спонсор недели и безвременный спонсор (то есть пока ему не надоест). Лично у меня, в отличие от подруг, спонсор являлся насущной необходимостью. Будучи студенткой в мрачном и достаточно дорогом Екатеринбурге, особенно по клубам не разгуляешься, а тут – взаимопомощь. Ну, и материальная компенсация за разбитое сердце. Потому что все равно влюблялась, да еще как! Знала, что нельзя, но надеялась, а вдруг? «А вдруг», естественно, никогда не наступало, и он все равно уходил. Когда надоело собирать осколки своего разбитого сердца, стала понимать, что если не могу повлиять на конечный результат (как правило, один и тот же), то уж лучше спонсорство, чем бескорыстная «любоффь». От бескорыстной – только выводы (и то не всегда), от корыстной – «вещественные знаки невещественных отношений».

Может, я не права? Скорее всего. Нет, я не живу в постоянном поиске материальной помощи. Отнюдь. Я живу сама по себе. И притом, прошу заметить, на полном самообеспечении! Но когда речь заходит об отношениях, то здравый расчет должен быть (машина, квартира, кредитная карта). Ну, хотя бы заплатить в ресторане за двоих он обязан. Это мое субъективное, основанное на собственном опыте, мнение. На том же опыте есть еще одно убеждение: лучшие спонсоры остались в России! Правда. По Европам их искать не стоит. Европейцы очень расчетливы. Еще как! Нам бы у них поучиться. Даже если вначале и будут совершать сумасшедшие и дорогостоящие поступки, то чуть попозже, подсчитав твою «цену», быстренько поостынут. Ну а выходцы из СНГ здесь либо без особых денег, либо, прожив несколько лет в Европе, сами уже научились считать.

Лично я все самые дорогие подарки получала дома. Впрочем, сильнее, чем на родине, в России, в Екатеринбурге, я нигде никого не любила. Никогда.

Инструкция по применению. Несколько фактов о греках

1. «Kamakia» – термин, обозначающий греческих мачо и альфонсов, специализирующихся на глупых туристочках. Примечательно, что понятие часто употребляется в Греции. Очень часто!

2. Ревность – национальная черта греков. Иногда она перерастает в маниакальную болезнь.

3. Существует большая разница между тем, что грек думает и что говорит.

4. Грек никогда не будет мириться первым, даже если виноват.

5. У греков действительно большие семьи, а слово матери для них часто равносильно закону, в том числе и ее мнение в отношении русской девушки.

6. Греки – хорошие любовники, по крайней мере до брака. А уж в браке (если таковой имеется в планах) как кому повезет.

Если ваша цель – найти долговременного, надежного спонсора, то среди греков искать не стоит. Вообще, греки ужасно упрямы и безмерно горды. Иногда их гордость граничит с самовлюбленностью. Понятно, что такой мужчина прежде всего подумает, что, как и где он, а уже потом об «иждивенке», то есть тебе. (Хорошо, если вообще о тебе подумает.) Его спонсорство никогда не выйдет за пределы кормежки в ресторане и коктейлей в баре. Кстати, место знакомства с греком – именно дорогой бар или ресторан. Лучше греческий. Свою кухню они обожают. Если у тебя есть возможность общаться с греком отдельно от его родных – это уже прекрасно! Как правило, семья, а особенно мать, принимает непосредственное участие в его амурных делах. Грек, живущий за пределами своей страны, – это совершенно особый вид. Он уже не так вспыльчив и ревнив, да и упертости поубавилось, но тем не менее! Не надо играть с огнем и доводить отношения до прямой конфронтации! От тебя, скорее всего, потребуется только регулярный секс и ничего больше. Никакие совместно проведенные выходные, дружбы парами, обмены маленькими, ничего не значащими подарками греку не нужны. Как правило, ему некогда. Он занят делами, ну и, как уже говорилось, только и исключительно собой, любимым.

Если данную инструкцию ты прочла после того, как связалась с греком, попробуем спасти ситуацию. Перестань закатывать скандалы, ничего не требуй, сама ему ни в коем случае не звони и будь ураганом в постели. Пожалуй, секс – это единственное, чем ты можешь грека удержать. Потребуется немало фантазии и упорства, чтобы поддерживать в нем желание. Греческие мужчины непостоянны, поэтому необходимо быть все время разной. Возможно, через некоторое время и удастся перевести его в разряд долговременного спонсора. Однако лично я не уверена, что игра стоит свеч. Усилий много, а успех маловероятен.

Норвежский прокол

Январь выдался холодным, тупым и безденежным. Как, собственно, и все январи в моей жизни, независимо от того, в какой стране живу. Делать было абсолютно нечего. Все приличные туристы, нагрянувшие в Прагу на Новый год, вернулись домой. А кроме них остались только русскоговорящие эмигранты и чехи. С русскими мужчинами у меня вообще особые отношения (но об этом позже), а чехи, как правило, скупые донельзя.

В любом баре безлюдно и скучно. Но лежать дома перед телевизором, облачившись в махровый халат, мне уже порядком надоело.

7 января – православное Рождество и все такое. Удивительно, но именно в эмиграции я стала блюсти наши праздники. Тоска по родине, видимо.

Приготовившись к длительному путешествию по барам и клубам в поисках настроения, облачилась в тонкое черное платье и колготки с рисунком, как бы продолжающим узор сапог. Черт с ним, сделаю себе праздник!

Как уже говорилось, денег на «гуляй, душа» почти не было, а потому за рабочую версию приняли экономный вариант. Для тех, кто знает, что такое безденежье, не понаслышке, рассказываю, как повеселиться, когда в кармане двести крон (двести пятьдесят рублей).

Транспорт – ночной трамвай (чехи, спасибо вам за это великое изобретение!). Так как ночной трамвай ходит не везде и с перерывами в тридцать-сорок минут, изучите расписание (мы его просто сфотографировали), а клубы выбирайте недалеко друг от друга. Лично у меня проездной, значит, дорога почти бесплатна.

Напиток – вино, красное или белое. Не знаю, где как, а в чешских барах это самый дешевый алкоголь (от тридцати до шестидесяти крон, если не заказывать, конечно, с берегов Сены 1970 года). Притом девушка с бокалом вина в руке… ах, как романтично. Тургеневские барышни отдыхают.

Одежда – поразвратнее. Если не хотите тянуть дешевое вино всю ночь и возвращаться домой на том же ночном трамвае, придется поизгаляться, чтобы даже оставшееся «безрыбье» слилось в едином порыве напоить и желательно сопроводить до вашего дома .

С моей подругой и по совместительству соседкой по квартире Таней мы последовали всем вышеперечисленным инструкциям.

Однако, как и предполагалось, программы где-либо не было никакой, и танцполы пустовали. Вдобавок, перемещаясь из клуба в клуб пешком, мы попали под дождь. Лично я никогда не беру зонт, хотя очень мечтаю его купить. Мечты мечтами, но факт налицо – промокли мы до нитки. Ночной трамвай до дома был уже не за горами, но напоследок решили зайти еще в один бар по пути на остановку.

Бар пустовал, как и все обойденные нами в эту ночь заведения.

– Последний бокал вина на сегодня? – улыбнулась Таня.

– Давай.

Следом за нами ввалились два парня. По внешнему виду – англичане. Рыхлые, блеклые, конопатые. Примостились за барной стойкой прямо напротив нас (собственно, особой альтернативы у них не было, бар-то пустовал).

– Как кадры? – оторвалась от вина Таня.

– Не очень. Пьяные и слишком молодые. Какой от них прок? – вынесла я свой вердикт.

Пьяные и слишком молодые переместились за соседний столик. Мы с Таней не удостоили их даже взглядом, продолжая попивать свое вино.

– Вы не подскажете, как добраться до «Depo Hostivar»? – раздалось над моим ухом.

– Туда ночные трамваи ходят! – попыталась сострить я.

– Да? А вы, случайно, не на нем поедете?

Ха-ха. Получила, что заслужила . Святая простота. Хорошее начало!

Разговорились парни. Оказались норвежцами. Им по двадцать четыре года, студенты. Один из них, Томас, в Праге по обменной программе Erasmus. Только приехал и намеревается провести здесь полгода. Его друг Пол прилетел на неделю попьянствовать в дешевой Восточной Европе.

Лично я иммигрировала в Прагу сознательно и, прежде чем решиться на этот отчаянный шаг, хорошенечко изучила страны Европы и уровень жизни в них. Потому, не долго думая, выдала Томасу (он ближе ко мне сидел) все, что знала о его холодной родине. Приплела сюда же самого богатого мужчину в Норвегии (уж об этом я прочла в первую очередь!).

– Александра, я впечатлен!

Эту фразу Томас будет постоянно произносить на протяжении всего нашего непродолжительного знакомства.

Домой добирались вместе. На самом деле «Depo Hostivar» в одном направлении с нашей Кубанской площадью.

Томас меня смешил. Открывал передо мной дверь, внимательно слушал все, что я плела в полупьяном бреду, и делал комплименты. (Этому в Норвегии тоже учат?!) На прощание взял телефон.

– Я отправлю тебе эсэмэс в следующую пятницу. Может, придумаем совместную программу развлечений?

Боже, он знает, что будет делать через неделю?! А я даже не предполагаю, что мне готовит завтрашний день!

В ту ночь я уснула в прекрасном настроении, чувствуя себя снова студенткой.

Обещанное сообщение я получила в четверг. Все правильно, по старой норвежской привычке надо договариваться о встрече заранее, чтобы я не успела ничего запланировать.

Встретились в пятницу на Вацлавской площади в 18.30 после моей работы. Широкую улыбку Томаса я увидела за 10 метров до места встречи. Как позже выяснилось, он всегда так улыбается. Независимо от того, рад он на самом деле или нет, понравилось ли ему то, что я сказала, или он ничего не услышал. Улыбка на все случаи жизни. Потом у меня нередко появлялось желание дать ему по зубам.

Первый час общаться было безумно тяжело. Его совершенный английский заставлял меня все время чувствовать себя идиоткой. По-русски и по-чешски он, естественно, не понимал. Я разговариваю на четырех языках (еще и на немецком), но проще всего мне дается микс из всех сразу (видимо, крыша уже совсем едет). Поэтому перейти исключительно на английский, к тому же не делать ошибок, очень тяжело, но интересно. Томас оказался занимательным экземпляром. Во-первых, в отличие от своих европейских собратьев он прекрасно знал историю, причем не только своей страны. Мы даже поспорили, в каком году немецкие танки стояли под Москвой. Он играл на гитаре. Провел полгода в Уганде. И – внимание! – везде за меня платил! Я даже не успевала достать кошелек! Девушки, постоянно общающиеся с европейцами, поймут мою радость!

Мы прообщались шесть часов. Я не заметила времени. Мое циничное сердце, несмотря на призывы мозга, начинало стремительно таять. Как бы объяснить? Мне двадцать три года. Это много и мало. Шесть лет я непрерывно работаю и хорошо знаю цену деньгам. Мужчин у меня тоже было немало. И с каждым новым надежда на сказку и неземную любовь становится все меньше. Но иногда, в крайне редких случаях, я закрываю глаза. Пошло все к черту! Падать, снова придется падать, но, блин, как же хочется поверить! Как хочется, чтобы дрожали коленки, холодели руки и сводило живот. Хочется не есть не спать! Умирать от страсти! И с нетерпением ждать новой встречи! Жалко, что желание это, как правило, возникает не вовремя и совсем не к тем, к кому бы стоило. Но раз в год я могу позволить себе делать глупости.

Мысли вихрем пронеслись в голове. Томас же, видимо решив усилить произведенное впечатление, начал целовать меня сразу же после того, как мы выкатились из бара. Поцелуи были по-студенчески страстными. Хотела его безумно! Но остатки мозга еще могли на меня повлиять.

Новую встречу назначили на следующий вечер. В ту ночь я не сомкнула глаз.

Весь следующий день я не находила себе места. Ну какого черта зацепило?! Так никогда не перейдешь из любительниц в разряд профессионалок!

Наконец-то долгожданный вечер настал.

– Чем ты хочешь сегодня заняться? – спросил Томас по телефону.

– Тобой! – чуть было не ответила я, но вместо этого произнесла: – Не хочу активной программы. Хочу смотреть старые русские фильмы в горизонтальном положении.

– Старые русские фильмы? Звучит как наказание !

Томас встретил меня у общаги. Студенчество, снова здравствуй! Мне казалось, я с тобой навеки попрощалась!

Общежитие для европейских учащихся отличалось от принадлежащего Уральскому госуниверситету, причем в лучшую сторону. Впрочем, мне повезло. Лично я никогда там не жила, только ходила в гости.

У Томаса в комнате оказалось две кровати, большое окно с чудесным видом на Прагу и отдельный душ! Кровати мы сразу же сдвинули и первые полчаса честно пытались смотреть русские фильмы. К тому времени мозг устал бороться с физиологией, и желание победило. Томас, очевидно, тоже уже не мог соблюдать приличия. Секс был яростный и быстрый, абсолютно по-студенчески! Томас все время вел и – приятная неожиданность! – знал, когда применить силу. Я бы осталась довольна, но сразу после секса он принял душ и сладко захрапел, даже забыв меня поцеловать. Прекрасно!

Остаток ночи я не могла уснуть. Ворочалась с живота на спину, отчаянно мерзла и слушала студентов в коридоре, рассказывающих занимательные истории о девице, которая хочет трахаться, но не готова влюбляться. Мол, так она и заявляла. Как мило!

Утро было еще более разочаровывающим. Томас соскочил в восемь утра, собираясь на запланированную экскурсию. Мне пришлось тоже вставать. Никакой романтики. Ни утреннего нежного секса, чувственных поцелуев. Одна и та же улыбка на все случаи жизни.

Я была расстроена. Когда наконец добралась до дому, никак не могла успокоиться. Страсти, значит, захотелось?! – На! Студент, говоришь?! – Получай! Вот дура! Прямо снова в первый класс! Ругая себя на чем свет стоит, я сделала еще одну глупость – отправила ему сообщение на мобильник:«Утро было хуже ночи. Ты был очень холодным».

Ответ я получила только через пять (!) часов! «Мы на Кутной Горе. Я впечатлен! Прости, если показался тебе слишком холодным. Я не хотел».

Эта была последняя эсэмэс на ближайшие семь дней. Может, это удивительно, но я почти страдала. Всегда хочется думать, что можешь управлять своими эмоциями, что ты все знаешь и это кино уже смотрела. Мое наказание за расчет и цинизм – незапланированная нежность к тому, кому она не нужна.

Я была сама не своя, и вся неделя казалась мне серой. Утро седьмого дня стало вообще мрачным. Загрузившись в двадцать второй трамвай, я не ожидала подвоха. Подвох ожидал меня. Томас ехал на занятия вместе со своей интернациональной группой. Он по-прежнему улыбался и выглядел вполне довольным. Меня он не видел.

Живот жутко свело, а руки стали мертвецки холодными. Несмотря на это, я все же умудрилась накарябать еще одну эсэмэс:«Приятно видеть тебя и твою группу все в том же трамвае № 22».

Он ответил только вечером:«Почему ты не поздоровалась? Я не видел тебя. Я все еще буду рад с тобой встретиться, но держал дистанцию с тех пор, как у меня появилось впечатление, что ты хочешь более серьезных отношений, чем те, в которых я заинтересован во время своего полугодового пребывания в Праге. Может быть, ты согласишься со мной как-нибудь выпить по коктейльчику».

Конечно же, я хотела! Написав, естественно, что ни о каких серьезных отношениях даже не мечтаю, что он что-то напутал. Я искренне заинтересована в развлечениях на данный период!

Вот ведь моя жизнь! Ну все возвращается назад! Тебе клянутся в вечной любви и просят позволения положить весь мир к ногам, а ты пожимаешь плечами. А когда действительно нет и в помине расчета, а хочется только исключительно взаимной нежности, будешь отвергнута ко всем чертям. По-моему, это даже комично…

На коктейльчик мы выбрались на следующий же день. Посидели в каком-то баре. Я даже попыталась потанцевать. Надо отдать Томасу должное, несмотря на всяких там чересчур эмоциональных девиц, он уважает своего партнера, то есть меня. Мы вместе пришли, значит, вместе и уйдем. И пока мы вместе, все мои желания, по мере возможности, выполняются. И ни одного взгляда по сторонам (на разных эмоциональных девиц) замечено не было.