Текст книги "Проклятие (СИ)"

Автор книги: Aleksandra Orly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Смотрите! – прошептал он. На какой-то миг ему показалось, что ее губы стали темнеть. Кожа начала терять пугающую бледность.

– Работает, – прошептал Рон.

– Теперь еще один цветок, – велела мадам Помфри. – Его должны положить ей на грудь вы, Гарри. Это цветы любви, – добавила она так обыденно, словно речь шла об обычных маргаритках.

Гарри передал контроль над сферой остальным и стремительным движением, будто ловил снитч, выхватил иверию и положил ее на грудь Джинни, на сердце.

– Пожалуйста, – выдохнул он, продолжая мысленно повторять, как заклинание: «Я люблю тебя… я люблю тебя…»

Цветок вспыхнул радугой и начал медленно увядать.

– Нет, еще рано! – крикнул Гарри под общий беспокойный ропот. Он снова призвал магию холода и окутал ей иверию, стараясь, чтобы заклятие не коснулось Джинни. В палате стало очень холодно, и над цветком зависла крохотная серая дымка, из которой сыпались снежинки, похожие на пыльцу. Увядание остановилось, цветок снова возвращался к жизни, но Гарри уже не мог стоять прямо. Опершись одной рукой на кровать Джинни, он трясущейся палочкой поддерживал снежное облако. С другой стороны присел Рон и направил на него палочку, помогая другу. В то же время Билл и Перси подняли палочки, ограничивая магию Гарри и оберегая Джинни от холода. Ее губы тем временем снова порозовели, вены на руках и лице стали бледнеть. Несмотря на помощь Рона, Гарри с трудом заставлял себя оставаться в сознании. Его зубы стучали от холода, перед глазами все плыло.

Часы пробили пять. Его рука дрогнула.

– Ну же… ну… – умолял Рон. – Джинни, давай!..

Гарри не произнес ни слова. Он не отрывал взгляда от лица Джинни, но на него самого смотреть было страшно: его руки тряслись, как в лихорадке, широко раскрытые глаза нездорово блестели, на лбу выступил пот. Ему стало казаться, что Волан-де-Морт каким-то чудом дотянулся до него из преисподней и хочет забрать туда Джинни, ледяной смех снова зазвучал в ушах Гарри…

– Не дождешься, – прорычал он. Под последние удары часов он потянулся и жадно поцеловал Джинни в губы, охваченный совершенно необъяснимым чувством, какого не испытывал никогда. Затем силы оставили его, и он повалился рядом без сознания, уже не слыша слабый звон иверий, похожий на чей-то легкий смех.

========== Часть 4 ==========

– Давай положим его сюда.

– Не надо! Все в порядке.

– Тебе же неудобно, Джинни.

– Очень даже удобно.

Первое, что почувствовал Гарри, было тепло. Холод, преследовавший его с тех пор, как он наколдовал зиму посреди лета, отступил. Руки перестали дрожать, но ужасно болели, словно он целый день таскал тяжелые камни. Гарри пошевельнулся и уперся плечом во что-то теплое и мягкое. Чья-то рука обхватила его за шею, и голос обжег ухо:

– Гарри!

Он распахнул глаза и резко повернул голову. Джинни лежала на своей больничной кровати, а он распластался рядом, положив голову на ее плечо. Мокрую мантию с него сняли, рубашку и джинсы высушили насухо.

Джинни слабо улыбнулась и провела рукой по его щеке:

– У тебя теперь есть седые волосы, ты знаешь?

– Джинни… – с трудом выговорил Гарри.

Приподнявшись, он хотел было поцеловать ее, но рука предательски подогнулась, и он рухнул обратно на подушку.

– Еще успеешь, – раздался рядом притворно сердитый голос Рона. Друг сидел рядом на стуле, не сводя взгляда с Гарри, устроившегося рядом с его сестрой. Джинни фыркнула. Ее лицо по-прежнему было неестественно бледным, но вены уже не просвечивали сквозь кожу, а руки потеплели.

– Я в порядке, – заметила она, поглаживая Гарри по волосам. – Благодаря тебе. Но ты сам едва не замерз насмерть. Как ты себя чувствуешь?

– Теплее, – отозвался Гарри, понемногу приходя в себя. – Долго я был в отключке?

– Около трех часов, – ответил Рон. – Как только ты упал, Джинни сразу же открыла глаза. Мы хотели перенести тебя на другую кровать, но она вцепилась в тебя мертвой хваткой и пригрозила Летучемышиным Сглазом. И это вместо благодарности!

– Я поблагодарила, – возразила Джинни. – Я всего лишь запретила забирать у меня Гарри.

– Всего лишь, – передразнил Рон. Гарри слабо улыбнулся и поднял глаза на девушку. Лучи закатного солнца играли на ее огненно-рыжих волосах, карие глаза сияли.

– Я ведь действительно испугался, что потеряю тебя, – сказал он.

– Смертельного проклятия для этого мало, – беззаботно пожала плечами Джинни, но Гарри заметил мелькнувшую в ее глазах тревогу. Он сел, не обращая внимания на головную боль, и обнял Джинни, спрятав лицо в ее волосах. Она уткнулась носом в его плечо.

– Гарри! – раздался голос Гермионы. Потом шаги и тихое «ой».

– Наконец-то ты пришел в себя, – запнувшись, выговорила девушка. Гарри повернул голову и увидел, что все остальные покинули больничное крыло. Портреты Дамблдора и Снегга исчезли.

– Где же все? – спросил он.

– Билл и Перси ушли в Хогсмид на встречу с Джорджем, – ответил Рон. – Я же вроде как должен был проверить, как идут дела у «Зонко», но… в общем, он приехал сюда сам, и сейчас ребята рассказывают ему правдоподобную историю о Джинни и Кровопролитных конфетах. Макгонагалл и остальные говорили что-то насчет бутылки медовухи у Хагрида.

– А Бакстер?

– Он умер, – нарушив внезапно воцарившееся молчание, сказала Гермиона. – Еще до того, как ты вернулся с ивериями. Мы… у нас не было времени тебе сказать.

– Что случилось? – нахмурился Гарри. Он взял с тумбочки волшебную палочку и подозрительно огляделся, словно ожидая нападения из-под больничных коек.

– Пока тебя не было, мы разговорились, – начала Гермиона, присев на стул рядом с Роном.

– Вообще-то он выпил Сыворотку правды, – перебил ее Рон. – Оказалось, он стал Пожирателем только потому, что этого хотела его мать. Он был последним, кого Волан-де-Морт взял к себе. А самое ужасное в том, что в качестве жертвы он выбрал именно ее. Она сама этого хотела, – торопливо добавил он. – У нее была драконья оспа, самый тяжелый случай. Она заставила его дать Непреложный Обет. Потом Бакстер невольно привязался к своему дяде Руквуду, а тот заставил его участвовать во всем этом.

– С помощью шантажа, – подхватила Гермиона. – У Бакстера было магловское заболевание, диабет. Его лекарственное зелье спрятал Руквуд, а последний пузырек он разбил, когда был в клетке. Они потому и прятались у Хогвартса, надеялись выкрасть его у мадам Помфри.

– А с чего они взяли, что у нее есть лекарство?

– У нее такое же заболевание, – ответила Гермиона. – Бакстер узнал, когда учился в Хогвартсе. Лекарство редкое и стоит больших денег. А сейчас он даже не подумал сказать, что ему нужно, и… – она развела руками.

– Мне его жаль, – произнес Гарри. – Хотя я редко испытываю это чувство к Пожирателям.

– Знаешь, оказывается, в Битве за Хогвартс он ни на кого не нападал, – сказал Рон. – Отсиделся где-то, а потом сбежал вместе с Руквудом. А перед смертью сказал, что, будь у него выбор, он стал бы первым слизеринцем в Отряде Дамблдора.

– Будем считать, что он вступил в него, когда рассказал про иверии, – сказала Джинни. Гарри улыбнулся, но вдруг нахмурил брови.

– А что Руквуд? – не без напряжения спросил он. – Я, кажется, видел здесь Перси…

Рон, Гермиона и Джинни обменялись взглядами.

– Знаешь, друг, нам сегодня положительно везет, – начал Рон. – Если можно так выразиться.

– Руквуд покончил с собой, – произнесла Джинни.

– Отравился, представляешь? – подхватил Рон. – Придурок, кричал, как ненавидел маглов, а сам не выдержал предательства племянника и отравился каким-то циа… чем-то магловским, бросив Бакстера без лекарства.

– Он успел кое-что сказать Перси, – добавила Гермиона, махнув куском пергамента. Она отдала его Гарри, и он прочел следующее:

«Ты так отчаянно стремишься вернуться в свой маленький уютный мирок, что не желаешь видеть очевидных вещей. Вы никогда не сможете жить спокойно. Это была иллюзия, которую я разрушил, заманив одну школьницу в переулок Хогсмида. Это только начало, Уизли. Нас больше, чем вам кажется. Темный Лорд сделал достаточно, чтобы волшебники начали сомневаться в маглах. Ваш мир рухнет, и вы ничего не сможете с этим поделать».

Гарри почувствовал сильное желание разорвать его на клочки и отдал обратно Гермионе.

– Пусть проповедует в аду.

– Я не хочу, чтобы он оказался прав, – вдруг сказала Джинни. Гарри посмотрел на нее и увидел, что она готова расплакаться. – Мы столько сделали для того, чтобы восстановить Хогвартс, начать жить заново… Все это не должно быть напрасно.

Гарри сжал ее руку.

– Это не напрасно. Он был безумцем, только и всего. Они с Волан-де-Мортом остались в прошлом, а о прошлом иногда лучше забыть. Никто и никогда больше ничего не разрушит. Ты мне веришь?

Джинни подняла на него глаза.

– Тебе – верю.

– Кстати говоря, – начал Рон, намеренно игнорируя взгляды, которыми обменивались его сестра и лучший друг, – кто-нибудь понял, что произошло перед тем, как Гарри упал сюда, как куль с мукой?

– Для меня все как в тумане, – сразу отозвался тот. – Мы с тобой или Биллом – не помню точно – поддерживали зиму для иверии, а остальные не давали замерзнуть Джинни. Потом…

– Ты поцеловал ее и вырубился, – закончил рассказ Рон.

– Как в сказке, – добавила Гермиона. Заметив удивленные взгляды друзей, она объяснила. – У маглов есть такая сказка: злая ведьма погружает принцессу в волшебный сон, а спустя сто лет принц целует ее и разрушает чары.

– Сто лет? – переспросил Рон. – Это какая-то мумия, а не принцесса!

– Дело не в этом, – возразила Гермиона. – Пока Гарри спал, я пошла в библиотеку (Гарри и Рон переглянулись), в отдел травологии. Оказывается, Мутацио Сангинем – это не просто темное проклятие. В старину волшебники и волшебницы использовали его, чтобы проверить силу своей любви. Для исцеления предполагалось контрзаклятие, которое со временем нашли неэффективным, и тогда было придумано зелье, в состав которого обязательно входили иверии. Цветы любви, как нам известно. Если, например, юноша, – Гермиона указала на Гарри, – и девушка, – кивок в сторону Джинни, – действительно любили друг друга, один из них должен был найти иверии, чтобы их магия исцеляла проклятого.

– Вместе с соком мандрагоры и слезами феникса, – уточнил Гарри.

– Они усиливают действие иверий, – кивнула Гермиона. – Вместе со знаком любви, которым традиционно принято считать…

– Поцелуй, – договорил Рон. – Вот тебе и «Тайны наитемнейшего искусства». О чем в этой книге вообще написано?

– Значит, все дело во мне? – спросил Гарри. – А если бы у меня не получилось найти иверии?

– Бакстер верил, что ты сможешь сделать это, – сказала Гермиона. Они с Роном переглянулись, словно решали, стоит ли продолжать этот разговор, и она снова посмотрела в глаза Гарри. – Поэтому и предложил Руквуду именно это проклятие. Он успел рассказать нам перед смертью.

– Что? – задохнулся Гарри.

– Бакстер не хотел, чтобы Джинни погибла, – объяснил Рон. – Но, чтобы убедить Руквуда в своей преданности, он рассказал ему о страшном проклятии крови, умолчав обо всей этой романтике с ивериями.

– Руквуд думал, что загоняет нас в угол, – начал рассуждать Гарри, – и наложил на Джинни якобы неснимаемое проклятие. А на самом деле…

– Бакстер специально привел его в Визжащую Хижину, потому что надеялся, что ты воспользуешься Картой Мародеров. Потом оставалось дождаться нас, избавиться от Руквуда и успеть рассказать нам всю правду, – закончил Рон.

– Немыслимо, – покачал головой Гарри. – Выходит, благодаря Бакстеру я все это время доказывал свою любовь, а не разрушал смертельное проклятие?

– Выходит, так, – улыбнулась Гермиона. – Он верил в тебя, Гарри.

Тот покачал головой, все еще пытаясь осознать, что с ними приключилось за этот день.

– Я, конечно, не принцесса и спала не сто лет, – вдруг сказала Джинни, – но есть хочу. Рон, пожалуйста…

Рон с готовностью вскочил на ноги.

– Конечно, сестренка. Домовые эльфы на кухне спятят от радости.

– Я пойду с тобой, – торопливо добавила Гермиона. – Я тоже проголодалась. Гарри, мы принесем тебе что-нибудь.

– Но… – Рон замялся, явно ожидая, что тот пойдет с ними. Гермиона схватила его за руку и повела к выходу.

– Вообще-то я тут весь день доказывал свою любовь! – буркнул ему вслед Гарри. – И только что наколдовал зиму посреди лета, чтобы найти иверии.

– План на сегодня у тебя выполнен, – пошутила Джинни. Гарри потянулся и поцеловал ее, с радостью чувствуя, как потеплели ее губы.

– Теперь выполнен.

– И что же дальше? – поинтересовалась Джинни, откинувшись на подушки, но не выпуская руки Гарри.

– Дальше? – он сделал вид, будто что-то припоминает. – Я иду на выпускной бал.

– Неужели?

– Да. Надеюсь увидеть капитана команды Гриффиндора по квиддичу. Говорят, она очень красивая девушка.

– Вот как! Знаешь, я ведь тоже собираюсь на бал. Гермиона сказала, что там будет один симпатичный мракоборец. Друг Рона, кстати.

– Ты уверена, что сможешь пойти? – серьезно спросил Гарри. – Ты только очнулась после этого недопроклятия. А родителям скажем…

– Гарри Поттер, – с серьезным видом остановила его Джинни, – ты хочешь сказать, что я зря купила платье, а не новую метлу?

========== Часть 5 ==========

Под потолком Большого Зала парили тысячи свечей. Их зачарованный огонь не причинял никакого вреда гирляндам с гербом Хогвартса и символами факультетов, покачивавшимся от легкого летнего ветра. Стены были украшены блестящими шарами цветов четырех факультетов. Пять длинных прямоугольных столов заменили на множество круглых и маленьких, рассчитанных на небольшие компании. В центре каждого стояла лампа с открытым огнем, то и дело принимавшим очертания льва, орла, барсука или змеи. В конце опустевшего зала стояла одинокая трибуна.

Зал понемногу заполнялся людьми. Гарри и Рон в парадных мантиях неторопливо расхаживали по залу, обмениваясь рукопожатиями со знакомыми. Гермиона и Джинни должны были вот-вот спуститься, а пока в зал одной большой компанией вошли семьи Уизли и Грейнджеров.

– Гарри! – воскликнула миссис Уизли, крепко прижимая юношу к себе и взъерошивая волосы. Рядом с ним Рон обменивался рукопожатием с мистером Грейнджером; уши у него покраснели, но улыбка была уверенной.

– Я так рада тебя видеть. Как работа? – спрашивала миссис Уизли, передавая Гарри мужу.

– Все в порядке, спасибо. Все наши операции заканчиваются успешно, – отвечал тот.

– Ты молодец, – серьезно добавил мистер Уизли. – Я слышал, на днях вы задержали Августа Руквуда?

– Да. Он был последним беглым Пожирателем, – ответил Гарри, обменявшись взглядами с Биллом и Перси и обняв Флер, промурлыкавшую «’Арри!». – Слава Мерлину, с этим покончено.

Он с радостью приветствовал Чарли, специально прилетевшего из Румынии на праздник, и Джорджа, пришедшего в компании Анджелины Джонсон, с которой они вместе играли в команде по квиддичу. Его улыбка все еще была немного грустной, но взгляд был спокоен и ясен. Анджелина, державшая его под руку, слегка кивнула Гарри, давая понять: он в хороших руках.

Уизли и Грейнджеры направились к столу, занятому преподавателями, а Гарри и Рон заняли свой неподалеку. Заказав стоявшему перед ним бокалу сливочного пива, Рон сделал изрядный глоток.

– Кажется, я ничего не ляпнул, – доложил он. Гарри ухмыльнулся.

– Я рад, что Джордж приходит в себя, – заметил он. Рон глянул на него поверх бокала.

– Анджелина, пожалуй, понимает его лучше всех. Фред был ей дорог… – он не закончил, допивая остатки пива. Гарри оглянулся, поймал взгляд Невилла и помахал ему.

– Привет, Гарри, Рон! – обрадовался тот, приблизившись и пожимая ему руку. – Читал в «Пророке» о Руквуде. Отличная работа.

– Спасибо, – хотя похвала Невилла была искренней, от его слов у Гарри по спине побежал холодок. – А ты, кажется, проходишь практику в Магическом институте травологии?

– Да, и это просто потрясающе! – с жаром начал Невилл. – Я столько узнал о растениях… Как-нибудь обязательно расскажу вам. Ой, Симус мне машет. Увидимся!

– Мы тоже многое узнали о растениях, – пробормотал Рон, салютуя ему бокалом в знак прощания.

– Он так рад, что Руквуда больше нет, – задумчиво протянул Гарри, глядя вслед Невиллу. – Меня это не удивляет, но тебе не кажется это немного… противоестественным? Хвалить за убийство?

– Гибели Волан-де-Морта тоже радовались, и Руквуд был ничуть не лучше. Знаешь, иногда единственное, что можно сказать о человеке хорошего, – он мертв. И вообще-то, – Рон наставил на друга пустой бокал, – ты его не убивал. Он сам отравился. А хвалят тебя за то, что все Пожиратели смерти наконец-то пойманы.

– Будем надеяться, что новых уже не будет, – Гарри отпил из своего бокала и торопливо улыбнулся при приближении Уизли и Грейнджеров. Их стол слева от Гарри и Рона волшебным образом расширился, чтобы места хватило на всех десятерых.

– Добрый вечер, – раздался знакомый безмятежный голос над ухом Гарри.

– Полумна! – радостно воскликнул Рон и поднялся, чтобы обнять девушку в блестящем серебряном платье с узором из синих воронов. Шею обвивало ожерелье с фигурками льва, орла, змеи и барсука. Ее тщательно расчесанные волосы были скреплены заколкой в виде ворона.

Обменявшись приветствиями с Роном и Гарри, Полумна представила им своего нового знакомого – Рольфа Саламандера, внука известного магозоолога и автора их школьных учебников. Высокий молодой человек в дорогой мантии вежливо пожал им руки.

– Это честь для меня, – приятным низким голосом сообщил он, глядя в глаза Гарри, а затем Рону.

– И для меня, – вежливо ответил Гарри. – Я слышал, вы по примеру своего дедушки много путешествуете?

– Недавно я вернулся из сибирской экспедиции, – ответил Рольф. – Думаю, теперь зима в Англии никогда не будет для меня слишком холодной.

– Этим летом Рольф отправляется в путешествие по Южной Америке, – объяснила Полумна. – Надеюсь, папа отпустит меня с ним – говорят, именно там в последний раз видели морщерогого кизляка!

– Отличная новость, – искренне улыбнулся Гарри. – Ты отлично выглядишь, Полумна.

– Спасибо. Джинни и Гермиона сегодня тоже будут очень красивыми, – доверительно сообщила ему Полумна на прощание. Гарри и Рон улыбнулись и, пообещав обязательно потом поговорить еще раз, сели на своим места.

– Полумна умеет разрядить обстановку, – сквозь смех выговорил Гарри. Рон кивнули и подавился сливочным пивом, глядя на вход в Зал.

– Пошли, – он хлопнул друга по плечу и вскочил на ноги. Гарри повернул голову и последовал его примеру, едва не разбив свой бокал.

Пока друзья разговаривали с Полумной, к столу Уизли и Грейнджеров подошли две девушки.

Гермиона была в алом платье с открытым плечом и прозрачной накидкой, свободно струившейся по спине. Талию оплетала крупная алая роза с золотыми прожилками, а на шее блестел маленький кулон в виде золотой короны – подарок Рона. Длинные волосы были уложены в низкий пышный пучок.

Джинни все еще была немного бледна, однако с искренней радостью улыбалась родным. На ней было пышное темно-синее платье на тонких бретельках, усыпанное крохотными лунными камнями, словно чистое ночное небо – звездами. Волосы были собраны в высокую прическу, украшенную тонкими косичками. Из украшений, как и Гермиона, она надела одно – подвеску в виде маленького золотого снитча с крылышками из горного хрусталя. Гарри подарил ее перед тем, как первого сентября она уехала в Хогвартс.

– Роскошно выглядите, – выдохнул Рон, подойдя к Гермионе. Та улыбнулась и поправила ему галстук.

– Вечно этот удивленный тон.

Гарри подошел к Джинни и взял ее за руку, незаметно поддерживая.

– Слухи о капитане гриффиндорской сборной не врут? – с улыбкой спросила она, расправляя юбку.

– Ты прекрасна, – совладав с языком, сказал Гарри.

– Спасибо, мы с Гермионой старались, – Джинни повела плечами. – Я отлично себя чувствую. Мадам Помфри сказала, что я могу танцевать хоть весь вечер, главное, не забыть принять лекарство.

– Как скажешь, – Гарри поднял руки, признавая свою капитуляцию перед девушкой на балу.

– Отлично, – Джинни подмигнула ему и прошла на свое место. Гарри, Рон и Гермиона сели рядом. Джинни, в отличие от остальных, наполнила свой бокал гранатовым соком.

– Условие мадам Помфри, – грустно объяснила она друзьям.

В Зале тем временем стало совсем тихо. Как только последний выпускник сел на свое место, профессор Макгонагалл в нарядной изумрудно-зеленой мантии прошла к трибуне, сопровождаемая аплодисментами.

– Добрый вечер! Мы рады приветствовать вас в Хогвартсе на балу выпускников 1999 года, – начала она свою речь. – Перед тем как мы приступим к вручению дипломов и наград отличившимся ученикам, я хотела бы сказать пару слов. Этот год был особенным для нас по многим причинам. Я не могу не отметить любовь к знаниям у тех студентов, которые, формально закончив школу в прошлом году, пожелали завершить свое обучение волшебству вместе со своими младшими товарищами. (Рон и Гарри улыбнулись Гермионе.) Я уважаю это желание, – добавила Макгонагалл, бросив взгляд в сторону неразлучной троицы. – Также я хочу поблагодарить всех тех, кто на протяжении этих месяцев не жалея сил помогал нам в восстановлении здания школы и его окрестностей.

Зазвучали вежливые аплодисменты. Улыбки на лицах начали медленно исчезать.

– В Хогвартсе произошли события, которые навсегда изменили нашу жизнь, – продолжала Макгонагалл. – Жизнь каждого из нас. Я не жду, что вы забудете это, и не хочу, чтобы вы забывали. Вторая Война показала нам, что только вместе мы можем сохранить мир и дать отпор тьме. Страх не властен над теми, кому есть ради чего сражаться. Неважно, с какого вы факультета, сколько лет назад закончили школу, вы – ученики Хогвартса. Все мы старались ради того, чтобы вернуть ему прежнее величие и навсегда стереть следы пребывания в его стенах темной магии. Где бы вы не были и когда бы не решили вернуться, он всегда будет здесь, чтобы поприветствовать вас. И это ваша заслуга. От имени всех директоров и директрис Хогвартса я говорю вам: спасибо. Вы спасли его. Вы сохранили его для будущих поколений. И мы никогда не забудем, чего вам это стоило. – Макгонагалл сделала паузу, обведя взглядом выпускников и их гостей. – Не секрет, что Альбус Дамблдор считал любовь самой сильной магией в мире. Любовь победила тьму. Любовь способна остановить смертоносное заклятие, – еще один незаметный взгляд в сторону Гарри. – Именно любовь спасла Хогвартс.

Все присутствующие зааплодировали. Джинни сжала руку Гарри, и он улыбнулся ей в ответ.

– Напоследок, – продолжила Макгонагалл, когда аплодисменты стихли, – хочу напомнить вам девиз Хогвартса: не буди спящего дракона. Он всегда готов дать отпор.

Она взмахнула волшебной палочкой, и зачарованные свечи вспыхнули. Пламя опустилось вниз в виде фигуры огромного мерцающего дракона и с ревом пронеслось по залу над головами собравшихся, после чего, заложив крутой вираж, дракон взмыл вверх и, ударившись о зачарованный потолок, обратился в разноцветный фейерверк. Аплодисменты, смех и крики наполнили зал. Джордж Уизли, стоял, аплодируя изо всех сил и едва сдерживая слезы. Джинни и Гермиона смеялись, восторженно глядя вверх. Гарри поймал взгляд Макгонагалл и улыбнулся ей. У Хогвартса не могло быть лучшего директора.

– А теперь, – повысила она голос, когда всеобщее возбуждение стихло, – я рада представить вам выпускников Хогвартса 1999 года!

Под общие аплодисменты вперед в праздничных нарядах вышли профессора Стебль, Флитвик и Слизнорт. Каждый из них держал в руках свитки пергамента, которые они торжественно возложили на трибуну Макгонагалл.

– Брэдли, Дэвид!

Из дальнего конца зала на красную ковровую дорожку под аплодисменты ступил высокий широкоплечий когтевранец. Получив свиток из рук профессора Макгонагалл, он обнял ее, вызвав новый шквал аплодисментов, и встал неподалеку от трибуны, теребя мантию.

– Мне еще ждать и ждать, – вздохнула Джинни, заказывая себе еще гранатового сока. – Брэдли, кстати, тоже играет в квиддич. Так себе.

– Винтер, Алиса!

Миниатюрная блондинка в темно-зеленом платье приняла свиток и присоединилась к группе выпускников. Макгонагалл добралась до буквы «г».

– Грейнджер, Гермиона!

Стол Уизли и Грейджендров взорвался аплодисментами. Рон громко свистнул. Гермиона покачала головой и, покраснев от радости и смущения, подошла к Макгонагалл.

– Мисс Грейнджер стала лучшей выпускницей Хогвартса 1999 года и получает особую награду за заслуги перед школой. Ее имя будет добавлено на Доску почета.

– Там, где уже есть мы, – подмигнул Рон Гарри и тут же снова перевел взгляд на Гермиону, чуть ли не раздуваясь от гордости.

Гермиона, сияя улыбкой, приняла из рук Макгонагалл свиток, и руки директрисы прикрепили к ее платью маленький золотой значок. Найдя среди гостей родителей, она помахала им.

Полумна Лавгуд также была удостоена награды за заслуги перед школой. Джинни объяснила, что Полумна вручную восстанавливала роспись некоторых комнат в замке и даже привлекла к этому делу первокурсников.

Наконец добрались до буквы «у».

– Уизли, Джиневра! – крикнула Макгонагалл.

Джинни встала, сопровождаемая громкими аплодисментами Гарри и родных и, осторожно расправив длинную юбку, двинулась по проходу. Гарри наблюдал за ней, не замечая, как по лицу расплывается счастливая улыбка.

– Мисс Уизли получает награду за заслуги перед школой и как капитан команды-чемпиона Хогвартса по квиддичу.

– Да! – хором закричали Рон, Гарри, Джордж, Анджелина и Чарли и снова зааплодировали. Послышался смех, и к ним присоединились другие гриффиндорцы. Джинни прикрыла рот рукой, сдерживая смех. Макгонагалл приколола к ее платью значок и с улыбкой проводила к другим выпускникам. Джинни шепнула что-то на ухо Гермионе.

– Они что-то задумали, точно вам говорю, – тихо сказал Джордж. – Я знаю этот взгляд.

Наконец последние выпускники получили свои дипломы. Джинни, поймав взгляд Гарри, подмигнула ему. Затем сказала что-то стоящим рядом с ней однокурсникам. Макгонагалл обернулась к своей трибуне, но прежде чем она успела произнести хоть слово, все выпускники разом вскинули палочки. Из них вырвалось белое пламя, которое, закрутившись в воздухе, образовало в воздухе гигантский герб Хогвартса. Затем лев, барсук, змея и ворон разлетелись по сторонам и рассыпались на сотни крошечных фейерверков, замерших каждый над своим столом. Затем Гермиона, Джинни и еще несколько человек взмахнули палочками, и рядом с ними материализовался поднос, наполненный чем-то разноцветным.

– Г.А.В.Н.Э? – ошарашенно спросил Рон у Гарри. Тот расхохотался.

Гермиона взяла один из предметов и отдала его в руки Макгонагалл. Это оказалась прозрачная миниатюрная модель Хогвартса, внутри которой сиял его герб, раскрашенный в цвета факультетов. Каждый из преподавателей получил по такому подарку от выпускников 1999 года. Когда растроганная Макгонагалл повернулась к трибуне, то не могла сдержать улыбки.

– Благодарю вас, друзья. Официальная часть подошла к концу, и мне остается добавить только одно: веселитесь.

Все зааплодировали, и Макгонагалл взмахнула палочкой. Трибуна исчезла, а выпускники оказались в центре танцевальной площадки, окруженной огромными цветочными арками. Из боковых проходов вышли музыканты и, рассевшись, заиграли легкую и веселую мелодию.

Гарри, Рон и все остальные начали пробираться навстречу Гермионе и Джинни.

– Ты просто умница, доченька! – расплакалась миссис Грейнджер, прижимая Гермиону к груди. – Мы так гордимся тобой.

– Спасибо, мама.

Рядом с ними Джинни окружили ее старшие братья.

– Так держать, малышка, – улыбнулся Билл, потрепав ее по плечу. Флер расцеловала ее в обе щеки, прежде чем они ушли танцевать. Джордж с Анджелиной последовали за ними. Чарли и Перси, оба без пары, отправились к старым знакомым, чьи младшие братья и сестры тоже сегодня закончили школу.

– Вы позволите? – Рон, галантно поклонившись, предложил руку Гермионе. Та улыбнулась и, дождавшись кивка отца, с деланной торжественностью прошествовала с ним к танцполу. Мистер и миссис Грейнджер пошли за ними.

– Мисс Уизли? – раздался рядом чей-то голос. Гарри обернулся и увидел рядом черноволосую девушку в бежевом платье. – Гвеног Джонс, капитан «Холихедских гарпий». Мы с вами встречались на вечеринке у профессора Слизнорта.

– Здравствуйте, я вас помню. Как поживаете? – вежливо спросила Джинни. Мистер и миссис Уизли обменялись многозначительными взглядами.

– Прекрасно, спасибо, – Гвеног перешла сразу к делу. – Я была на финальном мачте между Гриффиндором и Слизерином и должна сказать, что ваша игра произвела на меня большое впечатление. Вы не думали заняться квиддичем профессионально?

– Думала, – призналась Джинни.

– Я хотела бы предложить вам попробовать себя в нашей команде. Одна из моих охотниц из второго состава уходит, и я буду рада, если вы сможете присоединиться к нам. Если хорошо проявите себя на тренировках, можете рассчитывать на место в основном.

– Я… – от волнения Джинни не могла вымолвить ни слова. Беспомощно оглянувшись на родителей, она повернулась к Гвеног и кивнула. – Хорошо.

– Договорились. Тренировки начинаются в сентябре. Я пришлю вам сову. Мистер Уизли, миссис Уизли, – Гвеног вежливо кивнула им и повернулась к Гарри. – Мистер Поттер.

– Мисс Джонс.

– Жаль, что вы не заинтересовались профессиональным спортом.

– Мне нравится моя работа, – вежливо улыбнулся Гарри. – К тому же, как я знаю, вы берете к себе в команду только женщин.

– Мне было бы интересно увидеть вас в команде соперника, – заметила Гвеног. – Хотя кто знает, может быть, вы как-нибудь сыграете.

– Может быть, – ответил Гарри. Гвеног кивнула и отошла. Дождавшись, пока она отойдет подальше, Джинни взвизгнула и бросилась на шею Гарри.

– «Гарпии»! Ты представляешь? Я буду играть с ними! – обернувшись к родителям, она обняла их, принимая поздравления.

– Джинни, ты уверена? – обеспокоенно спросил мистер Уизли. – Ты любишь квиддич, но выбрать его своей профессией…

– Уверена, папа, – кивнула Джинни. – Абсолютно. Как и в том, что прямо сейчас иду танцевать с Гарри.

Взяв его под руку и послав улыбку родителям, она пошла на танцпол. Веселая мелодия закончилась, начался медленный танец.

Гарри положил руки на талию Джинни, обвившей руками его шею.

– Я рад за тебя, – прошептал он ей на ухо. Она посмотрела ему в глаза.

– Я мечтала об этом с самого детства. У меня дома даже есть постер с «Гарпиями». Поверить не могу…

Она замолчала и прижалась к нему. Не нарушая тишины, Гарри медленно покачивался в такт музыке.

– Четыре дня назад все это казалось невозможным, – наконец произнесла Джинни. – Если бы Руквуд оказался чуть более сильным волшебником, у нас бы не было тех часов, и тогда…

– Вообще-то, – сказал Гарри, – я думаю, что дело не в нем.

Он дотронулся до маленького кулона на шее Джинни.

– Перед тем как отдать его тебе, я наложил на него все защитные чары, какие знал. Я не мог отпустить тебя в Хогвартс, не позаботившись о твоей безопасности.