Текст книги "Проклятие (СИ)"

Автор книги: Aleksandra Orly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Часть 1 ==========

Май 1998 года

С громким скрежетом распахнулась дверь в старое убежище Пожирателей Смерти. Потемневшие от времени стены прихожей озарил яркий свет двух волшебных палочек.

– Гоменум Ревелио! – хрипло крикнул Август Руквуд. Его бывший соратник, молодой Пожиратель по фамилии Бакстер, всматривался в тьму коридора, высоко подняв палочку для отражения возможной атаки. Их одежда была заляпана кровью и грязью. Глаза, сверкавшие огнем во время битвы за Хогвартс, сейчас смотрели устало и напряженно. Убедившись, что в комнатах никого нет, Руквуд велел Бакстеру запечатать дверь и пошел вперед, по пути зажигая окутанные паутиной светильники.

Окна комнаты, некогда служившей Пожирателям одновременно и кухней, и залом заседаний, выходили на мрачную улицу на окраине небольшого городка неподалеку от Лондона. Тусклый свет единственного уличного фонаря выхватил из темноты тяжелый черный диван и огромный письменный стол, заваленный исписанными бумагами и бутылками из-под огневиски. Схватив одну из них, Руквуд ощутил на языке вкус последних капель обжигающего напитка и удовлетворенно хмыкнув, устроился на диване, раскинув руки. Бакстер, осветив все углы комнаты волшебной палочкой, сел на подлокотник рядом с ним. Испуганный взгляд юноши, которым он смерил гигантскую фигуру своего товарища, говорил о том, что он не разделял облегчение своего спутника.

Там, в руинах замка, в стороне от общего ликования по случаю гибели Темного Лорда Руквуд очнулся от Оглушающего заклятия. Над ним склонился молодой юноша – Бакстер. Его узкое лицо было испещрено царапинами, на щеке темнел глубокий порез.

– Дядя, пойдемте скорее! – он помог ему подняться и бросился к проему в стене, появившемуся после взрыва. Там Бакстер трансгрессировал на окраину Хогсмида.

Руквуд повалился на землю, с рычанием выдыхая из себя воздух. Бакстер утер кровь и огляделся по сторонам. Даже издалека, полуразрушенный и окутанный дымом, Хогвартс выглядел впечатляюще. Бакстер помнил, как впервые ступил через порог школы, обещая себе, что обязательно узнает все секреты этого древнего замка. Помнил он и распределение 1991 года, когда, сопровождаемый изумленными взглядами, Распределяющую шляпу надел Гарри Поттер. Несмотря на отвращение к сторонникам Дамблдора, с детских лет прививаемое его матерью, Бакстер не мог не восхищаться этим мальчиком, бросившим вызов Темному Лорду в первый год своего рождения. Кто знает, на чьей стороне оказался бы он, потомственный слизеринец, если бы у него был выбор. Однако предсмертным желанием его матери было увидеть Черную Метку на руке сына – как у ее брата, Августа Руквуда.

Схватившись за мантию племянника, Руквуд встал на ноги и откинул со лба немытые пряди волос.

– Здесь нам оставаться нельзя. Пошли, покажу тебе одно место, Баки.

Не поблагодарив Бакстера за спасение, он схватил его за руку и перенес к тайному «Логову», как он шутя его называл.

Руквуд потрепал племянника по плечу, отчего тот вздрогнул.

– Что мы теперь будем делать, дядя? – спросил Бакстер. Руквуд удивленно на него уставился:

– Мне казалось, это ты вытащил меня из Хогвартса; значит, у тебя есть план.

– Я… – начал Бакстер. – Я не хотел, чтобы вы погибли. Но вообще, – торопливо добавил он, заметив выражение лица Руквуда, – я решил, что теперь, когда все закончилось, мы могли бы начать спокойную жизнь, без убийств и пыток.

Руквуд расхохотался, запрокинув голову, и пнул стол, отчего одна из бутылок соскользнула на пол и разбилась.

– Спокойную? Идиот, мы же Пожиратели смерти. Здесь у нас никогда не будет спокойной жизни. Завтра они очухаются и начнут охоту на нас. Тебе хочется провести в Азкабане всю оставшуюся жизнь?

Бакстер покачал головой.

– Значит, будем действовать по-моему. Спокойная жизнь, – он усмехнулся. – Я подумывал о том, чтобы смыться за границу – например, во Францию или Италию. Присоединимся к местным бандам, а там, глядишь, и возглавим их. Вот и будет у нас прежняя, спокойная жизнь.

– Вы снова хотите убивать? – Бакстер, втайне надеявшийся, что смерть Волан-де-Морта позволит ему начать жизнь заново, пришел в ужас. – Я не хочу! Не понимаю, зачем. Темный Лорд мертв, нам никто теперь не указ.

– Зачем? – улыбка исчезла с лица Руквуда, и он схватил парня за шиворот. – Еще скажи, что собираешься принять участие в охоте на оставшихся Пожирателей! Неужели ты думаешь, что все дело только в Темном Лорде? Я поддерживаю его идеи. Я хочу уничтожить магловских выродков, которые думают, что могут занять достойное место рядом с волшебниками! И мне наплевать, чего хочешь ты, но с этого дня мы будем заодно.

Бакстер в ужасе пытался отцепить его руку, но Руквуд притянул его к себе, и тот стал задыхаться. Он почувствовал запоздалое сожаление оттого, что бросился на помощь дяде – от которого ничего хорошего в жизни не получал.

– Вздумаешь слинять – я тебя прикончу. Ты помнишь, что обещал своей дражайшей матушке? Ты теперь повязан со мной, дорогой Баки. Сегодня я позволю тебе перевести дух после битвы. А завтра мы с тобой начнем составлять план мести.

Он отпустил Бакстера, и тот повалился на пол, кашляя и потирая горло. Сунув руку в карман, он вытащил из него маленький пузырек, отпил немного, поморщился и со вздохом сунул обратно: на дне остались лишь несколько капель.

– Мести? – прохрипел он. – Вы сказали, что хотите уехать.

– И не оставить никакого напоминания о себе? Дураки из Ордена Феникса воображают, что все, что мне нужно, – это спасти свою шкуру. Сначала я хочу показать им, что спокойная жизнь после смерти Темного Лорда, – всего лишь иллюзия. Я заставлю их вспомнить о том, что бывает с теми, кто защищает магловских выродков. И сделаю этого очень красиво. Пусть нас убьют – я достаточно долго гнул спину перед министерской мразью, и теперь не оставлю от них камня на камне.

– Вы хотите убить одного из них? Это безумие! Они найдут вас прежде, чем вы сделаете хоть шаг!

– Возможно, мне повезет, – улыбнулся Руквуд. – Видишь ли, они уверены в том, что теперь мы и близко не подойдем к Хогвартсу. Но ведь ты у меня умница, Баки…

Он вытащил волшебную палочку и направил её на племянника. Его улыбка исчезла, и Бакстер судорожно сглотнул.

– Удиви меня.

Июнь 1999 года

Скрутив волосы в узел на затылке, Джинни вертелась перед зеркалом в спальне для девочек, расправляя складки платья, купленного для выпускного бала.

– Тебе очень идет, – в который раз повторила Гермиона, с улыбкой наблюдая за подругой. – Никогда бы не подумала, что ты можешь волноваться так из-за платья.

– Я тоже, – призналась Джинни. – Но сейчас мне почему-то хочется, чтобы все выглядело безупречно.

– “Почему-то”! Это “почему-то” будет от тебя в восторге, даже если ты пойдешь на бал в форме для квиддича.

Эти слова вызвали у Джинни улыбку. В последний раз проведя руками по талии, она переоделась в школьную форму и аккуратно положила платье на кресло, испытывая неожиданное облегчение. Для человека, который надевал платья только в случае крайней необходимости, выпускной – своего рода испытание.

– Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что все закончилось, – сказала Джинни, сев на кровать рядом с Гермионой. – Что Волан-де-Морта больше нет. Что вы никуда не исчезните. Что Гарри не придется уходить снова.

Гермиона понимающе улыбнулась.

– Даже кошмары почти не снятся, – добавила Джинни. Улыбка Гермионы увяла, и она медленно опустила голову.

– А мне иногда кажется, что здесь какой-то подвох. Не может быть все так хорошо. Никаких Пожирателей с последнего Рождества, никаких загадочных происшествий… Словно что-то затевается.

– Мы привыкли жить в страхе последние годы, – вздохнула Джинни. – Меня до сих пор пробирает дрожь, когда я прохожу мимо кабинета Защиты от Темных искусств.

Она прижалась плечом к Гермионе, и та обняла её. Они не раз говорили о том, сколько каждой из них пришлось пережить в прошлом году. В какой-то момент начинало казаться, что от этого становится легче. Прошлое тем и хорошо, что оно в прошлом. Однако мысли о том, сколько было разрушено и сколько еще предстоит сделать, не могли не тревожить девочек. Сколько ни старайся, мир никогда не будет для них прежним – до тех пор, пока люди действительно не научатся побеждать смерть. А пока они вместе восстанавливали Хогвартс, избавляясь от следов пребывания в замке Пожирателей Смерти. После уроков многие ученики ходили на кладбище Героев Войны, которое устроили неподалеку от Хогсмида, чтобы навестить могилы друзей и близких. Джинни старалась бывать там не реже раза в месяц, приводя в порядок могилы Фреда и Колина Криви. Иногда её сопровождала Гермиона. Время от времени они встречались в деревне с Гарри и Роном, однако в последние месяцы вынуждены были проводить все свободное время в замке, готовясь к ЖАБА. Если что-то в Хогвартсе и осталось неизменным, это экзамены.

– Раньше я думала, что буду рада покинуть Хогвартс, – произнесла Джинни. – Слишком многое здесь изменилось… Но выпускной уже через четыре дня, и мне как-то… Не по себе.

– Мне тоже, – призналась Гермиона. – Гарри говорил, что Хогвартс стал его домом. Я могу сказать то же самое. Но, как бы мы ни старались все исправить, я не могу избавиться от мысли, что здесь кто-то…

– Нагадил, – подсказала Джинни.

– Его осквернили, – выдохнула Гермиона. – И заклятия, что может это исправить, я не знаю.

– Боюсь, что здесь все зависит от нас самих. Ты можешь думать о том, что сделали с Хогвартсом эти твари; или о том, что мы стараемся сделать все, что от нас зависит, чтобы исправить это, и многое уже сделали.

– И сделаем.

– А значит, все их усилия были напрасны, – подвела итог Джинни.

Гермиона выпрямилась и посмотрела ей в глаза. После разговора с подругой ей стало намного легче. За семь лет, проведенных в компании мальчишек, ей стало непросто находить общий язык с девочками. К счастью, они с Джинни понимали друг друга без проблем.

– Может, прогуляемся до Хогсмида? Заглянем в “Сладкое королевство”, выпьем сливочного пива, – предложила она, не в силах больше сидеть в четырех стенах.

– И отпразднуем конец школьной жизни? – чуть улыбнулась Джинни. – С радостью.

На улицах Хогсмида они встретились со своими однокурсниками: кто-то занимался последними приготовлениями к балу, кто-то, как и девочки, решил в последний раз пройтись по знакомым местам. Кафе мадам Паддифут вызвало у Джинни и Гермионы веселую улыбку: провожая их в Хогвартс, Гарри и Рон в один голос заявили, что не пойдут туда даже под страхом Летучемышиного Сглаза и заклятия “Оппуньо”. Они прошли мимо магазина “Зонко”, который снова открылся в сентябре прошлого года благодаря новым владельцам – Джорджу и Рону Уизли. Время от времени последний появлялся там, чтобы проверить, все ли в порядке, и заодно повидать сестру и подругу. Сейчас, однако, его там не было, хотя продавец отметил, что ожидает его появления в ближайший час.

– Смотри! – воскликнула Гермиона, указывая на витрину магазина Писсарро, где была выставлена новая коллекция перьев и чернильниц, украшенных гербами факультетов Хогвартса. – Какая красота.

Подойдя ближе, девушки разглядывали изящные изображения льва, орла, барсука и змеи. Их глаза были украшены драгоценными камнями, а на стержнях перьев каллиграфическим почерком был выведен девиз Хогвартса. Пока Гермиона рассматривала фигуру льва, вырезанного на гладком черном камне чернильницы, Джинни краем глаза заметила какое-то движение. Повернув голову, она увидела, как из соседнего переулка ей махали… Гарри и Рон. Приложив палец к губам, Гарри поманил её к себе. Джинни улыбнулась: должно быть, они с Роном решили сделать сюрприз Гермионе.

– Я, пожалуй, зайду, – тем временем решила та, направляясь к двери.

– Я догоню тебя, – быстро сказала Джинни, пятясь в сторону переулка. Дождавшись кивка подруги, она повернулась и быстро пошла туда.

– Вот так сюрприз, ма… – начала она, заворачивая за угол. Слова застряли у нее в горле: вместо Гарри и Рона на нее смотрел Август Руквуд и незнакомый ей юноша с царапиной на щеке. Джинни подняла палочку, но Руквуд оказался быстрее. Невербальное заклинание сбило её с ног и, прежде чем сознание отключилось, она успела произнести лишь одно слово:

– Гарри!

========== Часть 2 ==========

Дождавшись, пока Джинни отвернется, Гермиона отпустила ручку двери в магазин и осторожно пошла следом. Она тоже заметила знакомые фигуры, но не подала виду, не решаясь испортить сюрприз. Она ожидала услышать радостные возгласы – и потому сразу же выхватила палочку, когда услышала слабый голос Джинни. Бросившись вперед, она успела заметить две расплывчатые фигуры, у одной из которых были ярко-рыжие волосы. Через мгновение оба исчезли в вихре трансгрессии. Легкий вихрь потрепал волосы Джинни, неподвижно лежавшей на земле в нескольких дюймах от Гермионы. От прохожих ее скрывали пустые коробки из магазина Писсарро.

– Нет… – прошептала Гермиона. Она опустилась на колени и осторожно убрала волосы с лица подруги. Лицо Джинни было белее мела, сквозь кожу просвечивали вены. Гермиона посчитала бы ее мертвой, если бы не почувствовала слабый пульс, коснувшись ее шеи. То, что происходящее не было розыгрышем, она поняла сразу: никто из их друзей никогда не стал бы так шутить.

– Оживи! – произнесла она, направив палочку на Джинни. Ничего не произошло. Гермиона глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

– Я сейчас… – она наколдовала из воздуха подушку и осторожно подложила ее под голову Джинни. Потом, пошатнувшись, поднялась на ноги и выбежала на главную улицу, чтобы отправить Патронуса в Хогвартс. К счастью, в тот же момент она увидела впереди знакомую долговязую фигуру.

– Рон! Рон!

Тот стремительно обернулся, и улыбка сразу исчезла с его лица, стоило ему увидеть слезы в глазах Гермионы. Подбежав, он схватил её за плечи.

– Что случилось? Что? – с тревогой спрашивал он, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих.

– Мне кажется, Джинни прокляли.

Его глаза расширились от ужаса.

– Когда? Кто? Что ты видела?

– Все произошло так быстро… – Гермиона попятилась обратно в переулок. Слабо вскрикнув, Рон опустился рядом с сестрой и взял ее лицо в ладони, потом медленно опустил их ей на плечи. Гермиона тихонько всхлипнула.

– Что с ней такое? – спросил он, не оборачиваясь.

– Я не знаю, – дрожащим голосом ответила Гермиона. – Никогда не видела ничего подобного. Это темная магия, и притом очень сильная.

– Пожиратели, – все тем же, чужим голосом произнес Рон.

– Боюсь, что да. Я думала, что это был ваш с Гарри розыгрыш – я была уверена, что видела вас.

Рон покачал головой.

– Но, когда они трансгрессировали, один мне показался знакомым. Руквуд. Насколько я знаю, его так и не поймали. Второго я не разглядела.

По щекам Гермионы потекли слезы.

– Я купилась на глупую уловку… Почему я такая дура?!

– Ты не виновата, – сказал Рон. Он взял Джинни на руки и повернулся к подруге. Ничто, кроме бледности, не выдавало его состояние, близкое к панике. – Ты уже сообщила в Хогвартс?

Гермиона покачала головой.

– Нельзя допускать паники. В замке много народу?

– Только преподаватели. Все студенты отправились в Хогсмид.

– Отправь Патронус Макгонагалл – и трансгрессируем.

Дрожащей рукой Гермиона взмахнула палочкой. Пока она была занята Патронусом, Рон осторожно убрал волосы с лица Джинни, чтобы не затруднять и без того слабое дыхание.

– Не волнуйся, сестричка. Мы спасем тебя.

Наконец Гермиона опустила палочку и положила руку на плечо Рона. Втроем они трансгрессировали прямо к воротам замка. К счастью, на дороге пока никого не было.

– Нужно сообщить Гарри, – произнесла Гермиона. – И твоим родителям.

Рон помедлил с ответом, поудобнее перехватывая Джинни.

– Не будем пока трогать родителей. Как только дойдем до больничного крыла, свяжемся с Гарри. Пусть он соберет всю информацию о Руквуде и летит сюда.

Несмотря на всю серьезность ситуации, Гермиона не могла не отметить уверенность, с которыми говорил Рон. Последний год изменил его, и с этим нельзя было не считаться.

Гермиона, не замедляя шаг, продиктовала сообщение для Гарри, и серебристая выдра растаяла в воздухе. Рон смотрел прямо перед собой, крепко прижав Джинни к груди. Он снова чувствовал себя тринадцатилетним мальчиком, который, прячась в шкафу в учительской, узнал о похищении сестры. Спокойствие, в котором они жили последние месяцы, оказалось всего лишь иллюзией, разрушить которую легче легкого.

Судьба им явно благоволила – всю дорогу до замка они прошли незамеченными. На крыльце Рона и Гермиону уже ожидали Макгонагалл и Флитвик.

– Мистер Уизли! – воскликнула профессор Макгонагалл. Сбежав со ступенек, она заглянула в лицо Джинни и отшатнулась, прижав руки ко рту.

– Мадам Помфри уже ждет нас.

Гермиона перехватила взгляд Флитвика, которым он изучал белое, испещренное синими венами запястье Джинни. Профессор выглядел по-настоящему испуганным.

– Что это такое?

– Я надеюсь, что ошибаюсь, мисс Грейнджер. Это похоже на чары Мутацио Сангинем, но… я не берусь судить до осмотра врача.

– Звучит под стать Руквуду, – заметил Рон голосом, который заставил Флитвика умолкнуть.

Вместе они дошли до больничного крыла. Флитвик торопливо распахнул дверь, пропуская Рона вперед.

Все койки в больничном крыле пустовали. Рон положил Джинни на кровать у окна. Из своего кабинета вышла мадам Помфри и, не задавая лишних вопросов, склонилась над девушкой.

– Мистер Уизли, – позвала Макгонагалл, дотронувшись до локтя Рона, – не поможете мне кое с чем?

Следуя её указаниям, Рон медленно вытащил из маленькой сумки Макгонагалл в шотландскую клетку сначала большой портрет Альбуса Дамблдора, потом – Северуса Снегга и с помощью Гермионы установил их на стульях у кровати Джинни.

– Что скажете? – озабоченно спросила Макгонагалл, обращаясь одновременно к мадам Помфри, Дамблдору и Снеггу.

– Я скажу прямо: то, что она осталась жива, настоящее чудо, – без обиняков заключила мадам Помфри. – После Мутацио Сангинем человек умирает за считанные минуты. Оно лишает кровь в организме её биологических свойств, и она становится все равно что вода. Я сделаю все, что смогу, чтобы остановить его, но… без контрзаклятия тут не справиться. Жизненно важные органы не могут функционировать без крови вечно.

Не теряя времени, медсестра удалилась в свой кабинет. Рон опустился на краешек кровати Джинни и закрыл лицо руками. Гермиона обвела взглядом группу преподавателей, включая портреты.

– Что нам теперь делать? – спросила она, чувствуя, что на глазах выступили слезы.

– Это проклятие очень сложное и используется крайне редко, – мрачно сказал Дамблдор. – Я видел, как его использовали во время Первой Мировой войны маглов. К счастью, с тех пор медицина существенно продвинулась вперед, и мы можем рассчитывать на успешное действие лекарств мадам Помфри.

– К счастью для нас, Руквуд оказался не таким уж способным волшебником, – отметил Снегг. – Я читал о действии этого проклятия и должен заметить, что мисс Уизли выглядит достаточно неплохо для того, кто… – он помедлил, подбирая слова, – ему подвергся.

Рон резко вскинул голову, и Гермиона поспешно положила руку ему на плечо, опасаясь вспышки гнева.

– Что нам теперь делать? – повторил он вопрос Гермионы голосом, похожим на рычание. За его спиной мадам Помфри осторожно вливала в рот Джинни какое-то снадобье.

– Контрзаклятие для Мутацио Сангинем есть, – ответил Снегг. – И шанс, что оно поможет, невелик. Вам следует поискать его в книге под названием «Тайны наитемнейшего искусства».

Дамблдор посмотрел на Гермиону, которая вдруг густо покраснела.

– Я… сейчас же принесу её, – сопровождаемая изумленным взглядом Макгонагалл, она выбежала из комнаты.

– Мисс Грейнджер одолжила у меня почитать ее два года назад, – пояснил Дамблдор, словно речь шла о газете. Уголок рта Рона дернулся, и он перевел взгляд на Джинни. Неслышно шевеля губами, мадам Помфри медленно водила над ней волшебной палочкой.

– Зачем Руквуд сделал это с Джинни? – спросил Рон, глядя на Макгонагалл.

– На ум приходит только одно, мистер Уизли: месть. Насколько я могу судить, он всегда отличался любовью к безумным выходкам, – Макгонагалл посмотрела на Снегга, ожидая его поддержки. Тот медленно кивнул.

– Руквуд был одним из самых преданных сторонников Темного Лорда – главным образом потому, что тот давал им полную свободу действий в отношении противника. Он безумец, и причинять людям боль доставляют ему немалую радость.

– У него были близкие друзья среди Пожирателей?

– У них нет друзей. Только единомышленники. Но, насколько я помню, незадолго до гибели Темного Лорда к Пожирателям присоединился племянник Руквуда. Мы знали его под именем Бакстер. Очередной безмозглый юнец, который увлекся идеями чистой крови.

– Гермиона говорила, что видела с ним какого-то парня. Это был он, – сказал Рон.

– Я помню Бакстера со школьной скамьи, – сказала Макгонагалл. – Единственный слизеринец, лицо которого не выражало отвращения к происходящему.

Снегг фыркнул.

– Но как Руквуд сумел пробраться в Хогсмид? Где он скрывался все это время? Почему решил действовать именно сейчас? Почему его целью была Джинни? – задавал вопросы Рон.

– Боюсь, мистер Уизли, ответ на ваш последний вопрос мне кажется наиболее очевидным, – мягко произнесла Макгонагалл.

– Мне тоже, – раздался голос Гарри Поттера.

Все присутствующие обернулись. Юноша стоял на пороге палаты, придерживая на плече сумку. За ним, прижав к груди толстую книгу в потрепанном переплете, стояла Гермиона. Волосы Гарри были взъерошены больше, чем обычно, он тяжело дышал, словно проделал весь путь от Лондона пешком. Зеленые глаза за стеклами очков сверкали. Он подошел к кровати Джинни и опустился на колени, взяв её руку в свои.

Несколько мгновений никто не решался нарушить тишину. Наконец Гарри, не выпуская руки девушки, сел на постель рядом с Роном. Гермиона села рядом с портретом Дамблдора и раскрыла книгу.

– Ты первая, – сказал Гарри, указав на нее свитком пергамента.

– Как мы уже знаем, Мутацио Сангинем полностью меняет состав крови, – произнесла Гермиона, водя пальцем по строчкам. – Нам крупно повезло, что заклятие не убило Джинни за несколько минут. Здесь сказано, что его последствия необратимы, но если контрзаклятие будет произнесено тем же человеком, кто его и наложил, в течение ближайшего часа, есть шанс, что организм справится.

– Сколько у нас времени?

– При условии, что мисс Уизли подверглась его воздействию лишь частично, я могу дать около трех часов, – ответила мадам Помфри. – До пяти часов контрзаклятие должно быть произнесено Руквудом.

– Значит, надо как можно скорее разыскать его, – сказал Гарри. – Мракоборцам неизвестно нынешнее местонахождение Руквуда и Бакстера. В мае прошлого года они убили бывшего владельца “Горбина и Беркса”. После этого их видели в Лондоне, затем в Абердине. К сожалению, дальше след потерялся. Сегодня они объявились в Хогсмиде. Мракоборцы навели кое-какие чары, позволяющие распознать следы Черной Метки, но, должно быть, они каким-то образом сумели избавиться от них. Ты сказала мне, – он глянул на Гермиону, – что видела в том переулке меня и Рона. Я думаю, это как-то связано с внезапной смертью Горбина. Мракоборцы обнаружили, что из всего немногочисленного ассортимента товаров, который у него остался, пропало только две вещи: два кулона-иллюзии. Их владельцы могут создавать любые иллюзии для окружающих. Похоже на Маглоотталкивающие чары, только для волшебников.

– Они должны быть достаточно сильными, чтобы скрыть следы Черной Метки, – добавил Флитвик. – Чары, наведенные на кулон, распространяются только на образ, который видят окружающие. Теоретически их усовершенствование возможно, и тогда иллюзия будет действовать и на заклинания в том числе.

– А если это Оборотное зелье? – спросил Гарри.

– Как вы оцениваете шансы Руквуда сделать его, профессор? – спросила Гермиона у Снегга.

– Они близки к нулю. Руквуд убийца, а не зельевар. У Пожирателей было много источников, из которых они могли получить зелье, но стараниями мракоборцев, – Снегг кивнул в сторону Гарри, – все они были ликвидированы.

– У них мог появиться новый источник, – нахмурилась Макгонагалл.

– Маловероятно. Руквуду нечего предложить, а провести в Азкабане двадцать лет – не самая приятная перспектива.

– Итак, – подвел итог Дамблдор. – Руквуд и Бакстер убивают Горбина и забирают кулоны-иллюзии. Затем они направляются в Хогсмид и там накладывают заклятие на мисс Уизли. Минерва уже связалась с моим братом Аберфортом и попросила его определить, можно ли узнать, куда они направились после.

– Все это странно, – произнес Флитвик. – Руквуд и Бакстер пошли на преступление, прекрасно зная, что не останутся незамеченными, а у нас будет вся полнота информации. Почему они ждали целый год, чтобы выйти из тени? Чего они добиваются? Их поимка – дело нескольких часов.

Гарри отвернулся окну, не отпуская руку Джинни. Его невидящий взгляд блуждал по освещенным послеполуденным солнцем верхушкам Запретного леса. Гермиона с тревогой наблюдала за ним, чувствуя, что его нервы напряжены до предела.

– Через четыре дня в Хогвартсе выпускной, – заговорил Гарри. – Первый после окончания войны. Торжество радости и надежды на светлое будущее. Чтобы людьми снова завладела паника, сейчас достаточно одного-единственного слова. Руквуд прекрасно это понимает. Поэтому нельзя допустить, чтобы о произошедшем стало известно кому-либо, кроме нас.

– К сожалению, ты прав, – Дамблдор нарушил молчание, воцарившееся после слов Гарри. – Мир хрупок как никогда. Нет лучшего момента – и лучшего места – для нового громкого преступления. Не говоря уже о том, что все знают, как много Джинни Уизли значит для… – он помедлил, взглянув на Гарри, – всех нас.

Гарри сжал кулак с такой силой, что помял пергамент. Больше всего на свете он ненавидел собственную беспомощность.

Дверь распахнулась, и в палату влетели Перси и Билл Уизли. Гарри был вынужден подняться, пропуская их к сестре.

– Только Руквуд может произнести заклятие, которое спасет Джинни, – сказал он, подводя итог прервавшейся беседе. Билл провел рукой по щеке Джинни и поднял глаза на портрет Снегга.

– Профессор, вы знаете, где может скрываться бывший Пожиратель Смерти, которого ищут все мракоборцы Великобритании? У Пожирателей было тайное убежище?

– Я поделился всей информацией, которой владел, еще в прошлом году, мистер Уизли. Я знал Руквуда не настолько близко, чтобы он рассказывал мне, где проводит свободное время. Сожалею.

– Не стоит забывать о его спутнике, – вмешался Дамблдор. – Что вам известно о мальчике, Гарри?

Гарри оторвал взгляд от лица Джинни, на котором все отчетливее проступали кровеносные сосуды, и разгладил помятый пергамент.

– Джон Бакстер, двадцать два года. Отца нет, но его мать всецело сочувствовала идеям Волан-де-Морта, хоть и не была Пожирателем. Племянник Руквуда. После её смерти Бакстер получил Черную Метку. Ни в каких серьезных преступлениях не замешан. Участвовал в Битве за Хогвартс. В последний раз его видели в Абердине в апреле.

– Где он жил?

– Недалеко от Лондона, – вмешался Перси. – Мы проверяли возможные укрытия Пожирателей смерти на протяжении года. Его квартиру осмотрели, но там давно никого не было.

– Значит, придется проверить еще раз, – вздохнула Макгонагалл. – Времени очень мало.

Внезапно в распахнутое настежь окно влетело серебристое облако. Замерев над полом в центре комнаты, оно приняло форму козла. Гарри, Рон и Гермиона подались вперед. Козел заговорил низким голосом:

– Руквуд и Бакстер трансгрессировали в Литтл-Баркинг – это рядом с Лондоном. Я отправился следом за ними – и оказался на месте пожара. Горел заброшенный жилой дом. Маглы потушили огонь, но остались лишь руины. Погибших нет. Думаю, они заметали следы. Затем они направились в Колни-Хит, но тут я их потерял – слишком много волшебников трансгрессируют в том районе. Мне бы не помешала помощь кого-нибудь из Ордена.

Козел ударил копытом и исчез.

– Я еду к Аберфорту, – заявил Перси. – Я работал над заклинанием, которое можно выделить трансгрессионный след одного человека из многих. Попробуем установить их нынешнее местонахождение.

Гарри невольно поморщился, услышав его ровный голос. Стараясь скрыть собственный страх, Перси говорил о похищении сестры так, словно обсуждал прогноз погоды.

Рон обменялся взглядом с Биллом.

– Что им понадобилось в Колни-Хит?

– Следов Пожирателей там нет. Это тихое место, – сказал Гарри. – Маглы и волшебники живут бок о бок, не мешая друг другу.

Рон смерил его взглядом.

– Этот псих отстаивает идеи чистой крови; он бы не стал скрываться рядом с маглами. Иначе мы бы уже имели дело с новыми убийствами.

– Нельзя исключать вероятность того, что он может вернуться в Хогсмид, – заметил Перси. – Профессор Макгонагалл…

– Я организую наблюдение, – кивнула директриса. – Но это будет непросто, учитывая, что все нужно держать в секрете.

– Мы пойдем в Хогсмид, профессор, – сказал Рон. Стоявший рядом с ним Гарри кивнул. – Наше появление в деревне вызовет меньше всего любопытства.

– Хорошо. Но обещайте, что немедленно сообщите мне, если что-то узнаете. Немедленно, мистер Поттер, означает в ту же минуту, а не спустя несколько часов, когда вы все в крови явитесь обратно. Мы останемся здесь и присмотрим за мисс Уизли.

Гарри слабо улыбнулся. Если бы он был так же уверен в успехе сегодняшнего дела… По сравнению с ним Тайная Комната и василиск казались легче домашнего задания первокурсника.

– Да, профессор.

– Я поеду в Лондон, предупрежу министра магии, а потом присоединюсь к Перси и Аберфорту, – сказал Билл.

– А как же Джордж? – спросил Рон. – Нам… придется ему сказать.

Билл нахмурился. Весь год семья старалась оберегать Джорджа от возможных потрясений, чтобы не допустить ухудшения его состояния. Излишне было говорить, что после Битвы за Хогвартс никто и никогда не видел на лице Джорджа прежней, по-настоящему веселой улыбки.

– Пусть остается в Косом Переулке. Вдруг заметит Бакстера или что-то подозрительное.

Попрощавшись и бросив на Джинни тревожные взгляды, старшие братья Уизли покинули палату. Гермиону била мелкая дрожь, и она робко взяла за руку Рона. Тот сжал ее пальцы. Гарри сунул измятые записи о Бакстере в сумку. В эту минуту он казался гораздо старше своих лет, и Макгонагалл было трудно избавиться от мысли, что сейчас перед ней стоит не Гарри, а Джеймс Поттер.

Гарри наклонился и поцеловал Джинни в лоб. Его губы что-то беззвучно прошептали, а глаза смотрели с такой нежностью, что Гермионе стало неловко, будто она застала их целующимися. Они с Роном по очереди дотронулись до ледяной руки Джинни.

– Профессор, – Гарри кивнул Флитвику и Макгонагалл и направился к двери. Обменявшись взглядами, Рон и Гермиона, как в школьные времена, последовали за ним. Дверь палаты захлопнулась, оставив преподавателей в одиночестве.