Текст книги "Летний отдых"

Автор книги: Александра Мадунц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Заходите, и мы поговорим. Я надеюсь, все разъяснится.

Мы вошли и уселись – чинно, словно на похоронах. Боюсь, не слишком ли актуальное сравнение. Впрочем, Рома прав – двум смертям не бывать.

Первой сформулировала четкий вопрос Настя:

– Кто вы такие?

– Милиционеры, – сообщил Рома.

– Миллионеры? – воспрянула Света, аж подскочив от радости на кровати. – Я же говорила – американский миллионер!

– Да нет, обычные милиционеры, – поправил ее Володя.

Я смотрела на них с подозрением. Что они несут? Аферисты они, а не милиционеры. Будут, что ли, милиционеры так себя вести? Настя среагировала быстрее, чем я.

– Я не дурочка, меня не обманешь. Так любой может выдать себя за милиционера. Придумайте что-нибудь поправдоподобнее.

Вздохнув, Рома достал из кармана удостоверение и протянул ей. Она придирчиво его изучила, потом фыркнула:

– Откуда я знаю, так ли должно выглядеть милицейское удостоверение? В жизни его не видела. Типичная подделка!

– Можем сходить в местное отделение милиции, – предложил Володя. – Там подтвердят.

Это уже становилось интересным. Наверное, и впрямь подтвердят, иначе бы не предлагали. Однако Настя за словом в карман не лезла.

– Можно подумать, милиционер не может быть аферистом. Запросто!

– Каким аферистом? – удивился Рома. – Я не понимаю.

– Вы занимались тут аферами, – с мрачным удовлетворением констатировала Настя. – Уж это-то мы заметили!

– Но мы… мы выполняли тут одно задание. Секретное.

– А теперь о нем болтаете? Хм…

Аферисты явно понемногу теряли терпение, зато Настя выглядела спокойной и уверенной, словно танк. Или даже целая танковая дивизия. Игорь нервно произнес:

– А теперь задания больше нет. Кончилось. Вот и все.

– Вы его выполнили? – обрадовалась добросердечная Света.

– Нет, – тяжело вздохнул Рома, – наоборот. Его выполнили другие, а мы завалили. Из-за вас.

– Ну, знаете ли, – возмутилась я, – вас, по-моему, никто не просил нам терроризировать. Мы же еще и виноваты!

– Вы не виноваты, – вежливо ответил Володя, – просто у вас такая нестандартная манера себя вести… К вам нужно привыкнуть, разобраться.

– В чем разобраться? Я не понимаю.

– Трудно признаваться в собственной глупости, но придется. Мы знали, что где-то в этом районе находится перевалочная база торговцев наркотиками. Крупное хранилище.

– Что? – оторопела я. – Какие еще наркотики? Ты о чем?

– Какие наркотики, неважно. Дело не в этом. Подозревали, что база расположена на берегу моря. В каком-то гроте. Кстати, так оно и оказалось.

– Странное место. И вообще, зачем хранить наркотики в Южном лагере?

– Не в Южном лагере, разумеется, – вмешался Рома, – а в этом районе. Если вы имеете представление о географии, должны понимать – район очень удобный. А диких пляжей здесь столько, что все не прочешешь. И в то же время никого не удивляет желание человека загорать не в куче других людей, а где-нибудь индивидуально. Так что все было продумано.

– А мы тут при чем? – пожала плечами заскучавшая Света.

Рома явно смутился, запустил пятерню в волосы, откашлялся, но все-таки заставил себя говорить:

– Я тут снимал комнату, в поселке. Ну, и присматривался к людям. Знал, что связь осуществляется через молодую женщину, которая якобы здесь отдыхает. А тут – вы. В смысле, на рынок ходите. И в разговорах у вас все время проскальзывает одно и то же: товар, деньги, враги. Завуалировано, правда, но тем не менее. Я вами заинтересовался, стал специально подслушивать. И дождался! – Он укоризненно посмотрел на меня. – Ты русским языком сказала Насте, как выгодно торговать наркотиками. А Настя на тебя тут же цыкнула – мол, не трепли, а то попадешь в тюрьму.

– Знать не знаю ни про какие наркотики, – опешила я. – Тебе почудилось.

– Если бы… Ну, и идиотом же я себя выставил! Но я же тогда еще не знал, что вы способны наговорить на себя все, что угодно. Оторвут вам когда-нибудь головы. Вместе с языками.

– И приметы совпадали, – грустно вставил Володя. – Так что Романа вполне можно понять.

– Какие приметы? – я была заинтригована.

Володя слегка покраснел и ничего не ответил.

– Какие приметы? – упорствовала я.

Рома недовольно поморщился.

– Ну, эту бабу видели в темноте и издали. Только силуэт. Невысокая, стройная, а бюст – во! – он широко развел руками. – А сейчас большинство молодых баб вообще без бюста, так что я думал – примета верная. Вот и навел шороху. Парней вызвал. Администрация ваша была в курсе, кто мы, но по какому делу, не знали. Поселились мы тут и стали за вами следить.

– Ерунда! – констатировала Настя. – Чтобы по такому смутному следу направили сразу трех милиционеров – вовек не поверю. Придумайте что-нибудь поумнее.

– В чем-то ты права, – согласился Володя. – Рома несколько упрощает ситуацию. Мы только в этом году закончили училище и ни в каких делах еще не участвовали. А сейчас у нас отпуск. Рома случайно узнал про наркотики и загорелся идеей самим все распутать. Зарекомендовать себя, так сказать.

– И зарекомендовали… – почти застонал Рома. – Специально сюда приехал, вынюхивал, ребят с места сорвал. Мы ведь, хоть и по рекомендации милиции, но за проживание и питание платили по полной стоимости. Ну, думаю, ладно, деньги ухнем, зато и результата добьемся. Чуть ни каждую ночь к здешнему милиционеру с отчетом бегали – рассказывали, чего достигли. И – такой позор!

– Всю шайку уже поймали, – пояснил Игорь. – Без нас. А про нас уже анекдоты ходят по всей милиции. Слава богу, никто хоть не знает, как Катя Володе тазом кумпол раскроила, а то бы совсем затравили.

Лица у всех троих были мрачными и унылыми. Я почувствовала себя виноватой. Испортили мальчикам карьеру! Но они и сами хороши. Мало ли, что сболтнешь. Глупо всему верить.

Словно прочтя мои мысли, Володя неуверенно произнес:

– И все-таки я многого не понимаю. Ну, с врагами я в конце концов разобрался, «деньги-товар-деньги» тоже понял. Про наркотики, видимо, была ваша обычная шутка. Ладно, пусть. С приметами тоже ясно – случайность. Но зачем вы и дальше морочили нам головы? Признайтесь – ведь кто-то попросил вас нас отвлекать? Вам ничего за это не будет, вы явно ничего не знали, но хоть теперь – признайтесь, пожалуйста…

– Мы вас вовсе не отвлекали, – возразила Света. – Наоборот.

– И не водите нас за нос! – потребовала Настя. – Не верю, что вы сразу по нам не увидели, что мы – никакие не преступницы. Да у нас это на лицах написано!

– К сожалению, надписи на лицах не всегда соответствуют действительности, – вежливо сообщил Володя. – Уж это-то мы знали точно. К тому же ваше поведение… каждый раз, стоило нам решить, что вы ни к чему не причастны, вы словно нарочно напоказ выставляли доказательства своей причастности.

– Их быть не могло, – отрезала Настя, – потому что мы непричастны.

– Не могло? – взорвался Рома. – Да? А ваши безумные заплывы! Какой дурак поверит, что хоть одна девушка действительно способна торчать в воде по два часа кряду? Мы следили за вами в бинокль и прекрасно видели, что время от времени вы выплывали за мыс в соседнюю бухту. А там вас уже не видно. Мы были уверены, что вы выходите на берег и проверяете свое хранилище. Ну, и обыскали мы эту бухту! Каждый камень перевернули. Засаду там на вас устроили – а вы из вредности взяли и на берег не вышли.

– Мы никогда в этой бухте на берег не выходили, – пояснила я. – Там камни. Мы просто плавали. Ну, и пели, разумеется.

– А что вы прикрепляли к пароходному буйку? – тоном обличителя вставил Игорь.

– К какому еще буйку? Ты что?

– К пароходному. Или не прикрепляли, а скорее забрали. Вы долго его изучали с берега, а потом получили какой-то сигнал и к нему поплыли. Зачем?

– Посмотреть, – призналась я. – Я решила, что это мой жених.

– Вот, вот! – нервно выкрикнул Игорь. – Вот и разговаривайте с ними после этого! А я не выдержу! Я лучше снова буду молчать!

Света укоризненно взглянула на меня.

– Ну, зачем ты так? Не переживай, Игорь. Просто они обе плохо видят. Решили, что это не буек, а человек.

– Какой нормальный человек будет плавать на таком расстоянии от берега? – возопил Игорь.

– Но ведь Кате как раз и нужен ненормальный, – примирительно заметила Света.

– Ладно, – кивнул выдержанный Володя. – Пусть так. Пусть ваши заплывы были для удовольствия. В отношении вас я многому могу поверить. Но кто вы такие? В списках студентов радиофизического факультета ваших фамилий нет, это мы знаем точно. В то же время один из студентов уверял нас, что Катя учится в его группе. Напрашивается мысль о сговоре. В конце концов, студент вполне мог входить в шайку.

Я повернулась к Насте.

– Признаемся?

Она махнула рукой.

– А что остается?

– Никакого сговора не было, – сообщила я. – Он сказал правду. Сказал, что я в его группе. Я действительно там преподаю. А здесь выдаю себя за студентку, потому что это дешевле. Путевка то есть.

– И… и что же ты преподаешь? – с ужасом спросил Рома.

– Математику.

– Ма… ма… математику, – заикаясь, пролепетал он. – Ты ведешь у них математику… этот жуткий предмет, и ведешь его ты…

– Теперь я не удивляюсь, почему этот студент такой нервный, – ехидно вставил Игорь.

Я пожала плечами.

– Не так уж мы с математикой и страшны. Хотя один студент и признался мне, что я снюсь ему каждую ночь вместе с формулой интегрирования по частям.

– Очень сексуально, – оживилась Света. – По частям… ммм…

– Ладно, – упорно гнул свое Володя. – Этот момент прояснился. Ну, а чем вы объясните ваши постоянные намеки?

– Какие намеки?

– На преступную деятельность. На раскаянье. На аферы.

– Так мы считали вас аферистами, – с милой улыбкой проворковала Света. – Но очень хотели, чтобы вы исправились.

Аферисты… то есть милиционеры, явно слегка оторопели, однако не нашли, что возразить. Более того, Рома забурчал себе под нос:

– Это кое-что объясняет… вашу слежку… и обыск… да, пожалуй… а покушения? – он заговорил громче: – Да, а чем вы объясните покушения?

– Нет уж, – возмутилась я, – это чем ВЫ объясните покушения? И доллары, кстати, тоже.

– Да, – кивнул Рома, – и доллары тоже. Вы все время шептались о незаконных долларах. Что вы имели в виду?

– Доллары, которые вы мне подбрасывали.

Игорь вздрогнул.

– Ну, вот! Она опять!

– Не нервничай, – похлопал его по плечу Рома. – Девчушки, мы ведь уже сказали. Мы не миллионеры, а милиционеры. У нас нет такого количества долларов, чтобы мы подбрасывали их соседям. Или даже соседкам.

– Ага! – подняла палец Настя. – Уже отрекаетесь! Я вам сразу не поверила.

– Не было никаких долларов, – без обычной вежливости бросил ей Володя. – И могли бы хоть десять минут не морочить нам головы! И так заморочили выше крыши!

Такого поклепа я терпеть не собиралась. Я молча вышла, а через пять минут вернулась с валютным вкладом в руках.

– А это, по-вашему, что? – торжествующе возгласила я.

За время моего отсутствия аферисты заметно успокоились. По крайней мере, Володя ответил довольно бодро:

– Носок.

– А внутри? Не бойся, я его не носила, он вполне чистый.

– Деньги, – информировал Володя. – Мелкие.

Я разозлилась. Пятьсот долларов для них – мелкие деньги! А еще утверждают – не миллионеры. Я вырвала носок.

– А, это не тот. Здесь действительно мои личные деньги. Я себе оставила на постель в дороге. Сейчас!

Я быстро слетала за вторым носком и присовокупила его к первому. Должна сознаться, что он вызвал существенно больший интерес. Помимо долларов, там лежала знаменитая записка «Буду делится». Я хранила их вместе, решив, что они как-то связаны друг с другом.

– И как вы все это получили? – полюбопытствовал Володя.

Я в подробностях живописала все четыре эпизода – получение записки и три получения банкнот. Аферисты слушали с большим вниманием.

– Нет, чтобы сразу нам признаться? – посетовал Рома. – А вы только туману напускали.

– Вы тоже, – с достоинством парировала я. – Да еще и покушались.

– Вот уперлись! Других забот у нас нет, только покушаться! Не мы это.

– Я сама не верила, пока не нашла на пороге Володин труп. В смысле, тело. Откуда оно там взялось?

Игорь взвыл и выскочил на улицу.

– Живот прихватило, – посмотрев ему вслед, сделала вывод Настя.

Рома вздохнул.

– Володя вас, дур, защищал. Все переживал, что мы сплоховали при первых двух покушениях. Ну, когда камни падали, в обезьяньем заповеднике то есть, мы были слишком далеко и ничего не успели. И не смогли заметить, кто их кидал. Да и не знали – то ли вы преступницы и на вас покушаются конкуренты, то ли – обычные девчушки, а камень свалился случайно. А после кино мы и вовсе не поняли – то ли на вас напали, то ли вы на кого-то. Скорее вы на кого-то. На конкурентов. А Володя все-таки считал, что на вас, за то, что вы из шайки хотите выйти, и по ночами сторожил. Вы ведь спите с открытой дверью. И досторожился.

– Я не нарочно, – извинилась я. – Я и не подозревала, что таз свалится так метко.

– А история любопытная, – задумчиво пробормотал Володя. – Очень. И у меня даже есть одна мысль.

Мы тут же накинулись на него.

– Какая?

– Нет, надо все проверить. Не стоит два раза за одни сутки выставлять себя идиотом. Возможно, что-то прояснится вечером. А пока, по-моему, мы рассказали друг другу все, что могли.

– И даже больше, – вставил Рома.

Мы поняли это, как вежливый намек, и удалились, тем более, что слишком долго сидеть в помещении в последний день пребывания на юге было преступно. Мы отправились на море, где самозабвенно купались и загорали. Что касается потрясающих открытий сегодняшнего утра, то наше обсуждение их отличалось немногословием.

– Врут, – заявила Настя.

– А по-моему, чистая правда, – возразила Света.

Я заключила:

– Мне кажется, в основном они сказали чистую правду, но в чем-то наверняка приврали.

Возможно, наша реакция выглядит слабой. Однако мне лично просто очень надоело переливать из пустого в порожнее. Что дадут новые обсуждения? Только отнимут у нас несколько оставшихся сладких минут. А я упивалась каждой. Летний отдых с присущей ему подлостью подходил к концу. Он протек между пальцев, сошел на нет, и в следующий раз я при всем желании не смогу поймать его раньше, чем через год. Выплыв далеко-далеко, мы с Настей дружно горланили любимую песню «Битлз»:

«И мы ведем легкую жизнь,

Каждый из нас имеет все, что нужно:

Синее небо и зеленое море

В нашей желтой подводной лодке».

Небо и впрямь было синим, а море зеленым.

После обеда аферисты вежливо попросили нас зайти с ними в отделение милиции, где я избавилась наконец от ненавистных долларов, а также составила подробное описание их получения и соответствующих покушений. Зачем это нужно, нам не объяснили.

Зато вечером, когда мы сидели на крыльце, пили кофе и собирались откупоривать вино, наши соседи явились к нам с цветами. Помимо цветов, они принесли также шампанское, шоколад и божественно пахнущие шашлыки.

Мне стало стыдно.

– А я боялась, что вы оторвете нам головы вместе с языками, – призналась я. – Все-таки из-за нас вы зря потратили столько времени.

– Не зря, – улыбнулся Володя, – не зря. Общение со столь оригинальными личностями не назовешь пустым времяпрепровождением.

– И я надеюсь, – вставил Игорь, отворачиваясь от меня и стараясь смотреть лишь на Свету, – мы не прекратим его после возвращения в Питер.

– А вам захочется общаться с опозорившими вас личностями? – засмеялась Света.

Рома поднял руку.

– Не совсем, девчушки, не совсем. Вы нас опозорили, вы нас и реабилитировали. Правда, с наркотиками это дело не сравнить, дело мелкое, а все же лучше, чем ничего. Время провели не зря, и смеяться над нами никто теперь не станет.

– Так вы все выяснили? – радостно завопила я. – Зачем? Зачем?

Этот вопрос терзал мое сердце, словно орел – печень несчастного Прометея. Иногда я даже баловала себя шальной мыслью не уезжать из Южного лагеря, пока не узнаю ответ, и останавливали меня в основном лишь препятствия финансового характера.

– Все оказалось просто, – начал объяснения Володя. – Все вертелось вокруг Кати, это ясно. А вокруг чего вертелась она?

– Вокруг столовой, – мгновенно среагировала я.

– Вот именно. Ты вечно заглядывала в окна, заходила на кухню, лезла с черного хода. И что ты там видела?

– Поваров. А что еще я могла там увидеть? Ну, еду иногда. И тараканов.

Володя вздохнул.

– Они ведь, как и мы, не могли понять, что вы собой представляете. По тебе никак не скажешь, что у тебя такой аппетит. Решили, что ты пытаешься поймать их с поличным. Тем более, пару раз ты их застукала.

– Кого их? С каким поличным? Не стукала я никого! Только тебя, и то случайно.

– Они же не знали, что у тебя плохое зрение. А также не знали про твою рассеянность. Это я теперь в курсе, что ты способна не заметить стада слонов, если думаешь в данный момент не о слонах, а, например, об обеде.

– Выставляешь Катю каким-то слепым монстром, – обиделась Света. – Лучше толком говори.

– Работники столовой с ведома вашей администрации расхищали продукты, – сообщил Володя. – В принципе, мы бы могли и раньше об этом догадаться. По качеству питания. Да еще у вас тут хранится то, что утаскивают с соседней турбазы. Там администрация была не в курсе. В общем, довольно серьезные хищения. И весьма продолжительные. Катя расхитителей застукала, а потом стала вымогать у них деньги.

Теперь обиделась я.

– Ну, знаешь ли! Мне эти несчастные доллары весь отпуск испортили. Что я, ненормальная, чтобы их вымогать? Может, и покушения я тоже вымогала?

– Нет. Покушались на тебя фактически один раз, когда скинули камень. Их возмутило, что деньги ты взяла, а следить за ними не перестала. А вымогала ты, – он хмыкнул, – весьма профессионально. Под гитару.

Я оторопела, а Настя, захихикав, бросилась в домик, порылась в своих вещах, вытащила какую-то бумажку и с выражением продекламировала:

«У меня нет денег, где бы денег взять?

Лучше б поскорее мне могли их дать.

Мне дадут их скоро, знаю наперед.

Вот и вся афера, завтра новый год».

– Что это? – ужаснулась я.

– Твоя песня. Хорошая песня. Я даже слова записала. Там еще другие куплеты были, но и этого хватает.

– Хватает, – согласилась я. – Бывают же на свете такие дураки…

– Это ты о ком? – ехидно осведомилась Настя.

– И вовсе не о себе. Что я такого сделала? Попеть уже нельзя?

Володя спокойно продолжал:

– Нападение после кино они трактуют не как покушение, а как попытку поговорить с тобой наедине и выяснить, наконец, сколько тебе надо. А недавно ты опять потребовала денег. Ворвалась в столовую ночью, в самый неподходящий момент, и сообщила, что тебе известен их главарь.

– А мне известен их главарь? – загордилась я. – Он кто?

– Ваш врач. Тебе тут же повысили ставку – вручили триста долларов вместо ста, – проинформировал Володя и, подумав, добавил: – Вот и вся афера. Завтра новый год.

Я потрясенно вздохнула.

– Бывает же! Вот на кого не думала! Всех подозревала – и Кошмара, и Объекта, и Тьму Красавцев…

– Нет! – неожиданно завопил Игорь. – Не могу я больше с нею! Не могу!

– Не волнуйся, – нежно погладила его по руке Света, – она ничего такого не говорит. Это просто имена наших поклонников.

– А у нас есть отдельные имена? – осторожно поинтересовался Володя. – Или мы все идем под оптовым названием «аферисты»?

– У вас нет.

– Слава богу!

Облегчение, которое он изобразил, показалось мне несколько преувеличенным – ведь о том, что вторым именем их трио было «импотенты», он, похоже, не знал.

– Можем звать тебя Благодетелем, – предложила я. – Ты наконец объяснил нам, зачем. Без этого я, наверное, до конца дней своих ни о чем другом не могла бы думать.

– Не надо! – поспешил отвергнуть мое предложение Володя. – Меня вполне устраивает имя, данное мне родителями.

Настю волновал иной вопрос.

– А почему они Катю сразу не прикончили? – выразила претензию она.

– По нескольким причинам, – ответил Рома. – Во-первых, они все-таки не убийцы. А во-вторых, они видели, как Катя общалась с нами, а от администрации знали, что мы связаны с милицией. Это заставляло их быть осторожными. Днем вы в основном ходили втроем, а ночами вас охранял Володя. Наших ночных вылазок они, в отличие от вас, не просекли.

Я блаженствовала. Все загадки разгаданы, все просто и понятно. Больше не будет ни долларов, ни покушений. Я нахожусь в привычном состоянии полного безденежья – и насколько это приятнее, чем иметь безумные шальные деньги. И, быть может, моими стараниями на будущий год в Южном лагере нас станут кормить несколько лучше? Конечно, через пару лет опять начнут разворовывать, но хоть какое-то время, наверное, остерегутся? Вот уж, сами вырыли себе яму! Если бы они воровали не столь активно, я была бы менее голодной, не шастала постоянно на кухню и не спугнула глупых воров. Во всем надо соблюдать умеренность – даже в преступлениях. А больше всего радовало меня то, что никому – ни преступникам, ни милиционерам – не удалось испортить мне любимейшую, долгожданнейшую часть года – летний отдых. Скорее наоборот – отдых приобрел особую пикантность. У него имеется только один недостаток – он закончился.

Закончился и мой рассказ о нем. Однако не совсем. Мы вернулись в Ленинград, к повседневным обязанностям и делам. Работа, сизис и многое другое постепенно затянули меня в обычную колею. Пожелтели и опали листья, выпал снег. Снова настал тот тяжкий период, когда кажется, что солнца на свете нет и никогда не было, небо по определению серое, а затянутое грязным льдом море годится лишь для того, чтобы сбрасывать в него производственные отходы. Короче, настала ленинградская зима.

В один из вечеров, придя с работы, я застала маму в весьма нервном состоянии.

– Тебе письмо, – сообщила она. – Странное. По-моему, из суда.

Я с изумлением воззрилась на конверт. Вместо обратного адреса фигурировал адрес Южного лагеря, а вместо имени отправителя – действительно суд. Оригинально! Внутри оказалась повестка. Неужели меня привлекают к суду за вымогательство?

Однако я ошиблась. Повесткой меня извещали, что я привлекаюсь в качестве свидетеля к делу о хищении в особо крупных размерах. И что я обязана такого-то числа (число стояло завтрашнее) явиться по указанному адресу. Сердце мое учащенно забилось. От меня требуют приехать в Южный лагерь! Южный лагерь… Конечно, я бы предпочла отправиться туда летом, однако даже зимой там, наверное, не так хмуро и серо, как у нас? Я ни разу не была зимой на Черном море, но, говорят, в это время года в нем есть особая прелесть. И вообще! Хочу в Южный лагерь! Хочу лета! Что они наделали! Я надеялась потерпеть со своими желаниями до апреля, а они вывели меня из равновесия сейчас!

Тщетно перетрясла я конверт в поисках билета на самолет. Увы – билета не было. И денег на него тоже. Ни у меня, ни в конверте. Я вздохнула.

– Сама понимаешь, мама, ну, куда я поеду? Обойдутся без меня.

– Но тут написано, – дрожащим голосом ответила мама, – вот смотри… мелким шрифтом… вот… «в случае неявки на заседание суда при повторном слушании дела вы будете препровождены в суд под конвоем».

Сладкая мечта заполонила мне душу. Вот счастье-то! За мной приедут и бесплатно отвезут меня в Южный лагерь. Хоть ненадолго. Хоть на денек! И я стала ждать. Но пока – безрезультатно. Я все еще тут. Однако чем дальше, тем больше надеюсь я, что повторное слушанье просто откладывается. И, может быть… может быть, оно откладывается до лета? И вот в июне, когда у меня, как всегда, не будет денег на летний отдых и я, как всегда, буду нервничать и терроризировать всех вокруг, особенно Свету с Игорем и Настю с Ромой, и даже покладистого Володю сумею окончательно доконать, мне придет желанная повестка: «Завтра состоится повторное слушание дела, и вас отвезут в Южный лагерь. Бесплатно. Под конвоем.» Ведь надежда умирает последней…