Текст книги "Темный маг"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Работа? – кратко поинтересовался моими дальнейшими планами служитель, ненадолго вернув себе привычный вид.

Я молча кивнул. После чего набросил на себя такую же зеркальную броню, как у него, и одним прыжком переместился в Белый квартал.

Нужное здание я нашел не сразу – для этого пришлось порядком попетлять, вспоминая расположение улиц. Но в конце концов я добрался до Пестрой улицы и расположенного на ней трехэтажного особняка под номером одиннадцать. Перейдя на нижний уровень, пробрался внутрь. Осмотрел там все от подвала до чердака и все-таки понял, почему Роджер Эстиори продал этот дом почти сразу, как только купил. Как оказалось, в камни, из которых были сложены стены первого и второго этажей, когда-то давно были вплавлены защитные заклинания. Не чета тем, что использовал убийца в доме Ольерди, а довольно сложные, многослойные, по типу тех, что имелись на здании ГУССа.

Видимо, Роджер Эстиори плохо в этом разбирался, раз не сразу сообразил, в чем дело. И он, вероятно, не знал, что раньше защиту на домах специально делали так, чтобы ее можно было менять и достраивать годами. Причем исключительно с помощью магии крови. Проще говоря, в старину дома нередко строились с расчетом именно на потомков, а многие фамильные особняки потому и назывались фамильными, что в них десятилетиями и столетиями проживали члены одной магически одаренной семьи.

Случайно купившему такой дом чужаку было бы сложно вплетать в защиту что-то свое. Что темному, что светлому. И когда господин Эстиори это понял, то избавился от ненужной покупки и в дальнейшем действовал более осмотрительно, выбирая лишь те здания, где защита настолько ослабла с годами, что не могла ему помешать.

На всякий случай оставив рядом с этим зданием, как и рядом с остальными четырьмя, свою метку, я наконец собрался вернуться домой. Но тут по Тьме прошло неожиданное волнение, в мою спину подул прохладный ветерок, а в голове кто-то тихо шепнул: «Помогите!»

Причем так отчетливо, что я сперва недоверчиво замер, а затем завертел головой, силясь понять, кто и зачем меня зовет. Но рядом, как и следовало ожидать, никого не оказалось. Ни в доме, ни на улице, ни даже на нижнем слое, куда я тоже на всякий случай заглянул. Решив, что, возможно, меня позвал Ал, я даже до доспеха дотронулся, проверяя, не стал ли он снова обращаться в обычную железку. Но нет. Невидимость осталась на месте. Да и структура брони нисколько не изменилась. К тому же Ал всегда мог написать свою просьбу на земле, использовав для связи привычные способы.

Но тогда кто же звал? И почему мне показалось, что я знаю этот голос?

– Роберт, – негромко уронил Мэл, когда я не нашел ответов на эти вопросы и в затруднении обернулся в его сторону. – Роберт Искадо. Помнишь?

И вот тогда меня осенило: мальчишка же остался без наставницы! Хокк, вероятно, еще не выписали из лечебного крыла, поэтому обеспечить юного лорда защитой в самое проблемное для него время она попросту не смогла!

– Пойдем-ка его навестим, – нахмурился я, выхватывая из Тьмы секиру.

Невидимый Мэл с готовностью щелкнул костяшками и без напоминаний создал тропу.

ГЛАВА 7

Когда я вошел в дом, внутри было подозрительно тихо. Как на темной стороне, так и в реальном мире. Все его обитатели благополучно дрыхли, за исключением двух азартно режущихся в карты охранников в караулке. Никаких признаков того, что внутри пользовались магией, я не нашел. Следов нежити вокруг дома Мэл также не обнаружил. С виду все было в порядке. Однако когда я поднялся в комнату Роберта, то обнаружил, что его постель пуста, а мальчишка вместо того, чтобы видеть десятый сон, сидел в углу и, обхватив себя за колени, напряженно всматривался в пустоту. Причем находился он не в реальном мире, а на темной стороне. И выглядел при этом так, что поневоле захотелось его пожалеть.

Эх. Не сделал ли я ошибку, когда посоветовал Корну обратиться к темному богу? Оказаться во Тьме в одиночку, один на один с ее голосами, холодом и непроглядным мраком – такого никому не пожелаешь. Тем более бывшему светлому магу, у которого всего несколько дней назад окончательно угас магический дар.

Стоило мне пройти пару шагов от двери и остановить на нем взгляд, как юный лорд немедленно сжался в комок и сдавленно прошептал:

– Кто здесь?!

Я запоздало подумал, что Роберт меня скорее чувствует, чем видит. А если видит, то как тень, а не как живого человека. Отступив за дверь, я избавился от брони и только тогда зашел снова, стараясь сделать это не слишком быстро, чтобы не напугать парнишку еще больше.

– Мастер Рэйш?! – вздрогнул всем телом юный лорд. А затем на его бледном лице неожиданно появилась такая измученная улыбка, что меня снова кольнула совесть. – Ч-что вы здесь делаете?!

Я внимательно посмотрел на пацана, но тот снова сжался в комок и уткнул нос в колени.

– Мне показалось, ты звал на помощь.

– Да, – прошептал Роберт. – Звал… кого-нибудь… просто мне страшно, мастер Рэйш. И я не знаю, что делать.

Я поколебался, но потом заметил, что на мальчишке, как и в храме, почти не было инея, и рискнул подойти ближе. Медленно, осторожно, ожидая, что изо рта Роберта начнут вырываться облачка пара, как в свое время у Тори, которого я едва не заморозил. Однако время шло, я подошел к мелкому почти вплотную, а у него даже сосулька на носу не образовалась. Да и снега на пижаме если и стало больше, то совсем немного.

Странно для простого смертного, не так ли?

Еще осторожнее приблизившись к окну, я по поводку бросил Мэлу, чтобы не показывался, и протянул к мальчишке руку.

– Эй. Ты хоть понимаешь, где ты? Можешь объяснить, как ты здесь оказался?

– Мне приснился кошмар, – прерывисто вздохнул Роберт Искадо, поджав пальцы на ногах. Тьма! Он еще и босой! – Я видел кого-то… или что-то… здесь, в этой комнате! И это было так реально, что я сам не понял, как сюда попал. Это ведь Тьма, мастер Рэйш?

Он неожиданно вскинул голову, и я едва не отшатнулся, когда увидел на месте глаз два затопленных чернотой провала.

– Это правда она?

Я в шоке уставился на мальчишку, а у него в это время на пальцах заплясали такие же черные язычки пламени, которые я так часто видел на своих собственных ладонях. Сперва я не мог в это поверить. Потом не верить стало невозможно. И вот тогда меня кинуло сперва в жар. Потом в холод. После чего я неожиданно понял, почему именно меня Тьма прислала к нему на помощь. А потом догадался взглянуть на пацана сквозь две линзы и ошеломленно замер, обнаружив, что вместо светлой и чистой ауры вокруг него теперь танцует и трепещет такая же Тьма, как во мне самом. Прохладная, смирная, живая! Та самая Тьма, которой там не должно, да и не могло было быть!

Фол! Да разве такое возможно?!

Неожиданно в дальнем углу кто-то хихикнул. Тихо так, гаденько. И настолько близко, что я мигом пришел в себя, моментально позабыл обо всем остальном, проворно развернулся и, прикрыв собой пацана, зажег на ладонях темный огонь.

По поводку пришло мимолетное ощущение беспокойства. После чего невидимый Мэл зашел мальчишке за спину, и я уже спокойнее выпрямился, внимательно оглядывая погруженную в темноту комнату.

В какой-то момент темнота между кроватью и тумбочкой шевельнулась, и там ненадолго обрисовался человеческий силуэт. Невысокий, такой же худенький, как сжавшийся у меня за спиной мальчишка. А уж когда во тьме двумя рубинами сверкнули чьи-то глаза, я перевел дух и, погасив огонь, обернулся к Роберту.

– Ты ЭТО видел в своем кошмаре?

Юный лорд снова вздрогнул, когда увидел, что из угла на него кто-то жадно пялится, но под моим взглядом не рискнул прятать лицо, а лишь сдавленно прошептал:

– Да.

Незнакомец из Тьмы ощерился неестественно широким ртом и тихо зашипел. В темноте блеснули и пропали такие же неестественно большие зубы, мелькнуло красное жерло глотки. Странный гость заметно качнулся вперед, но броситься не рискнул – отступил. После чего во Тьме снова остались гореть только его глаза – две жутковатые рубиново-красные точки, в которых застыл нечеловеческий голод.

– Кто это, мастер Рэйш? – так же тихо спросил Роберт, когда существо затихло. – Он опасен?

– Конечно, – кивнул я, не сводя с пацана пристального взгляда. – Все, кто живет во Тьме, опасны.

– Даже вы?

– Особенно я. Но сейчас у тебя нет повода волноваться.

Мальчик поколебался, настороженно покосился в угол, откуда за ним продолжали следить две красные точки. Но все же нашел в себе силы слезть с подоконника и, встав рядом со мной, беспокойно переступил по обледеневшему ковру босыми ногами.

– Тебе не холодно? – поинтересовался я, краем глаза покосившись на нашего гостя.

– Немного.

– Ты голоден? Устал? Может, хочешь спать?

Мальчик мотнул головой.

– Я просто хочу домой. И мне… по-прежнему страшно, мастер Рэйш. Я не знаю, что это за существо. А еще мне не по себе от мысли, что оно, возможно, голодное.

– Для мага ты слишком много сомневаешься – это минус, – усмехнулся я, протягивая ему руку. – Но рассуждаешь здраво – это плюс. Хочешь, я вас познакомлю?

– А надо? – испуганно дернулся Роберт.

– Если собираешься еще раз сюда прийти, то надо. Если нет – давай руку, я выведу тебя в обычный мир, и больше мы к этому не вернемся.

Юный лорд откровенно заколебался. Во Тьме ему было… пожалуй, что нормально. Если не хорошо, то гораздо комфортнее, чем в свое время мне. Он почти не чувствовал холода, хотя стоял посреди обледеневшей спальни в одной шелковой пижаме. Его, судя по всему, не тревожили голоса умерших… он просто стоял, как стоял бы любой нормальный ребенок посреди самой обычной комнаты. Ничему не удивлялся. Ничего плохого не чувствовал. А если и боялся, то лишь потому, что не понимал, что происходит. Но с каждым мгновением решимость в его глазах становилась все крепче, пока наконец пацан не вскинул упрямо голову и не сказал твердо:

– Я не люблю бояться. Это неправильно. Поэтому познакомьте нас, пожалуйста, мастер Рэйш.

Я мысленно хмыкнул и, обернувшись к гостю, поманил его пальцем. А мальчишку на всякий случай придержал за плечи, особенно когда из темноты медленно и осторожно вышел… вернее, выбрался, переваливаясь, словно утка… маленький кривоногий уродец, в котором очень смутно, но все же угадывались фамильные черты семейства Искадо.

Роберт при виде него напрягся так, что его плечи буквально закаменели. Из груди вырвался прерывистый вздох, больше похожий на всхлип, но с места мальчишка так и не сдвинулся. Только задрожал, словно холод до него наконец-то добрался, а затем вцепился обеими руками в мою ладонь и срывающимся шепотом спросил:

– Это ч-что… я?!

– Такой, каким ты мог бы здесь стать, – ответил я, скептически разглядывая уродца: тощее тело, неестественно длинные руки с явственно увеличенными ногтями, деформированная грудная клетка, кривые ноги, абсолютно лысый череп с большими глазницами и огромным, усеянным треугольными зубами ртом… при виде мальчика существо довольно клацнуло челюстями, а затем низко пригнулось, как если бы собралось напасть.

– Не надо его бояться, – так же спокойно обронил я, когда из груди мальчишки вырвался еще один вздох. – Это всего лишь твое отражение.

– Так он не материальный?!

– Материальный. Ровно настолько, насколько ты ему позволишь. Тьма – это твое отражение. И она будет такой, какой ты захочешь ее увидеть.

Роберт с трудом оторвал взгляд от замершего в трех шагах астрального двойника и уставился на меня расширенными глазами.

Да, мальчик. Это – твое первое испытание во Тьме. Победить обычное чудовище несложно, потому что оно, как правило, мертвое. А вот победить чудовище в себе, посмотреть в глаза собственному страху и суметь его перебороть – это не всем дано. Каждый темный, впервые сталкиваясь с Тьмой, пони мает это не разумом, а сердцем. Осознает где-то очень глубоко внутри, на уровне инстинктов. Чувствует, как порой чувствуют опасность дикие звери. И обязательно должен это преодолеть, иначе такому магу не место на темной стороне.

Проследив за тем, как во взгляде мальчишки отчаянно сражаются страх за себя, еще больший страх за то, что о нем по думают, и истинно мужское упрямство, я в какой-то момент решил, что пацан все же отступит. Но он неожиданно выдохнул, вырвал руку из моей ладони и, резко отвернувшись, шагнул навстречу своему чудовищу.

Монстр утробно заурчал, распахнув глотку так, что в ней можно было заметить адово пламя. Набычился, растопырил когти, готовясь ударить. Даже присел, вот-вот собираясь наброситься на решительно двинувшегося к нему юного лорда… но в последний момент встретил его взгляд и неожиданно дрогнул. А потом мелкими шажками сперва медленно и неуверенно, а затем все быстрее и быстрее попятился прочь, завороженно глядя, как вокруг решительно сжавшего губы герцога сгущается явившаяся на его молчаливый призыв Тьма. Как окутывает его с ног до головы холодный черный огонь. И как разгорается в его глазах такое же мрачное пламя полноценного, впервые почуявшего в себе силу темного мага. Мага, которого совсем недавно благословил и принял могущественный темный бог. Именно так, как это происходило тысячу лет назад.

Я не сдвинулся с места, когда астральный двойник уперся спиной в угол и сердито зашипел, поняв, что мальчишку Искадо это не остановило. И продолжал свирепо шипеть до тех пор, пока Роберт не приблизился к нему вплотную и, едва не ткнувшись в него носом, с неожиданной силой бросил:

– Прочь! Я тебя не боюсь!

Двойник взвыл и буквально растаял во Тьме, проиграв свой первый и последний поединок. А я окинул тяжело дышащего пацана задумчивым взглядом.

Неожиданно. Мне в свое время пришлось с «собой» сражаться и даже в каком-то смысле убить. Видимо, и впрямь в мальчишке есть что-то особенное, если даже Смерть согласилась ему подыграть.

– Я правильно поступил, мастер Рэйш? – все еще прерывисто выдохнул Роберт, обернувшись и кинув на меня напряженный взгляд. – Он ведь больше не вернется?

Я усмехнулся:

– Нет. Но даже если бы ты поступил по-другому, запомни: любое твое решение во Тьме будет правильным. И только оно будет менять мир вокруг тебя соответственно тому, что ты сделал.

Роберт удивленно моргнул, явно собираясь что-то сказать, но вдруг пошатнулся, закатил глаза и, мгновенно растеряв мрачноватую темную ауру, начал оседать на пол.

Я спохватился и едва успел его подхватить, мысленно на себя ругнувшись. Вот же дурак! Пацану всего десять лет, и он во второй раз в жизни оказался во Тьме! А теперь по нему закономерно ударил откат, который я, растяпа, все-таки проглядел!

Вытащив потерявшего сознание мальчишку в обычный мир, я торопливо проверил пульс, но это, к счастью, оказался самый обычный обморок. Когда я обтер юного герцога простыней и закутал в теплое одеяло, он быстро пришел в себя. Бледный, слабый, как новорожденный котенок. Тем не менее, когда я склонился над ним, чтобы убедиться, что все в порядке, Роберт нашел в себе силы выпростать из-под одеяла руку. И, вцепившись пальцами в мою ладонь, едва слышно прошептал:

– Наверное, об этом не стоит никому говорить, да, мастер Рэйш?

Я снова ругнулся про себя.

– Ты прав. Даже мастеру Хокк не надо знать, что ты сегодня сделал.

– Это что-то плохое? – попытался приподняться Роберт.

– Нет, – буркнул я, толкнув его обратно на постель. – Но ты не о том думаешь. Тебе надо восстановиться.

– Да я же только…

– Спи, – велел я, оборвав его на полуслове. – Я поставлю еще одну защиту. Кошмаров у тебя больше не будет.

– Спасибо, мастер Рэйш, – обессиленно прикрыл веки мальчишка и мгновенно провалился в сон, так и не отпустив мою руку.

* * *

Домой я после этого уже не пошел и, закончив с защитой, вернулся в Управление, где снова плотно засел за сферу. На мое счастье, Йен в кои-то веки ночевал дома, и я со спокойной душой выпотрошил всю доступную базу ГУССа, чтобы поднять родословную Роберна Дернана Искадо.

Всю ее, правда, просмотреть не удалось – данных в базе оказалось маловато, но и двухсот с небольшим лет и четырех поколений высокородных предков по отцовской линии оказалось вполне достаточно, чтобы с уверенностью утверждать: в роду герцогов Искадо за это время не было, не планировалось и по определению не должно было появиться темных магов. Светлый дар – он как искра: единожды возникнув, потом передается из поколения в поколение с завидной регулярностью. Ни тебе периодов спада, ни всплесков активности… да, бывали случаи, что спонтанно зародившийся дар мог так же внезапно угаснуть в течение одного-двух поколений. Но чаще он все же сохранял устойчивость, исправно передавался от родителей к потомкам и не испытывал затруднений при переходе что к сыновьям, что к дочерям в отличие от темного дара, с которым было много сложностей.

Но если в семью Роберта не мог затесаться темный маг, то что же тогда произошло? Почему в нем проснулся темный дар, если этого не должно было случиться? Неужели Фол захотел нарушить клятву? А может, у нее изначально был оговорен срок годности? Дескать, тысячу лет жнецов создавать нельзя, а потом потихоньку можно? Или же в храмовых летописях дана неполная информация? Хотя, быть может, отец Гон о чем-то умолчал и умышленно ввел меня в заблуждение?

«Надо будет еще разок поработать с мальчишкой, пока Хокк болеет», – подумал я, отчаянно зевая, но упрямо пялясь в сменяющие друг друга экраны. – «Чем Фол не шутит – может, из него и впрямь выйдет толк? И еще надо порыться в схроне. Может, в книгах учителя найдется опровержение теории Рейно Лерса?»

С этими мыслями я и уснул. Прямо там, за столом с тихо мерцающей сферой. И благополучно продрых до самого утра, открыв глаза, только когда поблизости хлопнула дверь и в кабинет ворвался довольный жизнью Тори Норн.

– Привет, мастер Рэйш! – радостно заявил он с порога. – А меня только что из лечебного крыла выписали! Обещали вечером, но злыдни в белых балахонах в последний момент передумали, так что я проторчал там в два раза больше, чем планировал! Зато теперь я полностью свободен и готов приступить к работе!

– Поздравляю, – буркнул я, с трудом отдирая себя от столешницы. – Как Хелена?

– К обеду освободится, но ей еще два дня велено сидеть дома. Никаких нагрузок и никакой магии. Она расстроилась, но Корн уперся и в приказном порядке отстранил ее от дел.

– Прекрасно. А Хокк?

Но Тори неожиданно не ответил.

– Что не так? – удивился я, кое-как пригладив торчащие в разные стороны седые лохмы. – Триш вчера говорила, что вскоре ее тоже планировали отпустить.

– Планировали, – вздохнул парень. – Но кажется, не отпустят, потому что Хокк так и не пришла в сознание, а вчера вечером ей стало еще хуже, и они не знают, почему это произошло.

Я недоверчиво вскинул брови. Тьма! Я в нее столько сил вбухал, что там можно было дважды воскреснуть! Да она ж вчера со мной разговаривала! И весьма неплохо выглядела для мага, который едва не перегорел. Может, целители чего намудрили? Жаль, я в этом не разбираюсь. А если б и разбирался, то все равно бы не полез, потому что в ГУССе хватает толковых светлых, способных справиться с любой болячкой.

Неожиданно в кармане завибрировала монетка.

– Что опять случилось с утра пораньше? – удивился я, прихлопнув ее ладонью. – Йен совсем спятил! Еще на работу не явился, а уже куда-то вызывает!

– Вы уходите, мастер Рэйш? – огорчился Тори, когда я подхватил со стула шляпу и плащ.

– Да. Твоему шефу что-то срочно понадобилось. Но раз твой переговорник молчит, то скорее всего о новом убийстве речь не идет.

В этот же самый момент в кармане парня, как по заказу, что-то тренькнуло. А мгновением позже такой же звук раздался и в коридоре, но его вскоре перекрыл дробный перестук каблучков.

– Вы это слышали? У нас вызов в Кривой переулок! Участок не наш, но там труп, и шеф очень хочет, чтобы им занялись именно мы! – запыхавшись, сообщила ворвавшаяся в кабинет Лиз и отняла от уха переговорный амулет, а потом заметила меня и приветливо кивнула: – Доброе утро, мастер Рэйш. Я сейчас вызову Брила и поймаю кеб. Вы с нами?

Я покачал головой:

– По темной стороне быстрее.

– Можно, я с вами? – тут же загорелись глаза у Тори.

– А тебе разве не должны были запретить пользоваться магией на пару с Триш?

Парень тут же скис и, забрав со стола блокнот, визуализатор и записывающие кристаллы, с унылым видом поплелся на улицу. А я, не дожидаясь, пока он выйдет, провалился на темную сторону, выбрался в ближайший тупичок за зданием Управления. И уже оттуда, прихватив молчаливого Мэла, отправился прямой тропой сперва домой – по-быстрому привести себя в порядок, а затем прыгнул на сигнал маячка, умудрившись умыться, сменить одежду и позавтракать в поистине рекордные сроки.

Я, правда, думал, что поводок приведет меня в другой квартал, к трупу, о котором Йен только что сообщил подчиненным. Но нет – меня опять притянуло к зданию ГУССа. Видимо, Корн решил начать утро с совещания. И снова зачем-то возжелал увидеть там мою упрямую персону.

– Обнаружено тело Брюса Ольерди, – отрывисто сообщил он, когда я открыл дверь и вошел в его кабинет как нормальный человек – пешком. – Проходи, Рэйш. Опять последний. И опять без переговорника, хотя я уже давно просил тебя его завести.

Я сделал вид, что не услышал последнюю фразу, и молча протиснулся мимо Эрроуза, Йена, Илджа и Роша, умудрившихся вчетвером рассесться так, что к окну было не подобраться. А когда я наконец-то устроился, Корн недовольно раздул ноздри и продолжил:

– Сигнал в ГУСС поступил от коллег из городской стражи примерно полсвечи назад. Патрульные заметили рядом с мусорным баком холщовый мешок, а когда развязали, то оказалось, что там находится пропавший сосед госпожи Ультис. Причем в крайне неприглядном виде. А точнее, по частям. Норриди, я хочу, чтобы ваша магичка… как там ее, Шарье?.. все там осмотрела и проверила.

– Я уже отправил их с мастером Норном на место, – кивнул Норриди, бросив на меня настороженный взор. Я кивнул, подтверждая, что молодежь уже умчалась, и он расслабился.

– Не слишком ли леди Шарье молода для такой работы? – засомневался в способностях девчонки Илдж.

Корн отмахнулся:

– Ничего. Девочка она толковая, справится. Тем более мои маги пока на карантине, а твои нужны по тем адресам, что нам дали вчера. Рэйш, ты узнал что-нибудь новое? Вчера тебя видели в храме.

– Вы что, соглядатая ко мне приставили? Чтобы вместо переговорника поработал? – фыркнул я. – Да, отец Гон поделился кое-какой информацией, которая должна быть вам интересна.

– Докладывай.

По мере того как я говорил, физиономия Йена постепенно вытягивалась, а лицо шефа становилось все мрачнее и мрачнее. Информация была тревожной, возможная связь Дертиса и леди Ольерди – сомнительной, но факты, как говорится, никуда не спрячешь. Особенно в свете того, что супруг госпожи Ольерди этим утром был найден мертвым, из чего следовало заключить, что если он и был причастен к ее смерти, то проведшему ритуал магу его услуги больше не требовались.

Насчет Роджера Эстиори я тоже не стал ничего утаивать. В ГУССе народу много, и каждый чего-то да стоит. А я не настолько самоуверен, чтобы решить, будто в одиночку смогу проделать работу, которую толпой получится сделать в несколько раз быстрее.

– Насколько ты уверен в выводах, Рэйш? – хмуро осведомился шеф, когда я выложил информацию, нарытую с помощью сфер.

– Если ваша база не врет, то процентов на восемьдесят. И то лишь потому, что к некоторым разделам архива у меня нет свободного доступа.

– Мои люди этим займутся. Рош, что у тебя? – так же резко спросил Корн, когда я замолчал.

– В нашем доме пока тихо. За ним ведут постоянное наблюдение, но ничего необычного за эти сутки не происходило. Еще мы ищем связь с жильцами других домов, некогда побывавших под рукой господина Эстиори, но, кроме магов, зацепок пока нет. Среди них есть и приезжие, и коренные жители Алтира, люди и постарше, и помоложе, с детьми и бездетные… но все живут в разных районах и работают в разных областях. Конечно, чисто теоретически возможность пересечься в столице у них есть, но прямой связи мои сыскари пока не нашли.

– Эрроуз?

– У нас тоже труп, – сухо доложил начальник северного участка. – Вернее, за ночь их было два, но думаю, поножовщина со смертельным исходом в одном из переулков к нашему делу отношения не имеет. А вот выброшенный в помойную яму, вытравленный плод мужского пола, вероятно, наш случай.

– Какой срок? – тут же напрягся Корн.

– Маги еще работают с телом, но предварительно около двадцати недель. Думаю, надо поговорить с леди Ультис на предмет того, не замечала ли она у госпожи Ирэн Ольерди живо тика. И еще момент. Будучи светлым магом, вряд ли она обращалась к целителю, но все равно стоит проверить. Вдруг ее кто-то вспомнит, и тогда мы будем знать точно, что это именно ее ребенок.

– Если младенец наш, то в его крови тоже должны быть следы сколаниса, – внезапно кашлянул Илдж.

Эрроуз бросил на него удивленный взгляд и благодарно кивнул:

– Я скажу своим. У меня пока все.

– Илдж? Норриди?

– У нас тихо, – развел руками начальник восточного участка.

– У нас тоже, – доложил Норриди. – В доме Ольерди тишина. Никто не пытался проникнуть внутрь. Никто не нарушал охранных заклинаний, даже крысам нет до него никакого дела. Зато насыщенность магического фона перед дверью в подвал и лестницей на чердак за это время снизилась на три с половиной единицы. Внутри, вероятно, тоже, но без приказа дежурный маг соваться туда не стал.

Я мысленно хмыкнул.

Кого это он туда дежурить поставил? Херьена, что ли? На пару с Торном, видимо, раз уж его не позвали с собой в Кривой переулок. Это значит, что завтра в караул придется идти Тори, а послезавтра Лиз. Если, конечно, господин Жольд не поторопится и не найдет себе второго дежурного мага, пока первый не свалился с ног от усталости.

– Поставьте рядом с дверьми пустые накопители. Возможно, это ускорит процесс стабилизации магического фона, – распорядился Корн. – Когда фон снизится ниже отметки в полторы сотни единиц, можно будет нормально все осмотреть. Рэйш, не спи! Мы еще не закончили.

Я отвернулся от Йена и поднял на шефа скептический взгляд.

– Разве похоже, что я уснул?

– Будь добр не отвлекаться, – отрезал Корн. – И зайди потом в лечебное крыло – целители хотят задать тебе пару вопросов.

Я молча кивнул и до конца совещания больше ни во что не вмешивался. Я внештатный сотрудник, мне можно. И с чего это Корн решил, что мне непременно надо присутствовать здесь, а не осматривать труп вместе с Лиз и Тори?

Когда шеф закончил разбор полетов и величественным жестом отправил всех нафиг, я так же молча поднялся и вышел, до последнего ожидая, что меня окликнут. Но шеф, если и запасся новыми вопросами, не стал этого делать. Так что я спокойно ушел, спустился в лечебное крыло и так же спокойно добрался до комнаты, где лечилась Лора Хокк. Но как только открыл нужную дверь, спокойствие меня тут же покинуло, потому что стоящий у ее постели немолодой, отягощенный лишним весом и одетый в бесформенный серый балахон светлый выглядел подавленным. А при виде меня лишь устало улыбнулся и бросил:

– Хорошо, что пришли, мастер Рэйш. У меня для вас плохие новости: ваша коллега умирает, а я больше не в силах ей помочь.