Текст книги "Забытые боги"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

ГЛАВА 5

Во второй раз она осчастливила совет своим присутствием ближе к вечеру – ворвалась без спроса, пинком распахнув узорчатые двери. С нескрываемым подозрением оглядела обернувшихся эльфов и кивнула: все нормально, никого не съели и не покалечили. Как бы тяжело ни продвигалась работа над договором, Таррэн, Элиар и Тиль все-таки сдержали бьющие через край эмоции и теперь упорно продавливали свое.

То, что кое-каких успехов они достигли, Белка поняла сразу: в глазах у Эла застыло выражение мстительной радости, да и Тиль хищно раздувал ноздри, в то время как совет выглядел довольно кисло. А при виде Гончей стал выглядеть еще и мрачно. Особенно когда она лучезарно улыбнулась и со скрежетом выволокла из-за угла громоздкую, невесть откуда взявшуюся картину.

– Уф! – пропыхтела Гончая, согнувшись под немалой тяжестью. – Эй, ушастые! Да-да, вы, за дверью! Не стыдно стоять навытяжку, когда ребенок надрывается?! Помогите-ка донести эту дуру до стола!

Эланна удивленно повернулась:

– Бел, ты где ее взял?

– Да хрен знает, – шмыгнула носом Белка. – Зашел куда-то не туда, а потом гляжу – куча дядек на стене висит. Ушастые, мордатые, обвешанные цацками с ног до головы… ну мне интересно стало, вот и подошел ближе. А этот типчик… ну сейчас сама увидишь… мне понравился. Такой симпатичный, понимаешь… такой грозный, что я решил выяснить, кто он такой. Но поскольку бежать за тобой было долго и неудобно, а от совещания отрывать как-то неприлично, то я ее взял с собой. Может, ты подскажешь, что это за тип?

Дождавшись, пока стоявшие снаружи стражи войдут и взглядом испросят у владычицы соизволения присутствовать, Гончая решительно пихнула в их сторону тяжелую картину, украшенную поистине устрашающим количеством драгоценных камней. После чего довольно хмыкнула, проследила, как ушастые заполошно кинулись вперед, чтобы произведение искусства не упало на пол. Испуганно подхватили, подняли, скрипя зубами от натуги, а потом осторожно развернули, чтобы владычица могла взглянуть.

На картине, к изумлению гостей, оказался изображен эльф. Причем не простой, а занимающий высокое положение при дворе. Белоснежная шевелюра долгожителя, благородное лицо, чуть раскосые синие глаза, в которых застыла печать мудрости и бездна прожитых веков… властная осанка, гармоничные черты лица, дорогой бархат серебристо-голубого камзола… неизвестный художник сумел запечатлеть лик неведомого эльфа так искусно, что казалось, он вот-вот моргнет.

– Бел! – ошеломленно привстала Эланна. – Как ты попал на Галерею великих?!

– Без понятия. Я, пока от твоих ушастых стражей бегал (и зачем ты велела им за мной присматривать?), куда-то не туда свернул. Оглянулся, а их уже нет. Зато висит этот важный дядька и куча каких-то странных личностей. Но другие мне не понравились, а вот этого я принес тебе на опознание – больно уж хорош. И, кажись, на тебя немного походит?

– Еще бы! Это мой отец – Адоррас алле Эрроас!

– Правда?! – изумилась Гончая, совсем по-новому разглядывая портрет. – А почему я его тут ни разу не видал?

Потому, что его сейчас нет на Эолларе! Отбыл с визитом на соседний материк и вернется нескоро!

– А ты?!

– Я правлю от его имени, – слегка успокоившись, ответила владычица. – Уже несколько веков. Но, Бел, как же ты дотащил его сюда?

Тирриниэль выразительно покосился на побагровевших от усилий эльфов, но Белка ничуть не смутилась. Напротив, усиленно шмыгнув носом, бесхитростно пояснила:

– А мне Глазастик помог.

– Кто?!

– Глазастик… ну зелененький такой… я, пока осматривался в вашей галерее, на него наткнулся. Он сидел у какого-то камня и скучал. Такой маленький, бедный, несчастный… я на него посмотрел и решил, что ему плохо. Погладил, покормил… ну чем нашел. Он мне за это помог картину донести. И такой оказался славный, что я даже захотел его взять к себе. Хочешь, покажу? – Не дожидаясь разрешения, она задрала голову и ласково позвала: – Глазасти-и-ик… Иди ко мне, маленький. Я тебя тете Эланне покажу!

Таррэн нахмурился, потому что не совсем понял, почему у супруги полыхнули и погасли подозрительно зеленые искры в глазах. Но тут ветки на потолке шевельнулись, и эльф оторопел. А когда оттуда на подставленную ладонь свалился зеленый комочек, смутно напоминающий деревянную поделку из узловатого корня с непомерно большими, но тоже ярко-зелеными глазами, и вовсе окаменел.

– Дух леса… – придушенно ахнул кто-то.

Белка широко улыбнулась, с выражением неподдельной радости изучая непонятное существо. Казалось, оно почти наполовину состояло из одних только глаз, а в остальном представляло собой тугое переплетение деревянистых ветвей, где довольно смутно угадывалось прочное тельце, излишне крупная голова, крохотные ушки и приличных размеров хвост.

Она игриво пощекотала ему тонюсенькую шейку, счастливым «мм» встретила негромкое урчание уродца, затем обернулась к мужу и гордо продемонстрировала нового друга:

– Я ж говорю – Глазастик! А вы не верили!

Таррэн напрягся, а перевертыши незаметно подобрались.

– Малыш…

– Он славный, – заверила его Белка, бесстрашно держа существо на вытянутой руке. – И еще он умеет быть разным. Да, мой хороший? Давай покажем Таррэну, как ты меняешься?

Деревянный уродец издал странный звук – то ли кашлянул, то ли мурлыкнул. А потом, к вящему изумлению Эланны, вдруг подпрыгнул, перекувырнулся. И всего через мгновение на ладони Гончей сидел не корешок, причудливо скрутившийся в некое подобие живого существа, а самый обычный котенок. Правда, по-прежнему зеленый, с зелеными же глазищами и с приличных размеров пастью, в которой, когда он радостно ухмыльнулся, промелькнули совсем не кошачьи зубы.

Рен Эверон выдохнул, диковато уставившись на существо, совет едва не упал под стол, а леди Эланна неверяще прошептала:

– Бездна… Бел, почему он тебя послушался?!

– Не знаю, – пожала плечами Гончая, с которой «котенок» не сводил жутковатых глаз. – Говорю ж, я на него посмотрел, он на меня…

Тирриниэль беззвучно застонал: ее взгляд был способен вышибить дух из кого угодно! Но чтобы дух леса, сотворенный магией дворца и призванный защищать его от чужаков, тоже поддался?!

Однако он был тут! С немым обожанием смотрел на новую хозяйку и был готов исполнить все, что она потребует! За все века существования Алиары не было такого, чтобы дух леса признал чужака! Даже Таррэну в свое время пришлось нелегко! Даже на него они косились с подозрением и следили за каждым шагом! А Белка…

– Он еще и не так умеет, – с гордостью сообщила Гончая, бесстрашно погладив спину нового знакомца. – Глазастик, стань-ка немного больше… или нет! Стань гораздо больше! Так, чтобы все поняли, какой ты у меня умница!

Дух леса послушно спрыгнул на пол – с такой скоростью, что эльфы увидели лишь смазанную тень. Снова перекувырнулся через голову, а поднялся уже могучим, ростом с Белку, абсолютно зеленым котом, который по количеству зубов едва ли уступал знаменитым хмерам. Бесшумно скользнув к Гончей, он внимательно обнюхал ее макушку, источающую умопомрачительный, но совершенно незнакомый ему аромат. Довольно фыркнул и уселся рядом. После чего внимательно оглядел ошеломленных алиарцев, чуть прищурился, когда чужаки потянулись к оружию. Глухо рыкнул, не слишком обрадовавшись присутствию перевертышей, и показал им клыки.

– Нельзя! – строго сказала Белка, и кот укоризненно на нее покосился. – Они мои, понял? Все мои. Даже лохматые. Особенно вон тот, черненький, который уже приходил сюда раньше. Если с ним что случится, я расстроюсь, ясно?

Громадный кот положил голову на ее плечо и тихо вздохнул, всем видом показывая, что понял действительно все. Даже то, о чем она только подумала.

– Хорошая киса, – похвалила Гончая и под остановившимися взглядами присутствующих поскребла «кису» за ухом. – Славная, милая, добрая… будем с тобой дружить, да?

Эланна, слегка отойдя от потрясения, покачала головой:

– Бел, кажется, ты ему нравишься!

– Я всем нравлюсь, – рассеянно согласилась Белка.

– Нет, ты не понимаешь!..

– Кстати, много у вас таких очаровашек? А, Глазастик? Сколько вас тут? Ты вроде у них за главного? Так пусть выглянут на секундочку – я хочу посмотреть. Хотя бы на тех, кто прячется поблизости.

Зеленый зверь поднял голову к потолку и повелительно рыкнул. После чего снова опустил морду на плечо Белки и смирно засопел, уже не обращая внимания, как сверху, будто мелкий горох, посыпались на пол древесные уродцы. Корявенькие, неказистые, узловатые. С такими же невероятными глазищами, как у вожака. Умеющие все как один принимать облик любого зверя. Способные прокусить самые прочные доспехи, сокрушить литые валуны, избежать любого магического удара, потому что практически не поддавались магии. Имеющие потрясающую способность к регенерации. Трудноуничтожимые. Живущие исключительно за счет магии дворца…

Тирриниэль прищурился, воочию убедившись, что на самом деле хитрых алиарцев было кому защищать. А когда взглянул на «зверушек» вторым зрением и убедился в самых неприятных своих подозрениях, то очень нехорошо посмотрел на рена Роинэ.

Бедные и несчастные, значит? Ничего противопоставить не могут? Да с такой охраной им вообще можно было ни о чем не беспокоиться! Пока духи находятся в чертогах, ни один «Огонь жизни» их не убьет! Они будут заново возрождаться из собственной магии, мгновенно восстанавливаться и нападать, нападать, нападать… пока не уничтожат сам дворец или пока хозяин не отдаст приказ остановиться!

Зная о том, как хорошо защищен полновластный хозяин чертогов, Тирриниэль мог представить, как весь дворец мгновенно превращается в одну большую смертоносную ловушку. И если бы не Белка…

Тиль благодарно прикрыл глаза.

«Спасибо, малыш. Спасибо, что укротила эту стаю».

Гончая улыбнулась, ужасно довольная произведенным эффектом. Кинула на встревоженного мужа успокаивающий взгляд, а затем снова нацепила личину Белика и озадаченно оглядела шевелящийся пол, с которого на нее с престранным выражением уставились маленькие уродцы.

– Кхм. Чегой-то вас тут много стало… аж ступить некуда, чтобы не раздавить или не поскользнуться. Лады, бегите по своим делам. Только чтоб моих ушастиков не трогали, ладно? Они мне нравятся, и за каждого, если что не так, я потом спрошу.

Зеленый котяра повелительно рыкнул, отчего мелкота с писком разбежалась кто куда. Сам же Глазастик даже не подумал уйти – ему и тут было хорошо. Особенно когда тонкие пальчики легонько теребили его ухо, а магия, которую источала кожа, просто вынуждала стоять смирно. Точно так же застыть, как в тот самый миг, когда такие же изумрудные глаза Белки внезапно вспыхнули из темноты и, поймав его в свои сети, потребовали подчинения.

Шир успокоенно отпустил мечи: их вожак первым распознал угрозу и в своей манере все уладил. Зато теперь, что бы ни случилось, ни один из духов не посмеет поранить эльфийских лордов.

– Ладно, я тоже пойду, – спрятала коварную усмешку Белка. – Поброжу, поглазею на здешние чудеса… вдруг еще чего-нить интересное раздобуду? Глазастик, ты мне все покажешь и расскажешь, раз уж вредный Поганэ не хочет мне помочь. Кстати, Эланна, гони ты его отсюда на хрен – такого невоспитанного типа грех сажать за один стол с советом, стыдно. А эти бедолаги, которые даже вдвоем не могут удержать ваш несчастный портрет, пусть волокут его обратно. Я уже все выяснил, так что он нам больше не нужен.

Таррэн негромко кашлянул, первым нарушив ошеломленное молчание:

– Бел, поди-ка сюда.

– А? Чего? – обернулась она, но тут же спохватилась и подошла, проникновенно заглянув ему в глаза. – Ты опять волнуешься? Зря. Глазастик за мной присмотрит. Я бы взял Шира, но, по-моему, наши охотники его немного пугают.

– Конечно, – согласился эльф, ласково пригладив ее каштановые вихры и пристально всмотревшись в невинное лицо. – Кого они не пугают, кроме тебя? Только, пожалуйста, будь осторожнее. Даже с Глазастиком. К тому же мы скоро закончим, а ты хотел пораньше лечь спать.

Белка на мгновение задумалась, прикидывая свои планы, но потом послушно кивнула:

– Хорошо. А ты мне сказку на ночь прочитаешь?

– Конечно.

– И поиграешь перед сном?

– Как всегда.

– Тогда я, пожалуй, побуду во-он за теми кустиками. Повожусь с Глазастиком, а когда ты пойдешь домой, сразу прибегу. Ладно?

Таррэн мягко улыбнулся:

– Беги.

Она потерлась носом о его щеку и, помахав Эланне, умчалась прочь. Не забыв по пути наступить на ногу одному из пыхтящих над портретом стражей, а второго больно пихнуть под дых, отчего они едва не уронили сокровище на пол. Затем озорно хихикнула и пропала среди листвы, едва успевая уворачиваться от носа игриво настроенного духа, который, разумеется, не отставал от нее ни на шаг.

Возвращаясь в покои, Таррэн, вновь задержавшийся на совете непростительно долго, с немалым беспокойством размышлял, как именно его встретит заждавшаяся супруга. Обещание вскоре появиться он по вине Роинэ не выполнил, а Белка очень трепетно относилась к таким вещам. Так что он опасался бури и уже прикидывал шансы на выживание.

Однако, к собственному удивлению, Таррэн обнаружил ее в покоях не сердито постукивающей каблуком о пол, не насупленной и недовольной, а небрежно разлегшейся на полу и увлеченно изучающей невесть откуда взявшуюся весьма подробную карту Алиары.

– Ты поздно, – рассеянно бросила Белка, когда за ним закрылась дверь.

– Прости, малыш, – покаялся эльф, подходя ближе. – Аверон достал нас со своими требованиями.

– Опять хотел поучиться у вас «Огню жизни»?

– Если бы! – с досадой бросил эльф, швырнув на кресло кожаную куртку. – Выспрашивал про связь наших перстней с «Огнем жизни»! И с посмертным проклятием, про которое прочел в местных хрониках! Оказывается, наши предки уже давно научились отделять часть своей силы и укрывать ее в родовом перстне!

– А у них разве не так?

– Нет. Их сила не разделена на части, а перстни просто перстни, без всяких дополнительных хитростей. Если разбить, никто не пострадает, так что в каком-то смысле они гораздо менее уязвимы, чем мы.

Белка, обернувшись, задумчиво оглядела мужа с ног до головы.

– Тогда странно, что они слабее. Насколько я успела увидеть их ауры, только у Роинэ есть против Тиля какие-то шансы. Про тебя вообще молчу. А остальные вам даже в подметки не годятся, будто у них не магия, а манная каша без масла.

– Я тоже не понял, почему так вышло, – признался Таррэн, присаживаясь на ковер. – И не могу понять, кто из наших и зачем в те времена разделил на части собственную магию. Почему за прошедшие века она не только не ослабла, а, напротив, еще и выросла? Кажется, Аверону именно это не дает покоя. Все же его «Огонь жизни» чем-то сродни нашему.

– Да, – согласилась она. – Странно только, что они разделили силу стихий, пытаясь добиться чего-то по отдельности – ну, вода там, воздух, земля… а наши, наоборот, объединили стихии, как местные универсалы, зато разрубили чистую силу на части. Другое дело, что вы, Л’аэртэ, добровольно отставили в сторону другие стихии «Огню жизни» в ущерб, однако наши светлые весьма неплохо управляются со всем этим богатством. Да и ты, подсмотрев у Эла, стал гораздо легче работать с воздухом и всем остальным.

– Мне кажется, Таурас и Шапирэ пытались повторить наш опыт.

– Те слабенькие универсалы?

– Да. Но у них мало что вышло. Такое впечатление, что им чего-то не хватает.

Белка кивнула:

– Мне тоже показалось, но из-за амулетов я не смогла толком разглядеть.

– Ты чем занимаешься?

– Так, маюсь от скуки.

– И для этого утащила у кого-то подробную карту Алиары? – справедливо усомнился Таррэн. – Кстати, кто тот бедолага, который пострадал от твоего набега?

– Без понятия, – хмыкнула Гончая. – Здесь почему-то не принято вешать на двери таблички с именами. Но это мелочи. Главное в другом. Ты знаешь, что на Алиаре тоже есть люди?

– Конечно, – пожал плечами эльф. – Эланна говорила. А почему тебя это интересует?

– Еще не знаю. Просто странно, что они разделили свой мир на несколько материков, на которых живут в полной изоляции. Глупо как-то получается. Самый теплый, большой и плодородный Эоллар эльфы загребли себе. Более суровый и скалистый Бравегон отдали гномам. На Ланадию с ее зимами и дождями сослали смертных, а на Скальные берега, которые, между прочим, занимают немалую долю Белого океана, вообще никто не позарился!

– Это сделали после разделения наших родов, малыш. А когда-то давно все материки были единым целым, и расы спокойно сосуществовали друг с другом.

– Ну, – криво усмехнулась Белка. – Существуют-то они и сейчас вполне приемлемо: войн, как сказала Эланна, у них с тех пор ни одной не было. Даже с гномами. Поэтому они и расслабились, поэтому огненная магия считается ущербной – ведь она умеет лишь разрушать. И потом, ты не прав: сообщение между материками они все-таки оставили.

– Хрустальные мосты?

– Ага. Правда, я не поняла, зачем они сделаны такими узкими и тонкими, а главное – какого демона ушастые не поставили вместо них чего-нибудь попрочнее!

– А зачем? – возразил Таррэн. – С лейдэ им вообще не нужны никакие мосты.

– С кем? – не поняла она.

– Лейдэ. Кони такие, с крыльями. У Эланны, между прочим, есть целый табун, так что эльфам не составляет труда перемахнуть через океан, пообщаться, с кем надо, и в тот же день вернуться во дворец. Правда, помощью лейдэ больше пользуются гонцы, а хрустальные мосты созданы, чтобы торговля не глохла и чтобы те, кто для эльфов действительно важен, могли спокойно прийти на Эоллар.

– Любопытно, – снова задумалась Белка. – Мосты, как я понимаю, неплохо охраняются?

– Конечно. Даже на Алиаре полно желающих разжиться чужим добром. К тому же мосты не настолько велики, чтобы достать от одного материка до другого.

– Если карта не врет, их понастроили с запасом. Прямо паутина какая-то: сперва с Эоллара вот до этого островка. Потом от него – до следующего. Затем – до третьего, и, наконец, последний идет точно к Бравегону. Итого четыре штуки. А до Ланадии и того больше.

– Так их легче содержать, – пояснил Таррэн. – Меньше магии уходит.

– А здесь что? – Белка с любопытством уставилась на зеленую точку, к которой не вело никаких мостов, но которая была помечена на карте отдельно.

– Остров Трех Отшельников.

– Он чем-то важен?

– Еще бы, – усмехнулся Таррэн и взъерошил волосы на макушке своей любознательной пары. – На нем любят побыть в уединении несколько весьма уважаемых здесь эльфов. В том числе и отец Эланны, который, насколько я понял, доволен тем, что дочь отлично справляется с его обязанностями.

– Он что, сбегает туда, когда становится невмоготу?

– Что-то вроде того. Я один раз с ним общался и, признаться, был бы не прочь поговорить еще. Ллер Адоррас – мудрый эльф и не терпит дворцовой суеты. Зато имеет несколько весьма любопытных для алиарцев пристрастий и, когда есть время, уделяет им немало внимания. К слову сказать, на острове – отличная охота, и именно ее-то ллер Адоррас по-настоящему уважает.

– Местные же не любят охотиться! – недоверчиво повернулась Гончая.

– Большинство – нет. Но некоторые все-таки позволяют себе эту слабость. Ллер Адоррас как раз из их числа, и это одна из многих причин, по которым я бы с удовольствием пообщался с ним еще разок.

– Странно, что он ради охоты и уединения отказался от короны.

– Он не отказывался. Просто на время отстранился от дел.

– С учетом того что вы живете целую вечность… а, ладно. Скажи лучше, почему Скальные берега остались заброшенными? Они же довольно большие, места там много, за скалами наверняка есть хотя бы одна удобная для жизни долина. Да и расположение у них удачное – почти на перекрестье морских путей.

– Не знаю, – неожиданно посерьезнел Таррэн. – На Алиаре об этом не говорят. Я смог выяснить только то, что там когда-то случилась беда… очень давно… и с тех пор Скальные берега находятся под запретом. Туда не заходят корабли, разрушен хрустальный мост, который, говорят, когда-то был самым широким. Там нет людей. На эти острова не покушаются гномы.

– Надо бы узнать поподробнее. Как думаешь, хроники здесь можно почитать?

– Совет нам не настолько доверяет.

– А если их выкрасть?

– Вряд ли это удастся, – качнул головой Таррэн. – Ты подземелья Иллаэра помнишь?

Белка зябко передернула плечами:

– Лучше бы не вспоминать!

– Так вот, у них существует нечто подобное. Защита отменная, повсюду стража, ловушки, куча духов леса на подхвате… но пока с этим можно обождать, малыш. Кстати, все хотел спросить: где твой Глазастик?

– Я запретила им сюда заходить, – рассеянно обронила Гончая, о чем-то напряженно размышляя. – Незачем кому-то знать, что творится в нашем крыле. Особенно о перевертышах.

– Раз уж ты даже Эланне не открылась… хотя количество духов возле нас, честно говоря, меня удивило.

– А чего ты хотел? Алиарцы боятся нас до жути, поэтому стараются максимально обезопаситься. Даже Эланне не по себе, можешь мне поверить. А когда она тревожится, дворец реагирует соответственно. Не хуже чертогов Тиля.

Таррэн вздохнул:

– И как у тебя только хватило наглости подчинить себе духа?

– Они устойчивы к магии, – нахмурилась Белка. – А значит, могут стать опасными. Таких надо держать в кулаке, иначе в один прекрасный момент придется познакомиться с их зубками. Я, когда поутру одного увидела, чуть в лужу не села. Но, хвала Торку, моя сила работает на них так же, как на всех остальных. Так что хотя бы с этой стороны можно не беспокоиться. Однако полностью полагаться на их послушание я бы все равно не стала.

– Эланна их контролирует, – напомнил Таррэн.

– Уже нет, – сухо отозвалась Гончая. – Но и моя сила не дает гарантий, что какой-нибудь умник не найдет способа их освободить. Все же в магии разума местные маги преуспели гораздо больше, чем вы.

– Ты что-то заметила? – быстро спросил он.

– Пока нет. Но мне тревожно.

– Эл постоянно держит над всем крылом щит.

– Знаю. Однако это его ослабляет, а мы не можем себе позволить лишиться хорошего мага. Конечно, остается еще Ланниэль, но его нежелательно «светить» до последнего. Лан – наш магический резерв. И для тебя, и для Тиля, и для Эла. Перевертыши – резерв боевой, о котором не подозревает даже Эланна. Я – резерв для вас всех, потому что могу понадобиться и там, и там, но… мне все равно тревожно. Старейшины не дураки, чтобы так откровенно наглеть, и у меня сложилось впечатление, что они не просто так мудрят с договором.

– Не вижу смысла, – неуловимо нахмурился Таррэн.

– Я тоже. Но это не значит, что его нет или что у них не появилось причины, чтобы нас задержать.

Темный эльф мгновение всматривался в сосредоточенное лицо супруги, а потом резко поднялся.

– Я поговорю с отцом.

– А я еще почитаю, – кивнула Белка. – Вдруг мы что-то упускаем из виду? Заодно уточни у Лана, нет ли каких-то странностей в наших хрониках насчет разделения родов и вашего прихода на Лиару. Что-то, о чем я не помню, а ты не успел прочитать. Все же у него было достаточно времени, чтобы вдосталь покопаться в казематах Иллаэра, да и Линнувиэль наверняка сунул туда свой длинный нос.

– Хорошо. Попробую. – Он ласково коснулся губами ее макушки и резко выпрямился. – Я постараюсь недолго.

– Таррэн? – окликнула она мужа в последний момент.

– Что, Бел? Что-то вспомнила?

– Нет. Просто… – Гончая рассеянно погладила родовой перстень. – Когда будет возможность, спроси, пожалуйста, у Эланны, не было ли на Алиаре когда-нибудь… может, много веков назад, еще до появления эльфов или даже до рождения основного материка…

– Чего именно? – не понял он.

– Живых драконов, – тихо сказала Белка, подняв глаза от обвившего ее безымянный палец перстня, и Таррэн вздрогнул, потому что ему вдруг показалось, что в глубине ее глаз неуловимо быстро промелькнули непонятные, невозможные, но до жути знакомые алые огоньки.