Текст книги "Некромант по вызову (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

   Кстати, о тараканах... где Нич?!

   – Здесь я, – хрипло выдохнул мой вездесущий "фамилиар" откуда-то сверху.

   Я, даже не взглянув на него, негромко буркнул:

   – Вот там и сиди. Не вздумай вылезти раньше времени.

   – О себе лучше позаботься, – сварливо отозвался таракан, а я, успокоившись за его судьбу, уже спокойно огляделся.

   Так, замок стоит, как стоял, стены почти целы, коридор надежно завален, но меня это, к сожалению, не спасет. Вон, снаружи снова кто-то зашебуршился. Да и скрежет отодвигаемых камней уже отчетливо слышен. И голем, конечно же, оттуда никуда не делся, потому что таким простеньким способом его не убить. Но, в общем-то, я и не рассчитывал на быструю победу. Все, что мне нужно – это еще немного времени. Для того, чтобы я мог перевести дыхание, сосредоточиться и сделать, наконец, то, до чего раньше у нас с Ничем просто не доходили руки. А вернее, в этом просто не возникало острой необходимости.

   – Гираш, ты что задумал? – испуганно спросил сверху таракан, когда я решительно выбрался из остатков одежды и задумчиво тронул когтем свой ощутимо напрягшийся живот. – Ты что собрался делать, ненормальный?!

   – Ты ведь хотел узнать, что произошло с нами во время того эксперимента? – спросил вместо ответа я, легким движением вспарывая заметно истончившуюся, покрытую широкой сетью синеватых сосудов кожу возле пупка. – Ну, вот теперь и узнаешь...

Глава 15
   «Иногда лучше не помнить о прошлом. У каждого в жизни есть моменты, о которых хочется забыть».
 Нич.

   Ранее утро. Первые лучики солнца, ласкающие просыпающуюся после ночи землю. Тихо шелестящие деревья, расправляющие свои ветки после недолгого сна. Капельки росы, с неслышным звоном разбивающиеся о зеленые травинки... к сожалению, истинная красота мира не видна из подземелий. И туда не доносятся ни запахи леса, ни свет дрожащей над рекой радуги, ни даже звуки, кроме тех, которые, единожды прозвучав, потом еще долго отдаются в этом каменном мешке долгим, царапающим слух, зловещим эхом.

   Под каменными сводами светло – магические светильники разбросаны буквально повсюду, щедро освещая немаленькое пространство склепа. Внутри царят роскошь и неуместное для усыпальницы богатство. Мраморные колонны, поддерживающие украшенный лепниной полоток, баснословно дорогие фрески, играющие на стенках яркими красками, мелькающая тут и там позолота, дорогая мебель, огромный саркофаг в центральном зале, больше похожий на произведение искусства...

   Но это вовсе не расточительство. Нет. И не готовая приманка для любителей разорять чужие могилы: потревожить покой бывшего главы Гильдии "светлых" не рискнул бы ни один столичный вор. И ни один безумец не посмел бы приблизиться к зачарованным воротам его фамильного склепа, защищенного мощнейшими охранными заклятиями. Говорят, у мастера Твишопа и при жизни было отвратительное чувство юмора. А уж после его внезапной и весьма, надо сказать, загадочной смерти мало кто рискнул бы проверить, насколько был изобретателен сварливый, недоверчивый, подозрительный сверх меры маг, стремившийся обезопасить свое посмертие.

   Сейчас в склепе царили тишина и покой. Наружные двери еще со дня пышных похорон были надежно опечатаны. Внутренние сторожевые заклятья активированы. Никто и ничто не смогло бы проникнуть туда незамеченным. И никто и никогда не узнал, что на самом деле этот склеп отнюдь не пустовал...

   – Наконец-то... – прошептал глубокий, трехсотлетний старик, протягивая дрожащую, высохшую от времени руку к каменному ложу, на котором лежало неподвижное тело. – Двадцать пять лет поисков, пять лет упорной работы... подумать только! А наши дураки говорили, что это невозможно! Заткнули мы их за пояс, да?

   Под сводами склепа раздался хриплый каркающий смех, но я мысленно пожал плечами: кому-то пришлось ждать двадцать лет, а кто-то просто выполнял свою работу. Что же касается того, заткнули или нет... не знаю. Мне, например, все равно, что на это скажет Совет. Самое главное, что я был прав, и наш эксперимент увенчался успехом. Вернее, он уже почти закончен, осталось лишь несколько завершающих штрихов, но, зная занудство своего учителя и помня о его многократных проверках, которые надоели мне хуже горькой редьки, можно было быть уверенным, что все получится как надо.

   – Чего стоишь? – неожиданно разворчался старый маг, с трудом приподнимаясь со своего кресла. – Помоги! Я хочу взглянуть на это чудо поближе!

   Я так же молча подхватил его под локоть и помог сделать два шага к ложу.

   Маг был стар... настолько стар, что иногда казалось: дунь на него – рассыплется. Сухая морщинистая кожа, глубокие складки на лице, редкие седые волосы, едва прикрывающие плешь, мелко подрагивающие руки, согбенная спина, худые, истончившиеся, как палочки, ноги... честно говоря, не знаю, зачем мастеру Твишопу понадобилось инсценировать собственную смерть и наглухо запираться в своем склепе. Поиски вечной жизни были до него и будут после, поэтому я не вижу никаких причин для того, чтобы настолько тщательно скрывать интерес к моей многолетней практике.

   Нет, конечно, я хорошо понимаю, что совместная работа "светлого" и некроманта кажется в наше время чем-то неестественным и чуть ли не кощунственным. Но Твишоп вполне мог бы поинтересоваться результатами издалека. Как действующий глава Совета. Тем более что большинство моих исследований проходило с согласия магов Совета и даже (иногда) под их непосредственным прикрытием, как, например, мои последние труды по изучению влияния эффекта Складывания Энергетических Выбросов (проще говоря, ЭСЭВ) при проведении массовых жертвоприношений.

   Материал для исследований нам с помощником поставляли все королевские тюрьмы и каменоломни Сазула. Король против нецелевого использования человеческих ресурсов особо не возражал (больше по той причине, что не знал их истинного размаха), но зато королевский казначей был на редкость доволен, а Совет с нетерпением ждал моих отчетов. В то время как я... я просто работал, не особенно интересуясь подоплекой этих явлений, потому что лаборатория была единственным местом, где я чувствовал себя свободно. Где я был царем, богом, полновластным хозяином... и где я мог творить все, что угодно, вплоть до воплощения самых смелых своих идей.

   Правда, большого количества желающих добровольно поучаствовать в этих научных изысканиях не было, но смертникам особого выбора не оставляли: или топор палача, или лаборатория некроманта. Ну и еще городские лечебницы иногда помогали, сплавляя в мои катакомбы неизлечимо больных и отчаявшихся, готовых на все пациентов. Другое дело, что качество материала было не ахти: убийцы, насильники, всевозможная человеческая шваль, которую было слишком дорого содержать за счет казны; плюс, больные, увечные, а подчас и просто безумцы... но приходилось работать с тем, что есть, и заранее корректировать расчеты. Тогда я был молод, весьма известен, окрылен своими успехами и проводил в лаборатории сутки напролет, уделяя экспериментам гораздо больше времени, чем преподаванию в АВМ или собственной Гильдии. Да и трудности меня тогда не пугали.

   – Эй, не спи! – сварливо проскрипел "мертвый" мастер Твишоп, всем весом навалившись на мою руку. – Если бы я знал раньше, до какой степени ты способен уйти в свои мысли, никогда не стал бы голосовать за то, чтобы тебя повысили в должности.

   Я позволил себе негромкое фырканье.

   – Я был бы вам за это безмерно благодарен, мастер. Вы же знаете, что дела Академии меня сильно тяготят, так что я давно скинул их на заместителя.

   – Смотри, избалуешь ученика – ты даешь ему слишком много воли...

   – Он справляется, а остальное уже не так важно, – пожал плечами я и, посчитав эту тему исчерпанной, склонился над результатом почти пятилетнего труда, в который мы оба вложили почти все, что имели.

   На каменном ложе склепа, превращенного нашими общими усилиями в подземную лабораторию, неподвижно лежало... существо. Вернее сказать, образец под номером триста пятьдесят шесть, который воплотил в себе все наши надежды и мысли по поводу создания совершенно нового типа искусственных творений.

   Правда, пока это было лишь тело – неподвижное, довольно уродливое и еще НЕживое. Не мертвое, а именно что неживое. С непропорционально большой головой, покрытой множеством наростов; не слишком приятной мордой, которой еще только предстояло стать лицом; прочной, с трудом поддающейся стали сероватой кожей; худым до безобразия телом, покрытым настоящим панцирем экзоскелета;  неестественно длинными крючковатыми лапами, мало походящими на человеческие руки; такими же некрасивыми ногами, на пальцах которых красовались устрашающие по размеру когти; и третьей парой необычного вида конечностей, крепящихся к туловищу и долженствующих выполнять как защитную, так и манипуляционные функции.

   Все, чего не хватало этому необычному – это новой души. Но, видя, как разгорелись глаза у медленно умирающего старика, я не сомневался, что скоро у него появится новый постоялец.

   Честно говоря, я плохо помню тот день, когда во время очередного опыта по изучению ЭСЭВ вдруг обнаружил, что душа, искусственно выведенная из условно мертвого (обычно – находящегося в стазисе и специально подготовленного) тела в какой-то момент приобретает столь сильное желание вернуться обратно, что стремится войти в любое вместилище, хотя бы отдаленно похожее на предыдущее. Конечно, касательно насильно вырванных душ этот эффект проявлялся не хуже, и на нем, собственно, строились все заклинания по воскрешению. Однако в последнем случае душа стремилась вернуться исключительно в свое прежнее вместилище. Отвергала любые попытки переселить ее во что-то иное, поэтому требовалось недюжинное мастерство и невероятное терпение, чтобы заставить ее хотя бы на время поселиться в заранее подготовленном, но сугубо мертвом предмете. Скажем, в магическом кристалле, книге, каком-нибудь чучеле... да и на то, чтобы удержать ее там хотя бы на протяжении полугода, уходило немало сил.

   А вот добровольцы... морально готовые к смерти и полные надежды на то, что ее еще можно отсрочить... по собственному желанию взошедшие на алтарь и не противодействующие накладываемым заклинаниям... не только давали гораздо больший коэффициент ЭСЭВ, но и без особых усилий сливались с неживыми предметами, на время приобретая способность управлять ими, как самым обычным телом.

   Правда, данный эффект был кратковременным и очень нестойким, но сам факт того, что считавшийся прежде непреодолимым барьер по перевоплощению, наконец, пройден, заставил меня всерьез задуматься о последствиях.

   Мастер Твишоп был первым и единственным магом, который узнал о моем открытии. Единственным, к кому я пришел и в частном порядке доложил о результатах своих экспериментов. Узнав о которых, он так проникся, что тут же свернул работу по остальным нашим проектам и предложил бросить все усилия на этот. Впрочем, я его хорошо понимал: триста лет – огромный срок даже для мага, поэтому магистр был крайне заинтересован в результатах моих трудов. Более того, он впервые за многовековую историю Гильдий предложил некроманту свою помощь и, вопреки всем канонам, стал его неофициальным наставником.

   – Что ж, мне нравится. Хотя тело еще требует доработки, – вдоволь налюбовавшись образцом, обронил мастер Твишоп. – Надо наладить переход трансформы в стандартное состояние, имитирующее внешний вид человека, иначе от него будет мало проку. Еще раз проверить маскировочную функцию. Убрать третью пару рук в специальный карман, который тебе только предстоит создать. А еще... э-э... как мне кажется, не мешало бы обозначить признаки пола.

   Я покосился на странно изменившееся лицо наставника и чуть не хмыкнул, подумав о том, что едва стоящему на ногах старику совсем не время думать о плотских утехах. Ишь ты... признаки пола ему подавай! Тело-то у нас получилось определенно мужское, да и не согласился бы он на женскую ипостась, но самого главного, так сказать, инструмента мы пока ему еще не приделали. Однако я, например, до того намучился с отладкой системы выведения отходов... а тело у нас должно было питаться самой обычной едой, хотя и в гораздо меньших количествах, чем принято... что об "инструменте", честно говоря, думал в самую последнюю очередь. А вот магистр, напротив, с самого начала намекал на важность данного вопроса и настаивал на том, чтобы придать подопытному образцу более внятные признаки мужского пола.

   – Как у него с сопротивляемостью? – почти сразу поспешил сменить щекотливую тему мастер Твишоп, а я постарался сохранить серьезное выражение лица.

   – Приемлемо. Чувствительность к магии нулевая, к иным внешним воздействиям – гораздо ниже среднего. Скорость передвижения в обычном состоянии по предварительным расчетам должна соответствовать среднестатистической, а в боевой трансформе будет в два с половиной раза выше при условии полной трансформации. Частичная трансформация тоже возможна, но пока определить, на каком уровне остановится преобразование, сказать сложно. Конструкция позвоночника предусматривает передвижение как на двух, так и на всех шести конечностях. Гибкость суставов увеличена раза в полтора по сравнению с человеческим телом. Обзор круговой, на все стороны света. Обонятельные бугорки расположены на лице, осязательные разбросаны по всей поверхности тела. Светочувствительность высокая. Слуховой порог тоже достаточный. Болевой я, правда, повысил до предела, что может вызвать недостаточно быструю реакцию на повреждение, но вы сами так захотели...

   – Конечно, – проворчал "светлый", с трудом возвращаясь на кресло и с облегченным вздохом набрасывая на плечи теплый плед. – Боли мне хватает и в этом теле. А в новом я хотел бы от нее отдохнуть. Как насчет температурного режима?

   – Тепловыделение совсем незначительное, – с готовностью отозвался я. – Температура кожи приближена к уровню нежити. Поэтому к холоду образец почти невосприимчив, но вот жару будет переносить гораздо хуже – потовых желез у него нет, так что регуляцию внутреннего нагрева придется осуществлять за счет дыхания.

   – Буду дышать, как собака, – мрачно пошутил магистр, зябко кутаясь в плед. – С другой стороны, при моем нынешнем состоянии лучше так, чем без конца мерзнуть даже в теплую погоду. С экзоскелетом проблем не было?

   – Нет. Ваши разработки в сфере изучения диктиоптеров весьма впечатляющи. Сложность была лишь в переносе этого опыта на объект больших размеров, но нам удалось решить все возникшие в процессе трудности.

   – А что насчет когтей?

   – Они легко прячутся в кожных складках над пальцами, – отозвался я и в качестве доказательства приподнял тощую кисть образца и слегка нажал на первый попавшийся ноготь. – Как видите, коготь очень узкий и хорошо спрятан, так что внешне палец выглядит обычным до тех пор, пока не нажмешь вот сюда. Но ногах я планирую создать такие же карманы, чтобы в стандартном состоянии объект мог носить обычную обувь.

   – Ментальная регуляция, я надеюсь, тоже предусмотрена? – вдруг с подозрением осведомился "светлый".

   – Естественно.

   – Хорошо, – пробормотал маг, успокоенно откидываясь в кресле. – Не хотелось бы всякий раз нажимать на ногти, когда потребуется порезать кого-нибудь на лоскуты.

   – Какой вы кровожадный, учитель, – все-таки не сдержался я и позволил себе многозначительную улыбку.

   – Это не кровожадность, а простая предусмотрительность. С теми пауками, которые водятся в наших с тобой Гильдиях, надо держать ухо востро. Неужто ты еще не осознал, в каком гадюшнике живешь?

   Я пожал плечами.

   – Гильдия для меня всегда была второстепенна, о чем мы уже неоднократно говорили. Я не просил этой должности и, несмотря на недовольство Совета, до сих пор уделяю ей непростительно мало времени. Нев управляется с ней намного лучше, так что я, честно говоря, и сейчас не понимаю, для чего вы навесили на меня это ярмо.

   – Ты – молод, целеустремлен и при этом абсолютно не тщеславен, – как-то по-особенно усмехнулся бывший глава Совета магов. – От тебя не надо ждать подвоха или удара в спину. Для некроманта, поверь, это – огромная редкость. К тому же, ты – высший некромант, который не получил звание магистра лишь потому, что не захотел тратить время на пустые формальности. А еще ты не признаешь рамок и авторитетов. Готов трудиться день и ночь, пытаясь найти ответы на свои вопросы. В тебе, как ни странно, еще не угас интерес к Истине. И ты – первый за много веков маг, который сумел вплотную приблизиться к разгадке тайны воскрешения. Согласись, то, что мы имели до сих пор, не сильно походило на полноценное перевоплощение. Некроманты во все века создавали зомби, растили умертвия, упырей, постепенно совершенствуя формулы призыва и меняя облик создаваемых тварей. Они старательно и упорно разрабатывали одну и ту же линию заклинаний, с годами научившись очень многому... но так и не сумев постичь истинный смысл воскрешения. Тогда как ты...

   На лице магистра мелькнула и пропала загадочная улыбка.

   – У тебя, скажем так, получилось меня заинтересовать.

   Я снова не сдержался и тихонько фыркнул.

   – Настолько, что вы даже решили обучить некроманта "светлому" искусству?

   – Только дураки считают, что маг способен овладеть лишь "светлой" или "темной" стороной силы, – на удивление спокойно ответил мастер Твишоп. – Другое дело, что на постижение хотя бы одной такой стороны может уйти целая жизнь, да и особенности подхода к составлению заклинаний у нас с вами сильно отличаются. Но это совсем не означает, что некроманту недоступна магия порталов, или что "светлый" маг не сумеет при желании создать плохонького зомби. Гильдии, можешь мне поверить, разделены совсем по другой причине. К тому же, я не обучаю тебя в том смысле, в котором ты это понимаешь – я всего лишь даю тебе необходимые знания для того, чтобы ты сумел закончить свою работу.

   Я кивнул.

   Да, это правда – без понимания основ "светлой" магии у меня не получилось бы создать такое замечательное тело. Поднять его – без проблем. Поселить туда нового постояльца – конечно. Но вот создать из ничего сам объект... объединить те знания о живом, к которым некромантов по какой-то причине никогда не допускали, с НАШИМ пониманием сути неживого... после чего воплотить эти знания в принципиально новом творении, равных которому еще не создавалось никем и никогда... Без помощи мастера Твишопа я бы точно не справился. А поскольку сам он слишком ослаб, чтобы творить даже простенькие заклятия, то его работу пришлось делать мне. Под чутким руководством "светлого" творить его магию, использовать ЕГО заклинания и  постигать то, что магу моего профиля по жизни никогда бы не пригодилось. И что, как следовало догадаться, даже я со своей ненормальной тягой к новому предпочитал обходить стороной.

   – Сколько тебе понадобится времени, чтобы все закончить? – проскрипел магистр, внезапно согнувшись в кресле и судорожно закашлявшись.

   Я с беспокойством посмотрел на его исхудавшее лицо, а потом осторожно ответил:

   – Думаю, около месяца. Вы продержитесь?

   – А что мне остается? – скривился мастер Твишоп. – "Хамелеонка", к сожалению, не ведает почтения ни к моему возрасту, ни к былым заслугам. Но я и так слишком долго держал ее на расстоянии. Двадцать лет непрерывной борьбы... пожалуй, я могу собой гордиться, а?

   Я молча наклонил голову, стараясь не смотреть на болезненный румянец, появившийся на щеках обреченного на медленную, мучительную смерть старика. Хотя в его ситуации "хамелеонка" и правда была поразительно терпелива. Просто сейчас она, видимо, устала ждать и резко активизировалась, так что в последние годы одряхлевший магистр не мог даже самостоятельно подняться с постели. А некоторое время назад, устав от жалостливых, а нередко и злорадных взглядов коллег по цеху, решился изобразить свою собственную кончину, в чем, признаться, я ему активно... по его же просьбе, конечно... помогал. В частности, с помощью одного из зелий собственного изобретения сымитировал его смерть, а после пышных похорон собственноручно наложил на склеп мощные охранные заклинания, дабы никто не пронюхал, что внутри роскошной усыпальницы есть все условия для нормальной жизни. И о том, что там имеется построенная мной же индивидуальная телепортационная арка, которая вела прямиком в подземелья моего родового замка и активно работала на протяжении последних пяти лет.

   – Помоги мне добраться до постели, – наконец, устало попросил магистр, обессиленно прикрыв дряблые веки и спрятав морщинистые руки в широкие рукава мантии. – Совсем я никуда не годен... полчаса разговоров, и посмотри, на кого я стал похож?

   Деликатно промолчав, я легким пассом поднял кресло в воздух и, постоянно следя краешком глаза за состоянием учителя, аккуратно сопроводил его до жилой части склепа. После чего не побрезговал собственноручно разобрать его постель и помог перебраться под толстое шерстяное одеяло. Затем терпеливо дождался, пока уставший магистр задремлет, и тихонько ушел, прикрыв за собой тяжелую дверь.

   Честно говоря, не в моем характере ухаживать за немощными стариками и не в моих правилах изображать из себя сердобольную няньку. Но куда деваться? Кроме меня, ему бы никто не помог: опытный интриган и подозрительный сверх всякой меры магистр Твишоп только мне доверял настолько, что позволял готовить ему еду и помогать с простыми житейскими проблемами. В чем-то, разумеется, это было утомительно и неприятно: магистр был привередлив, как старая дева, капризен, как избалованный мальчишка, требователен, как настоящая мегера, и ворчлив, как самый обыкновенный старик.

   Причем, его придирчивость порой достигала таких размеров, что временами я даже начинал жалеть, что согласился на этот договор. А иногда с трудом сдерживался, чтобы не поставить себялюбивого, сварливого, упрямого до отвращения мага на место. Но, почти двадцать лет находясь рядом и во всех подробностях наблюдая за его медленным, неумолимым угасанием, даже мне было трудно не проникнуться силой его характера. Не восхититься тем упорством, с которым он боролся за каждый прожитый день. И не взрастить в себе безмерное уважение к его силе воле, огромным знаниям, просто невероятной тяге к жизни и тому неслыханному доверию, которое он рискнул мне оказать.

   После стольких лет на высоком посту и гремящей славы одного из сильнейших "светлых" магов, теперь он оказался беспомощнее новорожденного младенца. И просто по определению не мог обходиться без постороннего ухода, в то время как свои магические силы почти полностью утратил. Единственное, что у него осталось – это огромный багаж накопленных знаний, который не спасал ни от немощи, ни от болезни, ни от возможного предательства.

   Надо сказать, откровенное признание этого неоспоримого факта, далеко не каждому под силу. И я ничуть не удивлен тем, что он не доверился никому из коллег по цеху, которых изучил за триста с лишним лет, пожалуй, даже чересчур хорошо. Но вот то, что он вдруг рискнул сблизиться с некромантом... то, что он сумел мне НАСТОЛЬКО открыться и открыл так много секретов исконно "светлого" искусства, говорило очень о многом. И заставляло терпеть все его причуды и выходки, с пониманием относясь к тому оправданному нетерпению, которое он временами проявлял по отношению к нашему совместному проекту.

   – Скверные у нас дела, – озабоченно пробормотал я, возвращаясь в лабораторию, где меня уже поджидал верный ученик. – Боюсь, Нев – у нас осталось очень мало времени.

   – Насколько мало? – спокойно переспросил совсем молодой еще... ну, по нашим меркам, конечно... мужчина с породистым лицом, орлиным носом и глубоко посаженными темными глазами, в которых промелькнул и тут же угас какой-то необычный огонек.

   Я только вздохнул, машинально отметив про себя, что Нев никогда не изменял своим привычкам. И даже сейчас, в склепе, где не было никого посторонних, находился в полном облачении некроманта, не забыв захватить с собой ни обязательный во время работы на кладбище стик, ни припрятанный во внутреннем кармане набор необходимых для упокоения мертвецов зелий.

   Надеюсь, нашего магистра он не считает потенциальным зомби? И не испортит экспериментальный образец, заподозрив, что ритуал прошел не так, как надо? Конечно, такую возможность нельзя было исключить, поэтому мальчик правильно готовится к худшему, но пока новосотворенное тело привязано не к мастеру Твишопу, а ко мне. Потому что, возясь с заклинаниями и то и дело испытывая свое создание на прочность, я бы не рискнул тревожить по пустякам умирающего наставника. И на какое-то время прикрепил управляющие нити поддерживающего заклинания к своей собственной ауре. Так было и проще его контролировать, и легче работать с материалом, и удобнее отслеживать вероятные проблемы. А когда понадобится, я просто перекину эти нити на ауру нового хозяина, что, помимо всего прочего, позволит мне до самого последнего момента контролировать ход эксперимента и немедленно принять меры в том случае, если что-то пойдет не так.

   Нев, правда, о последнем назначении этих нитей не подозревал, потому что, как я уже говорил, мастер Твишоп не отличался излишней доверчивостью и, соответственно, терпел моего ученика лишь по необходимости. А я, хоть и не успел еще проникнуться его маниакальной подозрительностью, все же уважал его решение и не рискнул портить наши отношения из-за такой мелочи.

   – Все дела Гильдии, которые можно отложить, отодвинь в сторону, – наконец, велел я вопросительно смотрящему ученику. – То, что способно подождать, пусть ждет. Тем, чему нельзя не уделять внимание, пусть на время займется кто-то другой. Потому что на ближайшие две седмицы ты понадобишься мне здесь.

   – Сколько? – недоверчиво переспросил ученик. – Две седмицы? Наставник, но этого мало для окончательной подготовки тела! Нам нужен месяц! Или хотя бы полтора, чтобы все доделать!

   Я снова вздохнул. Но потом встряхнулся, окинул внимательным взглядом оснащенную всем необходимым лабораторию, и сухо пояснил:

   – Время теперь для нас – непозволительная роскошь. У нас осталось только две седмицы: больше магистр не сможет ждать.

   Нев, поморщившись, неохотно кивнул и покорно отправился разбираться с делами. А я, собственноручно открыв для него и тут же закрыв телепортационную арку (и это тоже было непреложным условием старого мастера), быстрым шагом направился вглубь склепа – поднимать свои дневниковые записи, готовить сложные смеси из редких, баснословно дорогих ингредиентов, которые, по большей части, поставлялись в Сазул незаконными путями. И, заодно, ломать голову над тем, за счет чего можно уменьшить сроки подготовки к ритуалу. И какими функциями образца под номером триста пятьдесят шесть можно спокойно пожертвовать, не боясь, что после воскрешения непримиримый и упрямый наставник вдруг почитает их первостепенными.

   Честно говоря, я еще полгода назад был уверен, что подопытный образец готов к нормальным тестам и даже, чего греха таить, попробовал кое-что сделать тайком. Но мастер упорно настаивал на дополнительных проверках и хотел, чтобы его новое тело было идеальным. Он бесконечно придирался по пустякам, требовал улучшений, отладки, шлифовки, доделки... и так увлекся, что чуть не позабыл про свой истекающий срок.

   Хотя, может, он просто опасался неудачи?

   Мельком покосившись на накрытый простыней образец, я пожал плечами.

   А чего, собственно, бояться тому, у кого все равно нет иного выхода? Цепляться за жизнь, конечно, полезно, но мне всегда казалось – если ты что-то решил, то делай и не сомневайся в правильности выбранного пути. Тогда как мастер Твишоп... возможно, просто стал слишком подозрительным к старости. И с осторожностью относился к вещам, которые  хоть как-то напоминали ему о быстро приближающейся смерти...