Текст книги "Цветок и камень 2 (СИ)"
Автор книги: Александра Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 14. Маски
В зеркале отражалась худощавая темноволосая незнакомка и мне, по правде сказать, она нравилась. Ган подобрал идеальное платье, от близкого общения с женщинами у него выработался изящный вкус. Маска, закрывающая половину лица, позволяла мне представлять в этом наряде не себя, а какую-то супергероиню. Пожалуй, я понимаю, почему героям комиксов нравится их носить. Дело даже не в надобности скрывать лицо, дело в ощущении, что ты совершенно другой человек. Как будто маска в состоянии изменить твою суть изнутри. Я была выше, стройнее, изящнее, даже от неуклюжести избавилась.
Губы растянулись в довольной улыбке и я, наконец, вышла из ванной комнаты, чтобы показаться Гану.
– Лерой хвали меня, ибо я сделал из тебя прекрасного лебедя.
Я хихикнула и присела в реверансе.
– Это все потому, что лица не видно.
Ган поднял руки.
– Не хочу спорить, вы женщины странно на это реагируете.
– Ничего подобного – я озорно показала ему язык.
Он подошел ко мне и в сопроводительном жесте протянул согнутую в локте руку. На этих каблуках я была одного с ним роста. Вообще противно осознавать, что Ган несмотря на то, что гигантом далеко не был, все равно был выше меня.
Мы спустились вниз, и я в который раз поразилась тому, насколько эти туфли удобные. Я натянула маску наверх на манер ободка.
– Так лучше, она не самое удобное, что я когда-либо носила.
– Стой, подожди, хочу выдать какую-нибудь крутую фразу в стиле наставника супергероя.
– Ты любишь комиксы?
– Слушай, у меня куча денег, шикарная квартира, прекрасная машина. Даже если в постель к девушке, я буду приходить с точной копией светового меча из «Звездных войн» или с накладными эльфийскими ушами, она меня все равно не прогонит.
– Ты хоть кого-нибудь в своей жизни любил?
Мы зашли в лифт, и Ган нажал кнопку минус первого этажа, подземная стоянка.
– Любил. Мы были с ней в одной подготовительной группе, и я женился на ней, как только появилась возможность.
– Все кончилось драматично?
– Да, только совсем не как у Николаса Спаркса. Через год оказалось, что она спит с каким-то парнем из гаражной группы, которому за двадцать пять, а он никак от папы с мамой не уедет, мы развелись, и она отсудила у меня половину имущества.
– Ты после этого стал таким коварным соблазнителем? – я приподняла бровь.
– Отсуди у тебя коллекционный «Феррари», ты маньяком станешь, не то, что соблазнителем.
– Ты что миллионер?
Ган хмыкнул.
– Да поэтому подставляю задницу под пули на миссиях. Мои родители очень богаты, «Феррари» был подарком от отца на свадьбу. Хорошо хоть мать подарила примерно такой же, а то пришлось бы продавать и делить деньги. Они в разводе и у них было соревнование по щедрости.
Мои каблуки зацокали по бетонному полу парковки.
– Мне бы так.
Ган хохотнул.
– Я не видел своих родителей уже лет пять, созваниваемся иногда, правда. То «Феррари» я вернул матери сразу после суда и с тех пор не брал у них ни гроша. После неудачного брака, после того как тебя, буквально, нагнул нищий с гитарой обклеенной картинками из-под жевательной резинки, ты начинаешь понимать, что пора представлять, из себя нечто большее, чем папины и мамины деньги.
Я округлила глаза и посмотрела на Гана. Тот с сигаретой в зубах искал ключ от машины в кармане. Он смог выбить нам служебную машину с поддельными номерами. Как он это сделал, я знать не хотела, да и надо ли? За эти два дня он показал себя совершенно с новой для меня стороны, так что применение на ком-то гипноза я больше не воспринимала как вмешательство в личную жизнь. Оказывается, у Гана была стойкая жизненная философия, что, учитывая его образ жизни, казалось мне совершенно странным.
Расположившись на переднем сидение рядом с ним я поплотнее закуталась в легкий шарф в тон платью. Это была скорее привычка, чем озноб, но Ган услужливо предложил включить печку, от чего я, разумеется, отказалась. Мы выехали в вечернюю темноту Чикаго и понеслись по пустеющим улицам за город. В огромный дом в шикарном пригороде, который сегодня должен был стать моей Бастилией.
– Открой бардачок – подмигнул Ган.
Я нажала на рычажок и достала оттуда золотую сумочку, сделанную на манер старого кошелька. Внутри лежали бомбочки и я чуть не вскрикнула от восторга.
– Криса тут нет, так что имеем полное право.
От мыслей о хозяине меня вдруг одолела грусть. Как не по-идиотски прозвучит, но учитывая, сколько времени, я жила в одном доме с ним, я начинала по нему скучать. Я все еще его ненавидела и понимала, какой он подонок, но не видеть его по утрам сонного и необычно неуклюжего было непривычно.
Мой телефон, который лежал у Гана во внутреннем кармане пиджака, ломился от непринятых вызовов и сообщений. Крис хотел, чтобы я вернулась домой, а мне становилось противно от одной мысли, что придется переступить его порог.
– Ты какая-то странно тихая, уверена, что справишься? – спросил Ган, когда выруливал на частную подъездную дорогу.
Еще как уверена. От мысли, что я снова могу использовать телекинез, у меня буквально руки чесались начать все двигать и менять.
– Все в порядке просто задумалась – слегка улыбнувшись, произнесла я.
– О Крисе?
Я издала какой-то нечленораздельный звук, но Ган больше не расспрашивал.
– Маску надень – тихо пробормотал он, снижая скорость перед воротами.
Я послушалась. На нем была маска призрака оперы, а в купе с фантастически красивым смокингом, он выглядел как с обложки.
Мы подъехали к воротам, но вместо того чтобы что-то говорить, он молча показал в камеру приглашение. На нем, кстати, не было имен, просто ламинированная бумажка с изображением белого кролика из «Алисы в стране чудес».
– А разве это нельзя подделать?
Ган покачал головой.
– Внутри магнитная лента, если вдруг подумают, что ты тут лишний, твое приглашение просто проверят на детекторе и вышвырнут.
– А у меня, почему нет такого?
– Потому что у меня на двух персон. Как свадебный «+1». У него забавная система, если тебе дают белого кролика, то ты приходишь с кем-то, а если одинарное, то на карточке Алиса.
И в правду забавно.
Мы заехали на стоянку перед домом, где машин была просто тьма. Здесь были и люди, что несколько меня озадачило. Я рассчитывала, что такой чародей, как он, захочет устроить что-то волшебное с присущим ему пафосом. Я подождала пока Ган обойдет машину и галантно поможет мне выйти. Оказавшись на улице, я просто обомлела. Дом напоминал дворец. Огромные красивые окна, шикарные парадные двери и просто потрясающие балконы. Люди все были в масках.
– Его фишка в анонимности – тихо прошептал Ган.
У входа стояли два швейцара. Гипнотизер протянул им приглашение, и они услужливо распахнули двери. Мы оказались в просторном холле среди разноперой толпы людей. Рядом со мной стояла девушка в костюме черного лебедя, а под руку ее держал мужчина, в остроносой маске лекаря во времена чумы. Меня слегка передернуло, когда мои глаза встретились с ним. Но мужчина быстро отошел, и я почти прижалась к Гану.
Гипнотизер провел меня в сторону через арочный проход, в зал, где происходило все действие. Пол напоминал шахматную клетку и на стенах желтоватого цвета висели потрясающе огромные зеркала.
– А он, я смотрю, обожает Льюиса Кэролла.
Мое внимание привлекли официанты разодетые, как карты во дворце червовой королевы. На внешней стороне ладони у них были выжжены какие-то символы. Руны, с ужасом поняла я. На костюмах было по шесть сердечек, значит, Кори разодел так «шестерок». Мне стало тошно. Но почему их так много, если «шестерка» у одного мага может быть только одна?
Официант подошел ко мне и протянул на выбор два аккуратных цветочных браслета один с белыми розами, другой с красными. Я уже тянулась к белым, когда Ган молниеносно вытянул ярко алые маленькие искусственные цветочки.
Официант молча отошел, а гипнотизер легко надел мне браслет.
– Красные?
– Королева хотела красные.
– Он считает себя королевой?
Ган помотал головой.
– Он считает себя сказочником.
Вдруг неожиданно повисла тишина. Все шепотки прекратились, и взгляды обратились в конец зала на возвышенность, где в странном цилиндре восседал Кори Гриффин. Он широко, самодовольно улыбнулся и встал с бокалом шампанского.
– Как же я рад, что мои друзья сумели прийти. С вами я творю волшебную историю – у него был британский акцент, хотя насколько мне было известно, семейство Гриффинов не имело родственников на родине Шерлока Холмса.
– Он под наркотой – услышала я тихую фразу сбоку от себя.
Понятно, его все считали клоуном. Однако Кори продолжал распыляться о том, как невообразимо он рад всех видеть. Его речь была странной, было ощущение, что что-то подобное я уже где-то слышала. Что-то про отсечение недостойных. Что здесь самые значимые сливки общества, которые ему невероятно дороги.
Ган стоял со странным выражением лица, вернее, со странным выражением той половины лица, что я видела.
– Да начнем же праздновать – наконец громко объявил Кори.
Праздновать что?
Заиграла музыка и Ган потянул меня за руку танцевать. Танцором надо признать он был просто великолепным.
– Про план все помнишь? – тихо прошептал он мне на ухо.
Сердце у меня колотилось очень быстро и сильно, но на память это не влияло. Мы протанцевали к столикам, и я, скрипя сердцем, телекинезом опрокинула бокал какой-то женщины, прямо себе на платье.
– Ох, простите, руки-крюки – ворчливо произнесла она, ставя бокал на поднос официанту.
– Ничего – черт, слишком мягко – Но в следующий раз примотайте его к руке скотчем.
Ган опустил голову, чтобы не улыбаться.
Я недовольно развернулась и пошла к туалетам, Ган поспешил за мной. По легенде я была стервой, а он божьим одуванчиком.
– Где у вас тут уборная, на мою даму вылили вино? – взволнованно спросил гипнотизер у молоденького официанта.
Он открыл рот, но тут же закрыл. Этот жест меня насторожил. Он немой?
Я вспомнила одну из многочисленных девок Криса. Ее «шестерка» кореянка по имени Лан, была под приказом молчания, поэтому увидев этого парня, в душе у меня поднялся дикий гнев. Его руки тоже были в странных символах. Я попыталась запомнить рисунок, примерное расположение закорючек и завитков, в общем, если увижу еще раз, непременно узнаю.
Молодой человек проводил нас по одной из лестниц на второй этаж. Тут все было менее празднично, но так же дорого. Стены во всех тонах желтого, видимо, любимый цвет хозяина, а если мы проходили выходы на балконы, то они непременно были завешены коричневыми плотными занавесками. Мы остановились около темной двери, из которой показалась какая-то заплаканная рыжая девушка и официант, поклонившись, ушел.
Я зашла внутрь. Обычная туалетная комната в синих тонах, но задерживаться надолго не стала и, отсчитав двадцать секунд, вышла обратно к Гану. Платье естественно было убито, но дело есть дело.
Он, оглядевшись вокруг и убедившись, что никого нет, потянул меня дальше по коридору.
– Откуда ты знаешь куда идти? – тихо прошептала я.
Ган неразборчиво промычал, но через какое-то время на ходу бросил.
– Когда я говорил, что мы с ним веселились, я имел в виду, что мы с ним вместе кое-что провозили через границу.
Я округлила глаза, но шаг не сбавила. Мимо пролетали двери и занавески, даже парочка странного вида ваз, а я могла думать только о том, что нам предстоит что-то украсть.
– Так ты контрабандист?
– Ой, да ну какой я контрабандист? Это было партия алкоголя для бара. Просто говорю же, умом он не блещет, поэтому может хранить старинный гобелен или вазу вместе с ящиком изъятой на таможне водки.
Ган дернул меня за руку, не доходя до одной из занавесок. Мы прижались спинами к стене и из-под нее показались два светловолосых парня. Они пошли в противоположенную от нас сторону, а Ган нырнул под занавеску.
Мы оказались на металлической лестнице и мои каблуки предательски стучали.
– Сними их – шепнул Ган.
Я послушалась, и дальше мы прошли без проблем. Внизу стало очень прохладно. Мы оказались в довольно светлом помещении, напоминающим сейф изнутри. Тут были квадратные металлические колоны и какие-то зоны, похожие на клетки. За ними не было заключенных, зато лежали какие-то вещи под брезентом. В конце топтались два охранника с пистолетами, торчащими из-под поясов. Судя по лицам, ума у них было столько же, сколько у аквариумной рыбки, но вот размер их мускулов и оружие, меня настораживали.
Ган затащил меня за колонну.
– Выбирай: гипноз или вырубаем их?
– А что надежнее?
– Вырубить полагаю.
Я кивнула. Металлический шарик из сумки перекочевал мне в ладонь. Я размахнулась и кинула его на лестницу, он взорвался, подняв шум. Охранники с ругательствами кинулись в ту сторону, а Ган натренированными движениями, повалил их на землю и они потеряли сознание через пару ударов.
– Ох, а ты просто…
– Божественен, я знаю – самодовольно произнес он.
Он вытащил у них пистолеты и протянул мне один.
– Стреляешь ты на порядок хуже своей лучшей подруги, но напугать видом оружия кого-нибудь сможешь.
Я скорчила рожицу и, держа в руках туфли и пистолет, пошла за ним. В месте, где стояли охранники, была еще одна дверь. Маленькая, но с кодовым замком. Ган ввел верную комбинацию цифр, и она открылась.
– Откуда ты код знаешь?
Ган пожал плечами.
– Нинет хакнула его систему паролей еще пару дней назад. Они меняют раз в два дня автоматически. Удобно кстати иметь в помощниках компьютерного гения-электрика.
Давно они это готовили, значит.
Мы зашли в круглую комнату, совершенно белую. С потолка свешивались лампы. В центре было что-то вроде музейной витрины. Внутри лежало несколько книг. Одна даже подозрительно напоминала что-то сатанинское. Были какие-то старинные, судя по виду, бусы. Осколок мозаики и старый чайник.
– Что это?
– Артефакты – проговорил Ган – Волшебная часть того, что он перевозит через границу. Аккуратнее, наверняка что-то под проклятьем. Нам нужна вон та – он указал пальцем на толстый фолиант, затянутый в коричневую кожу, на обложке серебряным оттиском стояла руна.
Эта руна была общеизвестной. Руна жизни или человека альгиз. О ней и люди знают. Она есть в руническом алфавите Футарк. Я не помню, где читала про это, но это приятное ощущение, когда твой мозг неожиданно выдает что-то подобное.
Ган осмотрелся вокруг, искал камеры. Я стояла и часто дышала.
Он подошел к кодовому замку на подставке и выругался.
– Здесь нужен отпечаток.
– Нет, не нужен – я снова могу колдовать – Достаточно сдвинуть последние его следы чуть вперед.
Я дотронулась до маленького экрана и поднесла свой палец. От моего пальца шло необходимое тепло, а от его отпечатка необходимый рисунок. Стекло отъехало вверх, и Ган пару раз уважительно хлопнул в ладоши.
– Браво. Откуда такое мастерство?
– У отца был похожий сейф – призналась я.
Ган протянул руки к книге и взял ее. По телу пробежала дрожь, так как по комнате пролетел сквозняк. Книга была пропитана очень сильной магией.
– Идем – тихо произнес гипнотизер, но не тут-то было.
Со всех сторон в комнате стали открываться проходы. Идеально ровные на вид стены, скрывали множество дверей. Нас окружали люди с ружьями наготове. Мы стояли и потерянно озирались. Ган вскинул пистолет, но численный перевес был совсем не за нами.
Я быстро и тяжело дышала. Охранники с ружьями молча наставили дула на нас. Мы чем-то напоминали преступников на расстреле.
Телекинез.
Я затуманено, почти в бреду подняла руку. Почему то сейчас, рядом с книгой и чувствуя, насколько мне необходимо выбраться из этого помещения, я просто не могла сделать что-то не так. Ружья вылетели из рук владельцев и повернулись к ним дулами. Я хищно и самодовольно улыбнулась. Власть – это очень приятная вещь.
Охранники, видимо люди, выглядели ошарашенными. Собственно, как и Ган. Маска начинала мне тереть, я захотела сорвать ее и закричать, что это я все делаю. Но здравый смысл еще не покинул мою голову.
Они испуганно поднимали руки один за другим, некоторые пятились и как-то жалобно вскрикивали, а я молча, как дикая кошка шла к выходу. Какой-то парень дернулся, за пистолетом в карман. Но сейчас рисковать было нельзя. Я подвела ружье к его голове вплотную и произнесла.
– Уверен, что хочешь это сделать?
Ответа не последовало. На лбу у охранника выступили крупные капли пота.
Я, улыбаясь, вышла. Когда Ган показался за порогом, я высыпала все бомбочки из сумки на белый пол и закрыла дверь. Они с грохотом покатились в центр комнаты. Взрывы их не убьют, но покалечат. Я знала это, я управляла ими. Я снова имела власть.
Послышались хлопки, следом крики.
Мы рванули наверх и чуть не налетели на двух охранников, что выходили отсюда раньше. Их глаза были не то удивленными, не то бешеными. Одного Ган избил, а второго я отправила в нокаут в стену. На арену бы сейчас.
Мы бежали по коридору, и когда уже оказались почти около зала, я начала понимать, что что-то не так. Вокруг была паника, но мы не могли ничего подобного устроить. Люди рвались к выходу, была давка. Ган тоже выглядел сбитым с толку, но тут я увидела, как среди всего этого хауса стоит Кори и диким хохотом провожает напуганных посетителей. Да что тут происходит?
Гипнотизер потянул меня за руку в другую сторону, и я увидела, что рядом с нами бежит Крис. Он был в той маске лекаря. Ган однако, не выглядел удивленным, а вот мне просто хотелось орать. Ладно, надо сначала выбраться.
Мы подбежали к черному входу, Крис одним ударом с правой руки вырубил охранника. Когда его кулак соприкоснулся с челюстью бедняги, раздался отвратительный хруст. Крис использовал силы. Значит он на адреналине или зол. Мы выбежали на парковку, под ногами был гравий, тут я поняла, что туфли остались там, среди взрывов и охранников. Как не вовремя я решила стать Золушкой.
– Черт – вскрикнула я, когда один камушек болезненно впился в ступню.
Крис резко развернулся и подхватил меня как пушинку, повесив на плечо. Ладно, видимо, наорать на него сейчас не самое подходящее время.
– Где ты припарковался? – крикнул Ган.
Крис не ответил. А притормозил у одного из автомобилей. Я оказалась на переднем сидение, а Ган уже расположился на заднем. Крис завел мотор и в объезд основной давке помчал по газону.
– Какого хрена ты тут делаешь? – взорвалась я.
– Я попросил – ответил Ган.
– Что? Зачем?
Мне казалось, я сейчас разорву их обоих на мелкие кусочки. Крис меж тем снес шлагбаум запасного въезда, выбежал охранник, но мы были слишком быстрыми, а он нерасторопным.
– Ты не удержала стену, понятия не имею в какой момент, но Крис узнал о плане. Не возьми я его, ты бы сейчас сидела дома, а меня и Чарну возможно расстреляли со всех углов. Кстати, что, черт возьми, там было?
Я умолкла. Говорить при Крисе я не хотела, но вариантов не осталось.
– Что было? – отозвался мой хозяин.
– Просто телекинез, он вернулся – пробурчала я.
Крис не показал виду, что удивлен, хоть я и рассчитывала на эту реакцию.
– Не просто телекинез – отозвался Ган – У тебя при телекинезе глаза чернеют?
Что?
Крис насторожился.
– Чернеют глаза?
– Да, как у одержимых Крис – Ган был напряжен.
Крис помрачнел, и когда мы уже были далеко от дома Кори, свернул на обочину. Он был зол. Машина затормозила.
– Давно это у тебя? – требовательно спросил он.
– Угадай – зло ответила я.
Он откинул голову назад и прикрыл глаза. Ган также был насторожен и поджал губы.
– А от чего все так запаниковали? – наконец, спросил гипнотизер.
– Кори устроил им магическое представление – тихо проговорил Крис – Он показал магию, по меньшей мере, двумстам людям, плюс минус человек тридцать.
– Твою мать – голос Гана просто звенел от ярости – Кто-нибудь пострадал?
Крис кивнул.
– Девушка, он вырвал ей сердце на глазах у всех этих людей.
– Он что? – тихо пробормотала я.
– Он сказал, что хочет перекрасить белые розы.
Я замолкла. Машина тихо двинулась вперед, а я испуганно смотрела на алый браслет на своей руке. В голове был бардак, а я вдруг поняла, что смертельно устала.
Глава 15. Руны
Мы добрались до дома Гана, и Крис плавно въехал на парковку. Я сверлила взглядом браслет и никак не могла понять, почему не могу его снять. Прервал мой транс сам Крис, он резко дернул мою руку и стащил искусственные цветочки. Я возражать не стала, уж слишком была вымотана.
Мы вышли из машины и направились к дверям лифта. Молчание стало совсем невыносимым и угнетающим, но прерывать его мне толи не хватало смелости, толи в присутствие Криса было тяжело. Я нервно закусила губу, потирая запястье.
– Все хорошо? – тихо спросил Ган.
Я кивнула, отвечать вслух не хотелось. Что это вообще значит одержимая? Это под потолком летать как в «Экзорцисте» или что-то совсем другое? Что-то более реальное и опасное?
Лифт остановился на нужном этаже, и я тихо вошла, стараясь не смотреть на Гана и Криса. Гипнотизер похлопал по карманам пиджака и протянул мне мой мобильный телефон.
– Ты бы позвонила Чарне, а то она волнуется.
Я покачала головой.
– Сказать ей, что я одержимая? Это ее меньше взволнует? – прозвучало слишком язвительно и дерзко – Прости, просто устала.
Ган понимающе кивнул, и я кинула телефон на кухонный стол. Крис расположился под вытяжкой над плитой и закурил. Ган присоединился к нему, а я, вдыхая запах табака, пыталась понять, что со мной не так. Еще пару часов назад я была так невероятно рада тому, что снова могу колдовать, а что теперь?
Крис видимо улавливал мои мысли, но молчал. Он просто смотрел на меня, глубоко затягиваясь сигаретой. Мне захотелось к нему, чтобы он как маленькую обнял и сказал, что все будет хорошо. Только к нему старому, ласковому из воспоминаний. Тому, который не принуждал меня к чему-либо, который был рядом. Я зарыла голову в ладони и устало потерла глаза.
– И что теперь?
Ган искоса посмотрел на меня и протянул книгу. Она оказалась очень тяжелой, а страницы какими-то странными. Слишком податливыми что ли. Я просматривала старые рисунки, даже удивительно, что язык был английским. Причем вполне современным на мой взгляд, хотя книга и выглядела, как будто написана в веке этак десятом. Я вопросительно подняла глаза на Гана.
– Это древняя магия, язык становится родным, для всех кто читает. Открывается книга только некоторым.
– Что?
– Я не смог ее открыть в машине – тихо произнес гипнотизер, параллельно выпуская дым изо рта.
– А почему я могу?
Ган пожал плечами.
– Это же, не потому, что я одержимая?
Крис и Ган слегка улыбнулись.
– Нет – ответил гипнотизер – Скорее всего, это из-за связи.
Я резко захлопнула книгу и почти ткнула ею в Криса.
– Открой ты, если это не, потому что, во мне демон поселился, тебе она тоже откроется.
Ган немного напрягся, как и Крис. Они не были уверены и поэтому боялись, что причина как раз в моих черных глазах. Крис медленно протянул руку к обложке и аккуратно приподнял ее. Книга открылась, и он облегченно выдохнул.
– Довольна?
Я сжала челюсть и кивнула.
– Откуда ты знал, что она мне откроется? – я обращалась к Гану.
– Это была теория Нинет и Фреи. Мы не знали наверняка, таких книг было немного, но из того что подарил нам скудный архив охотников и метод дедукции, мы смогли предположить, что книга открывается лишь тем кто замкнул связь.
Я не была до конца удовлетворена ответом.
– А как тогда алхимики могли воспользоваться рунами, раз книги можно открывать, только если связь замкнута? Выходит у кого-то она тоже такая?
Ган потер переносицу.
– Не исключено, но вряд ли кто-то стал бы рисковать и позволять возникать стеблю ковена. Скорее всего, у них есть перепечатка не зачарованная этой магией.
Мы склонились над книгой втроем.
– Я ни черта не вижу. Чистые страницы – Ган сел напротив нас с Крисом и отклонился на спинку стула.
Я вглядывалась в руны. У Гана на телефоне были сфотографированы руны из формулы, а я искала те, что видела на руках у «шестерок» этим вечером. Вдруг я с ужасом поняла, что руны у него на телефоне и руках официантов совпадают. Я рассказала Крису и Гану об этом, а те слегка притихли, будто начали думать о чем-то ужасном. Что ж вполне ожидаемая реакция.
Книга была очень ветхой и одновременно прочной. Подобные ощущения испытываешь, когда видишь ветеранов войны. Жизнь оставила на них неизгладимый отпечаток, но они выглядят так внушительно и крепко, как будто у них внутри есть огонь и стержень, которого ты никогда не познаешь.
Мы перевернули, наверное, двадцатую страницу, как мои глаза нашли тот самый символ. Вообще книга была подобно словарю, в углу каждой страницы стояла руна, а все остальное было ее описанием. Три отрезка выходящих из центра круга. Руна страха, возраст которой был точно неизвестен.
– Используется в основном для наведений проклятий. Перевернутое обозначение рисовалось на щитах, дабы даровать владельцам бесстрашие. Те, кому знак врезался в кожу, навсегда оставались в страхе перед человеком, клеймившим их – Крис закончил читать и посмотрел на Гана.
– Кори запугивал «шестерок»? – спросила я.
– Боюсь, все намного серьезнее – тихо проговорил Ган – Откуда такая же руна могла взяться в формуле из лабораторий алхимиков?
– Допустим, теоретически, они работают вместе – задумчиво произнес Крис.
– Зачем Кори подрывать политическую деятельность дяди? – продолжил Ган – Зачем убивать кого-то на балу?
Крис пожал плечами, а я переводила взгляд с одного на другого.
Я продолжила листать страницы.
– Руна молчания – тихо прочитала я, знак был похож на закрытый рот в воображении кубиста – Врезанная в кожу дарует человеку вечную тишину.
Остался еще один знак. Его мы искали долго, стрелка на часах перевалила за полночь. Пачки сигарет моих спутников изрядно похудели. Мои глаза нещадно слипались, а рот то и дело расходился в зевоте.
– Руна повиновения – проговорил Крис.
Ган выругался.
– Они создают «шестерок» – гипнотизер был зол.
Я испуганно посмотрела на него, а он нервно сжимал и разжимал кулаки.
– А формула? – прошептала я, хотя уже догадывалась, каким будет ответ.
От действий любых рун можно избавиться просто. Относительно, конечно, но тем не менее. Достаточно срезать ее с кожи и влияние пройдет. В теории, отчаявшийся мог, просто сходив раз на кухню за ножом, бежать из дома, где его угнетают. Сабола тогда не врал, с ним что-то сделали.
– Они смогли сделать сыворотку или как она называется. Смогли усилить руну компонентами. Яд Готто и того паука, что пленил тебя, парализует, скорее всего в правильных пропорциях, он вполне может усиливать руну повиновения. Эта синяя жидкость бугимена, усиливает руну страха.
– А руну молчания, что усиливает ее?
– Наверное, что-то, что мы еще не расшифровали.
– Но Сабола не молчал.
– Руна молчания иногда носит более абстрактный характер. Он не мог сказать кто его хозяин.
Я закусила губу.
– А кровь оборотня, цербера, что с ними?
Крис выглядел еще более напряженным, чем когда либо. Он нервно теребил кончик сигареты, словно никак не решался закурить.
– Нужно хорошо проработать все свойства этих компонентов. Я не алхимик, да и никто из нас кроме Фреи в таких вещах ничего не понимает. Сомневаюсь, что мы можем доверять кому-то из алхимиков кроме Рика.
На имени моего друга Крис как-то замялся, а меня согрело чувство мести. Все-таки, что не говори, но даже если ты прекрасный и добрый человек, то ощущение небольшого триумфа возмездия над кем-то, тебя все равно непременно порадует.
Ган устало потер глаза.
– Крис ложись на диване, не светись лишний раз на той тачке. Давайте-ка поспим, а с утра сообщим остальным.
Я кивнула головой. Ган быстро взбежал по лестнице, а я все никак не могла оторвать глаз от руны повиновения. Крис легко тронул меня за плечо, а я заторможено отстранилась. Скорее из принципа, чем от желания. Уж очень я была уставшей.
– Прости – прошептал он и пошел на диван.
Я посмотрела на его широкие плечи и темные волосы. Он стянул рубашку, а под его кожей перекатывались мускулы. Я все еще считала его красивым, наверное, всегда буду.
Бережно закрыв фолиант, я пошла вслед за Ганом наверх. Оказавшись в своей комнате, я избавилась от грязного платья и надела пижаму. Сон не шел, поначалу, но потом я снова ощутила знакомый холодок ногами. Бугимен снова явилась в мое сознание.
Я села на кровати, а она расположилась, на подоконнике закинув ногу на ногу.
– Скучала? – улыбнувшись, спросила она.
– Да, примерно так же как скучают по раковой опухоли.
Она расхохоталась.
– Фу, ну какая ты грубая. Это потому что я переспала с твоим парнем?
Я сжала зубы и промолчала.
– Ой, да он сам был не против.
– Мне плевать.
– Врунья из тебя никакая – она растворилась в воздухе дымкой и тут я поняла, кого она мне напоминает, Чеширский кот.
Много «Алисы в стране чудес», слишком много за день.
Она возникла рядом со мной, всего в паре сантиметров. Ее дыхание обожгло мне ухо, причем в прямом смысле, как будто спичку поднесли. Я отдернулась и нащупала рукой то место, оно обуглилось, и я задрожала.
– Зачем ты делаешь это? Почему я?
– Все-то тебе расскажи. Хозяин твой тоже любопытный донельзя, вы, наверное, поэтому спелись.
Я сглотнула.
– Ты говорила с Крисом? – она расхохоталась.
– Вас весело пугать – она как ребенок развела руки в стороны.
– Как тебя зовут, на самом деле? – спросила я.
Девочка накручивала на палец фиолетовую прядь.
– Ну-у – протянула она – Как тебе имя Симона? Или Гризельда? Я так давно живу, что перебрала кучу разных названий. Представляешь – расхохоталась она – Меня даже драконом звали, наверное, потому что пришла пугать одного милого малыша, который начитался про рыцарей.
Я сжала руку в кулак.
– Ты убила ребенка?
Она скорчила свой аккуратный носик.
– Ну, у тебя совсем нет воображения, что уж говорить о твоем стиле. Как вульгарно убивать детей. Я, между прочим, поэтому братишку твоего не трогаю.
У меня сработал инстинкт. Я бросилась в коридор и схватила арбалет, наставив на гостью.
– Не смей трогать Ника, дрянь – почти прорычала я.
Девочка закатилась таким диким смехом, что меня парализовало от ужаса.
– Ты, правда, думаешь, что сможешь прострелить меня этим, в моем же собственном творении? Это так же нелепо, как убить режиссера в его собственном фильме. Хотя…знаешь, будет забавно, пожалуй, попробую как-нибудь.
Она щелкнула языком, и арбалет просыпался сквозь мои пальцы черным колючим песком. Я не сразу поняла, что это мелкие стеклышки, впивающиеся в мою кожу острыми концами. Девочка поманила меня за собой, вниз на первый этаж.
Мы спустились по лестнице. Все в точности как в квартире Гана, только внутри моего сна. Она встала над спящим Крисом и провела кончиком пальцев, почти нежно, по его щеке. Я еле поборола желание подбежать к ней и оттолкнуть, чтобы она больше никогда не дотрагивалась до него. Спящим он был таким беззащитным.
– Такой красивый – мечтательно проговорила она – Так ты его теперь ненавидишь?
