Текст книги "Цветок и камень 2 (СИ)"
Автор книги: Александра Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Иванова Александра
Цветок и камень
Книга вторая
Глава 1. Урок контроля
– Не кричи, Денни, это все равно не поможет – Хенрик устало провел рукой по своей назревающей лысине.
На его крупной плеши уже успела выступить испарина, хотя я сама была не лучше. Мою футболку, наверное, можно было уже выжимать.
Мы битый час в тренировочном зале пытались обуздать мои новые силы, а именно сдвинуть ложку с места мыслью. Ладно, согласна, фраза странная, надо пояснить.
Несколько месяцев назад в январе, то есть примерно восемь, так как сейчас сентябрь входил в свои права, я на своем отборе оказалась «шестеркой». Каким образом? Да черт его знает. Меня и еще троих участников привели на арену с великанами, а я одна единственная бегала от них как испуганный котенок от пылесоса. В свою защиту могла сказать, что выглядели эти чудовища крайне недружелюбно. В нашем мире это, вроде как, считается узаконенным порядком. Есть верховные, или старшие, маги и их подчиненные, младшие, они и называются «шестерками».
В идеале моя история должна была быть совсем не такой. Причем не такой с самого начала, последнее, что я могла предположить, так это то, что я сама отношусь к классу подчиненных. Если я «шестерка», то я достаюсь магу и до конца жизни выполняю его приказы. Всех все утраивает. Да только в моем случае все пошло не так как планировалось.
Первое и самое бредовое, что я только могла выкинуть, это то, что я влюбилась. Да именно. Банально и глупо. Хотя…
Высокий, мускулистый, зеленоглазый и весь в татуировках, ну словом, как мама запрещает. Ладно, не очень оправдывает.
Суть в том, что здесь в среде магической отношения между хозяевами и подчиненными запрещены. Почему? О, это самое противное. Оказывается, что чувства катализатор связей. Сначала я и Кристофер Стоун думали, как, впрочем, и все остальное сообщество, что связь эта односторонняя. Как же мы ошиблись. Наверное, стоило помнить, что в природе все симметрично.
Когда «шестерка» и хозяин находят друг друга, «шестерка» попадает в зависимость. Причем в магическую зависимость. Она должна исполнять приказы хозяина, слышать его мысли и испытывать его чувства. Это буквально крепится в ее генетическом коде. Словом такая очаровательно чуткая прислуга. Каждое слово, включая даже брошенное в сердцах «заткнись», воспринимается «шестеркой» буквально. Крис, правда, нашел способ обойти эту бескомпромиссную покорность.
После того как я и он… ну, вы поняли, мы замкнули связь. Он смог делать тоже, что и я. Телепатия стала двусторонней.
Я и он испугались, но отвязаться друг от друга уже не смогли. Начали, как бешеные искать объяснения и надо отдать должное нашей подруге Перчик, нашли. Наполовину огненная фея поехала в Австрию и привезла оттуда странно одетую женщину с бородой. Вообще Хильда наполовину гном, но не суть. Она историк любитель, я и Крис для нее две лабораторные крысы. Последние полгода она копается в наших жизнях совершенно без стеснения.
Кстати телепатия единственной проблемой не стала. Приказывать смогла и я. Правда мы до сих пор не нашли логику в моих приказах. Мой друг Рикки связывает это с тем, что я девушка. Ну, для Рикки вообще не существует создания более загадочного и непонятного чем девушка, но об этом чуть позже. Приказывать напрямую, как Крис я не могла, но если я чего-то сильно желала, внутри, то Крис был вроде как обязан это исполнить.
Полгода назад я хотела скрыть от него то, что творится у меня в голове. Не просто хотела, мне это было жизненно необходимо. И он не смог слышать мои мысли почти день. В тот раз к слову это было связано с тем, что его хотели убить, а он не хотел, чтобы я вмешивалась. Хорошо хоть запретить не догадался, перебарывать его приказания у меня не получается.
Тогда же полгода назад произошло и еще кое-что, я бы даже сказала гигантское кое-что. Кое-что с такой здоровой буквой «К» в начале.
Словом Крис у нас охотник. Член супер крутого отряда по отлову разной магической нечисти. Когда его отправили на смерть, подставили, проще выражаясь, я просто обязана была его спасти. Заручившись поддержкой его сестры Нинет Стоун и помощью Рикки, я смогла узнать, кто же на самом деле стоит за всеми нашими злоключениями. Хотя «узнать» слово малоподходящее этой ситуации, мы нашли верхушку айсберга, но чтобы спасти Криса хватило.
Там среди пауков убийц Крис якобы случайно забыл отдать мне приказ использовать свои способности. Перевести на нормальный язык, оставил меня беззащитной. Нет, он не такой урод каким кажется, это был эксперимент. Удачный, кстати говоря, правда, меньше ненавидеть я его от этого не стала. В общем, испугавшись за него, я смогла под запретом разнести в пыль огромный комплекс судостроительной верфи вместе с ядовитыми пауками-оборотнями.
Ну, в общем, на этой ноте надо вернуться в тренировочный зал.
Хенрик Рой, пожилой мужчина с залысиной, мой бывшийнастоящий тренер. Как так? Просто.
У каждого ребенка с магическими способностями от восьми до восемнадцати лет есть куратор. С ним ты отрабатываешь способности, перед тем как пройти отбор. Словом десять классов отработки и развития волшебных сил. Хенрик Рой был куратором группы из девяти человек, включая меня, Нинет Стоун, Рикки Спаркса и Чарны Кинг, моей лучшей подруги.
Я вообще-то была телекинетиком, отличным телекинетиком, с предрасположенностью к управлению пламенем. Это редкость и особая гордость. Кстати из-за таких активных способностей я вроде считаюсь странной сильной «шестеркой».
После того случая с выходом из-под контроля, Хильда посчитала разумным начать мне отработку моих способностей с новой стороны. Дело в том, что теперь они получили выход не только полностью зависящий от моей воли и желаний, но еще и от чувств. Как раз над той частью связанной с чувствами, Крис и не имел контроля, впрочем, как и я. Опасения Хильды я могла понять, я ведь от страха превратила в муку целую верфь.
Хенрик Рой, спасибо ему, не прогнал нас и не предал, когда мы рассказали ему о том, что сделали. Напротив, мужчина проявил живой исследовательский интерес, и теперь раз в неделю помогал мне развивать и оттачивать мой телекинез. Мы пытались связать мысли и эмоции, чтобы я не натворила всякого. Хенрик полагал, что если мое желание использовать телекинез на каком-то предмете, будет иметь эмоциональную основу, я смогу использовать его независимо от приказаний Криса, а заодно подчинять его собственной воле.
– Не могу! – я с силой пнула маты, лежащие около стены.
Отлично, теперь к разочарованию прибавилась и боль в большом пальце.
– Денни, ты можешь и не хочешь.
– Хенрик, я полгода пытаюсь и что? Разбиваю лампочки под потолком, вот что – в моем голосе звенела ярость.
Полгода этих тренировок, полгода нервов, а я никак не могу сдвинуть именно тот предмет, который нужен. При этом довольно удачно громлю все вокруг.
Крис предлагал, конечно, разрешить мне использовать способности постоянно, но это было бы трудно скрывать от окружающих. Если нас поймают, то, скорее всего, убьют. Если бы между нами происходило соревнование «У кого сильнее инстинкт самосохранения?» я бы выиграла с закрытыми глазами.
– Тонкость в том, что ты именно не хочешь. Ты злишься, и злость находит посторонний выход. Но твое желание именно оно должно быть пропитано этой злостью, понимаешь Лерой?
Я кивнула. Подобные фразы я слышала уже не первый раз.
Хенрик Рой был высоким подтянутым мужчиной, силой которого являлась способность к полетам. Вот и сейчас он подлетел к выбеленному потолку, чтобы вынуть остатки лампы. Мне стало немного стыдно, после занятий со мной он постоянно что-то чинил.
– Слушайте, я стараюсь, правда.
Хенрик широко зевнул, прикрыв рот кулаком. Уже десять вечера, а куратор на ногах с шести утра. Этот мужчина просто Супермен, если умудряется вести одновременно группу восьмилетних ведьмаков и меня.
Я улыбнулась, натягивая синюю толстовку поверх старой безразмерной футболки. Ему надо выспаться, а Крис уже подъезжает, чтобы забрать меня. Хозяин последнее время перестал пользоваться мобильником со мной, он просто думал, а я улавливала. Удобно на самом деле, зато я почти всегда знаю, что с ним и где он.
– Уходишь?
– Да пора – я взяла сумку – До свиданья, Хенрик. Простите за лампу, Крис обещал, что будет вам доплачивать за ремонт.
Хенрик ухмыльнулся. Его лицо от этого покрылось еще большим количеством морщин.
С того момента как я познакомилась с ним в восемь лет он сильно постарел. Его руки все еще сильнее покрылись выступающими венами, а волосы еще больше проняла седина. Но вот глаза они не старели, в них горели озорные огоньки, как будто ему было семнадцать. Поразительный человек. Будто не от мира сего.
Я вышла через красную дверь, и тихо ступая по отполированному полу, направилась к холлу. Тренировочный зал Хенрика располагался в старом здании фехтовальной секции. По назначению это место уже не работало много лет. Ведьмаки выкупили его и превратили в тренировочную базу. Хенрик преподавал и курировал уже лет двадцать, и всегда здесь. Ему много раз предлагали перебраться в более оснащенное и новое здание, но он отказывался. Не принуждали его потому, что, несмотря на нехватку нового оборудования, ведьмаков он подготавливал первоклассных.
Я прошла через стойку администратора, над которой висел выцветший плакат с фехтующим мужчиной. Когда я сама тут училась, этого шпажиста называли Боб. Почему, оставалось загадкой по сей день. Мы с Чарной еще договаривались «Встретимся у Боба».
Тут в холле было тихо, только карликовая пальма в горшке лениво шелестела листьями.
Поправив неудобную тонкую лямку сумки, я шагнула за стеклянные двери. На парадной лестнице я глубоко втянула воздух. Повеяло прохладой.
Криса еще не было, наверное, застрял на каком-нибудь светофоре.
Кстати мы с ним не вместе. Полгода назад своим экспериментом он чуть не сделал из меня убийцу нескольких человек. Когда он напугал меня тем, что проигрывает нескольким кровожадным паукам моя сила вышла из-под его контроля, а главное она вышла из-под моего. Я могла убить его самого, его сестру, наших друзей и все потому, что он решил поэкспериментировать. Простить его за это было сложнее, чем мне казалось.
Быть честной я и до этого хотела с ним порвать. Нет, не подумайте, я была с ним счастлива. Просто пока мы были вместе, мы ставили очень многое под угрозу. Из-за слепого эгоизма мы перестали думать. Мало того что, пока Крис не дал мне серьезный повод его бросить, я сомневалась, что смогу отвернуться от него. По крайней мере, спасибо ему, за прекрасную возможность самой разрушить наши отношения.
Сначала было трудно, живя в одном доме, сохранять холодную вежливость. Но мы с Крисом за последние полгода в этом поднаторели. Первое время мы просто не общались, но потом у нас получилось даже поддерживать разговор без того чтобы друг на друга не наорать ну или не начать срывать друг с друга одежду в поисках ближайшей горизонтальной поверхности. Оказывается явление под названием «страсть» не выдумка. Моя злость и обида помогли мне соорудить стены сознания, так что сейчас мы оба были изолированы. Так проще. Просто если ты орешь на человека которого любишь, пытаясь доказать как же сильно он не прав, а он в это время начинает испытывать боль или чувство вины, твоя злость быстро сходит и ты начинаешь испытывать тоже самое. Наша телепатия стала полностью контролируема.
Я уселась на верхнюю ступеньку пытаясь успокоить расшалившиеся нервы. Так всегда происходило перед тем, как мне предстояло провести какое-то количество времени наедине с Крисом.
Мои глаза рассеяно бегали по близлежащему окружению. Темные силуэты деревьев стеной обступающие небольшую стоянку слабо шевелили своими чуть тронутыми желтизной листьями. Сентябрь сулили пасмурным, поэтому я взяла привычку, носить зонтик. Хотя сейчас, небо было безоблачным, а летняя жара спала не до конца. Вытянув ноги в старых заношенных кедах, я устало опустила голову и уткнулась лбом в ладони. Последнее время меня мучили жуткие головные боли.
Я прикрыла глаза, потерев переносицу пальцами. Еле-еле удалось подавить зевок. Как же я была измотана. Как будто каждая мышца в теле оказалась под невероятным напряжением.
– Денни – послышался до боли знакомый голос.
Крис уже припарковал машину и шел ко мне. Одет он был в белую футболку и темные джинсы. Его татуировки на руках было видно даже отсюда. Бородка, которая делала его лицо одновременно и мужественным и дерзким стала немного длиннее. Последнее время ему было не до парикмахерских забот. На работе ему повесили серийного маньяка.
– Почему задержался? – я, шаркая, спускалась к нему навстречу.
Он замер в метре от меня и неловко отступил назад. Неловкость это вообще теперь с ним наша фирменная фишка. Наверное, все-таки трудно оставаться друзьями, если видел кого-то голым, или если чуть не сделал из своей девушки убийцу. Понятия не имею, что является более неловким. Злость за тот случай, вообще-то прошла, просто поганое остаточное ощущение обиды, не так сильно хотело меня покидать.
– Пришлось ехать в объезд, там дорогу чинят.
Я кивнула и тихо пошла к машине. Крис шел на расстоянии, но по ощущениям как будто вплотную. Я закусила губу, пытаясь отвлечься от мысли, что между нами такое маленькое расстояние.
– Как занятие? – спросил он, когда двери его Camaro закрылись за нами.
– Я опять разбила лампу.
Крис фыркнул от смеха.
– Не смейся, сам бы попробовал двигать ложки. Они маленькие, это слишком миниатюрно для меня.
Крис хмыкнул.
– Так и подумал.
Я шутливо подтолкнула его плечо, и он завел мотор. От прикосновения к его коже по телу пробежали мурашки. Он снова оказался слишком близко. Как там говорит Чарна? А точно. Критическая зона.
Он почувствовал меня и повернулся. Я медленно вдыхала и смотрела ему в глаза. Пульс участился. По коже прошла судорога и мурашки. На губах пролетело его горячее дыхание. Его голова была всего в паре сантиметров, когда я как ошпаренная дернулась назад.
– Не заезжай больше за мной, ладно? Дай, лучше деньги на такси.
Крис сжал челюсть.
– Ладно.
Я обтерла потные ладони о штаны. Телефон!
Крис услышал это быстрее, чем я попросила, и заглушил двигатель. Такие моменты снова и снова рушили стены сознания.
Много ли таких моментов было за полгода? Раньше почти каждый день, сейчас инциденты стали намного более редкими. Держаться от него как можно дальше было очень трудной задачей для меня. Да если бы не обида, даже здравый смысл не остановил бы меня от того чтобы прыгнуть к нему на шею. Готова признать, что в элементарной гордости есть свои плюсы.
Я выскочила на улицу и направилась обратно в зал. Шпажист Боб все также замер в выпаде, но было как-то тихо. Пальма!
Горшок был свален, по полу рассыпались катышки земли. Это я устроила? Иногда из-за порывов эмоций я вытворяла что-то подобное. Конечно, отсутствие близости с Крисом делало мои способности менее разрушительными, но полностью от эффекта я не могла никак избавиться.
Правда, сейчас меня что-то насторожило. Мы сидели в машине довольно далеко, так что вряд ли я бы уронила горшок, не задев, например, стеклянные двери или Боба.
Я, борясь с подкатывающим к горлу страхом, побежала по темному коридору. Распахнула красные двери и заступила за порог. Зал был пуст, свет выключен. Добавить песка и перекати поле, выйдет неплохой такой вестерн.
Мой телефон покоился на одной из лавок. Я взяла его и сунула в карман. Подчиняясь непонятному позыву, ноги сами повели меня к тренерской. Хенрик не выходил из здания, он должен быть там. Скажу ему про пальму, он ведь ее каждый день поливает, а она упала. Я потянула круглую ручку на себя и шагнула в темноту.
– Хенрик? – позвала я куратора, нащупывая правой рукой выключатель.
Щелкнул свет.
Из горла вырвался крик полный ужаса. Такой киношный, что аж самой было противно.
Меня накрыла истерика.
Хенрик Рой лежал на полу со сломанной шеей. На его лице застыла гримаса ужаса, а волосы стали белыми как снег от седины.
Глава 2. Кладбище
Машина Криса уже выруливала на стоянку, когда мой мобильный телефон пропищал мелодию вызова. Я бледными руками, летом позагорать как-то не вышло, достала его из кармана осеннего плаща.
– Прости, что не смог приехать.
– Ничего, Джено, Хенрик не преподавал у тебя.
Это правда, мой бывший молодой человек, а ныне друг, Джено Дей был старше меня на год. Я раз мы не одногодки, то и инструкторы у нас разные. Куратора Джено, кажется, звали Юджин… или Юстас. В общем, определенно что-то на ю.
– Я должен поддержать тебя, ты ведь с ним отрабатывала свои новые силы последнее время.
Ах, ну да, Джено я все рассказала еще в мае месяце. Даже странно, с какой легкостью я обсуждала с ним личные темы. Будто и не было между нами никаких романтических отношений.
– Все в порядке, правда. Я к кладбищу подъехала, позвоню вечером хорошо?
– Да идет. Люблю тебя.
– И я тебя – ответ был машинальным, но мой спутник рядом напрягся и сжал руль.
Я ткнула пальцем в экран и перевела глаза на сосредоточенного Криса.
– Как там Джено? – пробубнил он.
– Давай не сейчас.
– Ох, прости, это ведь больше не мое дело – бросил он.
Если бы сарказм можно было превратить в золото, то за последние несколько месяцев мы бы с Крисом обогатились.
– Ты закончил?
– Да – резко бросил он, грубым голосом.
Отлично.
Я вышла из машины. Вернее выскочила как пробка из бутылки шампанского и почти бегом направилась по газону к могиле. Подальше от Криса. Петляя между надгробиями и застревая каблуками в грязи, я старалась не думать о том, что сегодня обещали ливень.
Мои приготовления к походу на похороны вообще были какими-то сумбурными. Впрочем, как и все последние три дня. После того как я нашла Хенрика Роя в тренерской комнате, я только и делала, что отвечала на вопросы кого не попадя. Полиция, охотники, друзья, родственники беспрерывный поток любопытных носов. Вопросы родственников были еще более или менее логичными, хотя и эта уверенность как-то ослабла после звонка троюродной внучки, которая думала, что ее деда звали Герман.
Последнее время я почти не спала, поэтому мое и так бледное лицо украшали два огромных темных пятна под глазами. Из одежды на мне были пара туфель с небольшими каблуками, юбка-карандаш, темная рубашка и черный плащ. Косметику я использовать не стала вовсе, а на голову одела серый ободок. На выходе Крис буркнул что-то про семейку Адамс, но я чувствовала, что ему нравится то, как я выгляжу.
Здесь между деревьями и могилами было тихо. Мы находились на волшебной части кладбища. Тут покоились только маги, поэтому случайных свидетелей слегка необычных похоронных обрядов не наблюдалось.
Я руками пыталась пригладить растрепанные темно русые волосы, доходящие мне теперь до поясницы, но крупные кудри от этого еще сильнее разметало по плечам. Ладно, плевать, я пришла сюда, чтобы проститься с учителем, а не думать о том, как я выгляжу.
Впереди, в свете редких лучиков солнца выглядывающих из-за туч, показалась толпа людей. Я прибавила ходу и неожиданно поняла, что все это время Крис от меня даже не отстал. Хотя чего я ожидала от парня с его ловкостью и реакцией? Для обычных людей чуть не за магию считается поймать, скажем, кружку, падающую со стола. Ну, а вот для моего хозяина труда это совершенно не составило бы.
Слегка сбоку от толпы стояли трое: Нинет, Рикки и Чарна. Они задумчиво перешептывались, и я ощутила уже привычный укол ревности. Последнее время они часто проводили досуг вместе. Меня слегка смущало это, учитывая, что восемь месяцев назад, врага страшнее и невыносимее Нинет Стоун я и представить не могла. Теперь, правда, могу.
Я прибавила шагу и оказалась рядом с ними. Чарна чмокнула меня в щеку, Рикки приобнял, а Нинет… ну это Нинет. Мы кивнули друг другу и даже улыбнулись уголками губ. Трудно быстро наладить отношения, с человеком которого привык ненавидеть.
Чарна, как обычно выглядела с иголочки. Полусапожки, изящные брюки в обтяжку и стильный жакет, смотрелись ну очень красиво. Ее каре, как будто только из салона, украшала заколка в виде ящерки. Я подмигнула ей, указав рукой на этот аксессуар. Она немного растерянно кивнула и снова обратила внимание на мрачную толпу вокруг нас.
Рикки решил ограничиться темной рубашкой и приличными брюками. Учитывая, его несметное количество футболок в шкафу я удивилась, что у него вообще подобные вещи имеются. Мой друг был не из самых изящных людей планеты.
Рикки провел пятерней по кудряшкам, и озорно мне улыбнулся еще больше, прижав к себе, так он успокаивал меня. Или себя.
Нинет, казалось, еще больше выбелила себе волосы. Привычная красная прядь с правой стороны теперь казалась павлиньим пером на белоснежной простыне. Ее льдисто-голубые глаза безучастно и отрешенно взирали на гроб и окружающих людей. Я знала, что ей больно. За своим каменным выражением лица, она прятала свои чувства. Сестра Криса, конечно, была той еще стервой, но Хенрика любила и уважала вполне искренне. За показатель можно было даже взять то, что Нинет, выглядящая, как правило, совершенно не в тему, сейчас, надела строгое черное платье и деловой серый пиджак. Для незнающих ее людей, это показалось бы само собой разумеющейся вещью, но только вот Нинет Стоун не ради каждого бы так поступила.
Я перевела глаза на собравшуюся толпу. Какой-то мужчина в прямоугольных очках распинался о том, каким замечательным был Хенрик Рой. Он вещал про неоценимый вклад в образование молодых подрастающих магов. Про невероятное мастерство в магических искусствах. Да он был великолепным, да только вот ты с ним не был знаком, и тебя послали из парламента или штаба.
Здесь собралась наша группа, которую Хенрик выпустил в начале года. Кроме нас четырех были еще пять человек. Они скованно покивали, а я решила проигнорировать их, теперь, предвзятое отношение ко мне. Я все-таки «шестерка», а каким бы не был ты свободолюбивым, ты все равно со временем привыкнешь к неволе.
Лопоухий парень по имени Грегор сделал пару шагов от меня подальше. Будто я стала прокаженной. Стало немного обидно. Ведь я помню, как застала его плачущим несколько лет назад, за стойкой возле Боба. В тот день Нинет разозлилась и ударила его током, потому что Грегор наступил ей на ногу. На этом дело не закончилось. В итоге Нинет подняла его на смех, и он завалил какой-то тест. А ведь этого урода еще успокаивала!
Когда речь кончилась, заиграла траурная музыка. На похоронах ведьмаков ее исполняли музыкальные инструменты без музыкантов, которые парили сами по себе в воздухе. Я поежилась, лишь бы не натворить чего на эмоциях.
Контрабас дергал струнами сам по себе. Пианино играло клавишами, будто за ним сидел невидимый призрак. От всего происходящего дух захватывало.
Крис в метре от меня напряженно смотрел на какую-то женщину с высокой прической и неуместной розовой помадой. Я вопросительно подняла брови, на что он небрежно махнул рукой. Ну, хорошо скрывай дальше, все равно потом выпытаю.
Нам велели взять по горсти земли и кинуть вниз на гроб. У меня начали собираться в глазах слезы, и я почувствовала, как Чарна сжала мою свободную руку. Вдруг стало отчаянно одиноко. Так странно ведь всего пару дней назад мы планировали даты занятий. А занятий с ним больше никогда и не будет… это так странно и неправильно.
Мы кинули темные влажные катышки камней и земли одновременно с Чарной. Они с глухим стуком дарились о крышку гроба. Я вздрогнула и, поджав губы, отошла, дав место вдове Хенрика.
Тучная женщина лет сорока пяти вежливо улыбнулась мне, но поспешила отойти в сторону. Что поделаешь? Я все еще «шестерка».
Кима Рой воспитывалась в такой же семье, как и я. Чопорные, надменные и совершенно не признающие какие-либо общечеловеческие нормы. Часто в таких семьях есть невероятно мерзкая особенность считать себя выше остальных. От подобного воспитания, если честно трудновато избавиться. Не будь у меня друзей, таких как Рикки, Чарна и Джено, я, наверняка, вплоть до отбора относилась бы к «шестеркам», как к грязи.
Нет, только не подумайте, что я вела себя с ними чересчур учтиво. До отбора я и сама частенько была груба. Просто я не издевалась над ними. Так вышло, что «шестерки» в нашем мире чернь и с ними дружбу водить не принято. Сейчас, меня порой достают отголоски стыда за то, что я не была достаточно с кем-то вежлива. Но ведь я росла в довольно консервативной семье, лишенной эмоций и человеческого тепла, но, тем не менее, консервативной. Попробуй я кинуться помогать какой-то «шестерки» отец бы нашел наказание, от которого я бы волком взвыла.
Кима Рой кинула пригоршню земли вниз в яму. Женщина пробормотала слова прощания, и отошла в сторону, утирая глаза платком. Мне стало жалко ее, хотя в последние дни вдова моего тренера не отличалась со мной дикой любезностью.
Вообще по-хорошему кошмар, который мне пришлось пережить за эти три дня, был действительно сущим адом. Сначала меня пожалели, потом стали подозревать, следом чертовы допросы и никому невдомек, что я потеряла дорогого мне человека.
Контрабас выудил из себя особенно низкую и долгую ноту, следом подпрыгнул и залетел в чехол. Какой-то мужчина с бакенбардами поднял его и направился к выходу с кладбища. Музыкальные инструменты исчезали в чехлах один за другим. В конце концов, и люди стали покидать место похорон.
Мне помахала рукой девочка из моей тренировочной группы, но тут же получила по рукам от незнакомки с неуместной розовой помадой. Ах, вот оно что, я не единственная «шестерка» на этом мероприятии. Этой девочке, Лили, тоже разрешили присутствовать на похоронах учителя. Только такую вольность, как приветствовать кого-то ее хозяйка не позволяла.
Лили тем временем потупила взгляд, и я не успела поприветствовать ее в ответ. Рикки потянул меня за рукав, глазами указывая на небольшую рощицу в нескольких метрах от нас. Крис сжал челюсть и кивнул.
– Жду в машине.
Он направился к хозяйке Лили. Интересно, что его может связывать с дамой средних лет? Он, конечно, не слыл в обществе мистером моногамия, но эта дама не отличалась ни красотой, ни манерами, да и возрастом годилась ему в матери. Надо будет узнать потом, кто это.
Я, увязая каблуками в земле, направилась за Рикки. Чарна и Нинет ободряюще мне улыбнулись, но остались стоять на месте. Они как-то волнительно озирались. Что происходит?
Мы с моим не самым низкорослым спутником скрылись из виду. Я тут же была притянута к его груди.
– Ты в порядке? – почти прошептал он.
Я кивнула и заговорщически прищурилась.
– А ты ведешь себя странно.
– Это называется поддержка. Советую посмотреть определение в словаре. Хотя ты бы знала, что это такое, если бы все лето не была бы занята соревнованиями по сарказму с Крисом.
Я хихикнула.
– Да, точно, мне стоит обновить свой словарный запас, а то не выиграю золотую медаль.
Я отстранилась и заглянула в глаза другу. Эмерик Спаркс был долговязым, худощавым, кудрявым парнем, который в прошлом месяце отпраздновал свой девятнадцатый день рождения. Мы дружили уже так давно, что я безошибочно различала мотивы его поведения. Сейчас, например, в его серых глазах читался нечеловеческий интерес. Ему что-то не терпелось рассказать, а по опыту мне известно, что Рикки мастер влипать в неприятности.
– Что ты натворил? – я сузила глаза.
– Да почему сразу натворил то?
Я проигнорировала его вопрос и он, слегка понурившись, продолжил.
– Ладно, так и быть, слушай. Помнишь верфь?
Ха! Пошутил, так пошутил. Этот кошмар наяву меня до сих пор преследует ночью.
– Естественно – хмуро пробормотала я.
– Так вот, там были разные виды пауков.
Так и есть, их была чертова туча.
– Ну, смысл?
Рикки извлек из кармана брюк какой-то листок и протянул мне. Это была ксерокопия какого-то документа, как в исследовательских лабораториях. Печать в углу была смазанной и не читабельной.
Логично, Рикки, был и остается учеником алхимиков. Вообще основной способностью Рикки была способность вызывать у людей разные неприятные штуки, ну, например, мигрень, приступы чего-то и так далее. Таких как он без вопросов и предысторий отправляют к алхимикам, которые изучают разные яды и прочие вещества. Не уверенна, что Рикки это нравится. Он и в школе был не фанат химии, а уж возиться с ядами так вообще далеко не мечта всей его жизни.
Я смотрела на протянутые мне химические формулы и какие-то схемы.
– Ну и на что я смотрю?
– На формулу.
– Гениально. Это я уже поняла. На формулу чего? И причем тут пауки?
Рикки широко улыбнулся. В глазах его заиграли озорные огоньки.
– Формула какого-то лекарства.
Очаровательно. Меня утащили в кусты, чтобы показать формулу лекарства.
– Ну, а мне с этого, какой прок?
– Ладно, Денни, послушай. Помнишь партию с пауками из Мадагаскара?
Я кивнула.
– Ну, так вот, видишь, это – он ткнул пальцем в один из компонентов формулы – Это химическая формула их яда. Далее – он продвинул палец – Химическая формула яда тех зубастых с верфи. У которых клыки ядовитые во рту с двух сторон были. Далее пауки с красным крестом на спине.
Рикки продолжал перечислять формулы и называть мне пауков. События той ночи на пристани я помнила отчетливо и каждый раз с содроганием. Образы пауков один за другим возникали в мыслях.
– Ладно, хорошо, то есть ты хочешь сказать, что это уравнение реакции смеси яда тех пауков, так? Но я до сих пор не понимаю, к чему ты клонишь.
– А к тому, что когда тех членистоногих ты размозжила в песок, у нас в лаборатории их яд не мог ниоткуда взяться. Суть в том, что он появился у алхимиков раньше, чем ты их убила, а значит, значит, алхимики знали о том порте, значит, пауки были там не случайно. Это был вольер.
Я широко распахнула глаза.
– Рикки, это не наше дело. У них мог быть тот яд и раньше или вообще из другого места, это всего лишь формулы. Может это гипотетические формулы. Как в школе.
Рикки помотал головой.
– В лабораториях алхимиков нет гипотетических формул, а уж тем более яда лежащего там просто так. Яд портится со временем, а эта реакция – он ткнул пальцем в рунический символ на мятом уголке листа – Вообще проходит с участием магии. Совпадение, что как раз те самые породы пауков совершенно случайно оказались в одном месте? Случайно кто-то решил смешать яд именно этих пород?
Я закусила губу.
– Не наше дело.
Рикки вспылил.
– Еще как наше! Мы там чуть не погибли.
– Не лезь, я тебя прошу.
Рикки упрямо помотал головой.
– Нет Денни. Тут есть компоненты, которые очень сложно достать, незаконные компоненты. Алхимики создают что-то, а для этого чего-то они разводили пауков. Помимо ядов они зачаровывают смесь и добавляют туда очень серьезные вещи. Некоторые формулы я даже не знаю. У получаемого вещества просто невероятно сложный структурный состав…
