Текст книги "Мертвое солнце"

Автор книги: Александра Христова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Нет, одно время Настасья пыталась приучить меня к ленточкам-заколкам, но я взбунтовался и наотрез отказался подходить ко всей этой девчачьей дребедени. Мало того что на меня и так косятся… косились из-за длинных волос, а если я еще и заколку бы нацепил, то точно заподозрили бы в чем-то небесно-синем! Подобные намеки как-то были, были… Правда, после трех сломанных рук, пяти свернутых набок носов и двух десятков выбитых зубов от меня отстали и больше подобных шуточек старались не отпускать. Другое дело, что из всех способов, которыми возможно закреплять волосы, я признавал только резинки, причем исключительно черного цвета – для надежности, что ко мне хотя бы по этому поводу никто не прицепится.

А теперь резинка порвалась… И что мне делать?

– Что случилось? – поинтересовался подошедший ко мне Рэни.

– И тебя с добрым утром, – ответил я, задумчиво рассматривая полоску материи, свисающую с моей ладони. – Скажи, ты умеешь вплетать ленту в косу?

– Что? Да, умею, – растерялся парень. – А ты что, нет? А как же ты тогда волосы скреплял? Или, – тут парень сощурился, – тебе косы плел кто-то другой?

– Резинкой, – буркнул я, пытаясь подавить всплеск раздражения. Это что за намеки?

Так. Спокойнее… Если я сейчас начну орать, никто не поймет. Лучше я его на тренировке подловлю.

– Чем? – удивился он.

Вместо ответа я только махнул рукой, засунув обрывки резинки в задний карман джинсов, и жалобно попросил:

– Тогда, может, поможешь мне с волосами?

Рэни хмыкнул и, сев на мою койку, похлопал рядом с собой:

– Садись ко мне спиной.

Хе! Не-е-ет, не права была мама, когда ругала меня за то, что я уговариваю людей делать что-то для меня. Очень полезный навык! А главное – мне не нужно тратить время на собственные бесполезные попытки.

Рэни буквально за полторы минуты заплел мне тугую косу, перевязанную на конце лентой. Я пристально осмотрел плоды его труда и, не найдя изъянов, мстительно оскалился (вот тебе за имя!):

– Отныне, парень, ты мой личный парикмахер! Будешь каждое утро мне косу плести. – И похлопал Рэни по плечу. Лицо у парня скорбно вытянулось, отчего он стал похож на обиженного жизнью бассета. А я развернулся и пошел к выходу, тихонько посмеиваясь.

С каждым шагом меня трясло все больше. Какой он, новый мир? Он отнесся ко мне неласково, превратив в раба. Что ждет меня дальше? Смерть? Или свобода?

У самой двери я остановился и судорожно вздохнул. На мое плечо легла уже знакомая узкая ладонь с длинными пальцами.

– Не дрейфь, парень, – негромко сказал Элли. – Один ты не останешься. Мы все с тобой.

Я зажмурился и, толкнув дверь, сделал шаг вперед.

Первое, что я почувствовал, был… запах. Печально знакомый мне запах полыни, можжевельника и жасмина. Меня передернуло. Я люблю цветы, но с некоторых пор я жасмин просто ненавижу! Слишком уж нехорошие воспоминания он у меня вызывает…

Я осторожно приоткрыл глаза. Ну… не все так страшно, как могло было быть. С прозрачно-голубого неба без единого облачка светят два ярких солнышка. Одно побольше и имеет оранжевый оттенок, а второе, гораздо меньше, бело-зеленое. Вместе они светятся чуть ярче, чем мое родное светило. Как там в астрономии? Класс «джи»?

Да-а-а, не мир, а мечта наркомана. Ну где еще я мог увидеть сразу двасолнца? Да еще и разноцветных.

Замок и прилегающие к нему строения (в том числе и наша казарма) располагался в небольшой, наполненной зеленью долине в горах, похожей на глубокую чашу. Замок был ажурным, сложенным из сверкавшего на солнце серо-серебристого камня, так что создавалось впечатление его невесомости.

Мираж. Вот самое подходящее определение для замка. Слишком он неестественный, словно срисованный с картинки. Нереальный.

Недалеко от входа в долину располагалось идеально круглое озеро с кристально чистой водой, по поверхности которого плавали красивые синие цветы. Идиллия. От сахарной приторности представшего моим глазам зрелища у меня свело зубы. Вот уж действительно – не верь глазам своим! Какое красивое, кукольно-правильное место – и какая чудовищная у него хозяйка…

Совсем иной вид открывался в другой части долины, закрытой от случайных взглядов замком. Несколько больших и мрачных строений непонятного назначения, четыре длинные казармы, огромное поле для тренировок, на котором возвышались самые разнообразные тренажеры, больше напоминающие орудия пыток, и… кладбище.

Я протер глаза и посмотрел снова. Но несколько рядов аккуратных свежих холмиков с уложенными на них сверху плоскими камнями не желали исчезать. Во всем этом чего-то не хватало. Чего-то неуловимого – того, к чему привыкаешь и не замечаешь, а когда оно пропадает, начинаешь тревожиться.

Прислушавшись, я понял, что меня насторожило. Птицы. Точнее, их отсутствие. В долине стояла неестественная тишина, нарушаемая только звуком шагов выходивших из казармы рабов. Ни чириканья, ни мелодичного свиста… Да что там – даже насекомых не было.

Интересно почему?

Меня легонько подтолкнули в спину, и я понял, что замер в проходе. Поежившись, я шагнул вперед. Меня быстро нагнал Элли и пошел немного впереди, целеустремленно куда-то направившись.

– А где все? – негромко спросил я у него. Эльф бросил на меня хмурый взгляд и ответил, остановившись:

– Кроме рабов, нет здесь никого. В этой долине никто, кроме тех, кто защищен стенами замка, дольше пяти лет не живет. Могилы – все, что от них осталось. А новый набор рабов будет не скоро, года через два, не раньше.

Я замер на месте и в изумлении уставился на эльфа. Это он сейчас о чем?

– Видишь эти цветы? – Элли ткнул пальцем в сторону маленьких сереньких цветочков, практически невидимых среди травы. – Это сиин, «огненный ветер». Именно из-за него в долине нет зверей и птиц. Его пыльца смертельно ядовита. Чем дольше будешь вдыхать воздух, наполненный этой пыльцой, тем больше шансов сгореть заживо.

– Это как? – не понял я.

– Пыльца сиина, попадая в организм живого существа, остается в нем навсегда. А в больших количествах она одновременно загорается. Вся. Представь себе, что происходило с теми рабами, кто был до нас.

Я вообразил последствия и вздрогнул от ужаса. Сгореть заживо… Жуткая смерть. Никогда не любил огонь, предпочитая прохладу и полумрак. А тут такое…

Стоп! А как же тогда все остальное? Почему, например, не отравляется вода в озере или земля?

Эльф, прочитав мои мысли, хмыкнул и, отойдя немного в сторону, подозвал меня к себе.

– Смотри, – сказал он и ткнул пальцем в особо густой кустик сиина.

Не решаясь подойти так же близко, как Элли, я принялся рассматривать коварное растение. Цветок как цветок. Невзрачные серо-коричневые цветочки, острые багрово-зеленые с ржавым оттенком листья…

И тут до меня дошло. Силуэт, в пределах которого рос этот цветок, напоминал человеческое тело.

От пришедшей на ум догадки я задохнулся. Это же… это…

– Именно, – кивнул Элли. Впервые за все время я был ему благодарен за чтение мыслей. – Сиину для роста необходим пепел сожженных им живых существ – за это его и называют «огненным ветром». В воде или земле пыльца просто разрушается, чего нельзя сказать о живых. В принципе именно поэтому хозяйка либо находится в замке, либо, если куда-то выходит, окружает себя «воздушной пеленой».

Меня затошнило. Что же это за мир такой, раз в нем может расти это? И как тогда в этом мире еще вообще живут?

– Зря ты так думаешь, – покачал головой остроухий. – Сам по себе сиин растет только в долине около Врат: слишком много там энергии смерти – настолько много, что не нужен даже пепел. Сюда же его специально привезли.

– А откуда тогда могилы? – поинтересовался я, отходя подальше от страшного растения. Действительно, если рабы погибают, сгорая заживо, то что тогда хоронят?

– Неужели ты думаешь, что рабы хозяйки гибнут только из-за сиина? – одними губами горько улыбнулся эльф. – Многие из нас гибнут на работах по расчистке долины: сорвался, например, в озеро – и все! Можно вынимать ледяную статую. А расчистка склонов? Неужели ты думаешь, что долина приобрела такой вид исключительно с помощью магии?

– Ну… – Я замялся. Честно говоря, я так и подумал.

Клыкастик хмыкнул.

– Не забывай еще и о том, что тренировки тоже не являются развлечениями. Да, многие из новичков кончают с собой, не выдержав участи раба. В нормальных-то условиях в нашем мире такое подчинение запрещено.

Я совсем пал духом. Да что ж мне так не везет-то? Даже этой участи – пусть и в какой-то мере трусливой и постыдной – меня лишили! А тут еще и трава эта…

– Эй, не раскисай! – Элли уже более приветливо улыбнулся, оскалив клыки. Улыбка изуродованного лица была слабой и кривой, но почему-то согрела. Улыбнулся бы мне так кто на Земле – бежал бы я… очень быстро и далеко. – На каждое существо сиин действует по-разному. Я, например, здесь уже десять лет – и ничего, живой.

– А сбежать не пробовал? – вырвался у меня вопрос.

Улыбка исчезла, будто ее и не было. Элли нахмурился и сердито глянул на меня.

– Последний идиот, который попробовал отсюда сбежать, умирал в течение пяти суток, все это время корчась в агонии. Я не хочу повторять его участь. Лучше быть рабом, но живым, чем свободным, но мертвым. – Эльф резко развернулся и направился к маленькому сарайчику на краю поля, куда до этого заходили все остальные, оставив меня в одиночестве.

Вот оно как… Значит, рабство лучше… Но ведь они все обречены. Неужели они не понимают, что умрут в любом случае? Что сиин просто не даст им шанса?

Или боятся перемен?

Я так сильно задумался, что, когда на мое плечо легла широкая ладонь, я подскочил от неожиданности и, обернувшись, увидел ухмыляющегося Лиира.

– Так, парень, а теперь давай разберемся, что ты умеешь, – сказал он.

– Ну-у… – протянул я, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Наверняка же он меня спрашивает не о моих навыках печати на компьютере, а о владении холодным оружием. – Я умею обращаться со шпагой и немного – с короткими парными мечами. Люблю кинжалы и метательные ножи, из лука стрелять умею, но очень не люблю…

Мастер выслушал меня и задал неожиданный для меня вопрос:

– Тебе приходилось убивать?

– Что? – опешил я. – Нет, не приходилось.

– Значит, ты ничего не умеешь, – резюмировал он.

– Эй! Это почему? – Сказать, что я был оскорблен, значит ничего не сказать. – Я умею драться.

– Неверно, – отрезал Лиир. – Ты умеешь фехтовать. У гладиаторов один принцип: убей, или убьют тебя. Причем убить надо так, чтобы это было красиво.

Меня передернуло. Дожил – иду рядом с человеком, который рассуждает о том, чтобы я научился убивать красиво. За что мне все это?

– Ты правша или левша? – тем временем продолжал расспросы Лиир.

– Левша. – Я не понимал, куда заходит разговор.

Мужчина походил вокруг меня, заставил сделать несколько приседаний, похмыкал и направился к тренажерам, позвав меня с собой.

– Пойми, парень, – втолковывал он мне на ходу. – Быть гладиатором – значит быть убийцей. Ты должен убить своего врага первым, чтобы он не убил или не покалечил тебя. Покалеченный раб – мертвый раб, запомни это. – Я запомню. – Шпаги и ножи – это, конечно, хорошо, но для арены не годится, – не обращая особого внимания на мои реплики, продолжал свои рассуждения мастер. – Нужно что-то длинное, но не слишком тяжелое, так что двуручник не подойдет.

– А что тогда? Копье? – ужаснулся я. Копья я терпеть не мог, в клубе всегда обходил их десятой дорогой. Сколько тренер ни старался всучить мне очередной деревянный дрын с железкой на конце, я никогда не брал их в руки.

– Нет, – хитро улыбнулся Лиир. – Копья – это для всадников. У меня есть кое-что гораздо интереснее…

Когда мы подошли вплотную к орудиям пытки, по недоразумению называемым тренажерами, я увидел, что за ними находится небольшая стойка, накрытая плотной тканью. Лиир подошел поближе и стянул накидку со стойки. А на ней… Я задохнулся от восхищения.

Прямой металлический шест длиной метра полтора был весь украшен гравировкой и посередине был снабжен резной деревянной рукояткой для удобства. Сантиметров по тридцать с каждой стороны было сплющено, словно по концам шеста проехал асфальтоукладочный каток. Плоским участкам придали листовидную форму и, судя по всему, очень остро наточили. Все оружие было отполировано до блеска и сверкало так, что было больно глазам.

– Ух ты! – Я был в восхищении. – Какая красота!

– А то, – хмыкнул мастер, аккуратно беря в руки оружие. – Моя гордость. Ее делали по моему заказу еще в то время, когда я был немногим старше тебя. Больше такой ни у кого нет.

– Тяжелая, наверное, – в сомнении протянул я. Вместо ответа мастер бросил оружие мне. Еле успев его перехватить, я изумленно вскинул брови: вес этого произведения искусства (ну не поворачивается у меня язык назвать это сокровище простым оружием) не превышал трех-пяти килограммов. О-о-о… Такиморужием я бы дрался с удовольствием. Даже вопреки моей нелюбви ко всему древковому колюще-режущему.

Хорошенько рассмотрев мою восхищенно-изумленную физиономию, Лиир тихонько хмыкнул и пояснил:

– Ее ковали нимфы. Секрет своего сплава они никому не разглашают. Знаю только, что туда входит большое количество серебра, алмазная пыль и немного крови будущего владельца. Зато оружие из него получается идеальным, хотя и невероятно дорогим, и не служит никому, кроме своего хозяина или того, кому дано прямое разрешение, в данный момент тебе. Если бы ты захотел взять ее просто так, тебе бы не поздоровилось. Последнему вору она прожгла руки до кости. – Лицо мастера потемнело, и он потер ошейник. Видимо, рабство было для него тяжелым испытанием.

– Как ее зовут? – Я был уверен, что у такогооружия есть имя. Если у оружия есть душа, то есть и имя. И не имеет значения, какое именно это оружие.

У моего друга в клубе был нож. Обычный, без каких-либо украшений, с простой деревянной рукояткой и коротким лезвием. Витька называл его Меткий. И что? У него нож всегда попадал в десятку, а у других то летел рукоятью вперед, то падал на полпути. Все удивлялись, а тренер только улыбался и однажды посоветовал Витьке никому не давать нож в руки, так как это только его, Витькино, оружие, и других оно слушаться не будет.

Сам же я всегда хотел получить нечто подобное. Вот только так и не находил того, во что я мог вцепиться и заявить: «Это – мое!» Может, в этом мире мне повезет больше?

Я перевел взгляд на мастера в ожидании его ответа. Тот немного посмотрел на меня и сказал:

– Ее зовут Ллиссил, Поющая.

– Красиво. А почему именно так? – полюбопытствовал я.

– А ты раскрути ее, – хмыкнул мастер.

Я последовал совету. Практически сразу же раздался мелодичный высокий звук. Опешив, я сбавил скорость, и звук изменил тональность, став более глубоким и низким.

– Ого! – восхитился я, остановив движение, и звучание тут же прекратилось. – Здорово!

– А то! – Лиир с гордостью глянул на оружие в моих руках. – Дай-ка мне…

Я протянул Поющую обратно, и мастер, резко дернув ее в разные стороны, а потом сведя руки, продемонстрировал мне два кинжала с металлическими рукоятками, раньше бывшие частями оружия, и маленький толстенький металлический цилиндр, лежащий на ладони. Это что, вариант для переноски и компактного хранения? Удобно-то как…

Резко выдохнув, я спросил:

– А обратно ее так же легко собирать?

– Почти. – Лиир, встряхнув цилиндрик и вернув Поющей прежний вид, поставил ее на место и пошел к сарайчику, который, как я понял, служил складом оружия. Я направился за ним. – Разумеется, ее я тебе не дам, но что-то подобное недолго и соорудить.

В какой-то момент я почувствовал разочарование, но быстро подавил его. С чего я взял, что мастер отдаст малознакомому парню столь ценную для него вещь? Хорошо хоть, что подержать дал. Такое чудо, как Поющая, может иметь только одного хозяина. И это – мастер Лиир.

Вот только почему мастер держит ее не в оружейной, а на улице? Непонятно… Впрочем, это его проблемы, не мои.

– Заходи. – Мастер мотнул головой в сторону сарая, из которого как раз вышел Элли с огромным луком в руках и колчаном, полным стрел, за плечами. Заметив нас, он улыбнулся и направился в дальний конец довольно-таки большого поля. Кажется, я начал понимать его мимику? Изуродованное чуждое клыкастое лицо уже казалось почти родным. Похоже, крыша у меня таки едет… Я толкнул дверь, сделал шаг вперед и замер. Если это– сарай, то я умер и нахожусь в раю для ролевиков-железнячников!

Просторное помещение, ярко освещенное висящими под потолком шарами, было битком набито самым разнообразным оружием. Тут было все, начиная от мечей, ножей и луков и заканчивая трезубцами, стальными сетями, хлыстами и чем-то, что напоминало глефу, как ее описывают в книгах: длинная палка с лезвиями на концах. Отдельно были сложены кольчуги. Причем все это не было свалено в кучу, а содержалось в идеальном порядке: для каждого оружия имелась своя стойка, все было аккуратно сложено.

– Ого! – не сдержал я удивленного возгласа. Внутри «сарай» был больше раз в десять, чем снаружи. Как это возможно?

– Что, парень, не видел раньше результатов расширения пространства? – ехидно поинтересовались за моей спиной. Я только и смог, что помотать головой, и, повинуясь тычку между лопаток, шагнул вперед.

В здании пахло кожей, металлом и почему-то смолой. Отполированное до блеска оружие сверкало и буквально просилось в руки, маня к себе. Я зачарованно бродил среди этого богатства, не решаясь прикоснуться к чему-либо.

Из этого подобия транса меня вырвал недовольный голос Лиира:

– Парень, ты не рассматривай все подряд, еще успеется. Не в последний раз сюда заходишь. Выбирай давай! – И мастер мотнул головой в сторону стойки с шестами. – Для начала попробуем бой без лезвий, на простых шестах. Да, и подбери себе парочку кинжалов. Не мешало бы еще и доспех тебе выбрать, но это потом.

Я только взглянул в ту сторону и сразу же скривился. После Поющей любое древковое оружие казалось мне грубым и уродливым. Но делать нечего – надо выбирать. А то дадут мне копье – и что тогда?

Не люблю ни копья, ни посохи, ни глефы, ни алебарды… Не люблю. Да мне даже тяжеленная секира кажется более удобной, чем изящное, легкое копье.

– А может, не надо? – пытаясь разжалобить, протянул я, страдальчески глядя на мастера. А вдруг получится?

Вместо ответа Лиир только с намеком покосился в сторону тяжелых, с металлическими вставками, боевых плетей. Сам я со столь… экзотическим оружием обращаться не умел, но не сомневался, что мастер владеет им если не в совершенстве, то достаточно для того, чтобы доставить мне немало неприятных минут.

Все-все, я понял! Не надо так выразительно на меня молчать! Надо – значит надо.

Но как же неохота!

Подойдя поближе, я подавил тяжелый вздох и начал придирчиво выбирать себе шест. Так, этот тяжелый… этот слишком легкий… этот короткий… а этот вообще длиной метра три, интересно, для кого он?

Наконец из кучи дрынов, уже начавших изрядно раздражать меня, я вытащил посох. Метра полтора длиной, он был сделан из красновато-золотистого дерева неизвестной мне породы и весил килограмма три от силы. Изящный, украшенный тонкой резьбой, прочный, но упругий, он удобно лег мне в руки.

– Надо же, – хмыкнул мастер, все это время наблюдавший за мной. – Парень, у тебя в роду эльфов не было? Может, ты чей-то бастард? – внезапно спросил он меня.

– Что? Нет, конечно! – Я возмутился. – Какие эльфы? В моем мире живут только люди. И я сын своих родителей!

– Да? – скептически вздернул бровь мужчина, но, заметив зверское выражение моего лица, примирительно поднял руки: – Верю, верю! Просто несколько удивлен твоим выбором. Считалось, что вещи, изготовленные эльфами для себя, а не на продажу, служат только им. А ты выбрал как раз эльфийский боевой посох. Хотя тут может сказываться то, что ты из другого мира…

– Может быть, – настороженно кивнул я. Что за намеки? Да я копия своего отца! Только глаза от мамы. А тут какой-то посторонний дядя смеет оскорблять мою семью! Не позволю. – Но в дальнейшем я попрошу воздержаться от таких намеков. Оскорбления своих родителей я не потерплю! – холодно припечатал я. Лиир, взглянув мне в глаза, побледнел. Я мерзко усмехнулся, и мужчина отшатнулся. Хех, а то я не знаю, как на неподготовленных действует мой взгляд, когда я злюсь! У не подготовленных к зрелищу разъяренного меня часто создается впечатление, что я обезумел от ярости и сейчас пойду убивать направо и налево. Жуткое зрелище, даже в исполнении моей мамы. Что уж говорить про меня.

– Так, парень, – быстро пришел в себя Лиир. – Пугаешь ты, конечно, хорошо. А вот другие навыки… Дай-ка сюда посох. – Он протянул руку, в которую я, поколебавшись, вложил оружие. Мастер взмахнул им и внезапно попытался ударить меня по спине.

– Э-эй! – Я еле успел отпрыгнуть. – Ты чего творишь, дядя?

Вместо ответа меня чувствительно огрели посохом пониже спины. Я неприлично взвизгнул, словно институтка при виде мышки, и кинулся на выход. Похоже, местный тренер сошел с ума!

Мастер, продолжая размахивать дрыном, несся за мной.

Выскочив на улицу, я увидел, что другие гладиаторы активно тренируются. Кто-то занимался на тренажерах, кто-то бегал, неразлучная троица близнецов дралась друг с другом, активно размахивая мечами, а несколько эльфов, включая и Элли, тренировались в стрельбе из лука.

Я замешкался и получил чувствительный удар между лопаток.

– А ну, пошел! – раздался из-за спины рык мастера. – Тридцать кругов вокруг поля, бегом, марш!

Обреченно застонав при попытке представить, сколькомне предстоит пробежать, я перешел на бег.

ГЛАВА 5

Тяжело в учении – легко в гробу!

Наставник-вампир

– Ой, спина… Ай, нога… Ох, мама дорогая, рука… Чтоб я еще раз… Ы-ы-ы…

Я попытался поудобнее улечься на жесткой земле, игнорируя хихиканье Лиира. Нет, этот человек однозначно рожден мне на погибель!

Сам мастер ехидно хихикал, подталкивая меня посохом, который он так и не выпустил ни разу за время тренировки из рук, нещадно меня гоняя и раздавая тычки ненавистным дрыном. Ох, надеюсь, эта проклятая дубинка все-таки когда-нибудь сломается…

Начать с того, что бегом я смог осилить только пятнадцать кругов. Потом еще пять прошагал из последних сил, не обращая внимания на ругань и удары по пятой точке. А потом, плюнув на все, лег на землю с фразой:

– Меня не кантовать, я умер. – И, закрыв глаза, блаженно вытянулся и замер, пытаясь отдышаться. Какое блаженство…

– А ну вставай, паршивец! – гаркнули мне на ухо. Ну кому там не спится в ночь глухую? Дайте отдохнуть усталому человеку!

С трудом – казалось, что устали даже веки – приоткрыв один глаз, я поглядел на почему-то злого, как сотня демонов, Лиира.

– Чего тебе надо? – хрипло поинтересовался я. Пить-то как охота… – Дай помереть спокойно.

– Ты!.. – взвился тренер. – Вставай немедленно!

– Ну я, я. Сейчас встану. – Вопреки своим словам, я перекатился на спину и прикрыл глаза. – Будь другом, принеси водички, – не размыкая век, попросил я.

– Ща-а-а-ас, – кровожадно пообещав, тренер куда-то ушел. Какое наслаждение – меня оставили в покое!

Как хорошо, спокойно. Только чьи-то шаги и… плеск воды?

– А-а-а-а-а! – с диким воплем подскочил я, когда сверху на меня обрушился ледяной водопад. Судорожно оглядевшись, я увидел ехидно скалящегося Лиира с пустым ведром в руках. Тьфу ты, вода в нос попала… Зато напился!

Отставив ведро в сторону, мастер очень спокойно заявил:

– А теперь давай бегом еще десять кругов.

– З-зач-чем? – пролязгал зубами я. Да в чем дело-то, это же обычная вода, почему мне такхолодно? Бр-р-р… Даже когда я на Крещение в прорубь нырял, такого холода не было!

– А затем, дурень, что ты можешь замерзнуть насмерть. Это же не простая вода – я взял ее из озера хозяйки. А она пару лет назад проводила над ним опыты в магии Воды. Что она там сделала – я не знаю, но теперь вода из него способна заморозить что угодно. Так что если не хочешь превратиться в ледяную статую, то беги! Хоть согреешься.

– Да чтоб тебя инкубы полюбили! – ругнулся я, начав бег вокруг поля и чувствуя, что промерз до костей. Господи, как холодно! – Чтоб тебя приподняло да шлепнуло! Чтоб ты соленую селедку молоком запивал! Чтоб тебя радикулит скрутил! Чтоб… – Я, не заботясь о дыхании, отчаянно ругался во весь голос, от чего гладиаторы, мимо которых я пробегал, начинали хихикать, а мастер Лиир, легко бегущий рядом, багровел все сильнее, периодически отвешивая удары посохом. А теперь-то за что?

Последний, десятый круг я не пробежал – прополз. В прямом смысле. Ноги отказались меня держать, и я во второй раз за сегодняшнее утро благополучно повстречался с землей-матушкой, а последние несколько метров мне пришлось изображать партизана, передвигающегося по-пластунски в тылу врага. Зато согрелся – земля была очень теплой. И когда только успела прогреться?

– Хватит! – Как только мой мозг осознал команду, отданную Лииром, я замер. Ну и что с того, что я сейчас лежу аккурат в горке пыли? Зато спокойно, никто не трогает. Только кушать хочется…

Кажется, я успел задремать, поскольку мастеру пришлось долго толкать меня посохом, чтобы я хотя бы открыл глаза. На большее сил не было.

– Отдохнул? – с радостно-маниакальной улыбкой осведомились у меня. В ответ я протестующе замычал и замотал головой. – Вот и отлично. А ну, вставай!

– Ч-что? – От такой наглости сон убежал от меня, не прощаясь. – Ты издеваешься? – выдохнул я, приподнимаясь на локте. Подальше, подальше от этого маньяка! Хоть бегом, хоть шагом… да хоть ползком. Только ходу, ходу! – Да я даже шевелиться не могу! – Вопреки своим словам я довольно резво пополз подальше от этого седовласого фанатика боя. Не-е-ет, я такого счастья не заказывал. Мне жить еще охота!

– А можешь не шевелиться, главное – задания выполняй, – безмятежно ответили мне.

От такой идеи я, замерев на месте, впал в ступор, пытаясь сообразить, как это возможно. Пока же я думал, меня догнали, вздернули за шкирку и, поставив на подгибающиеся от усталости ноги, гаркнули в ухо:

– Шестьдесят приседаний! Выполнять!

Без участия сознания мое тело автоматически начало выполнять приседания. Я же думал только о том, что если сейчас помру, то мне точно обеспечено уютное местечко в раю, как великомученику. Потому как такиеиздевательства может терпеть только святой.

Хватило меня ровно на двадцать семь приседаний. Затем Лиир, одной рукой схватив меня за шиворот и едва не придушив при этом, зажатым в другой дрыном поддал по моей пятой точке, одновременно вздергивая меня вверх. Ну что я могу сказать? Это были самые оригинальные приседания в моей жизни!

– Ай!

– Пятьдесят восемь…

– Ой!

– Пятьдесят девять…

– Ма-ама-а…

– Шестьдесят! А теперь тридцать отжиманий!

Я взвыл.

– Ты что, смерти моей хочешь? – во весь голос заорал я. И откуда только силы на крик взялись?

В ответ получил очень серьезный взгляд карих глаз и фразу, сказанную грустным голосом:

– Нет, Раалэс. Я хочу сделать из тебя человека, способного защитить свою жизнь и умеющего выживать на этой богами проклятой арене.

На это я не нашел, что ответить, и покорно стал отжиматься…

Я полз на обед. Полз в прямом смысле этого слова. После отжиманий, качания пресса и подтягиваний мастер, выделив мне две минуты на отдых и подозвав ближайшего сильфа, который несколькими движениями (магия – великая сила!) высушил и вычистил мне одежду, отдал обратно мой посох, а сам вооружился длинным деревянным шестом, окованным на концах железом. И тут остальным гладиаторам предстала интересная сцена со мной и тренером в главных ролях: «Бешеная блоха на раскаленной сковородке». Под градом ударов, которыми меня щедро награждали, я не успевал не то что атаковать, я даже защититься не мог! Вот и скакал молодым горным козлом по всему полю, нагруженный бесполезным балластом в виде страшно мешающегося посоха, безуспешно пытаясь увернуться и матерясь во весь голос. Я на такое не подписывался! Да за все годы, что я ходил в секцию и клуб, столько не тренировался, как сегодня!

После того как меня превратили в качественную отбивную, слегка запыхавшийся Лиир, злорадно ухмыляясь, начал объяснять, как правильно сражаться при помощи посохов. Из его речи выяснилось, что и опостылевший мне дрын я держу неправильно, и двигаться толком не умею, и гибкость у меня как у каменной колонны, и вообще моим учителем был криворукий, слепой, безногий ветеран Столетней войны, прошедший ее от самого начала до победного конца.

– У меня был хороший учитель! – возмутился я, усаживаясь на землю – ноги наотрез отказывались меня держать. Вот это я понимаю – тренировка на износ… Жуть!

– Дилетант! – припечатал мастер. – Он не научил тебя даже основам. Как вы вообще в своем мире живете?

– Хорошо и весело! – огрызнулся я. Неправда! Учитель научил меня очень многому. Самое главное – он научил меня верить в себя. А все остальное – приложится.

– Да? – Скептически вздернутая бровь и насмешливая улыбка. – Тогда у вас очень спокойный мир.

Не могу не согласиться.

Когда оба солнышка стояли в зените, где-то в стороне оглушительно задребезжал колокол. Я, по приказу мастера, как раз завернулся в фигуру, сразу после того, как ее показал Лиир, прозванную мной «мечта мазохиста». Для развития гибкости, как он сказал. Ага-ага! Разумеется, звук колокола нарушил концентрацию, и я, запутавшись в собственных ногах, полетел на землю, крепко приложившись лбом. Опять. К концу дня я с такими темпами пущу корни! А что? И так весь день с землей обнимаюсь…

– Это что такое? – выдохнул я, пытаясь распутаться. Ноги поддаваться моим усилиям отказывались, протестовали, ныли от усталости и боли, но я не прекращал попыток вернуть их на законные места.

– Сигнал на обед. – Лиир отложил шест в сторону и устремился к длинному низкому зданию, к которому уже подтягивались остальные. Не останавливаясь, бросил мне через плечо: – Не опаздывай, а то твою порцию съедят. – И ушел.

Я заскрежетал зубами. Да мне даже встать затруднительно! Может, не идти? Но громкое урчание в животе тут же прогнало эту мысль. Кряхтя и постанывая, я, с огромным трудом заставив себя встать, пошел к местной точке общепита.

Здание, оказавшееся почти родной на вид столовой, было просторным и светлым, с широкими окнами, на которых висели тяжелые плотные шторы. Внутри стояло большое количество столов на десять человек каждый, из-за чего столовая походила на наше кафе. Вокруг них были расставлены стулья с высокими спинками. Запах жареного мяса, витающий в воздухе, сводил с ума.

Гладиаторы устроились за сдвинутыми вместе четырьмя столами, наяривая так, что за ушами трещало. А столов-то гораздо больше… Интересно, почему?

Я сглотнул, а живот издал очередное выразительное бурчание.

– Эй, Раалэс! Иди сюда! – Я повернул голову на звук и заметил машущего мне рукой близнеца, рядом с которым стоял пустой стул. Подойдя поближе, я увидел, что стол заставлен тарелками с жареным мясом подозрительно зеленоватого цвета, чугунками с какой-то кашей, большими глиняными кувшинами, а сбоку пристроилась большая миска с картошкой, посыпанной укропом… по крайней мере, приправа походила на укроп. Ого! Я думал, что рабов кормят по минимуму, а тут еды хватит на целый банкет!