Текст книги "Академия охотников (СИ)"

Автор книги: Александра Хортица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 6

С сознанием Анны творилось что-то странное. Сначала в ее уплывающей мутной реальности откуда-то появился ректор. Видимо, перегруженный мозг пытался сбросить скопившееся перенапряжение, потому что девушке казалось, что ректор заботливо обернул ее своим плащом и куда-то перенес вспышкой мгновенного портала, чего никогда бы не могло быть в реальности. Потом откуда-то появился Рэм. Куратор стоял с отпущенной головой перед ректором. Силовые волны, расходящиеся от лорда Рейна давили на тело девушки каменной плитой, а полный ярости голос ввинчивался в голову калеными стрелами:

– Объясните мне, Лортан, как вы допустили, чтобы девушка осталась одна на Охоте без наблюдателя? Как так получилось, что вместо одного Блуждающего на первой Самостоятельной охоте курсанта оказалось двое? И почему курсант, куратором которого вы являетесь, на выпускном курсе не умеет ставить элементарный защитный блок духа??

Сознание снова изменило бредовые видения, теперь вокруг слышались беспокойные голоса, окружающие девушку надоедливым суетливым роем. Туманное марево обморочной дымки не давало оценить реальность видений. Они казались то сном, то явью, то бредом воспаленного сознания.

– Лорд Рейн, мы не сможем стабилизировать девушку, Блуждающие вытянули слишком много духа. Если бы архимаг Артан был на месте, он бы смог поддержать ее, пока бы остальные занимались лечением, но в данных условиях даже нашей совместной силы не хватит.

– Я продержу ее сколько необходимо. Работайте. – И резкая волна боли по всему телу, срывающая остатки сознания в бездну.

Волны боли прокатывались по телу, не давая прийти в сознание, открыть глаза. Анна не могла понять, жива ли она еще или это уже Преисподняя, и боги наказали ее за все грехи в жизни. Болело абсолютно все даже то, что, казалось бы, болеть не могло ни при каких условиях. Страшнее всего было ощущать какую-то непривычно сильную слабость, придавливающую тело многотонным грузом. Спустя какое-то время, оставшееся для девушки неопределенным, Анне удалось открыть глаза. Мутная картинка долго не хотела фокусироваться. Наконец, девушка смогла рассмотреть беломраморные стены лазарета.

Пересохшее горло требовало воды, но дотянуться до графина на прикроватной тумбочке не представлялось возможным. Настолько плохо Анна себя чувствовала первый раз в жизни. Казалось, что все силы просто вытекли из ее тела. Девушка попыталась раскрыть потрескавшиеся от жажды губы, чтобы позвать на помощь, но не смогла сделать даже этого. Страх начал рывками накатывать на нее, заставляя представить себе самые плохие варианты развития событий.

Внезапно, тонкая струйка ветра коснулась ее щеки, за ней потянулся легкий бриз, поднимаясь от ног к голове и словно забирая с собой противную немощь. Каким-то странным необъяснимым образом к девушке вернулась толика сил, позволив дотянуться до графина. Руки дрожали, не давая налить воду в стакан, поэтому Анна начала жадно пить прямо из графина. Вода, напитанная целительской магией, притушила жажду и боль, позволив девушке хоть немного расслабиться. Сознание, измученное обморочным бредом и постоянной болью, восприняло эту легкую передышку, как команду к восстановлению утраченных сил. Через несколько минут девушка уже спала, сном не крепким, но все же приносящим необходимое исцеление организму. Беспокойно спящая девушка не увидела, как над ней замерла затянутая в иссиня-черные одеяния фигура.

Глава 7

Из лазарета Анну выписали только через месяц. Физическое состояние девушки благодаря усилиям целителей восстановилось достаточно быстро, а вот последствия воздействия Блуждающих не смог исправить даже вернувшийся из командировки лорд Артан. Любые мало-мальски серьезные физические упражнения тут же заставляли девушку в изнеможении опускаться на землю. И это была совсем не физическая усталость.

Отсутствие даже толики магии в духе девушки не давало ей восстановиться полностью. Целители называли это пробоем в ауре и в недоумении разводили руками. Обычно, при таких серьезных повреждениях духа пострадавшие люди просто умирали, а маги восстанавливались сами. В течение длительного времени, да, но восстанавливались. Тем не менее, Анна продолжала свои тренировки, несмотря на прямые запреты целителей.

Рэм из кожи вон лез, чтобы хоть как-то ей помочь. Он чувствовал себя ответственным за произошедшее, хотя Анна считала иначе. Куратор не уставал извиняться перед ней на каждой совместной тренировке. Устав от его бесконечных извинений, Анна ушла в академический лес, прихватив с собой пару тренировочных мечей. Бой обеими руками получался у нее не очень хорошо, поэтому девушка пыталась избыть свою немощь тем, что требовало наибольших усилий, надеясь, что ежедневные физические упражнения помогут перебороть приобретенное увечье.

Пара коротких, но, несмотря на это, тяжелых тренировочных мечей рассекала воздух с приятным свистом. Движения девушки были похожи на танец. Опасный танец смерти. Если бы кто-то увидел ее тренировку со стороны, то мог бы подумать, что девушка просто танцует, под слышимую одной ею музыку. Боевые приемы перетекали из одного в другой с плавностью лесного ручья.

Анна не замечала признаков усталости, дыхание было ровным, как будто девушка не махала без устали клинками, а отдыхала на парковой скамейке, мышцы, казалось, были полны силы и энергии. Тошнота накатила внезапно. Отточенное годами и от того смертельно красивое движение прервалось на середине, сбилось, заставило девушку потерять равновесие, повалиться на землю нелепо и смешно. Тело, внезапно утратившее силу и ловкость, не позволило даже сгруппироваться. Девушка упала на землю как мешок с картошкой. Тьма противными липкими щупальцами застала сознание.

– Она приходит в себя, – услужливо тихий голос какой-то целительницы упрямо проталкивался в уши.

– Оставьте нас! – И другой, властный, знакомый до чертиков голос, от которого зубы непроизвольно сжимались, сдерживая рвущуюся наружу неприязнь.

Анна с усилием открыла глаза. Явившаяся ей картинка подтвердила то, что хотелось бы считать бредом больного сознания. В больничном кресле, устроившись ничуть не хуже, чем в своем ректорском, расположился лорд Рейн. По его губам блуждала привычная усмешка.

– Я вижу, мое присутствие заставляет Вас быстрее приходить в себя, Леанар. Впору засвидетельствовать за собой новый метод лечения.

– Боюсь, другим он не поможет, лорд ректор. – Несмотря на то, что прошлая их встреча прошла максимально неприятно, Анна не могла позволить себе промолчать на издевку ректора. Быстрая оценка внешнего вида мужчины привела девушку к выводам о том, что убивать ее вроде как пока не собираются, отчислять, кажется, тоже. Более того, ректор настроен на удивление благожелательно.

– Язвите, Леанар? Значит, не все так плохо. – Привычная язвительная усмешка немного смягчилась, явив слабое подобие на человеческую улыбку.

– Чем обязана, лорд Рейн? Хотите сообщить о моем отчислении лично? – Анна заставила привычно ослабевшее после очередного приступа тело подняться на подушках, тем самым приняв более достойное положение. Кажется, затянувшаяся немочь притупила чувство самосохранения, потому что девушка продолжила проверять границы дозволенного.

В глазах ректора сверкнул огонек болотной зелени, предупреждая о сдерживаемом всплеске магической силы, раньше это заставило бы девушку напрячься, приготовившись к отпору. Анне это всегда казалось признаком неминуемой угрозы. Но почему– то сейчас она была абсолютно уверена, что никакой угрозы со стороны ректора для нее нет. Более того, что не могло быть ничем иным, кроме бреда перенапряженного сознания, Анна казалось, будто ректор к ней настроен вполне доброжелательно и даже с какой-то внутренней теплотой.

В подтверждение ее ощущений лорд ректор улыбнулся. – Нет, Леанар, я пришел сообщить Вам о разрешении на перевод в отделение Ловчих. Лично. – Улыбка преобразила лицо ректора, в нем появилось больше человеческого.

– Что? – Анна потеряла дар речи. Сказанное ректором казалось невозможным.

– Я подпишу Вам разрешение на перевод. Но при одном условии. С завтрашнего дня у Вас начинаются индивидуальные занятия. Архимаг Артан предположил интересный способ восстановления Вашей ауры. Если он сработает, Вы будете допущены до дальнейшего обучения и сдачи выпускных экзаменов, – голос ректора стал привычно холодным, – если данный способ не оправдает себя, Вам придется покинуть Академию. Как Вы, надеюсь, понимаете, в таком состоянии о несении королевской службы не может идти и речи.

– И кто будет вести эти занятия? – Голос вернулся к девушке, когда лорд Рейн уже почти вышел из палаты, но вопрос все равно прозвучал унизительно неуверенно и тихо.

– Я. – Хлопок закрывшейся за ректором двери прозвучал похоронным набатом.

Глава 8

Эти странные занятия не были похожи ни на одно из тех, на которых Анна присутствовала до этого. Ни изнуряющих физических тренировок, ни недельных забросов в лес на выживание, ни тяжелейших сражений на всех видах оружия. Ничего, что было давным-давно знакомо и потому привычно. Только белый песок тренировочной арены, скользящий между пальцами, когда девушка от бессилия сжимала его руками и отстраненный голос лорда Рейна, заполняющий сознание без остатка.

– Ты должна почувствовать дух вокруг себя. Как контур, облегающий тело или как вторую оболочку. Найди то, что тебе ближе и почувствуй его, как часть себя… – Ректор, в который раз, повторял одно и тоже, пытаясь заставить не имеющую ни толики магии девушку ощущать то, что ощущал сам. Это было похоже на медитацию. И на максимальное сосредоточение, от которого по лбу девушки струился пот, как при тяжелой физической тренировке. Как только Анне казалось, что она нашла в себе оболочку духа, ректор бил ее ментальной волной. Это была такая сила, которая не только заставляла девушку падать лицом в песок, но и иногда лишала сознания.

– Не могу! – Хрипло выдохнула охотница, после того, как отдышалась после очередного удара.

– Решила расписаться в своем бессилии, Леанар? Пергамент и чернила у меня в кабинете. Штраф за неоконченное обучение напомнить или продолжим? – Ядовито усмехнулся ректор. Мужчина полуразвалившись сидел на нижних трибунах. Заставить девушку грызть от боли песок не требовало от него никаких усилий. Для Анны эти занятия были мучением, для ректора же, похоже, напрасной тратой времени, вызывающей лишь скуку.

– Зачем? – Девушка со стоном села на песке, вытянув ноги, – Зачем Вы возитесь со мной, если считаете меня бесполезной? Вы же давным-давно могли отчислить меня. Почему я еще здесь? – Энни хотела высказаться гордо, а получилось чуть не плача от бессилия. Ее боевая рубашка уже давно пропиталась потом, а ноги дрожали от усталости, не позволяя подняться в полный рост.

Ректор вздохнул, как будто ему приходилось объяснять элементарные вещи малому неразумному ребенку. Мужчина изящно поднялся на ноги и в пару длинных шагов оказался рядом с ней, опустившись на корточки.

– Сильных боевых магов полно. Боевых магов, умеющих думать головой и ценить плечо товарища куда меньше. А боевых магов, умеющих думать головой, ценить плечо товарища, нести ответственность за жизни других и способных сопереживать пострадавшим – единицы. Лучше я выращу одного ловчего, не способного создать несчастный пульсар, но способного вести группу, чем десяток тупоголовых боевиков, не способных выйти из трех сосен, не говоря уже о том, чтобы кого-то спасти. Запомни это, Леанар, больше от меня таких слов ты не услышишь. А теперь поднимай свою задницу, и продолжим. – Вкрадчивый тон ректора сменился привычным язвительным, с нотками презрительности. Мужчина рывком поднялся на ноги и занял свое привычное место.

Анна осталась сидеть на песке. Почему-то, когда ректор сидел рядом с ней, ей почудилось, что от него исходят волны искреннего беспокойства и, что выглядело еще более маловероятным, заботы. Но стоило лорду Рейну отступить на пару шагов и наваждение пропало. Девушка тряхнула головой, прогоняя странные ощущения. Заставив себя со стоном подняться на ноги, она вновь сосредоточилась на своих внутренних ощущениях, пытаясь нащупать злосчастный дух.

– Подумай, что тебе ближе: вода, воздух, огонь или земля, какое проявление стихий ты любишь больше. Может быть, природная составляющая откликнется тебе скорее. Представь дух в виде потока стихии, закручивающегося вокруг тебя.

Анна закрыла глаза и задумалась. Земля ее не привлекала никогда. Огонь? Может быть. Было приятно смотреть на языки пламени, согревающие морозной ночью. Вода? Воздух? Такой элементарный вопрос заставил девушку замереть, надолго задумавшись. В конце концов, перед внутренним взором девушки предстало пламя, переливающееся красно-желтыми языками. Это пламя раздувал и поддерживал легкий летний ветер, заставляя закручиваться вокруг нее спиралями и создавая непроницаемый кокон. Непроницаемый ни для кого и ни для чего.

Резкий ментальный удар заставил воображаемое пламя разойтись в стороны, но когда волна магии почти достигла тела девушки, ветер, раздувающий огонь, дохнул сильнее, и пламя восстановило свою структуру, языки сомкнулись. Радость от первой удачи за целый месяц тренировок заставила девушку потерять концентрацию, пламя опало к ногам, и новый удар ректора достиг цели. Глаза застила тьма, а когда удалось сделать первый судорожный вдох, на губах опять заскрипел песок.

– Воздух и огонь! А ты не перестаешь меня удивлять, Леанар, – голос с усмешкой и толикой удивления и удаляющиеся шаги ректора ознаменовали окончание тренировки. Ректор ушел, не прощаясь, а Анна продолжила хрипеть на горячем песке тренировочной арены, пытаясь отдышаться. Подняться на ноги ей удалось не скоро.

***

Такой долгожданный успех не принес ощутимой радости. Анна думала, что стоит ей почувствовать этот непонятный контур духа и ее занятия с ректором закончатся. Но, как оказалось, это было лишь начало. Ректор увеличил количество тренировок в неделю и теперь требовал не просто увидеть и удержать дух, но двигаться, постоянно удерживая эту призрачную оболочку. А несколько крайних тренировок еще и сражаться.

Единственной радостью было то, что приступы непонятной мгновенной боли стали реже, а сознание девушка не теряла уже около двух недель. Несмотря на это, целители продолжали свои ежедневные осмотры. Анне казалось, что они проводят на ней какие-то свои эксперименты и поэтому чувствовала себя подопытным кроликом.

Из-за участившихся занятий с ректором, тренировки с Рэмом почти прекратились. И Анна ловила себя на мысли, что подсознательно радуется этому, потому что спустя некоторое время после ее Самостоятельной охоты, когда девушка немного пришла в себя, Рэм стал ее избегать, а когда они все-таки встречались, смотрел на нее таким виноватым взглядом, что девушке хотелось поскорее сбежать. И раньше немногочисленные вылазки в Сантери-Фокс прекратились совсем, потому что времени не хватало элементарно на сон. Друзья обижались, что девушка проводит с ними совсем мало времени. Все это мало расстраивало охотницу. Для нее забрезжила уже почти совсем реальная возможность присоединиться к ловчим. Несбыточная мечта, до этого реализуемая только во снах, казалось, вот-вот станет явью. Именно поэтому Анна каждый день с нетерпением ждала очередного занятия с ректором. Такого рвения к своим занятиям не удостаивался даже мастер Лобрет. По крайней мере, девушка яро убеждала себя в том, что считает часы до встречи с наставником только ради осуществления своей мечты.

В последнее время с ней творилось что-то странное. Девушка, всю свою сознательную жизнь, ощущавшая на себе почти неприкрытую ненависть ректора, и поэтому сама относившаяся к нему с изрядной долей неприязни, вдруг стала ждать любой возможности увидеть лорда Рейна. Почему-то присутствие мужчины в непосредственной близости от нее, казалось, приносило физическое облегчение. Анна чувствовала себя живее и крепче. Мало того, иногда во время особо сильной концентрации при попытках контролировать дух девушке казалось, что она улавливает истинные мысли и настроение ректора, всегда тщательно скрываемые за маской показного равнодушия. Глазами охотница видела презрительную усмешку, скользящую по губам наставника, а каким-то шестым чувством – отголоски переживаний и даже мужского интереса.

Именно это, последнее, пугало Анну до чертиков. Ее многолетние отношения с магом-воздушником, который был старше девушки на три года, закончились столь болезненно для нее, что сердце девушки до сих пор не отболело. После этой, оказавшейся не взаимной и потому, разорвавшей ее изнутри, любви, она боялась любого мужского внимания до дрожи. И поэтому отголоски банального интереса, который испытывает мужчина к любой привлекательной женщине, заставляли ее душу разрываться от противоречий. С одной стороны Энни стремилась увидеть ректора и ждала новой встречи, с другой – боялась этих встреч до жути.

– Опаздываешь, Леанар, – вкрадчивый голос ректора, вырвал девушку из тумана размышлений, в котором она пребывала всю дорогу до тренировочной арены, – я, ведь, могу решить, что ты не так сильно жаждешь места в рядах ловчих, как хотела то показать. – Вновь проснувшееся непонятное шестое чувство сказало девушке о том, что ректор настроен вполне доброжелательно и подтрунивает над ней по въевшейся за много лет привычке.

– Виновата, лорд ректор! Исправлюсь! – Анна с преувеличенным формализмом вытянулась по стойке смирно, как того требовал устав Академии при обращении к ректору. Разгадав в ее действиях скрываемую насмешку, ректор, не сделав ни одного видимого движения, сбил ее с ног силовой волной, заставив ткнуться лицом в песок.

– Двести отжиманий, Леанар. В следующий раз язвить будешь молча.

Глава 9

Анна откинула голову назад, подставив лицо еще по-летнему теплому солнцу. Вокруг шелестел разноцветной осенней листвой ветер, а где-то вдалеке тихо журчал фонтан. Девушке, давно не выбиравшейся в городок, хотелось просто сидеть на лавочке в парке, есть мороженое и наслаждаться ощущением кратковременной свободы. Ощущение безмятежности немного портил голос Лэсси, расположившейся напротив и упорно пытающейся утянуть расслабившуюся Леанар в кафе. Целительница перебирала все возможные методы манипуляций, но пока у нее ничего не получалось, наконец, разозлившись, она громко топнула ногой и вскочила со скамейки:

– Ну, все, Эн! Не хочешь жить нормальной жизнью, сиди и медитируй тут одна! Нас вообще-то ребята ждут. С таким отношением к своей личной жизни, ты останешься старой девой, будешь вечно лазить по своим лесам, а дома тебя будет встречать старая собака и лысый кот!

Анна весело рассмеялась, представив нарисованную для нее картинку. – А почему не лыса собака и старый кот?

– Потому что, была бы собака не старая, ты бы ее с собой по лесам таскала, как приманку для блуждающих!

Эн сделала серьезное лицо и лекторским тоном подиктовала по памяти, – «…блуждающие идут по запаховому следу человека, который способны ощущать с расстояния в десятки километров. Случаи нападения блуждающих на животных не зарегистрированы…». Уж ты-то, как целитель, должна это знать!

– Правда, Энни, хватит! Ройл обещал привести своего друга, вдруг он тебе понравится! Надо же когда-то начинать жить полной жизнью! – Лэсси продолжала гнуть свою линию, – В конце концов! Если ты не уступишь мне в такой малости, как вечер в приятной компании, я перестану тебя лечить и скрывать это от Артана! Тогда твой ректор вообще отстранит тебя от занятий! – Для убедительности девушка еще раз притопнула ногой и скрестила на груди руки.

Зная, что подруга никогда ее не сдаст, Анна все же поднялась на ноги и позволила потянуть себя в сторону обозначенного заведения. В самом деле, она помучается один вечер, а Лэсси успокоится и перестанет сводничать хотя бы пару ближайших месяцев. И все останутся довольны. Не собираясь оставлять последнее слово за целительницей, Анна недовольно буркнула: – Ректор вообще-то общественный. Он такой же мой, как и твой.

– Ага, только индивидуальные занятия он проводит только с тобой, и секретаршу его не трясет от злости при виде остальных курсанток! – Лэсси многозначительно поиграла бровями и засмеялась, увидев реакцию девушки на свои слова. – Брось, Эн! Я, конечно, шучу, но по академии ползут слухи. А особо ретивые курсантки зеленеют от зависти и плетут интриги. Смотри, аккуратнее! Целители не только хорошо лечат, но и травят, а про боевой факультет я вообще молчу. – Анна покачала головой и прибавила шаг. Не склонную к тренировкам Лэсси отвлечь от болтовни могла только интенсивная физическая работа.

Кафе «Хамелеон» встретило девушек нестройным гулом голосов, тихой музыкой и упомрачающими запахами еды, сбивающими с ног. Лэсси преобразилась, попав в привычную обстановку, и тут же потащила Анну к одному из столиков, за которым заметила знакомую компанию. Парни тут же вскочили, чтобы выдвинуть вновь прибывшим девушкам стулья. Над стулом Лэсси их столкнулось аж трое, что вызвало непродолжительную потасовку и смех остальных. Среди знакомых лиц было несколько новых, но Анна не стала заморачиваться и запоминать, кто есть кто. Лэсси, казалось, знала абсолютно всех курсантов и всю молодежь Сантери-Фокса, поэтому, знакомила она свою подругу с кем-то постоянно, но обычно одной встречей эти знакомства и заканчивались. Тех, с кем все же случалось пересекаться в дальнейшем, девушка все же запоминала, но уже потом, когда общение становилось хоть мало мальски регулярным.

«Хамелеон» славился среди посетителей тем, что стирал различия. Сюда не пускали в военной форме и вечерних туалетах, дорогие украшения были так же не приняты. В этом кафе без стеснения отдыхали как курсанты, так и преподаватели, как чиновники, так и обычные горожане, оставляя свой статус за входными дверями. Курсанты академии шутили «Что было в Хамелеоне, то останется в Хамелеоне», поэтому в выходные здесь было не протолкнуться.

Спустя какое-то время непринужденного общения обстановка за столом стала совсем дружеской. К своему удивлению, Анна пользовалась мужским вниманием даже больше Лэсси, хотя этому было вполне логичное объяснение – Ройл. Несмотря на славу «Хамелеона» никто из присутствующих не заблуждался, что лучший на курсе маг-воздушник позволит претендовать на свою девушку. На удивление, вечер оказался куда лучше, чем Анна думала вначале. С парнями у нее нашлись общие темы для разговора, да и они сами оказались приятными собеседниками. К тому же, Лэсси уговорила ее выпить пару бокалов вина, что притупило всегда включенную бдительность охотницы и позволило расслабиться.

Девушка с интересом вслушивалась в истории Лекса – друга Ройла, он специализировался на отлове диких животных для последующего их разведения и дрессировки для бытовых нужд. Кто же не захочет иметь у себя дома ручную саламандру для розжига камина? Лекс уже пообещал сводить ее в свой заказник и показать тех животных, что получилось приручить. Парень оказался простым в общении и не проявлял излишнего интереса к ней, как к девушке, что Анну вполне устраивало.

Жизнь стала казаться куда приятнее. Сознание постепенно сворачивало с рабочего лада на более простой, жизненный. Появились мысли, что пора бы сменить гардероб, где можно отдохнуть в долгожданном отпуске и как провести следующие выходные. Именно те мысли, которые не приходили в голову с того момента, как ее отстранили от Самостоятельной Охоты. Сколько? Почти год? Все это время девушку занимало только то, как быстрее добиться Допуска и как не получить очередной выговор, чтобы окончательно не вылететь из Академии.

«А жизнь не так уж и плоха!» – подумала девушка и в этот момент ее скрутила резкая боль, пронзившая виски. Анна, задыхаясь, повалилась на колени, зацепив со стола бутылку с вином. Кроваво красная жидкость разлилась по скатерти и продолжила стекать вниз, заливая белую рубашку девушки. Звон разбившегося стекла стал тем, что позволило сосредоточить ускользающее сознание. Расплывающаяся перед глазами картинка сначала собралась в валяющиеся на полу осколки бутылки в луже расплывающегося вина, затем в руки Лекса, пытающегося помочь, но плохо понимающего как. Наконец, сумев поставить контур духа, про который даже не вспоминала во время отдыха, что позволило отодвинуть терзающую ее боль, Анна увидела перед собой ректора.

Съехавшее с катушек от боли сознание сначала зачем-то отметило, что ректорская форма идет мужчине больше, чем простые штаны и белая рубашка, в которые он был одет, и только потом гнев, искажающий вообще-то красивые черты лица. Еле заметный в обычное время шрам, проступил на щеке яркой полосой, глаза застилала мутная, болотная зелень.

– В последнее время мне стало казаться, что вы, все-таки, достойны стать Ловчим. Видимо, я ошибся. С таким отношением к тому, что я столько времени вдалбливал вам в голову, вы недостойны даже быть охотником, – Отчеканил он убийственно ровным голосом.

Попытка подняться на ноги и возразить встретила только удаляющуюся спину ректора. Окончательно понять то, что случайно встретивший ее в «Хамелеоне» ректор, на глазах у всех свалил ее с ног ментальной атакой, мешала отступающая толчками боль. Хотя ошарашенные лица приятелей говорили обо всем лучше любых слов.