Текст книги "В поисках джинна (СИ)"
Автор книги: Александра Хохлова
Соавторы: Дмитрий Орлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Глава 7
Налоговый инспектор
«Знакомство» с артефактом-париком обострило бдительность моей секретарши и через неделю после происшествия на складе, она пришла и таинственным голосом сказала:
– А помните, три дня назад в бухгалтерии работал проверяющий из налоговой?
Я кивнул:
– Конечно. И?
– Мы не первый год знаем Геннадия Викторовича. А тут странное что-то…
По словам Клавдии Васильевны вел себя проверяющий так, будто впервые к нам пришёл: никого не помнил, никого не узнавал, даже главного бухгалтера, путался и в датах, и в цифрах, и в шифрах. Будто сам не понимал, что должен проверять. В бухгалтерии и десяти минут не высидел, чаёк попил, печенек натырил и сбежал. Зато с кружковцами целый час клеил макеты кораблей, а потом в театральную студию пошел на репетицию пьесы про пиратов. Раскритиковал её в пух и прах. Поспорил с руководителем кружка, что напишет за три дня лучшую пьесу всех времён и народов на пиратскую тему.
– И что? Написал?
– Да! Я специально для вас название переписала. Здесь не по-нашему. По-португальски.
Глянув на название, я сразу отправился ловить новоиспеченного автора флибустьерских приключений. Долго мне искать не пришлось – веселый и довольный он шел по коридору со стороны театральной студии.
– Геннадий Викторович, можно вас на минуточку? – остановил его я.
Налоговик попытался проскочить мимо меня, говоря на бегу о том, что с документацией у нас все в порядке и чего там, в музеях, вообще проверять?
– Я у вас по личному делу был. Извините, спешу.
– И вы меня, извините. И я по личному, – сказал я, загораживая ему дорогу. – По поводу «Cruzeiro do Sul». – Тут я решил пойти ва-банк. – Юнга вам пламенный привет передаёт.
Налоговик шарахнулся в сторону, но убежать не смог – ноги подкосились и, прижавшись спиной к стене, он стал потихоньку сползать вниз. Обычные люди в таких ситуациях бледнеют, но Геннадий Викторович покрылся экваториальным загаром, а на его левый глаз наползла черная повязка. В отчаянии, замахав руками, налоговик стряхнул повязку с лица. Она отползла, извиваясь, как уж. Я наступил на неё ногой. Повязка вспыхнула и рассыпалась тёмным пеплом.
– Вы кто? Маг? – дрожащим голосом спросил проверяющий.
– Я директор, – ответил я. – А вы кто? Артефактор?
– Артефактор? – Геннадий Викторович задумался. – Какое интересное слово. Наверное, да.
– Как вы выбрались из бутылки? – спросил я напрямую – И где остальные пираты?
Особенно интересовали те, кто болтался на рее. Мысль о том, что по моему городу бродят пираты-зомби, слегка пугала. Я каждый день просматривал милицейские сводки на сайте городских новостей, страшась прочитать какую-нибудь жуть.
– Ром есть?
– Коньяк. В кабинете.
– Не знаю, куда все делись, и кто открыл проход, – признался экс-пират, по пути в мой кабинет. – Я вылез из бутылки и побежал домой. Я ведь на соседней улице живу.
– Как вы попали на «Cruzeiro do Sul»?
Мы пришли в мой кабинет, достали бутылку коньяка, разлили по стопочкам, и Геннадий Викторович рассказал свою историю…
Двадцать лет назад, когда молодой Гена Кораблев ещё учился на первом курсе юрфака, он, назло отцу, проколол ухо и стал носить сережку. Учебу Геннадий люто ненавидел, считал себя творческой личностью и втайне надеялся, что из института его за серьгу, да за пару дебошей в общежитии отчислят.
– Генка, ты же знаешь, кто носит серьги в ушах? – спросил его как-то папа. – Или геи или пираты. Я сейчас выгляну в окно, и не дай бог, там не стоит твой корабль.
У папы Гены Кораблева была тяжелая рука – не зря он работал военным прокурором, а папа его папы имел наградные часы с дарственной надписью от самого Феликса Эдмундовича. Папа подошел к окну, демонстративно отдернул занавеску и застыл с открытым ртом, потом повернулся к сыну и спросил:
– Твой?
Гена тоже выглянул в окно. Среди покрытых инеем деревьев стоял, покачиваясь на невидимых волнах, пиратский фрегат. Зимний ветер надувал черные паруса, черный флаг с белыми звездами развевался выше антенн, стоящих на крышах девятиэтажек, а якорь, вонзившийся в землю посреди детской песочницы, поблескивал в лучах утренней зари, как золотой. Матросы в тельняшках и в джинсовых шортах, набросив на плечи шерстяные клетчатые пледы, курили трубки, и пили ром из деревянных кружек.
– Это твой? – осипшим голосом повторил Кораблев-старший.
– Мой! – дерзко ответил Геннадий, хотя удивлен, конечно, был не меньше отца.
И как только Гена Кораблев признал «Cruzeiro do Sul» своим, он тут же ощутил под ногами качающуюся палубу и стал членом команды.
На фрегате, носившем португальское название «Южный крест», не было ни капитана, ни боцмана, ни даже кока, а заправлял всем юнга в дырявых джинсовых шортах, вечно грызущий зеленое яблоко. Именно он решал, куда поплывет фрегат.
Пиратский корабль мог летать, как дирижабль, мог плыть по земле, как по воде, мог уменьшиться и плыть по ручью, как бумажный кораблик, а мог вырасти до размера горы и топить суперсовременные военные крейсеры, стреляя ядрами из чугунных пушек. Но, самое главное – «Cruzeiro do Sul» свободно перемещался между прошлым и будущим и в таких рейдах набирал себе команду.
Команда занималась тем, что… ничего не делала. Паруса поднимались и убирались сами, сам крутился руль, палуба сама мылась, склянки сами отбивались. Трюмы были забиты запасами еды, рома, вина и табака, не было необходимости даже готовить пищу. В столовой всегда был накрыт стол, где в хрустальных вазочках лежали свежие экзотические фрукты, а на золотом подносе – жареный поросенок с яблоком в зубах. В супнице из красного китайского фарфора, украшенной драконами и цветами лотоса дымился черепаховый суп, а в серебряных чашечках никогда не таяло мороженое – пломбир, шоколадное, ванильное, клубничное, банановое.
– А зачем тогда нужна команда? – спросил я у бывшего пирата и пошутил: – Чтобы юнга не скучал?
Точного ответа на этот вопрос Геннадий не знал. Скорее всего, в команду набирали природных магов – людей, обладающих скрытыми способностями, но не всех подряд, а тех, кто категорически был недоволен своей жизнью в обычном мире и готов был отказаться от всего, не моргнув глазом. Юнга использовал магические силы команды для придания «Cruzeiro do Sul» волшебных свойств. Просто находиться на фрегате – больше ничего от новоиспеченных матросов и не требовалось. Участие в набегах, абордажах и тому подобных делах – по желанию и по самочувствию.
– А юнга – он кто?
– Ходячее проклятие, – Геннадия Викторовича даже передернуло от воспоминаний.
Юнга все время грыз зеленое яблоко, и старожилы корабля утверждали, что пока он его ест, людям не виден его истинный облик. В трюмах фрегата, помимо бочек с порохом и всякой снедью, стояли сундуки с пиастрами и дублонами. Каждый пират мог взять денег оттуда, сколько сможет унести и уйти с корабля в любом порту на все четыре стороны. Юнга никого насильно не держал, но желающие покинуть «Cruzeiro do Sul» находились не часто.
– Ясное дело! – заметил я на этом моменте рассказа. – Это ведь как бессрочная прогулка на яхте миллиардера, только интереснее.
Но экс-пират заверил меня, что все матросы, спустя две-три недели такого беззаботного существования начинали скучать – и по дому, и вообще, по более-менее осмысленной жизни, и мечтать лишь о том, чтобы прокинуть фрегат. Однако, сойти с «Cruzeiro do Sul» разрешалось либо задолго до своего рождения либо, наоборот, через сотню лет после него, в незнакомой стране, где все чужое – и язык, и обычаи.
Главное же неудобство пребывание на пиратском корабле заключалось в том, что на нем невозможно было уснуть. Для того, чтобы получить хоть какое-то подобие сна, матросы вешались на рее и впадали в полузабытье. Бывали, конечно, и славные денёчки.
– Помню, как в году так 950 наш славный фрегат проплывал над ирландской деревенькой, да и зацепился якорем за колокольню, – стал рассказывать экс-пират.
Матросы так потешались над перепуганными местными жителями, что пришлось рубить якорную цепь, потому что из-за приступов смеха якорь никто не смог освободить, даже всемогущий юнга. Гене, как самому молодому на тот момент члену команды, выдали из оружейки орихалковый топор, украшенный рунами. Парень выпрыгнул за борт – его тут же окутало холодное пламя, и он, будучи в огненном коконе, поплыл по воздуху, как по реке. Доплыл до макушки колокольни и под одобрительный возгласы команды и крики ужаса селян перерубил цепь и освободил корабль.
– Как же такой замечательный корабль угодил в сувенирную бутылку? – посмеявшись, спросил я.
– Из-за юнги и угодил!
Юнга не просто бесцельно слонялся по всяким городам и странам. Он искал. Геннадий сначала подумал, что он ищет какого-то человека, но потом оказалось, что юнга ищет вещь.
Загадочный артефакт юнга выкупил у девятого правителя Империи инков Пачакутека – обменял на красную фарфоровую супницу (инки не признавали золото, как средство расчета), а также помог победить инкам в войне с народом чанка, осадившим столицу Куско сорокатысячным войском и построил правителю новую резиденцию.
За один день и одну ночь в горах над рекой Урубамбой возник «город в облаках» с храмами, жилыми домами, лесенками и террасами. Еще юнга предлагал научить индейцев пользоваться колесом и гончарным кругом, так ему хотелось заполучить желаемое, но мудрый правитель инков сказал: «А куда я дену освободившуюся в результате твоих новшеств рабочую силу? Пособия по безработице начну выплачивать носильщикам поклаж и лепщикам горшков? Ты нам всю экономику порушишь, прогрессор недоделанный! Забирай то, за чем пришел и иди… иди… Дверь за твоей спиной. Да прибудет с тобой Кукулькан!»
Я не спрашивал у экс-пирата, почему, обладая таким могуществом, юнга не отобрал нужную ему вещь у Пачакутека, а выполнял все его пожелания. Такое поведение еще раз подтверждало, что искомая вещица была артефактом. А как я помнил из разговора со своим заклятым врагом, колдуном Валентином Овечкиным – артефакты нельзя отобрать силой, их можно передавать только добровольно.
Что за артефакт достался юнге – никто не знал, но все надеялись, что теперь то он угомонится, распустит команду и, чем черт не шутит, может быть, развезёт всех по домам. Но не тут то было! Оказалось, что вещь, выменянная у правителя инков, проклята и сломана, то есть – инки считали, что она проклята, поэтому и сломали. И закрутилось всё по новой! Юнга теперь искал способ починить злосчастный артефакт.
Новые поиски привели «Cruzeiro do Sul» на крошечный островок, затерянный на просторах Тихого океана.
Сначала шаман племени людоедов-островитян потребовал за помощь в ремонте артефакта голову английской королевы и ее филейные части, запеченные в пальмовых листьях, потом, выпив дармового рома, попросил юнгу просто оградить его народ от белых пришельцев навеки вечные. «Пусть, – сказал шаман, – они живут спокойно на своем острове, а мы будем жить на своем. Мы их не трогаем и они к нам пусть не лезут». Юнга заметил, что сделать это очень сложно – сейчас в разгаре эпоха Великих географических открытий, но пообещал что-нибудь придумать.
– Придумал? – спросил я у Геннадия.
– А то! Как-то раз просыпаемся – вроде утро, но какое-то чудное. Солнце в зените и полный штиль.
Посмотрев на небо, команда пиратского фрегата обнаружила, что на самом деле – солнце не в зените, оно попросту исчезло, а в голубом небе вместо него сияет Южный крест. Фрегат оказался в ловушке и больше никуда поплыть не смог. Три дня юнга просидел в бочке, ревмя ревел, что так напортачил. Дикари сначала обрадовались, что белые не смогут их навещать – грабить и продавать в рабство, но потом молодежь, как обычно, заскучала. Население острова разделилось на тех, кто был за изоляцию и тех, кто был против. Напрасно юнга объяснял и тем, и другим, что ничего исправить уже нельзя.
В реальном мире на месте острова теперь будет аномальная зона – странное место посреди океана, где будут барахлить любые приборы от компаса до компьютера. И легче с закрытыми глазами вдеть нитку в иголку, чем извне попасть на остров, а уж выбраться с острова практически невозможно, иначе он бы тут не сидел. Никто его не слушал…
Между дикарями начались споры, драки, произошло несколько кровавых столкновений. До войны дело не дошло, потому что людей на острове жило все-таки маловато, но осадочек, как говорится, остался. Шаман и юнга поссорились и перестали друг с другом разговаривать. Шаман сказал, что у юнги руки не из того места растут и, что можно было сделать мини-мир сообщающийся с другими мини-мирами. Тогда бы можно было организовать на острове курорт или оффшорную зону. Юнга отвечал, что раз шаман такой умный – делал бы всё сам. Выполнил ли своё обещание шаман, починил ли артефакт, Геннадий не знал.
К тому времени, как открылся выход, большая часть пиратов перебрались на остров и натурализировались – ходили в набедренных повязках и занимались индивидуальной трудовой деятельностью – гнали пальмовый самогон. Остальные жили на корабле – вешались на рее и играли в карты и кости.
Оставался невыясненным последний вопрос: «Как бывший пират ухитрился стать налоговиком со стажем?»
По словам Геннадия Викторовича, он сидел с товарищами по несчастью на палубе, играл в карты, как вдруг раздался оглушительный хлопок. На мгновение подул сильный ветер, но быстро всё стихло, и вдалеке над водой замаячил прозрачный круг. Юнга сказал, что это выход и шанс для тех, кто хочет покинуть корабль. Захотели все. Запрыгнули в шлюпку и поплыли, не зная, что ждёт на той стороне.
Выбравшись из бутылки, все пираты, кроме Геннадия исчезли, растворившись в воздухе. Геннадий Викторович огляделся по сторонам – увидел комнату, доверху набитую вещами и дверь, которую с легкостью открыл бы любой уважающий себя пират. Геннадий открыл и вышел через неё в коридор. Там посмотрел в окно: понял, что находится в городском краеведческом музее, выскочил на улицу и побежал домой, представляя в каком ужасе, жили его родные и близкие с тех пор, как он пропал. Геннадий Викторович долго не решался войти к себе в подъезд, дойти до квартиры и позвонить в дверной звонок. «Я, наверное, выгляжу как бомж, – с ужасом думал он. – Заросший, в лохмотьях, с пистолями за поясом! И как это прохожие на меня не оборачиваются?»
Взглянув на свое отражение в витрине, Геннадий слегка приободрился. В стекле он увидел мужчину средних лет, в костюме и в галстуке. В одной руке мужчина держал сумку с ноут-буком, а в другой – бумажный стаканчик, невесть откуда взявшегося, дымящегося кофе. В кармане вдруг обнаружился паспорт с новым адресом, а в квартире по новому адресу – жена (бывшая сокурсница) и двое детей.
– Неужели за все годы, проведенные на корабле, вы так и не выяснили кто ваш юнга? Даже предположений никаких нет? – задал я вопрос бывшему пирату.
– Отчего же нет? Есть! – удивил меня Геннадий. – Одно предположение есть. Я думаю, юнга – это джинн. Только маленький ещё. Джинн-ребёнок.
– Этот мальчишка – джинн?! – поразился я.
– Ага. Только не мальчишка. Джинн-девчонка!
Эпилог
Что я имел в сухом остатке? Что узнал?
Кто-то пытался освободить джинна, догадавшись, что он заточён в сувенирной бутылке с пиратским кораблём. У неизвестного это не получилось, зато вышло у меня. Однако юнга-джинн свинтил… свинтила, не пойми куда, хоть и должна мне минимум одно желание.
Далее! С непонятной целью руководителю кружку «Юный техник» была подброшена Баба с ведром. Что хотел злоумышленник? Выманить меня с работы? Добраться до какого-то имущества Ивана Андреевича? Просто пошутил, похулиганил? Непонятно…
Тяжело было сидеть, и ничего не понимать, и ничего не предпринимать и я решил пойти и выяснить то, что давно хотел узнать у Генриетты Заболоцкой. То, что она давно уже обещала мне рассказать, но бесконечно откладывала, ссылаясь то на плохое самочувствие, то на инфлюенцию, а именно – при каких обстоятельствах её бабушка вновь пересеклась с колдуном Валентином?
И ещё одна вещь смущала меня, не давала покоя. Валентин Овечкин говорил, что бабушка Генриетты – Лизавета Марковна Заболоцкая, превратилась в огромную жабу в результате магической мутации. Произошло это, якобы, в несуществующем прошлом, где в 1816 году была ядерная зима – год без лета, и потоп. А что случилось с её внучкой Генриеттой?
Она так и не объяснилась со мной не по одному из этих вопросов со дня приезда…
Приложения 1-3
Приложение 1
Словарик
Артефактор – живой, мертвый либо «стертый» человек, привязанный магией к артефакту.
Мини-мир (лока, убежище) – пространственно-временная капсула на изнанке мироздания. Большинство мини-миров создано совершеннолетними джиннами по просьбе трудящихся, учащихся или по иным причинам.
ЖАМ (аббревиатура категорий артефактов) – женская алхимическая магия.
Оборачивание – простонародный термин, характеризующий одно из физических свойств большинства мини-миров, а именно, при пересечении определенной границы (например, горной гряды), субъект снова попадает в исходную точку.
Повелитель порталов – животное (обычно, кот или маг-мутант), способное открывать пространственно-временные порталы (обычно, рандомные) во время рефлекторного извержение содержимого желудка через рот.
Потомственный маг (колдун) – потомок чернокнижников или природных магов, осознавших и овладевших своими магическими способностями.
Природный маг – потомок людей, обслуживающих в древности языческие капища.
«Стертый» человек – человек, чья жизнь «стёрта» полностью либо частично в результате магического воздействия на реальность.
Страж хранилища магических вещей – маг-мутант на особой диете, который может сторожить колдовской схрон в течение сотен лет.
Приложение 2
Мини-мир Гюлистан
Гюлистан – мини-мир, специализирующийся на выращивании роз и производстве крафтовых продуктов: розового масла, лосьонов, кремов из розовых лепестков и т. п.
Владелец – Гюли-ханум.
Тип организации – женская коммуна на базе тессерно-складского хозяйства.
Девиз «Мы вам не шиповник!»
Время создания в реальном мире: точно неизвестно, предположительно до Х века нашей эры.
Население:
– постоянное: женщины из древнего города-государства Ирама. Точное число неизвестно, предположительно несколько сотен.
– «маятниковое»: мужчины-торговцы, имеющие лицензию на торговлю в Гюлистане. Не менее десяти каждый день.
– «гости»: мужчины в количестве несколько сотен человек, постоянно проживающие в Гюлистане и не имеющие ни желания, ни возможности его покинуть.
География:
«Гостевая» зона составляет около полутора километров (центр – водопад Хрустальной Розы), включает в себя также: рынок, расположенный у акведука и склады. Остальное пространство занимают плантации роз, маслобойки и прочие хозяйственные постройки. Точный размер Гюлистана неизвестен, но предположительно три дня пешего хода до гор. При пересечении кольцевого горного массива происходит так называемое оборачивание.
Дизайн неба и астрономические особенности:
– солнце: в небе светит огненная роза.
– ночь в Гюлистане начинается, когда роза-солнце начинает терять лепестки, утро начинается с того, что роза-солнце расцветает.
Как попасть в Гюлистан? Стандартный путь в Гюлистан – это знать пароль, и произнести его трижды в месте, где одновременно цветет не менее дюжины розовых кустов. Альтернативные способы – использовать соответствующие артефакты, например, кальян Ибн-Хальдуна. Попасть в Гюлистан могут только мужчины.
Источник существования: для этого активно используется ЖАМ. С помощью магии в Гюлистан привлекаются и удерживаются мужчины, способные любоваться и восхищаться женской красотой. «Работа» мужчины в качестве источника энергии начинается с кодовой фразы «Я люблю розы». Произнесение названий других цветов слегка ослабляет действие гюлистанской ЖАМ. Слово «шиповник» действует на гюлистанок как красная тряпка на быка.
Приложение 3
Мини-мир Диванпур
Диванпур – мини-мир, специализирующийся на разведении разноцветной рыбы.
Владелец: Вишванатан Джаммаламадака, рыбак.
Тип организации – единоличное хозяйство.
Девиз «Ешь ершей!»
География: в бухте, окруженной горами, стоит прекрасный город. В городе – вечный день, ночь длиться несколько минут. Город каждый день обновляется, что предполагает наличие временной петли.
Путь. О пути в Диванпур лучше поговорить с Повелителем порталов.
Источник существования: Джинн в режиме непрерывного производства изготовляет кувшины. Каждый миллионный кувшин попадает в реальный мир, а все остальные кувшины взрываются. Энергия перехода и взрыва магически подпитывает петлю времени, которая не дает городу окончательно уйти в небытие. Материалы для изготовления кувшинов предоставляют рыбо-люди. Как они попадают в Диванпур неизвестно, предположительно с помощью водных Повелителей порталов.
