Текст книги "Сердце короля штормов"

Автор книги: Александра Гринберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Ну да, «по волшебству» это точно – чтобы все новые постройки не смыло в море спустя пару недель, к строительству припахали дюжину заклинателей из Лисьей охоты. Ребята нормальные – под крылом Билли-шельмы других не водится, – оклад запросили по минимуму, но всё равно сумма вышла страшноватая. Как скряга Себастьян на такую авантюру подписался, до сих пор поди разберись.

Тем не менее он не прогадал: Мыс Штормов из убожества, побитого жизнью и непогодой, превратился в один из самых красивых (и недешёвых) округов Синтара. Народ оценил – тут тебе и морской воздух, и инфраструктура, и прекрасные виды (и лендлорд иногда даже работает, а не только хернёй страдает). Затейливо-уютные каменные домики облепили все мало-мальски подходящие скалы, равнины, пустоши, усеяли берег бухты и поднялись выше, вдоль мыса, на верхушке которого высилась Башня Молний.

Ну, вернее, Дом Молний. Однако Шай закрыл большую часть крошечного, но всё же замка, оставив только флигель для прислуги да свою башенку. Грифоний насест, так её прозвали местные.

Мыс Штормов от континентального Синтара, людного, шумного и необъятного, был отделён внушительных размеров парком, что тянулся от самого берега вдоль давным-давно запущенной гранитной лестницы в несколько сотен ступеней. Точнее, это сейчас заросшая чащоба мало-мальски начала напоминать парк – год назад же тут была сплошь чащоба, трава по пояс и древние фейские менгиры в качестве ландшафтного дизайна. Нет, последние никуда не делись – Империя чтит культуру всех своих народов, – но заметно улучшили свой внешний вид, избавившись от тысячелетних наслоений мха, песка и грязи. Кое-где проглядывают старые, давно забытые символы ушастого народца; под парой из таких обелисков даже были найдены захоронения фейри. Культурный пласт, в общем. Для туризма полезно, опять же – богатенькие имперцы из тех, что повосточнее, отваливают немалые деньги, чтобы вдосталь полюбоваться остатками древней цивилизации. Сейчас-то фейри и вполовину не так сильны, как прежде – и в первую очередь то заслуга имперских магов, в чьей крови чего только не понамешано.

Птицы щебетали где-то в вышине, уже наверняка подумывая, куда бы свалить из этой сырой дыры на зиму, чтобы вдосталь погреть перышки. Шай на их месте выбрал бы Аэльбран – дыру не меньшую, а то и большую, чем Синтар, но зато тёплую. В конце концов, даже фейри-полукровка из загнувшегося, но знатного рода выбрала именно его…

И ведь пойди пойми, почему в голову так упорно лезет Эрин и всё, что имеет к ней отношение. Не иначе как…

– Лорд Маклелан, – послышался рядом до боли знакомый голос. Удивительно низкий как для девчонки, что внешне едва тянет на восемнадцатилетнюю. Забавной и ершистой девчонки с голубыми-голубыми глазами, точно море в летний солнечный день расплескалось. – Проверяете владения?

– Лорд Маклелан? – переспросил Шай с искренним (ну, почти) возмущением. – Да ты это серьёзно, маленькая фея? После всего, что между нами было?!

– Вы про пироги и эклеры? – Эрин саркастично приподняла бровь.

Шай даже залюбовался – взглядом этим проказливым, легкой полуулыбкой. Очевидно, его фея сегодня пребывает в куда более благостном настроении, чем в их первую встречу. И это ей несказанно идёт. Как идут рассыпавшиеся по плечам тёмные кудри, и обтягивающие, не оставляющие простора воображению брюки, и туника цвета бирюзы, и лёгкий белый свитер, словно в последний момент наброшенный поверх остального наряда.

– А ещё про крышу, мебель и даже занавески на кухне.

– Занавески были лишними… Шай.

Она вдруг глянула на невзрачный и чахлый кустик, нахмурилась, повела ладонью. Повеяло чужой магией – пугающе светлой, чуждой Шаю, тёмному магу до кончиков ногтей, но одновременно какой-то тёплой и приятной. Кустик вмиг ожил, подрос на глазах, ощетинился крохотными почками.

– К следующему лету будет в пояс, – зачем-то сообщила Эрин, развернулась к нему полностью. – Я очень благодарна… за всё. Но не стоило. Я и сама…

Шай красноречиво глянул на её руки – изящные, с длинными тонкими пальцами, подходящими не садовнице, но скорее музыкантше какой-нибудь. Маги в целом не так чтобы любители ручного труда, но Эрин, судя по её рукам, вряд ли держала в них что-то тяжелее серебряной вилки.

Ну или кривого шафрийского ножа, да.

– Сама бы ты померла от воспаления легких в середине зимы, – обрадовал её Шай. – Сразу после того, как из решета, что было вместо крыши, посыпал бы мерзкий синтарийский снег. Хотя это и снегом-то не назвать…

– Боёвка и её самомнение, – хмыкнула Эрин, закатив глаза. Сделала шаг, вдруг оказываясь как-то уж слишком близко, прищурилась немного, будто не очень хорошо видела. – Я думала, мы уже выяснили, что у меня неплохо с выживанием… лорд Маклелан. Или вы предпочитаете «херг Ларт»?

Шай выразительно поморщился – он-то, естественно, предпочитает просто по имени.

– Если тебе так интересно, в документах указана двойная фамилия. Но учти, угроза клюнуть в лоб всё ещё в силе… Ладно, чем занимаешься?

– Работаю, очевидно, – поведала Эрин чуть едким тоном. И тут же с каким-то странным вызовом прибавила: – Я садовница. Впрочем, вы даже прознали, какие пироги я люблю, что вам моя скромная профессия, верно?

– Здорово, – Шай сделал вид, будто не слышал последней фразы. – А я бурелов, так что мы вроде как в одной команде.

– Да уж догадалась… Милорд, чтоб вы знали – погода говно, – Эрин скривилась, глянул на небо, натянула рукава своего свитерка до кончиков пальцев. – Не пора ли заняться делом?

Шай, привычный к таким шпилькам, лишь рассмеялся.

– Моя б воля – тут бы целыми днями палило солнце, однако это уничтожит всю экосистему. Не будь ты такой врединой, непременно заметила бы, что за несколько лет здешний климат изменился в сторону менее влажного. Потому как я его меняю, но понемногу – так, чтобы никого и ничего при этом не угробить. Разве у тебя с твоими цветочками не так?

– Ну да, похоже, – вынуждена была признать Эрин. Снова перевела взгляд на кустик, уже не такой чахлый. Прибавила несколько отстраненно: – Они говорят со мной. Шепчут, иногда кричат, просят помочь или наоборот – чтобы их оставили в покое. Я слушаю. А вы слушаете свои ветра?

– Не слушаю. Не совсем, – помедлив, отозвался Шай. – Скорее… чувствую, осязаю. Как часть своего нутра, или, может, как продолжение своего тела. Как ещё одну пару крыльев.

Обычно он не был склонен откровенничать с едва знакомыми девушками – даже если они очаровательно ершистые, слегка ненормальные и преступно симпатичные. Но тут что-то – не то собственная дурь в башке, не то звериная интуиция грифона – подсказывало: это правильные слова, они найдут цель и помогут подобраться немного ближе…

Кто бы ещё объяснил, зачем вообще ему это надо.

– Поздно уже, – выдал он – тоже невесть зачем. – Заканчивай с кустиками, ужинать пойдём.

– Что у твоей светлости за нездоровое желание меня закормить?

– Очень даже здоровое желание, – возразил Шай. И, стянув с себя куртку, набросил ту на плечи Эрин. – Закормить и заодевать. Куда вот ты выперлась на сквозняк в тощем свитерке?

– Ну знаешь ли… – заворчала было та, насупившись.

– Не знаю и знать не хочу. Закругляйся.

– Боёвка, – Эрин снова закатила глаза. Про самомнение, однако, говорить не стала. Отказываться тоже – махнула кому-то, поплотнее закуталась в куртку. – Ну пойдём. Всё равно смена два часа назад закончилась.

– Два часа? – неверяще переспросил Шай. В Эрмегаре полно трудоголиков, он и сам поначалу впахивал по восемнадцать часов в сутки, но…

Но.

– А что, мне есть к кому спешить, по-твоему?

«Могу это исправить», – едва не ляпнул Шай. Но, решив, что на сегодня сказочной наглости боёвки с Эрин хватит, дипломатично заметил:

– Эй, а как же Балти? Будь у меня такой пёс – я бы, может, вообще на работу не ходил!

– Его зовут Бальтазар, – поправила Эрин. – И он не мой пёс, он… Он грим.

Ну да, как будто это всё объясняет.

***

«Дуб и ольха» – не слишком фешенебельная, но всё же приятная глазу и желудку таверна появилась на Мысе Штормов едва ли не через неделю после того, как сюда прибыл Шай. Оно всегда так: строится город или обуреваем войной, а притон, где можно сбыть краденое, и кабак, где можно пожрать, появляются в нём первым делом. Внутри простенько, чисто, рыбой не пахнет. И, что нравится Шаю больше всего, повар умеет приготовить мясо с кровью так, что будешь вылизывать тарелку, невзирая на все титулы.

– Миленько, – заключила Эрин, оглядевшись. Выбрала столик тоже она – в углу, но так, что видны все окна, дверь и барная стойка, за которой притаился запасной выход.

Интересные навыки для девчонки-садовницы, выращивающей кустики в городском парке.

– Слушай, – нагнала вдруг Шая засевшая где-то на подкорке мысль, едва они сели за столик и сделали заказ, – я всё хотел спросить – а как у тебя очутилась та забавная статуэтка с изображением моего грифона? Ну та, на каминной полочке…

– Ты уже и по полочкам моим хозяйничаешь? – с деланным негодованием спросила Эрин, но Шай заметил, что она смутилась – даже кончики чуть заострённых ушей забавно порозовели. – Да, она и впрямь очень похожа…

– Нет, ты не поняла! – возмутился он, откровенно забавляясь. – Не похожа. Это он и есть. Ну, я.

– Экое у вас самомнение, лорд Маклелан, – Эрин хмыкнула, смерила его ехидным взглядом, но всё же ответила: – Это подарок. От дядюшки. Один гильдейский хитрец, не то Курт, не то Кэрт, умудрился сделать ноги из Аэльбрана и с тех пор одаривает его всякими… безделушками. Арману этот грифон был без надобности, а мне понравился, – она чуть нервно усмехнулась, – сам знаешь, фейри падки на всё красивое.

– Так я, по-твоему, красивый? Ох, Эрин, польщён безмерно, – протянул Шай, откровенно забавляясь. Хотя внутри отчего-то разлилось приятное тепло. – Потому что твоя безделушка – это я и есть. Кэрт же её с меня делал. Мы с ним приятели, ну и родственники вообще-то… Его отец моей матери приходился кузеном; выходит, мы с ним… троюродные братья? Вроде так. Он гениальный артефактор и отличный парень, даром что… хм, с интересным прошлым.

Про дядюшку Армана расспросить страсть как хотелось, но он не стал – не то время, не то место, да и… обождётся. Уж терпения у Шая наберётся вдосталь: недаром же все задания, требующие терпения, благоразумия и выдержки, Дориан поручал ему, а не Тео, Сайрусу и прочим сорвиголовам?..

«А ты, сдержанный и взрослый, не позабыл, за что тебя выперли из спецназа? – тут же проснулся внутренний голос, неизменно звучащий как Айрис Гордон, его бывшая сокурсница и нынешняя глава Гильдии заклинателей. – И из столицы, если уж на то пошло?..»

Не забыл. Однако по-прежнему ни о чём не жалеет. Если что назвал своим – защити или умри, это всякий грифон знает.

Эрин явно раздумывала над ответом – несколько раз тихонько звякнула вилкой о тарелку, глянула за окно, за которым понемногу темнело.

– Серебро и янтарь, и перья будто настоящие… – немного отстраненно проговорила она. – Да, красиво. У этого… Кэрта настоящий талант.

Шай мог бы поклясться – дело совсем не в Кэрте. И не в статуэтке. Далеко не в ней, да только и дальше подшучивать над Эрин вмиг расхотелось. Ей неловко, даже на дверь вон уже заинтересованно поглядывает. А расставаться с ней сейчас Шай очень не хотел.

Не поели даже, в конце концов!

– Так мне стоит тебя бояться? – всё же усмехнулся он как мог добродушно. – По своему опыту могу сказать, что хорошие девочки под крылом у Армана не тусуются.

– Знаешь Армана? – Эрин заинтересованно подняла голову, вновь прищурилась.

– Ага. И его подопечных знаю. Кроме Кэрта знаком ещё с парочкой… правда, посмертно. Ты, надеюсь, не из этой братии?

Эрин нахмурилась непонимающе, а потом вдруг рассмеялась. Тихо, но тепло и искренне. Вокруг глаз собрались едва заметные морщинки, что как-то разом поубавило малахольности во взгляде.

– Помилуйте, милорд, какая из меня убийца! Я добрая светлая магиня, с трудом выращиваю кустики в вашем парке!

И ему бы на этом оставить тему (пока что!), да поди ж… вбитые годами методики ведения допросов никуда не делись. Можно выпереть Шая из спецназа, но не спецназ из Шая.

– Ну да, ну да. А с ножом тебя кто выучил обращаться? Балти?

– Я бы, кстати, не удивилась.

Эрин снова замолчала. И вдруг протянула ему ладонь – тонкую, испещрённую витиеватыми фейскими рунами до самых кончиков пальцев.

С трудом выращивает кустики? Ну да, как же.

– Давайте договоримся, лорд Маклелан: по одной очешуительной истории за раз.

Шай осторожно взял её руку, такую бледную и изящную в сравнении с его собственной, и торжественно тряхнул пару раз.

– Ну, как там любят говорить фейри? У нас есть сделка? Алвэр нэар трир?

– Точно. Алвэр нэар трир, – усмехнулась Эрин. И тут же чуть потерянно, будто не своим голосом прибавила: – Ты ждёшь кого-нибудь?

– Не-а, – отозвался Шай в лёгком замешательстве. И, машинально погладив её ладонь большим пальцем, прибавил: – Ты ведь уже здесь.

Эрин улыбнулась было – неуверенно, точно до конца не осознав услышанное. Тут же, как по команде, где-то в холле громко распахнулась дверь и раздался многоголосый шум.

– А вот и я! Заждались, да? – прогремел на всю многострадальную забегаловку знакомый баритон, сочный и нахальный, с манерным столичным выговором. – О-о-о, только не все сразу!

– Бежим, блин, и спотыкаемся, – буркнул Шай, с неохотой выпустив руку своей спутницы. – Это мой шеф… хм, бывший. Хотя нет, бывших шефов не бывает. Постараюсь отделаться от него побыстрее!

Последние слова он произнёс нарочито громко, видя, что Дориан уже усадил свою горластую свиту за первый попавшийся столик и чуть не бегом тащится к ним.

– Опаньки, тут сегодня утку в яблоках подают?! Не ври, ты по мне скучал! – заявил его не-бывший шеф, пинком угнав стул от соседнего столика и развернув спинкой к их столу. – Чё, как оно?

– Минуту назад было прекрасно, – проворчал Шай, сморщившись от ударившего в нос амбре – дорогие сигариллы, дорогой алкоголь и вполне себе обычный перегар. Каким пойлом ни заливайся, перегар всё один будет.

Шай, конечно, считал Тангрима близким другом и чуть не вторым отцом, но вот такого Дориана – доставучего, шумного, нарочито весёлого и изрядно поддатого – терпеть не мог. И меньше всего хотел повстречать его в компании Эрин. Ну потому что…

– Ух ты! Виноват, винова-ат! – Дориан смерил странно побледневшую Эрин одним из своих фирменных похабных взглядов, эдак одобрительно присвистнул. – Ка-акая феечка! Это в каком это борделе такую красотень раздают?

…да, именно поэтому. Не то чтобы работать в борделе так уж зазорно – только не в прогрессивном Эрмегаре. Но уж кто-кто, а Эрин, юная до неприличия, хрупкая, хоть и высокая, в простеньком летнем наряде, с шафрийским ножом за поясом, совершенно не похожа на работницу подобных заведений.

– Шеф, а в морду? – процедил Шай, уже не скрывая бешенства. Обычно он был снисходителен к Тангриму и его выходкам, учиняемым только лишь в звериной тоске по прежней жизни… Но не когда драная боёвка портит ему первый хороший вечер за долгое время!

Тангрим, впрочем, оказался достаточно трезвым, чтобы понять, что он нехило так попутал берега.

– Понял, понял, извиняюсь! Последние мозги растерял от такой красоты, старый я дурень! Ну ла-адно, не старый – опытный, – он совсем уж по-идиотски подмигнул Эрин, которая выглядела как-то совсем уж нехорошо. Хотя подурнеет тут, от такого-то перегарища. – Что, и на троих не сообразим? Эх, скучная нынче молодёжь пошла!..

Эрин речей Дориана словно и не слышала. Она вообще вмиг перестала быть похожей на себя, дышала через раз и до побелевших костяшек стиснула столешницу. Того гляди, то ли грохнется в обморок, то ли сбежит прямо через окно.

Нет, Шай знал Тангрима довольно давно и любую, даже такую странную – что уж, не вполне адекватную – реакцию на него мог понять и принять. Дориана всегда слишком много, особенно когда он пьян. И особенно когда ты – фейри-одиночка, имеющая проблемы с общением…

Но того, что случилось в следующий момент, он не ожидал.

Всего одно слово, а какой эффект…

– Отец? – выдавила Эрин словно бы через силу.

Ей удалось немыслимое – аж на пять секунд заткнуть Дориана. А вместе с ним и половину таверны.

– Ух ты, – наконец выдал он, натужно рассмеявшись, – вот так меня ещё не отшивали…

– Мне кажется, она всерьёз, – нахмурившись, заметил Шай. И, неловко помявшись, выпалил первое, что пришло в голову: – У неё твои глаза, Дориан.

Голубые-голубые, точно море в летний день. А ещё тёмные кудри, пухлые губы, нос с едва заметной горбинкой…

Что ж, по всему выходит, Дориану Тангриму удалось немыслимое – обрюхатить какую-то пафосную фейку из знатного рода. Да так удачно, что она родила его копию. С поправкой на пол, юность и, фейское изящество, но отрицать очевидное, особенно после внезапного откровения Эрин, мог бы только слепой.

– Да не, бред какой-то, – выдал Тангрим легкомысленно. Зато с таким видом, будто сам вот-вот хлопнется в обморок. – Ох, Бездна… ребят, мне срочно надо выпить!

– Ну кто бы сомневался, – Шай выразительно закатил глаза и перевёл взгляд на свою спутницу. – Эй, ты в порядке?

Просто дежурный вопрос – и так очевидно, что ни разу Эрин не в порядке.

Эрин коротко мотнула головой. А потом резко вскочила, задевая стол, отчего перевернулась и покатилась по столешнице солонка, схватила со спинки куртку Шая и дёрнулась в сторону выхода.

– Я… мне… не могу здесь быть.

Что ж, стоит запомнить – перепуганные феи, даже если они едва стоят на ногах, передвигаются очень быстро. Хлопнула дверь, а повисшая в таверне пауза вдруг сменилась многоголосым гомоном.

– Страсть как рад встрече, Дориан, – едко протянул Шай уже на ходу. – Мои, блин, поздравления.

Вопреки его опасениям, Эрин далеко не убежала – стоит себе у ближайшего закоулка, глазеет в пустоту, точно умалишённая. В куртку вот кутается, чему внутренний грифон рад просто до неприличия.

В его-то утиных мозгах всё просто как дважды два – своё добро надо спрятать в кармашек и унести. В гнездо. А там заныкать как следует, чтоб никто не уволок. Что значит «люди не собственность»? Много ты, двуногий, в жизни понимаешь!

– Эрин, – позвал Шай, пинком загнав вздорную утку вглубь подсознания, – эй, всё в порядке.

На сей раз не вопрос – утверждение. Всё в порядке. Дориан Тангрим – папаша аховый, но таки отнюдь не худший в мире, а с остальным можно разобраться.

– Шай, я… – кое-как выговорила Эрин, но и этого хватило, чтобы чуть неуклюже притянуть её к себе.

В плечи тут же уперлись чужие ладони, будто желающие оттолкнуть, но так и замерли. Кудрявая макушка ткнулась под подбородок, тёплое дыхание коснулось ключиц.

– Всё в порядке, ладно? – тихо повторил Шай, сцепив руки у неё за спиной. – Есть. И будет. Я обещаю. Ты ради него вернулась? Хотя нет, не объясняй ничего, это не важно.

– Нет, нет, я… – Эрин резко подняла голову, её губы мимолетно скользнули по челюсти Шая. И вроде далеко не поцелуй, а сердце забилось так, будто он – безмозглый третьеклашка, которого впервые взяла за руку соседская девчонка. – Прости, я… Не думала, что всё так, я не знала… Надо было идти домой.

– Так пойдём сейчас. Я провожу.

Эрин кивнула, а потом вдруг коротко мотнула головой, отстранилась, теперь уже довольно ощутимо нажимая на плечи. В тонких изящных руках, как выяснилось, прячется немалая сила.

– Нет, я… Не нужно, я позову Бальтазара, мы с ним…

– Что ещё за глупости? – возмутился Шай. Чтобы он насмерть перепуганную, едва держащуюся на ногах Эрин отпустил одну? Ну ладно, с гримом, но это вот ни разу ничего не меняет. – Ты что же, не доверяешь мне, маленькая фея?

– Тебе проще дать, чем объяснить, почему нет? – через силу, но всё же усмехнулась Эрин. Отстранилась ещё, к вящему неудовольствию внутреннего грифона, уже вовсю распушившего серо-стальные перья.

– Вроде того, – согласился Шай, с трудом держа руки при себе. Потому что Эрин охота обнять, согреть, защитить от всех тревог. – Гораздо проще.

Ладно, успеется. Хватит и того, что его вздорная маленькая фея, кажется, передумала спорить и кивнула в сторону тропки, ведущей к одинокому домику посреди леса. Вскоре они отошли от «Дуба и ольхи» настолько, что не стало видно ни света в оконцах, ни дыма из высокой каменной трубы.

– Шай?

– Да?

– Как его зовут? – выдала Эрин. И пояснила, будто сообразив, что Шай совершенно не понял вопроса: – Моего… отца?

– Дориан. Дориан Тангрим.

Глава 4

Эрин много раз спрашивала Иртанаэль об отце. Прямо и вскользь; когда та была в благостном расположении духа и во время особо громких ссор. Просила назвать имя или хотя бы сказать, где его искать. И всегда, всегда получала один и тот же ответ:

«Он всего лишь человек. Он ничего не значит».

Поначалу Эрин верила. Искренне верила, душила в себе любопытство и непонятную привязанность к тому, кого никогда не знала. Потому что она – фейри. А её отец – всего лишь человек. И нет, не имела никакого значения смутная догадка, что мать никогда бы не связалась с кем-то, в ком не видела потенциала. Сильной крови, способностей, невиданного магического резерва. Это Эрин осознала позже, кстати, когда поняла, что она тоже далеко не слабая магичка. Совсем нет. И с магией у неё все хорошо. Просто не так, как того хотела лаэда Иртанаэль.

Эрин – не Киара Блэр. Не Раэлин эрд Таэнейт, не Лайам Эрдланг и даже не хранительница Неметона, Мэйраэн-ши. Эрин – светлый маг земли, может вырастить цветок даже из камня, но на то способна примерно половина ушастого народа. Эрин не исключительная – и в том была её главная проблема в глазах матери.

Поправочка – она не была исключительной ровно до своих шестнадцати, но о том дому Блайинор узнать не суждено.

А ведь так было не всегда. До тринадцати лет, пока сила не проснулась, не показала себя во всей красе, мать даже делала вид, что любит её. Делала вид, что не обращает внимания на совсем не фейскую внешность, на слишком круглые уши, на то, что она не похожа на неё и хоть на кого-то из фейри Крагеннана. На самом деле же любви в той женщине вовсе не было, она на неё вряд ли способна… Но равнодушие лучше ненависти, которой она воспылала к ней потом.

Неудачное, бесполезное дитя. Копия дурного папаши, и нет, абсолютно неважно, что Эрин себя рожать не просила. Тем более от «мерзкого человечишки, который даже не смог дать ничего путного».

Не смог, это правда. У людей дара баэн-ши не бывает, то привилегия (и проклятие) народа фейри, давно растерявшего свои дары из-за своего же высокомерия.

Эрин – Вестница Смерти, и лаэда Иртанаэль, узнав об этом, наверняка отдала бы правую руку, лишь бы вернуть её в родные пенаты. Банши – не средненький маг земли и стоит гораздо больше, чем мог предложить хоть кто-то в Крагеннане.

Банши, родившаяся у лаэды благодаря человеку, в чьих жилах, помимо сильной крови, ещё и прорва магии. Дориан Тангрим вовсе не слабый человечишка, как отзывалась о нём мать. Герой своего народа, воин и сын лордов ничуть не менее, а то и более знатных, нежели род Блайинор, что давно уже не так силён, как прежде.

Ещё Дориан Тангрим – опальный командир спецназа, невесть за какие злодеяния отправленный в ссылку в Синтар; вечно пьяный балагур, тот ещё похабник и постоянный клиент всех борделей в округе. Если верить Шаю, отличный парень и на редкость добрый малый, но пока что проверять его слова не слишком тянуло. Как не тянуло и на нормальное, не вызванное очередным видением знакомство – Эрин всё ещё плоха в общении и понятия не имеет, о чём разговаривать с тем, кого никогда не знала. С тем, кого даже не надеялась отыскать…

Эрин тряхнула головой, склонилась над крохотными саженцами голубых елей, редких и красивых, но совершенно не подходящих для местной глинистой почвы и влажного климата. Им нужен сухой воздух и песок, а никак не то, что может предложить Синтар. Но Элейн, её куратору и начальнице, втемяшилось посадить голубые ели: мол, лорду Маклелану непременно понравится, на его родине растут именно такие… Не важно, что желания и возможности – абсолютно разные вещи, и даже полукровке-фейри с её даром не всё подвластно, а уж тем более после…

– Делай со мной что хочешь, Эл, – проговорила Эрин, поднимаясь на ноги, – но они не приживутся. Не в этих условиях. Нужен песок, климат, прорва магии – у меня столько нет!

– Ну Эрин, – тут же заканючила Элейн – суровая с виду северянка, невесть каким чудом оказавшаяся в местных болотах, – ты же фейри! Вы, ушастые, и не такое можете, я читала!

Ну да. Элейн – природница, давным-давно обихаживающая чужие сады-огороды, но в душе всё та же клятая боёвка. Сильная, способная, с отличными рекомендациями из самого Иленгарда, но совершенно не понимающая слов «нет» и «терпение».

– Но не Пресветлая же богиня! – возмутилась Эрин, утерев со лба пот. Сегодня ей снова снились те сны, жуткие, тяжелые, отнимающие прорву резерва… Точнее, не сны вовсе, но об этом она думать не желала. – Серьёзно, Элейн, тут под одну ель нужно два куба песка, хорошего, сухого. Глину поднять, чтобы воду не задерживала. Мы тут все поляжем, но на одной магии до зимы не управимся!

– И что ты предлагаешь? – язвительно поинтересовалась Элейн, тоже поднявшись и принимаясь отряхивать руки.

– Раскошелить лорда Маклелана я предлагаю, ну или кому там этот парк впёрся! – в тон ей отозвалась Эрин.

– Какой там лорд Маклелан, – хмыкнул Бойд – сурового вида темнокожий парень с не так чтоб великим резервом, но с поразительными познаниями в ботанике, – то прихоть милорда Лейернхарта, а у этого скряги зимой снег за золотишко покупать будешь!

– Я – точно не буду.

Эрин красноречиво передёрнула плечами. Синтар и окрестности – хоть трижды родные края, а воспоминания об Аэльбране и его жаре греют душу и кости.

С другой стороны, в Аэльбране, солнечном и душном, не было того, что так давно Эрин искала и желала. Вовсе не отца, нет – Дориан Тангрим, так поразительно похожий на то, что Эрин каждое утро видела в зеркале, стал настоящим открытием. Пугающим, бессмысленным даже.

В Аэльбране не было штормового лорда, Шайена Маклелана херг Ларта, любимца не местной знати, но простых синтарийцев. Того Шайена… Шая, который охотно, своими руками, сильными и крепкими, починил ей дом, хотя Эрин не просила. Того Шая, что исправно оставлял на крохотной и невзрачной кухне всякие сладости, неизменно вызывающие детский восторг у фейри, пусть даже таковой Эрин была всего-то наполовину. Того Шая, что без всяких дурацких предлогов позвал её ужинать в местную таверну. Не стыдясь, не смущаясь, не пытаясь выставить себя настоящим лордом, которому сидеть напротив невесть откуда выползшей девицы-полукровки вовсе не с руки.

Того Шая, что годами являлся ей во снах, пугающих и стыдных. Едва различимой призрачной фигурой и почти реальным человеком. Точнее, грифоном, чья статуэтка так неожиданно – и ожидаемо – оказалась у Эрин на каминной полке.

Признаться, она до сих пор не верила, что лорд-грифон – не плод её больного воображения, воспалённого годами смутных видений. Что его можно потрогать, сжать широкую, мозолистую ладонь в своей, обнять его и, возможно, коснуться его губ своими. Только «возможно», потому что представлять иное страшно. Но хотелось, прямо как ту клятую статуэтку много лет назад.

Вот только подарить ей настоящего грифона, настоящего человека, мага, лорда, Арман бы точно не смог. А Эрин не представляла, как его заполучить.