Текст книги "Разная доля нас ожидает"
Автор книги: Александра Черчень
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– А мне легче? – горько спросила я. – Или что, потом всю жизнь думать, что за меня все решил тот деспот, который оказался сильнее. Хоть обоих кидай и за третьего замуж выходи!
– Ну да, – спокойно кивнул Лирвейн. – Третий… Ему плевать на тебя, а тебе на него. Идеальный союз Императрицы. Это если твой «третий» выживет. А я таковых не знаю, уж извини. Кого не смог бы достать я… или Пламенеющий. А мы его доставать станем о-о-очень старательно, уж поверь. Кстати, знаешь, что нас удерживает от таких мер по отношению друг к другу?
– Только то, что я у вас такая неопределившаяся, – хмыкнула в ответ. – Убийства любимого не прощу даже тому, к кому также неравнодушна. Чувства сразу сгорят, и я их с радостью похороню.
– Вот видишь, какой я догадливый! – рассмеялся в ответ безопасник и медленно скользнул ладонями ниже, прижимая к себе, закидывая ногу на бедро и позволяя ощутить его желание.
– Прекрати, – коротко рыкнула, краснея и стараясь отстраниться. – И вообще, как-то не похоже, что ты с ума сходишь!
– А мне и не дадут, – хмыкнул Лир. – Вот только… знаешь, в чем опасность очень уж разумных и бесчувственных Хранителей и Стихий? Нас убивают, если мы становимся слишком рациональными и перестаем «видеть» весы и то, как колеблются чаши, на которых покоятся «цель» и «средство». Убирают наши же коллеги или покровители.
– Тогда зачем?
– Чувства сгорят сами, – хмыкнул Лирвейн. – Просто та же Ро в силах не сойти с ума. Но… существо с выжженной душой – это страшно. Мидьяр ходит по своему пепелищу десятилетиями, балансирует пока… но на его пепле цветы так и не выросли. Несмотря на то что отогреть Безумного Барда старались многие.
– Зачем Иссо сделал его Хранителем? – спросила я. – Он же был таким до того, как стал Искусником.
– Мотивы Миража знает только он сам, – улыбнулся Лирвейн. – Потому… я не буду от тебя ничего скрывать. Все равно узнаешь рано или поздно, так что пусть лучше от меня самого.
– Блестяще! – начала я. – Замечательно, и в твоем репертуаре…
Закончить гневную речь я не успела. Мне закрыли рот поцелуем, а потом… потом у меня как-то резко закончилось дыхание, и когда он наконец оторвался от моих губ, то первые секунды я даже помыслить не могла о сопротивлении. А потом… потом.
– Не думай о нем этой ночью. – Легкий поцелуй в шею, и мои глаза закрываются сами собой. – Чувствуй, вспоминай, что было тогда. – Завязки сорочки снова проигрывают ловким пальцам, и прохладный воздух касается моей груди, заставляя вершинки отвердеть еще больше, ныть… желать прикосновения. Но прикосновения нет, только дыхание, обдающее кожу, заставляющее меня невольно выгибаться в попытке стать ближе, но он только тихо смеется и… приказывает. Орвир, проклятый орвир с его властью! – Будь смелой. Помни сегодня только обо мне, дыши только мной.
И я дышала. И сходила с ума от запаха мороза и хвои, которого было отчаянно мало, так мало, что я никак не могла им насытиться. Может, потому, что Лирвейн был далеко? Надо приподняться, обнять его руками, которые снова стали свободными, погладить, уткнуться ему в ключицу, жадно вдыхая аромат его тела. Лир застонал, до боли сжимая меня в объятиях, потом взял в ладони лицо, поцеловал в закрытые глаза, что-то сбивчиво говоря. Слова доходили с трудом, я мало что понимала.
– Прости, милая. Прости, не могу иначе. Хотя бы сегодня, хотя бы сейчас, но ты моя, целиком и полностью. Так, как будто его никогда и не было, так, словно между нами ничего не стоит. Да, я эгоист. Да, это подло, но я никогда не был святым, и методы мои тоже были далеки от идеальных. Не меняюсь. Да, не меняюсь, прости меня.
– С-с-сволочь, – задыхаясь выдохнула я. – Заставляешь же!
– Обманщица, – рассмеялся блондин, не переставая ласкать меня. – Я заставляю делать то, что ты сама хочешь. Если бы ты хотела меня ударить, то ударила бы. Если бы ты желала убежать, если бы тебе было плохо, то этого бы не было.
– О себе думаешь, опять только о себе!!! А как же я?! Я же буду помнить, буду знать, как же я в глаза…
– Ты много говоришь. – Мне закрыли рот поцелуем, одна рука легла на колено, потом спустилась ниже, пока не достигла подола платья. Его прикосновение обожгло. – Чувствуй! Желай! Не сопротивляйся своим желаниям.
Ярость поднялась волной, воспламеняясь огненной стихией, рассыпаясь искрами по телу, которые жгли, требовали выхода, но… оказались заперты! Я ничего не могла поделать!
– Подлец, какой же ты подлец, Лирвейн!
– Он иной? – вскинул бровь.
– Он такой же, – зло рассмеялась я. – Такой же, может, и хуже, я не обольщаюсь! Но!!! Он хотел быть для меня хорошим! Хотел!
– А я не успел, – отозвался блондин, неожиданно нежно прижимая меня к себе. – Я ничего не успел, Аленька. Значит, потом… значит, буду хорошим потом.
Меня снова целовали, целовали так, что я теряла голову от страсти, то жадно отвечая на каждое движение его губ, то злясь. О Создатель, как же я злилась! На непослушное тело, которое загоралось от каждого прикосновения, на стихии, которые, реагируя на это, снова искрами рассыпались по телу, отчаянно требуя удовлетворения, на свое сердце, которое стучало так, словно вырваться желало! И да, я бы тоже этого хотела! Вырвать, разделить на две части и выкинуть, утопить, уничтожить то, что сияло белым огнем! Оставить только то, драгоценное, которое грело, словно костер в ночи, которое пахло пряностями и осенью.
Но невозможно! Нереально… Потому злость уступала место преступной нежности, и я легонько, едва касаясь, скользила кончиками пальцев по его груди, целовала гладкую кожу, пробовала ее на вкус, чего хотелось так давно.
А он таял. Таял, поглаживая меня по волосам, прерывисто выдыхая сквозь зубы, когда непослушные… нет, послушные подсознательным желаниям пальчики становились слишком смелыми, на мой взгляд… и да, я чувствовала, что ему хотелось гораздо большего. Наконец он не выдержал и с тихим рыком опрокинул меня на ковер, прижимаясь, гладя, целуя, а я снова разозлилась, снова из глубин души поднялась сила и опять… опять рассеялась по телу, не в силах причинить ему вред!
– Ты меня любишь, – задыхаясь, сказал Лирвейн, уткнувшись в ложбинку между грудями. – Не можешь навредить. Как потенциальному отцу ребенка.
– Че-е-его?! – От такого поворота я настолько… эм, скажем, удивилась, что даже в себя немного пришла.
– Ну как и Евграну, – улыбнулся Лир, приподнимаясь. – Любимые… магия заботится о возможном потомстве, которое при сильных родителях станет еще сильнее.
Нет, я, конечно, что-то такое слышала… Но это… это отрезвило окончательно. Я вспомнила. Вспомнила видения на испытании в Храме Стихий. Вспомнила рыженьких детей Евграна.
«Поляна в сосновом лесу, солнце, пронизывающее пространство, медовыми бликами растекающееся по свежей, яркой зелени. Искрящееся на рыжих волосах маленькой девочки, сидящей в нескольких метрах от меня и плетущей венок. Малышка вскинула голову, и я увидела знакомые малахитовые глаза на маленьком личике. Она вскочила, отряхнула зеленое платье, взяла венок и с криком: „Мама!“ – кинулась ко мне. Но пролетела мимо, а я обернулась и увидела, как ее подхватывает молодая женщина. Я. Красивая, счастливая. Рядом с ней такой же рыжий, но сероглазый мальчик».
Прикусила губу, стараясь физической болью привести себя в чувство и увести на второй план ту муку, что поднималась в сердце с каждым мигом видения.
«После матери девочка кидается к высокому рыжеволосому мужчине. Тот обнимает ее, другой рукой привлекает к себе сына».
А мне больно. Мне очень больно. Нельзя… неправильно. Так вот – не правильно. Невзирая на то что какая-то часть сознания говорит, что все верно, – это все равно не так!
А сила… да, не подчиняется, потому что сейчас и прибить могу, а нельзя!
Но с собой-то я могу кое-что сделать… Могу. И сделаю!
Сила, подлая, иди сюда, моя хорошая, ничего я не собираюсь делать этому мерзавцу, вот честно. Ага, идешь, вот и молодец. Еще бы руки кто-то убрал, и вообще бы замечательно было. Я, например. Мои руки тоже… особым приличиям сейчас не подчиняются, хотя до Лира им, конечно, далеко. Но ничего… вдох и выдох. Энергия. Свет, мне нужен свет. Совсем немного, всего на одно заклинание. Но точное, верное, правильное, чтобы мозги себе не выжгла. И это возможно, да. А теперь каркас, векторы, ох-х-х… как же сложно, невыносимо сложно думать, колдовать, когда его руки медленно скользят по бедрам, губы ласкают грудь… так хочется раствориться, обнять, целовать, быть с ним… Рыжие дети! Мои дети. Последнее усилие, всего одно, и совсем маленькое. Наполнить силой. Сонное заклинание. Маленькое, слабенькое, но действенное. Ничего не будет. Хоть что-то я с собой могу сделать.
Но уже тогда, когда мои глаза закатились и я обмякла на руках у сероглазого обольстителя, перед внутренним взором встала совсем другая картинка. Другой ребенок. Другая я. Разум снова затопила тьма. Когда она рассеялась, мы оказались в роскошной комнате. Отчетливо было видно, что это не детская, но также можно было понять, что ребенок тут частый гость.
«Большой письменный стол с кипами бумаг и стопками журналов и отчетов, а рядом – маленький, детский. С красками, недорисованным рисунком и рассыпанными по нему карандашами. Игрушки, раскиданные по ковру. Поднос на подоконнике, на нем две большие чашки и одна маленькая.
За столом сидит женщина, я не вижу ее лица, так как она положила голову на сцепленные руки и смотрит в другую сторону. Но я отчетливо вижу расплывшуюся талию и милый животик. Месяц седьмой, не меньше.
Слышу знакомый мужской голос:
– И пошли они все вместе на восток, чтобы вызволить своего друга ослика…
Тут он замолчал, но спустя несколько секунд раздался полусонный детский голос:
– Папа, я не сплю. Дальше.
– Хорошо. – В голосе папы слышалась улыбка.
Я сделала несколько шагов, чтобы их разглядеть.
На диване во весь свой немалый рост вытянулся Лирвейн с книгой в руках. У него на груди свернулся мальчик лет четырех, придерживаемый отцовской рукой, чтобы не упал. Ребенок хлопает серыми глазами и всеми силами старается не заснуть. Лир рассеянно перебирает короткие светлые волосы сына и продолжал читать сказку.
Перевела взгляд на маму. На себя… Счастливая и безмятежная. Не босая и на кухне, а так, как и хотела. Работает.
Блондин отрывает взгляд от книги и нежно смотрит на жену. И „я“ отвечаю ему той же любовью во взоре».
Картина снова расплывается, и вот я уже снова в Храме Стихий.
И больно, господи, как же мне больно! Мучительно, и хочется вырвать сердце и растоптать его. Ведь потом будет легче?
Больно до слез, хотя я уже не чувствовала, как они катятся из-под закрытых век.
Глава 10
ПЕРВЫЕ ШАГИ ПО ШАХМАТНОМУ ПОЛЮ
Утро было отвратительное. Погода мерзкая, настроение паршивое, дела… тоже пошли не очень.
Началось все с пробуждения и воспоминаний. Я ужаснулась, минут двадцать попереживала и даже попыталась впасть в истерику на тему «какая я плохая» и «бедный рыжик». Истерика была прервана весьма решительно. Мною же, кстати.
Дела не ждут, труба зовет.
Обязанности навалились просто-таки лавиной, и я первое время даже вздохнуть спокойно не могла. Во-первых, продолжилось паломничество чиновников различной величины с жизненно-неважными сведениями. Это я решила весьма быстро: посадила секретарей и распорядилась отсеивать запросы.
С остальным было сложнее.
Были в государстве личности, к которым и самой съездить не зазорно. Притом, что от их поддержки или отторжения зависело весьма много. Например, верховный маг стихий. Да, разумеется, он будет на коронации, но к наследнице приезжать не обязан.
Съездила сама. Попила чай в приятной компании, уехала с подарочком в виде полезного амулетика и заверениями в поддержке.
Да, иногда стоит просто показать вблизи, что ты из себя представляешь.
Впрочем, мою высокую гордость за себя понизил все тот же верховный маг, который, провожая, обмолвился, что леди Надин много ему рассказывала и… наказывала. И что в принцессе он не разочаровался.
Скривилась я уже в карете. М-да, вот так и «приземляется» самомнение! Оказывается, бабушка и тут успела!
Вернувшись, сразу отправилась к леди Надин, но она только невинно хлопала глазами, что, вероятно, означало, что она тут ни при чем. Не поверила.
Вышла, понимая, что ее «нити» придется перехватывать самой, хотя и с согласия нынешней хозяйки. Так просто дарить мне ничего не собирались.
Дернула Кейрана, который был непривычно рассеянным, распорядилась подготовить краткие характеристики важных для меня лиц из той категории, с кем мостики наводить надо самостоятельно.
Первый день после… происшествия… с Лиром закончился как-то очень тихо и мирно. Если честно, то я постоянно тряслась, опасаясь того, что Водник все же решит выяснить отношения.
Собственно, поэтому я и перекусить сбежала в сад, чтобы заодно поговорить с Ровеной и передать ей артефакты, которые из-за Лирвейна к Асу так и не попали.
Именно тут и стала ясна причина рассеянности Кейрана.
Подходя к оранжерее, я услышала разговор на повышенных тонах. Встревоженно нахмурившись, кинулась вперед и… застыла в дверях.
Ро сжимала на груди расшнурованную блузу, но это не особо помогало, так как ткань все равно сползла с плеча, обнажив гладкую смуглую кожу. Растрепанный и даже слегка поцарапанный Кейран, уже в одной полурасстегнутой рубашке, стащил с острого носа очки и бросил их прямо на дорожку, не беспокоясь, что стеклышко треснуло.
– Если ты думаешь, что «было и прошло», то очень ошибаешься, моя прелесть! – прошипел Коршун, медленно расстегивая оставшиеся пуговицы.
Я перепугалась, зная отношение фейри к мужчинам и думая, что Кейрана окончательно понесло, шагнула вперед, рассчитывая вмешаться. Но тут же отступила назад.
– Скотина, гад, козел! Если бы я знала, что это ты, пришибла еще вчера! Так вот, ни-че-го не было! Вернее, это ничего не меняет! – кричала Ровена.
– Милая, можешь вопить сколько угодно, но изменилось все! – неожиданно ласково улыбнулся Мерцающий. – Ты готова к смене фамилии?
– Да ты с ума сошел, – растерянно пробормотала фейри, но тут же вернула себе решимость. – Ты, смертный! Хоть подумал, кому ты это говоришь?!
Я едва не рассмеялась, глядя на забавную парочку.
– Подумал, более того – тщательно изучил, – с готовностью согласился Коршун, скидывая рубашку и обнажая… хм, а вполне рельефный торс! Я-то думала, что он худой. – Ты, моя хорошая, не бываешь при Дивном Дворе, то есть, разумеется, долгожительница, но не настолько, как могло бы быть. Стало быть, даже не мечтай от меня куда-то деться!
– Кей! Ничего не меняется! Да, вчера было хорошо, но… – Ро передернула плечами. – Я же фейри, знаешь, сколько у меня таких?
Вот врунишка, а?!
Судя по лицу, Кейран не поверил, просто улыбнулся и схватил ее в объятия, жадно целуя. Девушка для виду посопротивлялась, но почти сразу запуталась пальчиками в коротких темных волосах и приникла к советнику, отвечая на ласку.
А я тихо вышла, прикрыла дверь и простенькое заклятие наложила, чтобы таких лишних свидетелей, как я, больше не было. Хранительница чары снимет… и поймет, что надо быть осторожнее.
Я медленно шла по дорожке и грустно улыбалась.
Кейран… Кстати, она назвала его Кей. То есть Ровенка все же решилась что-то изменить в своей жизни и соблазниться на хозяина «Триэля». А им оказался Мерцающий. Попалась наша бабочка. Ладно, за пауком я пригляжу. Вернее, чтобы он таковым не оказался.
Счастливые… их двое. И сложности только между этими двумя. А у меня проклятый треугольник! Кстати, про треугольник… Все про всех знают. Потому можно не скрывать, а собрать всех и всем все объяснить. Просто если все будет так продолжаться, то они меня замучают! И так истеричкой уже стала.
Я делами не смогу заниматься – хотя бы вчерашний день вспомнить, какой я дерганой из-за блондина была.
Ага, то есть назначаю встречу Рыжу и Лиру, а там излагаю свои соображения.
Ев вчера удрал к южным границам, какие-то серьезные неполадки там на одном из ключевых предприятий Алого Клана, и ответственный за это – мой жених. Сегодня должен вернуться. На губах появилась мечтательная улыбка. Соскучилась. Несмотря на то что не представляю, как с ним поговорю обо всем, очень соскучилась.
Так… приучил к себе. Так дорог стал. Так важен.
Лир… Не вытравливается и не вытравливается.
Что же мне делать?! Как быть? Как жить с одним и постоянно видеть второго?! И ведь, самое отвратительное, даже если я буду принадлежать одному, даже если скажу, что выбрала сама… другой не отступится.
Потому что я неравнодушна!
Собственно, именно поэтому и стоит поговорить с ними.
И за выторгованную паузу умудриться придумать Лирвейну задание на всю его жизнь и на другом конце мира! А то совсем уже… и вообще, я, как говорится, «царь или не царь»?! М-да, все же иномирные пьесы – крайне заразная штука. А вернее, фразочки из них.
Поздний вечер. Дом Алира Хора.
Комнату освещало и согревало пламя камина, но душе Лирвейна ничто помочь не могло.
Ему было плохо. Очень плохо.
Он бездумно водил по любимому кинжалу тряпочкой, стирая остатки масла и металлической стружки. Возня с холодным оружием, которая ранее всегда помогала привести мысли в порядок, сейчас оказалась бесполезной. На делах безопасник вообще толком сосредоточиться не мог.
Хотя… имеет он право на минуту слабости?
Не имеет. А жаль.
Вроде бы все, что можно и нельзя, он уже сделал. Вывел из тени своих ставленников, и теперь в департаменте почти что переворот. Практически весь центральный отдел, который был в непосредственном подчинении бывшего начальника Хора, пришлось увольнять. Иногда фатально для жизней.
Вот уж точно «волчий билет». К сожалению, в их структуре иной трактовки этого выражения не существовало.
Про Алю он старался не думать. Вот принципиально. Потому что и так отвратительно себя ощущает, так есть ли смысл ковыряться в воспалившейся ране?
Но не только это грызло доблестного безопасника, великого Хранителя Изначальной Империи. А еще и этичность его притязаний. Евгран Пламенеющий был его соперником, другом, врагом… и кровным братом. Их столько связывало, разного, противоречивого, но они никогда не думали, что что-то может встать между ними по-настоящему. Как они ошибались. А все оказалось так банально… Женщина. Лишь женщина.
В углу комнаты вспыхнул огненный портал, из которого спустя несколько секунд шагнул тот самый «друг-враг». Крайне недовольный и даже злой.
Впрочем, это могли заметить разве что те, кто знал его очень давно. По жесткому прищуру зеленых глаз, которые в полутьме казались черными, закаменевшему лицу и застывшей на губах усмешке.
Евгран спокойно прошел через комнату и остановился у кресла, в котором развалился блондин.
– И я тоже рад тебя видеть, – флегматично кивнул Лир.
Рыж протянул ему ладонь, и Хор, помедлив, положил кинжал на стол и принял руку приятеля. Тот рывком его поднял и, спустя бесконечно длинный миг, коротко и резко ударил кулаком по лицу. После развернулся и подошел к бару, привычным движением достав бутылку и две рюмки. Вернулся обратно и опустился в кресло по другую сторону стола.
Лир уже снова сел и теперь прикладывал к глазу намагиченный лед.
– Исцелись, хватит спектакль устраивать, – отрывисто бросил Евгран.
– Ну я могу и так походить, для твоего морального удовлетворения, – спокойно ответил Хор.
– Я буду полностью морально удовлетворен, если ты больше к ней не сунешься. – Пробку Ев просто испарил и, налив, залпом выпил.
– А ты злой… – Лирвейн последовал примеру друга.
– Уже нет, – коротко отозвался Пламенеющий.
– Понятно… – Хор потянулся к магическому кристаллу с информацией, которую получил буквально полчаса назад. – Надо полагать, зачисткой нижнего города ты именно поэтому занялся?
– Ну если имперская служба безопасности бездействует, то могу я поразвлекаться? – угрюмо спросил Евгран. – А так всем польза. И народу – их не терроризируют, и бандитам – им вообще уже на все плевать, и тебе… живой вот еще.
– Почувствовал?
– Да. – Пламенеющий налил себе еще.
Да… он почувствовал, с кем была его невеста. Вернее, вариантов «с кем», собственно, кроме этого, больше и не существовало.
Больше они не разговаривали. Просто сидели, молчали и даже не пили. Оба понимали, что последнее, что им сейчас надо, – нетрезвый разум.
Убить соперника нельзя, это понимали оба. Но что делать, тоже не знали. И тоже оба.
Сказать, конечно, можно было много чего… Например, что низко и подло отбивать женщину у своего друга и кровника, да еще и против воли этой самой женщины.
Также можно было сказать, что мало что зависит от «злодея-разлучника», потому что любовь орвиров… на диво отвратительная штука.
Утро началось привычно. С фрейлин, одевания и завтрака.
Завтрак был «легким и непринужденным», как и всегда в обществе членов императорской семьи и их окружения.
Ушла голодная.
Проблемы продолжались. Леди Надин заболела, что весьма меня обеспокоило, а Рыж не вернулся в назначенный срок, сообщив, что вынужден задержаться еще на некоторое время.
Лирвейн не давал жизни. Нет, он ничего не делал и даже не говорил, но он постоянно находился рядом!!! Конечно, по о-о-очень уважительным причинам.
Проблемным, разумеется, причинам.
Размах же неприятностей продолжал впечатлять своей широтой!
Об этом мне сейчас, собственно, и вещал высокий лорд Диоран из Синего Клана. Канцлер сидел напротив меня, а за моим креслом стоял Кейран. Чувствую, Коршуну попадет, когда мы останемся одни. Сер-р-рый кар-р-рдинал! Я, конечно, все понимаю, – любовь, Ровена наконец сдалась, но надо же и о делах думать! Тем более в такой кризисный период. Он у нас очень резко и буквально за последние два дня возник!
Проблема называлась «дроу требуют выдать им Туманного, шантажируя всем, чем можно и нельзя». По моим предположениям, виноват был в этом новый посол, а вернее – его тень. Тринвир дель Мередит. Ведь темные не особо задумывались на эту тему, предпочитая решать проблему в частном порядке (читай: посылать своих воинов к бывшему главе Серебряных и наблюдать, кто кого). Пока – боевая ничья, судя по тому, что мне однажды рассказывал Ярр. А Тринвир принадлежит как раз оскорбленному королевскому роду. М-да, попали.
– И все бы ничего, но они начали перекрывать границы, увеличивать таможенные сборы и сократили поставки «дара глубин» и ненавязчиво намекают, что рассматривают возможность пересмотра договора, – печально перечислял Синий.
Я едва удержалась, чтобы не присвистнуть.
– Это того, по которому они или сами «дар» используют, или все нам продают?
– Да, – вздохнул за плечом Мерцающий.
Я не удержалась и, повернувшись, кинула на него злой взгляд. Тут случилось чудо: Кейран отвел глаза! Дело в том, что дарар, он же «дар глубин», использовался почти во всей оружейной и вообще тяжелой промышленности страны. Секрет был один: с ним материал становился более прочным и инертным к магическому воздействию. Не совсем, конечно, но весьма существенно. У Изначальной были и свои месторождения дарара но, к сожалению, весьма небольшие, потому мы их фактически не использовали, предпочитая приобретать у дроу. И да, делать вид, что у нас его нет. Темные, конечно, взвинтили цену, но это не причина, чтобы трогать стратегические запасы. Империя – страна не бедная, вот и действовали мы именно так.
– Итак, – прикрыла глаза я, – мне нужен Тринвир дель Мередит.
– В кандалах? – вежливо осведомился канцлер, и я кинула на него недовольный взгляд. Лорд тут же спрятал улыбку: – Прошу прощения, ваше высочество. Но почему именно он, а не глава посольства?
– Мне кажется, это не я должна вам объяснять, – усмехнулась, таким образом намекая, что мужчина должен бы знать, кто у дроу главный. Задумчиво побарабанила ноготками по столу и коротко спросила: – Что-то еще?
– Ничего, что заслуживало бы вашего внимания, – спустя несколько секунд отозвался Синий. – Но, если ваше высочество позволит, то я бы хотел через несколько дней вновь нанести вам визит. Что-то подсказывает, сие будет не лишним.
– Разумеется, – кивнула я и, потянувшись к шкатулке, достала небольшую пластинку с изображением герба страны. – Покажете секретарю, и если я не занята, то вас пропустят сразу.
– Признателен, – встал и поклонился старик.
Когда он вышел, я задумчиво посмотрела на чистый гербовый лист перед собой и рассеянно поводила пальцем по гладкой поверхности.
– И все же, почему именно Тринвир? – Мерцающий опустился в освобожденное канцлером кресло.
– Не тебе объяснять, – только рассмеялась в ответ.
– И все же. – Мой собеседник поправил очки и наклонил голову, спрятав дрогнувшие губы. – Мне интересны твои выводы. И вообще, люблю наблюдать за игрой мысли, если таковая имеется.
– Ну тут особо и разгадывать нечего, – улыбнулась я. – Да, разумеется, сам посол высокого и почетного рода, но… дель Мередит – родственник подгорной королевы. Выводы? Все элементарно, и мне даже обидно, что ты задаешь такие вопросы!
– И как ты думаешь, каковы цели сего примечательного остроухого? – прищурился Коршун, водя кончиками пальцев по резному подлокотнику из черного дерева.
– Ну судя по всему, в игру он уже вступил. – Я покачала головой. – Но как-то слабо верится, что это только ради чести рода и тому подобное. Кстати, а что Люциан Туманный натворить успел?
– Ничего особенного, – отмахнулся Кейран. – Пока ездил с дипломатической миссией, успел двоюродную племянницу королевы совратить. А она возьми и забеременей. А Туманный жениться отказался, аргументируя… – Тут он хмыкнул и на миг замялся. М-да, видимо, аргументы были занятные и для моих ушей не предназначенные. – …Аргументируя далеко не идеальным моральным обликом девушки. Предложил дождаться рождения ребенка, и, если родится полукровка и анализ подтвердит отцовство, то он, разумеется, не просто даст малышу имя, но и заберет его. Но жениться на… неразборчивой в связях даме отказался.
– Дроу обозлились, – резюмировала я. – Слушай, а он в то время еще был главой Серебряных?
– Да, – кивнул Кей. – Наверное, потому и пытались его поймать. Но девушка ребенка потеряла, да еще и любимому братцу нажаловалась. Братец сестричку знает, видимо, не особо хорошо, потому и загорелся мстительными планами. Но Люц закрылся в своей Академии и предусмотрительно не кажет оттуда носа. Разве что когда нужно позарез или инкогнито, так, что даже я мало что знаю.
– Ага… – Я подцепила тоненький листок бумаги, проказливо усмехнулась и дунула на него. Миг, и он приобрел розоватый оттенок, а по краям появился золотистый орнамент. Хм… чего-то не хватает для полного соответствия. Щелчок ногтем по листку, и вот он источает едва ощутимый цветочный аромат.
Мерцающий с иронией наблюдал за моими манипуляциями.
– Думаешь, сработает, если будет оформлено таким образом?
– Разумеется нет, – спокойно сказала я и, взяв перо, написала несколько строк, скрепив все это печатью и подписью. Помахала бумагой в воздухе и спросила у советника: – А где у нас конвертики лежат?
– Тоже розовенький нужен? – вскинул бровь Кейран.
Я всерьез задумалась, потом решительно покачала головой.
– Перебор будет, давай белый.
– А если Пламенеющий узнает?
– И что? – удивилась я, а потом покосилась на письмо и драматически зачитала: «Приветствую лорда Тринвира дель Меридита! Буду рада вашему согласию составить мне компанию на завтрашней вечерней прогулке по дворцовому парку. Прогулка начнется возле главного фонтана, в пять вечера. Надеюсь на ваше понимание и здравомыслие».
– М-да, – пробормотал Кейран. – Больше на приказ похоже.
– Так и есть, – спокойно кивнула я. – Но в мягкой форме – это раз, а два – я имею на это право. И вообще! Это вот, – показательно постучала пальцем по посланию, – в его интересах!
– Моя принцесса, – склонил голову советничек.
– Ой, хоть ты не ерничай! – поморщилась я, а потом сладким голосом добавила: – Кстати, самый умный мой…
– Ну не самый… – Кейран с опаской взглянул на меня.
– Но знаешь ты у нас больше всех, – потерла ладошки я. – Расскажи-ка, где мой суженый пропадает? А то толком ничего не сказал, только что проблемы в имении и что-то с фабрикой. Но при чем тут наследник Клана, у них там что, управляющих нет?
– Мама у него болеет. – Кей отвел взгляд. – Сильно болеет, и… все то время, что я знаю Пламенеющего, если его зовет мать, то он бросает все. Потому что она делает это очень редко, и значит, что-то случилось. Про фабрику… ничего не знаю.
Я только кусала нижнюю губу, понимая, что ничего не знаю про Рыжа и его семью. Что же случилось? И почему он мне ничего не сказал? Я же не чужая…
Стук в дверь прервал мои размышления, и, получив разрешение, в кабинет вошел… лорд Хор.
– Добрый день, – поздоровалась я, стараясь унять совершенно необоснованные дурные предчувствия. Впрочем, тут все просто… из-за Лирвейна у меня проблемы, я нервничаю, отсюда и дискомфорт. Но надо смирить себя, потому что нам немало придется работать вместе.
– Приветствую, ваше высочество. – Блондин поклонился, аккуратно закрывая за собой дверь, прошел через комнату и опустился в одно из кресел, как раз напротив советника.
– Ваше высочество… – Мерцающий поправил очки и сцепил в замок длинные чуткие пальцы.
– Да? – откликнулась я.
– Хотелось бы предложить вам расширить круг тех, кто находится около вас. Моя присяга не отменила дел личного характера, потому находиться рядом с вами всегда я не смогу.
– Понимаю. – Я осознавала, что он прав. – Будет лучше, если первое время меня будут сопровождать доверенные лица.
– Именно, – едва заметно улыбнулся советник, и его глаза за стеклышками очков блеснули. Или мне показалось и это только преломление света? – Не стоит забывать о безопасности, принцесса. Потому в идеале вас должен сопровождать кто-то очень доверенный. Вернее, их должно быть несколько. И первым я хочу порекомендовать вам лорда Хора. Он приближен ко двору… и отлично знает все подводные течения.
Ну еще бы ему не знать… безопасник как-никак!
Признаться, мне хотелось отказаться. И даже очень. Но на ум вновь пришли недавние мысли… и я понимала, что он выгоден и удобен. Почти идеальная кандидатура.
– Почту за честь быть вам полезным, – раздалось со стороны «кандидатуры».
– Замечательно. Вы и правда подходите… Есть, впрочем, одно «но». – Положила ладони на стол и, выпрямившись, посмотрела прямо в серые глаза Лира. – Вы являетесь заместителем начальника службы безопасности. И, насколько я знаю, главный там как раз вы… Как перенесет эта, несомненно, важная для государства организация ваше отсутствие, лорд Хор?
– Моя принцесса, вы можете не волноваться. – Хор скрестил руки на затянутой в сине-серый мундир груди.
– И все же? – Я покосилась на Коршуна, с интересом наблюдавшего за нами.
Поймав мой взгляд, он откашлялся, встал и поклонился:
