Текст книги "Три флакона авантюры"

Автор книги: Александра Черчень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Кто это мог сделать? И зачем? Данный вопрос заботил и ректора…

Он молча стоял у окна, монотонно перекатываясь с пятки на носок, затягивая паузу, и все никак не начинал разговор, ради которого собрал весь педсостав. Наконец чернобурый лис обернулся и обвел взглядом рассевшихся вокруг стола преподавателей.

– Думаю, ни для кого не является секретом причина нынешнего сбора. Как и то, что сами мы в данном, я имею в виду, составе справиться с ситуацией не сможем! Поэтому предлагаю вернуть в строй нашего начальника Службы безопасности.

Некоторых из сидящих в помещении ощутимо перекосило. К его дохлейшеству Сибэлю никто не питал особой привязанности, отчасти из-за гастрономических пристрастий умертвия, отчасти из-за его отвратительного чувства юмора и политики «ни себе, ни людям».

– Также считаю необходимым организовать регулярное патрулирование и дежурство по этажам общежитий, чтобы мы могли успеть вовремя оказаться на месте в случае нападения на кого-либо из студентов. Мы имеем дело с очень сильной сущностью, и студентам с ней явно не справиться! Я осматривал последний труп – использована довольно странная, сильная и старая магия смерти. И да, почерк все тот же, господа!

Преподаватели изобразили на физиономиях задумчивость и согласно закивали. Лишь в глазах братьев Нар-Харз на миг промелькнул скепсис, но уже секунду спустя и на их лицах нельзя было прочитать ничего, кроме почтения и вежливого внимания.

Кто-то из сотрудниц медицинского факультета робко спросил:

– Господин Хрон, а без упыря точно не обойтись?

– Точно! – разрушил радужные надежды подчиненных ректор и добил совершенно гениальной фразой: – Рад, что решение принято единогласно!

Преподаватели, разумеется, удивились своему неожиданному единодушию в этом вопросе, но что-либо делать или возражать было уже поздно.

– Господин Нар-Харз! – Чернохвостый лис повернулся к Шарриону. – Вам поручается разбудить нашего дорогого начальника Службы безопасности внешнего периметра Академии. В ближайшее время! Спасибо за внимание, господа… Я вас больше не задерживаю, можете вернуться к исполнению своих обязанностей.

Не дожидаясь реакции на свои распоряжения, Эдан Хрон порывисто развернулся и, по давней привычке военного слегка печатая шаг, направился к дверям в свой кабинет.

Общежитие интриганов и пакостников.

Комната Невилики

Утро, как обычно, началось весьма поздно. А если точнее, то с криков Айлири о том, что нам выходить через двадцать минут, а у растяпистой соседки одежда не поглажена, сумка не собрана, знания не воскрешены! Пока я собиралась, дриада намешала какой-то хитрый чайный сбор, который помог окончательно проснуться.

Мы торопливо спустились по лестнице и, примкнув к компании знакомых парней, направились к Академии. Наконец из-за высоких раскидистых кленов показался корпус изобретателей, возле которого сегодня было на удивление многолюдно. Почему, выяснилось почти сразу…

– Я брошусь! – истерически неслось с крыши здания. – Я слово даю, что не буду вечно стоять на краю! Пусть даже самоубийство испортит карму мою!

Я задрала голову и увидела, на крыше какую-то субтильную фигуру в штанах, криво подпоясанном балахоне и кепке. Ага, с факультета «Наука и изобретательство»! Эти ребята всегда были малость того… на любом фоне. Пожалуй, еще больше я не понимала только индивидов с «Долга и чести». Наши местные бесстрашные, неподкупные и непогрешимые рыцари без страха и упрека! Короче, полные противоположности интриганам и пакостникам.

Но вернемся к несчастному изобретателю на крыше…

Мы протолкались поближе, и, оглядевшись, я заметила, что кроме студентов тут еще и немало педагогов сбежалось! Так же в теньке дома носилась скромная местная навь и, алчно поглядывая на крышу, бормотала:

– Энергия сме-е-ерти! Энергия сме-е-ерти! – Серокожая, тощая до костлявости псина плюхнулась на попу и нетерпеливо заскребла передней лапой. – Прыгай давай, полудурок!

От возбуждения и голода у этой весьма крупной, мне по пояс, тварьки даже шипы на спине вздыбились.

Я только изумленно покачала головой. Нет, я знала, что большую часть Академической нежити перевели на энергетическую пищу, и для студентов они не опасны, но все равно… Видеть эту бывшую кровопийцу так близко было жутковато.

Навь же, судя по всему, давно нормально не кушала:

– Что ты там встал?! – взвыла она, оскалив игольчатые зубы. – Решай скорее!.. Мне тут, между прочим, жарко!

– А нам на занятия пора! – поддержали ее из толпы студентов.

– В чем-то они правы… – почти неслышно донеслось от группы преподавателей.

– А ну, прекратить бардак! – рявкнул декан, обводя толпу злобным взглядом. Все присмирели. Лич – это вам не шутки… Лич-декан сказал – все сделали!

Тем временем померший некромант, магически усилив голос, ласково обратился к самоубийце:

– Дитя мое, почему же было принято такое решение? Поверь, все не так уж плохо, как тебе кажется!

– Все хуже некуда… – горестно возразили с крыши. – Все вы тут гады, эксплуататоры и безжалостные убийцы гордости и чести любого сознательного существа!

– Вот как, значит… – пробормотал лич и вежливо продолжил беседу. – Но, драгоценный, про этот прискорбный факт вас предупреждали в контракте. Не будете ли вы столь любезны сообщить что-то новое, из-за чего стоило лезть на крышу? Я бы поправочку в документы внес.

Кстати, и правда, был такой пунктик. Я все то время, пока читала условия принятия студента в Академию, ощущала, как шевелятся волосы на затылке от ужаса. Хотя в реале все оказалось не так кошмарно, как виделось и было оговорено.

Самоубийца вопрос декана проигнорировал, видимо, ничего нового в сто пятьдесят девять пунктов унижений, опасностей, моральных и физических травм, возможных в этом достойном заведении, он добавить не мог.

Зато, как выяснилось, тип был не простой. Тип был идейный!

– Так вот, чтобы доказать всем и каждому, а заодно не позволить меня отчислить… разве что посмертно, я прямо сейчас протестирую свое новое изобретение!

Все вокруг заволновались. По рукам пошли семечки, а в толпе оживились пакостники, начав шнырять между студентами и делать ставки… Навь возбужденно запрыгала на месте, восторженно, почти с любовью глядя на смертничка.

– Изобретение! Изобретение тестировать! Значит, не сразу умрет, значит, разобьется и помучается сначала! Много-много-много энергии! – Огляделась и, удостоверившись, что завладела некоторым вниманием, умильно сообщила общественности. – Он – мой кумир!

– А если выживет? – рискнул предположить Грэг.

Чтобы не сглазил, на него тотчас зашикали те, кто уже сделал ставки в пользу «Таки помрет!».

Навь же отнеслась к этому философски:

– Но все равно же помучается! – Она разлеглась на травке, немного повалялась и, все еще лежа кверху худым брюхом, мечтательно протянула: – Боль, ужас, нескончаемый стыд от того, что ты уцелел… Какая прелесть! – Тварька молниеносно вскочила и дополнила: – А потом его еще побьют и те, кто поставил на то, что помрет, и те, которые считают, что невредимым останется! То есть снова – боль, кровь, ужас… Вкусно!

Ага… Прелесть просто.

Навь, поймав мой взгляд, ответила пристальным взором и… неожиданно подмигнула. Пока я размышляла над тем, что бы это значило, она вновь задрала морду кверху, уделяя все внимание несчастному студенту.

Тем временем события набирали ход. Появилось новое действующее лицо: высокий худощавый мужчина, одетый строго и со вкусом, с эмблемой факультета изобретателей на плече. Над толпой, там, где стояли ребята с «Науки и изобретательства», благоговейно пронеслось: «Куратор!..»

Ага… Слышала я о нем. Жутко крутой тип, который курировал пятый курс. Слухов о нем – тьма! Будто бы он сконструировал какой-то очень интересный механизм. Уникальный и очень секретный. Настолько, что никто не знает, что же именно было изобретено… А еще слышала, будто взрыв, который пару лет назад стер с лица земли несколько кварталов в одном из пограничных городов, тоже его рук дело. По интересному совпадению именно после этого случая магистр Нил Дараган и появился в Академии. И почему-то покидал ее стены крайне редко! Но взрывалось что-то в выделенном ему ангаре на дальнем полигоне на диво часто.

Короче, лично у меня было стойкое ощущение, будто Академия, ее преподавательский состав и обычный обслуживающий персонал – это большая банда сорвиголов, которую собрали в одном месте, дабы лучше контролировать. А в случае войны – спустить на неприятеля и с интересом наблюдать, что с ним после этого будет. Потому как такого паноптикума, как в Академии, я нигде и никогда не встречала. Паноптикума социально опасных личностей!

Магистр задрал голову и оглушительно рявкнул:

– Что за механизм?!

– Че? – пискнули с крыши, а потом совсем уж обморочно: – Вы пришли… Да что вы тут в этот час делаете?!

– Гуляю! – иронично фыркнул профессор. – Так что ты там тестировать собрался? И вообще, а ну назвался!

– Д-д-дарин Шион… Второй курс. Тестировать собираюсь самолично сконструированный паралет.

– Правда?! – неподдельно восхитился куратор. – На втором курсе – и паралет?! Еще и своими руками сделанный?! Это что-то новенькое!

Он повернулся к народу и соизволил пояснить:

– Обычно с паралетом сигают курсе эдак на четвертом, а на втором все больше с аэропланами самоубиться пытаются.

По толпе пронесся уважительный шепоток, а пакостники забегали с удвоенным энтузиазмом.

– Только сегодня и только сейчас! Такого вы нигде не увидите! Невероятно талантливый второкурсник собирается закончить жизнь, испытывая паралет! Великая интрига дня! Жизнь или смерть?! Здоровье или увечья?! Что же выберете вы, на что вы поставите?! – заливался соловьем Грэг, как один из наших самых ушлых ребят.

Лично мне, глядя на происходящее, очень хотелось покрутить пальцем у виска.

А еще я заметила стоящих в сторонке братцев-лисов, которые вчера доставили мне столько неприятностей… От этого настроение испортилось еще больше. Особенно когда они дружно на меня посмотрели и так же дружно препогано, на мой взгляд, усмехнулись.

Я гордо отвернулась.

Гады тут все! Вот и все… Психически ненормальные к тому же!

А еще… Нет, неужели никому нет дела до того, что студент собирается броситься с крыши?! Все его только подначивают. Это… неправильно! Я все понимаю, но как можно быть такими черствыми, беспощадными… зверьми?!

Я решительно сделала шаг вперед и даже открыла рот, порываясь что-то да сказать. Но не успела: на плечо легла тяжелая рука, я, вздрогнув, подняла глаза… И увидела знакомый, пристальный, черный взгляд Алинро Нар-Харза.

– Не глупи, Невилика! – спокойно сказал он, тут же отступая в сторону. А после одним взглядом показал сначала на группу, скрывшуюся в здании, а потом на странные тени на стене под самой крышей. Тени были, а вот тел там не было… Хамелеоны?! Кицунэ усмехнулся и продолжил: – У тебя все на лице написано. И еще: кто бы о чем ни говорил и что бы ни было написано в контрактах – Академия заботится о своих студентах.

На этом он развернулся и спокойно зашагал в противоположную от меня и всего этого сборища сторону, лениво помахивая шикарным белым хвостом. А я… Я проводила его долгим внимательным взглядом и, уже несколько успокоившись, вернулась к наблюдению.

Правда, очень не понравилось, как на меня посмотрели Айлири и Грэг, которые, в отличие от остальных, были сосредоточены не только на грядущем самоубийстве изобретателя. Я ответила совершенно невинным взором. Судя по всему, они не поверили… Но, при всем уважении… это моя жизнь и мои проблемы. Помочь ребята не смогут, а вот усложнить – вполне. Ну и зачем это?

Тем временем, пока хамелеоны карабкались по отвесной стене, наверху раздался шум двигателя, который пару раз чихнул и замолчал. По толпе зрителей разнесся сокрушенный вздох, а от группы изобретателей послышался вопль:

– Дара, проверь свечи! У тебя они вечно горят почему-то!

– Ща-а-а-ас! – ответили с крыши. – Тут в дверь кто-то ломится, поэтому я быстро!

– Ты бы поторопилась, а то тут и по стене спасатели ползут! – посоветовали некоторые глазастые.

– Дара?! Поторопилась?! – Куратор внезапно повернулся к своим студентам.

– Ну да… – Тоскливо вздохнула одна из преподавательниц. – Единственная девчонка на втором курсе, и ту заморили, изверги!

– Девушка?! – Куратор еще больше побледнел от негодования, а после грязно выругался и… начал раздеваться.

Пакостники сориентировались почти мгновенно.

– Только сегодня и только сейчас! Стриптиз полудемона Нила Дарагана! Спешите видеть! Проход в первые ряды – одна медяшка! За кусочек рубашки – серебрушка, за спертую запонку профессора – золотой! Уникальное предложение!

Я лишь покачала головой, с восхищением глядя на наших прохвостов. Учителя мои эмоции разделяли, особенно те, которые на нашем факультете вели… Я глянула в сторону престарелого сухопарого профессора Мердока, который с умилением смотрел на наших. Сам профессор скрывался в Академии, чтобы его не посадили за финансовую аферу. Поговаривают, она была самая глобальная за последние десять лет… Мердока честно поймали и не менее честно собирались посадить. Но он сбежал и попросил убежища в нашем славном учебном заведении. Ректор ему не отказал, предложив занять должность преподавателя курса «Основы финансовых махинаций».

Поэтому, да… Мердок – под защитой, а мы – с преподом, который вел предмет не просто познавательно и основываясь на своем опыте, но интересно и увлекательно. Директор же построил новый корпус Академии и выкупил дополнительный участок земли.

Короче, всем польза! И в данный момент я наблюдала за тем, как подобравшийся поближе Грэг уводит рубашку куратора испытателей, а препод «Финансовых махинаций» смахивает выступившую слезинку и восхищенно говорит:

– Какая смена растет!

Смена, тем временем оглядела сначала одежку, потом – толпу жаждущих девчонок, ибо полудемон у нас пользовался нехилой популярностью у противоположного пола, и глаза пакостника просто вспыхнули при мысли о том, сколько он заработает денег!

Куратор, раздевшись до пояса, прикрыл глаза, прерывисто выдохнул… По его телу пробежала дрожь обращения, а фигура начала окутываться темным маревом. Спустя несколько секунд тьма впиталась в кожу, делая ее черной, а за спиной полудемона распахнулись черные же кожистые крылья. Мужчина повернулся к Грэгу и эдак спокойно сказал:

– Самого на ленточки порежу и по серебрушке продам!

– Понял, отстал!.. – Приторно улыбнулся приятель и сдал рубашку одному из потока изобретателей. После пакостник с профессиональным и весьма полезным умением растворился в толпе.

Тут с крыши вновь раздался шум мотора, а следом – девичий крик:

– Ни пуха, ни пера! Во имя успеха, зачета и сессии! Юу-у-ху-у!

Куратор стремительно взвился в небо, раскидав воздушной волной слишком близко стоящих к нему людей и нелюдей. Все же резкий старт крылатого – это то еще испытание! Для присутствующих рядом… Даже у меня волосы взметнулись, хотя я находилась достаточно далеко.

Нил уже через несколько секунд очутился на краю крыши, а после вообще скрылся из вида. Мотор затих через пять секунд… А через десять раздались возмущенные вопли:

– Отпустите! Я хочу прямо сейчас испытать паралет, и ничто мне не помешает, а тем более какой-то рогатый козел!

– Я не козел!

– Вы мне мешаете, а значит – козел! – не согласилась девушка. – Ай-ай-ай! Ухо отпустите, изверг! И не трогайте, и не закиды… А-а-а!

– ………! – непереводимая игра слов от куратора – и красиво спланировавшая крылатая фигура. Жаль, что не по ветру и даже не против… Поперек. Проще говоря, мужика с крыши скинули.

Грэг немного постоял с открытым ртом, а после опомнился:

– Дамы и господа! Обратите внимание на непредсказуемое развитие событий! Такого не ожидал никто! Итак, делайте ваши ставки! Кто же победит, что же окажется сильнее?! Сила или слабость, дурость и потребность выделиться или сознательность и желание спасти даму?!

Пауза, долгий взгляд на полудемона, который смотрел так, что по пакостнику захотелось заказать панихиду. Фирменная Грэговская улыбочка.

– Не беспокойтесь! Мы же шутить изволим-с…

Куратор порывисто развернулся и снова взлетел в небо, на сей раз зависнув недалеко от крыши, и махнул рукой:

– Лети, оторва!

– Спасибо! – счастливый, хоть и виноватый голосок с крыши.

А потом… Потом вновь стрекот мотора, шум винтов, и с крыши взлетел небольшой паралет.

Сначала машинка вместе с визжащей девушкой ухнула вниз, заставив толпу ахнуть и податься вперед, а нескольких магов – создать вокруг паралета и сидящей в нем изобретательницы магическую сеть. От травм она бы не уберегла, но хоть жизнь сохранила бы… Но все обошлось. Техника выровнялась, и девушка пролетела над нами, постепенно набирая высоту.

– Я лечу-у-у-у! И я сдала!

А ведь, и правда, сдала… В таких случаях идет негласный автомат. Притом не только по «сдаваемому» предмету, но и по тем, знания в которых потребовались для такого своеобразного решения проблемы.

Я пригладила волосы, встрепанные поднятым лопастями ветром, и с улыбкой посмотрела вслед Даре. Все же какие искренние счастье и торжество слышатся в ее голосе! И какие светлые улыбки на лицах всех вокруг…

Ради таких моментов, как этот, я и остаюсь тут. Да, Академия – самое невероятное по профилям заведение, с совершенно непонятным менталитетом населяющих ее личностей. Но тут интересно! И тут процветает взаимовыручка, невзирая на контракты и сто пятьдесят девять предупреждений, а также дополнительные соглашения, в которых описывается, куда именно мы решились поступить. Может быть, потому что простых студентов и преподавателей тут и нет?

Грэг, например, высокий лорд, осужденный за убийство. Ведь дорогой дядюшка, убрав его родителей, повесил это дело на подростка. В итоге и титул, и все имущество достались именно преступнику. А у парня было два пути: или каторга, или бежать. В Академию. Туда, где тебя примут, если ты невиновен… И примут, если тебе есть чем заплатить за это.

Своеобразная этика у данного заведения.

От этих мыслей меня отвлекло недовольное бормотание. Повернувшись, я заметила навь, которая проводила полет изобретательницы тоскливым взглядом и вслух посетовала:

– Не упала, не поранилась и даже выговора не получила! А вокруг этот флер всеобщей радости… Фу! Аж противно!

Она поднялась и побежала прочь от всего этого сборища:

– Пошла я… а то тут и отравиться недолго!

Собственно, на этом все и закончилось… Преподы опомнились и разогнали весь шабаш. Потом они пошли снимать Дару, застрявшую на каком-то дереве вместе с паралетом, а мы отправились на первую пару. А вернее, побежали, потому что уже опаздывали!

Глава 6

ТРИ ФЛАКОНА АВАНТЮРЫ

Собака бывает кусачей

Только от жизни собачьей… Ю. Мориц

Пары прошли неплохо, только несколько нервно и суматошно. Учителя, как обычно, развлекались за счет студентов, а студенты – за счет друг друга. Я уже думала, что день так и закончится, тихо, мирно и без эксцессов… Но, как оказалась, права мудрость «Не торопись называть сутки удачными, пока они не миновали». Так что миновала пара по «Практическому казнокрадству», следом пролетела еще одна по курсу: «Иллюзии. Оптический обман». Магия мне, как всегда, давалась чуть легче, да и этот предмет я любила.

Сейчас я сидела на последней паре по «Теории интриганства», и в данный момент мы сдавали пробный экзамен. И я уныло смотрела на листик, на котором должна была записать все, что знаю по теме: «Вопрос 1. Интрига. Теория пяти ступенек».

Тут все понятно, тут даже не сложно… Был у нас один философ, некто Хитроумий Долгоносов. Но почтенным думающим мужем этот кадр стал только на старости лет, а в юности и зрелом возрасте он активно и с энтузиазмом оправдывал свои имя и фамилию. И правда, более хитрого и изворотливого политика, сующего свой нос куда только можно и с особенным энтузиазмом – куда нельзя, то время не видывало! Естественно, этот самый нос очень сильно хотели прищемить, ну или хотя бы по нему щелкнуть. Но получалось это крайне редко… Так вот, уже на пенсии, в дальнем поместье, с богатым годовым содержанием и молоденькой женушкой, данный тип и занялся мемуарами.

Теория ступенек принадлежала ему и сильно помогла последующим поколениям интриганов и пакостников, которые были сильно признательны прохвосту прошлого столетия.

Так что я попробовала перо на кончике пальца, макнула его в чернила, и начала писать.

«Вопрос 2. Разберите случай, согласно теории пяти ступенек».

Ага, и дается одна из интриг прошлого десятилетия. Ну, поехали!

Спустя минут десять я закончила и с этим вопросом, а потом приложила подушечку большого пальца к нижнему углу листа, чтобы стало видно третий вопрос, от которого, собственно, и зависел результат сдачи. Увидела… И захотелось выругаться.

«Вопрос 3. Основные понятия в теории Геридана».

Я про этого, мать его, Геридана, практически впервые слышу!

Посидела. Соскребла хотя бы основы, которые и тут наверняка применимы… С тоской обвела взглядом аудиторию.

Некоторые усердно писали, другие перечитывали то, что уже натворили. Были и такие, которые, как я, тщетно искали подсказки, написанные в пространстве. Но, увы, ни сокурсники, ни мебель, ни даже звериные головы, которые служили тут украшением а-ля охотничьи трофеи и были расположены по периметру зала, ничего мне лично не поведали.

Внезапно ожила одна из прибитых над дверью кабаньих голов и, сверкнув кроваво-красными глазами, провыла:

– Подкоряжную – в деканат!

Сначала я даже обрадовалась, потому как к следующему занятию я этого гада Геридана точно найду, как и то, что именно он измыслил. А потом меня накрыло уже совершенно другими чувствами… И воспоминаниями. Ведь этот вызов говорил о том, что лисы про меня очень даже помнят! И начали претворять свой план в жизнь.

Ну а что делать скромной мавке? Мавка встала, мавка вышла и послушно потопала, куда сказали! Ибо выбора не было.

…Я всегда любила ходить по Академии, особенно когда все остальные были на занятиях. Пустынное грандиозное здание… В этом что-то есть. Но сейчас я была в смятении и не могла оценить прелесть высоких потолков с лепниной, роскошных дверей из цельного массива дерева редких пород, покрытых искусной резьбой, и огромных окон с поистине фантастическим видом из них. Притом из каждого коридора вид был свой… Наведенные иллюзии. За окнами той галереи, где я сейчас шла, плескалось бескрайнее море, а сквозь приоткрытые створки доносился шум волн, запах соли и крики чаек. Чудо!.. Лишь когда я дошла до последнего окна, то остановилась и с улыбкой посмотрела на внутренний двор Академии и ворота в город. Торговые приакадемические кварталы, которые являлись предместьями столицы.

Нет, все же лисы приносят беды! Мало мне было своих проблем? С момента встречи с гадами-близнецами неприятности посыпались на бедную мавку, как из рога изобилия…

Еще немного попаниковав, я усилием воли смирила эти эмоции.

Какой смысл теперь метаться? Я попала, и сейчас нужно не заламывать руки из-за того, что уже случилось, а как-то пытаться выкрутиться.

Тем более… Я верю, что все в жизни нам дается с какой-то целью. И если мое раньше спокойное, мирное и упорядоченное существование вдруг рухнуло, и остатки нормальной жизни с веселым дребезжанием катятся вниз по склону, то это зачем-то нужно. Великий Водяной-Под-Корягой не дает того, с чем мы не можем справиться! Стало быть, если у меня сейчас творятся такие неприятности, то я должна с ними справиться, дабы не растеряться, когда нагрянет вселенское западло. А оно, судя по моему везению, обязательно нагрянет. Меня найдут, рано или поздно… И тогда я смогу рассчитывать лишь на себя, потому что тот, кто помог мне спрятаться в Академии, на этом «умыл руки». Поэтому, возможно, все не так уж и плохо да бессмысленно? Время покажет, а жизнь рассудит.

Потому я выпрямила спину, развернула плечи и, вскинув голову, гордо пошагала дальше по очередной галерее главного Академического корпуса. Собственно, галерея была не простая, а портретная… Самых заслуженных деятелей нашего славного заведения. Я была тут всего лишь однажды, когда в прошлый раз направлялась в деканат при поступлении, и в то время мне было совсем не до изображений. Зато сейчас я с любопытством глазела по сторонам и рассматривала эпичные и не очень полотна.

Вот Движжик Гаринот – легендарный изобретатель электричества и двигателя. Изображен, видимо, в момент изобретения того самого электричества. А вернее, его тестирования… Ведь, как известно, самые опасные опыты наши идиоты ученые-изобретатели ставят на себе! Вот и Движжик нарисован в каком-то уже не раз обугленном ангаре за хитро закрученной под невообразимыми углами установкой, от которой в разные стороны сыплются искры. На лике бородатого мужика просветление. И думаю, виновато в этом изобретение, а не идея…

Дальше – веселее. Полотно, посвященное боевому магу прошлого столетия… Поле, толпа варваров и драпающий от них мужик в красной рясе. Подпись под «шедевром»: «Незадолго до обращения в бегство Бронзовой Орды». Ну да! «Стратегическое отступление в целях обмана противника и внушения иллюзии о собственном превосходстве». Так хитро это и называлось в учебниках.

Были и классические портреты… Просто великие и не очень деятели прошлого спокойно стоят возле столов, стульев и доброжелательно улыбаются художнику. Иду я, вся такая привыкшая к этому, и натыкаюсь взглядом на архидемона в истинной ипостаси, который ну очень ласково улыбается… Во все триста зубов, которые в три ряда. Едва не споткнулась!

Кстати, один из самых величайших целителей за всю историю Академии. Собственно, поэтому его из Бездны и выставили в свое время… Как так, архидемон – и лечение?! Ему вообще-то калечить полагается.

Так! Хватит любоваться!.. А то я так до-о-олго тут бродить буду.

Я, уже не вертясь по сторонам, быстро прошла к виднеющимся на той стороне коридора ажурным створкам, казалось сплетенным из виноградной лозы. Стальной лозы.

Но в самом конце галереи не удержалась и подняла глаза, а после и свернула направо. Там, в стороне от всех, на пустынной стене висел небольшой портрет основателей Академии. Тех, кто смог вытеснить древнее зло из дворцовых развалин неподалеку от столицы. Тех, кто потом добился субсидий и отстроил это место. Тех, кто дал шанс на новую жизнь мне и многим другим.

На картине – трое. Невысокая худощавая женщина с черными волосами, надменным взглядом и величественным поворотом головы… Леди Дана Милохор. Человек. В ее случае это и правда звучало гордо.

Она сидела в кресле, сложив руки на коленях, покрытых красной тканью платья. За ее спиной, опираясь на спинку кресла, стояли двое мужчин.

Брюнет-кицунэ с обаятельной улыбкой и двумя хвостами даже в человеческой ипостаси. Сильный, очень сильный… Интересно, а сколько у него хвостов в истинной? Эдан Хрон. Ныне действующий ректор Академии.

А третий… На третьем я привычно застряла взглядом, потому что запомнила его еще с первого посещения этого места. В каком бы я в тот момент ни была состоянии, его я запомнила. Такую своеобразную тварюшку попробуй забудь!

Василиск… В срединной ипостаси, но – василиск.

Об этих тварях междумирья, которые то появляются, то исчезают, всегда оставляя после себя след в истории, известно очень мало. Если в истинном облике кицунэ – лисы, то василиски – гигантские змеи на коротеньких, кривых лапках. Ползают быстро, бегают тоже неплохо, видимо, жизнь научила. Ну, а в срединной ипостаси… Человекоподобные ящеры, только без хвостов.

И вот такое красно-оранжевое чешуйчатое чудо, с черными жгутами вместо волос, упакованное в деловой костюмчик того времени, стоит и улыбается. Улыбка тоже такая… интересненькая. До архидемона далеко, но треугольные зубки – тоже зрелище не для слабонервных.

Имя неизвестно, а вернее, стерто из анналов истории Академии.

За предательство.

Века полтора назад были серьезные волнения. И этот… василиск то ли переметнулся на сторону врага, то ли попросту сбежал. А магом он был сильным, хоть и весьма своеобразной школы, и потому без него спаянная тройка развалилась. Академия оказалась на грани уничтожения! Тогда Дана Милохор провела ритуал и принесла себя в жертву. Сразу после этого у Академии появилась невиданная доселе защита, сквозь которую было не пройти никому, кроме тех, кого пропускал на ее территорию ректор.

Темная история! Очень темная…

Хотя от василиска странно было бы ожидать чего-то иного! Кстати, факультет «Интриг и пакостей» создал именно он. Идейный вдохновитель, так сказать. А «Долг и честь» – детище Даны.

Так что «ноги» у противостояния наших факультетов растут не только из-за различия во взглядах! Наши «рыцари без страха и упрека» считают виновным в гибели своего кумира василиска. Ну и нас, соответственно, кроют по первое число. «Пакостники» и «интриганы» же относятся к конфликту как к сложившейся традиции и развлечению. Что, разумеется, не может не бесить ребят с «Долга и чести».

Пока я так размышляла, успела выйти из галереи и оказалась в просторном круглом, облицованном прозрачно-лунным камнем зале, с множеством черных дверей. На лицо упали теплые солнечные лучи, и я, запрокинув голову к стеклянному куполу, улыбнулась светилу.

Ступив в центр, на один из лучей восьмиконечной звезды, я обошла ее по периметру и остановилась напротив створок из антрацитового металла. Золотистая табличка на них гласила: «Деканат».

Мигом вспомнилась студенческая классификация этого стр-р-рашного места: «Деканат – комната страха или логово зверя. Декан в гневе – против лома нет приема. Декан на госэкзаменах – бои без правил. Декан в отпуске – а зори здесь тихие».

На деле же все было вполне обыденно. Контора как контора, я бы сказала… Все тот же секретариат, та же возня с бумажками, и работники – с лицами разной степени кислости и надменности. Сложившийся же стереотип, однако, великая вещь!

Наверное, именно поэтому когда я открыла дверь, то оказалась безмерно удивлена…

На первый взгляд ничего странного не было. Но потом становится ясно, что весь находящийся тут народ можно разделить на две группы. Побитых и подкупленных. Побитые оказались в меньшинстве, и не сказать, что им особо сильно досталось. Подкупленные же меленько дрожали в обнимку с булькающими алкогольными презентами и пухленькими конвертиками.

– Кто такая? – неласково спросил один из стана побитых.

– Подкоряжная! – удивленно ответила я. – Прибыла по вызову.

– Так вот ты какая!.. – раздался тонкий голосок от группы подкупленных. Я повернулась и увидела благообразную хрупкую бабульку в очечках, с седым куколем на затылке и пушистой шалью на плечах. Короче говоря, образцовая такая бабушка.

– В смысле – «такая»? – насторожившись, спросила я, закономерно полагая, что после такого вступления ничего позитивного можно не ждать.