Текст книги "Развод. Ты ее копия (СИ)"

Автор книги: Александра Багирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 7

Анфиса

Муж уходит только под утро. Всю ночь, с разрешения врача, он провел около меня. Сидя рядом, когда я проваливалась в сон, выполнял любое мое малейшее желание.

Если бы не знать, что было накануне, можно подумать, что ничего не изменилось. Но оно изменилось. Именно в нем. В его вроде бы заботе, но на автомате, в его задумчивом взгляде, устремленном не на меня. В его словах, которые одеты в красивую оболочку, а на самом деле приправлены отчужденностью. Он пытался это скрыть, и у него неплохо получалось. Но я слишком проросла в этого человека и все чувствую.

Он пытался успокоить меня. И утром обещал, что скоро вернется, только уладит с ней все. Просил меня не думать, выкинуть из головы, потому что у него есть только я, его жена.

Больше всего в мире я бы хотела этому верить. Только слишком это хорошо, чтобы быть правдой. Она не появилась мимолетно, она пришла, чтобы остаться.

Как мне с этим смириться, как принять факт, что мой муж вовсе не мой. Что я была для него всего лишь копией. Пока получается у меня с трудом. В груди живет глупая слепая надежда, закутанная в мою всепоглощающую любовь.

Я слишком сильно его люблю. И не могу выключить чувства по щелчку пальца. Не могу забыть всего, что он для меня сделал. А сделал Макс столько добра. И моя благодарность к нему, теплится в душе.

Дверь палаты открывается, и я вздрагиваю, застигнутая врасплох, погруженная в невеселые мысли.

– Натусь, милая моя, ну что случилось! – как легкий ветерок через всю палату ко мне проносится Агата.

Сестра моего мужа. Моя первая подруга. Потому как до Макса я была всегда одна. С дружбой не складывалось. А вот с ней мы как-то сразу нашли общий язык.

– Многое случилось, – заминаюсь.

Я ей доверяю, или лучше сказать это в прошедшем времени. Мы с ней подружились сразу, едва Макс нас познакомил. Она очень веселая, жизнерадостная девушка. Она всегда заряжает оптимизмом. Несмотря на то, что в город она вернулась только два года назад, после очень некрасивого своего развода.

– Что? Маск позвонил мне утром, попросил тебя поддержать.

– Агата, ты знала, что он делал из меня копию своей бывшей? – спрашиваю ее прямо.

– Что за бред, Нат! Макс тебя любит! – сводит четко очерченные брови на переносице.

– Поэтому он предложил сменить мне имя, сделать нос? И многое другое.

– Он сказал, ты сама выбрала это имя, я как-то не думала… По-моему, ты реально загоняешься, – присаживается на мою постель.

– А я думаю, ты многое мне недоговариваешь. Ты же в курсе, что она вернулась?

– Натка? Да ну… – свистит. – Ты сейчас серьезно?

– Да, вчера завалилась в нашу квартиру. Ну и оказывается, она имеет право там быть. Половина ей принадлежит.

– Опа… попандос… – Агата трет свой подбородок. Хмурится. – Не, все равно Максу на нее пофиг. Она давно выкинул эту дрянь из головы. У него есть ты. Выплатит ей ее долю и все.

– Вы как-то удивительно синхронно говорите, – смотрю на нее внимательно.

Она растеряна, не похоже, чтобы знала заранее. Но я уже ни в чем не уверена.

– А ты не думала, что это правда. Как приехала, так и уедет. Все поезд ушел, больше мой брат на нее не поведется!

– Ты, кстати, как и он никогда не рассказывала, что у них там произошло.

– Потому, что не вспоминают о таких людях, – едва ли не рычит со злостью. – Их просто вычеркивают из жизни. Точно так же, как я поступила с моим козлом муженьком.

– Я не прощу его предательства, – говорю четко и уверенно.

– Натусь, прекрати…

– Больше так меня не называй. Я Анфиса.

– Как скажешь, – берет меня за руку. – Ты только не нервничай. Никто тебе не изменял. Я знаю, как брат к тебе относится, он на других девок даже не смотрит. Только ты в его глазах.

– Или она. А я хорошо ее заменяла. И возможно, сейчас пока я в больнице, он уже наверстывает упущенное за эти годы.

– Не говори глупостей! Макс, не изменщик, – мотает головой.

– Агата, я никогда не прощу измену. Ни под каким соусом. Именно измена лишила меня нормальной семьи. Именно из-за измены я в девять лет оказалась в детском доме. Никому не нужной, изгоем, недоразумением, серым пятном, так меня называли, так я себя и чувствовала. Но ничего бы этого не случилось, если бы мой отец не изменил матери. И Макс зная все… зная, мое отношение к изменам, мою боль, посмеет лечь с ней? – смотрю на Агату, словно она способна дать ответы на все мои вопросы.

Глава 8

Максим

– Ты сдала меня бандитам, смотрела как меня избивают, и в это время зажималась с их главарем, – выдаю, глядя в ее наглые, огромные глазищи.

– Значит, так было надо, – ведет плечом. – Или ты думаешь, я буду оправдываться?

– Надо было с ним сношаться на моих глазах? – выкрикиваю, теряя самообладание.

Слишком ярко те кадры оживают в сознании. Словно я снова оказываюсь там. В дорогущем особняке, прикованный к батарее. Избитый и едва живой. Надо мной три отморозка, они методично наносят удары.

А на диване в середине комнаты на коленях у их главного восседает Наташа. Она зажимаются, он лапает ее, и она визжит от восторга.

И это была далеко не первая ее выходка, не первая измена. Но настолько грязная впервые.

Они требовали у меня астрономическую сумму.

За что?

Просто так. Потому что Наташа на меня указала. Я не был их должником, не имел с ними дел. Но с ними работала Ната. Мне сразу не понравились ее новые «партнеры». Она же сказала, что это отличные ребята.

Ната никогда не сидела на моей шее. У нее была своя фирма по продаже автомобилей. Она ее начала после нашей свадьбы. Денег у меня на развитие не брала. Хотела все сама сделать.

Да, она всегда была деятельной натурой. Автобизнес далеко не первый. Она в разных сферах себя пробовала.

Ната выросла с матерью, без отца. Мать преподаватель в институте. Очень интеллигентная, образованная и мудрая женщина.

Она мне как-то перед свадьбой сказала:

– Максим, ты точно уверен?

– Конечно! – я был на седьмом небе, что такая девушка как Ната согласилась быть моей.

– Подумай. Намучаешься ты с ней, – и такой тяжелый вдох сорвался с губ женщины.

И я реально знал, что с Натой просто не будет. Она была стерва, знающая себе цену. Но я не мог без нее, и был уверен, раз она согласилась стать моей, то и дальше я смогу с ней совладать.

А еще я верил… верил, что она меня любит. Что все взаимно.

Пока она не начала творить дичь, отравлять мою кровь, испытывать на прочность. Она шла по нарастающей, прощупывала грани дозволенного. А я все пытался доказать, что могу горы свернуть. И сворачивал. На работе. А она, она играла со мной.

И сейчас она тут? После нашего развода, после ее слов, что как мужик я никто. Что ей паршиво было со мной в постели. Что я ни на что не способен. Потому ей требовались другие.

Можно очень долго перечислять, что она творила. Но самое страшное, чтобы она ни вытворяла, я продолжал ее любить, болезненно, с дикой агонией. Не оправдывал, отдавал отчет, какая она дрянь, но она мне была необходима. Потому как она и давала многое, то, что сводило с ума, то, что уносило в небеса. И за те минуты неземного блаженства, странного, болезненного единения с ней, не только близость, нет, она давала гораздо больше, то, чего не может дать ни одна женщина. За эти минуты я соглашался на очередные круги ада.

– Если я делала, – медленно проводит пальцем по краю стакана с соком, – Значит, надо.

– Какого ты сейчас приперлась? Живи своей жизнью. У меня своя.

– Макс, ты видел свою жизнь? – надменно выгибает бровь. – Ты даже не проявил фантазию. Тупо сделал себе мою ксерокопию в черно-белом варианте, назвал женой, зачем-то заделал ей пузожителя. И это жизнь? Серьезно?

– Тебе какое дело? Нужна доля от квартиры, окей, ты ее получишь. На этом все.

– Ой, не смеши меня, – взмахивает рукой. – Эти копейки за квартиру меня не волнуют. Более интересно, что владение половиной сей жилплощади мне открывает, – поднимается с кресла.

Плавно приближается ко мне. Плечи расправлены, шелковый пеньюар подчеркивает все соблазнительные изгибы ее фигуры.

– Ничего это тебе не открывает, – цежу сквозь зубы.

Внутри меня агония. Демоническая битва. Она ад, она отрава, и я прекрасно знаю, что будет, если я позволю себе глоток.

– Макс, будем считать, что ты для приличия достаточно подулся, поругался. Мы не виделись столько лет, неужели ты не хочешь, поздороваться со мной иначе? Показать, как ты тосковал по мне долгими ночами с бледной копией. Что ты хотел сделать со мной, когда тоска становилась невыносимой? – приближается вплотную, так что ее полушария касаются меня.

Обжигающая волна болезненного тока.

Срываюсь с места. Хватаю ее чемоданы и бегу с ними на балкон. Швыряю их вниз.

Не позволяя себе опомниться, поднимаю Нату на руки. Она так близко, обжигает, ее запах, не парфюм, а именно ее, который всегда заставлял терять голову. Не дышу. Открываю входные двери и оставляю ее за порогом. Кидаю ей в след ее пальто.

– Выметайся. И больше никогда не появляйся на пороге моего дома, – захлопываю дверь и мчу в ванную, включаю ледяной душ и в одежде залезаю под него.

Глава 9

Не знаю сколько стою под душем. Пока от холода перестаю чувствовать тело. Но это не помогает погасить агонию внутри.

Вот какого она вернулась?

Я ведь научился жить без нее. Нормально. Даже где-то счастливо.

Дверь я закрыл на внутренний замок. Но она не ломится. Выглядываю в окно. Чемоданов нет.

Ната не из тех, кто просто так сдается. Значит, даст о себе знать. И мне надо быть готовым. У меня жена со сложной беременностью. Я, все, что у нее есть. Она меня любит безумно.

Как я Нату…

Замкнутый, порочный круг.

От холода меня трясет. Ложусь в постель. Укрываюсь одеялом. Оно хранит запах мой жены. Приятный, уютный, домашний. Но он не будоражит кровь. Он призывает защищать.

Воспоминания обрушиваются лавиной. После моего избиения после того, как с меня выбили огромную сумму, оставив меня на грани банкротства, она подала на развод.

И исчезла. Больше я ее не видел. Развод проходил через ее адвоката. Все разделили по закону, большего она не требовала. Даже не забрала, что ей присудили.

А я гнил заживо в нашей квартире, без моей Наты. Все о ней напоминало. Меня ломало так, что я ничего не видел, не замечал, не чувствовал. Мне нужна была только она. Да, даже после всего, что она сотворила.

Все скажут, как ты можешь, она ведь зараза, которая отравила жизнь. Ее надо вычеркнуть, забыть и жить дальше.

И я это все понимал. Безумно хотел. И не мог. Она засела внутри.

Я обратился к психологу. Сам был не в состоянии справиться. Ничем он мне не помог, говорил фразы, которые я и сам понимал. Легче не становилось. Я менял врачей, уходил в работу. Налаживал то, что практически рассыпалось без нее.

Как она говорила, зажимаясь с бандюганом, ты взлетел благодаря мне, теперь я верну тебя к истокам. Она именно хотела меня сломать полностью, а я не мог этого позволить. Выплывал. Карабкался. Путался не загнуться.

Я реально боролся со своей зависимостью. Не искал ее. Не пытался узнать новости. Я приучал себя к тому, что ее в моей жизни больше не будет. Но моя любовь не проходила. Она жила во мне, поедала меня изнутри. Ната мне была необходима как жизненно важный орган в организме, без которого я не мог нормально функционировать.

Но я работал над собой. Существовал, не жил. Работал все свободное время, пока без сил не валился спать. Не оставлял себе свободного времени для мыслей.

А через год случилось странное. Я со своим помощником приехал в конец города, осматривать помещение. Мне нужен был новый цех. Основной не справлялся с заказами. Я занимаюсь изготовлением и продажей мебели. И за этот год, вместо упадка расширил производство, сеть магазинов стала больше.

Цех требовал капитального ремонта, тут все было в жутком состоянии, но цена и само помещение, расположение, мне все подходило. За цехом было много пристроек. Я отошел ответить на звонок. Заодно осматривал территорию сзади. Был занят разговором и не понял, как из кустов на меня с разбегу налетела девушка. Внезапно, словно она из ниоткуда появилась.

Она упала на землю. Закрыла лицо руками и разрыдалась. Она была в какой-то грязной тряпке, что и платьем не назовешь. Спутанные волосы, руки в крови.

– Девушка, вам помочь? – наклонился и участливо спросил.

Весь ее вид кричал о каком-то нечеловеческом отчаянии.

Она вздрогнула. Словно я ее ударил. И поползла от меня прочь.

– Не… надо… – простонала.

– Что не надо? Вам плохо? Скорую вызвать?

А сам себя одернул. Район тут не жилой. Много разных предприятий, но и бомжи тут водятся. Вероятно, она одна из них. И вот зачем мне это?

Но что-то держало меня, не позволяло уйти.

Она снова вздрогнула. С опаской убрала руки от лица и подняла голову. Посмотрела на меня огромными серо-голубыми глазами. В них плескался затравленный ужас. Она рассматривала меня с опаской и с удивленным интересом.

А меня долбануло на двести двадцать. Я отпрянул, нервно сглотнул. И даже моргнул несколько раз.

Потому что я видел перед собой ее… мою Нату… В диком обличье, испачканную, грязную, с разбитой губой, но под этим всем, я видел ее. Настолько отчетливо, что упал на землю и притянул к себе. Зарылся носом в ее паклю, бывшую некогда волосами, и не взирая на ее сопротивление, слабые попытки вырваться держал крепко. Никто в целом мире не мог в этот миг оторвать ее от меня, я получал долгожданные капли исцеления.

– Не отпущу. Слышишь, никогда! – шептал ей в спутанные волосы.

Глава 10

Внезапно она прекратила сопротивление и крепче прижалась ко мне.

– Не надо, я лучше пойду, – прошептала сдавленно, – Они расправятся с вами и со мной. Они никого не пожалеют.

– Кто?

Но она уже не отвечала, только вцепившись в меня, дрожала. От нее пахло безысходностью. И еще я видел свою Нату. В тот момент мне хотелось только защитить и согреть.

Отнес ее к себе в машину. Поинтересовался у продавцов цеха, что за девушка. Но они ее никогда не видели.

Разбираться не было времени, надо было отвезти ее в больницу. Девушке явно нужна медицинская помощь.

А вот своего помощника я оставил пробить там что и как, вызвал на подмогу еще пару своих безопасников.

Незнакомке оказывали первую помощь. Я не уходил ждал. Тем временем мои люди откопали жуткие вещи. Неподалеку с тем местом, где я собирался купить цех, обосновались уроды, которые держали людей в подвалах и заставляли днем и ночью шить паль, под видом именитых брендов.

Я только в передачах видел, как подобное проделывают с нелегалами. Практикуют в отсталых странах. Но там, по словам моих людей, были женщины, девушки, запуганные, избитые, потерявшие любую надежду на освобождение.

Я помчался туда. Надо было все выяснить и сделать все, чтобы уроды понесли наказание.

Дальнейшая правда оказалась такой, что появилось желание прикончить их без всякого суда. Они подыскивали женщин, девушек у которых было тяжелое материальное положение, или кто остро нуждался в помощи, ситуации разные, но всех обманом заставляли подписать документы. Брали на них кредиты. Вешали долги. И потом заставляли отрабатывать в этих подвалах.

Я раскапывал это все и не верил.

Параллельно я наведывался в больницу к Анфисе. Так ее звали. Уже когда увидел ее лежащей на больничной постели, осознал, что она похожа на Нату, но и отличия имеются. Это явно не Ната. Но ведь похожа! И от этого меня к ней тянуло. Не физически, нет, просто хотелось обогреть, позаботиться. Она была такой трогательной. Нежной. Ранимой. Она затронула нечто в моем истерзанном нутре. Встряхнула конкретно. Так что пока я занимался этим делом, Ната не так терзала меня.

Анфиса лежала в больнице долго. Сильнейшее истощение организма, внутренние травмы. Я приходил к ней каждый день. Но она в основном молчала. Или отвечала односложно. Я не настаивал. Понимал, что она пережила.

Но ответить пришлось. Не мне. Полиции. Им нужны были ее показания.

Она тряслась, когда их увидела. Запуганная, несчастная, она боялась собственной тени. У меня ушло очень много времени, чтобы убедить ее, что ее палачи задержаны, что никто их не выпустит, и я сделаю все, чтобы их закрыли как можно на дольше.

Тогда она поведала историю, от которой у меня волосы на голове шевелились. Я остался в палате. Потому как без меня она отказывалась говорить. Она смотрела только на меня. Потом пугливо отводила взгляд.

Когда ей было девять лет, мать узнала об измене ее отца. Был сильный скандал дома. Все закончилось тем, что отец толкнул мать, на глазах девочки, которая пришла чтобы успокоить родителей, женщина неудачно упала, ударилась виском о табуретку. Ее не стало мгновенно. Отца сразу же арестовали. Посадили.

Мать девочки сама из детского дома. У отца имелись только дальние родственники, которым девочка не была нужна. Так Анфиса оказалась в детском доме. Домашний ребенок, над которым начали издеваться. Она выживала там. Надеялась, что отца выпустят, но его убили в драке в тюрьме.

Когда ей исполнилось восемнадцать, она вышла в большой мир. Она мечтала устроиться на работу, начать жить. Знакомая по детдому, которая вышла раньше на три года нашла ее и предложила хорошую работу. Так красочно все рассказывала, что Анфиса поверила. Она привезла ее в то жуткое место, и уже там, нелюди заставили девочку подписать кощунственные бумаги. Она умолчала, что они творили, но по ее глазам, я понимал, что они уничтожили ее волю. Посадили за станок и в нечеловеческих условиях заставляли шить. Так она и жила, пока не решилась на побег. И налетела на меня.

После ее рассказа я был в шоке. Хотелось рвать и метать, а больше всего не позволить еще кому-то ее обидеть. Девушка, которая даже не видела нормальный мир. Пережившая столько, что не всякий бы выдержал, и при этом сохранившая женскую трепетность.

Я захотел показать ей, что жизнь может быть прекрасна. Не представлял как, ведь и для меня мир утратил краски. Но я решил попытаться. Нутром ощущал, она нужна мне, а я нужен ей.

Глава 11

После выписки Анфисы я забрал ее домой. Она не сопротивлялась, а мне нравилось заботиться, тогда моя собственная боль приглушалась. А еще мне безумно нравилось на нее смотреть. Иногда казалось, что Ната все еще рядом. Но без ее яда, теплая и уютная.

Наши отношения развивались стремительно. Анфиса очень ко мне прониклась. Она мне верила, и смотрела влюбленными глазами.

– Ты первый человек, после моих девяти лет, который ко мне так относится, – сказала тихо, прижимаясь ко мне.

– Тогда выходи за меня, – выпалил я.

Сам не планировал, но прислушался к себе, и ничего внутри не взбунтовалось. На следующий день я подарил ей кольцо. Мог купить новое, дело не в деньгах, но мне жутко хотелось, чтобы на пальце Анфисы, красовалось кольцо, которое Ната бросила мне в лицо, в тот день, когда меня избивали.

– Мне этот хлам больше не нужен. Как и ты, – сказала тогда.

А надев на палец Анфисы кольцо, которое подошло ей по размеру идеально, я словно его очистил и дал ему новую жизнь.

Идея со сменой имени пришла тоже спонтанно. Наташа – это имя ласкает слух. Мне хочется называть так мою жену, тогда я ощущаю гармонию внутри себя. А Анфисе надо избавиться от прошлого. Мне показалось, что это идеальный вариант для нас.

Жена согласилась. Она в принципе во всем со мной соглашалась. Мы не ссорились, жили мирно и дружно.

Только после свадьбы я стал ее первым мужчиной. Тут, меня постигло разочарование. До, умений Наты, моей жене было ооочень далеко. Она была замкнутой, не раскрепощенной, и в принципе не знала, что и как делать.

Ничего, научу. Так решил я тогда. И учил, воскрешая в памяти образы, которые до сих пор будоражили кровь. И это тоже работало, я был в постели с женой, а перед глазами было все то, что было в прошлом с Натой.

Я стал называть жену волчицей. Хоть на нее она ни капли не походила. Но я надеялся, что так Анфиса хоть немного отрастит коготки. Мне порой не хватало в ее характере огня, и даже стервозности. Да, хотелось тех эмоций из прошлого.

Одновременно с этим я продолжал выжигать у себя в голове Нату. Настраивался, что моя жена почти Ната, но улучшенная версия. Она никогда не предаст, она меня любит, и я могу ей доверять.

Я даже возобновил работу с психологами. Они бесили меня тем, что осуждали то, что я подстраиваю жену под образ бывшей. Я спорил. Ругался. В итоге искал другого мозгоправа. Искал, потому как хотел освобождения. Я реально мечтал, чтобы из нашего брака исчезли тени прошлого.

Но было то, что меня категорически не устраивало – нос. У жены он был больше, длиннее, и это портило ее красоту. Потому я стал настраивать ее на операцию. С ее волосами я давно разобрался. Перекрасить ее темно-русые волосы в блонд, не составило труда. С носом было сложнее, но все равно вышло.

И теперь, когда я смотрел на нее, мое сердце ликовало. Еще бы характер все же подкорректировать… Но жена тут не поддавалась, она продолжала быть слишком мягкой. Это хорошо, конечно, когда на тебя смотрят с обожанием. Как на единственного важного человека во всем мире. Но так хотелось, чтобы она отжигала, горела ярким пламенем потрясающих эмоций.

Хотя и положительная динамика все же была. Моя жена за эти годы отошла от ужасов. Расцвела, похорошела. Она тоже работала с психологами.

В какой-то момент, прошлое снова стало меня одолевать, Ната стояла перед глазами, насмехалась и говорила, что я больше ей не нужен. Это стало пугать, и я решил, что нам необходим ребеночек, так мы с женой станем ближе.

Сработало. Я пылинки с нее сдувал. Беременность проходила тяжело, я был рядом, переживал, исполнял любые капризы. И призрак отступил. Только я подумал, что до моей свободы осталось не так много времени, как Ната появилась, уничтожив то, над чем я работал столько лет.

Нельзя ей позволить снова отравить меня. Я обязан выстоять.

Вскакиваю с постели. Быстро одеваюсь, по дороге заезжаю в цветочный, покупаю самый большой букет. Еще всяких вкусняшек, что так любит моя жена. Я обязан быть с ней. Уничтожить все ее тревоги. Она мать моего сына.

Вначале узнаю у врача, как состояние моей жены. Потом сразу к ней в палату. Я просил сестру ее поддержать. Так что, надеюсь, она сейчас спокойней.

– Привет, моя хорошая! – выставляю перед собой букет. – Можешь не переживать, я во всем разобрался. Я всецело твой!