Текст книги "Ежевика (СИ)"
Автор книги: Александра Астафьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
– Я просто предложил Андрею наши кандидатуры и, он не был против, поскольку практику спонсирует ее отец. Это ни много, ни мало, но твоему факультету лишний доход не помешает.
– Ничего себе. Ехать сюда непонятно зачем и спонсировать чужое образовательное учреждение. У нее отец нефтяной магнат или ему просто делать нечего?
– Тут скорее благотворительность и спортивный интерес.
– А наш препод – это и есть твой родственник?
– Да. Помог ему собрать команду. Чем бы еще я тут занимался? И так сложилось, что студенткой-практиканткой оказалась ты.
– Мало, кто любит кормить собой комаров, большинство за то, чтобы погреть косточки на солнышке у берега моря.
Женя продолжал управлять лодкой, как пушинкой на ветру, любуясь моим затылком.
– Теперь твоя очередь, – вывел меня из равновесия.
– Ты имеешь в виду грести? Давай.
– Нет. Что насчёт того Паши?
Ах, это.
– Он странный, – высказал свое первое впечатление Женя.
– Он классный, – ответила я сразу же и повернулась к нему лицом. – Прости, но в отличие от твоей Инги, он не хамит малознакомым практикантам, при этом задирая свой нос.
– Понятно.
– Что тебе понятно?
– Все понятно.
– Что все?
Попробовала как он, поиграть с загадками.
– Что ты не смотришь вперёд, когда я тебя просил об этом.
Ой, ещё немного, и я бы осталась без глаза. Противная ветка проскочила мимо лица и задела очки.
– Слишком густые водоросли, тяжело поворачивать, – закряхтел Еникеев, меняя тему, которую сам же и поднял.
– Давай я порулю.
– Ты не сможешь.
– Почему это? Ещё как смогу.
Взяв весло в руки, я начала старательно грести, а Женя поворачивать байду. Завелась с полуоборота, вспомнив, о том, что пигалица эта много чего знала, о чем не стоило ей знать. Пашка, видите ли, ему был странный.
– Видишь? Получается.
– Да, молодец, давай ещё пару гребков вон к тому бережку. Передохнем минутки две-три и поплывем снова.
А, собственно, где были все практиканты? Впереди никого, сзади – тоже. Такое ощущение, что мы плыли одни, отставали от всех.
Я зацепилась за куст или что-то вроде того, когда мы подплыли к небольшому берегу, подъем которого был облагорожен самодельными деревянными ступеньками. Видимо, пользовались рыбаки или люди, что жили недалеко отсюда. Их смастерили для удобства, чтобы подниматься по невысокому обрыву вверх, либо спускаться вниз к речке.
– Давай, Ежевика, я придерживаю лодку, выходи.
Женя уперся обеими руками в байдарку а я, стараясь не раскачивать её, аккуратно вышла.
Фух. Стоя на небольшом песчаном отрезке, я вздохнула свободно, немного умерив свой пыл.
– Хочу попробовать сзади, – донесла до Еникеева свою идею.
Вылезая из лодки, Женя замер на месте с приподнятой ногой, когда услышал мое заявление, и взорвался смехом. Я мысленно врезала себе подзатыльник.
– Че смеешься, пошляк? Я имела в виду, хочу попробовать… на байдарке, а не…
Да что ж такое?! Мы продолжали хохотать уже вместе. Я от смущения, а Женька… Пристроив байдарку к берегу, поравнялся со мной, демонстрируя ту самую ухмылку, от которой я была без ума. Вышло все слишком неловко.
– Я понял. Я не против, Ежевика, но впереди нас ждет команда, ты же знаешь.
Парень долго и томно глядел на меня, изучая этими хитрым и привлекательными глазами, пока его взгляд не зацепился за дерево, что находилось позади меня.
– Смотри, тарзанка.
Он потянулся, чтобы рукой схватиться за деревянную перекладину, свисающую с дерева на верёвке.
– Сейчас проверим на прочность.
– Ты собираешься прыгнуть? – я отошла в сторону, не мешая Жене раскручивать канат и дёргать её за палку.
– Почему бы и нет?
Волонтёр начал активно раздеваться.
Ой.
Я инстинктивно отвернулась, но потом взглянула на его тело вновь. В конце концов, он же не намеревался прыгать голышом.
– Теперь понятно для чего здесь ступеньки, – сказал Женя.
– Я думала для того, чтобы рыбачить.
– И для этого тоже, но, скорее, чтобы можно было разбежаться и прыгнуть в воду.
Еникеев ловко поднялся по ним, оставаясь в одних боксерах; в его руках была перекладина, обмотанная толстой веревкой, которая вела свое начало от крепкой ветви дерева. Чуть отойдя назад, Женька разогнался и пролетел несколько секунд в воздухе, а затем, отпустив руки, его сгруппированное тело легко погрузилось в воду.
Плюх. Брызги, шум воды сразу же дополнили картину. После показалась голова Еникеева с мокрой и довольной физиономией.
– Давай, присоединяйся, Ежевика! Полет просто супер, – кричал он, показывая два больших пальца вверх.
– Нет, Жень, спасибо, я постою, понаблюдаю.
Он окунулся ещё разок под воду, проплыл свободным кролем и уже на берегу предстал передо мной возбуждающе мокрым.
– Кайфово, зря ты отказываешься, – прошел мимо меня, вновь хватаясь руками за тарзанку.
Я прикусила нижнюю губу. Выглядел он великолепно, глаз было не оторвать. И эти мускулистые части тела: спина, плечи, руки... Вновь ушли под воду.
– Вика, не бойся, – тряхнул головой Женька, стоя по грудь в воде. – Здесь мелко.
– И вода холодная.
– Я потом тебя согрею. Купальник взяла?
Так бы сразу и сказал.
– Да, он на мне.
– Отлично, раздевайся.
Последнее слово вызвало улыбку на моем лице.
– Я плохо плаваю, – кричала ему в ответ, когда руки сами начали шарить по одежде в поисках застежек.
– Я тебя поймаю.
Пока я делала вид, что неохотно раздевалась до пляжного купальника, Женька стоял в воде напротив, играя мышцами рук.
Ох, уж этот Еникеев.
– А нас не хватятся искать? – спросила я, поскольку от команды мы прилично отставали.
– Разок прыгнешь и поплывём. Давай, будь храброй, Ежевика. Лети в мои объятия.
Ладно, сейчас.
Женька распахнул руки в стороны, словно приглашал к себе трясущуюся от страха и любопытства Ежевику. Оставшись в одном темно-синем купальнике, я схватилась за перекладину на веревке, взбежала по ступенькам вверх, отсчитала до трех и, разогнавшись, как сделал Еникеев, полетела навстречу судьбе. Мой вскрик тут же поглотила булькающая вода, а бодрящий холод окутал тело.
Вынырнув, зашлась одышкой и небольшим кашлем.
– Ну вот, умница, – говорили чуть синеватые губы напротив. Я ощутила на себе сильные руки, прижимающие меня так ласково и нежно к его крепкому телу. Хотелось, чтобы они никогда не отпускали меня. Женя склонился к моему лицу ближе и продолжал под водой гладить руками спину.
– Я тебя убью, Еникеев. Вода ужасно ледяная, – сказала ему, стуча зубами от холода, не переставая поддаваться его чарам.
– Скоро станет жарко, – теперь его руки касались моих мокрых волос. – Такая красивая и желанная, Вика.
«Продолжай», – кричало внутри меня.
– Хочу поцеловать тебя, – прошептал Женя.
«Не останавливайся».
Еникеев провел холодным и влажным кончиком носа по моей скуле, губами собрал каплю воды стекающую по щеке. Он все еще не касался моих губ своими губами. Ну и отлично, не стоило меня искушать, иначе, мы бы за себя не ручались. Такой «мокрый» момент…
Находясь под «еникеевским» гипнозом, я отклонила голову назад, предлагая поцеловать свою шею. И он охотно взялся прокладывать дорожки из порхающих крылышками бабочек поцелуев по шее, продвигаясь ниже к ключицам.
Постепенно я сдавалась. В который раз мне хотелось этой близости, чтобы, наконец-то, Женя поцеловал вопреки моим обещаниям не поддаваться его провокациям.
– Твои губы мягкие, – ласка его большого пальца оказалась на моей нижней губе.– Уверен, что ты такая же сладкая и терпкая, как ежевика. Целовалась когда-нибудь под водой?
– Н-нет.
– И я нет.
«Хватит болтать! Целуй уже!» – могла бы выкрикнуть я, но словно немая ловила ртом воздух. Я вся горела, как он и обещал, млела под его взглядом и пальцами, и неважно, что мы оба оттягивали момент поцелуя, моя кожа отчетливо запомнит все его прикосновения, когда губам запомнить была не судьба. Да и свершиться поцелую под водой тоже.
– Эй! – раздался вдалеке мужской голос, затем всплеск воды. Кто-то приближался к нам из состава команды на байдарке. – Женя! Вика! Вы где? Ау?!
Да это были Пашка и Диана собственными персонами.
– Мы тут! Что случилось?! – громко откликнулся Еникеев. В его голосе звучала нотка разочарования. Особенно он выругался после того, как я выскользнула из его объятий и с перепугу поплыла к берегу «по-собачьи». Главное, что не пошла тушей на дно, а там надо было быстренько вытереться и надеть шмотки. Стоп. А вытереться-то было нечем.
– О-о-о! – прикрикнул Пашка, когда показалась их лодка. – А вы тут времени даром не теряете, я смотрю.
– Заметили тарзанку и решили попрыгать. Что у вас? – слишком строго вышло у Женьки.
– У нас все отлично, а вот у твоей подруги не «парле-франсе».
Подплывая к нам ближе, Дианка стрельнула в меня любопытными глазами, пока я набрасывала на мокрое тело сухую одежду.
«Что?» – отправила ей взглядом в ответ. Та только хитро улыбнулась.
– Что с Ингой? – спросил Женя у друзей.
Обеспокоенность на лице Евгения была неподдельной. Вспомнил, похоже, о существовании одной француженки, за которую был в ответе перед ее папочкой, пока мы тут «мокрое» дело творили.
– Да ничего, перевернулись они с Серегой в лодке, кричит истошным голосом, тебя зовет. Всех перепугала.
– Ясно, отчаливаем, – скомандовал Женя слишком серьезно, уже одетый в ту самую облегающую форму плавательной одежды.
– Готова? – спросил у меня.
– У-гу, – ответила ему, показывая на прилипшие к телу влажные штаны и футболку.
Я была слишком, слишком расстроена. Сама не знала из-за чего: по причине прерванной «химии» между мной и Женей, или из-за упоминания об Инге. Хоть бы не заболеть теперь, а остальное – ерунда. Туда же и французскую куклу с ее прибабахами.
– Она там всех перепугала, – продолжал свою речь Пашка, пока мы с Еникеевым уже отплывали от берега, равняясь с их лодкой. – На французском что-то выкрикивала. Наверное, матерком нас всех обложила, а мы как дураки и не поняли.
– Разберемся, – поставил Женя точку в этом разговоре.
Дальше мы плыли в безмолвии. Еникеев старательно греб, я пала духом, в это раз не филонила, помогала ему. Дианка тоже вела себя тихо, плывя на лодке рядом, лишь Пашка пребывал в прекрасном и веселом настроении, словно вся эта ситуация забавляла только его одного.
Глава 14. «Приплыли»
Неописуемое чувство досады преследовало меня следующие семь минут, пока мы плыли на место «происшествия».
Я гребла как могла. Не понимала, исходил ли от меня толк, но руки чесались кое-кому врезать; дабы не натворить делов, пришлось грести как ненормальной, раз злость и обиду не суждено было выплеснуть по-другому.
Чем ближе мы подплывали к остальной команде, тем яснее виднелись лодки: одна, две, три, четыре... Все разноцветные, красовались у песочного берега, желтые спасательные жилеты выделялись на фоне прыгающего Николаева вокруг облезлой Инги, что сидела и плакала на песке. Сергей разделся до трусов и отжимал одежду. Остальные, кто находился на воде в байдарке, с сожалением наблюдали сцену, но большая часть не обращала внимания, увлеченная поеданием остатков своего сухого пайка.
Одним словом: картина Репина «Приплыли».
– Почему отстаём от основного состава? – резкий тон Николаева пытался отвести на второй план скулеж принцессы «Турандот».
– Приносим извинения, немного разминулись, – тут же ответил волонтер не менее холодным тоном.
– Женя!
Заметив нас, Инга вновь заплакала, выкрикивая имя Еникеева. Точнее плакали ее шмоточки фирменные, и, возможно, папины денежки, поскольку по личику милому прошлось полное разочарование и обида от произошедшего.
Ну, извините! С любым из нас могла выйти такая неувязочка.
– Женя! Tu m'as abandonné! Il ne sait pas nager! – истошно кричала девчонка, указывая на место, где стоял Головенчиков.
Тот покрутил пальцем у виска и закатил глаза к небу. Понятное дело, что она его не хвалила.
– Инга, говори по-русски, я не бросал тебя, кто же знал, что так получится. Думал, с ним ты будешь в безопасности.
– Да мы практически подплыли к берегу, а она, давай, и встала в лодке. Тут же навернулась, меня с собой потащила вниз. Мне пофигу, я воды не боюсь. А у неё стресс, и ПМС.
По сюжету все должны были рассмеяться, пока оправдывался Головенчиков на понятном только качкам языке. Но чуда не произошло.
– Да не кричи ты! Переоденься и всего-то делов, – отмахнулся истинный джентльмен.
Что только Каримова в нем нашла?
– Ты хочешь сказать, что одолжишь свои трусы? Спасибо! – не растерялась на его любезность мисс «Хозяйство»
– Переоденешься, и поплывем дальше, – поддержал Сергея Женька.
– Я никуда не поплыву, – уверенно заявила она.
– Pourquoi? Nous devons partir, – обратился Женя к ненормальной.
Я посмотрела на реакцию Николаева. Все ж бунт на корабле, а тот притих. Ему бы немного попкорна подсыпать, тогда б ещё на полчаса завис. Кто был здесь командиром, в конце концов?
Пока милые бранились, только тешились, все участники выбрались на берег, чтобы наблюдать сие шоу. Мигера кричала на своём каркающем и режущем слух языке, Женин акцент был более сдержанным и успокаивающим. Головенчиков успел нацепить на себя сухие шорты и футболку, и, наплевав на всех, схватил весло, будто собирался отчаливать в одиночку. Вместо того, чтобы прекратить истерику и начать переодеваться, Инга не переставала ругаться.
– Тебе не кажется, что разговаривать на иностранном языке среди тех, кто не понимает ни единого слова, как-то некрасиво, – проговорила Диана, увлеченная разбирательством голубков.
– Некультурно, я бы сказала.
– Зачем он с ней носится? Как курица с яйцом.
Я перевела на подругу взгляд, полный скепсиса.
– Скорее, наоборот.
А затем снова на «французов», которые потихоньку приходили к консенсусу.
– У неё папик не из бедных.
– А Жене-то что от этого?
– Семьями дружат.
– Прям как вы.
– Бьёшь по больному, подруга.
– Извини.
– Забей.
– Забила.
– Она влюблена в него, и как капризная девчонка требует к себе внимания. А Женя играет в дурака, чтобы не обидеть. Но, похоже, последнее у него плохо получается.
– Да и с тобой у него мало получается. Странно все это.
– Что?
– Нравишься ему ты, а в итоге, сейчас он возится с ней.
– Твои слова – серпом по «рейтингу».
– Прости.
– Простила.
– Так, а ну, молчать! – Громкие хлопки в ладоши препода отрезвили толпу, но не успокоили Ингу.
– Ничего страшного не произошло, – Николаев очнулся, немного прозвучал жестко, чем обычно. – Времени ждать, когда прекратятся капризы, нет. Иначе приплывем, когда стемнеет. И палатки придётся ставить в кромешной темноте.
– О чем и речь! – поддержал его Головенчиков.
– Прости, Пашка, но я попытаю свое счастье, – подруга решила под шумок покинуть лодку, не оставляя Шустрикову шанса одуматься. На этот раз Каримова не постеснялась подойти к Сергею, готовому к отплытию, и прощебетать волшебное, от чего тот одобрительно кивнул головой.
У-у-у, попался, попугай.
Ну, дерзай, Диана.
– Мне кажется, или меня только что кинули? – Пашка прищурился, не веря своим глазам. – Два кидалова за весь день и от кого?
Он огорченно покачал головой.
– Да ладно, тебе Паш, хочешь, исправлюсь? Все равно, Евгений предпочитает Ингу. Считай, и меня киданули.
Мы оба наблюдали, как Еникеев и в правду помог сесть девушке в лодку с Николаевым.
– Ошибаешься, – сделал замечание Паша. – И давно у вас это?
– Что давно? – последовал от меня вопрос, когда продолжала сидеть в байдарке и радоваться увиденному.
– Взрывоопасное притяжение?
– Какое напряжение? – прикинулась глухой.
– По-твоему, я слепой или дурак?
– Ни то и ни другое.
– Так вот, давно ты мне изменяешь с ним?
Мои брови поползли вверх в удивлении от прямоты текста вопроса. Затем я улыбнулась и довольная произнесла:
– С детства.
– А-а-а, – протянул друг. – Значит, не изменяешь.
– Не-а.
– Ну-с, удачи.
Сидя на корме байды, Паша довольно ловко для новичка развернулся и присоединился к стае отплывающих от берега байдарок.
* * *
– А давайте, разместим в палатках студентов по парам: мальчик – девочка, – предложил Пашка, когда обе группы собрались на ужин у костра.
– И через девять месяцев жди чуда с переполненной «заочкой», – Николаев старался немного расслабить ситуацию ночной походной жизни после напряженного на события дня. – Это все, конечно, хорошо, но давайте без «давайте». Размещаемся по два человека в палатке одного пола.
– А это не менее опасно, – заметил смелый Шустриков, и смех догадок прокатился по составу практикантов.
Сегодня вечером всем досталась гречневая каша с тушенкой. Практиканты ели с превеликим аппетитом, поскольку заметно проголодались.
О себе я молчала. Усталость навалилось сразу же, как только присела у костра. Все тело ныло, особенно руки ломило с непривычки так, что не было сил терпеть и пришлось принять обезболивающее. Мне и еще нескольким девчонкам выпало счастье готовить кашу из топора. Волонтёрша и не думала нас кормить, её заботила собственная внешность и палатка с комфортом, где она отсиживалась, пока все вкушали дары природы.
В душе то и дело, плясал дикий внутренний ор от ее поступков и образа.
Такая была интересная, ей-богу. Приплыла с надувным спальным матрасом, переоделась наконец-таки в свое фирменное. Налепила под глазами патчи от отёков нижнего века, полотенцем обмотала голову. Ее образ в откровенном розовом халатике и шлепанцах с пушком между пальцев ног не вязался с остальными практикантами, разместившимся в лесной роще вблизи небольшого озера.
С таким успехом она могла оставаться у себя на родине. Зачем перлась, спрашивалось, в такую-то даль? Ради Жени – ответ был очевидным.
Еникеев, как и все студенты, сидел в кругу напротив, ужиная молча. Несколько раз взглянул на меня с немым вопросом в глазах, и не получив никакого воздушного ответа, уткнулся обратно в тарелку. Мы практически не разговаривали, когда плыли к ночлегу на байдарке. Не знаю, о чем думал он, лично я мысленно благодарила его за то, что вернулся в лодку со мной. Означало ли это, что я не была ему безразлична, как мне казалось? После почти поцелуя, я что-то да значила для него.
– Озеро здесь достаточно чистое, чтобы использовать воду в своих целях, – докладывал Андрей Дмитриевич, пока все прожевывали пищу.
– Вы уже были здесь? – спросил его кто-то из практикантов.
– Да, года два назад с третьим курсом. Но нам пришлось вскоре покинуть это место.
– Почему?
Все активно работали ложками, постукивая по тарелкам.
– В этой местности водятся волки, медведи? – весело предположил парень Егор из второй группы.
– Нет. Жители деревни оказались недружелюбными.
Замечательно.
– С чего бы это?
– Не понравились мы им.
– Угрожали?
– Среди населения существует какое-то поверье о влюбленной молодой паре, которая должна была принести в деревню настоящую любовь, а вместе с ней и новую жизнь. Точно не помню. В общем, никто во время практики не сошёлся в симпатии друг к другу, и они попросили нас съехать.
– Очень интересно.
Мы вновь с Женей одарили друг в друга взглядами, но я тут же опустила глаза в тарелку.
– Недалеко отсюда есть деревня. Жителей там было раз-два и обчелся. Не знаю, живет ли до сих пор та знахарка, которая тогда обещала навести порчу, если мы не уедем.
– Да, ладно и вы повелись?
– Нет, конечно.
– А почему тогда уехали?
– Нас атаковала череда неприятностей: кто-то сломал руку, у кого-то нога застряла в капкане в лесу, кое-кому вообще не повезло.
– Что случилось?
– Даже не знаю, рассказывать или нет, – Николаев оттягивал момент, вызывая у присутствующих больший интерес. Я затаила дыхание. – Всем известно, что здесь водятся клещи. Так вот, будьте осторожны.
Ой, напугал ежа голой жо...
– Парня прооперировали, но осадок остался, – продолжил препод.
– Хорошо, что у него вообще остался, – с нездоровым весельем дополнил историю всезнающий Головенчиков, доедая свой ужин.
– А то, что? – не отставал с вопросами Егор, и все замерли в ожидании ответа.
– А то имел бы просто, чтобы «пописать», – ответил придурок и тут же заржал.
Его никто не поддержал. Все притихли, переваривая страшилку, а затем резко свернулись на ночлег. Кто-то поблагодарил за вкусный ужин, несколько парней и девчонок встали со своих мест, чтобы удалиться и пожелать спокойной ночи. По моей спине прошелся холодок. Шуточки у них, конечно же, были подстать ночным посиделкам у костра, но аппетит теперь испорчен и клонило в сон.
Николаев грозно зыркнул в сторону Серёги и скомандовал закругляться с приёмом ужина. По его словам, завтра нас ожидал не менее сложный день.
Глава 15. Утро в палатке
Слишком душно. Даже нечем было дышать. Я попыталась повернуться на другой бок спросонья, но ощутила крепкий обхват рукой в районе груди. Диана совсем уже сдурела обниматься со мной во сне.
– Диан, ты чего? Боишься спать одна?
Приоткрыв один глаз, до меня дошло, что уже далеко не ночь, а утро. Птички весело пели, через маленькую щелку, образовавшуюся в палатке, солнышко настойчиво слепило глаза.
Если бы это была Диана…
– Ежевика, – Женькин голос над ухом мигом заставил меня разлепить оба глаза и резко повернуться к парню.
– Женя?
– М-м-м? – переспросил он, все ещё пребывая во сне.
– Ты что тут делаешь?! – громко воскликнула я, затем перешла на шепот. – Нас же могут застукать.
Хоть мы и ничем таким не занимались.
– Да ладно тебе, мы просто спим.
– Ага, просто, – я попыталась скинуть с себя его руку, пока он невозмутимо сделал потягушки и вновь обнял свой рукой. При других обстоятельствах я бы пищала от радости, но в данный момент такая близость меня пугала.
– Еникеев, прекращай. Как ты вообще сюда попал?
– Расстегнуть замок палатки было нетрудно, – он все же убрал руку, и я приподнялась на спальном мешке.
– А где Диана?
– Она вообще не сопротивлялась, чтобы освободить для меня койко-место. – Женя потёр глаза. – Давай ещё полежим, иди сюда.
Парень вновь попытался обнять меня и прижать к себе, но я шлепнула его по руке. Вот же наглец.
– Ауч, – тряхнул кистью от неожиданности.
– Что с Дианой? – я была категорично настроена и не поддавалась на его хитрости.
Женя зевнул разок и приподнялся на локте, устремив на меня заспанный взгляд. Он даже спросонья выглядел сексуально. И да, на нем не было футболки, только шорты. За что мне было такое наказание?
– Она в палатке с Пашей.
– Хорошо, что не с Серёгой, – выдохнула я облегчённо. – От него вообще не знаешь, чего ожидать.
– Да, мутный типчик.
– Женя?
Хотела спросить про Ингу, но не рискнула.
– Что?
– А что насчет остальных?
– Все спят. Чего и нам желаю.
– На часах уже 6.00 утра, скоро подъем. Я думаю, тебе стоит вернуться к Пашке.
– Вика, у меня с сексуальной ориентацией все в порядке, почему я должен к нему возвращаться?
Я нахмурила брови.
– Но ты же с ним в одной палатке был, раз поменялся с Дианой?
Он только сделал, что улыбнулся.
– Неважно с кем, главное, что я здесь с тобой.
Я облизнула губы и быстро заправила за ухо локон волос.
– На самом деле, все разместились в палатках с теми, с кем хотели ночевать изначально. Я вот, например, хотел с тобой.
– Правда?
– Ага.
– Совершенно не помню, как вырубилась на сон.
– Это мне было на руку.
Лукавая улыбка Еникеева делала из меня влюбленную идиотку. Ну и пусть!
Мы были одни в палатке. На очень близком расстоянии. И он хотел ночевать со мной, а не с ней.
– А как же твоя подруга?
– Инга?
– Она самая.
– Спит без задних ног. Я проверял.
– Похвально, – я одернула его руку, лежащую на моем предплечье.
– Ты чего? – не ожидал Женька.
Да, ничего! Всё-таки, беспокоился о ней, зараза.
Ладно, Вика, смирись и не обращай внимания. Главное, что Еникеев лежит рядышком с тобой, а мог бы с другой.
– Душно, здесь, – пришлось замять тему.
– Нормально, – дернул плечами. – Наше место – самое лучшее для палатки.
– Конечно, ты же помогал обустраиваться и располагаться.
– Плохого не посоветую.
Я вновь легла головой на имитацию подушки из нескольких небольших по размеру одеял, и повернула к парню голову. Теперь он смотрел на меня сверху и улыбался. Я тоже не растерялась, улыбнулась в ответ.
Его пальцы нащупали мою ладонь и нежно сжали, глаза переместились на губы, пристально их изучая.
Он ведь не думал о том, чтобы поцеловать меня? Прямо сейчас? В тот момент, когда утро было таким светлым, а само дыхание не свежим?
– Доброе утро, – прошептал Женя и поцеловал кисть моей руки.
Пронесло.
Это был такой нежный жест, отчего я растаяла и еще не скоро собралась воедино.
– Доброе, – прошептала в ответ и прикрыла глаза. Но вскоре их пришлось распахнуть вновь.
– Рота, подъем! – раздался голос Шустрикова рядом с нашей матерчатой хижиной.
Да чтоб его! Напугал, чуть сердце не выскочило.
Пашка хохотнул и провел ногтем по молнии палатки, как будто постучался в дверь.
– Эй, голубки, – отчетливо виднелась тень его головы. – Ворковать время вышло.
– Чего тебе? – спросил Женя, расстегивая молнию так называемой «входной двери».
– Николаев проснулся, искал тебя. Волонтёров собирает на утренний призыв.
– Иду, – выдохнул тот с сожалением, и след Шустрикова мигом исчез.
– Ладно, я ещё немножко поваляюсь, а ты иди, начинай день, – сказала Женьке и улеглась обратно, поправляя подушку.
– Вот, значит, как ты меня провожаешь? А поцелуй?
– Обойдешься.
– Хотя бы в щёчку.
– Лови воздушный, – сжалилась над ним, отправляя ему желанное.
Женя перехватил в воздухе моё послание и приложил ладонь к своему сердцу.
Ой, как мило.
– Смотри, долго не спи, а то проспишь самое интересное, – сказал он мне, покидая одной ногой наше ложе. – И, Ежевика.
– Что ещё?
– Классные трусики, – подмигнул наглец.
Что?!
Я машинально прикрылась небольшим покрывалом, но, вспомнив, что была в пижамных штанах длинной по самые щиколотки, сощурила глаза и зарядила в Еникеева подушкой. Все же шутник успел увернуться, заставив меня широко улыбаться ему в след. Чуть позже я провалилась в сон.
* * *
– Да она издевается! – разозленная Диана неслась к нашей палатке, неся в руках две порции тарелки с кашей.
– Что она опять учудила?
Вот, чтоб мы делали на практике без Инги «Клюшкиной»? Чем дальше, тем становилось интереснее.
– Каши наложила, как отняла, – продемонстрировала подруга нашу еду.
И в правду, порция на одного человека была всего-то в две ложки.
– А, ну-ка, пошли, – скомандовала я.
Решительно настроенная на разборку с мадам, я вспомнила, как сегодня утром прозвучал всеобщий подъем. Её крик слышали все, и даже птицы, что перестали петь, всколыхнулись, уносясь вверх с шумом крыльев. Мы также вскочили как по тревоге. Оказалось, в ее одноместную палатку загулял маленький, но колючий зверёк. Ёжик. Дикий вопль блондинки длился ещё несколько минут. Больше всего меня порадовало, что Женя и пальцем не пошевельнул, чтобы прибегнуть к успокоению своей француженки. Скорее всего, и его терпению пришёл конец.
– Как думаешь, сама не лопнешь? – спросила я, как только подошла к девушке в… Накрахмаленном передничке розового цвета?
Убейте меня медным тазом.
Инга с минуту смотрела на нас с Дианой, переваривая вопрос, а затем раскрыла свой ярко накрашенный рот:
– Ты должна мне сказать спасибо.
– С чего бы это?
– Не в обиду, но ваши фигуры, девочки, необходимо подправить, – нашим талиям досталось внимание ее ложки, которой она помешивала еду. – Столько каши для вас будет в самый раз.
Мы переглянулись с Дианой.
– Какая сверхзабота. Еще по крупинкам посчитай, – предложила я.
– Не создавайте очередь. Получили свою порцию? Можете быть свободны, – блонди откровенно смеялась мне в лицо.
Нет, я, конечно, ожидала от неё, что угодно, но терпеть публичного унижения не собиралась.
Выхватив обе тарелки из рук своей подруги, я вылила, по-другому и не выразишься, содержимое на траву, на голову слишком умной красотки надела одну из тарелок. Какая вышла интересная персона в шляпке. Пусть бы покрасовалась, раз была такая умная.
– Это... – задрожал от неожиданности и моей наглости голос Инги.
– Что? Не жмёт? – поинтересовалась у неё, пока остатки каши наверняка впитывались в ее только что вымытые волосы.
– Ненормальная! – тут же выкрикнула, сбрасывая с головы миску. – Женя!
О, боже, только бы не начинала!
Всё шептались, хихикали, переговаривались, стоя за нашими спинами в очереди за едой. Больше всех был слышен хохот Головенчикова. При этом его очень специфичный «хрю», ни с чем было не спутать и не сравнить.
А тем временем рыцаря по имени Женя, рядом не оказалось.
Но кто ж знал, что эта наша мисс носила ещё и второе название: «Неприкосновенность».
Николаев очень строго и жёстко отчитывал меня, как шкодливого ребёнка. Мы с Дианой старались открыть ему глаза на очевидное: Инга задевала нас сама. У меня и в мыслях не было воспроизводить то, чем все её веселье для неё же плачевно закончилось. Но препод не хотел слушать, мол, устроили показуху, такого не потерплю. Однако размером груди мериться никто не запрещал. Можно, но осторожно.
В качестве «наказания» я, Диана, а позже к нашей тусовке озорных добавился Шустриков, должны были отправиться первыми деревню, о которой рассказывал Дмитриевич. Задача была расспросить, узнать у жителей историю возникновения их деревни, традиции и обычаи, а также добыть другие интересные факты. Николаев предупредил, что самым сложным будет найти с жителями контакт.
Перед отправкой мы пораскинули мозгами, как пройти к деревне, а заодно расположить к себе ее обитателей, дабы избежать порчи местной известной всем колдуньи. Прихватили с собой спальные мешки, сложили одну палатку, водрузили на плечи наши рюкзаки с провизией и двинулись в путь.
Глава 16. Сусанины
– Ты уверен, что мы движемся в верном направлении?
Судя по Пашке и его озадаченному лицу, он вообще сомневался, что мы на правильном пути.
– Да кто его знает? Главное, не заблудиться.
– Поздравляю! Мы уже заблудились, – я пнула ногой камушек от отчаяния.
– Давайте, передохнем, – предложила Ди, плюхнувшись на траву от бессилия.
Откровенно говоря, и я устала. Мы два часа кружили непонятно зачем и для чего. И вот вам, приехали.
– Ну ты и Сусанин, Шустриков, – присела рядом с подругой.
Та полезла в рюкзак за сухим пайком.
– Эй, не ешь все, оставь на вечер. Потом как найдёшь, – предложила я.
– Есть хочу. Мы же нормально не позавтракали, – ответила Диана, аппетитно надкусывая бутерброд.
– А я объелся. Мисс «Хозяйство» мне даже две порции не пожалела, – Пашка погладил рукой свой живот.
– Зато на нас сэкономила, – я протянула руку к Диане, чтобы она поделилась едой.
– Вам же сказали, что много есть вредно.
Пауза.
Если бы я могла дотянуться до этого умника, то треснула б ему подзатыльник. Но Шустриков успел отскочить, посмеиваясь, размахивал руками, мол, он не при делах.
