355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Зорич » Праймзона » Текст книги (страница 6)
Праймзона
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 02:10

Текст книги "Праймзона"


Автор книги: Александр Зорич



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Что уж говорить о четвероногой команде Дитера! Его крысы так перепугались, что от страха забились все до единой в дорожную суму своего хозяина и носа оттуда не казали.

Тем временем Верховный Наг предстал пред ними во всей своей сомнительной красе. Крохотная красная змейка свилась на его макушке подобием диадемы, завершая царственный образ. Вслед за чем откуда-то из глубин удивительного сверхсущества раздался тихий шипящий голос.

– Хотите... пройти? – спросил змей.

– Да, хотим! И побыстрее! – ответил за всех Иманд.

– Тогда... Внесите... Плату!

– Какую плату ты хочешь в этот раз? – спросил Иманд.

– Ту же, что... в прошлый... раз!

– Постой-ка... – Иманд опустил глаза и почесал пятерней затылок, словно бы что-то припоминая. – Но в прошлый раз ты взял молоко от ста овец, верно?

– Да... Молоко... От овец, – эхом повторил Верховный Наг.

– К сожалению, сейчас у меня нет молока от ста овец! Зато я могу заплатить тебе как-нибудь иначе. Например, деньгами. На них ты сможешь благополучно купить молоко от сотни овец! И даже от двух сотен, если найдешь более совестливых поставщиков.

– Купить? Купить – нет... Нет... продавцов... Не ходят здесь...

“Со стороны молочников это вполне объяснимое коммерческое упущение”, – отметил Рутгер, озираясь по сторонам. Гниль, упадок, запустение... Дорога то и дело прячется под воду... Вдобавок ко всему: зловонные дымки болотных испарений, которые сейчас, когда солнце склонилось к горизонту, начали особенно сильно щипать глаза.

– Хм... – задумался Иманд. – Да, не ходят. Но ты мог бы кого-нибудь послать! Туда, за пределы Праймзоны!

– Послать? Нет. Хочу сейчас. Молоко от ста... овец. Или... коров...

– Сколько можно тебе повторять: нет у меня ни овец, ни коров, ни молока! – вспылил Иманд, глядя на Верховного Нага испепеляющим взглядом занятого мужчины, торопящегося по своим делам.


И Фриде, и Рутгеру, и остальным героям было ясно, что переговоры зашли в тупик. Вот через несколько секунд Верховный Наг вновь потребует молока от ста овец и вся катавасия начнется сначала. А между тем, страшно хотелось есть! И просто полежать на сухой земле хотелось! Хотелось до конца, полностью высушить отсыревшую обувь!

Вдруг крысы, притихшие в мешке и карманах Дитера, разразились громким, тревожным писком.

– Мой лорд, – обратился Дитер к лорду Данзасу, – Босх и Дарт что-то учуяли... И это что-то – явно не овечий сыр!

– Конкретнее! – раздраженно бросил Рутгер, который просто ненавидел говорение обиняками в критических ситуациях. – Что и где?

– Там, справа, – Дитер махнул рукой. – А вот “что” – я бы попросил разведать Буджума, у него, единственного из нас, имеется летучий транспорт!

– Опять я... – проворчал Буджум. – Что за судьба, всё время быть на посылках!

Однако, несмотря на ворчание, он все же влез на свой летающий меч и поднялся в воздух, правя в том направлении, куда указал бдительный Дитер.

Уже в следующий миг Буджум что-то углядел и немедля разразился отборной руганью.

– Что?! Что там?! – крикнул встревоженный Рутгер.

– Хозяин, чудь!

– Уверен?!

– Клянусь каталистом! Надвигается целая армия! – ответил Буджум. – И они...

В тот же миг в Буджума начали стрелять. Конец его фразы утонул в истошном крике боли.

Герой послал в ответ несколько молний и, стремясь уйти из-под обстрела, шустро спикировал вниз.

Когда Буджум приземлился, стали видны несколько необычных стрел, торчащих из шеи и ног героя.

Впрочем, уже в следующую секунду Рутгер понял, что это вовсе не стрелы. Ведь у них не было ни оперения, ни железных наконечников.

В плоть Буджума вонзились полосатые иглы – подобные тем, что носит на спине потешный адорнийский зверь дикобраз. Вот только вряд ли дикобразы водятся в аномальных болотах...

– Бедный, бедный Буджум! – жалостливо воскликнула Фрида и, бросившись к товарищу, принялась доставать иглы из его ко многому привычного тела.

Буджум морщился и шипел от боли. Но долг героя требовал от него немедленно доложить лорду обстановку.

– Мой господин, на нас прет чудь! Несколько волн! Их сотни! И есть у меня подозрение, что эти алчные уродцы здесь не случайно! Думаю, они уже давно следят за нами! А еще... Полчища гнусных тварей выглядят очень организованными! Ими управляют!

– У них есть предводитель? – наморщив лоб, спросил Рутгер.

– Я не разглядел... Но уверен, что есть! – воскликнул Буджум. – Они не похожи на случайную шайку чуди... – Делать нечего, придется драться, – вздохнул Рутгер. И, обращаясь к Иманду, который пытался, не теряя энтузиазма, продолжать торговлю с Верховным Нагом, крикнул:

– Эй, охотник! Сворачивай говорильню!

– С какой это стати?! – гневно сверкнув глазами, спросил Иманд, обернувшись. – Не смейте, любезнейший, вмеши...

Но Рутгер хладнокровно перебил охотника.

– Появилась чудь! И если эта много о себе думающая змеиная орава не пускает нас на дамбу, нам придется принять бой с чудью прямо здесь, прямо сейчас! И твой арбалет нам совсем не повредит! Да и меч лишним не будет!

– Бой? С чудью? Я что-то пропустил?

– Эх, охотник, – вздохнул Рутгер. – Пропустил, еще и как... Но самое главное – бой с чудью – ты точно не пропустишь!


В подтверждение слов лорда Данзаса в воздухе засвистели сотни полосатых игл длиной в полметра каждая – таких же, какие Фрида только что извлекла из тела Буджума.

Пришедшая по души Рутгера и его спутников болотная чудь была трех видов.

Роль ездовых лошадей выполняли исполинские саламандры длиной два метра каждая.

Пасть этих земноводных ящериц была усеяна тремя рядами ядовитых зубов. Тело – покрыто твердыми роговыми чешуями.

На спине саламандр восседали мутанты, которым нелегко было подобрать имя. То была помесь бобра, жабы и ежа, родившаяся от противоестественного соития пагубных энергий Праймзоны с населяющими ее тварями.

Каждый такой усеянный иглами ублюдок-жабоид в ближнем бою не представлял серьезной угрозы. Но их стая засыпала врага плотным потоком игл, которые направлялись в цель энергичным ударом массивного кожистого хвоста! Ясное дело, герои лорда Данзаса сразу же прозвали их “иглострелами”.

Был и третий вид мутантов.

Иманд звал из “фринами”. Герои же, когда опомнились от ужаса, окрестили их крабопауками.

Фрин и впрямь походил на глубоководного морского краба, который вдруг отчего-то решил, что его настоящее призвание – кушать клюкву с болотных кочек.

Добавьте к этому волчий аппетит, паучьи жвалы и чуткость летучей мыши – и фрин готов.

Каждый фрин был величиной с крупную собаку и перемещался с пугающей быстротой очень голодной особи!

К счастью для героев, фрины среди нападающих пребывали в меньшинстве. Их насчитывалось не больше пяти десятков. Ибо будь их хотя бы вдвое больше, шансы спастись были бы разве что у Буджума с его летающим мечом.

По совету Иманда весь магический огонь, все стрелы и пули герои сосредоточили на передовом отряде фринов, который под прикрытием тучи ежесекундно исторгаемых игл пытался с наскока атаковать выставленных вперед егеря Людвига и крысолова Дитера.

К счастью, крысы Дитера смогли задержать фринов на несколько драгоценных секунд.

И хотя многие отважные животные были разодраны в клочья страшными клешнями болотных крабопауков, герои смогли как следует прицелиться по неподвижным мишеням и уложили на месте сразу дюжину тварей!

Тогда, повинуясь воле невидимого пока военачальника, сотня саламандр образовала живой холм и взбежавшие на него иглострелы дали еще более плотный залп, чем раньше.

Досталось и Дитеру, и Иманду, и даже... Великому Нагу!

Он тотчас распался на отдельных змей, оставив несколько тел корчиться в предсмертной агонии...

Эта случайность спасла отряд Рутгера.

Когда Великий Наг через пару секунд вновь собрался в гигантскую змею-вещунью – но теперь на двадцать метров правее, чем раньше, – он уже не заикался про молоко овец.

– Я разрешаю вам... Идти на дамбу... – сказал Великий Наг.


Рутгера и его героев просить два раза не надо было!

Однако от преследователей еще требовалось оторваться. Ведь, хотя змеи были готовы оборонять свою вотчину от чуди, они отнюдь не спешили атаковать врага за ее пределами! А Людвиг с Дитером находились уже на нейтральной территории. Как в общем-то и весь их отряд – за исключением разве что Иманда, чей арбалет (оказавшийся, к слову, автоматическим) сеял смерть издалека.

По логике вещей удобнее всего было бы прикрывать отступление Буджуму, паря в воздухе на летающем мече.

Но из-за полученных ран, которые нещадно кровоточили и нестерпимо зудели, герой дважды не смог удержать равновесие на своем чудо-мече и бесславно падал в болотную жижу. После чего было решено временно вывести молниевержца из списков боевого состава...

В итоге отдуваться за всех пришлось Людвигу.

Его верный Зубан что было мочи раскидывал тварей в стороны своими когтистыми, могучими лапами и рвал в клочья острыми, как сабли, зубами.

А сам Людвиг, встав в стременах в полный рост, поражал чудь своими смертоносными дротиками.

Не одна саламандра испустила дух, пришпиленная к кочке разящей сталью Людвига!

А когда егерь убедился, что его друзья достаточно углубились в змеиную вотчину, он крикнул Зубану: “Назад! К своим!” И тот, мгновенно ударившись в стремительный галоп, унес его прочь.

Людвиг не знал, да и не мог знать, что за каждым его движением следили внимательные и холодные женские глаза.

Глаза Болотной Девы.

Чудь действовала вовсе не по наитию. Ею и впрямь управляли – в этом Буджум оказался совершенно прав.

Болотная Дева, загадочное существо, управляла химерическими тварями Праймзоны в районе Болот. Она и выступала в роли того самого полководца, что недрожащей рукой двигал свои полки против героев во главе с охотником Имандом и лордом Данзасом.

Но руководили ею вовсе не алчность и не голод (которые властвовали над ее подопечными). Ею двигало любопытство.

Давно в Праймзоне не происходило ничего столь же занимательного!

Глядя на то, как сверкают над кочками в лучах вечернего солнца светлый круп Зубана и синяя спина улепетывающего Людвига, Болотная Дева улыбалась. Она чувствовала, что живет насыщенной жизнью настоящей королевы. И это наполняло ее давно окаменевшее сердце радостью и ликованием.


Иманд нахмурился.

Картина с дамбы открывалась самая безрадостная. Волны омерзительных исчадий Праймзоны со всех сторон прибоем бились о черную границу, очерченную змеиными головами.

Граница эта, увы, находилась от дамбы в каких-то тридцати метрах.

Это расстояние легко преодолевалось полосатыми стрелами – которым, казалось, не будет конца... Стоять в полный рост на дамбе не было никакой возможности!

Рутгер, спасающийся от вредоносных игл под своим заговоренным щитом, подполз к Иманду и первым завел разговор.

– Что мы будем делать, охотник? – спросил лорд Данзас, старательно скрывая уныние. – Как бы вы описали наше положение?

– Наше положение я бы описал как безвыходное, – горько усмехнулся Иманд.

– И поэтому? Поэтому – что?

– Поэтому мы должны ждать, пока судьба сжалится над нами. И пошлет нам знак о том, что выход из нашего безвыходного положения появился, – ответил Иманд.

– Пока сжалится?! Ждать?! – возмущенно повторил Рутгер. – Сидят на месте и ждут своей смерти только слабаки и бабы! А мужчины – мужчины встречают свою смерть с оружием в руках!

– Я не стану мешать вам встретить свою смерть с оружием в руках, лорд. Но лично я никуда не спешу. Праймзона научила меня терпению.

Возможно, Рутгер нашел бы в себе мужество принять мудрость Иманда. Но судьба не предоставила ему такой возможности.

Потому что над бородавчатыми спинами болотных саламандр и ритмично пощелкивающими жвалами фринов показалась сияющая мертвенным светом женская фигура.

Голова по-королевски разодетой женщины была увенчана короной, набранной из черных жемчужин. В руках она сжимала узловатый, изогнутый деревянный посох с человечьим черепом вместо набалдашника.

Лицо у женщины было довольно красивым, хотя и несколько сонным. Казалось, это лицо лунатика. Представлялось невероятным, что такое лицо с тонкими бескровными губами может улыбаться.

– Кто это, охотник? – шепотом спросил Рутгер, леденея от ужаса при виде того, как женщина в короне из черных жемчужин приближается к границе змеиной вотчины.

– Болотная Дева, – отвечал Иманд. – Я лично никогда не удостаивался чести лицезреть ее, владычицу местных болот. Но учитель рассказывал, что в бою она непобедима.


Глава 11. Болотная Дева

“За поединки между пьяными – штраф 150 серебряных монет.

За поединок между женщинами – штраф 200 серебряных монет.”

Объявление на стене таверны “Хвосты и копыта”


– Я – Болотная Дева! Вся эта чудь подчиняется мне! Я вижу, что наши силы приблизительно равны. И ни нам, ни вам не взять верх в этой схватке. Я не люблю бессмысленное кровопролитие. Поэтому я... вызываю на поединок... единственную женщину в вашем отряде!

– Меня? – тихим голосом переспросила Фрида и посмотрела вначале на Иманда, а потом на Рутгера, словно бы ища в их глазах подтверждения.

Тем временем Болотная Дева продолжала.

– Если мне удастся одолеть ее, мы убьем вас всех – чего бы нам это ни стоило. Но если она одолеет меня, или же если я пойму, что победа в этой схватке вот-вот будет за ней, я разрешу вам уйти.

– А если ты обманешь нас?! – сложив руки рупором, крикнул Иманд.

– Я даю тебе слово Болотной Девы, дерзкий охотник. Я ручаюсь: если женщина из вашего отряда победит меня, я дам вам уйти невредимыми.

Все герои, а также Иманд с Рутгером посмотрели на Фриду со смесью гордости (мол, смогла впечатлить саму предводительницу болотной чуди!), нетерпения (дескать, ну и когда же ты выразишь согласие на этот поединок?!) и сочувствия (на всякий случай).

Почти минуту Фрида не могла стряхнуть с себя смущение и страх.

Так странно всё обернулось!

И вообще, где справедливость?! Рядом с ней столько мужчин, один героичней другого, а за всех за них вынуждена идти на смертный бой она, единственная девушка!

Та же мысль вертелась и в мужских головах. Но озвучивать ее никто не торопился.

В конце концов, именно Фрида всегда настаивала на том, чтобы ее держали за ровню, не делали для нее скидок как для женщины. Именно Фрида всегда говорила, что женщины и мужчины равны в ратном деле...

– Я приказываю тебе идти, – тихо сказал Рутгер.

– Я повинуюсь тебе, мой господин, – ответила Фрида. И добавила тихонько:

– Но я должна выторговать выгодные условия для поединка.

И, обращаясь к Болотной Деве, лучница выкрикнула:

– Хорошо же! Я согласна! Но прежде чем мы сойдемся в смертельной схватке, давай установим правила! Оружие, разрешенные магии и место для боя!

– Говори, чего ты хочешь, – равнодушно промолвила Болотная Дева. Похоже, она не сомневалась в своем безусловном превосходстве и была готова дать сопернице любую фору.

Фрида воспользовалась этим:

– Оружие – любое, которое возможно пронести на себе не менее тридцати шагов! Магии – только те, что допускаются Зимним Указом Императора Ферраута. Ты знаешь, что это такое?

– Да, – коротко ответила Болотная Дева. – Продолжай.

– Ну а площадка – полностью сухая... Ее создаст для нас мой друг Буджум при помощи своих молний, которыми он выпарит остатки воды на вон той проплешине! – Фрида указала на более-менее симпатичную прогалину неподалеку.

Болотная Дева не отвечала довольно долго.

Возможно, что-то высчитывала. Возможно, советовалась с кем-то из своих подручных при помощи неслышимых обычному уху звуков.

– Оружие и магия – пусть будут такими, как ты хочешь. Что же до места, то... кто поручится, что твой друг Буджум не сыграет на твоей стороне при помощи неизвестных мне уловок? Вы, люди, совершенно бессовестные существа... Даже когда становитесь героями, вы все равно наследуете всю подлость человеческой натуры! Кому как не мне знать это, ведь я столько лет была человеком!

Фрида начала сердиться.

– Ты считаешь, я должна сражаться по пояс в воде? Среди ям, трясин и обманных кочек? Если так, лучше сразу убей меня! На болотах я беспомощна. Зачем мне поединок, если можно просто сдаться? Лучше слепи себе чучело из глины и веток. И как следует поколоти его палкой. А меня – меня убей сразу!

В голосе Фриды звучал такой праведный гнев, такая обида, что Болотная Дева просто вынуждена была капитулировать.

– В таком случае, ты должна поклясться, что твой друг Буджум будет со мною честен!

– Я клянусь! – громко сказала Фрида.

– В таком случае, делайте свою площадку... Сейчас я начну считать до трехсот. И если на словах “двести девяносто пять” ты не войдешь в священный круг боя, я дам приказ своему войску пойти на приступ. Уверяю вас, самые тяжелые потери в рядах моих подданных меня не беспокоят. Они уничтожат ваш отряд, даже если при этом погибнет девять из каждого десятка!


– ...Двести девяносто четыре... Двести девяносто пять... Двести девяносто шесть...

– Я здесь, – тихо сказала Фрида и вступила на пружинящий, горячий блин из осушенного молниями Буджума торфа.

Теперь героиню было не узнать.

Одежда Фриды, еще несколько минут назад безобразно грязная, теперь казалась просто запыленной – это постарался обожащий порядок Шелти со своим очищающим эликсиром.

А в ее сапожках уже не хлюпала вода – это Иманд поделился с ней артефактом, мгновенно впитывающим воду.

На лице лучницы сияла победительная улыбка – словно бы исход дела уже был решен в ее пользу, оставалась лишь пара мелких телодвижений. Улыбку эту подарила ей целебная настойка ее хозяина, Рутгера. Эта настойка, по уверениям слуги Кнута, который изготавливал ее, придавала сил и уверенности всякому воину, в том числе воину-женщине.

Но самым важным было, конечно же, оружие.

Щедрый и необычайно заботливый, когда речь шла о друзьях, Шелти выдал Фриде самую мощную пушку из своего арсенала.

Ею оказалась пятиствольная Визгунья – родная сестра той страшной огнестрельной машины смерти, что задействовал герой-изобретатель Бонавентура, состоящий на службе у проклятого Гуго Ферткау в недавнем деле у замка Медная Крепь.

Вообще-то Фрида не смогла бы пронести этого чугунно-бронзового монстра и одного шага, уж больно он был тяжел. Не поднял бы его и сам Шелти!

Как известно, подобные устройства призываются изобретателями из небытия при помощи специальных артефактов, именуемых паракаталистами. И используются они только со стационарных станков.

Однако Буджум предоставил в распоряжение Фриды свой летающий меч!

Теперь хрупкая Фрида смогла спокойно “нести” чудесную пушку умницы Шелти на летающем мече Буджума!

Увидев это, Болотная Дева изменилась в лице. Конечно, она не могла взять свое слово обратно. Но если могла бы – то непременно взяла бы!

Для парирования ударов Болотной Девы Рутгер дал Фриде свой щит.

Щит был невелик, имел сердцеобразную форму и на первый взгляд должен был легко поддаваться ударам секиры или другого достаточно массивного рубящего оружия, ведь был изготовлен из дерева и обтянут кожей.

Но кожа-то была не свиная и не бычья!

На щит пошла кожа трехглавой чуди.

Несмотря на свой неказистый вид, щит Рутгера прекрасно держал удары и вдобавок наводил на того, с кем воевал его владелец, что-то вроде легкого морока, из-за которого супостат не мог четко различать лицо и движения щитоносца.

За спиной у Фриды висел ее блочный лук. Этим оружием героиня владела лучше всего и, конечно же, взяла его с собой на поединок.

Увы, известная Иманду по рассказам коллег особая техника перемещения Болотной Девы вызывала у охотника сомнение в том, что стрелы Фриды смогут достигнуть цели. Но бывалый бродяга помалкивал, не желая портить и без того испорченное настроение своих спутников.

В качестве оружия последнего шанса Фрида получила от Дитера кинжал. На рукояти кинжала было выгравировано женское лицо.

Но чье это лицо, и какая история кроется за этим предметом, Фрида спросить постеснялась. Да и не ко времени было...


Болотная Дева тоже преобразилась.

Теперь волосы загадочной воительницы были заплетены в четыре длинных косы, а ее недоброе лицо защищала железная маска.

Красивое парчовое платье она сменила на длинную кольчужную рубаху и кожаные штаны. А ноги ее защищали красные яловые сапоги со стальными накладками.

В руках у Болотной Девы хищным багрянцем закатного солнца светилась алебарда устрашающей длины.

Железная, ударная часть алебарды, состояла не только из почти метровой рубящей поверхности, но также имела навершие в виде двурогих вил и тыльник из трех острых крючьев.

Алебарда, конечно же, была такой тяжелой, что ею без помощи магических технологий не смог бы управляться и дюжий герой-воевода.

И не удивительно, что вток алебарды, то есть противоположная часть древка, был увенчан сферой из огромного куска ограненного хрусталя, сияющего ярким колдовским светом и забранного железной решеткой.

Фрида оценивающе прищурилась. Настроилась на прайм, которым разила эта хрустальная штуковина.

Что ж, следовало признать, что Болотная Дева не использует запрещенной магии. Вся магическая начинка ее алебарды соответствовала разрешительным параграфам Зимнего Указа Императора Ферраута.

Торс воительницы пересекали повешенные крест-накрест перевязи с метательными ножами самых непривычных форм.

Были тут и сдвоенные полумесяцы, и адорнийские ромбы, и звездочки, и кресты.

В довершение всего на поясе Болотной Девы висел короткий меч с рустованной рукоятью.


Конечно, Фриде хотелось бы оставить пушку Шелти на крайний случай.

Но она прекрасно понимала, что “крайний случай” уже настал. Ведь Болотная Дева приложит все усилия, чтобы с первой же секунды боя лишить ее возможности задействовать пятиствольную Визгунью.

И правда: запустив перед собой свою алебарду жужжащим оборонительным облаком, Болотная Дева бросилась вперед что было мочи!

Фриде ничего не оставалось кроме как немедля привести Визгунью в действие и обрушить на приближающуюся противницу рой свинцовых смертоносных ос.

Больше сотни пуль-кугелей мчалось прямо к сердцу Болотной Девы со скоростью, вдесятеро превосходящей самую быструю арбалетную стрелу.

Увы, накачанная праймом волшебница была столь быстра, что успела в длинном прыжке вперед поднырнуть под смертоносный поток, одновременно с этим направив алебарду острием вперед.

Так Болотная Дева и полетела дальше – уже не касаясь площадки.

Но и Фрида была не из робкого десятка. А главное, скорость ее реакции сейчас не уступала броску кобры!

Поэтому она успела наклонить ствол Визгуньи вниз и последние сорок кугелей из смертоносных жерлиц многоствольной пушки достигли цели.

Не будь Болотная Дева защищена превосходным шлемом и самой совершенной кольчугой всей Праймзоны, пули наверняка раздробили бы ей череп, сломали обе ключицы, раскрошили позвоночный столб. И на том поединок завершился бы...

Но! Чудо-кольчуга, помноженная на немалую магическую защиту, совершила невозможное: остановила стремительный свинец.

Некоторый урон, однако, Болотная Дева все-таки понесла.

Пули перерезали одну перевязь с метательными ножами, оторвали левый каблук на ее сапоге и, угодив в основание боевой части секиры, вырвали головки трех крепежных гвоздей из восьми.

Лезвие секиры возмущенно зазвенело, заныло на воинственной ноте.

Огромная энергия пуль Визгуньи передалась Болотной Деве и остановила ее стремительный лет. Дева приземлилась на торфяной ковер площадки и, кувыркнувшись через голову, остановилась.

При этом коварная воительница попробовала в глубоком выпаде достать Фриду двурогим навершием своей алебарды.

Но лучница мастерски уклонилась от удара!

Не желая терять инициативу, Фрида сорвала с плеча свой блочный лук. И, истратив на этот эффектный трюк немало энергии, послала в цель одновременно пять стрел.

Ей невероятно повезло: два наконечника вошли в неподатливую плоть Болотной Девы над левым локтем!

Это спасло Фриде жизнь.

Поскольку свой следующий удар ее противнице пришлось нанести, задействовав только правую руку. А балансировать таким длинномерным оружием, как алебарда, при помощи одной руки было тяжело даже при участии эффективной магии.

И все равно удар Болотной Девы был страшен!

Колдовская сталь алебарды с легкостью перерубила треногу Визгуньи.

Пушка рухнула набок, едва не раздробив Фриде ступню.

На обратным ходе крючья алебарды зацепили тетиву блочного лука и разорвали ее.

Фрида в отчаянии послала в Болотную Деву еще две стрелы, уже без посредства лука, чисто на энергии прайма.

Она метила в правую руку противницы. Но промахнулась.

Затем случилось то, чего больше всего боялась и Фрида, и все ее друзья.

Дева одним прыжком сократила дистанцию. И ометающим ударом своего устрашающего оружия заставила Фриду, уклоняясь, упасть на землю.

Сердце Рутгера, следившего за поединком во все глаза, ёкнуло.

Егерь Людвиг как-то очень по-женски закусил губу.

Иманд нахмурил брови.

А простодушный Буджум изготовился испепелить Болотную Деву молниями – и будь что будет!

Однако прочитавший его намерения Иманд (в волосах Буджума уже потрескивали первые голубые разряды) молча удержал его за локоть. Дескать, погоди чуток, горячий данзасский парень, погибнуть с честью всегда успеем...


И, как показала жизнь, опытный охотник был прав.

Фрида чудом сумела увернуться от смертоносных крючьев алебарды, которые на обратном ходе грозили вырвать ей оба глаза, откатиться к краю площадки и даже подняться на корточки! И все это – за доли секунды!

Если бы сейчас левая рука Болотной Девы работала исправно, Фрида не прожила бы и пяти секунд.

Потому что воительница засыпала бы ее метательными ножами из второй, уцелевшей перевязи.

Внимание Фриды, разумеется, сконцентрировалось бы на отражении этой атаки. И тогда Болотная Дева попросту снесла бы ей голову одним ударом алебарды. Не обязательно точным: прийдись он по любому месту шлема, лучницу ждала смерть от перелома шеи!

Но в сложившейся ситуации Дева была вынуждена действовать более грубо, уподобляясь тяжеловооруженному рыцарю на лошади.

Как рыцарь, зажавший под мышкой тяжелое копье бросается на врага, так Болотная Дева атаковала Фриду, направляя навершие алебарды в живот своей противнице.

Уйти вбок героиня лорда Данзаса не успевала.

А потому смогла лишь парировать удар заговоренным щитом Рутгера, который к тому моменту очень вовремя перебросила из походного положения за спиной в боевое, на левую руку.

Магия сошлась с магией, колдовство – с колдовством!

По-змеиному шипя, брызнули веером зеленые искры, каждая размером с воробья.

Кожа, которой был обтянут щит, вдруг разразилась заунывным воем – будто восстала из праха та трехголовая чудь, с которой она была некогда снята!

Вслед за этим произошло нечто такое, чего никогда не видели ни Фрида, ни Болотная Дева.

Алебарда ушла в щит на целый метр.

Но вместо того, чтобы, пройдя сквозь кожу и дерево, выйти с противоположной стороны и пронзить Фриду насквозь, злое железо... как будто испарилось! Оно... провалилось в какую-то запредельную, невероятную пустоту!

Болотная Дева замерла от неожиданности.

В ту секунду она была похожа не на хозяйку гиблых топей и повелительницу чуди, а на простую деревенскую девчонку, вдруг обнаружившую, что ее любимая коровка Буренка доится черным, а не белым молочком.

Фрида была потрясена не меньше – ведь она тоже не знала всех свойств колдовского щита Рутгера!

Однако она не замедлила воспользоваться замешательством противницы.

Фрида рубанула ребром правой руки по основанию железной части алебарды своей противницы, откуда пулями-кугелями Визгуньи были вырваны три гвоздя.

Вспыхнув на секунду алым пламенем, древко сломалось.

Не помня себя от ярости, Болотная Дева схватилась за меч.

Последовав ее примеру, Фрида обнажила кинжал – тот, которым снабдил ее крысолов Дитер.

Болотная Дева посмотрела на кинжал с каким-то неожиданным бесстыдным интересом, будто это был мужской детородный орган.

Так, будто видела подобное оружие первый раз в жизни.

Оранжево-красный краешек солнца готовился исчезнуть за краем мира. Лезвие кинжала дало яркий кровавый отблеск.

И этот отблеск поднял из глубин души Болотной Девы воспоминания о всем том добром и хорошем, чем баловала ее жизнь. В ее сознании произошла мгновенная, но от того не менее бурная, всесокрушающая революция. Болотная Дева вдруг увидела мир добрым и ласковым.

– Почему... мы... ты и я... деремся? Скажи мне... сестра? – спросила она, глядя на Фриду глазами, исполненными недоумения и боли.

– Мы? – глухим от страха и боевого азарта голосом переспросила Фрида. – Мы деремся потому... потому, что ты... этого захотела!

– Я? Захотела? – словно пьяная, переспросила Болотная Дева.

– Да-да, именно ты... Потому что я, ну то есть мы, наш отряд, совершенно не хотим ни с кем драться! Мы идем по своим делам... И мы не считаем вас своими врагами! Это вы, вы считаете врагами нас! – последние слова Фрида практически прокричала.

– Я? Врагами? Нет... Ты хорошая, чистая девушка... У тебя отважное сердце... Ты преданно служишь своему господину и своим друзьям, – как в чаду произнесла Болотная Дева, глядя зачем-то на свои руки.

– Может быть и так, – согласилась Фрида. – То есть и без “может быть”. Всё именно так. Но я была такой и тогда, когда твоя чудь едва не растерзала нас на мелкие кусочки! Такой я остаюсь и теперь...

– Да, ты была такой и раньше, – согласилась Болотная Дева. – Но тогда я этого не видела. А теперь – теперь вижу.

– Значит ли это, что мы можем идти? И вы, ну то есть твои твари, не станете больше преследовать нас?

– Идите. Я разрешаю. Но если ты решишь вернуться, знай: я навсегда твоя сестра... Твоя союзница... Только позови меня по имени – и я приду!


“Надо ли понимать это так, что я победила? Победила в том поединке?” – вот о чем думала Фрида, когда отряд вновь вышел на тропу, оставляя позади и Болотную Деву, и ее удручающе кусачий зверинец, и Змеиную Дамбу.

Фрида не подавала виду, но она была поражена до глубины души.

Но не тем, что им удалось спастись из безвыходного положения.

И даже не тем, что она, самый слабый рукопашный боец в отряде (возможно, помимо Шелти, но и это под вопросом), сумела выстоять в поединке с несомненно более сильным противником.

Но скорее тем, какой была ее противница.

И тем, насколько сильно Болотная Дева была не похожа на нее, на Фриду.

Речь шла даже не о внешности, хотя и внешне никто и никогда не принял бы Болотную Деву с Фридой за сестер.

Речь шла скорее о понимании своего места в мире.

Если Фрида всю жизнь училась подчиняться, то Болотная Дева была настоящей королевой.

И не только потому, что ее платье было расшито жемчугами и изумрудами. Не только потому, что сотни опасных тварей ловили каждый ее жест, каждый ее взгляд, ожидая приказаний.

А потому, что она жила так, как сама хотела. И делала только то, что сама, сама считала правильным.

Стоило Болотной Деве решить, что Фрида – хорошая девушка с чистым сердцем, и она тотчас отпустила ее, разрешила уйти ей и даже ее друзьям.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю