Текст книги "Новые люди. Часть 2"

Автор книги: Александр Воропаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Франц снял с плеча спортивную сумку и, покопавшись в ней, извлёк свитер. Он аккуратно развернул его и продемонстрировал отливающий черным металлом револьвер.

Хельга приглушённо ахнула.

– Тихо, ты, – шикнул на неё Франц. – Видали?

– Откуда это у тебя, – спросил Чарли удивлённо. Этого он от приятеля точно не ожидал.

– Откуда, откуда – под сливой нашёл на заднем дворе, – ухмыльнулся Франц. – Поди проверь. Только жалко, что он газовый там вырос, а не боевой. Правда? Ну, ничего: я, как только орков увидел, так у меня с того времени сразу руки зачесались в какую-нибудь безносую морду зарядить. Может, им понравится. Как думаешь?

– Если напролом полезем – ничего хорошего не получится, – сказал Чарли с сожалением.

– А как же тогда? – спросил приятель. – Я думал: мы подползём… можно туда – к этой глыбе. Она уже близко возле костра, и начнём шмалять напару. И Эрргх, может, тоже кого придавит к земле, как там в лавке… Ты чего, голован?

Эрргх прервал его, издав вдруг короткий скулящий звук.

– Очень плохой запах от огня, – сказал пёс, подняв голову.

Даже в сумерках было видно, что Франц заметно побледнел.

– Не хочешь ли ты сказать…, – начал он придушенным голосом.

Чарли замутило, но он поспешил перебить приятеля, пока их не поняла Хелли:

– Я сейчас один фокус попробую показать, если получится – тогда у нас всё сложится.

Мальчик встал и нарочито неспешно пошёл к толстому дереву.

– Смотрите? Все смотрите? – он сделал ещё движение и шагнул за чешуйчатый ствол. Некоторое время ничего не происходило. Франц нетерпеливо передёрнул плечами.

– Ну и что? В чем фокус?

Почти на глазах, за последние минуты стремительно стемнело, и Франц перевёл глаза на пляшущие по стволам деревьев отблески пламени. Через четверть часа будет совершенная ночь. Он опять посмотрел на сосну, за которую спрятался Чарли. Мальчик вышел из-за неё, хитро улыбаясь.

– Ну и что? – спросила Хельга. Но Франц увидел, что Чарли держит в руке воронёный ствол пистолета.

– Как это ты сделал? – не понял он. – Ты же не приближался.

– А ты видел? – спросил мальчик голована.

– Ага, – улыбнулся пёс. – Эрргху глаза не отведёшь.

Чарли довольно кивнул.

– Так я и думал, но ведь вы оба ничего не видели?

– Нет, – ответила Хельга. – Ты стал невидимкой?

– Вы перестали меня замечать. Я всё время был здесь. Сразу из-за дерева вышел с другой стороны и о-па, – он показал пистолет. – Вернулся, а пушка уже у меня.

– Лучше не иметь врага среди волшебников, – сказал Франц, забирая у Чарли из руки пистолет.

Обсудив новые возможности, друзья решили, что голован произведёт, как можно больший переполох, испугает похитителей, а Чарли войдёт в лагерь и попытается, воспользовавшись ситуацией, вывести пленников. После небольшого сопротивления Франц согласился отсюда из-за укрытия контролировать операцию и, если кому-нибудь придётся туго – прикрыть его отход.

Чарли в одиночестве спустился с холма назад и вернулся на оленью тропу. В обрамляющей её папоротниках прятались, наверное, сотни светлячков. Мерцание зелёных огоньков указывало путь к звериному водопою без всякой магии.

Мальчик вышел к воде и неспешно пошёл по берегу к стоянке орков, набираясь решимости. Он всё больше начинал доверять своей приобретённой силе, но одно дело продемонстрировать её среди доброжелательных друзей, другое – выйти к кровожадным монстрам, которых не попросишь дать вторую попытку. Чарли приподнял посох двумя руками и накачал его энергией. Вспомнил свои ощущения, когда проделывал фокус с ребятами.

– Я самый скучный, никчёмный объект, – подумал он. – Бесполезный, бестолковый и неинтересный. Меня практически нет. Всё на свете заслуживает внимание, а я – нет.

Волны озера тихо хлюпали о плоский пляж, и Чарли интуитивно пошёл по этой неверной, неустойчивой линии, отделяющей воду от суши. Он не особо пытался идти тихо: звук волн смешивался со звуком шагов.

Из сумрака выплыла наклонённая над водой ива. За ней в десятке метров сидел орк на лошадином седле, поставленном на песок, и грыз длинную изогнутую кость. Возле него из песка торчало копье острием вверх и лежал круглый щит.

Чарли продолжал идти, не замедляя шага, удерживая орка на периферии бокового зрения. Тварь хрюкнула, оторвалась от своего занятия и навострила уши, но повернула она голову не в сторону мальчика, а к лесу.

– Да, – подтвердил мальчик, – совершенно, абсолютно пустая вещь. Мура какая-то…. Вот дерево там упало в лесу – это да… а это ничего, совсем ничего.

Дальше Чарли увидел высокое пламя костра и возле него четырёх орков. Один из монстров крутил ручку длинного вертела с нанизанной тушей. Чарли поспешно отвёл глаза и постарался не думать о добыче орков. Но здесь ему всё же пришлось остановиться и осмотреться. Да, вот там возле корней вывороченного бурей дерева содержатся пленники.

По кромке берега он прошёл мимо серых воинов у костра. Никто из них не отвлёкся от своих очень важных занятий. Миновав костёр, повернул налево к упавшему дереву. Ага, вот ещё один серый засранец, охраняет пленников. Это уже получается – шестой.

Чарли осторожно ступал по песку ногами в стареньких кроссовках и искал глазами остальных орков. Метрах в ста, в дальнем конце пляжа был разрыв между высокими деревьями и там мальчик увидел шевелящиеся в темноте неясные тени. Он поостерегся смотреть сейчас, используя силу.

– Я – никто, напомнил Чарли себе, – и нигде.

Орк, охраняющий людей, был по меркам своего племени очень высокий. Может быть, он был даже вожаком, если, конечно, орки выбирают своих лидеров по росту. Хотя дядя Питер всё-таки был повыше…

Чарли приближался к орку в некоторой растерянности. Что же теперь делать? Пленники сидели возле вздыбленных стеной корней, скрытые от глаз глухой чёрной тенью. Пламя костра на пляже только на короткие мгновения вырывало из мрака сгорбленные фигуры. Орк прохаживался мимо них туда и обратно, сыто отрыгивая и ковыряя пальцем в треугольных зубах. В лапе он держал топор с длинной ручкой, которым время от времени любовно помахивал в воздухе. Как подступиться к чудовищу, даже оставаясь незамеченным, Чарли не представлял. Попытаться вырвать оружие из лап этого здоровяка почти самоубийство. Вдобавок ко всему, на спине у орка был закреплён длинный меч.

Мальчик подошёл ещё ближе, оперся на посох и опустился на песок, не забывая ощущать себя совершенно никчёмным существом. Здесь он вдруг обнаружил, что за одиноким обломком скалы со стороны леса прячется Франц. Да, этого следовало ожидать. Приятель не собирался ограничиться пассивным участием. Мальчик стал пристально смотреть на него и дождался, когда Франц столкнулся с ним глазами. Как только зрительный контакт установился, Чарли стал для одного лишь Франца видимым.

Франц изобразил какой-то знак и указал на прохаживающегося орка. Мальчик ничего не понял, но на всякий случай отрицательно покачал головой. Он опасался каких-нибудь необдуманных действий друга.

С дальней стороны пляжа прилетел неясный звук. Потом верещание. Волшебник понял, что в игру вступил Эрргх.

Серо-зелёные солдаты на пляже забеспокоились. Один орк, потом второй высокими горловыми голосами что-то тревожно выкрикивали. Все насторожено смотрели в конец пляжа. У всех в руках теперь было оружие.

В темноте раздался треск ломаемых веток, громкий топот, и в круг, освещённый костром, ворвалось какое-то вьючное животное. Ничего общего с лошадью оно не имело, больше всего походило на варана переростка. На спине у него было седло, за которое сбоку вцепился всеми четырьмя конечностями верещащий гоблин. Пресмыкающееся с удивительной прытью неслось по пляжу, мотая шипастой головой.

Орк, который охранял пленников, сделал несколько шагов в сторону костра, при этом, не замечая, обогнул находящегося на его пути мальчишку.

– Сейчас, – подумал Чарли и на вершине его посоха мгновенно налился голубым светом шар.

Животное неслось к костру, не разбирая дороги, орки вышли из оцепенения и попятились в разные стороны. Чарли наклонил посох и метнул трепещущий шар из-за плеча высокого орка. Удар пришёлся точно в костёр. Полыхнула яркая вспышка, сопровождаемая громким хлопком, и наступила почти полная темнота. Только далеко разбросанные по пляжу тлеющие деревяшки мерцали красными огоньками.

В этот раз молния взорвалась очень близко к самому волшебнику, и даже за спиной орка мальчика чувствительно контузило ударной волной воздуха. Голова гудела…

Чарли привстал, опираясь рукой на песок. Кто-то возился рядом с ним в темноте. Волшебник приподнял посох и набирающим силу зеленоватым огнём осветил орка, пытающегося в паре шагов от него перевернуться со спины на брюхо. Длинный двуручный меч в ножнах, привязанный кожаными ремешками к плечам, мешал это сделать. Увидев рядом с собой мальчика со светящимся жезлом, орк взвизгнул и в отчаянном усилии перекатился на живот.

Недолго думая, Чарли ткнул его посохом в шею. Орк разинул острозубую пасть и попытался увернуться от жала. Мальчик навалился всем телом на посох и продолжал удерживать кончик посоха на шее изворачивающийся твари.

Через несколько мгновений глаза орка остекленели, он дёрнулся в конвульсии, и морда твари начала быстро покрываться инеем. Мальчик облегчённо отодвинул своё оружие и уткнулся горячим лбом во влажный песок.

– Ты живой, Чарли? – держа в одной руке фонарик, а в другой револьвер, к приятелю приблизился Франц. Он оглядывался вокруг, и пятно жёлтого света выхватывало из темноты, то тела орков, лежащих навзничь вокруг раскиданного кострища, то мокрый бок варана, печально стонущего на мелководье.

Юный волшебник поднялся на колени и светом посоха осветил пленников у поваленного дерева и приближающегося рысцой голована.

– Получилось, – сказал мальчик подбежавшему Эрргху.

Голован уселся рядом на песок и неожиданно лизнул его в щеку.

– Эрргх, – сказал Чарли, перебарывая себя, – Мне страшно. Кто-то жуткий посмотрел на меня из черноты. Когда я использовал силу.

– Ты очень сильный, Чарли. Это – пр-роблема.

9. Альда

Зеркало было особое, старинное. Королева получила его в подарок от будущей свекрови и дорожила им. Серебристая амальгама отражала не реальность, Альда знала, что теперь она не может выглядеть так хорошо с утра, она отражала то, каким мир должен быть. Женщина в зеркале смотрелась таинственной и непознаваемой. За мягким взглядом синих глаз чувствовалось уверенность и властность. Такой и должна быть королева, которая покоряет сердца подданных от благородных рыцарей до последнего конюха или крестьянина из ковыльных степей. Казалось, чудесным образом хозяйке волшебного стекла передавалась притягательность и сила двойника. Альда была даже уверена в этом и часто вглядывалась в королеву зеркального мира.

Женщина положила руку снизу на живот и прижала ладошкой платье. Повернулась в профиль и улыбнулась на проявившуюся под складками бархата округлость. – Вот она – королева, которая носит будущего великого короля. Винна, мать которого даст ему кровь Фюргартов, властителей древнего королевства Элендорта. О! Он обязательно будет великим, её мальчик. И хорошо бы он унаследовал фиолетовый взгляд прародительницы Эдин, как унаследовал и её брат Баррион и её дочка принцесса Узона.

Колыхнулись гардины у двери. В покоях бесшумно появилась Рина и в ожидании сложила на переднике свои некрасивые, тяжёлые руки.

– Кассель прибыл, Ваше Величество, – сказала она негромко, когда королева из отражения взглянула на неё.

Альда кивнула и отошла от зеркала, разглаживая складки платья. Скоро её беременность будет очевидна всем, но пока ей отчего-то хотелось потянуть время.

– Моя Королева, – вошёл шут в ядовито зелёном камзоле, в низком поклоне тонко звякая колокольчиками на костюме. – Вы звали меня?

Лицо шута несло на себе гротескную маску уродливого весельчака. Выбеленный лоб и подборок, румяные скулы, крючковатый нос, нависший над красным ртом, но в живых карих глазах осторожно сверкал острый ум.

Альда протянула руку и взяла с секретера конверт, запечатанный красным сургучом.

– Вот что, дорогой Кассель, я всё же решилась. Я иду сейчас к королю. Невозможно больше прятать голову в песок. Я должна что-то предпринять, причём немедленно, и поэтому я вызвала тебя.

– Ваше Величество, – проскрипел испуганно шут, привычно чрезмерно гримасничая. – Вы решили меня погубить, Ваше Величество! – он умоляюще сложил руки на груди.

– Я постараюсь сохранить в тайне твоё имя, но не могу ручаться, что мне это удастся. Это может оказаться невозможным. Если король прямо потребует объявить источник моего знания, я буду вынуждена повиноваться.

Эти слова словно добавили масла в огонь. Лицо шута под слоем грима исказилось в отчаянии.

– Они со мной разделаются, Ваше Величество! Прирежут безобразного дурака, который осмелился быть помехой канцлеру, в тёмном закоулке.

– Поэтому я отсылаю тебя, – ответила Альда. – Ты прямо сейчас, никуда не заходя и никого не предупреждая, отправишься с сэром Гидоном в порт и покинешь Эдинси-Орт.

– У них длинные руки, – пролепетал шут.

– Ты трусишь, Кассель. Будь же мужчиной, – твёрдо сказала королева. – Я отправляю тебя к своей тёте в Калле-Орт. Никто не будет гнаться за тобой через весь Восточный Предел. Дело того не стоит. И потом ты забываешь: твоя королева останется здесь рядом с этими пауками, а ты будешь за сотни лиг отсюда вкушать гостеприимство меисхотов.

Она неосознанно дотронулась рукой до живота. Шут развёл руками и молча поклонился. Королева несколько раздражённо протянула ему конверт: – Это письмо к леди Эдиф. Я прошу её оказать мне услугу и приютить тебя.

Альда взяла колокольчик и тренькнула им. Из-за портьеры появилась камеристка.

– Рина, проводи господина Касселя через оранжерею и передай его с рук на руки сэру Гидону. Подожди, Кассель, – она протянула ему ажурную салфетку. – Вытри грим. Нет, так не пойдёт. Рина отведи его в уборную и сначала верни ему, наконец, человеческий облик.

Королева вышла из покоев в маленькую гостиную несколько не в духе, но постаралась не показать этого. При её появлении первая леди опочивальни, статс-дама Фисс Роллет и две камеристки, обе её ближайшие родственницы, опустились в глубоком реверансе.

– Изволите одеваться, Ваше Величество?

– Как вам спалось, Ваше Величество?

Женщины стали выполнять свои рутинные почётные обязанности. Было предложено несколько вариантов утреннего платья, сообщены виды на погоду и последние дворцовые сплетни. Тут же было составлено меню завтрака и одна из камеристок поспешила отправить пажа с записочкой на кухню.

Королева привычно протягивала руки в рукава платья, слушала новости и думала о предстоящем разговоре с супругом. Вильгельт вставал каждый день очень рано и активно трудился. В девять часов он обычно принимал гофмейстера, затем канцлера или мейстера какой-нибудь палаты, а в это время, королева посмотрела на массивные золотые часы на специальном столике, он уже мог заниматься в малом флигельке фехтованием с сэром Малкомом. Если бы король задержался в парке, это было бы очень кстати, подумала Альда. Меньше вероятности наткнуться на канцлера Прушана или его вездесущих секретарей.

Она отправила ещё одного пажа узнать, встала ли принцесса Узона, а если нет – распорядилась её поднять.

Леди Роллет, укладывая волосы королевы, отвлекла на миг внимание госпожи просьбой о месте в королевской гвардии для своего протеже: молодого сквайра, он приходился ей родным племянником.

– Вы же знаете, Фисс, в гвардии вакантных мест сейчас нет, – отвечала Альда. – К тому же и претендентов уже длинный список. Все из великих домов Предела.

Первая леди опочивальни пробормотала извинения, уши её покраснели. Она происходила из малого дома Роллетов королевской марки и страшно боялась потерять свою высокую должность и доступ к королевской особе.

– Я вам рекомендую пристроить его в королевскую стражу, – благодушно предложила Альда, увидев, что её слова произвели слишком сильный эффект на статс-даму. – Там как раз планируется увеличить количество офицеров. Приведите племянника ко мне завтра, сразу после доклада мейстера посланий, и если это достойный молодой человек, я замолвлю за него словечко.

Через час, позавтракав и отделавшись от камеристок, в сопровождении только двух пажей королева направилась в дальний угол парка, где по достоверным данным, вместо традиционного занятия с оружием, её супруг сегодня участвовал в посадке какого-то заморского дерева.

День был пасмурный, хотя и очень тёплый. Подол лилового платья королевы шуршал по жёлтому речному песку садовой дорожки. Камер-пажи шли в нескольких шагах позади слева и справа. Один из них был кто-то из Сонетров.

– Это хорошо, – подумала королева. – Сонетры – богаты, горды и вряд ли пойдут в соглядатаи канцлера. Второй… – она повернула голову и поманила его пальцем. – Ну-ка, милый мальчик приблизься ко мне, – вот так сюрприз – у него на плече короткой курточки с королевским вепрем во всю грудь тоже красовался маленький золотой единорог Сонетров.

– Ваше величество? – юноше было лет шестнадцать, на бледном лице горели жгучие черные глаза.

– Как тебя зовут, мальчик?

– Джерба Сонетр, Ваше Величество.

– Вы братья? – она посмотрела на второго пажа. Пояса обоих юношей украшали мечи в одинаковых позолоченных ножнах.

– Нет, Ваше Величество, я его двоюродный племянник.

– Ну, хорошо. Дядя и племянник Сонетры, я постараюсь запомнить. Поручаю вам обеспечить конфиденциальность нашей беседы с Его Величеством. Никто не должен нас побеспокоить. Ни курьеры, ни секретари… Я могу на вас положиться?

Сонетры энергично кивнули. Джерба даже положил руку на эфес меча, показывая, насколько он рьяно готов выполнить приказ королевы.

– Срежьте мне вот эту розу, мальчик, – Альда ткнула пальцем в тяжело качнувшийся жёлтый цветок, улыбаясь серьёзной горячности юноши. – Ах, как она сильно пахнет! Наверное, к грозе.

Играя цветком в руке, королева подходила к супругу, который лично контролировал посадку тонкого саженца. Ствол деревца был обернут в сухую траву. Неподалёку на земле стоял открытый ящик, в котором, по-видимому, и было доставлено в столицу экзотическое растение.

– Что это будет, дорогой?

Вильгельт живо обернулся на голос супруги. Главный садовник и паж низко поклонились королеве.

– Доброе утро, моя королева. Это эльфийская вишня, – мягкие глаза короля просияли. – Вчера её доставили из Гента. Я очень надеюсь, что на этот раз она приживётся.

– Тебе следовало посадить её в моей оранжерее. Что будет с ним через три года, когда задуют северные ветры?

Король довольно засмеялся, поглаживая аккуратно стриженую чёрную бороду.

– Это главный сюрприз. За это время я возведу над ним стеклянный купол. У него будет отдельная, собственная оранжерея. Как тебе такая идея?

– Отлично дорогой, – королева посмотрела на юного пажа, мальчика двенадцати лет, перепачкавшего бархатную курточку чёрной землёй.

Он держал в руках лопату и слушал короля, приоткрыв рот. Мейстер Жаргал, стоя рядом с деревцом на коленях, сухой старческой ладонью подсыпал в лунку сиреневую золу.

– Нам нужно поговорить, – сказала Альда супругу, мельком улыбнувшись кучерявому мальчику. – Пожалуйста, давай пройдём к ротонде.

– Это так срочно? Ты, наверное, хочешь составить кому-то протекцию, – Вильгельт неохотно пошёл за женой. Его тёмные карие глаза поскучнели.

– Нет, дорогой. Дело важное, – она увлекла его за собой, удерживая в своих руках испачканную землёй широкую ладонь супруга.

– Ты должен уделить мне время. Должен меня выслушать.

– Ну хорошо, Альда. Я слушаю. Что стряслось?

Прежде чем начать говорить женщина привычно посмотрела вокруг. Не слушает ли кто посторонний.

– Обещай, что отнесёшься к этому серьёзно.

– Обещаю… – он в шутливой торжественности поднял руку.

Альда начала, словно бросилась в воду:

– Мне стало известно, что готовится какой-то заговор, дорогой. Против очень важной персоны, – королева пытливо смотрела на Вильгельта, как он отнесётся к её словам.

Она боялась неправильно повести дело и всё испортить. Супруг не отмахнулся сразу и посмотрел на королеву серьёзными глазами, побуждая её говорить дальше.

– Я боюсь, что если я скажу, откуда на этот раз дует ветер, ты опять заявишь, что это ерунда и этот человек вне подозрений, а у меня просто женская предубеждённость. Ни на чем не основанная.

– Не будем заходить в ротонду, – сказал Вильгельт. – Пройдём вдоль берега. Продолжай.

– У меня есть основание считать, что речь идёт об устранении этой персоны. Об убийстве! Дорогой, я боюсь, что заговор составлен против тебя, – королева остановилась и положила руки на широкую грудь мужа. – Я не знаю, почему ты так уверен в этом ужасном человеке. Я всегда была убеждена, что он двуличен.

– Ты опять говоришь о канцлере, – с лёгкой досадой ответил Вильгельт.

– Но это только потому, что информация ко мне просочилась оттуда, из его секретариата.

Король нахмурился и, сняв руку жены со своей груди, повёл Альду ближе к пасмурной Эльде.

– Кто же напел тебе такие песни? – наконец спросил он, глядя на дальний запретный берег.

Королева быстро взглянула на его недовольное лицо и отвернулась от мужа, облокотившись на чугунный парапет. Река Эльда неспешно, но неумолимо несла свои воды под пасмурным небом. Всё же она не смогла правильно повести разговор и не упомянуть канцлера. Козырей не осталось.

– Мне бы не хотелось произносить его имя.

– Так мы ни к чему не придём, – Вильгельт обнял жену за плечи, – ты напрасно думаешь, что я беспечен, Альда. Напротив: я очень обеспокоен. После Великого Воссоединения поступают очень тревожные известия.

– Ты говоришь о клятвах?

– О них тоже. Здесь есть о чем волноваться. Даже из коронных земель пришло подтверждение верности присяге только от домов Монков и Лукандоров. Ещё Эгес Фокк присягнул вместе с гвардией. Удачно, что он оказался здесь, в столице. Но остальные? Я тешу себя надеждой, что это оттого, что ещё мало прошло времени. Сейчас птицы снуют по королевству почти без отдыха. Но если мы не сможем заручиться лояльностью домов своей же марки, чего ждать от великих домов?

– Ты сам говоришь: ещё недостаточно времени прошло…

– Недостаточно. Но ты уверена, что хотя бы твои Фюргарты останутся верны присяге?

– Не уверена… – ответила Альда, поколебавшись. Слово «твои» неприятно царапнуло её.

– Вот видишь, – мягко сказал Вильгельт.

Альде на это нечего было сказать. Она знала, что и отец и ещё больше её брат Эльгер любят вспоминать о былом величии дома Фюргартов. Но нельзя было позволить, чтобы другие проблемы заслонили сейчас причину её опасений.

– Дорогой, ты не услышал меня: это заговор и я боюсь, что он составлен против тебя. Вспомни своего отца. Его убила собственная фаворитка. А ты ходишь по саду почти без всякой охраны.

– Но у меня только одна фаворитка, – усмехнулся король. – И если ты хочешь меня заколоть – вот моя грудь.

– Ну, хорошо, – королева не поддержала шутки и продолжила, понимая, что говорит не те слова. – Ты же лучше меня знаешь историю. Барона Эссера убила собственная стража.

– Вот именно, – серьёзнее на этот раз ответил Вильгельт. – Поэтому глупо всецело доверяться страже. За чужими мечами не спрячешься. Один из них может однажды оказаться в руках врага. Всецело я могу положиться только на меч в своих руках. И на канцелярию… Ты этого не желаешь слышать, но канцлер Прушан не раз доказал мне свою верность.

Королева наклонилась над водой и бросила жёлтый цветок в реку. На руках осталась последняя карта.

– Ты знаешь: Кассель, несмотря на шутовскую должность, очень надёжный человек. Он не стал бы затевать авантюру.

Роза закрутилась в водяном водовороте и, вырвавшись из пенного буруна, устремилась вниз по течению. Королева проводила её глазами.

– Так это – Кассель… всё же почему ты решила, что речь идёт обо мне, что точно он услышал?

– «Недолго нашей золотой птичке осталось трепетать крылышками в саду», – Альда посмотрела своими синими глазами в лицо мужа.

– Как витиевато… Ты думаешь, это – я золотая птичка? – Вильгельт нахмурил брови, глаза его смотрели на пасмурную реку.

Королева не отрывала от любимого лица глаз.

– Ты можешь хотя бы пообещать разобраться с этим? И умоляю, во имя нашей дочери и во имя нашего малыша, будущего короля, будь осторожен! Не доверяй так безоглядно этому своему фавориту. Ты думаешь, что если ты облагодетельствовал его, он не посмеет укусить хозяйскую руку?

– Я буду осторожен, Альда. Обещаю тебе. Не только королевский сад заботит меня, – Вильгельт нежно притянул к себе супругу. – Я не позволю себе повторить ошибки отца. Он думал, что можно передать всё в руки двух-трёх ловких придворных, а самому с головой отдаться наслаждениям и охоте. И дело было не в фаворитке, всё гораздо глубже и печальнее. Эта последняя трагическая сцена затмила более настоятельные проблемы, которые наросли вокруг трона.

Снова, как это было всегда и раньше, Альда с облегчением отдавалась под власть его рассудочной уверенности.

– А теперь, мы будем должны справиться с главным событием за последние несколько тысяч лет. Воссоединение это вызов всему нашему миру. Мы должны быть как кулак, а эти хитроумные глупцы вокруг королевского холма всё продолжают плести интриги. А ведь сама ткань мира изменилась. Ты же помнишь вчерашнюю селену?

– Спасибо за чудный вечер, дорогой. Мне кажется, она стала немного больше, и какой чудный лунный заяц теперь её украшает.

– Так и должно быть. Но не только селена увеличилась после Воссоединения. Мы должны увидеть возвращение беглецов и их земель. Как некстати опять отсутствует Суток. Мне сейчас нужны все дельные головы.

– Да, дорогой, о беглецах: я должна была тебе раньше сказать, но мне хотелось сделать сюрприз. Теперь уж подожди, мы потом вернёмся к этой теме… Я ведь могу иметь небольшие тайны от тебя?

Король повернулся на шум возле ротонды и невзначай положил руку на эфес кинжала на поясе.

– Что это там происходит?

Королева пригляделась и тихонько засмеялась: – Это пажи Сонетры буквально выполняют моё распоряжение обеспечить наше уединение. Как бы они не закололи бедного старика садовника.

За нежно-зелёными стволами бамбуковой рощицы вдруг наметился неясный силуэт гибкой фигурки в изумрудном трико. В опущенной руке тускло блеснуло воронёное жало.

– Вильгельт, – прошептала испуганно Альда.

– Не волнуйся, дорогая, это охрана. Миктрельские телохранители. Я ведь говорил тебе, что отношусь серьёзно к происходящему.

– Наёмники?

– Они очень хороши. Я убеждён, что мы его заметили только потому, что он хотел этого сам. Для нашего спокойствия.

Тревога королевы после разговора с мужем всё же немного улеглась. Она шла, сопровождаемая Сонетрами, по древним каменным плитам, по которым ещё ходили ещё первые Винны. Эта потрескавшаяся дорожка была даже старше дворца. Всё что осталось от старой цитадели: водовзводная башня, часть крепостной стены в глубине парка и эти поросшие травой плиты на высоком берегу реки. Когда-то они были частью королевской дороги.

Альда не сказала супругу, какой сюрприз она ему готовила. Может, вообще неправильно было затевать что-то втайне от него. Тем более что дело было серьёзное и касалось беглецов. Но королева не хотела, чтобы вмешался канцлер и эти новые люди оказались в его руках.

– Ваше Величество, – впереди в почтительном поклоне стоял сам канцлер Дитрих Прушан.

Настроение королевы резко изменилось. Она с надменной холодностью бросила взгляд на заплывшую жиром фигуру толстяка и на его склонённую красную лысину на уродливо большой голове. В дополнение ко всему её раздражение усилило то, что на грушеподобное тело этого фигляра были натянуты узкий камзол и панталоны такого же лилового цвета, что и её собственное платье.

– Канцлер, – произнесла Альда.

– Хочу вас известить, моя королева, если вы не в курсе, что ваш любимец – Исс Кассель, с полчаса назад, переодевшись в егерское платье, спешно покинул столицу на бригантине «Пират», – Прушан масляно улыбался толстыми губами.

Альда пристально посмотрела на толстяка. Она была намерена пройти мимо неприятного ей чиновника, но слова канцлера вынудили её остановиться.

– Что вы ходите этим сказать, милорд? Что вы следите за моими действиями? – тон королевы не сулил ничего хорошего.

– Что Вы, Моя королева, – преувеличенно испуганным голосом, как показалось ей, произнёс канцлер, – я только хотел быть вам полезен. Почему же вы так несправедливы ко мне. Я преданный слуга Ваш и Его Высочества. Уверяю Вас.

Альда продолжала недобро смотреть на скользкого толстяка.

– Имейте ввиду, канцлер, – сказала она после паузы. – Если с Касселем произойдёт что-нибудь дурное…, вы мне за это дорого заплатите.

Пажи Сонетры с очевидной враждебностью смотрели на чиновника, вызвавшего гнев их королевы. Они заняли позицию за спиной у канцлера и были похожи на легавых, ждущих команды хозяина наброситься на зверя.

Замешательство в глазах толстяка вызвало в груди женщины сладкое чувство удовлетворения. Она повернулась спиной к канцлеру и проследовала дальше по древним плитам, покрывающимся редкими крупными каплями начинающегося дождя.

– У него везде шпионы, – думала Альда. – может быть даже в её собственных покоях. Кто-нибудь из камеристок не устоял? Неужели это действительно была прямая угроза с его стороны, так неуклюже выраженная? Раньше он себе такого не позволял. Если так – то зря он с ней связался. Она сотрёт его в порошок.

После обеда королева с компаньонками устроилась на балконе западного крыла. Погода всё время менялась. То небо тяжелело свинцовыми тучами, и шёл скоротечный с порывами ветра дождь, то опять выходило солнце и быстро высушивало лужи внизу на дорожках парка.

Леди Агнора Керт рассказывала новый анекдот из злоключений ментора Фуго в Узких Землях, и Альда вполуха слушала её, думая о том, как будет правильней представить двору новость, что она носит наследника. Она была абсолютно уверена, что родится сын. Все признаки указывали на это, и Ремс, королевский знахарь, подтверждал, и Суток не сомневался. Её мальчику предстоит прийти в мир во время великих перемен. Вильгельт прав: нет сомнений, что в ближайшие месяцы привычный уклад жизни драматически изменится. Она теперь понимала, что некоторые загадочные фразы, которые произносил королевский чародей, были именно об этом.

Суток в доверительной беседе осторожно говорил, что если бы расклад сил в Восточном Пределе и, главное, во всей ойкумене внезапно изменился, вряд ли было бы целесообразно цепляться за прежний порядок. Зачем тратить силы в бесплодных попытках удержать единство большого государственного образования, когда правильнее было бы построить верные отношения с бывшими вассалами. Сколько жизней может быть положено на этот призрачный алтарь, говорил он. А цель останется недостижимой. Что хорошего может вырасти над реками пролитой человеческой крови?