Текст книги "Русские – успешный народ. Как прирастала русская земля"
Автор книги: Александр Тюрин
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
На левом берегу Терека казачьи поселения стояли на полосе плодородной земли шириной всего в несколько сот метров. Терек нередко менял свое русло, уничтожая посевы, но за пределами этой полосы начинались сухие почвы. Немирным горцам было легко попасть на территорию казачьего войска, переправившись через узкую реку. Они вырезали посты, уводили в плен женщин и детей, отгоняли скот.
Ни в какую поездку казаки и члены их семей не отправлялись без оружия, вооруженными работали и в поле.
Пока шла работа в полях или садах, подростки сидели на своих постах, где-нибудь на ветвях высокого дерева.
С наступлением темноты все работники спешили под защиту станичных укреплений, из станиц и с постов выезжали разъезды, на берегу маскировалась в зарослях казачья «залога».
Опытные казаки умели различать по шуму реки, не переходят ли ее вброд враги.
Как только у съезжей избы ударял колокол, из ворот выносился станичный резерв, пытавшийся перехватить горцев, уводящих полон. Как правило, казачья погоня уходила в Затеречье на один «перегон доброго коня». Иногда удавалось отбить людей и добро, нередко казаки сами попадали в засаду, в окружение. Своих не бросали, казаки пробивались на помощь товарищам, даже если это сулило верную гибель.
Вот, можно сказать, типичный случай. Абреки напали на казака Новогладковской станицы, который работал в саду вместе с женой, ранили его, скрутили их обоих и потащили к Тереку. Работавший в соседнем саду Василий Дохторов бросился на шум, пошел по следам крови к реке, сделал несколько выстрелов по горцам, уже подвязавшим бурдюки-турлуки (плавсредства), затем полез с шашкой в воду. Перекрестил похитителей клинком и отбил соседей.
В 1832 г., когда было образовано Кавказское линейное казачье войско, в него вошло Гребенское войско под названием Гребенской казачий полк, Терское Кизлярское под именем Кизлярского казачьего полка, Терское Семейное под именем Терского казачьего полка. К 1870 г., после ряда объединений и переименований, все эти подразделения составили Кизляро-Гребенской полк как часть Терского казачьего войска. Это войско вобрало с 1861 г. большую часть линейного казачества.
Гребенцы и терцы участвовали во всех кампаниях русской армии на Центральном и Восточном Кавказе, включая взятие Шамиля в Гунибе, во всех войнах против Персии и Турции, во многих среднеазиатских походах. Кизляро-Гребенской и Сунженско-Владикавказский полки получили «георгиевские трубы» за взятие разбойной Хивы в 1873 г. Терек-Горыныч мог быть доволен, гребенцы отомстили за гибель своих предков – участников экспедиции Бековича.
К началу Первой мировой войны численность Терского казачьего войска составляла вместе с членами семей 229,5 тыс. человек. [191]191
Караулов.С. 210.
[Закрыть]
Сокрушить этот оплот русского владычества на Кавказе могла только гражданская смута.
Моздокские казакиВ 1721 г. грузинский царь Вахтанг VI через астраханского губернатора Волынского просил царя Петра прислать русские войска в Грузию, а также предложил построить русскую крепость на Тереке «между Кабарды и Гребенских казаков». Однако вскоре русское влияние на обе Кабарды значительно ослабло, что и было зафиксировано в русско-турецком договоре 1739 г.
Только в 1763 г. удалось заключить соглашение с малокабардинским князем, которого русские звали Канчокин, и на левом берегу Терека, в урочище Мыздогу (Дремучий Лес), было построено укрепление. Хотя кабардинские феодалы вскоре опомнились и потребовали его срыть, в 1765 г. оно было обращено в крепость, именуемую Моздок, и снабжено 40 пушками.
Те же кабардинцы, с добавлением казаков, составили в 1769 г. ее гарнизон, называемый Моздокской Горской казачьей командой.
В это время формировалась Терская линия, брешь между Моздоком и гребенскими городками заполнили казаками Волгского войска.
Казаки с Волги поставили пять станиц, каждая из которых была обнесена валом и снабжена трехфунтовыми пушками. Эти станицы образовали Моздокский полк.
Для обслуживания крепостной артиллерии Моздока с Дона было переведено сто канониров с семьями, которые построили станицу Луковскую. Для несения артиллерийской службы в моздокских станицах прибыло еще 250 семей с Дона.
В июне 1774 г., во время русско-турецкой войны, станицы Моздокского полка подверглись нападению 10-тысячного войска, состоящего из крымских татар, турок, кабардинцев, некрасовцев и возглавляемого калгой Шабаз-Гиреем. Четыре станицы были сожжены врагами. А вот Наурская оказала геройское сопротивление.
Строевые казаки находились в походе. Станицу обороняли старики, женщины, подростки и небольшая солдатская команда во главе с Иваном Савельевым. Защитники били нападающих чем попало – косами, вилами, ухватами, лили на басурманов смолу, кипяток и даже плескали щи. Жители с солдатами споро перетаскивали с позиции на позицию несколько чугунных пушечек. А вражеское войско нападало под защитой деревянных щитов, установленных на арбы (гуляй-город в восточном стиле).
После нескольких отбитых приступов потери нападающих достигли 800 человек. Однако и осажденные не получили никакой помощи. В станице Червленной, находящейся в 40 верстах, слышали грохот выстрелов, но почему-то считали, что у соседей идет водевиль, задаваемый бродячими артистами (возможно, это лишь исторический анекдот). Осада была снята после того, как племянника калги разорвало метким выстрелом из пушки.
«А то, дос, [192]192
Дос – приятель
[Закрыть]не щи ли в Науре хлебал?» – подкалывали потом казаки кабардинцев. [193]193
Караулов.С. 121.
[Закрыть]
В 1780-х гг. против станиц Моздокского казачьего полка, на правом берегу Терека, появляются чеченские аулы.
А в 1785 г. началось восстание поддерживаемого турками шейха Мансура (ходили слухи, что этот человек был не религиозным фанатиком, а итальянским авантюристом). После августовской неудачи с осадой Кизляра повстанцы атаковали в разных местах Кавказскую линию.
За неимением другой легкой конницы отряды казаков, часто сводные (терцы, гребенцы, донцы), носились по линии, выискивая вражеские скопища.
2 ноября 1785 г. моздокские казаки отличились в деле при Григориополисе, где отряд полковника Нагеля помешал вступлению шейха Мансура в Кабарду. На русских двинулось 20-тысячное скопище, и здесь использовались мобильные укрепления типа гуляй-город. Однако цвет мансуровского воинства был обращен в бегство. Храбрейшие из храбрых бежали как стадо баранов.
Вскоре шейх Мансур, добитый генералом Текели, отправился в русский плен. Но взрывы религиозного фанатизма будут повторяться. На Северном Кавказе они найдут благодатную почву. Русские войска и казачьи станицы мешали набеговой экономике горных районов.
У входа в горы был поставлен Владикавказ, на пути от Моздока к новой крепости построены три редута. Для наблюдения за Кабардой у Татартупского ущелья на Тереке встал редут Потемкинский.
Моздокский полк усилили новыми переселенцами с Дона, казаками Саратовской крепостной милиции, крещенными калмыками. Командиром полка стал полковник Иван Савельев, герой обороны Наурской, по имени которого позднее были названы хутора около Мекеней, ставшие станицей Савельевской. [194]194
Караулов.С. 115, 116.
[Закрыть]
Казаки-моздокцы составили и ядро Сунженского казачьего полка, образованного в 1845 г., наверное, самого лихого и прославленного на последнем этапе Кавказской войны.
Опыт земледелия у казаков Северного Кавказа надо признать удачным. В селениях Моздокского полка, стоящих на черноземных, глинистых и местами песчаных почвах («чернопещаных»), трехпольная система была полностью отставлена. В феврале землю один раз вспахивали тяжелым плугом, засевали яровым хлебом, боронили четыре раза. По снятии яровых, не пахав, засевали озимыми. И снова заборанивали четыре раза. Озимые в незасушливые годы давали до сам-16! Плугом, запряженным тремя парами волов, могли управляться даже подростки – взрослые казаки были заняты службой. [195]195
Милов.С. 67–68.
[Закрыть]
После русско-турецкой войны 1768–1774 гг. настало время обустройства Кавказской линии, оборудованной и защищенной границы между оседлым населением южных российских губерний и горскими племенами.
Кавказский край в это время находился в ведении Новороссийского генерал-губернатора князя г. Потемкина, который поручил обустройство границы Астраханскому губернатору И. Якоби.
Линия создавалась на основе существующих кордонных участков по Кубани, Малке и Тереку, которые теперь смыкались в единую полосу укреплений. Защищали ее терские, гребенские, моздокские казаки, к ним на помощь прибывали казаки с Дона, Урала, Волги, Хопра и Днепра. За линией селились крестьяне, многие из которых стали привычными к постоянной пограничной войне не менее казаков. Среди защитников линии были и представители кавказских народностей, особенно кабардинцы и ногайцы.
Первоначальное назначение линии было сугубо оборонительное. Она должна была преградить путь немирным горцам, чьи набеги поражали не только степное Предкавказье, но также достигали Дона, Волги, Воронежского края. С 1713 по 1804 г. российским землевладельцам отвели в Предкавказье лишь 623 тыс. десятин земли, преимущественно в Ставрополье, – в общем, немного, из-за набеговой активности горцев.
По рапорту Потемкина военная коллегия создала от Моздока до Азова десять новых укреплений, построила на Дону крепость Св. Дмитрия Ростовского.
Для службы на линии переселялось Волгское казачье войско. 517 семей разместилось от Моздока вниз по Тереку, а 700 семей вверх по Тереку и по верховьям Кумы, до Новогеоргиевска.
На линию был переведен Хоперский казачий полк (ведущий свою давнюю историю от новохоперских городовых казаков), который создал станицы Ставропольскую, Северную, Московскую и Донскую.
В верховьях Кубани расположился Кубанский казачий полк, состоявший поначалу из 100 донских казаков с семьями. Сюда передвинули и часть хоперцев. [196]196
Караулов.С. 116, 117.
[Закрыть]
Переселение казаков из станиц, оказавшихся в тылу, на новую границу было обычной практикой. Кому двигаться в путь, обычно решалось добровольно и скреплялось станичным приговором. [197]197
Абаза.С. 325.
[Закрыть]Переводились на новые места и целые станицы, на их месте устраивались поселения государственных крестьян или дворянские имения.
Известно, что донцы, привыкшие к степям, поначалу неуютно чувствовали себя в горах и даже получили от старых линейцев нелестное прозвище «камыш». Традиционная донская пика была неудобна в условиях горной войны, в борьбе против панцирных узденей. Но со временем донцы освоились и во главе с такими атаманами, как Власов и Бакланов, отметились многими подвигами.
Нередко села и слободы, населенные крестьянами и однодворцами, обращались в казачьи станицы, как, например, Шелковская, Павлодольская, Прохладная.
В Ставропольском казачьем полку служили недавние государственные крестьяне – оказачились они быстро.
С конца XVIII в. Кавказская линия должна была обеспечивать и связи с Закавказьем, где картли-кахетинские правители присягнули России и получили ее покровительство. В 1784 г. стала обустраиваться укреплениями и постами казаков-линейцев дорога, ведущая из Моздока в Грузию через Дарьяльское ущелье, – она получила наименование Военно-Грузинской. [198]198
Караулов.С. 132.
[Закрыть]
В это время все казачество Кавказской линии выставляло на строевую службу до 13,5 тыс. бойцов и гребную флотилию в 25 судов.
Каждый казачий полк представлял собой и участок хозяйственного освоения фронтира со своими селениями, пашнями, выпасами, дорогами, собственной сторожевой и полицейской службой, органами административного и хозяйственного управления.
Помимо поселенных на линии казаков ее защищала пехота и кавалерийские подразделения регулярной армии.
Кавказ можно было покорить, лишь заселив его русскими людьми, – Петербург, как правило, осознавал этот принцип. И на самых острых кавказских гранях предпочтение отдавалось казачеству – войску самоуправляющемуся и в основном самообеспечивающемуся.
Казачий генерал Караулов приводит такое изречение горцев: «Укрепление – это камень, брошенный в поле: дождь и ветер уничтожает его; станица – это растение, которое впивается в землю корнями и понемногу застилает и охватывает все поле».
«Типовой план» для казачьей станицы был таков. Прямые улицы вдоль и поперек. Посредине площадь с церковью – для сборов по тревоге и проведения общественных мероприятий.
Своими укреплениями линейная станица весьма напоминала городки на оборонительных чертах русского государства столетней и двухсотлетней давности.
Со всех сторон она окапывалась глубоким и широким рвом. По его внутреннему краю ставилась ограда, дополненная терновником, игравшим роль спирали Бруно. С двух или четырех сторон оборудовались въезды.
В промежутках от станицы к станице тянулся «кордон» – цепь сторожевых постов и пикетов. [199]199
Пикет – конное или пешее сторожевое охранение.
[Закрыть]Последние на ночь заменялись секретами. [200]200
Секрет – скрытая сторожевая застава.
[Закрыть]
На каждом посту сооружалась вышка и «хатка» (небольшая постройка, иногда просто шалаш), а также «фигура», необходимая для сигнализации, – к примеру, шест, обмотанный паклей. На конных постах имелась конюшня. Они окружались рвом, валом и плетнем, иногда оснащались пушкой. Заметив врага, пост давал залп, зажигал «фигуру» и отправлял казака с донесением в станицу. От поста к посту передавались сообщения, информировавшие всю линию. Мне это, грешным делом, напоминает передачу сигналов в компьютерной сети.
Вести нормальную хозяйственную жизнь станицам на линии было крайне непросто, ведь значительная часть времени казаков тратилась на кордонную службу, а то они и вовсе отбывали со своим полком в дальний поход.
Каждое утро выезжали из станицы конные разъезды, которые «освещали местность». Если все выглядело спокойным, то раскрывались ворота и станичники отправлялись на полевые работы, которые обеспечивались дозорной службой. За любую оплошность станица могла заплатить по крупному счету – враги были беспощадны. Убивали мужчин, забирали в плен женщин и детей, сжигали дома и угоняли скот.
Получив извещение о приближении неприятеля, станица быстро готовилась к обороне. Чтобы перегородить улочки, выкатывались возы. Детей и стариков прятали в погреба, входы в которые для маскировки заваливали дровами, хворостом и всем, что попадалось под руку. Несколько казаков скакало на разведку и за помощью в другие станицы. [201]201
Караулов.С. 125, 126.
[Закрыть]
Служить казаки начинали с 15 лет. Полевая (строевая) служба, проходящая в походах и на кордонах, в XVIII в. была пожизненной; при императоре Александре I ее сократили до 30 лет, при Николае I – до 25. (Впрочем, и в первой половине XIX в. случались анекдотичные случаи, когда в поход ходили 80-летние старцы.) А на сторожевой (внутренней) службе оставались до самой смерти, ведь от нее зависело выживание станиц.
Казаки также должны были нести постойную, подводную, дорожную и береговую (по укреплению речных берегов) повинности. Участвовали в возведении крепостей и укреплений, доставляли строительный материал. Содержали почтовые станции и паромные переправы, рубили просеки в горах, препровождали больных в лазареты и т. д.
Ввиду сложностей ведения хозяйства на линии казаки получали от правительства жалованье натурой и деньгами. Для простого казака это было 11 руб. 8 коп. в год, 180 пудов сена и хлебное снабжение. [202]202
Там же. С. 129–131.
[Закрыть]
Объем обязанностей, который имел казак на Кавказской линии, кажется просто невыносимым. И тем не менее казаки верно исполняли свой долг, более того, были инициативными воинами и тружениками…
Описание действий армии на Кавказской линии выходит за рамки этой книги. Отмечу лишь то, что пехотные и конные полки регулярной армии, стоявшие здесь (Кабардинский, Нижегородский драгунский и т. д.), не только были поддержкой линейным казакам, но, как замечали современники, перенимали от казачества навыки горной войны, инициативность, стремительность и, кстати, небрежность в ношении формы. Солдаты кавказских частей обычно делали переходы по ночам и появлялись перед противником внезапно. Кавказские солдаты успевали повсюду, проходя в 6 дней всю Кабарду, то есть 300 верст по горной местности…
Ничего подобного «дедовщине» или пьянству солдаты регулярных частей на Кавказе не знали. Можно тысячу раз обзывать «рекрутчину» разными нехорошими словами, однако иного способа комплектации армии в огромной стране без железных дорог просто не могло быть. Рекрутская армия представляла собой сплоченные коллективы профессиональных солдат, стойких в бою и в то же время уважительных по отношению к друг другу Солдат такой армии не был казарменным рабом; жил он, как правило, снимая площадь у частного хозяина, нередко имел семью, в свободное от службы время мог заниматься каким-нибудь ремеслом для собственной выгоды. В большинстве кавказских частей российской армии телесные наказания не были употребимы, в то время как британские моряки могли получить от своего начальства 1200 ударов девятихвостной плетью-кошкой. [203]203
Абаза.С. 342; Керсновский А. А.История Русской армии. Гл. 8. // http://militera.lib.ru/h/kersnovskyl/index.html
[Закрыть]
В 1820-х гг. из-за участившихся набегов горцев движение по старой Моздокской дороге в Закавказье стало смертельно опасным, поэтому Ермолов изменил ее направление. Теперь она прошла по левому берегу Терека через Татартупское ущелье на станицу Екатериноградскую, минуя Моздок. Для защиты нового маршрута были поставлены три укрепления и образована стоверстная Верхне-Терская линия с 8 станицами Владикавказского казачьего полка (позднее к ним добавилось еще 5 станиц). Полк был образован из двух малороссийских казачьих полков, отличившихся в борьбе против поляков Костюшко, с добавлением казаков-старолинейцев, солдат из упраздненных военных поселений и крестьян-переселенцев из Воронежской и Харьковской губерний. [204]204
Караулов.С. 133.
[Закрыть]
В1832 г. высочайшим указом образовано Кавказское линейное казачье войско, в которое вошли 5 полков терского участка линии, 5 полков азовско-моздокского участка, Сунженский и Владикавказский полки.
В период максимального развития, в 1840 – 1850-е гг., Кавказская линия проходила от устья Терека до устья Кубани. Ее левый фланг включал Терскую и Сунженскую линии, Кумыкскую и передовую Чеченскую. К ее центру относились внутренняя и передовая Кабардинские линии. Ее правый фланг включал Лабинскую и Кубанскую линии. К этому флангу примыкала Черноморская кордонная линия, тянущаяся на 180 верст до устья Кубани, – на ней стояло Черноморское казачье войско.
С Ермоловым и безПериод с 1816 по 1827 г. на Кавказе отмечен печатью генерала А. П. Ермолова, командовавшего здесь русскими войсками и управлявшего Грузией.
Первым делом он свел находившиеся здесь войска в отдельный Кавказский корпус – настало время планирования всех военных операций из единого центра.
Время «дружелюбия и снисходительности» закончилось. Новый командующий сделал ставку на системное подавление военной активности горских племен. Ермолов не прощал немирным горцам ни одного набега, действовал планомерно и хладнокровно, строя цепочки укреплений и прорубая просеки, создавая «инфраструктуру» наступления. Покорение горного района означало размещение там казачьих станиц, придание ему большей «прозрачности» за счет сведения лесов, «запирание» немирных аулов с помощью крепостей, постов и пикетов, переселение аулов на равнину, где им было легче заняться мирной сельскохозяйственной деятельностью.
Действия Ермолова на кавказском фронтире в XIX в. весьма напоминают московскую технологию освоения Дикого поля в XVI–XVII вв. С поправкой на ландшафт, разумеется. Так, на смену засеке приходит просека.
В 1825 г. казалось, что покорение Кавказских гор – вопрос решенный, но именно в это время у русских появляется новый и крайне опасный враг – мюридизм. Простор для мюридизма открылся в связи с ослаблением российского военного присутствия на Северном Кавказе.
Вплоть до 1831 г. Россия была занята тремя войнами – с персами, турками и польскими мятежниками. В результате оказалось потеряно ермоловское ноу-хау, с немирными горцами было решено действовать лаской и терпимостью, так же как и с финляндцами. Такая стратегия лишь поспособствовала взрывному росту мюридизма, который был религиозным выражением кавказской набеговой экономики.
Проповедь воинственного исламизма совсем неслучайно началась после больших успехов России в обеспечении порядка и безопасности на Кавказе.
Русские кордоны преградили немирным горцам путь-дорогу в Грузию, за Алазань, в Кубинское и Ширванское ханства, а также на север от Терека и Кубани. Это лишило многих жителей гор традиционного заработка, происходившего из захвата добычи и рабов.
В первой половине XIX в. климат значительной части России, в том числе Северного Кавказа, становился более засушливым, обнажались верховья рек, впадавших в Кубань и Терек. Скудная каменистая почва не давала достаточного пропитания растущему горскому населению.
Горы должны были взорваться как паровой котел, не имевший клапанов.
Не агрессивность николаевщины, а стеснение набеговой экономики стало причиной самой горячей фазы Кавказской войны.
Русским войскам противостояли уже не столько немирные горцы, сколько теократическое мюридское государство, где была введена всеобщая воинская повинность и собирались налоги. Каждые 10 дворов обязаны были выставить одного всадника – общая численность конницы составляла 60 тыс. человек. Имамат постоянно снабжался оружием извне и с помощью иностранных специалистов смог наладить выпуск своего стрелкового оружия, пороха, даже пушек и снарядов. Внешние силы как могли нагнетали жар. Английские спецслужбы с 1830-х гг. делали все, чтобы обескровить Россию на Кавказе.
Набеговый характер горской экономики при переходе к имамату не изменился. Если точнее, государство мюридов «покупало» немирных горцев, предоставляя им возможность продолжать набеги. Этот негласный акт «купли-продажи», в совокупности с разжиганием религиозного фанатизма, позволял имамату быть грубо организованной тиранией. Имам, управлявший через своих подручных-наибов и каравший за малейшее неповиновение смертью, долгое время способен был выставить намного больше вооруженных бойцов, чем Российская империя могла иметь на Кавказе.
Около 15 лет российскими властями на Кавказе не проводилось системной наступательной политики, вместо этого они проводили точечные удары по тем или иным аулам, пытаясь склонить верхушку имамата к сотрудничеству. А мюриды легко перемещались с места на место и любое соглашение воспринимали лишь как способ обмануть гяуров.
Единственным позитивным следствием этого периода явилось формирование выносливого умелого солдата Кавказских войск, который замечательно покажет себя на завершающем этапе войны.
